Желябов

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

"Народная Воля" была наиболее крупным явлением в революционном народничестве, в революционном движении 70-х и первой половины 80-х годов. "Народная Воля" еще более решительно и последовательно, чем предшествующее народническое движение, поставила на своем знамени борьбу против крепостнического самодержавия, против крупного помещичьего землевладения, за право крестьянина на землю, за победу крестьянской революции в России". (Тезисы Культпропа ЦК ВКП(б) к 50-летию "Народной Воли").

Являясь выразителями крестьянской революции, разночинцы-народники окрасили свои стремления иллюзиями и утопиями. Надеялись путем заговора низвергнуть самодержавие и убить буржуазию "в зародыше". Полагали, что политический переворот совпадет с социальным и приведет к организации вольных федеративных общин и артелей.

Убить капитализм "в зародыше" не удалось. Рубль и свист машины, банки и мироедство коренились в самых недрах современного общества. Успешное шествие Тит Титычей, Самохваловых, Колупаевых и Разуваевых, Рябушинских и Морозовых, власть крепостнических пережитков привели революционное народничество к поражению.

Но тот же капитализм подготовлял себе и гибель. Крепнул новый класс наемных рабочих. Появились новые люди, революционные марксисты, изучили опыт своих славных предшественников, придали революционной борьбе новый, невиданный размах, разрешили мучившие народовольцев дилеммы, найдя высший синтез.

Это случилось не сразу. Прошли годы, прошли немалые сроки со дня казни первомартовцев. Молнии и грому нужно время, свету звезд и деяниям нужно время, — после того, как они уже свершены, — чтобы их увидели и услышали. Люди нового поколения полностью осуществили призыв: — За горло и коленом на грудь! — Они были вооружены более грозным, чем народовольцы, оружием.

Народовольцы поставили на очередь основные вопросы русского революционного движения, ко они пз целому ряду совокупных обстоятельств не сумели, не могли их разрешить. У них получился ряд метафизических противопоставлений, понятно, они их, чаще всего не сознавали.

— Либо европейский путь развития России либо каш отечественный, отличный по сравнению с Западной Европой.

Народовольцы находили, что пути развития России особые. Революционные марксисты в противовес народникам доказали, что Россия не может избежать капитализма, но вместе с тем они учли и своеобразие страны.

Народовольцы полагали:

— Либо нам удастся задушить буржуазию в самом зародыше, либо эта буржуазия совместно с самодержавием задушит социализм и приведет страну к полному физическому, нравственному и умственному вырождению. Надо скорее задушить буржуазию. Теперь, или никогда.

Ученики Маркса и Энгельса показали и доказали: русский капитализм, хотя и носит особо хищнический и отвратительный характер, но в то же время он, как и всякий капитализм, развивает в стране производительные силы, обобществляет разрозненные средства производства, вводит машинные и иные технические усовершенствования, объединяет и обучает рабочих, словом, создает необходимые условия для социализма. Убить буржуазию, "в зародыше" не удалось, но нет также нужды ожидать, пока она изживет себя "до логического конца".

Народовольцы считали:

Либо удастся в России построить особый русский социализм, свободные крестьянские федеративные общины и артели, опираясь на своеобразие нашего исторического развития, на общинный дух, — либо вообще социализм, особенно в его западноевропейской форме, не возможен у нас. Народовольцы находили возможным построить особый, общинный социализм. На это большевики ответили: социализм народников есть крестьянская утопия, обращенная к прошлому, а не к будущему. Будущее принадлежит не общинно-народническому, а научному социализму, который в основу кладет обобществление средств производства крупной индустрии в городе и деревне.

Народовольцы надеялись, что социалистическая революция победит, как революция крестьянская. Пролетариат в России самостоятельного значения не имеет. Фактически они противопоставляли и здесь русскую, крестьянскую революцию революции европейской, пролетарской.

Ученики Маркса на это ответили: в, России революция победит как рабочая революция. Но в отличие от меньшевизма, который искал союза с либеральной буржуазией, большевики, провозглашая в революционной борьбе гегемонию рабочего класса, вместе с тем полностью учли и значение крестьянства. Народники считали крестьянина прирожденным социалистом. в этом они тоже не выходили из круга метафизических противоположений: либо крестьянин собственник, либо он общинник, социалист. На это Ленин сказал: у крестьянина — "две души": как труженик, как человек, который живет своим трудом, перенося гнет капитализма, крестьянин стоит на стороне рабочего; но он в то же время и собственник, мелкий товарный производитель. Поэтому, угнетаемый помещиком, чиновником, крупным капиталом и крепостническими пережитками, крестьянин как труженик является естественным союзником рабочего.

Отсюда лозунг революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства в период борьбы за буржуазно-демократический переворот с тем, чтобы от революции буржуазно-демократической в меру сил и возможности, немедленно перейти к революции социалистической. При социалистическом же перевороте главная задача сводится к утверждению на переходное время диктатуры пролетариата, который должен присоединить к себе полупролетарские элементы населения, нейтрализовать на первых порах крестьянина, середняка — собственника, парализовать его неустойчивость и вовлечь его дальше в качестве союзника в социалистическое строительство; главным условием такого успешного совлечения является обобществление важнейших и крупнейших средств производства и их дальнейшее укрепление. Практически эта задача под руководством партии большевиков разрешена ныне индустриализацией страны, победой колхозов и совхозов на базе сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса. Народовольцы полагали:

— Либо социализм, либо политика; либо экономическая борьба, либо борьба политическая. Мы за политику; социализм пока отодвигается назад, до удачной расправы с царизмом.

Ученики Маркса ответили: нельзя метафизически противопоставлять экономическую борьбу борьбе политической, всякая классовая, экономическая борьба есть в то же время и борьба политическая. Социализм включает в себя политику. Народовольцы рассуждали:

— Либо социальный, т. е. социалистический переворот, либо буржуазный. Надо добиваться социалистического переворота против буржуазного: буржуазный переворот только отдаляет социализм. Ученики Маркса разъяснили: буржуазный переворот при всей своей ограниченности не отдалит социалистического переворота, а его приблизит. Октябрьским переворотом большевики показали на деле, как надо переводить от буржуазно-демократической революции к революции социалистической. Сломав аппарат буржуазно-полицейского государства, они утвердили власть советов, воплотив в жизнь основу основ ленинизма — учс-1 не о диктатуре пролетариата. Так и в теории и на практике были разрешены шатания народников по вопросу о захвате власти между бланкизмом и бакунизмом.

Связывая себя со всем революционным международным социалистическим движением, рассматривая себя одним из передовых отрядов мировой революции, большевики в дальнейшей деятельности исходили из твердой уверенности, что у нас при диктатуре пролетариата есть все необходимое для построения социализма. Это учение о социализме в одной отдельно взятой стране, опираясь на марксизм — ленинизм, развил тов. Сталин.

Народовольцы противополагали:

Либо стихия, либо сознание; либо толпа, либо герои. Они были за сознательное меньшинство, за конспиративную организацию революционеров "вместо массовой борьбы.

На это было отвечено в "Что делать?": "Стихийный элемент представляет собою, в сущности, не что иное, как зачаточную форму сознательности".

Отсюда необходимость соединить стихийную борьбу масс с деятельностью сознательного социалистического меньшинства, "толпу" с "героями". Весь вопрос в том, чтобы связать революционную работу с рабочим движением. Ленин и его последователи выдвинули идею строго централизованной организации профессиональных революционеров; но, выдвинув эту идею, Ленин писал:

"Сосредоточение всех конспиративных функций в руках возможно небольшого числа профессиональных революционеров вовсе не означает, что эти последние будут "думать за всех", что толпа не будет принимать деятельного участия в движении. Напротив, эти профессиональные революционеры будут выдвигаться толпой все в большем числе… Централизация конспиративных функций организации вовсе не означает централизации' всех функций движения… Централизация наиболее конспиративных функций организаций революционеров не обессилит, а обогатит широту и содержательность деятельности целой массы других организацией, рассчитанных на широкую публику и возможно менее конспиративных" ("Что делать").

Так разрешался вопрос о стихии и сознании о "героях" и "толпе" в рабочем движении, в революционной борьбе. И не только в теории, но и на практике Ленин и его последователи сумели создать конспиративную, централизованную организацию, опирающуюся на рабочие массы, на широкое движение. Ленинизм соединил чистоту движения с массовой борьбой. Благодаря этому и выковалась несокрушимая и победоносная большевистская партия.

Дилеммы, мучившие и бакунистов-бунтарей, и землевольцев, и народовольцев, были разрешены диалектически. Создавая такую организацию большевиков, Ленин в 1902 г. писал:

"По лесам или подмосткам этой общей организационной постройки скоро поднялись и выдвинулись бы из наших революционеров социал-демократические Желябовы, из наших рабочих — русские Бебели, которые встали бы во главе мобилизованной армии и подняли весь народ на расправу с позором и проклятием России".

Народовольчество является превзойденным этапом в русском революционном движении, но вместе с тем никогда не следует забывать, что "от кружка корифеев вроде Алексеева, Мышкина, Халтурина и Желябова, которому доступны политические задачи", был взят Лениным и тип "профессионального революционера".

В создании этого типа Андрею Ивановичу Желябову принадлежит почетное место. И потому его так чтут рабочие. Прекрасно выразился один практик-рабочий:

— Может быть, — сказал он, — вам покажется смешным, что рабочие зачитывали до дыр народовольческую брошюру "Подпольная Россия" и жили вместе с ее героями, забывая всякие опасности и трудности настоящего. Я не сторонник разных заговоров и терроров, но для меня нимало не смешно видеть человека, переменившего "Бову-королевича" — на Желябова и "Спящую красавицу" — на Софью Перовскую…".

Г.В. Плеханов — Еще раз социализм и политическая борьба, t. XII