Жертва Вдовы

Глава четвертая

К’арлинд окинул взглядом место, куда его телепортировала жрица. Он стоял на плоской каменистой поверхности, простирающейся настолько, насколько хватало глаз. Это место было обширнее любой пещеры, где ему приходилось бывать. Наверху был черный купол, усыпанный мерцающими точками - ночное небо.

- Где мы? - поинтересовался он.

- Это Высокая Пустошь, - ответила жрица, телепортировавшая его.

Другая жрица опустилась на колени рядом с Флиндерспельдом и хорошенько его встряхнула. Гном застонал, потом неуверенно поднялся на ноги при помощи жрицы.

К’арлинд бросил на глубинного гнома беглый взгляд, удостоверяясь, что раб в порядке. Потом переключил свое внимание на жриц.

Женщины были очень похожи внешне. У обеих были худощавые мускулистые тела и красные глаза, а ходили они легкими, точными шагами, словно танцевали. Они были почти одинаково одеты и пользовались кое-какими схожими жестами и выражениями. Главное различие, которое смог усмотреть К’арлинд, было в том, что телепортировавшая его была старше, со снежно-белыми волосами, тогда как у младшей, Роваан, волосы имели желтоватый оттенок.

Он отметил, что у каждой из них на указательном пальце правой руки было кольцо - простой платиновый ободок. Потихоньку произнесенное прорицание показало, что кольца были магическими. К’арлинд заинтересовался - не были ли они чем-то вроде его собственных колец владыки и раба? Роваан подчинялась старшей жрице, но К’арлинд не мог увидеть явных признаков того, что другая жрица управляет ею.

- Госпожа, - сказал он, склонившись перед ней.

- Леди, - поправила она его, - а не «Госпожа».

К’арлинд склонился еще ниже.

- Леди…

- Я предпочитаю, чтобы ты звал меня по имени - Лелиана.

- Лелиана, - покорно пробормотал К’арлинд.

В голосе Лелианы появились раздраженные нотки:

- И смотри мне в глаза. Я тебе уже говорила, что у нас здесь всё иначе. Ты не должен унижаться только потому, что ты мужчина.

К’арлинд выпрямился.

- Как вы… - он чуть было не сказал «..прикажете», но быстро поправился. - …пожелаете. - Он усмехнулся. Пожав плечами, добавил: - Старые привычки…

Затем он вернул своему лицу серьезное выражение.

- Вы сказали, что знали мою сестру Халисстру. Знали, - повторил он. Он подготовился к плохим новостям. - Она мертва?

Глаза Роваан расширились от удивления.

- Это брат Халисстры?

К’арлинд отметил ее удивленный тон. Похоже, что Халисстра добилась на поверхности кое-какого статуса.

Лелиана не смотрела на него. Казалось, что она осторожно подбирает слова для ответа.

- Есть небольшой шанс, что твоя сестра жива, - наконец сказала она.

- …Но вы так не думаете, - закончил за нее К’арлинд.

- Нет.

- Надежда есть всегда, - настойчиво промолвила Роваан. – Быть может, тонкая, как молодая луна, но… - она замолчала.

Лелиана не отреагировала на это.

- Что с ней случилось? - спросил К’арлинд.

- Тебе не сказали?

До К’арлинда дошло - Лелиана явно удивлена, почему жрица, которая «дала» ему ключ-меч, сразу не ответила на любые его вопросы о Халисстре.

Он пожал плечами:

- Обстоятельства. Как бы это сказать…мы слегка торопились в Чед Насаде. Не было особого времени на разговоры.

Флиндерспельд, к счастью, сохранял нейтральное выражение лица. Глубинный гном был хорошо обучен. Он внимательно отметил неконкретные оговорки своего хозяина, но не отреагировал на них.

К’арлинд продемонстрировал жрицам самое жалобное выражение лица, на которое был способен, и продолжил:

- Прошло три года с тех пор, как я видел Халисстру. Она пропала, когда наш город пал, во время Безмолвия Лолс. Все это время я гадал - жива моя сестра или… - он издал негромкий, сдавленный звук, словно пытаясь сдержать эмоции.

Выражение лица Лелианы наконец смягчилось.

- Скажите мне, что случилось с ней, - попросил К’арлинд жриц. - Не скрывайте ничего - скажите мне всё.

Они так и сделали.

Халисстра, как оказалось, действительно обратилась к вере в Эйлистри. И не только это - еще она заработала себе имя. Вскоре после своего «искупления», как это называли жрицы, Халисстра совершила паломничество, чтобы добыть артефакт, посвященный Эйлистри – меч, именуемый Клинком Полумесяца. Оружие, в руках с которым она отправилась в Абисс во время Безмолвия Лолс с двумя другими жрицами, чтобы - К’арлинд непроизвольно вздрогнул - попытаться убить Королеву Ямы Паутины Демонов магическим мечом.

Какое высокомерие! Смертный убивает бога! Но даже при всем том Лелиана и Роваан уверили его, что это не только было возможно, но и почти что произошло. Халисстра, однако, была разбита на самом пороге Ямы Паутины Демонов одной из преданных Лолс. Вскоре после этого Безмолвие Лолс окончилось. Халисстра не справилась со своей миссией.

К’арлинд по описанию сразу узнал убийцу своей сестры по описанию.

- Данифай, - сказал он.

Лелиана прервалась:

- Ты знал ее?

К’арлинд кивнул.

- Она была боевым трофеем моей сестры. То, что вы только что рассказали мне, неудивительно. Данифай была… ненадежной.

Это было преуменьшением. Предательство было тем, что все дроу ожидали от других, особенно от своих пленников. Однако Данифай подняла это понятие на новый уровень. Соблазнительница, таланты которой в этом отношении были почти легендарны, Данифай объединяла свою изящную красоту с чрезвычайной жестокостью. Годами К’арлинд наблюдал в глазах Данифай тлеющее чувство обиды всякий раз, когда его сестра поворачивалась к ней спиной – и сейчас пленнице почти удалось убедить Халисстру, что она была её другом. Все это время Данифай разрабатывала способы использования мужчин - и женщин - Дома Меларн, пытаясь соблазнить хоть кого-то на убийство Халисстры. В конечном счете, Данифай обратила своё похотливое внимание на К’арлинда, надеясь заручиться его помощью, чтобы снять магические узы, заставляющие её быть преданной Халисстре, чтобы иметь возможность самой убить свою хозяйку.

Мысленно возвращаясь к тому времени, К’арлинд покачал головой. Из всех детей Дризнил Меларн он был последним, кто всадил бы кинжал в спину Халисстры. Не потому что заботился о ней - из-за того, что она сделала.

Он подавил желание коснуться ладонью носа, скрывая готовую появится улыбку. Когда он был мальчишкой, он пострадал при катании верхом. Он свалился со своего ящера и упал с небольшой высоты на улицу внизу - не более чем в дюжине шагов, но это случилось столь быстро, что не было времени активировать силу эмблемы его Дома. Он упал лицом вниз, разбив его о камень. Он тогда был всего лишь волшебником-новичком - недотепой, на которого, по мнению Матроны Меларн, не стоило тратить лечебную магию, но Халисстра тайком вылечила его. Ей пришлось сделать это без улик, так что она применила свое заклинание выборочно, не тронув его черные глаза и сломанный нос. Потом К’арлинд ждал, что сестра потребует что-то взамен. Он приготовился провести жизнь в качестве её раба, но Халисстра так ничего и не потребовала.

Потом он понял, что она вылечила его не просто из жалости, а еще из-за чего-то. Из-за привязанности. Из-за того, что было среди родственников-дроу столь же редким, как и паук, который не кусает.

Это было потрясающее открытие. К’арлинд никогда не представлял, что женщина может быть мягкой - особенно та, что поклялась служить Лолс.

С этого момента он делал всё возможное для гарантированного выживания Халисстры достаточно долго – чтобы она могла стать следующей матроной-матерью Дома Меларн. Он представил ее барду, научившей её магии баэ’квешел, и устранил ее конкуренток. Благодаря своему аккуратному планированию он был почти уверен, что Халисстра будет следующей, кто займет высочайший пост Дома Меларн - таким образом, обеспечив ему пост волшебника Дома - власти за троном.

Потом наступило Безмолвие и всё рухнуло, причём буквально - когда город пал.

Сделав над собой усилие, он вернулся к реальности.

- Вы были теми двумя, кто сопровождал мою сестру в Абисс? - спросил он. - Вы видели ее смерть?

Лелиана покачала головой.

- Ее сопровождали Фелиани и Улуяра - две жрицы, также погибшие в этом путешествии. Я видела смерть твоей сестры. Я помогала Леди Куилью с купелью. Я могла видеть через её плечо события, разворачивавшиеся в магической чаше.

К’арлинд внимательно отметил имя и титул: Леди Куилью – вероятно, высшая жрица, раз она способна получить четкие образы из Абисса через купель.

- Опишите мне смерть Халисстры, - попросил К’арлинд.

Лелиана рассказала это успокаивающим тоном – словно для того, кому чужда насильственная смерть. Халисстра была убита ударом в голову - ударом моргинштерна Данифай. Еще была маленькая надежда, что она пережила удар, - добавила она.

Пока…

Услышав, что она колеблется, К’арлинд потребовал продолжать. Она рассказала ему, что их высшая жрица пыталась восстановить связь с Халисстрой в тот момент, когда видение было потеряно. Вскоре после этого Куилью общалась со своей богиней. Высшая жрица никому не рассказывала о словах Эйлистри, но она упустила один факт. Похоже, богиня говорила о Халисстре в настоящем времени – словно та все еще была жива.

К’арлинд принял все это без демонстрации каких-либо эмоций. Он был реалистом и не ожидал, что Халисстра в последний момент воспользовалась заклинанием или, даже если бы ей это удалось, что она смогла бы покинуть Ямы Паутины Демонов - а это значит, что поиски его сестры, вероятно, бесполезны.

Он вздохнул. Показалось, что ему придется вернуться к тяжелой работе - копаться в руинах Чед Насада, и к утомительным годам рабства у Дома Тех’Кинреллз.

Если…

- Куилью, - вслух размышлял он. - Думаю, я слышал это имя, но совершенно не могу определить ее Дом.

- Веладорн, - уточнила Роваан.

Веладорн. Об этом Доме К’арлинд не знал.

Лелиана подняла голову.

- Леди Куилью Веладорн, Высшая Защитница Песни и Правая Рука Эйлистри, - она сделала паузу. - Все еще звучит знакомо?

К’арлинд развел руками:

- Боюсь, для меня это в новинку. Я всего лишь проситель, - он одарил ее мальчишеской улыбкой. - Я уверен, что со временем выучу все ваши почтительные обращения и титулы.

На самом деле, у него не было подобных намерений. Он сделал то, что планировал до выхода на поверхность - получить у жриц все факты, которые сможет. Его сестра мертва. Это был конец. Конец всего. Не было ничего, чего стоило бы продолжать добиваться, притворяясь просителем.

Он раскрыл рот, намереваясь распрощаться с ними, прихватить Флиндерспельда и телепортироваться обратно к порталу, когда Роваан продолжила то, что не договорила Лелиана:

- Куилью - не только высшая жрица Эйлистри, - продолжила она надоедливым любезным тоном. - Она также - одна из Семи Сестер.

К’арлинд безучастно смотрел на нее. Вероятно, предполагалось, что этот титул должен был произвести на него впечатление, но он и понятия не имел, о чем говорит Роваан.

- Она одна из Избранных Мистры, - продолжила Роваан.

Вот это уже интереснее.

- Вот как? – мягко поинтересовался он. Большинство богов поверхностного мира мало его интересовали - особенно те, которым поклоняются люди - но это было одно из имен, которое он знал. - Мистра, богиня магии? Та, что присматривает за Плетением и делает магию доступной всем смертным?

- Я вижу, ты знаком с ней? – усмехнулась Лелиана.

К’арлинд выдавил извиняющуюся улыбку:

- Я волшебник, - ответил он. - Мои преподаватели в Консерватории пару раз упоминали богиню магии, - он дотронулся до кармана, куда положил символ меча. «Но я хочу обратиться к Эйлистри.

- Хорошо, - сказала Лелиана, - Тогда нам лучше двигаться. Пустошь может быть весьма опасна, тут встречаются мародеры - орки и хобгоблины, и даже тролли. Чем скорее мы доберемся до святыни, тем лучше.

К’арлинд поклонился - это помогло скрыть блеск его глаз. Личность этой Куилью казалась сильной - жрица и маг в одном лице, и не просто какой-то маг, а одна из «Избранных» Мистры.

Теперь она будет матроной-матерью, которой К’арлинд не прочь служить.

- Я… - он изобразил мальчишеское колебание и попытался вызвать румянец на щеках. - Я увижусь с Куилью, когда мы доберемся до храма?

Лелиана и Роваан переглянулись.

Он придал своему лицу умоляющее выражение:

- Если я смогу услышать из ее собственных уст о том, что случилось с Халисстрой - что она увидела в своем видении – тогда, возможно…

Роваан кивнула в знак согласия. Однако Лелиана сказала:

- Посмотрим – возможно, удастся это устроить.

К’арлинд поклонился:

- Спасибо, Леди.

Он улыбнулся. Прелин была права. Верующие Эйлистри были слишком доверчивы.

*****

В глубине глухой части леса Кормантор клирик Малваг окинул взглядом дроу, собравшихся внутри огромного полого дерева: семеро мужчин, лица всех скрыты черными масками, открывающими лишь беспокойные глаза. На большинстве - кожаные доспехи, черные, как и плащи, защищающие их от зимних морозов. Их дыхание туманом клубилось под масками, и, поскольку они внимательно следили друг за другом, были видны ручные арбалеты и ножны с кинжалами. Скопление народа на столь ограниченном пространстве сделало их неловкими, как Малваг и планировал. Запах пота смешивался с землистым запахом давно опавших листьев и слабым сладковатым ароматом яда, покрывавшего наконечники их арбалетных болтов.

- Мужчины Джерл, - сказал он, приветствуя пятерых пришедших из этого Дома. Все носили маски, кроме лидера - калеки со скобой из кожи и железа, обтягивающей его левую ногу.

Малваг повернулся к другим четырем и немного склонил голову:

- …и мужчины Озковин. Да пребудут тёмные дела.

- Да пребудут тёмные дела, - пробормотали они.

- Ты послал вызов с тенью, - сказал покалеченный. - Зачем?

- Ах, Джезз. Всегда первый переходит к сути, - промолвил Малваг. Он осмотрел всех по очереди, кивая, словно безмолвно считая их, затем пожал плечами. - Я послал вызов несколько большему числу верующих, но откликнулось лишь девять. Чем меньше, тем лучше, когда будем пожинать плоды.

- Какие плоды? - поинтересовался кто-то.

- Сила, - ответил Малваг. - Выше всего, что вы когда-либо могли себе представить. Возможность работать с арселу'тел'куэсс - высокой магией.

На мгновение воцарилась тишина. Джезз нарушил ее, фыркнув с едва скрываемым смехом:

- Всем известно, что дроу не способны прикоснуться к Плетению таким образом, но даже если мы сможем – лишь волшебники могут работать с высшей магией. Клирики - всего лишь проводники заклинаний.

- Неправильно! - твердо сказал Малваг. – И то, и другое. Есть заклинания высокой магии, разработанные для клириков – или, скорее, они были в древние времена. Я обнаружил свиток, написанный жрецом древних илитири, в котором содержалась одна подобная молитва. Если высшая магия была возможна для наших предков - ssri Tel'Quessir, она может быть возможной и для нас.

- Но мы - дроу, - сказал другой мужчина.

- Действительно, - кивнул Малваг. Он поднял ладони и покрутил ими - словно изучая со всех сторон - Но что не даст нам воспользоваться высокой магией? Наша черная кожа? Наши белые волосы? - Он мягко рассмеялся и опустил руки. – Ничего. Просто у нас нет желания. - Он посмотрел на всех мужчин по очереди. - Кто среди вас не ударил бы ножом в спину приятеля из Ночных Теней, если бы это вам что-то дало? Мы заключаем союзы, но они незначительны и мимолетны, как волшебный огонь. Чтобы работать с высокой магией, нам придется создать что-то гораздо более длительное, постоянную связь между нами. Нам придется отложить наши подозрения и научиться работать как единое целое.

И снова Джезз иронически ухмыльнулся.

- Прекрасные слова, - сказал он, - но это тяжелое время вряд ли подходит для невозможных альянсов и великих заговоров. Если вы забыли, напомню - и Дом Джерл, и Дом Озковин борются за собственное выживание. Армия Миф Драннора не успокоится, пока не загонит каждого из нас в руки этих танцующих сучек - за последний месяц от рук эйлистритов погибло немало наших. Это помимо того, что они попросту охотятся на нас! - Он покачал головой.

– По неким причинам сама Лолс заинтересовалась нашими Домами.

Малваг улыбнулся под маской. Он рассчитывал получить подобный выпад от пострадавшего в бою волшебника, и именно поэтому пригласил Джезза. Джезз помог напомнить другим то, что привело к безвыходной ситуации. Малваг знал - припертых к стене легче убедить ухватиться за «невозможное».

- Да, тяжелые времена, - согласился Малваг, его голос был плавным и гладким, как шелковая удавка наемных убийц, - но когда же будет лучшее время для удара по нашим врагам, как не тогда, когда они этого ожидают меньше всего? Вместо того чтобы вернуться к мелким стычкам, мы атакуем сами. Жестоко. С высокой магией. Сам Ваэрон будет нашим оружием.

Несколько мужчин нахмурилось. Джезз озвучил вопрос, который, несомненно, был для них первостепенным:

- Ты надеешься вызвать аватара Лорда-под- Маской, чтобы он сражался за нас?

Малваг покачал головой.

- Я не говорил о аватаре. Я говорил о самом Ваэроне.

Джезз открыто расхохотался.

- Позволь предположить. Ты собираешься повторить Время Бедствий и вынудить Ваэрона сойти на Торил в физической форме, используя «высокую магию». - Он закатил глаза. - Ты сумасшедший. Ты, должно быть, мнишь себя равным Ао.

Взгляд Малвага упёрся в калеку:

- Разве я когда-нибудь упоминал призыв или Торил, именно в таком отношении? - спросил он стальным голосом. Покачал головой. – Я думаю о чем-то принципиально ином. Свиток, который у меня есть, позволит нам открыть врата между владениями Ваэрона и владениями другого бога. Если вам угодно – это чёрный ход, которым Лорд-Под-Маской сможет воспользоваться, чтобы незамеченным ускользнуть из Элланиата.

- Для чего? - спросил кто-то.

- Чтобы уничтожить… - медленно произнес Малваг, - …другого бога.

Присутствующие во все глаза уставились на него.

- Которого? - спросил один из Ночных Теней.

- Кореллона Ларетиана. - Малваг позволил улыбке приподнять уголки глаз. - Смерть владыки Селдарина приостановит воинов Миф Драннора, вы не согласны?

Ночные Тени обменялись взволнованными взглядами. Однако Джезз медленно покачал головой.

- Позволь мне спросить напрямую, - сказал он, - ты собираешься открыть врата между владениями Ваэрона и Арвандором?

Малваг кивнул.

- Врата, которые столь же хорошо смогут действовать и в обратном направлении, позволив Селдарину вторгнуться в домен Ваэрона - вместо того, чтобы сделать наоборот. - Он переместил свой вес на покалеченную ногу. Одна из рук оказалась рядом с рукоятью его кривого ножа-кукри. - Это заставляет меня задуматься, а какому богу ты на самом деле служишь?

Взгляды заметались между Джеззом и Малвагом. Другие мужчины медленно переместились за спину колдуна, давая ему пространство для того, что он задумал.

Малваг не шелохнулся.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Ты не Джерл и не Озковин. Ты появился среди нас год назад из неоткуда, утверждая, что пришел с юга, и примерно в то же время что-то демоническое начало убивать наших людей. Теперь ты предлагаешь нечто, что вполне может убить Лорда-Под-Маской. Я вновь спрошу - какому богу ты на самом деле служишь?

Малваг стоял по-прежнему спокойно, не делая никаких угрожающих движений.

- Им следовало назвать тебя Джеззом Подозрительным, - протянул он, - а не Джеззом Хромым.

Кто-то из клана Озковин мягко рассмеялся.

Глаза Джезза сузились еще сильнее:

- Я думаю, ты из тех, кто целуется с пауками.

Глаза удивленно расширились. Малваг услышал несколько резких вздохов.

- Ты называешь меня предателем? - прошептал он. - Ты считаешь меня слугой Лолс? - Он изогнул пальцы правой руки, затем повернул ее ладонью вверх. Сложив в символ мертвого паука. - Вот, для паучьей суки. Если я служу ей, может покарать меня смертью за богохульство.

Едва в толпе началось нервное хихиканье, Малваг добавил:

- Я преданный слуга Ваэрона - тень в Ночи Наверху - как и все вы, - он помедлил. – Ну хорошо… как почти все вы, - добавил он, и взгляд его задержался на неприкрытом лице Джезза.

Он задержал его еще на несколько мгновений, потом отвернулся.

- Некоторые из нас, похоже, думают, что Кореллон Ларетиан - слишком высокая цель для Лорда-Под-Маской, - сказал он другим, подарив Джеззу полный презрения взгляд, припасаемый для трусов, - так что позвольте мне предложить альтернативу. Вместо Арвандора мы используем свиток, чтобы открыть врата во владения Эйлистри. - Он хихикнул. - Разве это не замечательный поворот – если Лорд-Под-Маской нападет на Эйлистри? Ее жрицы за последние годы похитили достаточно наших жизней. Я думаю, что теперь в этом танце пора вести Ваэрону. И надолго.

Глухие смешки поприветствовали его шутку.

Джезз пристально взглянул на него:

- Это не шуточное дело. Вы говорите о тайных делах в доминионах богов.

- Ага, - выражение лица Малвага вновь стало серьезным, - вот почему я пришел подготовленным для демонстрации того, насколько я серьезен. Борьба с Арвандором может оказаться слишком серьезной, так что вместо этого я начал приготовления для открытия врат во владения Эйлистри.

Он потянулся за голову и развязал маску. Снимая с лица, он держал её повыше. Потом выкрутил её – словно выжимая воду. Слабый, но пронзительный звук заполнил полое дерево - женский крик.

Он ослабил ткань.

- Душа, - пояснил он, - пойманная и удерживаемая тут до сих пор.

Глаза других клириков широко раскрылись. Малваг мог бы поклясться, что их это впечатлило. Большинство Ночных Теней могло удерживать душу в своих масках всего несколько секунд.

- Возможно, вы слышали о нападении на святыню на Озере Сембер пять ночей назад?

Все дружно кивнули.

Джезз выглядел впечатленным. Ненадолго.

- Вы хотите сказать, что тут заточена душа жрицыЭйлистри? - спросил один из Озковинов - худой мужчина с длинным носом, маска над которым топорщилась, словно палатка. Его дыхание было легким и учащенным, глаза широко раскрыты.

- А что может быть лучше, чтобы открыть врата в ее владения? - поинтересовался Малваг. – Некоторым из вас уже известно, что работа с высокой магией требует свою цену. Лучше мы расплатимся этим… - он мягко встряхнул маску - …чем нашими собственными душами, не так ли?

Вокруг глаз других Ночных Теней появились складки - они смеялись над его ехидной шуткой.

- Я могу научить вас делать то же самое - удерживать души в ваших масках, пока вы не будете готовы выпустить их энергию, - сказал Малваг. - Когда каждый из нас соберет необходимый минимум, мы встретимся снова, чтобы поработать над заклинанием. - Он вновь повязал маску себе на лицо. - С помощью порабощенной души у каждого из вас будет энергия, необходимая для работы с высокой магией. - Он поочередно взглянул на каждого из мужчин. - Единственный оставшийся вопрос… верите ли вы?

Несколько секунд Ночные Тени безмолвствовали. Глаза над масками были задумчивыми.

У всех, кроме представителей Дома Джерл.

- Если этот свиток действительно существует, в вашем плане есть недостаток, - сказал Джезз.- Чтобы создать врата, тот, кто применяет заклинание, должен войти во владения, в которые они должны раскрыться. Как только один из вас войдет на план другого божества - будь то домен Эйлистри или Арвандор - момент неожиданности будет упущен.

- Так и есть, - кивнул Малваг, - за исключением того, что заклинание позволит открыть врата между двумя планами существования на расстоянии - из точки на Ториле.

- Чушь, - усмехнулся Джезз. - Это потребует столько сил, сколько у вас никогда не будет. Общие усилия сотен клириков. Тысяч.

- А что если я скажу, что знаю нечто, что увеличит магию каждого клирика, участвующего в заклинании, в сотни раз? - спросил Малваг. – Возможно, даже и в тысячи. - Он помедлил. - Есть пещера, глубоко в Подземье, - сказал он Ночным Теням, - пещера, покрытая черными кристаллами, поэтому она - прекрасный проводник для магии Лорда-Под-Маской. Она расположена в центре земного узла невероятной мощи – и это как раз то, что повысит мощь нашей магии настолько, чтобы сотворить это заклинание.

- И где эта пещера? - потребовал ответа Джезз. - Где точно она находится? Или этим вы не готовы с нами поделиться? - Он посмотрел на других, потом повернулся к Малвагу. – Может быть – потому, что «древний свиток», о котором вы нам рассказали, не существует?

Малваг постарался как можно тщательнее скрыть свое восхищение. Он и сам не смог бы подобрать фразы лучше, чем это сделал Джезз.

- Наоборот, - возразил он. - Те, кто присоединится ко мне, увидят и пещеру, и свиток этой же ночью. Я телепортирую их туда.

Слово повисло в воздухе.

«Их». А не «тебя».

Джезз пристально посмотрел на Малвага, потом огляделся на всех остальных, тихо покачав головой.

- Вы доверяете ему?

Презрительное слово в устах дроу.

Взгляды метались меж Джеззом и Малвагом.

- Тогда вы глупцы, - подытожил Джезз. – Имеющий глаза да увидит - это уловка для низкосортных верующих, чтобы новообращенный смог занять более видное положение. Он телепортирует вас в пещеру, заполненную тошнотворным камнем, или еще в какое-нибудь нездоровое место, и бросит вас там.

На несколько мгновений его слова повисли в воздухе.

Сбитые с толку Ночные Тени переглядывались меж собой. Один из мужчин Дома Джерл, крупный парень с коротко стрижеными волосами и старым шрамом от ожога на правой руке, наконец нарушил тишину.

- Я пойду, - проворчал он под маской. И встал на сторону Малвага.

Джезз только фыркнул. Без дальнейших комментариев он развернулся на пятках и зашагал в ночь. Двое мужчин из Дома Джерл немедленно последовали за ним. Оставшийся мужчина из этого дома, еще не сделавший выбора, краем глаза смотрел на Озковин – словно ожидая, что сделают они.

Один из Озковин взглянул на своего товарища, покачал головой и также ушел.

Малваг ждал, затаив дыхание, ибо четверо мужчин еще не объявили о своем решении - один из Дома Джерл и трое из Дома Озковин. Они в колебаниях переминались с ноги на ногу. Один из мужчин Озковина пробормотал что-то, вздохнул, повернувшись к своим компаньонам, и ушёл. Большеносый Озковин также повернулся, чтобы уйти, затем поколебался, оглядываясь через плечо. Даже со своего места Малваг чувствовал запах нервного пота, покрывавшего мужчину. Еще момент сомнения – и этот Озковин резко удалился.

Остались лишь двое, помимо Малвага и мужчины из Дома Озковин, первого объявившего о своём решении. Если останутся эти двое– у Малвага будет необходимый минимум. Заклинание, которое он надеялся использовать, требовало, по крайней мере, еще двоих клириков, помимо него самого.

- Может, Лорд-Под-Маской простит их за маловерие, - выдохнул он. Достаточно громко, чтобы услышали те двое. Он смотрел сквозь трещину в дереве, печально качая головой. - Они упустили шанс встать на сторону Ваэрона. Они никогда не узнают, что такое истинная сила.

Уголком глаза он увидел, что двое расправили плечи и чуть повернулись к нему. Они приняли решение. Они остаются.

Он повернулся к трем оставшимся клирикам и раскинул руки. Он видел отблески беспокойства в их глазах - они не доверяли ему всецело. Пока. Но - будут.

Они поверят ему к ночи зимнего солнцестояния - если его план удастся.

Он улыбнулся за маской.

- А теперь, - промолвил он, подготавливая свое телепортирующее заклинание, - позвольте мне продемонстрировать этот свиток…

*****

Халисстра ждала высоко в верхушке дерева. Ветер трепетал в ее волосах, запутывая их с липкими белыми нитями. Упавший лист закружился и застрял в паутине. Она не обратила на него внимания - оно полностью было сосредоточено на полом дереве внизу. Внутри была её добыча.

Изнутри появились трое мужчин-дроу. Их вожак хромал. Его аура выдавала тот факт, что он обладал сильным арканным волшебством - но он не носил маску. Он не был одним из тех, чьей смерти желала Лолс.

Она дала им уйти.

Еще двое мужчин появились из полого дерева, потом - еще один. Каждый из них был клириком, но ни один не был сильным, так что их смерти не будут иметь особого значения. Халисстра позволила и им уйти, слушая, как их шаги исчезают в темноте леса.

Несколько мгновений спустя появился еще один мужчина, и с ним вместе - сильная аура божественного волшебства. Он помедлил, прислонившись к дереву, словно был болен, но почти сразу вновь выпрямился, взгляд стал решительным, хоть лицо и было покрыто потом.

Халисстра зашипела. Кривые клыки появились из выпуклостей на ее щеках - по одному под каждым глазом. Они сцепились в ожидании, их полые концы источали яд. Этот.

Халисстра последовала за ним, передвигаясь среди верхушек деревьев, не обращая внимания на боль, пронзающую её тело с каждым ударом сердца. Ее голые руки и ноги цеплялись за ветви, словно липкие ноги паука, так что ей не надо было держаться. Только погоня и прыжки. В какой-то момент мужчина остановился и взглянул вверх, вскинув ручной арбалет. Халисстра замерла на месте - не потому, что она боялась его слабого оружия, а чтобы не усиливать его растущую тревогу.

Еще мгновение, и мужчина опустил свое оружие. Он сделал жест рукой, пробуждая магию, затем очертил большим и указательным пальцем круг. Снимая маску, он говорил в очерченный им круг. Острый слух Халисстры улавливал каждое слово.

- Леди, я докладываю согласно вашему приказанию, - промолвил он напряженным голосом. - Ваши жрицы в опасности. Ночная Тень по имени Малваг планирует открыть…

Пока он говорил, Халисстра щелкнула пальцами, выпуская нить паутины. Она легла на плечи и руку клирика, удивив его. Он посмотрел вверх, увидел ее - и немедленно прервал свое сообщение, нацеливая арбалетный болт в то место, где она была. Снаряд отскочил от ее огрубевшей кожи, срикошетив куда-то в ночь.

Глаза клирика удивленно расширились. Он читал молитву, и пласт темноты сформировался поверх его маски, укрывая её.

- Сдохни! - закричал он, указывая на своего врага.

Темный пласт отделился от его маски и полетел к Халисстре, перевернувшись плашмя перед ударом. Он резанул её поперек ее груди, пробороздив рану от плеча до плеча. Чуть выше - и ей бы перерезало шею. Она заурчала, чувствуя, как по телу липко потекла густая кровь. Она капала с её обнаженной груди и восьми крошечных паучьих ног, барабанивших по туловищу, словно беспокойные пальцы. Боль была сильна. Остра. Достаточна, чтобы затмить постоянную ноющую боль от восьми пар никогда не заживающих проколов в ее шее, руках, туловище и ногах. Какой-то момент она упивалась ею, позволив боли усмирить хаос эмоций, бушующий в мыслях.

Затем она прыгнула.

Она приземлилась на клирика, столкнув его на землю и обрызгав своей кровью. Отчаянно проклиная с каждым вздохом - любой другой мужчина, вероятно, орал бы, призывая своих товарищей, но клирики Ваэрона были обучены сражаться бесшумно - он бился с ней при помощи черного огня. Горячее черное пламя появилось вокруг его левой руки, он ударил её по голове. Её волосы мгновенно загорелись, сверкающее черное пламя пожирало её голову. Её глаза наполнились слезами агонии от пузырящейся кожи, но ей не нужно было зрение, чтобы найти свою цель. Подтащив клирика ближе, она обхватила его своими паучьими лапами. А затем укусила

Она ожидала, что он закричит, пока её клыки вновь и вновь прокалывали его мягкую плоть, впрыскивая в тело яд. Но он этого не сделал. Он продолжал бороться с ней, выкрикивая слова молитвы изгнания. Это могло бы сработать, будь Халисстра демоном - но она была чем-то гораздо большим. Она была Кающейся Леди - выше рангом, чем любая из демонических прислужниц Лолс, рабыней и левой рукой темной эльфийки, ставшей Лолс.

Сопротивление клирика ослабевало. Когда оно прекратилось, Халисстра сдернула него маску и отбросила её в сторону. Мужчина был симпатичным, с ямочками на щеках и глубокими красными глазами. В иной жизни она, возможно, даже захотела бы его обольстить, но сейчас его челюсть отвисла, глаза остекленели. Темная кровь - её кровь – запятнала его черную одежду и длинные белые волосы.

Она опустила его на землю.

Халисстра подождала несколько минут, пока рана на её груди затянется. Ожог на голове ослаб и сменился покалывающими ощущениями - волосы отрастали заново. Когда срастание её плоти, наконец, завершилось, она оттолкнула остывающий труп. Она стремительно крутила его в руках, опутывая паутиной. Затем поставила добычу вертикально. Взрослый мужчина был для нее размером с ребенка, его покрытая паутиной голова была лишь на уровне её живота. Она подняла его в воздух и повесила на ветви дерева, где другие непременно его найдут.

Еще мгновение она любовалась своей работой. Еще один враг её госпожи был мёртв. Жестокий триумф, наполнявший её, утих, сменившись болезненным чувством вины.

Как же она ненавидела Лолс.

Если бы…

Но та жизнь была утеряна.

Вспрыгнув на ветвь выше, она исчезла в ночи.

*****

К’арлинд следовал за Лелианой и Роваан по скалистой открытой местности, Флиндерспельд покорно тащился вслед за хозяином. Это была четвертая ночь, которую они провели, шагая по Высокой Пустоши туда, где заходит луна, но до сих пор так и не достигли святыни. Хотя луна становилась тоньше с каждой ночью – словно отступая - и сверкающие точки, следующие по небу, тускнели, их свет всё ещё заставлял К’арлинда щуриться.

Дни были ещё хуже - невыносимо яркий желтый свет лился от пылающего в небе шара. Они останавливались на привал всякий раз, когда вставало солнце, уступая его «слабым к солнцу глазам». Жрицы хихикали, когда К’арлинд укрывался своим пивафви и обмахивался, жалуясь на жару.

- Сейчас зима, - сказала Роваан. - Если ты думаешь, что солнце сейчас горячее, то просто дождись лета.

Зима. Лето. К’арлинд знал времена года, но до этого они мало для него значили. Роваан терпеливо объясняла ему, что такое «сезоны», но это мало помогало. Она сказала, что он поймет, как только проведет на поверхности целый год.

Целый год здесь? Ему было сложно представить это.

- Лелиана, - сказал он, привлекая ее внимание. - Простите меня за невежество, но я всё еще не вижу никакого храма.

- Ты и не увидишь, - ответила она сухо, - пока не будешь способен видеть на многие лиги, причем сквозь камень.

- Леди?..

Роваан захихикала.

- Она имела в виду, что есть лишь один храм - Променад. Это в Подземье. Подобные места поменьше называются святынями.

- Я понял, - сказал К’арлинд. Он огляделся. - И святыня, в которую мы идем…?

Роваан указала через плоскую и ровную поверхность на пятно впереди – там, где садилась луна, из-за чего это выглядело как ряд дымчатых сталагмитов:

- Там, в Мглистом Лесу.

- Ты спрашивал то же самое прошлой ночью, - сказала Лелиана. – Сегодня - на одну ночь меньше. Посчитай на пальцах, если хочешь.

К’арлинд взглянул вдаль, притворяясь, что уязвлен ее упрёком. Он вздохнул. Его ноги болели. Мир Наверху чертовски велик.

Роваан с симпатией коснулась его руки:

- Мы должны добраться до леса к рассвету, - терпеливо пояснила она. - Еще две ночи после этой.

- Мы не можем просто телепортироваться туда?

- Нет, - твердо ответила Лелиана. - Мы пойдем.

- Мы подготовили лишь одно убежище, - объяснила Роваан. - Место, в которое мы телепортируемся, чтобы избежать ламий.

К’арлинд нахмурился.

- Но…

- Что? – буркнула Лелиана.

- Ничего, - пробубнил К’арлинд.

Он хотел было сказать, что в пояснении Роваан нет никакого смысла. Было бы гораздо благоразумнее выбрать именно святыню пунктом назначения заклинания. Разве что, запоздало сообразил он, вместе с вами посторонний. Телепортировать вообще незнакомого человека напрямую в святое место - даже если он носит символ меча Эйлистри - может быть реально глупым поступком. А вот телепортировать его куда-нибудь посерёдке и понаблюдать за ним в течение длительного и утомительного пешего перехода к святыне - более благоразумно.

Он улыбнулся своим мыслям. Женщины, в конце концов, были дроу. Несмотря на жизнь на поверхности, хитрость у них еще была.

Он одарил Роваан одной из своих лучших победных улыбок:

- Я и сам могу телепортировать нас. По сути, я достиг в этом совершенства. Если вы можете детально описать святыню – не исключено, что я смогу доставить нас туда.

- Ты можешь сделать это? - брови Роваан изогнулись. – Телепортировать по одному лишь описанию святыни?

К’арлинд кивнул.

- Именно так, Леди. Вообще-то я еще никогда не делал подобного, но, уверен, в один прекрасный день мне это удастся.

Лелиана фыркнула от смеха.

- Нет, спасибо, - сказала она. – С каким бы нетерпением я не ждала того дня, когда буду танцевать в роще Эйлистри, сейчас я предпочту идти пешком.

К’арлинд покорно опустил глаза. Однако мозг его обдумывал возможности, предоставляемые поверхностью. Он всегда использовал телепортирующие заклинания на коротких дистанциях в пределах Чед Насада - например, чтобы сбежать от железного голема. Ему не терпелось опробовать пределы заклинания вдали от фаэрзресс, окружавшего руины города. Попытка телепортации в место, которого он никогда ранее не видел, будет подобна свободному падению - будоражащему и ужасающему одновременно.

Жрицы, однако, казалось полны решимости идти трудным путем.

Пока они тащились вперед, К’арлинд понял, что Флиндерспельд пропал из пределов его зрения. По привычке он погрузился в разум гнома, дабы удостовериться, что Флиндерспельд ничего не замышляет. Флиндерспельд разочаровал его. Глубинный гном думал о своем прежнем доме - городе свирфниблинов Блингденстоуне. Как и Чед Насад, он лежал в руинах, уничтоженный пять лет назад мензоберранзанцами. Флиндерспельд вспоминал, как орки и гоблины, рабы-солдаты этого города, прошлись по его магазинчику, разбивая витрины и подбираясь к драгоценностям внутри. Работа всей жизни, жадно набитая в карманы тех, кто никогда бы не смог оценить всей красоту резьбы…

К’арлинд разорвал связь, не желая больше слушать раздумья Флиндерспельда. Вместо этого он уставился на пейзаж.

Он отметил, что Высокая Пустошь не была однообразной. Были и ориентиры. Не такого типа, какие использовал он сам – скальные формирования, поляны кристаллов, наросты грибков и тепловые выбросы - но достаточные для того, чтобы жрицы находили путь. Справа, например, было круглое пространство из камня с пучками растительности, растущей сквозь него. «Трава», - назвала этот материал Лелиана. Круглое поросшее пространство было шестым, отмеченным К’арлиндом этой ночью. Это был почти исчезнувший фундамент разрушенной башни, но видно было лишь траву. Она проросла сквозь трещины в каменном полу - трещины, следовавшие особому узору. Это немного напомнило ему о глифе в главной зале Тайной Консерватории.

Интересно. Он запомнил место на тот случай, если захочет вернуться позже. Кто знает, какие секреты могут хранить старые руины.

Лелиана заметила его взгляд, направленный на руины башни.

К’арлинд выдал ей ослепительную улыбку и поднял голову.

- Эти круги - естественного происхождения? - поинтересовался он. - Их можно найти на поверхности везде или только здесь? - Это был преднамеренно глупый вопрос, также как и те, с которыми он приставал к жрицам ранее: что такое лес, почему вода падает с неба и всегда ли луна и солнце встают в одном и том же месте или иногда меняют свой путь. Конечно, он уже знал ответы на все эти вопросы. Он, возможно, впервые был столь далеко от Подземья, но он читал о Мире Наверху и о его странных явлениях. Однако годы общения с женщинами Чед Насада научили его осторожности. «Красивые, но немые» мужчины обычно при подобных разговорах замыкались. Слишком умные становились мишенями. Он выучил это, наблюдая, как его братья погибали один за другим.

За нее ответила Роваан:

- Это фундаменты разрушенных башен, - объяснила она. - Здесь когда-то стоял город. Тысячелетия назад, во времена до Падения ...

Лелиана резко оборвала ее:

- Достаточно, - сказала она Роваан. Обернувшись к К’арлинду, раздражение отражалось на ее лице, она обратилась непосредственно к нему: - Если ты хочешь знать, где мы, просто спроси. Я устала от твоих уклончивых вопросов.

- Хорошо, тогда… - сказал К’арлинд, - …где мы?

- Талфаларан.

К’арлинд не узнал это название - хотя для советника матроны-матери оно звучало как формальный термин. Любопытство боролось в нем с необходимостью и далее симулировать невежество. Любопытство победило.

- Талфаларан … название древнего города? - спросил он.

- Да, - ответила Роваан. - Один из городов Миеритара.

- Миеритар… - прошептал К’арлинд. Он был слишком удивлен, чтобы убрать тревогу из своего голоса.

Теперь он смотрел на пустошь уже другими глазами.. Тысячелетия назад эта империя темных эльфов была стерта с лица земли. В легенде говорилось, что шел дождь из кислоты. Молнии сравняли города Миеритара с землей, а последовавшие за ними раскаты грома разрушили то, что еще оставалось, словно удары незримого молота. Погибли десятки тысяч, и ревущие ветры унесли их останки высоко в небеса, разрывая трупы, словно гнилую ткань. Когда все закончилось, в напоминание осталась лишь голая, пропитанная кровью земля.

Такой была магия, вызванная высокими магами Эривандаара.

К’арлинд отдал бы всё, чтобы увидеть это.

Разумеется, увидеть с безопасного расстояния.

Флиндерспельд, слушавший все это время, почесал свою лысую голову.

- Что такое Миеритар? - спросил он.

К’арлинд часто слышал такие вопросы от глубинного гнома. С тех пор, как город пал, было немного тех, с кем он мог бы поговорить. Он просветил своего раба.

- Это королевство, которое существовало во время Войн Короны. Четырнадцать тысяч лет назад, во время Третьей Войны Короны, оно было уничтожено Эривандааром - страной поверхностных эльфов - магическим штормом невероятной мощи. Они говорили… - он прервался, поняв, что Лелиана смотрит на него.

Он задумчиво пожал плечами:

- Я волшебник. Они говорили нам о Миеритаре в Консерватории Чед Насада.

- Но не говорили об обычном дожде? - усмехнулась она. – Ну и странное, однобокое у вас образование.

К’арлинд смущенно пожал плечами.

- Если вы изучали Миеритар, тогда ты должен знать, что мы все когда-то были поверхностными эльфами, - продолжила она.

Флиндерспельд обернулся к ней:

- Дроу жили на поверхности?

- Темные эльфы,- сказала ему Лелиана, - еще не дхаэрроу. Еще не дроу.

- И что вы на этот счет думаете?- поинтересовался К’арлинд.

- Что мы пришли с поверхности и должны вернуться туда. Дроу - не естественные существа Подземья.

К’арлинд указал на её глаза:

- Тогда как вы объясните инфразрение?

- Адаптация, - ответила Лелиана. - Наша раса понемногу развивала его, за многие поколения после изгнания под землю.

- В Чед Насаде нас учили тому, что инфразрение было даром, которым нас наградила Лолс во время Падения, - сказал К’арлинд, - и что дроу было предназначено жить в Подземье.

Лелиана скрестила руки на груди. К’арлинд мог бы поклясться, что ей, как и ему самому, нравились дебаты.

- Тогда почему наши глаза со временем приспосабливаются к свету поверхностных королевств? - возразила она. - И если инфразрение - дар Лолс, тогда почему я - и другие дроу, поклоняющиеся Эйлистри, главному врагу Лолс - до сих пор могут видеть в абсолютной темноте?

- Потому что Лолс… - К’арлинд резко оборвал фразу, которую собирался сказать, не потому, что у него не было контраргумента для сказанного Лелианой, а потому, что он понял, что она делала. Вытягивала из него информацию. Исследовала. Стараясь понять, действительно ли он решил обратиться в веру Эйлистри.

Конечно, у него не было никакого намерения делать это, пока для него в этом не было какого-либо смысла.

Флиндерспельд во время дебатов придвинулся поближе. Он стоял близ К’арлинда, голова его приподнялась.

- Множество рас, не поклоняющихся Лолс, имеют инфразрение, - прокомментировал он. Поднял свои пальцы в перчатке и начал загибать их. - Свирфнеблины, дуэргары…

К’арлинд чуть не расхохотался вслух. Флиндерспельд только что обеспечил прекрасное средство отвлечь от К’арлинда внимание. Он схватил своего раба за плащ, изображая гнев за то, что глубинный гном принял в дебатах сторону Лелианы.

- Молчать! - приказал он, щелкнув пальцами в направлении гнома.

Заряд магической энергии - небольшой, скорее болезненный, чем смертоносный – потрескивая, извивался на кончике его затянутого в перчатку пальца. Он лишь коснулся широкого лба Флиндерспельда - К’арлинд не собирался вредить ценному рабу - но Флиндерспельд издал истошный вопль, как от сильной боли. Он изображал это очень много раз, так что весьма преуспел в этом. На какое-то мгновение К’арлинд подумал, что его раб действительно был поражен снарядом.

Это представление отвлекло внимание Лелианы, но совсем не так, как планировал К’арлинд. Вжжжик - меч покинул ножны. Прежде чем К’арлинд успел моргнуть, острие меча было у его горла. Голос Лелианы был тверд как сталь:

- Не вздумай повторять это. Этот гном, - сказала она, указывая на Флиндерспельда, - под защитой богини.

К’арлинд сглотнул. Сталь, шевельнувшись, уколола его кадык. Он посмотрел на Лелиану своим самым жалобным взглядом, хлопая длинными ресницами, потом скосил глаза на символ меча, висящий на шнурке на его шее.

- Так же как и я, конечно? - сладко поинтересовался он.

Лелиана убрала клинок от его шеи.

- Как и ты, - согласилась она, убирая меч в ножны. - Но запомни это: независимо от того, каковы были ваши отношения с этим глубинным гномом раньше - это было там, внизу, а здесь, под яркой луной Эйлистри, мы все равны. Нет никаких рабов, никаких матрон-матерей… и нет хозяев. - Ее глаза сузились. - Или Миласс'ни забыла рассказать тебе об этом?»

- Конечно, нет, - сказал К’арлинд, быстро сообразив, что Лелиана, должно быть, говорит о жрице, которую он убил упавшим камнем. - Инструкции, которые она дала, были предельно ясными. Это… старая привычка, от которой сложно избавиться. - Он глубоко поклонился, задержавшись в покорной позе дольше, чем нужно.

Когда он выпрямился, он увидел две вещи, которые ему совсем не понравились.

Настороженное выражение глаз Лелианы.

И Флиндерспельд, глубокомысленно смотрящий на Лелиану. Его короткий большой палец потирал выпуклость рабского кольца, скрытого под перчаткой.

*****

Талести дрожала, поднимаясь на колонну. Чтобы цепляться за трещины в камне, ей нужны были обе руки – а это значит, что нужно вложить меч в ножны, хотя, конечно, она не была умелой в обращении с оружием. Леди Каватина достаточно благородна – она притворилась, что слабый удар Талести был решающим в битве с аранеей, но сама новообращенная так не думала. Но даже если так, она чувствовала бы себя лучше, имей в руке оружие.

Она подтянулась к отверстию на вершине колонны, ведущему в комнату наверху. Короткий проход вел от него в помещение, где Леди Каватина сражалась с пожирателем магии. Вытащив меч - раздался оглушительный треск, едва клинок покинул ножны - Талести медленно кралась вдоль прохода. Он был темным и безмолвным. Илджрина и другие уже очистили эти комнаты и объявили их свободными. Но все равно во рту у Талести пересохло, сердце глухо бухало в груди. Пещеры никогда не были полностью свободны от монстров, несмотря на постоянное патрулирование. Нечто могло скрываться где-нибудь в одной из комнат.

Однако комната казалась пустой, кроме багряных пятен крови пожирателя магии позади слева. Его тело и паутина были сожжены. Все, что осталось - обугленное пятно на полу рядом с зияющей дырой, служащей окном.

Талести стояла, изучая сажу на стенах. Она видела, что дым поднимался вверх, потом быстро возносился и снова снижался и, в конечном счете, выходил через проходы и отверстие в полу. А также он собирался за одной из опор рядом с возвышением, завиваясь спиралью.

Талести улыбнулась. Она нашла то, что искала. Сейчас она собиралась доказать другим, что она не робкого десятка. За годы, проведенные в коридорах своего поместья, она узнала пару важных вещей. В зале для аудиенций всегда была по крайней мере одна секретная дверь, через которую матрона-мать могла бы сбежать в случае опасности. Вот как аранея и ее пожиратель магии проскользнули мимо защиты жриц - через черный ход, о существовании которого не знала ни одна жрица. Талести нашла его. Ее больше не будут жалеть, как новенькую жрицу, вздрагивающую от каждой тени и бестолково размахивающую мечом. Она только что доказала свою полезность или как минимум была близка к этому.

Пьедестал - должно быть, ключ. У скульптуры, стоящей на нем, были приоткрытые губы и полый рот. Всмотревшись в него, Талести заметила внутри механизм. Он, без сомнения, защищен ловушкой с иглами. Яд, должно быть, давно высох, но Талести не собиралась рисковать. Если аранея пришла этим путем, она могла и обновить его запас.

Талести вытащила свой кинжал и вставила его в рот статуи, разжимая губы. Пьедестал сдвинулся, вращаясь на своем основании. Она вложила кинжал в ножны и провернула пьедестал дальше. Часть стены за ним открылась с громким звуком удара камня о камень.

Талести безмолвно порадовалась. Она сделала это! Она посмотрела в проход за дверью, задаваясь вопросом - не пройти ли ей чуть дальше. Ей было жаль, что она не знала молитвы, позволившей бы ей немедленно сообщить о своем открытии боевому командиру Илджрине, но это заклинание пока еще было слишком сложным для нее, а что если она была неправа, и проход никуда не вел? Это даст другим жрицам больше причин сомневаться в способностях Талести. Даже если проход действительно вел куда-то, то слишком торопливое обращение к Илджрине означало бы, что открытие Талести будет омрачено. Илджрина могла непреднамеренно присвоить себе честь за открытие тайны, но это все равно зачтется командиру.

Талести распрямила плечи. Она была жрицей Эйлистри. Песнью и мечом – и она чувствовала это в себе.

Как только она отпустила пьедестал, дверь начала закрываться. Талести снова поймала пьедестал и помедлила – не следует ли оставить дверь открытой, потом решила, что лучше пусть у нее за спиной будет стена. Если бы она оставила дверь открытой, какое-нибудь существо могло бы последовать за ней внутрь. К тому же, у двери была рукоять с обратной стороны, вырезанная в камне. Очевидно, ее можно открыть изнутри. Выпустив пьедестал, она вошла в дверь и позволила ей закрыться за собой.

Проход, по прикидкам Талести, шел на некоторое расстояние на север, потом плавно уходя вниз. В его высшей точке она услышала отдаленный рокот воды. Она прижала ухо к стене, потом к полу. Звук шел откуда-то снизу. Проход, догадалась она, должно быть огибает реку Саргаут.

Наконец коридор закончился черной каменной стеной. Повнимательнее всмотревшись в нее, Талести смогла увидеть прямоугольную трещину, тонкую, как волос: еще одна скрытая дверь. Справа от нее была винтовая лестница, высеченная в камне – она вела отсюда вниз. Решив оставить дверь на потом, вместо этого она спустилась по лестнице, считая ступени. Стены была глухими - она должна быть на одном уровне с рекой – но, тем не менее, лестница продолжала вести вниз. Во время спуска она осматривалась вокруг, ища следы паутины, которые подтвердили бы, что аранея и пожиратель магии пришли именно этим путем. Но их не было.

Талести оступилась и чуть не упала. Посмотрев вниз, она увидела, что у ступеней больше нет острых углов - они были скругленными, словно сильно изношенными. После очередного изгиба лестница закончилась большим открытым пространством, пещерой, пол которой был совершенно гладким, как если бы его отполировал текущий ил.

Несколько минут Талести стояла, тяжело дыша. Что, если здесь все еще был ил? Дроу, построившие давным-давно этот город, поклонялись Гуанадору. В этом одиноком местечке все еще мог быть один из его алтарей. Это мог быть непосредственно вход в Яму.

Ее ноги ослабли и затряслись, живот скрутило. Все инстинкты кричали ей - развернуться и бежать тем же путем, которым она пришла, но… сдаться будет еще хуже, чем не попробовать вообще.

Дрожащим голосом она пропела молитву, которая должна была защитить ее от зла. Это чуть-чуть помогло поддержать ее храбрость. Затем она прошла последние пролеты лестницы и вошла в пещеру.

Она была пустой, совершенно пустой. Не было никаких выходов, никаких зияющих ям в полу или дыр в потолке. Пещера имела примерно десять шагов в длину и чуть больше или меньше в ширину. Стены и потолок были такими же гладкими, как и пол. Очевидно, когда-то здесь обитал ил, но существо давно исчезло. Стены были сухими, а воздух пах лишь холодным камнем.

Однако по полу было разбросано несколько различных предметов. Размером и формой они походили на яйца - примерно шестьдесят, быстро прикинула Талести. Она вошла в комнату и присела рядом с одним из них. Это оказался отполированный овал из обсидиана. Прошептав молитву, она увидела, что все эти камни светятся магией. Она понятия и не имела, что это могло бы значить, но, конечно, стоило доложить об этом Илджрине. Она подняла один из камней и положила его в мешочек на поясе.

К тому времени, как она поднялась на вершину лестницы, она тяжело дышала. В Мензоберранзане она повсюду путешествовала на парящем диске. Даже после двух лет обучения она не совсем привыкла к таким нагрузкам - особенно в тяжелой кольчуге. Но даже при этом она почти бежала вниз по коридору, к первой потайной двери, которую она нашла. Она открыла ее и выглянула, но пещера была пуста. Выходя в коридор, она позволила двери закрыться. Стремительно спустившись вниз по колонне и затаив дыхание, она поторопилась обратно в сторону Променада, спеша сообщить хозяйке-воину Илджрине о своей находке.

Тревога зазвучала всего через несколько шагов. Талести стала вытаскивать меч, но поняла, что забыла пропеть песню для отключения тревоги. Она так и сделала, но та продолжала звенеть.

Что-то мягкое и податливое ударило ее по спине, затем отдернулось с мягким звуком звона кольчуги, до которой только что дотронулось.

Талести вскрикнула и повернулась. Позади нее было существо из ночного кошмара – огромный, толстый как ствол дерева, червь. Восемь щупалец извивались перед его мордой, жадно щелкали жвала. Глазки на ножках вертелись, открылся рот. Из него повеяло омерзительным запахом гниющего мяса, и вывалилась горсть личинок.

Червь-падальщик.

Рука Талести дрожала от ярости, ее меч походил на дрожащий лист. Медленно отступая, она начала петь молитву, которая должна была усилить ее, но завершить не успела - ее хлестнуло двое щупалец. Талести уклонилась от одного, но другое обвилось вокруг ее руки с мечом. Было такое чувство, что кожа попала в огонь. Это ощущение стремительно расползалось по ее руке, оставляя позади себя онемение. Еще удар сердца – и оно охватило ее торс. Еще удар - и ее лицо и ноги тоже не ощущались. Она стояла парализованной, ее молитва замерла на полуслове. Ее дыхание затихало - легкие не справлялись.

Зная, что сейчас будет повержена, она попыталась поднять руки к мешочку. По крайней мере, она могла бы отбросить камень, который нашла, туда, где его может обнаружить патруль. Она напряглась, на глазах выступили слезы, но руки отказывались повиноваться.

Червь-падальщик приближался, его тело волнообразно раскачивалось, когти мягко скребли по полу. Талести в ужасе смотрела, как урод навис над ней, а потом опустился. Его пасть окружила ее голову, зубы вонзились ей в плечи. Боль была нестерпимой. Она издала глухое бульканье, которое было бы криком, если бы ее голосовые связки тоже не были парализованы. Зубы червя ходили туда-сюда, распиливая кольчугу Талести. Боль росла, кровь стекала по ее телу горячими потоками, пропитывая рубаху и штаны. Потом боль дошла до точки, выше которой ранее не бывала, и…

Талести моргнула. Боль, зловоние - все чувства ушли. Она парила на серой, пустой равнине, убаюкиваемая успокаивающей песней. Сверху на нее мягко упал лунный свет. Она подняла что-то - руки? Нет, это не были они. Она больше не чувствовала своего тела, но она поняла – это лунный свет. Песня усилилась, лунный свет тянул ее к своему источнику - кружащий танец заполонил собой воздух вокруг.

- Эйлистри, - выдохнула она.

Душа дроу, которую когда-то звали Талести, присоединилась к танцу и обрела мир.