Женитьба под расписку

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Директора компании один за другим что-то говорили о слиянии с «Костакис индастриз», но Никос, сидевший в кожаном кресле во главе стола, не слушал. Он думал о своем.

На ком он собрался жениться? На дикой кошке? На избалованной донельзя, испорченной девчонке? Несдержанная, грубая, истеричная — прямо гарпия какая-то. Настоящая Костакис!

Нет, но как она сцепилась со стариком! — подумал он с неожиданным восхищением. Влетела как пуля и набросилась на него!

Представив себе эту картину, Никос с трудом удержал улыбку. Да уж, это стоило увидеть. Ни единого слова не спустила этому грубияну, перед которым все ходят на цыпочках, от домашних слуг до деловых партнеров.

Никос нахмурился. Это все, конечно, хорошо, но такое поведение непростительно, особенно для будущей миссис Никос Вассилис.

Интересно, девушка в самом деле не знала про матримониальные планы деда на ее счет? В таком случае приходится признать, что Андреа имела полное право возмутиться тем, что ее держат в неведении относительно столь важного для нее события.

Перед мысленным взором Никоса вдруг ярко вырисовалось, как Йоргос Костакис ударяет Андреа по щеке. Никос, вздрогнув, выпрямился. Господи, да этот старик переходит все границы! Он принадлежит к поколению людей, для которых побить ребенка считается в порядке вещей! Пусть внучка и накричала на него в присутствии человека, которого он выбрал ей в мужья! Мужчина не должен поднимать руку на женщину! Ни при каких обстоятельствах.

Надо забирать ее оттуда, и поскорее.

Неведомое ему доселе чувство охватило его, чувство, которое не вызывала в нем ни одна женщина, — могучее, требующее немедленных действий стремление защитить Андреа.

Он поднял руку, прерывая на полуслове коммерческого директора.

— Джентльмены, к сожалению, я вынужден вас покинуть. Пожалуйста, продолжайте.

Через несколько минут его «феррари» пробрался по запруженным улицам Афин к выезду из города.

Андреа сидела на террасе и смотрела на сад, без конца прокручивая в голове разговор с дедом.

Произошло столько всего, и так быстро! Каких-то два дня назад она была дома, в своем пусть убогом, но привычном мире, а теперь сидит на террасе под средиземноморским солнцем… и вот-вот выйдет замуж!

Андреа с трудом подавила подступившую сердцу панику.

Но я же не выхожу замуж по-настоящему. Это будет просто бракосочетание, и все, а на следующий день я сяду в самолет и улечу в Лондон. Мой «муж» этому только обрадуется.

А в банке меня будет ждать полмиллиона фунтов!

Не пройдет и месяца, как они с Ким уже будут подыскивать себе дом в Испании!

Солнце приятно грело ее вытянутые ноги. Они болели с самого утра. Зря она надела туфли на высоких каблуках, да еще перенервничала в последние два дня — все это не прошло бесследно. Андреа напрягла и расслабила мышцы ног, осторожно массируя бедра.

Она была уверена, что в Испании ноги перестанут болеть. Она устроится на работу, станет получать достаточно денег, и мама наконец заживет спокойно.

Я приглашу Тони с Линдой во время отпуска! — с радостью подумала Андреа. Они так добры, очень хочется сделать для них что-нибудь хорошее. Полчаса назад она позвонила Тони — сказала, что пока остается здесь. Пришлось долго ему доказывать, что все в порядке, что никто над ней не стоит и ей не угрожает.

Андреа вдруг стало зябко. Дед просто отвратителен — хуже, чем она ожидала. Он и в самом деле мог запереть ее в комнате и не выпускать, пока она не выйдет за этого человека!

Никос…

Всего какие-то сутки назад она впервые увидела его здесь, на этой террасе. Здесь же, под мерцающими звездами, он обнял ее и поцеловал…

Горячая волна прокатилась по Андреа, сердце ее подпрыгнуло. Этот красивый до умопомрачения мужчина станет ее мужем…

Она заставила себя очнуться. Никаким мужем он не будет. Разве что на один день. Он всего лишь ее пропуск в Испанию — и больше ничего!

А она для него — всего лишь средство, чтобы подобраться к деньгам деда.

Андреа закусила губу. Что это за человек такой, который согласился жениться на незнакомой девушке лишь ради того, чтобы увеличить свое состояние, и так немалое? Да они с Ким, имея пятьсот тысяч евро, прожили бы свою жизнь в роскоши, не желая ничего большего!

Впрочем, это ее не касается. Какое ей дело до Никоса Вассилиса? Он использует ее, чтобы добиться своей цели, а она отвечает ему тем же. Причем с ее стороны нет никакого обмана — после ее отъезда он все равно получит «Костакис индастриз». Да он будет просто счастлив, если она уберется! Андреа усмехнулась. Единственным проигравшим будет ее обожаемый дед. Долго ему придется ждать драгоценного наследника!

Невеселые размышления Андреа прервал приглушенный рев двигателя, машина приближалась к дому по подъездной аллее, скрытой за деревьями. Андреа насторожилась. Это явно не дедов лимузин, тот так не ревет. А что, если…

Минуты через три ее опасения подтвердились. Никос Вассилис ступил на террасу и направился к ней.

У Андреа все внутри сжалось, сердце дрогнуло. Он был необыкновенно хорош и казался еще стройнее в светло-сером безупречном деловом костюме, ослепительной белой рубашке и сером шелковом галстуке. У Андреа при взгляде на него засосало под ложечкой.

Боже правый, он великолепен! — невольно подумалось ей.

Никос сел у столика напротив нее и вытянул длинные ноги, почти касаясь ее туфель. Андреа инстинктивно поджала ноги, от резкого движения по ним пробежала ноющая боль.

Легкая гримаса на ее лице не ускользнула от Никоса.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил он, и от его обволакивающего голоса Андреа обдало холодком. Она быстро кивнула, не в силах открыть рот. — Как ваша щека?

Он неожиданно перегнулся через стол и дотронулся до ее щеки пальцами. Они были прохладные, но Андреа словно обожгло. Она молча повернула голову, показывая щеку.

Там явственно проглядывал синяк, хотя и довольно бледный. Она не стала замазывать его тональным кремом, закрыла лишь наиболее пострадавшее от удара правое ухо, распустив волосы.

— Хорошо, — ответила Андреа торопливо, отодвигая его руку. Она не хотела сочувствия: расстались они очень плохо, и его внезапное участие сбивало ее с толку.

Бесшумное появление слуги, принесшего кофе, оказалось очень кстати, дав Андреа возможность собраться.

Никос снял очки и засунул их в нагрудный карман. Лучше бы он этого не делал. Не очень приятно говорить с человеком, глаза которого не видишь, но еще тяжелее, когда на тебя в упор смотрят проницательные серые глаза.

— Вы все еще расстроены, — начал он. — Вчера вам сильно досталось. — Он замолчал, подыскивая слова. — Ваш дед, Андреа, человек… непростой, да вы и сами, я думаю, заметили это за годы, что знаете его. Он привык командовать, отдавать приказы и добиваться своего, не гнушаясь никакими средствами. То, что он вас ударил, непростительно.

Мысли Андреа обратились к отцу. Как же он жил здесь, впечатлительный мальчик, избиваемый жестоким отцом, требовавшим только одного — повиновения…

Единственной радостью в его жизни стала Ким, девушка, которую он встретил на пляже и полюбил с первого взгляда.

Я делаю это не только для тебя, мама, но и для отца тоже. Я позабочусь о тебе, что не удалось сделать ему…

Андреа взяла кофейник и наполнила две чашки.

— Я изменила свое отношение, — сказала она. — Мы сегодня утром поговорили с дедом и все уладили, мистер Вассилис. Так что можете продолжать свое объединение.

Андреа пододвинула ему чашку.

— Молоко и сахар?

Он мотнул головой, нахмурил брови.

— Он снова на вас нападал?

— Ничуть, мы заключили прекрасную сделку, которой я очень довольна.

Андреа подлила в свой кофе молока и с задумчивым видом поднесла чашку ко рту.

— Сделку? — удивился Никос. — Какую сделку?

Она улыбнулась. Как-никак она добилась своей цели. С опозданием в четверть века Ким получит от Йоргоса Костакиса то, что ей причитается. После гибели отца она, убитая горем, беременная, не собирающаяся ничего требовать у него, пришла, чтобы сообщить о том, что у нее будет ребенок от его погибшего сына.

А Йоргос Костакис обошелся с ней как с бродяжкой, явившейся клянчить деньги…

— Теперь, мистер Вассилис, у меня будут свои собственные деньги.

— Деньги?

— Да, деньги. То, вокруг чего крутится мир.

— Поясните. — Это прозвучало не как просьба, а как приказ, словно он говорил со своим подчиненным. Ну конечно, если он владеет компанией стоимостью в пятьсот миллионов евро, наверняка, у него куча подчиненных.

— Пояснить? Все очень просто, мистер Вассилис. Причем, могу вас уверить, наше с дедом соглашение ни в коем случае не затрагивает то, что спланировали с ним вы. Мой дед обязуется положить на мой счет определенную сумму, а я соглашаюсь выйти за вас замуж. — Андреа улыбнулась ослепительной улыбкой. — В отличие от вас я предпочла оплату не акциями, а деньгами.

Лицо Никоса застыло.

— Он платит вам за то, что выходите за меня?

Андреа могла бы рассмеяться ему в лицо. Он рассердился, это ж надо! Господи, какое лицемерие!

Отпив кофе, она поставила чашку на столик.

— Точно так же, как он платит вам за то, что вы женитесь на мне.

— Но это совсем другое дело! — запротестовал Никос.

Андреа с сосредоточенным видом подлила себе кофе. Она была спокойна, необыкновенно спокойна.

— Не вижу разницы. Вы бы ни за что не связали себя с незнакомой женщиной, если б это не принесло вам какую-то выгоду, ведь так? Но поскольку вместе со мной вы получаете хороший пакет акций Костакиса, вы решили, что оно того стоит.

Никос окинул ее холодным взглядом.

— Я покупаю акции Костакиса! Не за деньги, а обменивая их на акции моей компании, причем по завышенному номиналу. Ваш дед выигрывает от этой сделки. Я обязуюсь…

Андреа нетерпеливо махнула рукой.

— Не надо подробностей. Главное — дед не пошел бы на слияние без вашего согласия на брак со мной. А из этого вытекает, что вы женитесь на мне, чтобы получить «Костакис индастриз». Владение большей частью акций Костакиса сделает вас еще богаче, выходит, вам платят за то, что вы женитесь на мне. Точка.

Благородное воодушевление, овладевшее Никосом, когда он думал об Андреа Костакис в своем офисе, растаяло как дым. Сочувствие, которое он испытывал к этой девушке, исчезло. Он приехал, чтобы помириться с ней, начать все сначала, поухаживать за ней, как положено жениху…

Вчерашняя истеричка больше не вернется, потому что повода для истерики не будет. Останется лишь чувственная, податливая; мягкая женщина, которую он держал в своих объятиях. Так он думал.

А что нашел? Перед ним сидит женщина, которая одинаково спокойно говорит и о браке, и о деньгах. Не женщина, а прямо какой-то кассовый аппарат.

Совесть легонько шевельнулась в нем, но он отмахнулся. Нет, конечно, он ни за что не женился бы, если бы не возможность завладеть «Костакис индастриз». Но ведь подобные браки по расчету — обычная вещь в мире очень богатых людей, и это совсем не означает, что такой брак непременно неудачен. Он, как только увидел Андреа Костакис, сразу понял, что их брак будет не просто браком по расчету — это будет брак, счастливый для обоих.

Андреа сидела и бесстрастно рассматривала его. Он обиделся. Обиделся на нее за откровенность. Смеяться больше не хотелось, и горло больше ничто не сжимало. Непробиваемая бесчувственность укрыла ее, словно панцирь черепаху.

У Никоса при взгляде на нее упало сердце. Боже, как же он ошибался! Эта девушка, что сидит перед ним, холодна как лед. Куда девалась та; другая, которая дрожала в его объятиях словно осенний лист? Теперь перед ним подлинная Андреа Костакис, знающая, как и ее дед, цену всему и не ценящая ничего.

Ну уж свою-то цену она знает, это точно. Никос мрачно усмехнулся. Что ж, он тоже знает ей цену и будет вести себя соответственно.

Он поднялся на ноги.

— Хорошо, — проговорил он скрипучим голосом. — Раз мы все выяснили, можно начинать.

Она подняла на него глаза.

— Что начинать?

Он одарил ее улыбкой.

— Нашу официальную помолвку.

Он взял ее за руку и потянул из-за стола.

— Вы, наверное, предпочли бы закрепить это событие с чековой книжкой в руке, но мне больше нравится традиционный метод.

Андреа не успела сообразить, что он собирается делать, и отстраниться.

Он поцеловал ее медленно, пробуя на вкус ее губы, неторопливо, так, словно вдумчиво изучал свое новое приобретение.

Андреа обдало жаром, будто ее окатили горячей, а потом холодной водой. Ей показалось, еще чуть-чуть, и она упадет в обморок.

Ее рука сама собой скользнула по его шее, пальцы вонзились в мягкие волосы на затылке. Поцелуй стал крепче, из ее горла вырвался тихий стон.

В следующее мгновение Никос оторвал ее от себя и разжал руки. Ее блестящие, широко открытые глаза, обрамленные густыми ресницами, растерянно смотрели на него.

— Вы очень заманчивое приобретение, Андреа Костакис, — произнес он негромко. Его голос стал почти неслышным, и у Андреа замерло сердце. — Жду не дождусь нашего персонального слияния…

Он погладил ее по щеке, отступил назад и посмотрел на часы.

— Пойдемте — я приглашаю вас на обед.

Он положил руку Андреа себе на сгиб локтя и двинулся к двери.

Ресторан был полон. Это был очень дорогой ресторан, не надо было даже заглядывать в меню, чтобы понять это. Андреа никогда не была в подобном месте, она шла по залу напряженной, механической походкой, чувствуя, что все на нее смотрят. Одного взгляда хватило, чтобы заметить, кругом почти одни мужчины. В дорогих костюмах. Понятно, подумала Андреа, здесь собираются за ланчем самые успешные бизнесмены Афин, здесь они обсуждают свои дела, договариваются о сделках, знакомятся с нужными людьми.

Встретивший их метрдотель явно знал Никоса. На лице его засияла почтительная улыбка, он был весь сама любезность, и, хотя на первый взгляд свободных мест в ресторане не было, на его умильном лице не отразилось ни малейшей озабоченности.

Никос недаром привел Андреа в этот ресторан. В Афинах любили посплетничать, и Никос сделал все, чтобы сегодня сплетничали о нем. Его репутация женолюба совсем не мешала ему в деловом мире. Мужчины завидовали ему — его успешности, его способности привлекать красивых женщин, тому, что в отличие от многих из них он удерживает их при себе не деньгами, а личным обаянием.

— Господин Вассилис, для нас большая радость видеть вас… и, конечно, вашу прекрасную даму… — Голос метрдотеля выжидательно замер.

Никос не обманул его ожиданий. С приветливой улыбкой он произнес:

— Внучка Костакиса.

Лицо метрдотеля приняло такое выражение, что Никос чуть не рассмеялся. Восторженно глядя на Андреа, метрдотель поклонился и, задыхаясь, пробормотал, что для их заведения это большая честь.

— Прошу, не беспокойтесь слишком, — сказал Никос и двинулся к стойке бара. — Мы выпьем чего-нибудь, пока будет готов стол. Накройте нам в спокойном углу, хорошо?

— Непременно! — Метрдотель еще раз поклонился, щелчком пальцев подозвал пару официантов, что-то им быстро сказал и, часто оглядываясь и кланяясь, повел Никоса и Андреа к бару. — Прошу сюда, госпожа Костакис, — произнес он, повышая голос.

Двое сидевших у стойки мужчин, которые, судя по всему, тоже ожидали, когда им освободят стол, с любопытством взглянули на Андреа. Внезапно один из них встал и, подойдя к сидевшему за одним из обеденных столов мужчине, что-то зашептал ему на ухо. Тот резко обернулся и посмотрел туда, где стоял Никос со своей дамой.

— Что за цирк? У меня что, две головы? — прошипела Андреа, садясь в огромное кожаное кресло, в котором тут же утонула.

Никос засмеялся, хищно оскалив зубы.

— Представление началось, agape mou.

Все было необыкновенно вкусно, ланч превзошел даже вчерашний обед. Для начала они выпили марочного шампанского. Андреа с ужасом подумала, сколько оно может стоить. А еще были трюфеля, икра, неизвестные ей морепродукты в сливочном соусе с красиво уложенными овощами. Кроме шампанского, Никое приказал принести еще и сухого вина, и по благоговейной церемонии, которой сопровождалась подача этого вина, Андреа догадалась, что оно, должно быть, такое же дорогое, как и шампанское, если не дороже. Сначала Никосу была продемонстрирована наклейка на бутылке, затем специальный официант налил каплю в маленькую серебряную стопку и попробовал, прежде чем Никоc, понюхав букет, утвердительно кивнул и тоже попробовал вино.

Андреа подумала, что за такой ланч ей пришлось бы выложить свою полугодовую зарплату. Но вот незадача: перед ней стояла роскошная еда, а она с трудом пропихивала в себя каждый кусочек. Желудок словно свернулся узлом.

И дело было не в том, что на ней были сосредоточены взгляды всех находившихся в ресторане, от последнего официанта и до самого почтенного посетителя. Ей было не по себе от мысли, что Никоc Вассилис специально привел ее сюда и выставил на всеобщее обозрение.

Он сделал все, чтобы каждый знал, с кем он пришел.

С наследницей Костакиса.

Судя по всему, происходящее доставляло ему огромное удовольствие. Он этого и не скрывал. Наклонившись к Андреа и улыбаясь, точно собирался сделать ей комплимент, он шепотом проговорил:

— Они умирают от любопытства, все в зале уже знают вашу фамилию и теперь гадают, кто вы такая. Как ни странно, в Афинах ни одна душа не знает, что у Йоргоса Костакиса есть внучка, — вы его джокер, которого он прятал от всех. А теперь, — в его глазах горело удовлетворение, — они увидели, как старик решил пустить его в игру! Тут не найдется ни одного, кто бы не понял, что означает ваше появление со мной.

Никоc отхлебнул вина и поставил бокал на стол.

— Ходили всякие слухи, слухи постоянно ходят. В конце концов, Йоргос стареет, что-то так или иначе должно было произойти с его компанией. До сегодняшнего дня никто и не предполагал, что есть кому унаследовать его состояние. Но сейчас, я думаю, они сделают свои выводы, как вы считаете, agape mou.

— Не называйте меня так! — фыркнула Андреа. Никос в шутливом удивлении поднял бровь.

— Но, дорогая Андреа, мы же станем мужем и женой. Кстати, какие у вас планы насчет свадьбы? Скажу вам откровенно, я хотел бы, чтобы она состоялась как можно скорее. В остальном решайте все сами. Ваша мама прибудет на торжество?

Андреа нахмурилась.

— Нет.

Ким не должна даже знать об этой свадьбе. Тони скажет ей, что Андреа задерживается на несколько недель, вот и все.

— Неужели она так не любит вашего дедушку? — В голосе Никоса проскользнула нотка осуждения. Впрочем, тут же мелькнуло у него в голове, если вспомнить, чтó дед позволил себе в обращении с внучкой вчера вечером, удивляться не приходится

— Я не хочу говорить об этом, — буркнула Андреа.

Никое посмотрел, прищурившись, на насупленное лицо Андреа. Что-то тут не так, внезапно подумалось ему. Ее глаза блестели чуть больше обычного, губы подрагивали. Никос вдруг вспомнил, как она рассказывала ему о своем отце и матери.

— Извините, — сказал он вслух. — Ей, конечно, было бы очень тяжело оказаться снова там, где она была счастлива с вашим отцом.

— Да, — сказала Андреа, глотая слезы.

_______________________________________

Любовь моя, дорогая моя (греч.).

— Тогда, может быть, просто ограничиться церемонией бракосочетания, и все?

— Хорошо бы. И по возможности поскорее.

Андреа поднесла ко рту бокал с вином. Она уже выпила больше, чем собиралась, но это помогало успокоиться, нервы были на пределе, хотя она надеялась, что под маской безразличия, которую она натянула, это было незаметно. Никос перехватил ее руку, когда она ставила бокал обратно на стол.

— Вам так не терпится стать моей женой?

Он произнес это совсем тихо, и от его завораживающего голоса по спине Андреа побежали мурашки. Она быстро взглянула ему в глаза.

— Просто я подумала, вы хотите как можно скорее объединить компании, вот и все. — Андреа отдернула руку и, взяв свой бокал, сделала большой глоток.

Никос на мгновение замер, не зная, то ли ему рассердиться, то ли засмеяться. Как женщина она ему поддается с легкостью, в этом он уже два раза убедился, так что никакого труда не составит окончательно сломить ее сопротивление. Теперь же, когда он знает, что она выходит за него ради денег, будет особенно интересно показать ей, на что он способен как мужчина. После их первой ночи она встанет с постели влюбленной в него по уши, думающей лишь о том, как бы отдаться ему снова, и готовой выполнить любое его желание…

Никос нахмурился: всего минуту назад он сочувствовал ей, она была такая грустная, сейчас же снова взялась за старое.

— Вы так же хотите быстрейшего слияния компаний, как я — чтобы дед выдал мне мой капитал, — отчеканила Андреа.

Ей понравилось то, что она сказала. Слова, достойные наследницы. В таких местах, как это, только так и надо говорить. Пусть все знают: у Йоргоса Костакиса есть наследница и она обедает с Никосом Вассилисом.