Жемчужина Карибов: В круиз без жениха

Глава 3

— Ничего не поделаешь, придется пока что делить с вами каюту, — бодро отбарабанила Мануэла заготовленную по дороге фразу. — Но давайте хотя бы попытаемся как можно реже пересекаться днем!

Она расстроенно затащила свой неподъемный чемодан на просторную кровать.

— Думаете, я в восторге? — Вал Фейберн опустился в удобное кресло и лениво вытянул ноги на стеклянную крышку стоящего рядом столика. — Провести две недели в вашем обществе? Кошмар!

Мануэла брезгливо поморщилась.

— Не забывайте, вы здесь не дома!

— С вами забудешь! — парировал наглый тип, довольный произведенным эффектом. — Вы не дадите расслабиться ни на минуту.

— Послушайте! — Мануэла умерила пыл. — Не могли бы вы хотя бы разговаривать повежливее?

— Я обдумаю вашу просьбу, если вы для разнообразия перестанете ощетиниваться, как швабра.

Она чуть не задохнулась от негодования.

— Что вы себе позволяете?!

Вал Фейберн пожал плечами и сделал приглашающее движение в сторону двери.

— Не нравится? Всегда можете уйти.

— Именно это я и сделаю! — Мануэла схватила солнцезащитные очки и ринулась прочь из каюты.

Она, конечно, понимала, что ее уход скорее похож на бегство, но терпеть оскорбления этого нахала она не намерена! И это на две недели! Невыносимо! Неужели придется сойти в первом же порту? Ну уж нет, пусть сам убирается!

Как одержимая пронеслась она по корабельным помещениям, не обращая внимания на роскошь обстановки: ей было не до того. И только оказавшись на свежем воздухе и остановившись у поручней, она с трудом отдышалась. Свежий ветер с запахом морской соли пошел ей на пользу. Ее голова постепенно прояснилась. «Что же теперь делать?» Мануэла вздохнула. Ответа на этот вопрос не было.

Первый день на борту круизного теплохода — и уже сплошные нервы. А что будет через две недели? Ясно, отдыха не получится. Может, и правда сойти?

— Мисс Штурм?

Мануэла с удивлением обернулась и увидела перед собой симпатичную блондинку с регистрации. Та протянула ей руку:

— Меня зовут Айрис Бреддок. Мне действительно очень жаль, что не смогла вам помочь. — Она ослепительно улыбнулась. — Похоже, с мистером Фейберном вы не достигли взаимопонимания.

— Взаимопонимания? — горько усмехнулась Мануэла. — Не знаю, способен ли он вообще что-нибудь понимать. Как будто я обращаюсь к нему на суахили! С ним вообще невозможно общаться.

— Не отчаивайтесь! — Айрис Бреддок положила ладонь на ее руку. — Возможно, со временем что-то появится.

— Вы имеете в виду наши «взаимоотношения» или место в другой каюте? — не слишком вежливо спросила Мануэла.

Айрис снова улыбнулась, но на этот раз ее улыбка была мягче.

— Такое вполне возможно. Иногда пассажиры по каким-то причинам раньше времени сходят с теплохода. Правда, наверняка обещать ничего не могу.

— А когда будет такая возможность? — с надеждой спросила Мануэла. — То есть я имею в виду, если она будет.

Кажется, Айрис поняла ее.

— Ближайшая остановка через три дня на Ямайке, в Очо-Риос. Но это не значит, что там непременно кто-то сойдет.

— Три дня? — Последнего замечания Мануэла не услышала. — Целых три дня! Я не знаю, как мне три часа вынести в одной каюте с моим соседом.

— Если возникнет такая оказия, я вам сразу сообщу, — продолжила Айрис Бреддок. — Обещаю, мисс Штурм.

Мануэла безнадежно кивнула, и Айрис, еще раз ободряюще улыбнувшись, оставила ее одну.

«Пустые надежды, — думала Мануэла. — А даже если и три дня! Как их пережить? Может, лучше заключить с врагом перемирие? Да, надо попытаться поговорить с ним еще раз».

— Что так быстро? — приветствовал ее сосед. Он как раз разложил свои вещи по всей кровати и сортировал их. — Но раз уж вы здесь: на какой стороне постели будете спать? У меня нет особых предпочтений, так что предоставляю выбор вам.

Мануэла сжала кулаки. От ее добрых намерений не осталось и следа.

— Вы что, серьезно считаете, что я буду спать в одной постели с вами?

— А где вы собираетесь спать? — Он демонстративно огляделся. — Что-то второй кровати я здесь не вижу. Разве что на полу?

— Я?! На полу? — Она была просто вне себя от такой наглости. — Получше ничего не придумали? Если вы предпочитаете пол, пожалуйста, ничего не имею против. Хотя я хотела предложить вам кушетку.

— Сбавь обороты, крошка! — Вал Фейберн рассмеялся ей в лицо. — Не забывайте, что я полноправный совладелец этой каюты на указанный срок. За это я отвалил вам немалые денежки.

— Ни за какие деньги не согласилась бы с вами ехать, если бы знала, что вы мужчина, — как кошка, фыркнула Мануэла, — и к тому же чурбан неотесанный!

— Пардон, миледи! Уж этим вам стоило бы поинтересоваться заранее. Я бы не стал скрывать свой пол, уверяю вас, я им вполне доволен. — Он двусмысленно ухмыльнулся. — А если вы по имени Вал признали женщину — это ваши проблемы. В любом случае на кушетке, — он указал на гостевой диванчик, — я спать не буду! Она мне и по росту не годится. Но я не упрекну вас, если вы разобьете там свой шатер, хотя мне и будет жаль. Без вас наша просторная постель покажется пустой и холодной.

У нее уже не хватало сил на возмущение.

— Ну что вы за человек, в самом деле! — воскликнула Мануэла. — Были бы джентльменом, без пререканий легли бы на кушетке.

— Я не джентльмен, миледи. Я просто турист, желающий отдыхать с комфортом.

— А вы не подумали, что на это скажет ваша жена? — спросила Мануэла, радуясь, что ей пришел в голову новый аргумент. — Хотела бы я посмотреть, какой скандал она вам закатит!

— Был бы вам очень признателен, крошка, — прошипел Вал Фейберн, — если бы вы не лезли в чужую личную жизнь, о которой вы понятия не имеете! — Однако голос его дрогнул и уже не казался таким холодным и язвительным.

— Меня нисколько не интересует ваша личная жизнь. Но на кушетке я точно не лягу! — Мануэла погрозила ему указательным пальцем. — Но если вы вздумаете этой ночью воспользоваться ситуацией…

Его лицо расплылось в гадкой ухмылке.

— Успокойтесь, крошка! Смею вас заверить: в этом плане вы меня совершенно не волнуете.

Первый праздничный ужин на борту «Жемчужины» был похож на сказку. Подавались экзотические кушанья, шампанское лилось рекой. Мануэла на несколько часов смогла отвлечься от своих горестей. Она лишь мельком взглянула на Вала Фейберна, увлеченного беседой с пышнотелой блондинкой. Эту даму она уже видела раньше, но не могла припомнить где. Потом Мануэла увлеклась разговором со словоохотливой соседкой по столику, и вечер пролетел незаметно.

О своем «компаньоне» она вспомнила только на обратном пути в каюту. Мануэла вздохнула. Но прекрасного настроения терять не хотелось, и она убедила себя, что он, скорее всего, торчит в каком-нибудь баре. На верхней палубе их было множество. А может быть, ей вообще повезет, и он проведет всю ночь на дискотеке или с той пышечкой?

Увы, этим надеждам не суждено было сбыться. Когда Мануэла открыла дверь каюты, Вал Фейберн уже лежал под простыней на своей половине двуспальной кровати и листал книжку.

— Вы на самом деле умеете читать? — поинтересовалась она между делом, бросая сумочку на лиловый диванчик. — Или притворяетесь?

— Вы меня поймали, — не поднимая глаз от книги, ответил Вал. — Честно говоря, здесь маловато картинок.

Мануэла невольно улыбнулась и быстро отвернулась, чтобы он не заметил.

— Да, невеселое развлечение. А что же индейская подружка вас бросила?

Сосед выглянул из-за книги, высоко подняв брови.

— Индейская подружка? Не понимаю, о чем вы.

Мануэла сделала удивленное лицо.

— Как? Разве она не индианка? Извините, я думала, что в Америке только индейцы ходят в боевой раскраске.

Вал расхохотался:

— Не подозревал, что вы так остроумны!

— Да что вы! Это самое выдающееся из всех моих достоинств.

Пока он заходился от смеха, Мануэла открыла чемодан, чтобы достать свою любимую нежно-голубую пижаму. И тут ей стало не до смеха. Обрыскав весь чемодан, вместо пижамы Мануэла нашла красиво упакованное неглиже, к которому для верности была прикреплена записка: «Это на случай, если на дальнем берегу встретишь мужчину своей мечты. Твоя Кирстен».

Мануэла похолодела. Когда Кирстен успела залезть в ее багаж? И главное: что ей теперь с этим делать? Залезть в постель к Валу Фейберну в этом непристойном клочке ткани? От одной мысли об этом ее бросило в дрожь. Зажав свое новое ночное одеяние в кулачок, Мануэла поспешно проскользнула в ванную. Там она вынула это из упаковки и еще раз убедилась, что появиться в нем перед Валом Фейберном совершенно невозможно. Он подумает, что она решила его соблазнить, и что будет дальше…

Вся в холодном поту, она мысленно перебрала вещи в чемодане. В шортах ложиться глупо. А уж короткий топ с трусиками «танго» — вообще безумие! Занятая сложным вопросом, Мануэла машинально стянула тесно облегающие джинсы и блузку и примерила это облачко, легкое, как дыхание. Глянула в зеркало и обмерла. Оно больше показывало, чем скрывало. А грудь в нем стояла так, что казалось, вот-вот опрокинет ее вперед.

«Ну, погоди, Кирстен! Попадись только мне! Так меня подставить!»

За неимением лучшего решения, она выкупалась, накинула на себя это и стала соображать, что же делать дальше. Сидеть в ванной, пока Вал Фейберн не заснет? А утром встать, пока он не проснется? Чепуха! Переночевать в ванне? Еще хлеще! Связать два полотенца? Будет ему еще одна индейская женщина, только в пончо! Мануэла хихикнула и принялась шарить на полке.

К счастью, кроме полотенец, там нашлись два аккуратно сложенных банных халата. Она закуталась в голубой и вышла из ванной.

Сосед скользнул по ней равнодушным взглядом и снова уткнулся в книгу, но когда Мануэла откинула покрывало вместе с простыней и стала под него забираться, стараясь, чтобы халат не распахнулся, он повернулся в ее сторону.

— Вы и спать собираетесь в этом обмундировании?

— С каких пор вас это интересует?

— Уж и спросить нельзя, — проворчал он и перевернул страницу.

Мануэла улеглась на мягкий матрас, натянула покрывало до подбородка и только потом отважилась снять халат. Увы, это было легче сказать, чем сделать!

Вал Фейберн искоса наблюдал за ее возней под покрывалом. В конце концов Мануэла выдохлась в неравной борьбе, сдалась и затихла.

— Ну что вы на меня пялитесь?! — не выдержала она наконец. — Никогда не видели женщину в постели? Не могли бы вы лучше заняться собой?

— Конечно, мог бы. Вы меня провоцируете. — Его ухмылка стала совсем бесстыдной. — Но хорошее воспитание не позволяет мне заниматься этим в присутствии женщины.

Когда до Мануэлы дошел смысл его слов, она сначала побелела, как простыня, потом густо покраснела.

— Это… это уже… — Взбешенная, она вскочила с постели, забыв, что на ней наполовину сброшенный халат.

Ей напомнил об этом восхищенный взгляд Вала, скользящий по ее телу. Чтобы не потерять лицо, Мануэла фыркнула и гордо сбросила махровое прикрытие.

— Ничего себе! — Вал даже присвистнул. — Теперь я понимаю, почему вы опасались за свою невинность. Вы и правда горячая штучка. Я бы с вами охотно покувыркался.

Мануэла не спеша сложила покрывало, легла и плотно завернулась в простыню.

— Засуньте свою охоту знаете куда, мистер Фейберн! А ко мне не приставайте! И оставьте при себе ваши комплименты. Номер не пройдет — вы мне противны!

Вал Фейберн невозмутимо пожал плечами:

— Ну и что? С каких это пор к легкому сексу прилагаются дружеские отношения?

— Совсем спятили? — Мануэла выпростала из-под простыни руку и покрутила пальцем у виска. — У меня не настолько свербит, чтобы иметь дело с вами! — Она смутилась от своей дерзости, но решила высказаться до конца. — Советую вам время от времени, так, для разнообразия, — тут она его передразнила, — вспоминать о своей жене.

Он закатил глаза.

— Только не заводите эту песню! — И вдруг он совсем другим голосом спросил: — Как вам вообще пришло в голову, что я женат?

— А кольцо у вас на пальце простое украшение, да?

— Нет, — горькая улыбка тронула уголки его губ, — просто напоминание об ошибке, которую я никогда не повторю.

Мануэла сглотнула. Сейчас, когда его голос погрустнел, а в голубых глазах появилась печаль, он вызывал у нее почти сочувствие. Фасад удалого мачо, за которым он прятался, дал трещину. Ей вдруг захотелось обнять его и погладить по волосам. Конечно, она в зародыше подавила этот порыв и пробормотала себе под нос:

— Извините, если что-то не то сказала. Но вы сами виноваты…

— Ах, бросьте, не стоит! Все пустое и давно быльем поросло, — с наигранной бодростью ответил Вал, но его веселенький тон не мог скрыть боли. — Каждый день кто-то с кем-то разводится. Никакой трагедии в этом нет. А за дурачества и вы меня извините.

«Ну конечно, он разведен, иначе не поехал бы один, — подумала Мануэла с облегчением. — Было бы не слишком приятно делить каюту с женатым мужчиной». Но какой-то внутренний голос нашептывал ей, что дело не только в этом. Чем-то он ее тронул, этот голубоглазый нахал. «Не будь дурой, Мануэла, — сказала она себе. — Не подпускай его к себе, это разобьет тебе сердце!»

Однако ей еще долго не удавалось заснуть, несмотря на усталость и все перипетии этого сумасшедшего дня…