Жемчужина Лабуана

Глава 18 ДВА ПИРАТА В ОДНОЙ ПЕЧИ

Любой другой человек переломал бы ноги в таком прыжке, но этого не случилось с Сандоканом, который был крепок, как бык, и обладал ловкостью тигра.

Едва он коснулся земли, свалившись в самую середину клумбы, как тут же вскочил с криссом в руке, готовый и нападать, и защищаться.

К счастью, португалец был там. Он схватил его за плечи и резко толкнул в кусты, прошептав:

— Беги же, несчастный! Ты хочешь, чтобы нас убили?

— Пусти меня, Янес, — сказал пират, страшно возбужденный этой встречей. — Пусти, я буду здесь драться с ними!

Четверо солдат выбежали из дома и, заметив их, вскинули ружья.

— Спасайся, Сандокан! — послышался из комнаты крик Марианны.

В тот же миг раздался и ружейный залп. Пуля пробила Сандокану тюрбан и вонзилась в ствол ближнего дерева. С рычанием, подобным звериному, он быстро обернулся и разрядил свой карабин. Один из солдат повалился навзничь, получив пулю в лоб.

— Беги! — закричал Янес, увлекая его к изгороди. — Беги, упрямец, черт тебя подери!..

Дверь дома распахнулась, и еще с десяток солдат устремились наружу.

Португалец выстрелил из-за листвы. Сержант, командовавший маленьким отрядом, упал. Солдаты остановились, замешкавшись.

— Ноги в руки, дружище, — сказал Янес, пользуясь их минутным замешательством.

— Я не могу оставить ее одну, — с мукой произнес Сандокан, у которого от страсти уже помутилось сознание.

— Бежим, говорю!

Шагах в тридцати от них появились еще два солдата, за ними цепью рассыпался целый отряд.

Пираты больше не колебались. Они кинулись в самую гущу кустов и пустились бегом к забору. Вслед прогремело несколько выстрелов, правда, бесполезных.

— Ничего, ничего, дружище, — говорил португалец, заряжая на бегу свой карабин. — Завтра мы вернем им те пули, которые они нам послали вслед.

— Боюсь, все пропало, Янес, — сказал Сандокан подавленно.

— Почему?

— Теперь они знают, что я здесь, и не дадут захватить себя врасплох.

— Может, и так, но скоро нас будет сто человек. Кто устоит тогда перед нами?

— Я опасаюсь лорда.

— А что он может сделать?

— Этот человек способен убить Марианну, лишь бы она не попала в мои руки.

— Дьявол! — воскликнул Янес, яростно стукнув себя по лбу. — Об этом я не подумал.

Он было остановился, чтобы принять какое-то решение, но сзади в густой темноте замелькали бегущие красноватые огоньки.

— Англичане! — вскричал он. — Они напали на наш след и преследуют нас через парк. Ну же, быстрей, Сандокан!

И они помчались бегом, стремясь быстрее достичь изгороди.

Не останавливаясь, пробежали мимо китайской беседки; перепрыгнули через несколько клумб и, пробираясь между розовых кустов, не замеченные солдатами, которые рыскали уже по всему парку, оказались наконец у изгороди.

— Спокойно, Сандокан, — сказал Янес, удерживая товарища, который готов был перемахнуть через нее. — Выстрелы могли привлечь тех солдат, которые, как мы видели, вышли из парка на закате.

— Может, они уже снова вошли в парк?

— Тсс!.. Молчи!.. Спрячься здесь рядом и слушай.

Сандокан прислушался, но не услышал ничего, кроме шороха листвы.

— Ты кого-нибудь видел? — спросил он.

— Я слышал, как за изгородью хрустнула ветка.

— Может, это было животное.

— А может быть, и солдаты. Мне даже показалось, что я слышу разговор. Наверняка за этой изгородью притаились красные мундиры. Ты разве не помнишь отряд, который вышел из парка?

— Да, Янес. Но мы же не можем остаться в парке.

— Что ты хочешь сделать?

— Убедиться, свободен ли путь.

Сандокан, ставший теперь более осторожным, бесшумно поднялся и, бросив быстрый взгляд под деревья парка, с легкостью кошки взобрался на изгородь. Едва он приподнялся над ней, как услышал на другой стороне приглушенные голоса.

«Янес не ошибся», — прошептал он.

Он наклонился вперед и взглянул под деревья, росшие с той стороны ограды. Несмотря на глубокую тьму там смутно различались несколько человеческих фигур, собравшихся под большой пальмой.

— Ты был прав, — сказал он, спустившись обратно. — По ту сторону люди в засаде.

— Их много?

— Мне показалось, полдюжины.

— Черт побери!..

— Что делать, Янес?

— Пошли отсюда немедленно и поищем другой путь для выхода.

— Боюсь, что уже поздно. Бедная Марианна!.. Она, конечно, в отчаянии, решив, что нас уже схватили или убили.

— Пока не думай о ней, Сандокан. Нам сейчас угрожает большая опасность.

— Пошли же.

— Тише, Сандокан. За изгородью разговаривают.

В самом деле, послышались два голоса, один хриплый, а другой властный, которые разговаривали у самой изгороди. Ветер дул оттуда и отчетливо доносил до пиратов слова.

— Говорю тебе, — напирал властный голос, — что пираты проникли в парк, чтобы захватить виллу.

— Не может быть, сержант Белл, — отвечал другой.

— Ты думаешь, дурак, что наши товарищи тратят пули для развлечения? У тебя пустая башка, Вилли.

— Тогда они не дадут им сбежать.

— Надеюсь. Но довольно: иди на свой пост, Вилли. Три карабина на каждые сто метров — этого достаточно, чтобы остановить Тигра Малайзии и его сообщников. Не забывай, что мы заработаем тысячу фунтов, если нам удастся убить пирата.

— По-моему, прекрасная цифра, — сказал Янес, улыбаясь. — Лорд Джеймс очень тебя ценит, дружище.

— Им придется подождать с этим, — отвечал Сандокан.

По ту сторону ограды затрещали ветки, зашелестели листья, и все стихло.

— Эти негодяи значительно увеличились в числе, — прошептал Янес, наклонившись к Сандокану. — Нас вот-вот окружат, дружище. Нужно быть предельно осторожными, чтобы не попасться в их сети.

— Да, ты прав, — согласился Сандокан.

Он поднялся и посмотрел в парк.

Там все мелькали огоньки, появляющиеся и исчезающие среди клумб. Но солдаты, видимо, потеряли следы беглецов и теперь слонялись наудачу; вероятно, они ждали рассвета, чтобы начать настоящий поиск.

— Здесь нам нечего опасаться, — сказал он.

— Может, попробуем прорваться где-нибудь в другом месте? — спросил Янес. — Парк большой, и, наверное, не вся изгородь охраняется.

— Нет, дружище. Если нас обнаружат, нам от них не уйти. Нам лучше спрятаться пока что в парке.

— А где?

— Пошли со мной, и ты будешь доволен. Ты просил меня не совершать безумств, и я покажу, что умею быть осторожным. Если меня убьют, Марианна не переживет моей гибели; так что не будем подставлять им свой лоб.

— А если нас там накроют?

— Не думаю. Да мы и не останемся там очень долго. Завтра вечером, так или иначе, мы вырвемся отсюда. Пошли, Янес. Я отведу тебя в надежное место.

Они поднялись и короткими перебежками отошли от изгороди, прячась среди кустов.

Сандокан заставил Янеса пересечь часть парка и привел его к небольшому одноэтажному строению, которое служило цветочной оранжереей и возвышалась шагах в пятидесяти от дома лорда Гвиллока.

Он бесшумно открыл дверь и на ощупь вошел.

— Куда мы идем? — спросил Янес.

— Зажги кусок трута, — отвечал Сандокан.

— Не заметят ли свет снаружи?

— Опасности нет. Оранжерея окружена густыми деревьями.

Янес послушался и зажег трут.

Комната была полна огромных кадок с растениями, издававшими резкий аромат, поскольку все они были в цвету, и заставлена стульями и бамбуковыми столами, очень легкими.

На противоположном конце была печь для ее обогрева, занимавшая чуть не четверть комнаты.

— Убежище не кажется мне надежным, — заметил Янес. — Тут не будет недостатка в солдатах, желающих перерыть все и вся, особенно за тысячу фунтов, которые лорд Джеймс обещал за твою поимку.

— Я не говорил, что они сюда не придут.

— Но тогда, какого же черта?..

— Спокойно, друг Янес.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что им не придет мысль искать нас в печи.

Янес не мог удержаться от смеха.

— В этой печи!.. — воскликнул он.

— Да, мы спрячемся там внутри.

— И станем черней, чем африканцы, дружище. Там, должно быть, полно сажи, в этом монументальном калорифере.

— Не важно — отмоемся, Янес.

— Но… Сандокан!..

— Выбирать не приходится: или в печь, или попасть в руки англичан.

— Выбор не таков, чтобы долго мучиться, — отвечал Янес, смеясь. — Ну что ж, войдем в это наше жилище. Посмотрим, удобно ли по крайней мере оно.

Он открыл железную заслонку, зажег кусок трута и решительно полез в огромную печь, звонко чихая. Сандокан без колебаний последовал за ним.

Места было вполне достаточно, но и золы вместе с сажей хватало. Печка была так высока, что два пирата могли не только лежать, но и сидеть в ней довольно удобно.

Португалец, которого никогда не покидало душевное равновесие, повеселился над этой ситуацией на славу.

— Кто бы мог подумать, что страшный Тигр Малайзии будет когда-нибудь прятаться в печи, — посмеивался он, — Недоставало только, чтобы нас здесь хорошенько поджарили.

— Не говори так громко, дружище. Нас могут услышать, — предупредил Сандокан.

— Ну, они, наверное, еще далеко.

— Не так далеко, как ты думаешь.

— Они что, придут осматривать и это место?

— Я в этом уверен.

— Дьявол!.. А если они заглянут в печь?

— Они увидят здесь свою смерть. По крайней мере сразу двое из них, ведь у нас с тобой карабины. Мы сможем выдержать тут даже осаду.

— Но ни одного сухаря, Сандокан. Надеюсь, ты не заставишь меня есть сажу. И потом стены нашей фортеции не слишком прочны. Они рухнут от одного удара прикладом.

— Прежде чем они доберутся до стен, мы бросимся в атаку, — сказал Сандокан, который, как всегда, в рукопашном бою был абсолютно в себе уверен.

— Нужно, однако, запастись продовольствием.

— Это мы найдем, Янес. Я видел бананы и апельсины поблизости в саду, мы пойдем и оборвем их.

— Когда? Есть уже хочется.

— Тише!.. — прервал его Сандокан. — Я слышу поблизости голоса.

Было слышно, как снаружи разговаривают и подходят люди. Листва шелестела, и камешки аллеи скрипели под ногами солдат.

Сандокан велел потушить трут, приказал Янесу не двигаться, а сам осторожно приоткрыл железную заслонку и выглянул.

Внутри оранжерея была темна, но сквозь стекла ее виднелись факелы, горящие среди зарослей бананов и апельсиновых деревьев, которые росли вокруг.

Приглядевшись повнимательней, он увидел пять или шесть солдат с двумя неграми.

«Неужели они намереваются осмотреть оранжерею?» — спросил он себя с тревогой.

Он осторожно закрыл заслонку и приблизился к Янесу в тот момент, как луч света проник внутрь их маленького убежища.

— Они идут, — сказал он товарищу, который почти не осмеливался вздохнуть. — Будем готовы ко всему. Твой карабин заряжен?

— У меня уже палец на курке.

— Приготовь заодно и крисс.

Отряд вошел в оранжерею, полностью осветив ее. Сандокан из-за заслонки видел, как солдаты передвигают кадки и стулья, осматривая все углы помещения. Несмотря на всю свою храбрость, он почувствовал себя неуютно.

Если англичане шарят везде так упорно, может статься, им бросится в глаза и печь. С минуты на минуту их с Янесом могли обнаружить.

Янес притаился в глубине печи, полузарывшись в золу и пепел.

— Не двигайся, — прошептал ему на ухо Сандокан. — Может, нас и не заметят.

— Тише! — сказал Янес. — Слушай!

Чей-то голос произнес:

— Неужели этот проклятый пират в самом деле ушел нас?

— Как сквозь землю провалился, — сказал другой солдат.

— О! Этот человек на все способен, — сказал третий. — Да это не человек, а настоящий оборотень. Его называют тигром — он и есть тигр, только принимающий на время человеческий облик.

— Перестань, Варрес, — проворчал первый голос. — От этих твоих разговорчиков становится как-то не по себе.

— Я его видел только один раз, и мне этого хватило. Не человек, а настоящий тигр, говорю я вам. Он накинулся на нас, хотя наших было пятьдесят человек; почти все выстрелили разом, но ни одна пуля его не задела.

— Ты нагоняешь на меня страх, Боб, — сказал другой солдат.

— А кто бы тут не испугался? — спросил тот, которого звали Боб. — Я думаю, даже сам лорд Гвиллок дрожит у себя в доме от страха.

— Как бы то ни было, но мы захватим его. Невозможно, чтобы он снова сбежал. Весь парк окружен, и, если он захочет взобраться на изгородь, то оставит там свои кости.

— Оборотня не схватишь.

— Кончай, Боб, болтать про нечистую силу. Ведь сумели же матросы крейсера всадить ему пулю в грудь. Лорд Гвиллок, который видел его рану, утверждает, что Тигр — человек, как и мы, и из тела его текла такая же кровь, как наша.

— Такая же кровь?

— Конечно. Этот пират просто очень удачливый малый. И очень смелый, конечно. Но все равно, он мошенник, достойный виселицы.

— Каналья, — пробормотал Сандокан. — Если бы я не сидел в этой печке, я бы тебе показал, кто я такой!

— Давайте, — опять начал первый голос, — посмотрим вон в том углу.

— Здесь его нет. Пойдем искать в другом месте.

— Не торопись, Боб. Видишь вон ту огромную печь? Не худо бы заглянуть в нее.

— Издеваешься? — сказал Боб. — Станет он прятаться в какой-то печи. Говорю тебе, нет здесь никого.

— Пойдем посмотрим на всякий случай.

Сандокан и Янес отползли насколько возможно в дальний угол печи и почти зарылись там в пепел и золу.

Миг спустя железная заслонка была отодвинута, и полоса света проникла внутрь; однако не настолько яркая, чтобы осветить всю печь. Солдат сунул голову, но тут же отпрянул, звучно чихая.

Пригоршня пепла, брошенная ему в лицо Сандоканом, сделала его черным, как каминная труба, и почти слепым.

— К черту все это! — воскликнул солдат. — Эту адскую топку сто лет не чистили. Пойдемте отсюда на свежий воздух. Здесь просто нечем дышать.

Топоча, как слоны, и бренча оружием, солдаты вышли из оранжереи, с грохотом захлопнув за собой дверь. Еще несколько мгновений слышались их шаги и голоса, потом все стихло.

— Тысяча чертей!.. — переводя дух, воскликнул Янес. — Еще немного, и этот солдат накрыл бы нас здесь. Минуту назад я бы не дал и пиастра за наши шкуры. Поставлю свечку Мадонне дель Пилар.

— Момент был неприятный, — подтвердил Сандокан. — Когда я увидел в двух футах от себя эту каску и красный мундир перед глазами, я едва удержался от того, чтобы открыть огонь.

— Вот это было бы некстати!..

— Но теперь нам бояться нечего. Они перероют все в парке, а к утру успокоятся и пойдут спать.

— А когда мы уйдем отсюда?.. Ты же не думаешь сидеть тут целую неделю. Наши праос, возможно, уже добрались до устья речки.

— У меня нет никакого желания оставаться здесь, тем более что провизии у нас нет. Подождем, пока охрана уменьшится, и ты увидишь, мы вырвемся отсюда.

— Слушай, Сандокан, пойдем пошарим, не найдется ли что пожевать и смочить горло.

— Пойдем, Янес.

Португалец чувствовавший, что задыхается в этой печи, полной золы и пепла, высунул вперед карабин, потом выполз до самой заслонки и ловко прыгнул на одну из кадок поблизости, чтобы не оставить на полу следы сажи.

Сандокан проделал тот же предусмотрительный маневр и, прыгая с кадки на кадку, они добрались до двери оранжереи.

— Никого не видно? — спросил он.

— Вокруг все темно.

— Тогда пойдем нарвем бананов.

Они двинулись к зарослям, которые росли вдоль аллеи и, найдя несколько банановых и апельсиновых деревьев, набрали вдоволь плодов.

Они собрались вернуться в оранжерею, когда Сандокан неожиданно остановился.

— Подожди меня здесь, Янес. Пойду посмотрю, где солдаты.

— Не валяй дурака, — ответил португалец. — Пусть они ищут нас, сколько хотят. Нам-то теперь, что за дело?

— У меня есть план.

— К черту твой план. Ночью все равно ничего сделать нельзя.

— Кто знает? — отвечал Сандокан. — Может, мы сможем выбраться отсюда, не дожидаясь утра. Я отлучусь ненадолго.

Он протянул Янесу карабин, выхватил крисс и молча углубился в густые заросли.

Он добрался до последней группы бананов и увидел невдалеке несколько факелов, которые двигались по направлению к ограде.

— Кажется, они уходят, — прошептал он. — Посмотрим, что происходит в доме. Ах!.. Если бы я мог увидеть, хоть на миг, мою Марианну… Я бы ушел отсюда спокойный.

Он удержал новый вздох и направился к аллее, стараясь держаться за кустами.

Завидев дом, он остановился в зарослях манго и осторожно выглянул. Сердце его забилось, когда он увидел, что окно Марианны освещено.

— Ах! Если бы я мог похитить ее! — прошептал он, устремив горящий взгляд на свет, блиставший сквозь решетки.

Он сделал еще три-четыре шага, пригнувшись к земле, и снова остановился.

В окне мелькнула какая-то тень, и ему показалось, что это тень любимой девушки.

Его колебание длилось недолго.

«А что, если еще раз попробовать?.. « — мелькнуло у него в голове.

Не обращая внимания на опасность, он вышел из-за кустов и двинулся к дому. Он был уже в десяти шагах, когда услышал справа какой-то шорох и лязг карабина.

— Стой! Кто идет? — закричал часовой.

Сандокан остановился.