XV

Высоцкий решил хорошенько проучить девушку, чтобы заставить ее отказаться от всякого сопротивления. Несколько дней его не было видно, и Нина узнала, что он уехал. При этом известии девушку охватил смертельный ужас: ей показалось, что он уехал навсегда, и больше она его не увидит. Но инженер вернулся и даже подошел к ней, когда она гуляла в парке вместе с Анни.

Нина встретила его такой сияющей, беззаветной улыбкой, что у нее даже слезы навернулись на глазах. Но инженер был неумолим. Он очень вежливо поздоровался, но разговаривал только с Анни, не обращая на Нину никакого внимания. Девушка напрасно старалась поймать его взгляд, краснела, бледнела и чуть не плакала. Наконец, улучив мгновение, шепнула ему:

— Вы на меня сердитесь?..

— Я думаю!.. — холодно пожал плечами инженер и опять обратился к Анни.

Нина бессильно замолчала.

Когда прощались, девушка еще раз попыталась улыбнуться ему, но инженер смотрел холодно и равнодушно. Оскорбленная Нина вспыхнула и сжала губы, чтобы не разрыдаться. Сердце ее разрывалось, она даже как-то растерялась.

То же повторилось и на следующие дни. Потом Нина сама попыталась не обращать на него внимания, но этого хватило только на несколько часов.

В один из таких дней приехал муж Анни, добродушный усатый штаб-ротмистр, обожавший жену и очень любивший Нину, которую знал еще девочкой.

Прежде Нина приходила в детский восторг, когда он приезжал, потому что приезд ротмистра сопровождался всевозможными веселыми затеями, поездками, пикниками, катаньями на лодке. Но теперь девушка не ощущала ничего, кроме досады: она сразу сообразила, что теперь ей очень будет трудно переговорить с инженером наедине. А когда штаб-ротмистр сразу же предложил поездку в лес, Нина чуть не заплакала от досады. Ясно было, что в этот день она даже и вообще не увидит Высоцкого.

Так и случилось: после обеда поехали в лес, потом катались на лодке, потом ужинали при свете костра и вернулись домой, когда ночь стояла на дворе. Все были веселы и довольны, ленивую Анни нельзя было узнать в той хорошенькой оживленной женщине, которая смеялась и дурачилась так заразительно-весело, а Нина ходила как в воду опущенная, еле сдерживая безумное раздражение, ненавидя всех и все.

Так пошло изо дня в день. Нина не могла вырваться ни на минуту. Инженер пришел сам, но был так же холоден и все свое внимание, казалось, обратил на ротмистра. Наконец Нина не выдержала этой пытки. Она улучила минуту и почти на глазах у всех робко и нежно прижалась к Высоцкому, без слов умоляя о прощении. Инженер быстро и пытливо взглянул на нее.

— Вы меня уже больше не любите?.. — спросила Нина, краснея.

— Нет, я люблю вас, но для меня слишком мучительно любить и не обладать… Вы требуете, чтобы я щадил вас, и я щажу… Чего же больше?.. Моею вы быть не хотите?..

Отчаяние выразилось в умоляющих глазах девушки.

— Я не могу!.. — прошептала она.

— Не могу и не хочу здесь — одно и то же!.. — холодно возразил инженер и отошел.

Нина проплакала всю ночь и пала духом. Она уже не могла сопротивляться. Наутро она стала ждать инженера, чтобы сказать ему что-то самое важное, что ей и самой не представлялось ясно. Но инженер нарочно не пришел, учитывая последствия бывшего разговора.

Вся семья сидела за вечерним чаем, и ротмистр оглушительно хохотал, рассказывая какие-то, как казалось Нине, ему одному интересные анекдоты из полковой жизни.

Девушка томилась, как больная. Бледная и беспомощная, бродила взад и вперед, то присаживалась у стола, то выходила в сад и с такой тоской смотрела на темнеющее небо, точно с каждым погасающим лучом зари таяла ее последняя надежда. Вечер шел медленно, и никуда нельзя было пристроить себя, и было страшно, что и сегодня она не увидит инженера.

— Что ты мечешься как неприкаянная? — спросила наконец Анни, заметив ее блуждания.

Нина не ответила, только губы ее задрожали от болезненной ненависти к счастливой сестре.

«Да, тебе хорошо!..» — подумала она.

— А где же ваш прекрасный инженер?.. — добродушно спросил ротмистр и распустил усы, готовясь подшутить над девушкой.

— Они поссорились!.. — насмешливо заметила Анни.

Злобный огонек сверкнул в глазах Нины, и, чувствуя, что сейчас заплачет, она топнула ногой и крикнула:

— Как это глупо… Чего вы ко мне пристали все!.. Что я вам сделала?..

Потом порывисто повернулась и, уже совсем не владея собою, изо всех сил хлопнула дверью в свою комнату.

— Вот тебе и раз!.. — удивленно протянул ротмистр. — Что это с ней?..

— С ума сошла!.. — холодно ответила Анни, пожимая плечами.

Ротмистр, искренно огорченный, хотел идти за Ниной, но Анни не пустила:

— Пускай перебесится. Эта девчонка совершенно распустилась!

Нина слышала эти слова, и они странно засели у нее в мозгу.

— Ну да!.. И распустилась!.. — с каким-то жгучим наслаждением повторила она, лежа на кровати и судорожно крутя угол подушки злыми, нервными пальцами.

И ей пришло в голову, что теперь все равно!.. Пусть так!..

Решение пришло сразу, без колебания. Приближалась ночь. Надо было спешить. Бесшумными, быстрыми движениями Нина задвигалась по комнате. Казалось, она двигается уже помимо воли, во власти какой-то чужой силы. Каждый жест ее был механичен, лицо бледно, губы сжаты.

— Распустилась?.. И пусть!.. — повторяла девушка сквозь зубы.

Она закутала голову легким шарфом, осторожно прислушалась к голосам и смеху на балконе, бесшумно и ловко вылезла в окно и опрометью побежала через сад. В голове у нее не было ничего, кроме одного: а вдруг его нет дома?.. И при этой мысли холодело в груди.

Вечера уже становились свежими, и потому в парке никого не было. Только одинокие фонари, мертвенно зеленя ближайшие листья, бросали полосы тусклого света на широкие пустынные аллеи. Нина бежала как преступница, придерживая на лице свой шарф, а другой рукой подбирая платье. Черная тень, то отставая, то широким полукругом обгоняя ее, бежала следом.

Дача инженера была темна, как нежилая.

Нина остановилась растерянная, подавленная, как будто случилось такое страшное несчастье, которому даже и поверить нельзя. Ей казалось, что все погибло. Было чувство, похожее на отчаяние, и безумно колотилось сердце от быстрого бега.

Медленно, на каждом шагу останавливаясь и в смутной надежде прислушиваясь, девушка пошла назад. На повороте в большую аллею она услышала голоса, и ей почудился голос инженера. Не отдавая себе отчета, Нина спряталась и затихла в тени большой толстой сосны.

Шли двое: мужчина и женщина. Они о чем-то оживленно спорили. Мужчина убеждал, женщина не соглашалась и смеялась кокетливо и лукаво. Не доходя нескольких шагов, они остановились прямо под фонарем. Нина стояла, опустив шарф, пораженная одной страшной мыслью.

— Мало ли чего!.. Какой хитрый!.. — сказала женщина, очевидно поддразнивая его.

Мужчина что-то ответил, и женщина опять засмеялась. Нина чувствовала, что теряет сознание, но еще не могла понять всего.

Инженер стоял спиной к ней, держа женщину в объятиях и стараясь поцеловать ее, а та коротко смеялась и упиралась ему в грудь обеими руками. Свет фонаря упал ей прямо в лицо, и Нина узнала изменившееся от страсти, побледневшее, с полузакрытыми глазами лицо хорошенькой продавщицы из киоска фруктовых вод. В ту же минуту и продавщица заметила Нину.

— Пустите!.. Да пустите же!.. — крикнула она, вырываясь из рук инженера.

Тот не понял и не пускал. Продавщица грубо изо всех сил оттолкнула его и, подхватив юбку, побежала прочь, прямо по траве, в сторону от аллеи.

— Да постой!.. Куда же ты?.. Подожди!.. — крикнул ей вслед Высоцкий, хотел бежать за нею и прямо налетел на Нину.

Это было так неожиданно, что в первое мгновение лицо его выразило только неописуемое удивление. Но сейчас же инженер понял весь смысл случившегося, и все черты его красивого лица исказились злобной досадой. Такое выражение Нина увидела в первый раз и в ту же минуту поняла, что это и есть его настоящее лицо.

Несколько мгновений тянулось тягостное молчание, и неизвестно чем бы кончилось, если бы вдруг, совершенно неожиданно для самого себя, инженер не осклабился до самых ушей. И это была такая нелепая, глупенькая, виноватая и дрянненькая улыбочка, что Нина глухо вскрикнула и закрыла лицо руками.

— Как-кими судьбами!.. — совершенно не зная, что сказать, проговорил инженер и протянул руку.

Но девушка дико отшатнулась от него, отдернув даже конец шарфа, точно к ней потянулся омерзительный гад.

— Не подходите!.. — в исступлении крикнула она, всплеснула руками, мгновение, как бы не веря своим глазам, смотрела на него и вдруг побежала, почти падая, волоча по земле свой шарф.

Инженер так и остался с протянутой рукой, в позе человека, неожиданно выпустившего из рук пойманную птицу. Когда же он опомнился, Нины уже не было видно…

Улыбка медленно сошла с лица Высоцкого, и гримаса досады исказила его черты. Он даже зубами заскрипел.

— Ах, черт!.. Эх!.. — прибавил он, досадливо щелкнув пальцами.

Загрузка...