Жемчужина гарема

Глава 13

Если Аннабель и ждала, что Кит проявит радость при встрече, то она поняла свою ошибку в первую же минуту, едва увидев его лицо.

– Что стряслось? Это леди Сэйл?..

– Нет. – Кит покачал головой. – Тут все обошлось на удивление гладко. Но ты была права: на интендантство напали.

– Конечно, я была права, – просто ответила Аннабель. – Значит, вот в чем дело.

– Да. Начальнику крепости приказано держаться до последнего. Надеюсь, скоро он получит подкрепление. – Кит ходил взад и вперед по маленькой гостиной, и его гладкий лоб бороздили глубокие морщины. – И все же, я думаю, через некоторое время нам придется покинуть военный городок.

Аннабель сидела скрестив руки и склонив голову набок. Всем своим видом она выражала рабскую покорность и внимание.

– Ладно, – сказал Кит. – Я знаю: ничего нового я тебе не открыл. Но сейчас речь идет о том, чтобы приготовиться к любым неожиданностям.

– Продолжай, Рэлстон-хузур.

Насмешка была едва заметна, Кит вполне мог принять эту фразу как отзвук далекого прошлого, а потому слегка улыбнулся:

– Тебе понадобится лошадь, Айша.

– Причем хорошая, – безмятежно согласилась она. – Но моя кобыла осталась в Кабуле.

– Арабская чистокровка, если не ошибаюсь?

– Да. – Аннабель пристально посмотрела на Кита.

– Если уж ты справлялась с таким строптивым животным, значит, сможешь ездить и на моем коне. Хотя он больше подходит для мужчины моего веса.

– Думаю, у меня получится.

– В моей конюшне несколько лошадей, но это кавалерийские кони, а не спортивные. В седле ты будешь чувствовать себя отлично, но сначала надо научиться править таким животным.

Аннабель радостно кивнула:

– Мне очень хотелось бы заняться физическими упражнениями… но на этот раз не в постели, а на улице.

– Насчет улицы ничего не выйдет, – усмехнулся Кит. – Сегодня утром я веду занятия в школе верховой езды. Тренирую кавалеристов. Думаю, тебе стоит поучиться вместе с ними на манеже.

– В какой одежде?

– В твоем афганском костюме. Объясняться буду я.

– Но у меня же нет сапог!

– Простите, что вмешиваюсь, сэр. Я, наверное, сумею найти сапоги для мисс, – заявил Харли, просунув голову в открытую дверь. – В нашей столовой работает одна девица – афганка. Так она все, что угодно, достанет… за деньги, конечно.

– Что ж, Харли, пополни гардероб мисс Спенсер, – живо отозвался Кит. – На вопросы не отвечай, и никаких ограничений в деньгах.

– Слушаюсь, сэр. Могу я взять туфельки мисс, чтобы определить размер?

– Наверное, эта девушка – весьма предприимчивая особа, и ее родственники торгуют на базаре, – задумчиво сказала Аннабель, почесывая голую ногу. – Сделки с врагами афганцы не считают грехом, если из них можно извлечь выгоду. Полагаю, на кухне она устроила настоящий магазин.

– Ладно, какая разница? Главное – купить то, что тебе нужно, – заявил Кит. – Сходи туда с Харли. Ты же лучше знаешь, что выбрать.

– И торговаться я умею, – спокойно заметила Аннабель. – Пожалуй, я куплю еще одну шерстяную накидку с мехом – на случай холодов. И чадру – это очень облегчит жизнь. Накидка, конечно, хорошо, но лица она не закрывает… и, возможно, мне понадобится…

– Хватит, – смеясь прервал ее Кит, не желая больше слушать этот бесконечный перечень. – Покупай все, что хочешь. Вряд ли ты меня разоришь. Я схожу на конюшню и выберу тебе подходящую лошадь. А потом вы будете привыкать друг к другу.

Вскоре он подъехал к дому на сильном, но поразительно безобразном пегом жеребце. Аннабель, которой Харли так и не вернул туфлю, поскакала на одной ноге к парадной двери.

– Я предпочла бы мою арабскую кобылку, – заметила она со смехом.

– Может, ты и права, но с Чарли тебе тоже будет хорошо. Подойди и познакомься с ним.

– Но я без туфли.

Кит спешился и подвел Чарли к двери, чтобы они с Аннабель могли как следует приглядеться друг к другу. Аннабель легонько щелкнула лошадь по носу.

– Какой же он огромный!

– Но отлично вымуштрован, – заверил ее Кит. – И у него длинный корпус.

– М-м…

Аннабель и Чарли созерцали друг друга с важным видом. Потом Аннабель встала на цыпочки и нежно подула ему в ноздри. Чарли сморщил свой бархатистый нос и оттопырил губы: он улыбался.

Кит удовлетворенно кивнул. Лошадь и наездница явно понравились друг другу.

– Надеюсь, они подойдут вам, мисс. – На дорожке появился Харли с кожаными сапогами афганской выделки. – Вороватая девка запросила за них целое состояние.

Кит небрежно пожал плечами, взял в руки сапоги и принялся их разглядывать.

– Довольно прочные. Надевай и поехали.

Аннабель закуталась в накидку, накрыла голову капюшоном, а лицо – шарфом и снова превратилась в Айшу. Кит подсадил ее на спину Чарли. Тот прикинулся удивленным – словно на него уселась муха. Но довольно послушно двинулся вслед за Китом, высоко задирая ноги.

Школа верховой езды находилась в просторном, похожем на амбар строении. Там уже собрались человек двадцать кавалеристов со своими лошадьми. Худощавый офицер-индиец, явно бывалый военный, отдавал распоряжения пареньку, который разравнивал опилки на манеже.

– Доброе утро, капитан, – приветствовал он Кита. – Мы готовы.

– Доброе утро, Риссалдар. – Кит отдал честь кавалеристам, вежливо приказал: – Пожалуйста, снимите седла, джентльмены, – и, выехав на манеж, бросил через плечо: – Айша, ты можешь оставить седло.

Кавалеристы безропотно подчинились, но вид у них был весьма мрачный. Расседлывая лошадей, они время от времени бросали взгляды на женщину с закрытым лицом, которая сидела верхом на огромном жеребце, принадлежавшем, как им было известно, капитану.

Риссалдар – инструктор – не пытался скрыть своего любопытства:

– У нас сегодня гостья, а, капитан?

– Это… моя подруга, скажем так, – пояснил Кит с заговорщицкой улыбкой. – Я поспорил, что сумею научить ее ездить не хуже любого кавалериста. Так что во время моих дежурств она будет здесь. А иногда буду присылать ее и к вам, если не возражаете. Пусть потренируется.

Риссалдар нисколько не удивился: он слишком хорошо знал беспутный образ жизни офицеров-аристократов и их тягу к наслаждениям.

– Ваша подруга говорит по-английски?

– Немного, – солгал Кит. – Но прекрасно все понимает.

Риссалдар кивнул.

– По-моему, Чарли ее даже не замечает, – сказал он, окинув лошадь и всадницу взглядом профессионала. – Придется вашей подружке справляться с ним, не применяя физической силы. Она как-то иначе должна заставить Чарли подчиняться. – Риссалдар пожал плечами. – Впрочем, у этого животного характер спокойный.

Кит кивнул и повернулся к кавалеристам, которые уже сидели на своих лошадях:

– Итак, начнем, джентльмены. Караколь[11] вправо, пожалуйста.

Аннабель мгновенно поняла, почему всадники так приуныли, услышав, что придется выполнять упражнения без седла, да еще с длинными саблями и пиками в руках. Но зачем? Ей это казалось пустым формализмом. А между тем лошади продолжали делать один полуразворот за другим под критическими взглядами Риссалдара и Кита.

Чарли стал тревожно рыть копытами опилки, словно негодуя на то, что остался в одиночестве. Аннабель, резко дернув за повод, скомандовала стоять смирно. Когда лошадь успокоилась, она тихонько шепнула:

– Дай-ка я сначала посмотрю, что от нас требуется. Ты знаешь, что надо делать, а я – нет.

И Аннабель смотрела как зачарованная. Ее привлекало не только искусство выездки: Кит вдруг предстал перед ней в совершенно новом свете. В большом деревянном строении громко раздавался его бодрый голос. Он частенько делал замечания, но неизменно вежливым тоном. Под его руководством кавалеристы выполняли сложнейшие упражнения, больше напоминавшие танец и, казалось бы, не имевшие никакого отношения к войне. Но Аннабель не сомневалась: для этого требовались большое мастерство и полное взаимопонимание между лошадью и всадником. Если им с Чарли удастся добиться таких же результатов, то они справятся с любой ситуацией.

Через некоторое время Кит что-то шепнул Риссалдару, и тот взял бразды правления в свои руки. Кит направился к Аннабель. Он шел длинным размашистым шагом спортсмена. Мундир красиво облегал его ладное мускулистое тело.

– Давай-ка попробуем полуразворот вправо, – бодро предложил Кит. – Или ты собираешься все утро стоять здесь, как статуя терпения?

– Нет. Конечно, нет, – немного обиделась Аннабель, но успокоилась, заметив смеющийся взгляд Кита. – Просто я не хочу ставить себя в дурацкое положение, если этого можно избежать.

– Не бойся, Чарли отлично знает, что надо делать. Но без твоих команд он будет чувствовать себя не в своей тарелке.

И Кит принялся учить ее – так же властно и вместе с тем вежливо, как и своих кавалеристов. Следовать его указаниям было довольно приятно, и Аннабель нисколько не раздражало, что Кит часто поправлял ее ошибки и требовал повторить те или иные упражнения.

– Ты прекрасный учитель, – заметила она. – Настоящий талант.

– Я польщен, – отозвался Кит с едва заметной улыбкой. – Ну, теперь ты готова присоединиться к остальным? Я же не могу все время давать тебе частные уроки.

– А что они подумают? – Аннабель нерешительно взглянула на манеж, где упражнялись кавалеристы.

– Они пришли сюда тренироваться, а не думать, – сказал Кит спокойно. – Ты готова или нет?

– Еще как!

Аннабель послала Чарли вперед, и он без малейших колебаний занял свое обычное место в строю – в самой середине.

– Я же говорил: он сам знает, что надо делать, – рассмеялся Кит.

Часа через два Аннабель совсем обессилела, с нее градом катился пот, хотя в помещении было довольно прохладно. Она легко могла представить, как чувствуют себя кавалеристы – без седел и стремян, обвешанные тяжелым оружием.

Наконец Кит посмотрел на часы:

– Хорошо, джентльмены, на сегодня все. Спасибо, что пришли.

Это вежливое прощание было встречено с явным удовольствием. Кавалеристы отдали честь и стали выводить своих лошадей. Индиец Риссалдар тоже вышел из помещения. Кит с ухмылкой взглянул на Аннабель:

– Ну как, хватит с тебя упражнений?

– Это не смешно, – простонала она. – Лучше уж скакать с Акбар-ханом по краю пропасти, чем…

– Что-что?!

– Он иногда любил играть в такую игру. – Аннабель свесила ноги с лошади и соскользнула в объятия Кита. – Скорее, это было испытание, а не игра, – поправилась она, повиснув на Ките. – Временами я думала: а что будет, если я не выдержу испытания? Вдруг Акбар-хан станет смотреть на меня как на обычную женщину и я ему надоем?

По спине Аннабель побежали мурашки. Уже находясь в безопасности, она впервые поняла, как сильно довлел над ней этот страх, спрятанный в глубины подсознания.

Реакция Кита ошеломила ее: в его серых глазах появился стальной блеск, губы угрюмо сжались.

– Феринге! – мягко упрекнула Аннабель, без труда прочитав его мысли. – Я же говорила: ты не имеешь права судить о них по своим меркам и наклеивать свои ярлыки.

– Но они в ответе за то, что сделали с тобой, – резко возразил Кит.

– И что же такое они со мной сделали? – нежно поддразнила его Аннабель. – Будет тебе, Рэлстон-хузур, Акбар-хан не причинил мне никакого вреда.

– Разве? – Кит пристально посмотрел на нее, словно хотел заглянуть ей в душу. – Разве, Аннабель Спенсер? И ты всерьез думаешь, что я поверю? Ты – ребенок из хорошей семьи – была похищена, потом оказалась в гареме, где тебя учили таким вещам, о которых детям знать не положено, жила в постоянном страхе, и после всего я поверю, что это не искалечило тебя?

– Нет. Просто я изменилась, – тихо сказала Аннабель. – Стала другой. И конечно, никогда не смогу вернуться к прежней жизни. Ты это считаешь злом?

Кит похолодел: недоброе предчувствие кольнуло его. Аннабель не раз повторяла эти слова, таким же вот безразличным тоном. Но Кит так далеко зашел в своих мечтах о будущем, что не принимал всерьез ее заявлений.

– Если ты говоришь правду, то это – наихудшее из зол.

В воздухе повисло тяжелое молчание. Оба вдруг почувствовали, как между ними разверзлась пропасть. В помещении было холодно, как в могиле.

– Судьба, – сказала наконец Аннабель. – Мы все в руках Судьбы, Кристофер Рэлстон.

Мир я сравнил бы с шахматной доской: То день, то ночь. А пешки? – мы с тобой. Подвигают, притиснут – и побили; И в темный ящик сунут на покой.

Кит явно был сбит с толку.

– Это написал персидский поэт, один из любимцев Акбар-хана, – пояснила Аннабель. – Одиннадцатый век. Его звали Омар Хайям.[12]

– Ты что, в самом деле исповедуешь такую философию?

– Ах, не знаю, – несколько раздраженно ответила Аннабель и отвернулась. – И вообще, к чему весь этот разговор?

– Если ты сама не понимаешь, я не собираюсь тебе объяснять, – сердито сказал Кит, пытаясь скрыть свою обиду. – Возвращайся домой. А у меня еще есть дела.

Аннабель, насмешливо усмехнувшись, поднесла было руки ко лбу, но Кит схватил ее за запястья с яростным воплем.

– Почему ты так злишь меня, Аннабель? Я готов трясти тебя до тех пор, пока зубы не застучат.

– Ты сердишься только в тех случаях, когда я говорю правду, – спокойно ответила она. – А если б я этого не делала, ты решил бы, что я смотрю на мир твоими глазами. Но это не так.

Кит вздохнул и выпустил ее.

– Сходи-ка сегодня с Харли к этой торговке. Мне станет гораздо легче, если ты будешь одета как следует. Неизвестно, какой подарочек припасла для нас твоя драгоценная Судьба.

Кит смотрел вслед Аннабель, которая шла к дверям своей неторопливой скользящей походкой. Ни одна из знакомых ему женщин не умела двигаться так плавно или сохранять полную неподвижность. Ни одна из них не обладала такой особой внутренней гармонией. Впрочем, спокойна она далеко не всегда, подумал Кит, несколько приободрившись. Аннабель способна и на дикие вспышки ярости, как дурно воспитанный сорванец. Она сама признавалась, что это – наследие прошлого, которое оживает сейчас, в новой обстановке. Может, ему удастся пробить броню, которой защищает себя Аннабель.

Удрученный невеселыми мыслями, Кит вскочил на Чарли и поехал в конюшню. Домой он вернулся еще засветло. Всю вторую половину дня в штабе обсуждались планы атаки на форты, захваченные афганцами. Когда Кит вошел в переднюю, из кухни высунулся Харли.

– А, это вы, сэр. Ну и денек сегодня выдался, – сказал денщик, провожая Кита в гостиную.

– Вы с мисс Спенсер ходили за покупками? – спросил Кит и налил себе бренди.

Он решил, что теперь, при новом режиме правления, имеет право выпить первую рюмку только в шесть вечера.

– Да, сэр, ходили. Но Господи, что там было, вы не представляете! Как они начали языками молотить, как затараторили на своем бесовском наречии! Не знаю, капитан, о чем они болтали, а только мисс с шестисот рупий сбила цену до двухсот.

Всегда бесстрастное лицо Харли выражало крайнее изумление. Он вдруг стал необычайно красноречивым. И неудивительно: очень уж странно вели себя здешние женщины! Их нравы и пугали денщика, и внушали ему благоговейный трепет.

Кит одобрительно усмехнулся:

– Мисс Спенсер много всего накупила?

– Не знаю точно, сэр, но похоже, что много. Девчонка принесет вещи завтра утром. Мисс сказала, что в нашем городке всего, что нужно, не достать, так что придется идти в Кабул.

Улыбка на лице Кита погасла.

– Охрана ее не пропустит. Во всяком случае, не должна пропустить.

Харли кивнул с мудрым видом:

– Мисс говорит, что небось есть какой-нибудь тайный ход.

Кит хмуро потягивал бренди. Конечно, в их оборонительных сооружениях полно лазеек, и за всеми не уследишь.

– А где же мисс Спенсер?

– Задремала, сэр. Похоже, утомилась от занятий верховой ездой. Да еще поторговаться пришлось. – Харли с чувством потер лоб. – Это кого угодно доконает.

– Да уж, представляю. Что у нас на ужин? Я умираю с голоду. С самого завтрака ничего не ел.

– На складе сегодня продуктов, сэр, не выдавали. Но наша курочка хоть и старушка, а яички откладывает, – добавил денщик с ноткой тревоги в голосе. – И еще у нас мешок пшеничной муки остался, несколько картофелин, лук, немного бекона…

– Хорошо, а что все-таки будет на ужин? – прервал его Кит, у которого уже слюнки потекли.

Харли обиделся.

– Ну, я сделал тушеную картошку на свином сале, с луком. А бекон приберег для завтрака, если вы, сэр, не против.

– Ты – король денщиков, – сказал Кит. – Извини, что не дал тебе договорить.

И улыбнулся очаровательной обезоруживающей улыбкой, которая пять лет назад помогла ему навечно завоевать преданность Харли. Денщик немного оттаял и запустил палец за воротник, словно тот вдруг стал ему тесноват.

– Ну, сэр, пойду-ка я приготовлю еду.

Харли вернулся на кухню, а Кит, прихватив рюмку, отправился в темную спальню.

Аннабель тут же зашевелилась, потом с наслаждением потянулась и зевнула.

– А я поспала.

– Харли говорит, на то были веские причины, – усмехнулся Кит, подойдя к кровати. – Может, поцелуешь?

Глаза Аннабель блеснули в полумраке.

– Значит, трясти меня ты уже не хочешь?

– Пока нет, – сухо ответил Кит. – Но я уверен, что в недалеком будущем такое желание возникнет. – Он поставил рюмку на тумбочку и наклонился. – Поцелуй же меня, несносное создание.

Аннабель весьма старательно выполнила его приказ и села на постели.

– Мы ходили за покупками. Харли рассказал тебе?

– Да, и очень красноречиво, хоть это не в его характере. – Кит расстегнул ремень, на котором висела сабля, и потянулся. – По его словам, эта девица спокойно выходит из военного городка и возвращается со своим товаром.

– Конечно, – невозмутимо отозвалась Айша. – Неужели ты думаешь, что здесь нет шпионов?

– Нет, я так не думаю. – Кит расстегнул мундир. – Ведь у Макнотена есть свои шпионы в Кабуле, и они участвуют во всех его гнусных интригах.

– Поверенный в делах замышляет что-то против Акбар-хана? – Свесив ноги с кровати, Аннабель чиркнула спичкой и зажгла масляную лампу, стоявшую на столике. – По-моему, это глупо.

– А почему бы и нет? – Кит уселся на кровать и начал стягивать сапоги. – Око за око, зуб за зуб, ведь так?

– Ну, это как посмотреть. И что за планы у поверенного в делах?

– О, Макнотен поручил своему агенту организовать платные убийства наших ярых врагов. Это афганец по имени Мохун Лал, он живет в Кабуле, в резиденции одного из кизилбашских сирдаров.

Аннабель с ужасом уставилась на Кита:

– Но это же чистейшей воды предательство.

– Твой бывший друг Акбар-хан сам предложил такой план, – заявил Кит.

– Акбар-хан предложил Макнотену-хузур организовать убийства кого-то из сирдаров? Не верю.

Кит устало потер виски:

– Ну, в общем, речь шла о другом. И конечно, планы Макнотена отвратительны. Но все же Акбар-хан советовал посеять рознь между разными группировками вождей, чтобы они сражались друг с другом, а нас оставили в покое.

– И ты ему поверил? После всего, что я тебе рассказывала! После всего, что ты сам видел и слышал! Неужели ты так глуп, Кит?

От волнения Аннабель заметалась по комнате.

– Нет, я не поверил Акбар-хану, – резко ответил Кит, задетый ее тоном. – Но я был всего лишь посредником. Мое мнение никого не интересовало. Я привез письмо, и поверенный в делах…

– Сделал именно то, чего добивался Акбар-хан, – решительно перебила его Аннабель. – Если англичане покажут, что способны на предательство, то Акбар-хан будет действовать беспощадно.

– Но он же сам внушил эту идею Макнотену, – возразил Кит.

– Да. Однако решение-то принял поверенный в делах. Акбар-хан испытывал его, хотел посмотреть, можно ли доверять англичанам. Ты ведь знаешь, как хитер Акбар-хан. Он готов предложить тебе яблоко, а уж когда ты съешь его – не сомневайся, он от всякой ответственности откажется!

– Что же ты предлагаешь? – Кит надел коричневый бархатный халат и в раздражении завязал пояс.

Аннабель видела, что Кит устал, что его переполняет горькое разочарование. Она подошла к нему, обняла за талию и положила голову на грудь.

– Понятия не имею. Давай сегодня больше не говорить об этом. Ты устал, так что хватит спорить. Лучше уж я попробую успокоить тебя.

Кит провел рукой по ее волосам. В объятиях Аннабель не было страсти, нет, но от нее исходило ощущение нежности и покоя. Казалось, у нее был дар – усилием воли передавать свою внутреннюю гармонию другим, сглаживая все острые углы и шероховатости, возникавшие в споре.

– Ты, наверное, проголодался. Харли уже давно возится на кухне. Иди в столовую, я тебе все подам.

Уступая соблазну, Кит внял ее ласковым уговорам и почувствовал, как тревога и напряженность постепенно исчезают. Айша исполняла каждое его желание: подавала суп, наливала вино, разжигала огонь и болтала о самых разных вещах, никак не связанных с Судьбой, предательством и опасной бестолковостью. И у Кита возникло удивительное, волшебное ощущение, что для Айши он центр ее мира и она существует лишь для того, чтобы ублажать его. Как и в первую их ночь, ему казалось, будто он перенесся в некую незнакомую, но прекрасную сказочную страну. А потом, позже, в мягком свете лампы она подарила такую же радость и покой и его телу – и вот уже сон, незаметно подкравшись, захватил его врасплох и пленил…

Аннабель с нежной улыбкой откинула волосы со лба уснувшего Кита, осторожно проведя пальцем по его подбородку и губам. Сейчас лицо его было спокойным: ни насмешливая улыбка, ни темное облачко разочарования в серых глазах не портили его. Интересно, каким был Кит в детстве? Подумав об этом, Аннабель широко улыбнулась. Наверное, настоящим ангелочком, по крайней мере внешне: эта вот копна золотистых кудрявых волос и чарующая улыбка. Да, Кит и сейчас умеет так улыбаться, когда забывает напускать на себя скучающий и утомленный вид. Вряд ли кто-то мог устоять перед таким очаровательным ребенком.

Все еще улыбаясь, она задула лампу и нырнула в постель, натянув одеяло до самого носа. Уже засыпая, Аннабель подумала, что лежать с Китом в одной постели на редкость приятно. Это было для нее внове: ощущение, что рядом спит любимый человек, приносило покой и радость… только бы Судьба не помешала им, не трогала бы с места пешек на своей шахматной доске. Аннабель почему-то была уверена, что Судьба – тоже женщина…

В мир сновидений, укрывшийся под уютными покрывалами, проник шум за окном. Кит проснулся, и в тот же миг Аннабель привстала на кровати.

– Что за черт!.. – Кит выскочил из постели нагишом и подошел к окну. – Проклятие, ничего не вижу! – Он начал натягивать рубашку и брюки. – Выстрелов вроде бы не слышно. Значит, это не афганцы. Который час?

– Три часа, – отозвалась Аннабель глухим голосом: как раз в этот миг она натягивала рубашку через голову. – А где моя «чадра»?

Кит открыл было рот, чтобы велеть Аннабель оставаться дома, но все же смолчал и бросил ей свой шарф.

– Обещай, что не заговоришь ни с кем и не отпустишь ни одной неприличной реплики насчет идиотов феринге.

– Я выскажусь дома, – согласилась Аннабель и, пристегнув самодельную чадру возле уха, подхватила свою накидку. – Ты готов?

Кит кивнул и вышел из комнаты. Харли уже ждал в прихожей возле распахнутой двери.

– Что там еще? – хмуро спросил он, выглядывая на улицу, где в предрассветном полумраке мерцали окна домов.

– Я знаю не больше тебя, – на ходу бросил Кит. – Но ничего хорошего – это уж точно. Айша, держись рядом. Я не хочу, чтобы ты исчезла из виду, понятно?

– Понимаю, Рэлстон-хузур, – сказала Аннабель, склоняя голову. – Я пойду сзади, на расстоянии двух шагов, как и подобает.

Несмотря на мрачное настроение, Кит улыбнулся и игриво потрепал Аннабель по голове.

– Ну, посмотрим, как ты выполнишь свое обещание.

Они поспешили к площади перед казармами, где царила всеобщая суматоха. Сомнений не было: в приготовленный для англичан гроб вбивали очередной гвоздь. Вдруг Кит резко остановился.

– Боже всемогущий! Это же Уоррен со своим гарнизоном. Он оставил свой пост!

– Какой пост? – Аннабель встала рядом, не сводя глаз с площади, где сбились в кучу солдаты и лошади. Время от времени чей-то громовой голос, отдающий приказы, перекрывал нестройный гул толпы.

– Кит, я глазам своим не верю, – выдохнул подбежавший к ним Боб Мэркхем. – Уоррен говорит, что якобы не получал приказа держаться до последнего. Проклятие! А ведь майор Гриффитс с большим отрядом должен был сейчас двинуться на штурм крепости Шерифа. И уже к рассвету Уоррен был бы в безопасности. – Вид у Боба был такой же помятый, как и у Кита: нечесаные волосы, вкривь и вкось застегнутые пуговицы. – Ах, Аннабель, извините, я вас и не заметил, – мимоходом поздоровался он и продолжил: – По словам Уоррена, афганцы обстреливали ворота, но ворваться в форт так и не смогли. Впрочем, он и не стал этого дожидаться. – В голосе Боба прозвучало презрение. – По всей видимости, Уоррен приказал проделать брешь в крепостной стене – через нее они и удрали.

– Тупоголовые идиоты, чтоб их! – Кит так взъерошил волосы, что они встали торчком.

– Это еще мягко сказано, – сурово промолвил Боб. – Я бы назвал их иначе.

– Я тоже. Но может, Уоррен и в самом деле не получал второго приказа. В любом случае… – Кит выразительно пожал плечами. – Теперь у нас два пути: или вести переговоры, или сражаться. Если только Эльфинстон не решит отсиживаться здесь и подыхать с голоду.

Боб и Кит, казалось, забыли об Айше, которая старалась не привлекать к себе внимания. Она просто стояла рядом, слушала и размышляла. К ним подошли и другие люди, тоже выражавшие негодование и озабоченность. В морозном воздухе слышались гневные голоса, а Аннабель все стояла и думала. В гареме она не имела права участвовать в спорах мужчин. Вот и здесь повторяется то же самое… Не считая Кита и Харли, лишь четыре человека в военном городке знали, кто она на самом деле. А поскольку Кит хотел, чтобы так оставалось и впредь, у нее не было выбора: приходилось прятать Аннабель под личиной Айши, как она делала многие годы. Забавная ситуация, если учесть пылкое желание Кита воскресить Аннабель Спенсер и навсегда покончить с Айшой.

Аннабель стояла так неподвижно и была настолько поглощена разговором, что Кит, похоже, забыл о ней. Увлеченный спором, он повернулся и пошел прочь в окружении своих друзей. Аннабель смотрела им вслед, так и не шевельнувшись: интересно, когда же Кит вспомнит о ней?

Он вернулся минуты через три, лицо его искажала тревога. Но вот Кит увидел, что Аннабель стоит на прежнем месте, – и тревога сменилась удивлением.

– Что случилось? – спросил он, подбежав к ней.

– Я просто хотела проверить, когда же ты заметишь, что меня нет рядом.

Ошеломленный, Кит хотел было отвергнуть это обвинение, но не смог. Аннабель рассмеялась:

– Не волнуйся, я нисколько не обижена. Только, по-моему, все мужчины одинаковы, где бы они ни жили – в европейских домиках или в горах, в афганской крепости. Стоит им начать разговор на какую-то важную тему – и женщины перестают для них существовать.

– Неправда, – запротестовал Кит. – Без женщин жизнь была бы невыносима.

– Да, если они знают свое место. – Аннабель вопросительно приподняла брови.

– Ладно, хватит. Я не намерен стоять здесь и пререкаться с тобой. Твое место – в постели, там я хочу тебя видеть.

– Нам же надо подыскать какую-то замену еде. Отдаваться любви… что ж, вариант не худший.

В этой шутливой перебранке они забыли, что дела принимают плохой оборот. Но трагедия близилась.