Жена. Дорого (СИ)

Глава 9

Кристинкой?

Меня словно обухом по голове стукнули.

Это звучит у него очень покровительственно и по-свойски.

— Как давно ты ее знаешь? Нет, не так. Ты с ней спал? — я пристально смотрю на Крамера.

Он ничего не отвечает, но лицо его суровеет. Прекрасно, она еще и его подстилка.

Крамер знает, что мы с ней знакомы, знает, что мы друг друга ненавидим, он с ней спал или спит, и просит ее организовать нашу хренову помолвку?

Ни хрена я ему рассказывать не стану. Душу еще перед таким выворачивать!

— Вот у Кристинки, — я с ненавистью выплевываю это имя, — и спроси! Она тебе свою версию расскажет, и такой идиот, как ты, ее проглотит и даже не подавится!

Разворачиваюсь и покидаю это место. Судя по тому, что меня даже не окликают, мое присутствие на этой встрече было не так уж необходимо. Ему просто хотелось столкнуть нас лбами.

Я еду домой. Работать я не в состоянии, и сейчас впервые вижу плюс от должности, которую мне всучили Раевские. Начальство может и уйти пораньше.

Дома на эмоциях мечусь по квартире.

Сама ситуация, созданная руками Крамера, омерзительна. Чего он добивается?

Припахать как дизайнера? Не смешите меня.

Унизить меня? Кристинина грязь ко мне не пристанет. Если ему удобно общаться с такими женщинами его право. Только и Крамера это характеризует не с самой хорошей стороны.

Сделать мне больно? Тогда он просчитался, значительно эффективнее это выходит у него самостоятельно, без помощи всяких там Кристинок.

Предательство Кристины в прошлом я уже пережила. И даже ее сегодняшнее поведение меня так не задевает. Так поупражнялись в пускании яда. Помнится, сразу после скандала наши встречи проходили намного экспрессивнее.

И тем не менее, это столкновение с Кристиной, поднимает на поверхность множество неприятных воспоминаний.

Тогда я уже жила отдельно от мамы. Она продала старую квартиру и с доплатой взяла две. Сначала я была удивлена, мы с мамой всегда ладили, а еще не считала себя такой уж взрослой, чтобы от не съезжать. Мне было двадцать, и я была классической домашней девочкой. Но потом я догадалась: мама была очень красивой и все еще нестарой женщиной, наверное, у нее была какая-то интимная жизнь, которую она не спешила мне демонстрировать, и ей уже хотелось личного пространства. И через какое-то время я это приняла.

С Кристиной мы дружили со второго курса. Нас очень веселило, что мы обладали не просто одинаковыми типажами, но и в целом были похожи. Наверное, нас можно было назвать лучшими подругами. По крайней мере, так про себя считала я. Мы делились друг с другом своими переживаниями и надеждами, помогали друг другу в учебе, бегали в аптеку друг для друга. Обычная девичья дружба. Цапались иногда, конечно, но в какой дружбе обходится без недопонимания? Мне не всегда были близки жизненные цели Кристины, но я искренне считала, что у каждого свой путь, и не мне указывать ей как себя вести и чего хотеть от этой жизни. Я принимала Кристину со всеми недостатками, как оказалось, зря.

Справедливости ради надо отметить, что и у Кристины за время нашей дружбы накопились ко мне претензии. И часть из них, возможно, оправдана, только это никак не может извинить то, что она вытворяла.

Я не уловила, в какой момент начались изменения, и наша дружба охладела. Что-то замечать я стала после летом после экзаменов на четвертом курсе.

Кристинка тогда долго пилила меня, что я отшила какого-то парня. Сокрушалась, что у меня плохой вкус на мужчин, и раз уж мне этот не приглянулся, я могла бы его познакомить с ней. Сначала я отшучивалась, но где-то через недельку, устав от этого нытья, я раздраженно спросила, с чего Кристина решила, что парень захочет с ней встречаться, если тогда, когда мы с ней были вдвоем, он выбрал меня? На что Кристина легкомысленно ответила, что мы почти одинаковые, какая ему разница. Я, естественно, считала себя уникальной и неповторимой, поэтому сказала что-то вроде: «Не надо держать парней за идиотов и думать, что они не отличают конфету от пустого фантика». Кристинка надулась и к теме того парня больше не возвращалась.

Я тогда как раз устроилась на летнюю подработку, и не сразу заметила, что подруга стала реже появляться. А через какое-то время она появилась возбужденная, с горящими глазами и просьбой одолжить ей платье.

Она встретила мужчину своей жизни и уже придумала, как с ним познакомиться!

Я вещи свои не очень люблю давать, но Кристинке по дружбе одалживала. И сейчас могла бы, но она просила мое самое любимое васильковое, и мне было его жалко. Не то, чтобы Кристина была неряхой, вовсе нет, но и аккуратисткой ее тоже не назвать. Поэтому я мягко отказала, предложив другой наряд, но она уперлась, твердила, что от этого зависит счастье в ее личной жизни. А я все никак не могла понять, зачем впечатлять парня чужим платьем, кстати, самым что ни на есть простым, когда он только и делает, что мечтает с тебя его снять?

Когда Кристина поняла, что платье я ей не дам, она устроила такую истерику, что я только диву давалась. Я и плохая подруга, и заносчивая стерва, и жадина, и холодная рыбина… Много чего я тогда услышала. Меня словно из ушата помоями облили.

После этого я думала, что наши пути-дорожки разошлись, но где-то перед началом пятого курса, подруга снова появилась в моей жизни. Просила прощения, клялась, что она на самом деле ничего такого не думает, это у нее помутнение было на почве любви без взаимности.

И хотя осадочек остался, я ее простила. Не могла поверить, что годы дружбы можно перечеркнуть из платья. Что оно там решало? Неужели это было так важно?

Не сразу, но мы снова сблизились, и снова делились своими мечтами и переживаниями. Очень зря я пошла на поводу своего мягкосердечия.

Если б я знала, что задумала эта змея, я бы обходила ее за километр.