Жертва Вдовы

Глава седьмая.

Куилью смотрела на спутанные переплетения металла, изъеденные останки кольчуги, прошедшей сквозь пищевод червя-падальщика. Казалось, теперь тайна внезапного исчезновения новообращенной жрицы была раскрыта. Не было никакой надежды найти Талести живой. Не было даже остатков костей – лишь несколько кусочков кольчуги и деформированная глыба серебра, что когда-то была священным символом.

- Слезы Эйлистри, - пробормотала Куилью, - очистите ее душу...

Рядом с ней Илджрина повторила благословение.

Оружейница храма была крошечной женщиной, стройной как прутик, с тонкими чертами лица и высокими изогнутыми бровями. Ее голос был высоким, почти писклявым, как у ребенка. Однако мускулы её были крепки, словно канаты, а навыки владения мечом были известны всем. Ей была доверена оборона Променада и забота об одной из его реликвий - поющем мече, который был вместе с Куилью в битве против воплощения Гуанадора. Она носила его всегда, в ножнах на спине.

- Почему вы вызвали меня? - спросила Куилью. – По-моему, тайна исчезновения новенькой теперь предельно ясна. Червь-падальщик сожрал её и бросил здесь останки.

- Патруль, когда обнаружил это, рассудил точно так же, - ответила Илджрина, - пока они не произнесли песнь провидения. И вот тогда они обнаружили ещё кое-что, но не захотели это трогать. Попробуйте сами - и увидите.

Куилью спела короткую молитву, сделав пасс ладонью вниз над искореженной кольчугой. Появилась аура вокруг овального предмета, похороненного под бесформенной массой. Он светился мерцающим пурпурным светом, испещренным узором из черных линий.

Щелкнув пальцами, она подняла предмет на уровень глаз. Крутанула пальцем, переворачивая его. Линии магической силы проходили по поверхности пурпурной ауры туда-сюда, на какой-то миг рисунок стал напоминать паутину - и тут же сформировался в подобие схематичной руны древнего языка Детек. Аура тоже продолжала мерцать, переходя от небесно-голубого к мрачно-пурпурному. Куилью прочла заклинание для анализа двеомера, но словно какая-то сила шевелила нити Плетения, и музыка, производимая обсидианом, превращалась в какофонию перемешанных нот. Она могла уверенно сказать, что в драгоценном камне содержалось какое-то заклинание призыва, но что-то не позволяло ей узнать больше. Это было почти то же самое, как если бы магический предмет был в руке заклинателя, воля которого работала против неё, хотя и так было ясно, что никакого чужого заклинателя тут нет.

Куилью прекратила свое заклинание прорицания. Линии магической силы, которые оно показывало, исчезли. Предмет вновь выглядел всего лишь как отполированный овал из черного обсидиана.

- Никогда не видела ничего подобного, - сказала Илджрина.

- Как и я, - кивнула Куилью. – Хотя мне ясно, что это одна из форм магии драгоценных камней - и ей много тысяч лет, судя по древней форме этой руны.

- Что это за слово?

- Это зависит от того, высекли ее дварфы или гномы. Она читается как травен, но это может означать и «бросок», и «кручение».

Илджрина мягко повторила эти слова.

- Вы думаете, это своего рода ловушка?

Куилью медленно покачала головой:

- Вряд ли. Или она сработала бы сейчас, или была бы вызвана прикосновением. – Она мягко опустила камень обратно на землю. Потом нагнулась и стала изучать место, откуда его подняла, дыру в кучке ошметок кольчуги. - Это двигали?

- Нет, Леди.

- Видите этот кусок на том месте, где лежал камень? – указала Куилью. - Он выглядит как фрагмент кожи. Я уверена, что Талести несла камень в своем мешочке, когда погибла. Если так, она, должно быть, дотрагивалась до него - не вызвав при этом никакой ловушки, - она выпрямилась. - Сейчас вопрос состоит в том, где же новенькая его подобрала? Её тело, вероятно, пробыло какое-то время внутри падальщика. Она могла найти камень где угодно...

Промолвив это, она вытащила из одного из своих карманов мягкий кожаный мешочек и положила его рядом с камнем на земле. Подтолкнула камень внутрь щелчком кинжала, потом потянула магические завязки, закрывая мешочек.

- Мы недалеко от того места, где была убита аранея, - заметила Илджрина. – Думаете, камень может быть связан с Селветаргтлин?

- Я надеюсь, именно это Холардин и сможет нам рассказать.

*****

Глаза закрылись, друид Хоралдин возложил руки на камень, вынутый Куилью из кармана. Он лежал на его своеобразном рабочем столе - толстой кристаллической плите, опирающейся на ножки двух огромных древних грибов. Живые грибы росли по стенам и потолку - друид каким-то образом умудрялся выращивать их прямо на твердом камне.

Хоралдин и сам был бледен, словно гриб, его кожа – кожа лунного эльфа – практически сияла белизной. Иссиня-черные волосы были спутаны, словно лишайник, и свисали до пояса. Одна из его рук с тонкими пальцами двигалась с трудом. Жрицы вылечили его, искалеченного кораблекрушением и брошенного работорговцем, и друид до сих пор был им благодарен. Со времени своего спасения из Скуллпорта он жил в Променаде, среди верующих. Все еще поклоняясь Лорду Листьев, он столь же искренне служил и Эйлистри.

Еще момент - и его глаза резко открылись.

- Ваша жрица действительно трогала камень, - сказал он. - Она подняла его с плоского ровного каменного пространства – по звуку похоже, что с пола, но не берусь утверждать, где именно. - Он говорил мягко, почти шепотом – привычка, сформировавшаяся почти за столетие уединенной жизни в лесу. - Незадолго до того, как его тронула жрица, камень держал паук-оборотень. До него - дроу с «ногами», растущими из затылка – думаю, это может означать косу - и «сияющей грудью». Возможно, в отполированном нагруднике.

- Селветаргтлин? - спросила Куилью. Последователи Чемпиона Паучьей Королевы были известны своими заплетенными косами.

- Возможно. Камень не различает этого. До того, как его держал дроу с косой, камень лежал под брюхом большого крылатого черного существа – похоже, что много столетий. Дракон, я думаю. С раной на боку, никогда не заживающей. Задолго, очень задолго до этого – полагаю, несколько тысячелетий – камень высекли маленькие, коричневые руки. У резчика была серая борода и заостренные уши. Он полировал камень, пока тот не стал ровным, и наполнил его своим волшебством. До этого камень был отбит от большой скалы в каменоломне и прошел через множество рук, прежде чем попасть к тому, кто сделал его.

- Маленькие коричневые руки и борода, - задумчиво повторила Куилью. - Горный гном?

Хоралдин склонил голову.

- И я так думаю, Леди.

- А что на счет руны? - спросила Куилью. - Какое заклинание она вызывает?

Хоралдин пожал плечами, разведя руками.

- Этого я вам сказать не могу. Камень и сам не знает, какую магию он содержит, но его магия была кем-то изменена – драконом, или дроу с косой, а может, и ими обоими. Камень сомневается в этом. Нити магии, пронзающие камень – вы же видели рисунок паучьей сети – все еще связаны с темными эльфами. Он испорчен падшей магией – Лолс или Селветарма.

Куилью быстро вздохнула. Следы серебристого огня танцевали в ее волосах.

- Вы уничтожите это, Леди? - спросил друид.

Куилью как раз думала об этом. Если она развеет магию камня, то может никогда не узнать ответа на её загадку. Аранея, очевидно, принесла драгоценный камень в пещеры рядом с Променадом и спрятала его там, где Талести, хвала Эйлистри, наткнулась на него.

- Пока что я не буду его уничтожать, - наконец ответила Куилью. – Нет. Пока не изучу, что он делает.

Она левитацией загнала камень обратно в мешочек, благодарная тому, что, какие бы планы не вынашивала аранея - ей помешали. Чем бы ни был овал черного обсидиана - он не мог причинить никакого вреда, пока находится внутри магического межпространственного мешка.

*****

Поддерживаемая своими волшебными ботинками, Каватина плыла сквозь гниющие ветви, стараясь не спускать глаз как с темной воды внизу, так и с деревьев вокруг. Охота длилась уже четырнадцать дней и ночей. Луна в небесах истончилась до полумесяца, и мерцающие точки света, следующие за ней по небу, были тусклы, словно тающие свечи. Существо, которое она преследовала, покинуло Кормантор и повернуло на юг, в затопленный лес. Мертвые деревья, стоящие в болоте, были хрупки и гнилы, их ветви чаще всего ломались в руках Каватины, когда она продвигалась вперед. Подобно существу, на которое она охотилась, Каватина оставляла за собой заметный след – тропу из сломанных ветвей и сорванного мха.

Вот еще одна ветвь сломалась, едва Каватина схватила ее, перенося вес, оказавшийся для нее излишним. Дроу крутанулась, оттолкнувшись от ствола дерева. Дерево издало слабый стон, усиливая движение и наклоняясь. Едва Каватина спрыгнула, оно с громким треском зацепило ветви деревьев вокруг, а потом с мощным всплеском рухнуло в болото внизу. Вонючая вода взлетела в воздух, обляпав доспехи и одежду Каватины.

Каватина выругалась. Даже если постараться, сложновато более откровенно продемонстрировать своё местонахождение.

Она висела неподвижно, ожидая – не вернется ли существо после произведенного шума. Не вернулось - но что-то шевельнулось внизу, в болоте. В стороне от упавшего дерева из воды поднялась фигура. Она выглядела как куча гниющей растительности, но с кнутоподобными «руками» из лозы и «ногами» - искривленными черными корнями. Существо пробиралось вдоль поваленного дерева, его сгорбленное тело крутилось в стороны, словно ища кого-то. Через несколько шагов оно опустилось обратно в болото. Когда рябь разошлась, единственным напоминанием о куче растительности были его руки-лоза, колышущиеся и растянувшиеся по поверхности воды, словно сеть.

Каватина была вдвойне рада своим магическим ботинкам. Если бы она провалилась в болото, то пришлось бы сражаться с этой растительной тварью. Очевидно, так и планировало то существо, на которое она охотилась.

Хватаясь за другую ветвь, она проскочила вперед, не обращая внимания на москитов, роем носившихся вокруг лица и рук. Для прыжков по верхушкам деревьев ей нужны были обе руки, так что поющий меч был вложен в ножны на бедре. Священный символ висел на цепочке на поясе рядом с ним, готовый к применению заклинаний.

Она перепрыгнула на дерево, ствол которого был усеян сверкающими желтыми грибами. Облако спор вылетело из нескольких из них – они взорвались, едва она их задела. Существо было прямо впереди.

Каватина вытянула свой меч и позволила себе остановиться. Зловонный ветерок шевелил мох, свисающий с окрестных деревьев. Сквозь эту изодранную завесу она могла видеть слабое зеленое свечение. Оно словно шло от пятна на поверхности болота.

Она прошептала молитву, которая защитит её от тех, у кого злые намерения, и добавила еще одно заклинание, позволяющее видеть сквозь магическую тьму и другие иллюзии. Затем вытащила пробку из своей железной фляги и оставила ее болтаться на цепочке. С мечом в руках она продолжила свой путь сквозь ветви.

Зеленоватое свечение шло от каменной платформы, лежавшей прямо под водной поверхностью. От света в центре платформы шли круги света – словно что-то только что потревожило там воду. На волнах покачивался мусор, мешая свечению. Платформа была около двадцати шагов в длину и имела форму овала, края которого были обрамлены разрушенными колоннами, выступавшими из воды, словно гнилые зубы. Ступени, также светящиеся, своей изогнутой формой повторяли контур платформы, ведя от нее вокруг и вниз, во тьму.

Все это Каватина поняла с первого взгляда. Платформа, создавшая проход в затопленном лесу, чистое пространство, лишенное деревьев – и никаких признаков существа, на которое Каватина охотилась.

- Существо! - прокричала она. - Покажись!

Издевательский смех раздался из мертвых деревьев на другой стороне прогалины.

Существо было слишком далеко, чтобы швырнуть в него заклинание. Каватине следует выманить его из укрытия. Она оттолкнулась от дерева и приземлилась на прогалине - с мечом в руке, специально подставляясь для удара.

Атака произошла молниеносно. Тьма окутала её, моментально закрыв зеленое свечение внизу и бледный свет полумесяца в небе. Удар сердца – и Каватина применила заклинание, позволяющее вновь видеть. Как раз вовремя - она замахнулась мечом на существо, которое неслось на неё, оставляя за собой нити паутины. Воздух наполнился пением, когда оружие нырнуло вниз.

Существо перевернулось в середине прыжка – быстрее, чем мог заметить глаз. Меч ударил его, но лишь по касательной, это походило на удар по твердому камню. Удар швырнул Каватину в одну сторону, существо – в другую. Так как они разошлись друг от друга по разные стороны магической тьмы, Каватина получила возможность впервые разглядеть существо.

Оно было огромным, совсем как то, о котором рассказывал мужчина Дома Джерл, переживший его нападение – вероятно, вдвое выше Каватины. Оно выглядело как сильная, мускулистая женщина-дроу, но с волосатыми выростами на обеих щеках, прямо под глазами, и восемью лапками диаметром с черенок метелки, выступающими из её рёбер. Она была без одежды, со спутанными белыми волосами, концы которых словно прилипли к плечам и спине.

- Квартз'ресс! - вскричала Каватина.

Железная фляжка начала светиться. Яркий серебристый свет пронзил магическую тьму, ударив в существо, но вместо того, чтобы поразить его и затянуть внутрь фляжки, магический луч срикошетил от его сверкающей черной кожи, как луч света от зеркала.

Значит, не то. Существо явно было не демонической природы. Будь оно таковым – фляжка поймала бы его в ловушку, или – промелькнула тревожная мысль – это была демоническая форма, устойчивая к магии фляжки.

Существо приземлилось на ствол дерева на краю прогалины. Потом прыгнуло обратно на Каватину – руки его были широко раскинуты, словно приглашая атаковать. Каватина вызвала вокруг себя занавес из кружащихся лезвий, но существо не обращало них внимания. Оно проплыло сквозь них, неистово смеясь, пока они били его тело. Множество их отскочило со звуком, похожим на удар металла по камню, но некоторые оставили в плоти чудовища глубокие борозды. Потом существо прошло сквозь барьер, истекая кровью – но до сих пор выглядело вполне живым.

Оно ухватило Каватину за ногу и закричало какие-то резкие, грубые слова, которые она не узнавала, кружась вокруг нее, словно партнер в жутком танце. Каватина почувствовала рывок глубоко внутри своего тела - как если бы невидимая рука проникла внутрь и сжала ее жизненно важные органы. Сильная боль почти заставила её потерять сознание. Потом красный свет промелькнул под ее кольчужной рубашкой, и ощущение ушло. Она почувствовала на груди что-то, похожее на крупинки соли – красный амулет разлетелся вдребезги, магия его была сокрушена.

Она почувствовала рывок на своей ноге – существо сорвало один из ее ботинок. Потом оно проплыло обратно за барьер из лезвий, вновь жестоко вонзавшихся в его тело.

Каватина упала.

Темная вода немного смягчила падение. Она грохнулась на затопленную каменную платформу, оцарапав кожу на коленях и руках. Вскарабкалась наверх, поющий меч всё ещё был у неё в руке, на скользких камнях можно было удержать равновесие – ощущение было, словно она стояла на толстом слое слизи.

Существо грохнулось о дерево. Отбросив ботинок Каватины, оно зацепилось за ветвь и недоброжелательно уставилось на противницу. Барьер лезвий ранил его, выдрав глубокие дыры на каменной коже. Кровь стекала вниз по его телу и капала с обнаженных ступней в болото.

- Может достаточно? - усмехнулась Каватина, держа меч наготове.

Существо протянуло руку, иссеченную лезвиями. Два пальца свисали с неё на полосках кожи, разбрызгивая кровь.

- Почему ты ранила меня? - спросило оно жалобным голосом. - Я одна из вас…

- Ты не дроу, - отрезала Каватина, - и если ты им была - то не являешься им более.

Уголком глаза Каватина заметила кучу гниющей растительности, начавшую подниматься из болота - еще одно чудище, которое она заметила раньше. Воззвав к Эйлистри, она швырнула заряд сильного холода в то место, где оно скрылось, моментально замораживая воду вокруг него и удерживая его на месте. Второй выстрел она направила прямо в растительную тварь. Вода внутри ее тела замерзла, расширившись достаточно, чтобы разорвать его на части.

Всё это время часть внимания Каватины оставалась сосредоточенной на существе, за которым она охотилась. Его раны затягивались прямо на глазах. Это будет жестокая битва.

- Я была дроу, - продолжило существо, сгибая только что восстановленные пальцы. - Теперь я Кающаяся Леди.

Этот титул ничего не значил для Каватины.

- И о чём же твоё покаяние? - спросила она.

Существо смотрело, как заживают его пальцы. Когда все они стали целыми, оно согнуло их, затем опустило руку.

- За всё, - сказало оно, - но больше всего - за мою слабость.

- И в чём эта за слабость?

Существо не ответило.

- Спускайся с ветвей, - предложила Каватина. - Давай закончим это.

Существо покачало головой.

Каватина знала, что делает существо: оно тянуло время.

Уже сейчас Каватина могла чувствовать эффект сияющей платформы. Её ноги начали дрожать, каждая из костей словно вибрировала. Светящаяся падшая магия камня влияла на неё. Даже взгляд на платформу уголком глаза вызывал у неё чувство тошноты. Однако сойти с неё – значит выйти на глубокую воду, где наверняка скрывается ещё несколько растительных монстров. Она могла бы обуздать монстра, злорадствовавшего над ней, с помощью заклинания, что даст ей время вернуть свой ботинок, но Куилью приказала разузнать о существе столько, сколько возможно, и Рыцарь Темной Песни последовала приказу. Каватина прошептала укрепляющее заклинание. Божественная магия хлынула в нее, устраняя эффекты свечения.

Существо, должно быть, поймало быстрый взгляд Каватины, которым она окинула зеленый светящийся камень, и услышало молитву, которую она прошептала.

- Все правильно, - ухмыльнулось оно. - Это сделано из тошнотворного камня. Подходяще для храма Моандера, ты не находишь?

Каватина хорошо знала это имя, несмотря на относительную малоизвестность божества. Моандер был божеством гниения и распада, богом, убитым не так уж много лет назад простым смертным - бардом по имени Искатель. По какой-то извращенной непонятной причине Лолс взяла имя Моандера в качестве одного из своих псевдонимов - возможно, чтобы привлечь к себе его последователей-людей.

- Ты за этим и привела меня сюда? - спросила Каватина. - Это место теперь священно для твоей богини?

- Которой богини? – поинтересовалось существо. Оно взмахнуло рукой, и в воздух полетели брызги из крошечных пауков. - Темной Матери или… - оно сомкнула большой и указательный пальцы в круг, - …её дочери? - Паутина потянулась за её пальцами, как расплавленная ириска, когда она со смехом разделила их.

Гнев Каватины вскипел в ней, как огонь.

- Как ты смеешь! - прошипела она.

Она швырнула свой меч, выкрикивая молитву, когда тот оказался в воздухе. Её прицел был верен. Направляемый магией богини, поющий меч вонзился в грудь существа, воткнувшись почти по самую рукоять. Существо испустило вопль и зашевелило паучьими ногами, пока Каватина делала пассы руками, вытаскивая меч для нового удара.

Существо оскалилось на Каватину.

- Ты не можешь убить меня! - бушевало оно. - Ничто не может убить меня. Она вернёт… - Оно закашлялось, сгибаясь, - …меня… - вновь кашель с кровью, - …обратно.

Сказав это, оно спрыгнуло с верхушки дерева, прыжком отбросив мёртвое дерево назад и разбив его вдребезги. Каватина попыталась послать свой меч за ним, но существо оказалось слишком быстрым. Оно пробралось по верхушкам деревьев и исчезло из виду.

Каватина призвала свой меч обратно в руку и применила ещё одно укрепляющее заклинание. Тошнотворный камень, на котором она стояла, вновь иссушал её силы. Затем она с трудом пробралась к месту, где плавал её ботинок. Вода в этом месте была ей по грудь, и она неуклюже балансировала на одной ноге на куче мусора, пытаясь надеть его. Грязная, вонючая вода пропитала её одежду и покрыла кожу илом. Когда она наконец-то взлетела из неё, зловоние пропитало всю её одежду и оружие. Она по очереди подняла ноги, выливая воду из ботинок. Потом продолжила погоню за существом.

Она не будет повторять одну ошибку дважды – теперь сначала убедится, что держит свои ноги подальше от её цепких рук.

Следовать за существом было несложно. Опять был чёткий след из сломанных ветвей. Однако, этот след делал большой круг, ведя обратно в разрушенный храм.

Теперь Каватина держалась подальше от круга ослабляющего зеленого свечения. К её удивлению, существо не сделало того же. Оно стояло на затопленной платформе, всё ещё согнувшись от раны, нанесённой ему поющим мечом – раны, которая должна была быть смертельной, но уже затянулась сама по себе, оставив лишь слабый сероватый шрам. Существо двигалось так, словно было чем-то обеспокоено. Едва Каватина подобралась ближе, она увидела, что у его движения была своя структура.

- Во имя всего святого, - прошептала Каватина. - Она танцует.

Существо вращалось и разбрызгивало воду, руки подняты над головой, паучьи ноги барабанили по груди во время танца. Опять она оскорбляла Эйлистри. Её руки дроу сформировали над головой священный круг богини. Глаза были закрыты, и она, казалось, не обращала никакого внимания на присутствие Каватины. Грубая песня шла из её губ. Некоторые слова были пропущены, другие грубо сокращены, словно придушены на полуслове. Мелодия была немного неправильной, словно аккорд на полтона ниже, но даже так Каватина узнала её.

Священная Вечерняя Песнь Эйлистри.

Каватина прервала её:

- Что ты делаешь? - заорала она.

Существо замедлилось. Опустило руки.

- А разве это не очевидно?

- Ты оскверняешь нашу священную песнь.

- Я пою её так, как учила.

Каватина удивленно заморгала:

- Но ты не… ты не можешь быть одной из верующих Эйлистри!

- Я была ей.

Каватина сжала меч так сильно, что заболели руки. В немом ужасе она покачала головой.

- Ах, да, - сказало существо, его лицо снизу освещал болезненный зеленый свет. - Я когда-то танцевала в священной роще. Я поднялась из Пещеры Возрождения, пропела песню и подняла меч.

Каватина оцепенела.

- Ты… была одной из Искупленных?Жрицей?

Существо кивнуло.

- Но… но как…

- Я была слаба. Лолс наказала меня. Я была… трансформирована.

Каватина позволила себе опуститься немного ниже, но она была осторожна, не слишком приближаясь к тошнотворному камню. Свечение, должно быть, влияло на существо. Его ноги заметно подрагивали, посылая по грязной воде крошечные круги.

- И теперь ты снова хочешь стать дроу? - предположила Каватина.

Существо издало горький смешок.

- Если бы всё было так просто...

Каватина опустила свой меч – но ненамного.

- Пой со мной,- сказала она. - Молись о помощи Эйлистри.

- Я не могу. Каждый раз, когда я пытаюсь, мое горло заполняется пауками, и я задыхаюсь.

- Проклятье, - прошептала Каватина. Часть её задалась вопросом, не было ли это попыткой приманить её поближе, но наставления Эйлистри были ясны. Нужно оказывать милосердие тому, кто о нём просит, а это существо по-своему почти просило о нём. Каватина неохотно протянула ей руку. - Проклятия можно снять. Позволь мне …

Существо отпрянуло, вода захлюпала вокруг его лодыжек.

- Ты что, не слушала? - завыло оно. - Это не просто проклятие, я была изменена навечно. Ничто – ничто!- не может меня теперь спасти.

Дыханье Каватины застряло в горле. Глаза её внезапно закололо. Она могла почувствовать мучения проклятой жрицы так, словно они были её собственными. Она внезапно поняла, почему существо оставило след, по которому она шла, почему оно просто не сбежало. Оно хотело, чтобы Каватина положила конец его страданиям, и – Каватина посмотрела на то место на груди, куда пришелся удар поющего меча, на место, где не осталось даже шрама – Каватина пожалела ее.

Словно услышав её мысли, существо взглянуло вверх.

- Ты сильная, - сказало оно. - Я чувствую это в тебе. Думаю, у тебя есть заклинание, способное положить этому конец, но ты разочаруешься - так же, как Эйлистри разочаровалась во мне.

- Не говори так, - потрясённо задохнулась Каватина.

Существо засмеялось.

- Почему я должна останавливать свой язык? - дразнилась она. - Эйлистри покарает меня? Она уже достаточно покарала меня за мою неудачу. Она оставила меня.

- Нет, она не делала этого, - отчаянно сказала Каватина. - Пока её песнь в твоем сердце, Эйлистри пребудет с тобой.

- Нет, - сплюнуло существо. – Когда-то я была её чемпионом. Сейчас я её глубочайшее разочарование. Она оставила меня – и меня забрала Лолс.

Каватина посмотрела вниз, на существо. Лицо было ей смутно знакомо, несмотря на его вытянутую форму и зверские паучьи клыки. Она старалась представить существо с волосами, которые не были бы липкими и спутанными, с телом размером и пропорциями нормального дроу. Казалось, что это невозможно.

- Кто ты?

- Разве не очевидно? - Существо указало на сверкающую платформу, на которой стояло. - Я тоже когда-то пыталась убить бога, но, в отличие от барда, который уничтожил Моандера, я не справилась.

Глаза Каватины расширились.

- Ты…

- Я была Халисстрой Меларн.

Каватина пошатнулась.

- Но тебя же убили! У самых врат Ям Паутины Демонов. Куилью видела это в своей купели».

Халисстра пожала плечами.

Вопросы сами слетали с губ Каватины.

- Как ты выжила? Где ты была? Что произошло?

- Я сказала тебе. Лолс покарала меня.

- Но, конечно… - Каватина помедлила. Покачала головой. - Должно быть, именно Эйлистри вернула тебе жизнь после твоего поражения. Почему ты не призвала помощь Эйлистри?

Еще одно пожатие плеч.

- К тому времени я уже почти потеряла свою веру.

- Ты еще можешь всё исправить, - настаивала Каватина. - Если ты только…

Халисстра издала горький смешок.

- Именно это сказала мне Сейилл - и посмотри, чем всё закончилось.

Каватина почувствовала, как её пробирает дрожь.

- О чём ты говоришь?

Халисстра посмотрела на неё – глаза её были пусты, как пропасть.

- Сейилл пожертвовала собой – она позволила своей душе отправиться в забвение. И для чего? - Глаза Халисстры блеснули. – Ни для чего! Я потерпела неудачу!

Каватина говорила мягко, как с поранившимся ребенком:

- Они требовали от тебя слишком многого. Ты была новообращенной жрицей, а они попросили тебя убить бога.

Халисстра задрожала. Слабея на тошнотворном камне, она опустилась на колени на сияющей платформе. Вода колебалась поверх зеленого свечения.

Каватина протянула руку:

- Пойдем отсюда. Ты страдала достаточно.

Халисстра тяжело вздохнула.

- Я пыталась служить Эйлистри. Даже после того, как поняла, что подвела её – после того, как Лолс заполучила меня и склонила на свою сторону – я старалась искупить вину. Клинок Полумесяца был сломан, но я подобрала его части и отнесла их в храм, который Фелиани, Улуяра и я воздвигли, когда впервые проникли в Ямы Паутины Демонов, и положила их туда, и увидела, как меч восстанавливался, собираясь по кусочкам, и …

- Что? - Каватина качнула головой. Халисстра говорила слишком много, слишком быстро. - Вы сказали, что создали храм, посвященный Эйлистри, в Ямах Паутины Демонов?

Халисстра кивнула. В её глазах был свет.

- И Клинок Полумесяца – оружие, способное убить Лолс – всё ещё существует? - спросила Каватина.

Халисстра с дрожью поклонилась. Потом хитро улыбнулась:

- И он там, где Лолс не сможет коснуться его. Храм, которой мы создали, все еще стоит, и Клинок Полумесяца – в нём.

Каватина глубоко вздохнула. Подняла руку.

- Минутку.

Она произнесла имя Куилью, и спустя мгновение почувствовала связь с разумом высшей жрицы. Тихим шепотом Каватина отправила послание в Променад.

Я нашла существо. Это Халисстра Меларн, ее тело извращено Лолс. Она сказала многое, что вы должны услышать.

Ответ прибыл моментально. Возьми её в святыню в лесу Веларс. Жди меня там.

Каватина кивнула. Казалось, Куилью чем-то взволнована. Смущена. Каватина задалась вопросом - какая же новая угроза возникла с тех пор, как она покинула Променад?

Она протянула руку существу, которое когда-то было такой же жрицей, как она сама.

- Идём, - сказала она Халисстре. – Возможно, твой шанс искупления как раз под рукой.

*****

Сзорак полз через темный лес, бормоча что-то под маской. Его не особо заботил Летир - даже сквозь густую сень переплетенных ветвей просачивался резкий свет луны. Несмотря на магическое кольцо, делавшее его кожу и одежду того же цвета, что и тени, сквозь которые он полз, и ботинки, позволявшие ему передвигаться чрезвычайно тихо, гася даже треск мертвых веток под ногами, он все равно чувствовал, что за ним следят.

Таков он и был. Каждое дерево было живым. Они шептали о местоположении каждого, кто вошёл в лес, своим стражам.

К счастью, его миссия в эту темную ночь не имела ничего общего ни с друидами, ни с деревьями. Не душу друида искал Сзорак, а душу жрицы.

Как только он подкрался ближе к святыне Эйлистри, заклинание, наложенное им за несколько мгновений до этого, пробудило первый из оберегов: тусклый свет шёл из-под груды мертвых листьев в нескольких шагах впереди. Сзорак вытащил волшебную палочку из черного металла и взял ее наизготовку. Потом пошёл вперед. Едва сработало заклинание оберега, как на его кожу обрушились искры морозного белого света, заставив задохнуться от холода. Однако волшебная палочка поглощала мороз, и через несколько ударов сердца холод ушел.

- Это лучшее, на что вы способны, дамы? - пробормотал Сзорак. - Я ожидал чего-то более смертоносного.

Он продолжил движение, палочка свободно лежала в его руке. Куча листьев взорвалась, из нее вылетел меч. Сзорак едва успел вовремя поднять палочку. Он ударил ей по мечу, отчаянно парируя удар. Черный металл встретил сверкающую сталь с громким клац, и тут раздался бесшумный взрыв магической энергии. Меч упал на землю, недвижимый.

Сзорак глубоко вздохнул. Он бросил взгляд на два глифа, выгравированных на клинке. В обеих было слово огглин. Враг. Даже магическая маскировка такое не одурачит, да и сам Сзорак не ожидал охрану из двух глифов. Если бы он не отразил меч, то был бы уже мертв.

Он хохотнул.

- Это почти достойно Ваэрона, дамы, за исключением того, что наши мечи ударили бы сзади.

Его обнаруживающая магия показала еще ловушки – и справа, и слева. Меч был одним из нескольких, окружающих святыню кольцом, но кольцо уже было разорвано.

Сзорак перешагнул нейтрализованный меч. Затем снова активировал магию своего кольца, маскируясь. Хотя он все еще чувствовал мягкий бархат своей маски на щеках и подбородке, внешнему наблюдателю его лицо будет представляться открытым, а щеки будут гладкими… и женскими. Он будет казаться выше, чем на самом деле, его тело окажется более красивым, а черный плащ, рубашка и штаны будут выглядеть как металлическая кольчуга, покрытая нагрудником с символами Эйлистри - луной и мечом. Его волшебная палочка в руке покажется мечом. Любой, кто дотронется до него, сразу поймет, что всё совсем не так, каким кажется, но он не намеревался оставлять живым того, кто может подойти для этого достаточно близко, дольше чем на один вздох.

Он пошел через темнеющий лес. Прямо впереди он слышал пение женщин и видел фигуры, двигающиеся сквозь деревья – верующие Эйлистри молились в её святыне. Он отвернулся от этого места, ища другое – то, где жрицы обустроили свой дом. Интуитивно он произнес молитву, которая должна привести его к ближайшей пещере.

Пещера оказалась трещиной в склоне горы, защищенной потоком воды, падающим сверху. Однако вход был защищен магией. Даже с расстояния Сзорак мог почувствовать её силу. Она производила высокую, пронзительную ноту, нараставшую по мере его приближения к пещере. Стараясь изо всех сил, он так и не смог подобраться достаточно близко, чтобы нейтрализовать её с помощью палочки. Заставляя себя двигаться в этом направлении, он довёл свои уши до того, что казалось – они вот-вот взорвутся.

Он развернулся, бормоча грязные проклятия. Теперь он должен будет украсть душу одной из танцующих.

- Вызов, Лорд-Под-Маской? - пробормотал он. Его глаза блеснули. - Я принимаю его. – И он продолжил свой путь через лес.

Святыня оказалась естественным столбом из черного камня, вдвое выше дроу, покрытым высеченными полумесяцами. На вершине торчала рукоять меча. Столб был испещрен дырами, и ветерок, дующий сквозь них, создавал звук, похожий на игру нескольких флейт. Жрицы танцевали вокруг столба свободным кругом, нагие, если не считать поясов, на которых висели их охотничьи рожки, и святых символов, болтавшихся на шеях. Каждая держала меч на вытянутой руке и вращала им. Клинки ударялись с клинками, когда женщины кружились вместе, а потом опять порознь, их мечи искрились серебристыми вспышками света.

Танец, должно быть, был красив, он не противоречил божественному порядку. Если бы Эйлистри не вмешалась, Ваэрон мог бы объединить всех тёмных эльфов под одним божеством ещё тысячелетие назад, но Эйлистри оказалась столь же жадной, как и Лолс, и увела женщин от веры Лорда-Под-Маской. Она научила их исключить мужчин из своего круга вместо того, чтобы повелевать ими и оскорблять.

Последователи Ваэрона получили хороший урок. Женщинам доверять нельзя.

Сзорак наблюдал достаточно долго, чтобы сделать вывод, что жрицы присоединялись к танцу и покидали его, как казалось, в случайном порядке. Хотя они танцевали в группе, не было никакого намёка на слаженность движений. Каждая словно следовала своим собственным путём. Удовлетворившись, он изменил свою магическую маскировку, позволив одежде исчезнуть, оставив голую плоть. Затем, держа свою замаскированную волшебную палочку как меч, он протанцевал в их круг.

Женщина, одураченная его маскировкой, освободила для него место. Он держался ближе к краю, одновременно и не склонный, и неспособный приблизиться к священному столбу. Он, как и пещера, где жили женщины, был защищён магией, сжимавшей его живот и вызывающей чувство тошноты, но палочка в руке уменьшала её достаточно, чтобы сделать это чувство терпимым. Волнение, которое он чувствовал оттого, что проник в священный танец, добавило ему острых ощущений. Кровь, несущаяся в его теле, когда он танцевал, придавала румянец.

Подобравшись поближе к одной из танцующих жриц, он взмахнул своей палочкой как мечом. Она, в свою очередь, скрестила свой клинок с ней. Сила удара заставила его пальцы онеметь, но его палочка, будучи изготовленной из металла, издала убедительный лязг, одновременно истощая магию меча. Он быстро прошептал молитву.

Прежде чем женщина смогла отвернуться, он наклонился вплотную к её уху и прошептал грубую команду:

- Следуй.

Это была опасная игра. Если бы заклинание не сработало, он явно выдал бы в себе мужчину, ибо голос его оставался прежним, но, похоже, удача повернулась к нему лицом. Когда он кружился из танца обратно в лес, позади не возникло никакого волнения. Жрица, которую он выбрал, следовала за ним молчаливо, как лохматый ротт, уводимый из стада.

Когда они оказались на некотором расстоянии от танца, он повернулся к ней. Он был рад увидеть, что она была дроу, а не одной из тех поверхностных эльфов, что красили свою кожу в черный цвет. Убийство одного из таких было бы меньшим удовольствием.

Она все еще задыхалась от танца, грудь её поднималась и опускалась, длинные белые волосы блестели от влаги. Она нахмурилась, в её глазах был намёк на беспокойство, когда она посмотрела на Сзорака. Её меч свободно висел в руке.

- Что ты хочешь? Почему мы оставили танец?

Сзорак подозвал её, склонившись, словно хотел что-то прошептать конфиденциально на ухо. Ему пришлось встать на цыпочки, чтобы сделать это – как и большинство женщин, она была выше него.

Она наклонилась ближе.

Он дотронулся до её плеча, шепча слова, запускающие заклинание. Тёмная магия спрыгнула с кончиков его пальцев. Как только её тело забилось в конвульсиях, он прижал свои губы к её, высасывая душу в свою маску.

Но заклинание удержания души не сработало. Вместо того, чтобы быть уничтоженной его магией, жрица всё ещё была жива. Она ударила рукой по его груди, отпихивая. Затем выхватила свой меч и нанесла режущий удар в воздухе, который должен бы был обезглавить его, но заклинание Сзорака нанесло хоть какой-то урон. Жрица покачнулась, когда замахнулась оружием, и он смог пригнуться как раз вовремя, чтобы избежать клинка. Бормоча проклятия, он нырнул под дугу её следующей атаки, вытряхивая из рукава шнур. Он захлестнул его вокруг её шеи, затягивая его позади неё и ловя другой конец шнура второй рукой. Затем вспрыгнул ей на спину, обхватывая её талию своими ногами и наклоняя её торс назад, чтобы затянуть шнур.

Удавка врезалась в шею жрицы, мешая ей кричать или применить заклинание, требовавшее молитвы, но и она не была дурой. Откинувшись назад, она ударила Сзорака о дерево. Его затылок стукнулся о грубую кору, и он выпустил один из концов удавки. Поскольку жрица вырвалась из его захвата, он потянулся к своим ногам, выдергивая из голенища отравленный кинжал. Пока он готовился к броску, жрица попыталась позвать на помощь, но её голос все еще был придушенным из-за удавки, оставившей борозду на горлё. Она потянулась к поясу – за рожком.

Прежде чем она смогла выдернуть его, Сзорак метнул кинжал. Он вонзился ей в горло. Яд закончил работу, начатую удавкой. Жрица напряглась, меч дрожал в её руках, глаза начали закатываться.

Сзорак поймал её, когда она падала. Вновь прижал свои губы к её и сделал вдох – его маска впитала её душу. Он прижал свое тело к ней, смакуя момент. Даже сквозь одежду ее обнаженная кожа ощущалась горячей, мокрой от пота из-за их борьбы и липкой от крови из раны на её горле. Крайне возбужденный, Сзорак возился со своими штанами. Он возьмет ее, отчаянно решил он. Как жрицы Мензоберранзана брали его столь много раз, пока он был всего лишь мальчиком, чтобы удовлетворить свои тёмные и отвратительные потребности. Искоса смотря из-за своей маски, он смаковал острые ощущения оттого, что собирался сделать всего лишь в нескольких шагах от священной рощи Эйлистри. Пока песнь её ничего не замечающих верующих доносилась сквозь деревья, он был бы…

Что-то укололо его в спину, пронзая одежду и плоть - что-то холодное и острое. Лезвие меча. Когда боль нахлынула подобно пустоте, охватив его тело, Сзорак повернул голову, на его лице появилось потрясение. Жрица Эйлистри возвышалась над ним, её лицо слабо освещал лунный свет, ореолом окружавший её волосы, словно фееричное белое пламя. На какой-то момент он подумал, что узнал её.

- Сейилл? - задохнулся он.

Если это и была Сейилл, она не ответила. Поставив ногу ему на спину, жрица вытащила меч. Кровь, покрывавшая его – кровь самого Сзорака – ручейком стекала с него в его моргающие глаза.

Эйлистри - плюнуло ему в лицо.

Затем чернота поглотила его.