Женская солидарность

6

Как Энн ни старалась, она не могла понять восхищения Пола сухим чтением Сириной роли Мэри-Джейн. И чем больше она раздумывала об этом, тем непонятней все становилось.

За внешностью девочки Сирина скрывала характер жесткий и цепкий. Эгоизм руководил всеми ее чувствами и поступками. Как Пол мог поверить, что такая женщина поможет ему изменить взгляд на мир! И все-таки это произошло. Помощь Энн, долгие часы споров и обсуждений были отброшены, как будто ничего и не было.

Энн понимала, что, любя его так, как любит она, далее оставаться рядом с ним невозможно. Правильнее было бы уйти и постараться его забыть.

Энн решила, что останется до окончания работы над пьесой. Пока сможет. В глубине души она все еще надеялась, что он обратит на нее внимание всерьез.

Пол работал еще напряженнее, чем раньше. Не было времени на разговоры, на какие-то личные отношения. Энн начинало казаться, что вся эта сцена, когда он держал ее в объятьях и шептал ласковые слова, ей просто привиделась. Была ли это с его стороны мгновенная вспышка желания или нечто большее? Энн собрата всю свою гордость, чтобы вести себя с ним так же безразлично, как и он с ней.

— Не кажется ли вам, что следует передохнуть? — спросила она его после особенно тяжелого дня. — Вы сегодня работали восемь часов без перерыва.

— Я не могу расслабиться, пьеса еще сидит у меня в мозгу.

— Но ведь вы уже не меняете сюжет, вы только разрабатываете характеры.

— Не надо объяснять мне мои собственные действия.

— Я всего лишь хотела заставить вас понять, что торопиться — это самое худшее, что можно сделать.

— И что вы предлагаете? Делать каждый час перерыв на коктейль? — Он потянулся за сигаретой. — Иногда вы меня так раздражаете, что я удивляюсь, почему я вообще с вами связался.

— Если хотите, я могу уйти.

— Только не в середине пьесы! Вы что, думаете, мне сейчас только не хватает заниматься поисками другого секретаря?

Зазвонил телефон, и она автоматически сняла трубку. Это была Сирина, и Энн протянула трубку Полу. Хотя она слышала только одну сторону разговора, понять его смысл было несложно. Сирина не могла поехать с ним на уик-энд к Риисам.

— Ты могла бы сказать мне об этом раньше, — раздраженно выговаривал он ей. — Если бы я знал, что ты не поедешь, я бы остался в городе и поработал… Нет, я не согласен.

— Ладно, поступай, как знаешь…

— Миссис Браун заболела? — осторожно спросила Энн.

— Прилетел из Нью-Йорка Хайрам Гордон. Он подбирает актеров в свой новый фильм.

— Во время уик-энда?

— Он будет здесь только до понедельника, и Сирина хочет попытать счастья.

Энн старалась, чтобы ее голос звучал ровно!

— Я думала, что она приняла роль в вашей пьесе.

— Сирина не любит упускать благоприятный шанс. Я ее в этом не виню. Если она сможет получить роль в фильме Хайрама, я ей не буду нужен.

Молчание Энн было таким выразительным, что Пол улыбнулся.

— Дорогая моя, не смотрите на меня так! Сирина просто старается показать мне, что я не должен считать ее своею собственностью. Как и большинство женщин, она убеждена, что любовь надо все время подтверждать и доказывать.

— Я не считаю, что любовь вообще надо подтверждать. Во время ухаживания, конечно, нужно…

Она замолчала, и он вопросительно поднял брови.

— Неуверенность необъявленной любви? Вы это имеете в виду?

— Да, — решительно подтвердила она.

— И вы верите в то, что когда любовь открыта, объявлена, больше нет неуверенности и сомнений?

— Если есть полное доверие, то нет.

— Никогда не может быть полного доверия между мужчиной и женщиной.

Энн вынула один лист из машинки и вставляла другой, когда он спросил:

— Что вы делаете в эти выходные?

— Еще не знаю.

— Не хотите ли поехать к Риисам? Мы там сможем немного поработать.

Энн подумала и осторожно поинтересовалась.

— Вы меня приглашаете или просите как наниматель?

— Можете считать, что я предлагаю это как ваш наниматель.

— Тогда я поеду. — Энн передвинула каретку. — Хотите, чтобы я взяла с собой машинку?

— Хватит блокнота. За сверхурочные я вам заплачу.

— В этом нет нужды.

— Дорогая девочка, я рассматриваю это как чисто деловую договоренность. Вы же сами этого хотели. Не правда ли?

— Да, но вы пригласили меня не совсем из-за этого. В пьесе сейчас почти ничего не нужно доделывать. Мне осталось только перепечатать ее целиком, а это я легко могу делать одна.

— Тогда почему же, по-вашему, я пригласил вас на уик-энд к Риисам?

— Чтобы уесть Сирину.

— Однако вы сегодня язвительны. — Он поднялся на ноги. — Лучше идите домой и уложите чемодан. Я заеду за вами в пять.

Точно в назначенный час автомобиль Пола прогудел под окнами ее дома, и Энн поспешила выйти с чемоданом в руках.

Во время поездки они почти не разговаривали.

— Еще пятнадцать миль, и мы там, — сказал Пол. — Вы знаете эту местность?

— Нет, но тут очень красиво.

Он не ответил. Медленно обогнули они несколько тесно поставленных каменных коттеджей и проехали сквозь бревенчатые арочные ворота на изогнутую дугой дорогу. Наконец машина остановилась, и Пол помог Энн выйти. Дверь была открыта, и он прошел, ведя Энн в гостиную.

При их появлении с дивана встала пухленькая женщина, и с ее колен посыпалась груда разноцветных книжек и яркий мячик, подкатившийся по ковру к ногам Энн. Пол подошел к женщине и поцеловал ее в темно-рыжие волосы.

— Кора, дорогая, как поживаешь? Я надеюсь, ты не будешь возражать, я привез с собой Энн Лестер. Сирина в последнюю минуту не смогла поехать.

Кора улыбнулась и протянула руку.

— Рада видеть вас. Извините за беспорядок, но когда дети знают, что я дома, они категорически не хотят играть в детской.

— Потому что ты их балуешь, — рассмеялся Пол.

Мальчик и девочка, которые стояли у дивана и разглядывали Энн, бросились вперед и обняли Пола за ноги.

— Эй вы, маленькие чудовища, вы меня опрокинете! — Пол свалился в кресло, а дети, явные близнецы прыгнули на него.

Кора улыбнулась.

— Джек и Джилл любят его, — обратилась она к Энн. — Единственная угроза, которая способна их образумить, это сказать, что не подпущу их к Полу, когда он приедет.

— Какие очаровательные имена вы для них выбрали, — заметила Энн.

— Это была идея Эдмунда. Вы уже видели моего мужа?

— Нет.

— Ну, увидите за обедом. Вы знаете, что он ставит пьесу Пола?

— Обязана знать, — улыбнулась Энн. — Я его секретарь.

Кора была несколько ошеломлена.

— Я понятия не имела. — Она обернулась к Полу. — Где ты нашел такую обворожительную секретаршу?

— Она хотела выйти за меня замуж, — ехидно сказал Пол. — Как-то однажды она заявилась ко мне на дом с предложением.

— Я в это не верю. — Кора засмеялась и повернулась к Энн. — Пойдемте, дорогая. Я покажу вам вашу комнату.

Энн прошла за хозяйкой дома на второй этаж в спальню с кроватью под балдахином и мраморным умывальником.

— Мы обходимся без церемоний, если у нас в гостях только Пол, — объяснила Кора. — Когда будете готовы — спуститесь.

Дверь за ней закрылась, и Энн села на край кровати.

Она вспомнила, как Кора Риис играла роль Герды в «В тисках». Боже, насколько изменилась эта женщина за последние четыре года! Вообще, как же много всего случилось за это время! Брачный побег Сирины и ее возвращение, цинизм Пола и его неохотное оттаивание, ее собственная любовь…

Она вздохнула и начала распаковывать чемодан.

Быстро переодевшись в легкое платье цвета лютиков, Энн спустилась в гостиную. Кора уже была там с мужем. Эдмунд Риис, еще более полный, чем его жена, сидел на диване с бокалом в руке.

— Как приятно, что вы к нам приехали. — Он поднялся на ноги, астматическое свистящее дыхание затрудняло его речь. — Особенно, когда мы ожидали увидеть Сирину!

Кора вздохнула и, посмотрев на Энн, похлопала по дивану рядом с собой, приглашая ее сесть.

— Пол читает детям сказку на ночь. Он скоро освободится. Идите ко мне, посидите.

Энн так и сделала, доброта хозяйки дома согревала душу.

— У вас чудесный дом, миссис Риис, но вы никогда не жалеете, что оставили сцену?

— Никогда. Или почти никогда. — Кора склонила голову набок. — Только когда иду с Эдмундом на премьеру, я могу немножко пожалеть себя, но тут же вспоминаю свой дом, своих детей и, довольная, успокаиваюсь.

Энн на мгновение закрыла глаза. Счастливая Кора, у которой так счастливо устроилась жизнь! За дверью послышались шаги, и в комнату вошел Пол.

— Я разделался с Золушкой вдвое быстрее, чем обычно, — сказал он. — Умираю, хочу выпить.

Эдмунд помахал своим бокалом в воздухе.

— Наливай себе сам, старина.

Держа в руке бокал виски, Пол подошел к дивану и сел напротив Энн.

— Вы очень эффектно выглядите. Это новое платье?

— Оно у меня много лет.

— Подарок мачехи?

— О нет, моя мачеха не покупала его. Я сама его купила.

Эдмунд Риис поднялся на ноги.

— Оно очень милое. Но давайте поговорим об этом за столом. Я умираю с голоду!

Во время обеда Энн почти не принимала участия в разговоре. Только за кофе она обратилась прямо к Полу и спросила его, будет ли он сегодня вечером работать.

Кора в изумлении уставилась на обоих.

— Вы что, собираетесь работать во время уикэнда?

— По крайней мере, мы намеревались это сделать.

— Тогда вы сошли с ума. Побездельничайте немного, пока вы здесь. Я уверена, что тебе стоит немного отдохнуть, и Энн тоже! — Алые губы улыбнулись. — Если я знаю Пола, то он эксплуатирует вас нещадно до полусмерти!

Энн улыбнулась ей в ответ.

— Я не возражаю. Я люблю работу.

— А как вам нравится его новая пьеса?

Пол наклонился вперед.

— Она считает ее дрянной!

Энн почувствовала, что краснеет.

— Всем не угодишь, — тихо проговорила Кора. — Пожалуй, Полу полезно столкнуться с оппозицией.

Пол задвинул стул под стол.

— Последние четыре года я только тем и был занят, что сталкивался с оппозицией. Как будто на меня наложили какое-то заклятие.

— На тебе и было заклятие, — ответила Кора. — Вся беда в том, что оно вернулось. Сирина — не…

— Кора! — Эдмунд говорил таким тоном, что Энн вскочила. — Не твое дело говорить Полу, что ему делать со своей жизнью.

— Я могу как друг…

— Как друг не вмешивайся не в свое дело.

Наступило напряженное молчание. Щеки Коры то вспыхивали, то бледнели, она едва сдерживала слезы. Она тронула мужа за руку и посмотрела на Пола.

— Прости меня. Эдмунд прав. Это не мое дело.

Пол разглаживал на столе смятую салфетку.

— Вы ведь знаете, что можете говорить мне все, что посчитаете нужным, но, по-моему, Энн умрет от скуки, если мы начнем ворошить прошлое.

— Если бы это было прошлым! — пробормотала Кора и, увидев, как снова нахмурился ее муж, быстро встала из-за стола и взяла обоих мужчин под руки.

— Как мне везет, что рядом двое таких мужчин!

Они вышли из столовой. Энн пошла за ними, чувствуя себя удивительно одинокой. Во время этой перебранки проявились характеры: Эдмунд, такой добродушный, вдруг заявил о себе как о личности: стало ясно, что свою силу Кора черпает в нем.

Кора обернулась к Энн, выражение ее лица смягчилось.

— Вы, дорогая моя, совсем как лютик. Я никогда не видела таких изумительных белокурых волос. Вам надо быть на сцене.

— Ради бога, не забивайте ей голову! — яростно проговорил Пол. — Мне до смерти надоели эти бредящие театром женщины!

— И однако, обе женщины, которые нравились тебе больше других, были актрисами!

— Ты и Сирина совсем разные, — лукаво сказал Эдмунд. — По крайней мере, так думает твой муж о своей собственной женщине.

Кора рассмеялась и поманила Энн:

— Пойдите-ка сюда и поговорите со мной. Я просто не хочу позволять Полу заставить вас сегодня работать.

Остаток вечера они провели на террасе. Последний свет летнего дня погас, и небо из розового стало серым, а потом темно-синим. Новорожденный месяц тонко просвечивал сквозь листву. Пол зашевелился и вытянул ноги.

— Здесь так чертовски тихо и мирно! Не понимаю, почему я не живу в деревне.

Энн, сдержав зевок и улыбнулась хозяину дома:

— Извините меня, я хочу пойти спать. От свежего воздуха я чувствую себя какой-то усталой.

Продолжая улыбаться, Энн ушла в свою комнату, но еще долго лежала без сна, слушая доносившиеся с террасы голоса. Как может Сирина вторгаться в жизнь, которую так резко нарушила четыре года назад? Только бесчувственная женщина будет стараться возобновить грубо разорванные отношения, чтобы продолжить с того момента, где все закончилось.

Энн подумала, что люди всю жизнь повторяют одни и те же ошибки. Только когда разберешься в себе, появится возможность не возвращаться в прошлое.

Она заснула беспокойным сном и проснулась раньше обычного. К восьми часам она уже оделась и спустилась вниз, позавтракала на террасе и пошла бродить по саду.

Большая его часть была неухоженной и имела естественный вид. Голубые и розово-лиловые шапки гортензий виднелись тут и там, а около террасы стояли высокие кустики белого табака. С тыльной стороны дом казался больше, вдоль него шла вымощенная плитами дорожка. Неудивительно, что Кора оставила сцену, чтобы поселиться здесь со своей семьей.

Энн присела на траву и задумалась.

— О чем вы думаете? — раздался глубокий низкий голос, и, оглянувшись, она увидела Пола.

Глядя на него снизу вверх, она получила ответ на свой вопрос. Все, что она хотела от жизни, — это провести ее рядом с ним. Она вздохнула и поднялась на ноги.

— Я думала о том, какое это прелестное место и как я завидую миссис Риис.

— Здесь действительно прелестно, — согласился он. — Даже лучше, чем в Хэмпстед Мьюз.

— Почему вы не переедете сюда?

— Три провала подряд оставили меня почти без денег. Почиваю на своих лаврах, Энн, но они высохли и стали колкими. — Он рассеянно закурил. — Я думаю, мы сегодня устроим пикник. В этом доме работать невозможно. Джек и Джилл прилипают насмерть, как пиявки. Если мы возьмем с собой сандвичи и фляжку с кофе, то, по крайней мере, побудем в тишине и покое.

— Звучит заманчиво.

Окрыленная перспективой провести несколько часов наедине с ним, Энн бегом помчалась собирать все необходимое. Когда она спустилась вниз. Пол уже ждал ее, держа в руках корзинку с едой. Они прошли через сад, в дальнем конце его перелезли через ограждение и очутились на ячменном поле.

— Нам надо пройти еще немножко, — сказал он.

«Еще немножко» оказалось преуменьшением, потому что только спустя час они наконец вышли из леса и оказались на берегу маленького озера. Оно было тихим и спокойным, по темной воде плавала стайка диких уток.

— Какое красивое место! Вы бывали здесь раньше?

— Да. — Пол сел на землю, спиной прислонившись к дереву.

— Вы так красивы, Энн. У вас изумительное сочетание цвета волос, глаз, кожи.

— Спасибо, — она опустила глаза.

— И к тому же длинные ресницы. Понять не могу, почему для вас оказалось проблемой найти мужа.

— Наверное, я хочу слишком многого.

— По-видимому, — сухо произнес он. — Машины, меха и драгоценности, если я правильно запомнил. Я искренне надеюсь, что вы не совершите глупости и не влюбитесь в бедняка.

Энн достала из сумочки блокнот.

— Я готова начать работать, как только скажете.

— Я вижу, вы хотите, чтобы я сменил тему разговора.

— Мы пришли сюда побыть в тишине и покое.

— Именно для этого. И теперь, когда вы поставили меня на место, я вас не подведу. Мне надо разделаться по крайней мере с дюжиной писем.

Он поудобнее прислонился спиной к дереву и начал диктовать. Он закончил в час дня. Открыв глаза, потянулся.

— Надеюсь, ваше чувство долга удовлетворено, Энн. Я собираюсь искупаться.

— Замечательно. Жалко, что я не взяла с собой купальника.

— Я тоже, — ухмыльнулся он. — Но меня это не остановит! Если вы закроете глаза, когда я буду входить в воду, обещаю, что охотно отвечу вам тем же.

— Нет, спасибо, — поторопилась сказать она. — Но вы купайтесь. А я полежу, отдохну.

Она вытянулась на траве и закрыла глаза. Напевая что-то себе под нос, Пол разделся. С легким шорохом упали на траву рубашка и брюки. Затем все стихло, и немного погодя со стороны озерка раздался всплеск.

— Изумительная вода! — прокричал он.

Энн села. Пол подплыл к берегу и встал. Энн зажмурила глаза, потом снова открыла их, когда он расхохотался.

— Я вполне пристоен, — крикнул он. — Мне тут по пояс!

Чувствуя, что краснеет, Энн снова улеглась на траву и решила больше не открывать глаз. Она услышала, как Пол вылез из воды и прошлепал сзади нее к деревьям, услышала, как он весело насвистывал, а затем чертыхнулся, наступив на сучок.

— Можете открыть глаза, — услышала она прямо за спиной его голос. — Я снова приличен, хотя и несколько сыроват.

Энн поглядела на него. Лицо его раскраснелось, волосы от воды казались угольно-черными.

Энн открыла корзинку с едой и радостно ахнула, увидев жареного цыпленка и фруктовый салат в картонных стаканчиках. Перешучиваясь и смеясь, они принялись за еду.

Энн задумалась об их отношениях. Она инстинктивно догадывалась, что чем-то трогает его душу. Еще несколько недель — и между ними установилась бы душевная близость, разрушить которую Сирине будет нелегко. Но Сирина вернулась до того, как нити их притяжения окрепли и перешли в нечто более глубокое и долговечное.

— Почему такой грустный вид? — спросил Пол.

Она слегка повернулась к нему:

— Вам показалось.

В воздухе была какая-то электрическая тишина, которую только подчеркивал редкий вскрик птицы и назойливое жужжанье мух. На фоне этих привычных звуков внезапный раскат грома прозвучал особенно неожиданно. Густая синева неба сменилась серым цветом, который на глазах становился все темнее и темнее от быстро надвигавшихся плотных туч.

— Похоже, мы попадем в грозу. — Она стала упаковывать корзинку. — Ненавижу гром.

— Не бойтесь, это всего лишь… — Остаток фразы потонул во вспышке молнии и немедленно последовавшем раскате грома.

Энн вскочила на ноги.

— Давайте поспешим. Нам надо еще пройти через лес.

— Мы можем где-нибудь спрятаться.

— Спасибо, лучше не надо. — Ее передернуло. — Под деревьями во время грозы опасно.

Они быстро собрали вещи и тем же путем отправились назад. Прогремел следующий удар грома, и Пол ускорил шаг. Крупные редкие капли дождя упали на них, потом быстрее застучали по листьям. Дойдя до края леса, они увидели, как пригибается ячмень под сильными струями дождя.

— Лучше остаться поддеревьями, пока не стихнет дождь. — Они укрылись под большой веткой, но Энн тут же подскочила от страха, когда зигзаг молнии прорезал небо.

— Пол, я боюсь! Я лучше побегу. Если будет совсем плохо, можно будет лечь на землю.

— Ну, ладно, побежали. Но ты промокнешь.

Он схватил ее за руку, и они помчались сломя голову по тропинке через ячмень. Дождь лил стеной, и они мгновенно промокли. Серебряная молния вспыхнула в небе, и раздался удар грома, от которого, казалось, задрожала земля. Энн ахнула, и Пол, сильнее держа ее за руку, потащил за собой еще быстрее.

— Я не могу! — задыхалась она. — Я боюсь.

Они добежали до изгороди. Снова ударила яркая вспышка, и он толкнул ее на землю.

— Закрой глаза и прислонись к моему плечу.

Энн сделала, как он велел. Пол крепко прижал ее к себе, его рука тяжело лежала у нее на затылке.

— Не бойся, спокойно сказал он. — Ничего не случится. — Обещаю, все будет в порядке.

Постепенно молнии прекратились, небо посветлело, проливной ливень перешел в дождь.

Энн подняла голову.

— Уже кончилось?

— Почти.

— Через минуту уже можно будет идти, — прошептала Энн. — Он зашевелился, и она слегка отодвинулась. — Ну и вид, наверное, у меня, — невольно промолвила она.

— Я видал тебя и в лучшем, — хрипловатым голосом ответил он и прижался к ней губами.

Энн была зажата между изгородью и Полом. Его бедра вжимались в ее тело. Она ощутила тяжелый стук его сердца, когда он целовал ее снова и снова, сотрясаемый такой бурей страсти, что она сначала обрадовалась, а потом испугалась.

Энн изо всех сил оттолкнула его.

— Пол, не надо! Ты пугаешь меня.

Она увидела его сверкающие темные глаза, но тут же он опустил голову и закрыл лицо руками.

— Виноват… Я не имел права… Прости меня.

Энн вскочила на ноги и подождала, пока он сделает то же самое. Они перешли поле, перелезли через ограждение в сад и через лужайку подошли к дому. Перед дверью своей спальни она становилась.

— Спасибо, что не смеялись надо мной. Грозы пугают меня до полусмерти.

Пол коснулся ее мокрых спутанных волос.

— Даже мокрые они золотятся, — проговорил он и резко повернулся на каблуках.

Энн вошла в спальню и быстро разделась, стараясь не вспоминать его слова. В ванной она поглядела в зеркало и скорчила себе рожицу. На лбу у нее были земляные потеки, волосы висели мокрыми веревками. Но глаза сверкали, как изумруды, а губы от его поцелуев припухли и алели.

Энн налила ванну и легла в горячую воду. Это успокоило ее. Она была еще в халате, когда к ней в комнату зашла Кора и, взметнув серую легкую юбку, села на край кровати.

— Пол рассказал мне, как вы перепугались. Надеюсь, вы не простудитесь.

— Это я узнаю завтра, — улыбнулась Энн. — Сейчас я чувствую себя хорошо.

— С распущенными волосами и без косметики вы выглядите совсем, как Джилл.

Энн сделала гримаску.

— Немного постарше, и не такая счастливая.

— У вас есть все, чтобы быть счастливой. Вы молоды, красивы и, наверное, хоть завтра можете выйти замуж.

— Если мужчина этого захочет, — сказала Энн и тут же прикусила губу.

— Это Пол, да? — спросила Кора так тихо и мягко, что Энн захотелось притвориться, что она не расслышала вопроса, но краска залила ее лицо, и она поняла, что Кора поняла ответ.

— Да, — прошептала она. — Это Пол. А что, очень заметно?

— Муж не понял. Но я догадалась вчера за обедом по тому, как вы напрягались, когда кто-нибудь упоминал имя Сирины.

— Иногда мне кажется, что я сошла с ума, оставаясь с ним. Я ведь собираюсь уйти. Он видит во мне только секретаря.

Кора улыбнулась.

— «Робкий сердцем не покорит красавицу». Это ведь относится и к вам.

— Пол зациклился на прошлом, Сирина символ этого прошлого. Если он женится на ней, то сможет простить ей боль, которую она ему тогда причинила. А если не женится, то никогда не сможет выбросить ее из головы.

— Какие, оказывается, глубокие мысли содержатся в вашей головке. Это слишком умно даже для меня! Не тревожьтесь, дорогая. Все устраивается, когда меньше всего этого ждешь. Отдохните немного, а я пойду.

И Кора вышла из комнаты.

Энн задремала и очнулась только тогда, когда тихо отворилась дверь в ее комнату. С бьющимся сердцем она узнала стоящего на пороге человека.

— Я принес кофе, — сказал Пол, — хотел узнать, как вы тут.

— Со мной все хорошо, спасибо. Я просто немножко устала, должно быть из-за испуга.

— Я так и подумал. — Он передал ей кофе и, сев на край постели, нахмурил брови, глядя на нее. — Я, кажется, всегда проявляю неловкость в отношении вас. Я не имел права так терять самообладание, как случилось сегодня днем.

— Это было вызвано… — она опустила глаза на чашку, — просто тем, что я была рядом.

— Я часто бывал рядом с другими женщинами, но никогда с ними не вел себя так.

Пол повернулся к окну и закрыл его. Затем подошел к камину и включил электрообогреватель.

— Хорошо, что я зашел. А то вы схватили бы воспаление легких. Мы возвращаемся завтра после ланча. Я не буду думать завтра о работе, так что можете делать, что хотите.

Пол молча посмотрел на нее, затем отступил и слегка махнул рукой.

— Спокойной ночи, Энн. Сладких грез. Уверен, что твоя золотая головка полна ими.