Женитьба под расписку

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ланч показался Андреа бесконечным, было уже далеко за полдень, когда он наконец кончился. Но и тогда ей не удалось остаться одной.

Никос позвонил по мобильнику в офис и отменил все встречи. Это только подстегнет слухи, подумал он. Никос Вассилис был пунктуален во всем, что касалось дела.

Выходя из ресторана, он улыбался своей невесте ласковой улыбкой, предназначенной для окружающих.

— Я подумал, может, вам захочется проехаться по магазинам, купить что-нибудь особенное к свадьбе.

— У меня все есть, — буркнула Андреа.

За то время, что здесь проведет, она не успеет надеть и половины платьев, развешенных в шкафах в ее спальне.

Никос недоверчиво засмеялся.

— А мне казалось, у женщины никогда не бывает всего, что ей нужно.

— Я не увлекаюсь тряпками.

Он снова засмеялся.

— Тогда вы просто редчайшее исключение! — В его голосе появились вкрадчивые нотки.

Он беспардонно оглядел ее, остановив взгляд на груди, обтянутой трикотажным топом. Андреа бессознательно поправила вырез.

— Мне бы хотелось, чтобы вы мне доверяли, — добавил Никос и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. У Андреа перехватило дыхание. — Мне очень хочется выбрать что-нибудь для вас, пожалуйста, окажите мне такую услугу.

— Я же сказала, у меня все есть! — Андреа отскочила назад, боясь, как бы он не заметил ее состояния.

— Ну что-нибудь особенное, — продолжал он, словно не слыша ее, — для нашей первой ночи.

Андреа кивнула, глядя на него исподлобья.

— Хорошо, если вы так настаиваете.

Он довольно заулыбался.

— Конечно, настаиваю, еще как настаиваю!

Они подъехали к торговому центру, и Никос повел Андреа в дорогой бутик, где продавали дамское белье. По тому, как просияло при их появлении лицо продавщицы, Андреа сразу стало ясно, что Никос Вассилис здесь постоянный покупатель.

Нетрудно было догадаться, для кого он покупал здесь дамское белье, мрачно подумала Андреа.

Она позволила продавщице снять с нее мерку, послушно осмотрела все, что та ей показала, но наотрез отказалась что-либо примерить.

Она все равно ничего из этого не наденет. Ее свадебная ночь будет короткой и отнюдь не сладостной.

Очень довольный своими покупками, Никос не собирался на этом останавливаться.

— Смотрите, тут повсюду салоны мод, — оживленно говорил он, — выбирайте, какой модельер вам нравится!

— Спасибо, не хочу, — ответила Андреа, равнодушно осматриваясь. — Я же вам сказала, мне ничего не нужно.

— Но одну-единственную услугу мне окажете, хорошо? — Он схватил ее за руку. — Разрешите мне купить вам юбку, ну хоть одну. Вы уже два дня подряд ходите в брюках, а мне больше нравятся юбки.

— Не может быть, — ехидно улыбнулась Андреа. — Только я, к сожалению, юбок не ношу.

— Как это — не носите?

— А вот так, не ношу, и все.

— Но вы же были вчера в платье!

— Оно длинное, — напомнила Андреа.

Ей очень хотелось переменить тему.

— Но у вас, как мне показалось, красивые ноги, — сказал он. — Длинные, хорошей формы, это видно даже сейчас.

— У вас не глаза, а прямо рентген, — фыркнула Андреа.

Он снисходительно улыбнулся.

— Даже если у вас не очень красивые ноги, agape mou, ничего, я вас прощаю.

Андреа поморщилась, но промолчала.

— Ну что, покупаем юбку? Сами убедитесь, что зря боялись.

— Все, с меня на сегодня достаточно магазинов, я устала, — сказала, побледнев, Андреа.

Никос удивился. Он впервые видел женщину, которой надоело ходить по магазинам, тем более когда платит он. Хотя, возможно, богатая наследница смотрит на это иначе?

— Ладно, меньше всего мне хотелось бы вам надоесть. И что же мы будем делать, как вас развлечь?

Андреа молча зашагала по тротуару.

— Я хотела бы посмотреть город, — сказала она внезапно. В конце концов, вряд ли она еще когда-нибудь побывает в Афинах, так почему бы не посмотреть город сейчас, раз уж они тут оказались.

На сердце у нее было тяжело. Она в городе своего отца, здесь он вырос. Она сама наполовину гречанка, а на землю Греции ступила в первый раз. И в последний.

— Посмотреть город? — удивленно переспросил Никос. — Но вы же его видели сто раз!

— Я никогда здесь не была, — призналась Андреа, глядя ему в глаза. — Да и вообще в Греции.

Никос в раздумье опустил голову. Одно дело — если матери Андреа, англичанке, не нравились взгляды свекра на воспитание детей, и совсем другое — запретить своей дочери приезжать сюда. Мало того, что Андреа не знает греческого языка, так она и на родине ни разу не была! Он думал, что хотя Йоргос Костакис и не спешит вывести в свет свою внучку, то по крайней мере на каникулы и по другим случаям она к нему приезжает.

— Хорошо, — сказал он решительно, — я покажу вам Афины.

Никос повел ее по маршруту, который совершают большинство впервые приехавших в Афины туристов, — они долго бродили по Акрополю, поднялись к Парфенону, свидетелю первого расцвета западной цивилизации.

Андреа была в восторге, но то и дело ее посещала горькая мысль, что скоро, очень скоро она расстанется с Никосом и больше никогда его не увидит.

Об этом Андреа пришлось напоминать себе из дня в день. Следующие две недели Никос старательно демонстрировал всему городу, что он несомненно женится в скором времени на наследнице Йоргоса Костакиса и с вероятностью в сто процентов «Костакис индастриз» перейдет к нему.

Андреа пыталась относиться равнодушно к его настойчивым ухаживаниям. За ланчем в дорогом ресторане, ужиная в модном клубе, он постоянно был рядом, заботливый и внимательный, обращался с ней так, словно они были близки. Всякий раз, как он дотрагивался до нее, помогая ей сесть в его урчащий «феррари», ее словно било током.

Она всячески старалась не подать виду, делала каменное лицо, что, как она инстинктивно поняла, раздражало его.

Как и веселило, впрочем.

— Моя снежная королева, — прошептал он как то, когда она при встрече увернулась от его поцелуя и его губы скользнули по ее щеке, — как бы мне хотелось растопить тебя.

Она может себе думать, будто выходит за него по расчету, но он убедит ее в обратном. И будет очень рад!

— Никос, вы растрепали мне прическу, — проворчала Андреа.

— Ничего, скоро вы привыкнете, — отозвался он, и в глазах его светилось веселье… и обещание. — Сегодня, — добавил он, — мы идем танцевать. — Он наклонился к Андреа. — Мне не терпится снова обнять вас, agape mou.

Она отпрянула.

— Я не танцую.

Он засмеялся. Его смех начинал ее раздражать. Как и еще одно обстоятельство, о котором она старалась не думать.

Больные ноги с каждым днем беспокоили ее все больше. Порой, проснувшись среди ночи, она с недоумением спрашивала себя: что она тут делает? Одно только не давало ей отступить — деньги. Она должна держаться, держаться, пока деньги не окажутся в банке.

— Я не предлагаю танцы до рассвета в ночном клубе, — объяснил Никос. — Я помню, вы не любите клубы. Я думал о чем-нибудь… попроще. Вам понравится…

Андреа куснула губу.

— Я же сказала, я не танцую.

— Но почему бы не попробовать? — настаивал он.

В конце концов Андреа сдалась. Никос вывел ее на середину зала, где под приятную музыку танцевали несколько пар. Андреа обуял подлинный страх, но он совсем не был связан с ее неумением танцевать.

Никос обнял ее обеими руками за талию, и от их тепла, проникавшего сквозь ткань ее голубого платья, сердце у нее забилось под самым горлом. Она застыла неподвижно.

— Обнимите меня руками за шею, дорогая. Он был слишком близко. Все его длинное, стройное тело прижалось к ней — живот к животу, бедро к бедру.

Андреа робко положила ладони ему на плечи. Под мягкой тканью смокинга чувствовались крепкие мышцы. Она еще больше напряглась.

— Расслабьтесь, — пробормотал Никос и закружил ее вокруг себя.

Она задвигалась на непослушных, деревянных ногах.

— Расслабьтесь, — повторил Никос.

Андреа наступила ему на ногу, они повторили движение еще раз. У нее ничего не получалось, от напряжения заныла спина.

Эти мучения продолжались еще минут десять. Наконец, не выдержав, Андреа вырвалась из его объятий

— Я не умею! У меня не получается!

Она бросилась к столику и рухнула на стул.

— Что с вами такое? — недовольно спросил подошедший следом Никос.

— Я же вам говорила, что я не танцую! — со слезами в голосе проговорила Андреа.

— Когда мы поженимся, — сказал Никос, залпом выпив вино, — я вас научу.

— Как хотите, — проговорила Андреа, поднося бокал ко рту.

Никос Вассилис никогда не обучит ее танцу. Или еще чему-то.

Андреа прижала трубку к уху.

— Вы уверены? Вы абсолютно уверены?

— Да, мисс Фрейзер, я абсолютно уверен. Сумма в пятьсот тысяч фунтов поступила на ваш счет.

— А ее не может кто-нибудь снять без моего разрешения?

— Ни в коем случае! — В голосе банковского служащего, находившегося в Лондоне, сквозило удивление.

Этим утром должно было состояться бракосочетание.

Когда Андреа, после нескольких уверений в том, что деньгами, поступившими на ее счет этим утром, сможет распоряжаться только она, и никто другой, отключила телефон, ее охватило чувство безграничного облегчения. Она это сделала! Она добилась того, ради чего приехала!

Теперь оставалось потерпеть какие-то сутки — и она сядет в самолет, который унесет ее домой.

Я справлюсь! Я столько выдержала и уж с этим как-нибудь справлюсь!

— Госпожа, вы позволите помочь вам одеться? — донесся от двери озабоченный голос Зои. — Господин Костакис желает, чтобы вы поскорее спустились вниз.

Душевный подъем, который испытывала Андреа, постепенно сменился навалившейся на сердце свинцовой тяжестью. Сидя перед зеркалом, пока Зоя старательно закалывала ей волосы, она рассматривала свое отражение. Какие-то странно большие глаза, бледное лицо. Она стиснула ладони. Сознание того, что она собирается сделать, билось толчками в висках.

Скромная церемония, без гостей, но как же долго она длится, с безнадежностью думала Андре Она уныло застыла рядом со своим женихом и еле выговорила нужные слова, когда он повернулся.

Она выходит за него замуж! Она действительно выходит за Никоса Вассилиса. Андреа почувствовала приступ дурноты. От долгого стояния разболелись ноги и спина.

В солнечных лучах у нее на пальце блеснуло кольцо.

Это ничего не значит! Завтра в это же время я буду в Лондоне. Он получил то, чего хотел, — дедову компанию. А я ему с самого начала была не нужна.

И он даже не собирается быть верным мужем…

Андреа поджала губы. Три дня назад дед снова позвал ее к себе. Они с Никосом только что вернулись с концерта, на котором исполнялись произведения Рахманинова и Дворжака. Прекрасная музыка и потрясающее исполнение привели Андреа в такое состояние, что она даже забыла об обычной сдержанности. Выйдя из зала, она порывисто повернулась к Никосу.

— Это было чудесно! Спасибо! Ее глаза сияли.

— Я очень рад, что доставил вам удовольствие, — галантно ответил Никос, внимательно глядя на нее.

Впервые в его словах не было подспудного смысла, в глазах не светилось вожделения. Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга. В ушах Андреа продолжал звучать бурный финал симфонии Рахманинова. Сердце ее было переполнено.

Они смотрели в глаза друг другу, и между ними пробежала искра. Андреа захотелось вдруг, чтобы это мгновение никогда не кончалось.

Ей стало почти жаль, что она не будет его настоящей женой.

Двухминутный разговор с дедом по возвращении на виллу все расставил на свои места.

— Хочу, чтобы ты кое-что себе уяснила, — начал он своим хриплым, лающим голосом. — С того момента, как ты станешь женой Никоса Вассилиса, ты будешь вести себя так, как полагается греческой жене. Ты совершенно не умеешь подчиняться, он тебя научит. Имей в виду, твое родство со мной не дает тебе никаких преимуществ. И не воображай, что сможешь воспользоваться своей красотой и тем, что какое-то время будешь казаться своему мужу сексуально привлекательной.

Он заметил, что она нахмурилась, и хохотнул.

— Заметь, я сказал «какое-то время». У нас в Греции, чтоб ты знала, женатый мужчина остается мужчиной, а жена должна знать свое место. В настоящее время у Никоса Вассилиса две любовницы: одна — американка, модель, не пропускает ни одного мужика, другая — профессиональная шлюха, тут, в Афинах. Учти, он не бросит из-за тебя ни ту ни другую. — Он угрожающе поднял руку. — Смотри мне, если я услышу, что ты хнычешь и устраиваешь скандалы, тебе не поздоровится! Поняла?

Целых две любовницы! Андреа скривила губы. Да он же ужасно занят, наш Никос Вассилис! И собирается продолжать в том же духе! Впрочем, пусть греки вытворяют что хотят, ей до этого дела нет.

Хлопок заставил ее вздрогнуть. Это официант откупорил шампанское и стал разливать по бокалам. Андреа отхлебнула и посмотрела вокруг.

Тут все просто кричит о богатстве, о больших деньгах, подумала Андреа.

Господи, как же я хочу домой!

Ей захотелось плакать. После двух недель отсутствия Андреа не терпелось вновь оказаться дома с матерью, в их тесной, сырой квартире, от которой Никос Вассилис пришел бы в ужас.

Андреа сидела с закрытыми глазами в кресле в стиле Людовика XV. Шампанское было выпито, она через силу выслушала поздравления слуг и теперь ждала своего свежеприобретенного мужа, который уединился в библиотеке с дедом, соизволившим наконец согласиться подписать документы о слиянии компаний. Час назад к ним присоединились несколько человек с папками и портфелями.

Ноги ныли. Андреа потерла их ладонями. После церемонии Зоя помогла ей снять длинное платье, и она надела брюки и блузку, в которых приехала. Слуги, опустошив стенные шкафы, набили одеждой с полдюжины чемоданов, которые надлежало взять с собой в свадебное путешествие. Андреа настояла на том, чтобы один небольшой чемодан, тот, с которым она прилетела из Лондона, поставили отдельно. Вчера ночью Андреа положила в него свои собственные вещи и косметичку, в которой был ключ от ячейки камеры хранения. Но прежде она позвонила Тони, сообщила, что приедет не позже чем через двое суток, и, как всегда, попросила передать привет Ким. Она не говорила с матерью все время, пока находилась здесь, — просто не могла себя заставить. Андреа была уверена, что, когда она приедет и все расскажет Ким, та ее поймет.

Тихо тикали бронзовые часы на покрытой позолотой каминной полке. Тишину нарушало лишь тяжелое дыхание Андреа.

Стукнула дверь, послышались голоса. Андреа открыла глаза. По холлу прошуршали шаги — наверное, уходят визитеры с портфелями.

Пора Никосу переходить ко второму пункту повестки дня — везти свою жену в свадебное путешествие, со злостью подумала Андреа.

Из холла донесся голос Никоса, дед что-то ему ответил, послышались его удаляющиеся шаги. Наверняка доволен, подумала Андреа, выгодно продал компанию и заодно свою незаконнорожденную внучку.

— Вы готовы? — врезался в ее размышления голос Никоса.

Андреа встала.

Они сели на заднее сиденье большого дедова лимузина. Андреа забилась в один угол, Никос занял другой. Машина мягко тронулась.

Оба молчали, чему Андреа была только рада. Сказать этому мужчине ей было нечего. Завтра днем она его уже не увидит.

— Хочешь выпить?

Никос открыл бар и показал на ряд бутылок.

Андреа отрицательно покачала головой. Он взял одну из бутылок, наполнил стопку. В машине запахло виски. Никос опрокинул стопку в рот, поставил обратно и закрыл бар.

— Как ты себя чувствуешь?

Вопрос застал ее врасплох. Она пожала плечами.

— Хорошо.

Никос нервно вздохнул, после чего быстрым движением расслабил галстук и расстегнул ворот рубашки. Андреа невольно посмотрела на него.

Лучше бы она этого не делала. Что такого в том, что мужчина расслабляет галстук и расстегивает ворот? Почему у нее внутри все словно сжалось в комок? Никос запустил пальцы в свою шевелюру, ероша блестящие волосы, — и снова тот же эффект.

Неожиданно он проговорил:

— Господи, как хорошо, что все кончилось!

А уж я-то как рада, зло подумала Андреа, сурово сжав губы, и стала смотреть в окно. Никос поерзал на сиденье.

— Не будь такой мрачной, Андреа, — улыбнулся он. — Мне это все надоело так же, как и тебе. Но, слава богу, все кончилось! Ты свои деньги получила? — спросил он.

В его голосе Андреа услышала осуждение.

— Получила.

— Они тебе не понадобятся, — сказал он. — Я дам тебе все, что ты захочешь.

Андреа промолчала. Он снова тяжело вздохнул.

— Андреа, пришло время нам с тобой поговорить откровенно. Мы муж и жена. Про деда можно позабыть. Давай постараемся, чтобы наш брак был счастливым. Я со своей стороны готов сделать все для этого и жду того же от тебя. Как только кончится медовый месяц, мы сразу отправимся в Англию к твоей матери. Надеюсь, неприязнь к твоему деду не помешает ей отнестись ко мне иначе.

Она никогда тебя не увидит, подумала Андреа, и даже не узнает о твоем существовании. Никос продолжал:

— Нам надо решить, где мы будем жить. На время можем расположиться в моей квартире в Афинах, но мне кажется, нам нужно что-то получше. Можем купить жилье в Лондоне, можно будет останавливаться там, когда тебе захочется пообщаться со своими английскими родственниками, а еще хорошо бы купить виллу где-нибудь на острове. Будем там спокойно отдыхать.

— Прекрасно, — из чувства приличия поддакнула Андреа.

Вечером за ужином я скажу ему всю правду, и мы расстанемся, думала Андреа.

Никос наконец сдался. Все его попытки как-то расположить к себе жену ничего не дают. Просто руки опускаются. С того дня, когда Йоргос Костакис предложил ему сделку, он работал как заведенный. Такие вещи, как объединение компаний, не делаются в одночасье, требуют огромной подготовительной работы. Не самое удачное время для ухаживаний, хмуро размышлял Никос.

Несмотря на то, что они с Андреа провели вместе столько вечеров, она по-прежнему все такая же холодная и замкнутая. Наверное, это все ее английская кровь, с досадой думал Никос. Она вежлива с ним, и только. Единственный раз, когда он заметил в ней что-то искреннее, был после концерта. Ее лицо тогда покинула обычная невозмутимость, а глаза блестели, точно каштаны по осени. И как будто что-то шевельнулось в этих глазах, когда она смотрела на него…

Но это случилось только однажды. Значит, остается единственный верный способ как-то растормошить ее, показать, насколько хрупка эта ее английская невозмутимость.

Никос искоса посмотрел на Андреа. Та сидела, словно не замечая его, и смотрела в окно. Ну и пусть! По крайней мере, можно ее спокойно рассмотреть — пухлые губы, пышный бюст, длинные ноги…

Впервые за весь день он расслабился. Свершилось. Сегодня он закрепил законным образом свое многолетнее восхождение с пыльных афинских улиц на вершину делового мира.

Надо это отпраздновать, и он знает, как.

Никос закрыл глаза и стал думать о том, как будет хорошо, когда эта женщина будет не рядом с ним, а под ним.

— Какого черта, где это мы? — раздраженно спросила Андреа.

— Это Пирей, — ответил Никос. — Афинский порт.

— Что?

— Порт. Отсюда мы отчалим.

Отчалим?

Никос взглянул на Андреа. С чего вдруг она так разозлилась?

Андреа растерянно смотрела в окно. По дороге с виллы она совсем не следила, куда они едут, поглощенная мыслями о том, как бы поскорее перевезти Ким в Испанию. Но вместо пятизвездочного отеля в Афинах, откуда утром она могла спокойно уехать на такси в аэропорт, машина остановилась на какой-то пристани перед огромным белоснежным судном.

Шофер открыл дверцу и отступил назад, давая ей выйти. Андреа неловко поставила на землю внезапно разболевшиеся ноги, выпрямилась и посмотрела вокруг.

— Пойдем, — сказал Никос, беря ее за руку. — Это яхта твоего деда, — пояснил он. — Он предоставил ее нам на медовый месяц.

— Но я думала, мы проведем эту ночь в Афинах! — возмущенно воскликнула Андреа. — В отеле.

В отличие от Андреа Никосу было совсем не безразлично, что за ними с любопытством наблюдают шофер и стоящий у сходней матрос, хотя те и делали равнодушный вид. Он потянул упирающуюся Андреа к сходням, та сопротивлялась, тогда он легко поднял ее на руки. Андреа вскрикнула, Никос победно хохотнул.

— Я перенесу тебя через порог, — произнес он скорее для зрителей, чем для Андреа, и ступил на сходни.

Андреа замерла, боясь, что, если начнет вырываться, они оба рухнут в темную воду. Никос поставил ее на палубу и что-то сказал по-гречески встретившему их человеку. Андреа торопливо поправила жакет и попыталась принять независимый вид.

— Знакомься, Андреа, это капитан Петракос.

Андреа взглянула на мужчину средних лет с аккуратной бородкой, в белоснежной морской униформе.

— Добро пожаловать на борт, госпожа Вассилис. Надеюсь, вам понравится плавание.

— Спасибо, — пробормотала Андреа. Понравится, как же! — думала она про себя. Да я смоюсь отсюда как можно быстрее!

— Если вы оба готовы, я прикажу отчаливать.

— Спасибо, — сказал Никос и протянул руку Андреа. — Пойдем посмотрим яхту.

Он крепко сжал ее ладонь, и она покорно пошла с ним, соображая, что делать дальше. Приходилось на ходу менять свои планы. Вместо гостиницы предстоит провести ночь на яхте в открытом море.

Несмотря на свое решение не обращать внимания на роскошь, окружавшую ее последние недели, Андреа не могла не изумиться, настолько потрясающе дорогим было все на этой яхте. Деревянные панели на стенах, шелковая, бархатная и кожаная обивка, металлические детали сплошь из золота и серебра, ковры на полу, повсюду инкрустация и позолота. Целое состояние потрачено, должно быть, на эти интерьеры, не говоря уж о самой яхте.

На верхней палубе Андреа остановилась и стала смотреть на удалявшийся берег. Никос украдкой взглянул на ее развеваемые ветром волосы, на угрюмое лицо. Все еще в дурном настроении.

Как же она избалована богатством, если даже такая яхта не произвела на нее впечатления! Его мысли обратились к далекому нищему детству. Уж его-то никто не баловал. И если он стоит сейчас на борту роскошной яхты как глава одной из крупнейших европейских компаний, то это исключительно его собственная заслуга.

А еще он женат на внучке Йоргоса Костакиса, что тоже нельзя сбрасывать со счетов.