Жемчужина гарема

Глава 9

Акбар-хан сидел неподвижно, словно изваяние. Его глаза уставились куда-то в пространство, не замечая ни Сорайи, которая хныкала, стоя перед ним на коленях, ни воинов, ни слуг, собравшихся в зале.

– Ты уверена, что из прихожей пропала только накидка? – наконец спросил сирдар спокойным голосом, в котором не было и тени раздражения.

Впрочем, никто из присутствующих не обманывался на этот счет. Все они были в той или иной степени виновны и знали, что этот приземистый сильный человек в красивом зеленом мундире и рубашке, отороченной кружевами, каждому вынесет справедливый приговор.

– Да, хан, – ответила Сорайя. – Все ее вещи остались в комнате. Айша, наверное, оделась: ночная рубашка лежала на диване… И почему я так крепко спала?! – Сорайя, подвывая, начала призывать пророка Магомета и просить, чтобы он наказал ее за лень и недостаток бдительности по отношению к столь важной персоне.

– Это не твоя вина, – сказал Акбар-хан, прервав вопли прислужницы. – Ты спала не дольше, чем обычно. Виноваты охранники, которые покинули свои посты, и слуги, забывшие запереть дверь. Айша не ушла бы из дома по собственной воле. – Голубые глаза живо обежали комнату, вселив трепет даже в души храбрецов. – Кто-то проник сюда и увел ее.

– Но следов борьбы нет, сирдар. И если бы Айша закричала, ее бы услышали, – заметил управляющий ханским двором.

– Ты прав, – нахмурился сирдар. – Сорайя наверняка проснулась бы на крик.

Так почему же Айша не позвала на помощь? Акбар-хан пригладил бороду. Сама она бы не сбежала. Это неоспоримо. Тут и думать нечего. И все же это произошло, и без особого протеста с ее стороны. Значит, похититель был ей знаком и Айша его не боялась… или боялась за него?

Сирдар едва заметно кивнул. Если Айша не хотела будить слуг, тревожась о судьбе похитителя, то это многое объясняет. Но в ту ночь толпа растерзала всех англичан в Кабуле, в живых остались только те, кто находился в крепости Бала-Хисар. И задолго до нападения на резиденцию дороги между Кабулом и военным городком были перекрыты. Во всяком случае, так ему докладывали.

Взгляд Акбар-хана прояснился. Если этот англичанин увез Айшу в военный городок, то она там в полной безопасности, как под крышей его собственного дома. Когда придет время и феринге обратятся в бегство, Айшу легко будет вернуть назад. И это время уже близко. Он сведет свои счеты с Рэлстоном. И час расплаты станет еще слаще. А теперь пора заняться слугами, которые пренебрегли своими обязанностями. Акбар-хан опять медленно обвел глазами комнату. Но взгляд его теперь был каменным.

Уотсон вышел из генеральского святилища с мрачными известиями.

– Кэмпбеллу пришлось вернуться в Бала-Хисар. От шаха только что прибыл гонец. Шелтон попытался прикрыть отступление, но они оставили свои пушки за стенами крепости.

Боб Мэркхем выругался:

– Оставить орудия этим варварам!

– В городе беспорядки, – продолжал Уотсон. – Люди обезумели: насилуют, грабят, убивают. Сейчас они уже принялись за своих, и это только разжигает страсти.

– Значит, Кабул полностью в руках афганцев, – вслух размышлял Кит. Он раскинулся в кресле, стоявшем возле окна, небрежно перекинув ногу через подлокотник. – И никто ничего не может сделать.

– А вы полагаете, что справились бы лучше, чем бригадир Шелтон и полковник Кэмпбелл, не так ли, лейтенант Рэлстон? – В дверях, выпятив грудь, стоял сэр Вильям.

Кит лениво поднялся:

– Отнюдь нет, сэр Вильям. Прошло то время, когда мы могли одолеть их перевесом в военной силе. Еще сегодняшним утром мы могли бы добиться какого-то успеха, но теперь мятежники заняли прочные позиции.

– Просто невероятно, лейтенант. Почему же вы до сих пор не получили заслуженного, с моей точки зрения, повышения за вашу блестящую способность к анализу и своевременные советы? – с ледяным сарказмом сказал господин поверенный в делах. – Генерал Эльфинстон чувствует себя очень плохо и оставшуюся часть дня проведет в постели. Здесь вам делать нечего. Предлагаю всем разойтись по домам, но будьте наготове: вас могут вызвать. – Сэр Вильям повернулся и с важным видом вышел из комнаты.

– Я не ослышался? – захлопал ресницами Боб. – Мы только что получили выходной?

– Похоже, что так, – отозвался Кит. – Мятежники развлекаются: насилуют, грабят, убивают. А мы, пожав плечами, ложимся спать.

– А в это время Колин Маккензи торчит там один… Проклятие, Кит! Мне нужно выпить. – Боб накинул на плечи плащ. – Пойду-ка я домой, попробую развеять печаль.

Кит последовал за своим другом на улицу, где стоял пронзительный ноябрьский холод.

Военный городок был в полном смятении: везде наглухо закрытые ставни, пустые улицы и палисадники. Ни детей, прогуливающихся с нянечками, ни слуг, которые обычно разносят по домам пригласительные записки и сообщения. Только дымок, вьющийся над трубами, напоминал о том, что здесь живут люди. Но и это не продлится долго, угрюмо подумал Кит. Разве что удастся пополнить запасы топлива, а это можно сделать только за пределами военного городка, в долине, где их будут поджидать толпы афганцев.

Кит подошел к своему дому и взялся за ручку двери. Она не поворачивалась. Кит вспомнил о распоряжениях, которые дал Харли, и громко постучал. В каком настроении сейчас Аннабель? По-прежнему сердится и готова к борьбе? Или немного примирилась с ситуацией за время его отсутствия? Кита охватило бурное волнение: по телу побежали мурашки, и, когда Харли открыл дверь, он дрогнувшим голосом спросил:

– Как мисс Спенсер?

– Купается, сэр, – бесстрастно сообщил денщик. – Мисс попросила приготовить все для этого минут двадцать назад.

Кит шагнул в прихожую и сбросил плащ.

– Она что-нибудь поела?

Харли подхватил плащ и повесил его на крючок.

– Плотно позавтракала, сэр.

Завтрак и ванна – хорошие предзнаменования, решил Кит.

– Есть какие-нибудь новости, сэр?

Рассказ о том, что произошло в Бала-Хисар и в Кабуле, отнял довольно много времени. Наконец Кит направился к спальне. Он постучал, но не стал дожидаться приглашения войти.

Аннабель лежала в ванне перед камином. Ее бронзовые волосы были собраны в пучок, кожа казалась молочно-белой в отблесках пламени.

– Разве у меня нет права на уединение? – В такой теплой, залитой светом комнате ее голос прозвучал как-то особенно резко.

Айша повернула голову, лежавшую на краю ванны; зеленые глаза, холодные и блестящие, как кусочки кварца, изучали Кита.

– Прости. Мне очень хотелось увидеть тебя, – сказал Кит, надеясь, что Айшу обезоружит его искренность. – Мне уйти?

Она едва заметно пожала молочно-белыми гладкими плечами, словно присутствие Кита не имело никакого значения. Потом подняла свою красивую ножку и начала намыливать ее с отсутствующим видом.

Кит невольно дернулся, его дыхание участилось.

– Можно мне помочь?

– Нет. – Столь резкий ответ, казалось, исключал все надежды на уступки.

Кит сел на кровать, откуда Айшу хорошо было видно.

– Я думал, может, тебе будет интересно узнать, что происходит в городе.

Айша вытянула другую ножку.

– И что же, войска Британской империи подавили бунт? Отомстили за смерть своих соплеменников?

Кит вздрогнул.

– Нет, ничего похожего.

Айша снова опустила ноги в воду, села, обняв колени, и с интересом взглянула на него:

– Но хоть что-то сделано?

Кит поведал ей о событиях дня. Айша недоверчиво покачала головой:

– Ни один афганец не поверит, что вы не можете отомстить за своих убитых. Они будут презирать вас еще больше.

Кит не знал, что возразить. К тому же тема не слишком его интересовала. По правде говоря, он начал этот разговор для того лишь, чтобы преодолеть холодное равнодушие обворожительной купальщицы. Она опять откинула головку на край ванны. Ее груди, полные и мягкие, увенчанные розовыми сосками, соблазнительно высовывались из воды. Последние несколько недель Кит часто рисовал их в своем воображении. Он подошел к ванне и упал на одно колено.

– Аннабель…

– Нет. До тех пор, пока я могу хоть немного распоряжаться собой.

Кит вздохнул и выпрямился.

– Прости. Не буду мешать твоему одиночеству. – Он уже собирался выйти из комнаты, но услышал стук в дверь. – Кто там, черт возьми?

Кит тщательно закрыл дверь в спальню и отправился в прихожую. Харли отпирал замки.

– Добрый день, капитан… лейтенант Грэхем… лейтенант Трофтон. – Денщик отошел в сторону, освобождая путь Бобу Мэркхему, Дереку Грэхему и Вильяму Трофтону.

– Мы решили с тобой вместе развеять наши печали, – заявил Боб, извлекая бутылку кларета.

Сам он явно далеко продвинулся на пути к этой достойной цели, да и приятели Боба вовсе не походили на удрученных горем людей. Кит нахмурился. Не мог же Боб забыть о его «гостье».

– Это несколько неудобно, – начал было он, но передумал.

Аннабель ясно показала, что не нуждается в его обществе. Так что же, сидеть весь вечер в жалком одиночестве, уставившись на огонь в камине?

– Проходите. Харли, будь добр, открой парочку бутылок кларета тридцать пятого года.

И Кит поспешно увел приятелей в гостиную.

– Я не прочь повеселиться. – Он подкинул дров в огонь и задернул занавески на окнах, чтобы не видно было, как наступает унылый вечер. – Сыграем в вист? – Кит начал рыться в ящике комода, где лежали карты.

А в соседней комнате Аннабель прислушивалась к невнятному гулу, доносившемуся до нее через тонкую стенку. Выйдя из ванны, она вытерлась полотенцем, одновременно стараясь различить слова и голоса за стенкой. Сколько гостей сидит у Кита? Аннабель казалось, что она узнает голос человека, с которым встретилась сегодня утром… Он все знал о ней… И другие тоже вели грязные разговорчики? Да уж наверное. Рассказывая о своих приключениях, Кит явно не проявлял джентльменскую сдержанность по отношению к ней. Эта мысль вызывала у Аннабель гнев, боль и желание отомстить.

Она надела шальвары и рубашку, сунула ноги в башмачки с загнутыми носами, пристегнула их к шальварам и заплела волосы в тяжелую длинную косу. Не хватало только чадры.

Ящики комода были забиты рубашками Кристофера, нижним бельем, носовыми платками и шарфами. Аннабель вытащила один из шарфов – аккуратно сложенный и отглаженный – и удовлетворенно кивнула. Из него получится подобие чадры, им можно закрыть голову и часть лица, оставив на всеобщее обозрение только глаза. В маленькой коробочке, покрытой эмалью, которая стояла на комоде, Аннабель нашла бриллиантовую булавку. Поскольку Кит без малейшего колебания лишил ее всех вещей, рассудила она, пусть теперь сам и возмещает утрату. И закрепила свою самодельную чадру булавкой, приколов ее возле уха.

Аннабель посмотрела в зеркало, висевшее над комодом, и увидела в нем Айшу.

Она тихонько вышла из спальни, постояла у двери в гостиную, прислушиваясь к смеху и репликам гостей (у некоторых голоса были уже довольно хриплые), потом повернула ручку и шагнула в комнату.

Четверо мужчин подняли глаза от карточного столика, ожидая увидеть Харли. Но вместо денщика в дверях появилась афганка. Коснувшись руками лба в знак приветствия, она легко, точно солнечный луч, скользнула к камину и уселась на пол. А потом застыла в полной неподвижности, с опущенными глазами, положив руки на колени.

Кит первым пришел в себя.

– Аннабель, что за игру ты затеяла? – с тревогой спросил он.

– Можно ли мне, Рэлстон-хузур, говорить в присутствии твоих гостей? – сказала она, устремив взор на Кита. – Может быть, ты пожелаешь, чтобы я развлекла их? Тебе ведь прекрасно известно, как я искусна в этих делах.

Голос Аннабель звучал так оскорбительно высокомерно, что Кит на мгновение лишился дара речи и не сразу понял смысл ее слов. Потом он встал, охваченный яростью, и с грохотом отодвинул свое кресло.

– Как ты посмела предположить…

Боб попытался утихомирить своего друга, который, побледнев от злости, уже готов был обрушить свой гнев на женщину, сидевшую у камина.

– Успокойся, Кит. Держи себя в руках, старина, – несколько мелодраматично взывал он.

– Держать себя в руках? – вскричал Кит. – Да ты хоть понимаешь, о чем она говорит?

– А почему это тебя огорчает? – поинтересовалась Аннабель, сохраняя внешнее спокойствие.

Она не предполагала, что Кит так взбеленится. Скорее, он должен был онеметь от стыда и смущения.

– Я уверена, твои друзья отлично знают, как афганцы развлекают своих гостей… у тебя ведь есть некоторый опыт. Ты считаешь меня своей собственностью, словно какой-нибудь хан. Но хозяин должен делиться с гостями, таков ведь обычай. Я решила, что ты ему последуешь.

На мгновение воцарилась тишина. Все были в шоке. Потом Боб Мэркхем смущенно кашлянул и встал.

– Очень жаль, Кит, но я совсем забыл… об одном деле. Не стоило и приходить… В общем, мне пора.

Кит, не сводя глаз с Айши, взмахом руки велел ему оставаться на месте. Слепящая волна гнева схлынула, уступив место ледяному спокойствию. Он не понимал, что означает эта дикая выходка, но чувствовал: дело было не только в желании поиздеваться.

– Нет, вам вовсе незачем уходить. Я хочу вас познакомить. – Кит нагнулся, взял Айшу за руки и поднял. – Мисс Спенсер, позвольте представить: Боб Мэркхем, Дерек Грэхем и Вильям Трофтон. – Ловким движением Кит отстегнул бриллиантовую булавку и сдернул самодельную чадру. – Гениальное изобретение, – сухо заметил он. – Джентльмены, мисс Аннабель Спенсер.

– Проклятие, Кит! Ты все-таки увез ее! – воскликнул Вильям Трофтон, отреагировав в точности как и Боб рано утром. Даже интонации были похожи.

– Блестящее умозаключение, – язвительно отозвалась Айша. – Такой интерес должен мне льстить. Вы, случаем, не бились об заклад?

Кит на секунду прикрыл глаза.

– Ладно, – тихо произнес он. – Ты высказалась… можно сказать, разгромила меня в пух и прах. А теперь давай-ка пройдем в другую комнату и разберемся, что к чему.

– Не знаю, о чем тут еще говорить…

– Ну, а я знаю, – прервал ее Кит. – Извините, мы на минуту. Вино на столе. – Он указал на бутылку, а потом подтолкнул Айшу к двери.

Она не стала сопротивляться, опасаясь, что может оказаться в нелепом положении. Ударом ноги Кит захлопнул дверь в спальню.

– Что ты напридумывала, Аннабель?

– Ничего я не придумывала, – ответила она, держась от Кита подальше. – Совершенно ясно, что здесь пошли обо мне грязные сплетни. Тебе, наверное, доставляет огромное удовольствие показывать своим дружкам женщину из гарема Акбар-хана, которая провела с тобой ночь…

– Неужели ты считаешь, что я говорил о тебе такие вещи? – На щеках Кита выступили красные пятна. – Будто ты уличная девка! Как ты смеешь оскорблять меня?!

– Оскорблять тебя?! – воскликнула Айша. – Это меня оскорбили. Твои друзья все знают. Попробуй отрицать.

– За кого ты меня принимаешь? – Кит схватил Айшу за руки с такой силой, что под тонкой шерстяной рубашкой на коже остались синяки. – Да, я говорил им, что в гареме Акбар-хана живет англичанка, похищенная еще ребенком. Да, я говорил, что нельзя оставлять тебя там… ни один человек, достойный называться англичанином, не допустил бы этого. И все со мной согласились. Но если ты думаешь, что я рассказал о той ночи или о моих чувствах к тебе, то это чудовищная несправедливость.

Аннабель смотрела на него, скрестив руки на груди. Потом слегка улыбнулась и склонила голову набок.

– Если так, Кристофер Рэлстон, я извиняюсь.

– Разумеется, так! – Извинение не слишком его успокоило. – Разве ты не знаешь, что такое джентльменское поведение? Честь?

– Я прекрасно знаю афганский кодекс чести, – пожала плечами Айша. – Но не английский. Откуда мне знать его?

– Тебя похитили в двенадцать лет, – насмешливо отверг Кит эту жалкую увертку. – Не мели чепуху. Ты ведь помнишь своего отца.

Спокойные зеленые глаза затуманились, и на лице Айши опять появилось то самое выражение ранимости и беззащитности, которое Кит уже видел однажды. Прежде чем она успела овладеть собой, Кит взял ее за руки.

– Не ссорься со мной больше, Аннабель, – шепотом взмолился он, касаясь губами ее волос, нежно поглаживая щеки и спину. – Ни со мной, ни с самой собой.

Секунду помедлив, Айша все же вырвалась из его объятий.

– Ты не имел права привозить меня сюда. Мне было хорошо у Акбар-хана.

– Пусть так, – вздохнул Кит. – Но раз уж ты здесь, может, по крайней мере вернешься в гостиную?

– Как Аннабель или Айша?

– Решай сама. – Кит придержал для нее дверь.

– Кажется, дело идет на лад. – Айша прошла мимо него, не видя, что в серых глазах вспыхнула боль. Но она почувствовала, как волна страдания захлестнула тело застывшего в дверях Кита.

Друзья не стали играть в карты без хозяина и его удивительной гостьи. Они стояли возле камина с бокалами. Дверь открылась, и внезапно наступившая тишина ясно показала, что здесь шел серьезный и бурный спор.

– Мы уходим, Кит, – заявил Боб, стараясь, чтобы его голос звучал искренне. – Рады были познакомиться, мисс Спенсер. – Он слегка поклонился и поставил бокал на стол.

– Да, разумеется, – поддержали Боба остальные, отвешивая поклоны. – Мы очарованы, мэм.

– Пожалуйста, останьтесь, – улыбаясь, попросила Аннабель. – Заканчивайте вашу игру. Мне хотелось бы посмотреть. – Она подвинула кресло к карточному столику и уселась, выжидательно глядя на мужчин.

Кит жестом пригласил всех вернуться к картам.

– Ладно, давайте доиграем. Желание дамы закон для вежливых людей.

– Может быть, это не так волнующе, как игра в бузкаши, – заметила Аннабель. – Но по крайней мере что-то новенькое.

– И это тоже. – Кит налил в бокал кларет и подал его Аннабель.

Она осторожно попробовала и сморщила нос.

– Какой странный вкус! Нет, мне совершенно не нравится. – Аннабель вернула бокал Киту.

– Ты еще привыкнешь, – криво улыбнулся Кит, взяв бокал. – Подожди немного.

Аннабель посмотрела ему прямо в глаза:

– Не вижу в этом смысла… особенно сейчас. Вино только ухудшит и без того невыгодное положение.

– Чье положение, мисс Спенсер? – удивленно заморгал Вильям Трофтон, оторвавшись от карт.

– Ваше, – резко ответила Аннабель.

– Мое? – Трофтон заморгал еще сильнее.

– Нет, Вильям, – сказал Боб Мэркхем и посмотрел на Аннабель враз отрезвевшим взглядом. – Насколько я понимаю, вы имеете в виду положение англичан в Афганистане, мисс Спенсер.

Она кивнула:

– Горцы стягиваются к Кабулу. И Акбар-хан… Вы только что потерпели страшное поражение и даже не пытаетесь взять реванш. Неужели вы рассчитываете вырваться свободно и беспрепятственно из осажденного военного городка?

– Свободно и беспрепятственно?

– Объясни им правила бузкаши, Кит. А я попрошу Харли приготовить мне чай.

– Удивительная женщина, – провозгласил Боб, когда Аннабель закрыла за собой дверь. – И как это тебе пришла в голову мысль отдать ее на попечение леди Сэйл? Дорогой друг, это была идиотская идея!

– Леди Сэйл? – вмешался Дерек. – Мисс Спенсер будет ее протеже? Таков твой план?

– Уже нет, – сказал Кит. – Послушайте, вы не сочтете меня грубым, если я попрошу закончить на этом вечер? – При этом он дал знак Бобу остаться.

Приятель понимающе кивнул, а Вильям и Дерек, как люди вежливые, тотчас же ушли. Кит проводил их взглядом, пока они, спотыкаясь, брели по тропинке, и закрыл дверь.

– Черт возьми, Боб, я думаю, Аннабель права. Разве можно в таком состоянии разобраться, что происходит, и принять правильное решение?

– А какая разница? – возразил Боб, возвращаясь в гостиную. – Пьяные или трезвые, по-моему, мы все равно обречены.

– Возможно, и так, капитан Мэркхем, а возможно, и нет. – Аннабель вошла в комнату в сопровождении Харли, который тащил поднос с чаем. На лице денщика, как всегда, была написана покорность судьбе. – Но я вам больше скажу: Акбар-хан сейчас пустит в ход весь свой ум и хитрость. И если вы не сделаете то же самое, лучше уж сами перережьте себе глотку.

– Будете ужинать, сэр? – спросил Харли. – Я приготовил суп из капусты и картофельные оладьи. На складе больше ничего нет.

– Спасибо, это чудесный ужин. В военном городке с припасами туго, но, слава Богу, в нашем интендантстве пока все в порядке.

– Не то что у шаха, – заметил Боб, думая о Колине Маккензи, осажденном афганцами.

– Не разделяю вашей уверенности, – сказала Аннабель, разливая чай. – Стоит афганцам занять крепости Махмуд-хана и Махомеда Шерифа, и ваше интендантство окажется под угрозой. Именно туда они направят свои ружья.

– Тебе что, нравится накликивать несчастья? – устало поинтересовался Кит.

– У меня есть уши. И я знаю, когда и где надо слушать.

– Вы серьезно говорите, мисс Спенсер? – встревоженно спросил Боб.

– Я предпочла бы, чтобы вы звали меня Аннабель или Айшой. Да, я говорю совершенно серьезно. Неужели вы всерьез рассчитываете, что Акбар-хан и другие сирдары так просто сдадут свои позиции? И позволят вам спокойно подвозить припасы? – Аннабель сердито покачала головой. – Нет, до вас, кажется, не доходит. Я пыталась объяснить Киту, но вы все какие-то тупые!

– Мы не тупые, – стал оправдываться Кит. – Просто не хочется терять последнюю надежду.

– Я накрою в столовой, сэр, – заявил Харли. Во время этой перепалки на его бесстрастном лице не отразилось и тени эмоций.

За ужином все в основном молчали. Аннабель – она обладала завидной, по мнению Кита, способностью целиком отдаваться любому сиюминутному занятию – ела суп и картофельные оладьи с видом человека, который решился на эксперимент и получает от этого удовольствие.

– Довольно своеобразный вкус, – провозгласила она, положив наконец нож и вилку. – Когда-то я все это ела, но с тех пор столько воды утекло, что мне кажется, будто я пробую эти блюда впервые.

– Если твои пророчества сбудутся, скоро и мы позабудем об оладьях, – заметил Кит, который не умел отвлекаться от дурных мыслей.

– Ну, я думаю, пора пожелать вам доброй ночи. – Боб встал из-за стола. – Уже поздно, я и так злоупотребил вашим гостеприимством.

Кит не сделал попытки задержать его. Аннабель сердечно попрощалась с Бобом и прошла в гостиную. Там она встала у камина, глядя на языки пламени и поджидая Кита, который провожал друга.

– Где я буду спать? – напрямик спросила Аннабель, когда Кит вошел в комнату. – Спальня здесь, кажется, одна.

Кит был застигнут врасплох. Острое разочарование пронзило его. Он и сам толком не сознавал, насколько уверен был, что холодность Аннабель наигранна, что вызвана она вполне понятным, но кратковременным гневом.

Не желая, чтобы она видела выражение его лица, Кит наклонился к камину и зачем-то подбросил туда еще одно полено. Потом ответил с притворным равнодушием:

– Ложись в спальне. А я посплю здесь, на диване.

– Ты дюймов на семь выше меня, – покачала головой Аннабель. – Мне будет вполне удобно на диване. Я попрошу Харли принести простыни и одеяло.

– Если ты настаиваешь…

– Да, я настаиваю, – с вежливой улыбкой сказала Айша и удалилась, оставив дверь открытой настежь.

Кит вполголоса стал проклинать ее упрямство. Потом раздраженно подумал, что Айше понадобится что-то вроде пеньюара, и, пройдя в спальню, вытащил одну из своих ночных рубашек, которой пользовался редко.

Придется где-то доставать Аннабель и другую одежду. Сколько времени он сможет прятать ее ото всех? А когда о ней узнают, сумеет ли он внушить окружающим, что у Аннабель девственно чистая репутация? Ведь без этого ее не примут в общество, к которому она принадлежит по праву. И почему, черт побери, он не подумал обо всем этом загодя? Зачем было спешить? А все потому, что его снедала неописуемо сильная страсть. И он хотел удовлетворить ее во что бы то ни стало, не думая о последствиях. Теперь же последствия налицо, а желание оставалось неудовлетворенным. «И поделом мне», – мрачно решил Кит.

– Вот возьми, тебе, наверное, потребуется. – Он швырнул ночную рубашку на кресло в гостиной, где Харли расстилал простыни.

– Спасибо, – ровным голосом отозвалась Аннабель. – Ты очень добр. – И снова одарила Кита вежливой улыбкой.

У него зачесались ладони. Удивительно! Ни одна женщина не действовала так на Кита, никогда он не испытывал подобных приступов бешенства. Но с другой стороны, ни одна женщина и не значила так много для достопочтенного Кристофера Рэлстона, который срывал цветы удовольствия везде, где находил их. Вел себя безупречно, но особых эмоций не вкладывал, платил цену, которую ему назначали – деньгами или натурой, – и равнодушно продолжал идти своим путем. Даже нелепая история с Люси произошла в основном из-за того, что Кит, напившись, ужасно разозлился на своих так называемых друзей.

– Спокойной ночи. – Он круто развернулся, вышел из комнаты и довольно сильно хлопнул дверью в спальню.

– Спокойной ночи, мисс. – Харли распрямил последнюю складку на одеяле и поспешно удалился, пряча глаза.

– Спокойной ночи, – прошептала Аннабель, обращаясь к затворенной двери.

Она разделась, натянула через голову рубашку необъятных размеров, подошла к окну и отдернула занавеску. На улице стояла непроглядная тьма. Окно здесь было зарешечено, как и в других комнатах. Все двери на улицу тоже наверняка крепко заперты.

Интересно, что происходит сейчас в городе? Какие планы строит Акбар-хан? У Аннабель от ужаса волосы встали дыбом. Она и раньше знала, насколько уязвимы англичане, насколько призрачна их власть в Афганистане. Но тогда она смотрела на все это свысока, словно ястреб, который кружит над своей жертвой и со злорадством наблюдает за жалким маленьким созданием, не ведающим об опасности. Теперь же она сама стала добычей. И когда ястреб камнем упадет в высокую траву, она окажется в числе его жертв наравне с другими. Эти люди даже не подозревают, что им грозит. А ведь среди них есть женщины и дети… семьи, которые живут здесь, как в веселой английской деревне, забыв, что попали в суровую, варварскую и враждебную страну.

Аннабель подошла к дивану, задула свечи, стоявшие на столе в подсвечнике, и улеглась в свою самодельную постель, освещенную только отблесками пламени в камине. Диван был узкий и неудобный. Аннабель замерзла и чувствовала себя одинокой. Ее тело жаждало уюта и тепла и той особой, неописуемой радости, которую мог и желал дать другой человек, лежавший в соседней комнате. Ему сейчас тоже холодно и одиноко.

К чему эта бессмысленная борьба с собой? Все равно самые основы ее существования рушатся… или уже разрушились. Аннабель встала с дивана.

Кит лежал, уставясь в темноту. Сна не было ни в одном глазу, мускулы напряглись под натиском горьких и страстных самообвинений, которые вихрем кружились в голове. И вдруг дверь отворилась, и в нее скользнула белая фигурка.

– Салаам, Рэлстон-хузур. – Аннабель стянула с себя рубашку и нагишом встала у кровати.

– Приветствую тебя, Айша. – прошептал Кит и в виде приглашения откинул край одеяла.

Он не стал ни о чем спрашивать, просто, как и тогда, в первую ночь, принял этот прекрасный, волшебный дар богов любви.

Аннабель шмыгнула под одеяло. Кит почувствовал, что она замерзла.

– Позволь мне согреть тебя. – Он крепко обнял ее. – Если бы ты знала, как по ночам меня мучили воспоминания о твоей коже, – шептал Кит, – о твоем запахе!

Их ноги переплелись. Аннабель вытянулась, прижимаясь к Киту всем телом, а потом выгнулась дугой под томительно-медленными ласками его рук.

– О Господи! – тихо застонал он. – Я всю ночь хочу только ласкать тебя и чувствовать, как вздрагивает твоя кожа. Никогда со мной такого не бывало.

– И со мной тоже, – шепнула Аннабель в ответ, ткнулась носом в горло Кита, туда, где бился пульс, и раскинулась, дав свободу его рукам.

Каждый нерв в ее теле, раскрывшемся для него, вибрировал, мускулы бедер и живота непроизвольно сжимались, и где-то в потаенных глубинах уже зарождалась влага желания.

– Ты даже и представить не можешь, какими способами я хочу любить тебя, – тихо говорил Кит, исследуя кончиком языка ложбинку между ее грудей. – Так чудесно пробовать тебя на вкус. – Его язык метнулся к горлу, прошелся по подбородку и впился в уголки рта, дразня и возбуждая Аннабель. – Тебе нравится, моя Анна? Скажи, чего ты хочешь? Как доставить тебе самое сильное наслаждение?

В теплой темной комнате раздался ее шепот. И Кит, улыбаясь от радости, начал отдавать Аннабель свою любовь. Ее тело восторженно трепетало, экстаз охватывал ее волна за волной, и губы лепетали нежные слова.

Кит, казалось, мог дарить это наслаждение бесконечно. Но наконец наступил момент, когда Аннабель, пресыщенная страстью и опустошенная, уснула. Кит лежал рядом не смыкая глаз. Сам он не достиг высшей точки блаженства и освобождения, но не огорчался, потому что так и должно было быть.

Аннабель проснулась через час. Уже забрезжил серенький рассвет. Кит, опершись на локоть, с улыбкой склонился над ней и нежно поцеловал.

– Доброе утро.

Она протянула к нему руку и убрала упавшую на лоб прядь светлых волос.

– Ты не спал?

Кит отрицательно покачал головой:

– Наверное, слишком возбудился.

– Почему ты так суров к себе?

– Вовсе нет. Я не отказывал себе в удовольствиях, – усмехнулся Кит. Потом смех погас, и в его серых глазах вспыхнул испытующий огонек. – Я хотел привязать тебя к себе. Это был единственный способ.

Аннабель вздрогнула, услышав эти страстные слова. Он хочет владеть… обладать ею. Чем же Кит отличается от Акбар-хана в своем отношении к женщине? Но она знала: разница есть. И все ее умозрительные рассуждения – это просто бесплодная попытка защититься от страсти, которая прочно связала их с Китом воедино.

– Ладно, – мягко сказала Аннабель, усевшись на кровати, и заставила Кита лечь навзничь. – Я тоже кое-что умею делать. Давай-ка я освобожу тебя.

Ее умные руки трудились над его телом, снимали напряжение с шеи, спины, рук и ног. Даже подошвы не были оставлены без внимания. Аннабель почувствовала, как постепенно расслабляются его мускулы, и тогда ее искусные пальцы занялись другими частями тела Кита. И наступила его очередь испытать высшее наслаждение. Когда весь мир вокруг стал пробуждаться, они, испытав полное удовлетворение, погрузились в живительный сон.