Жертвы древних богов

Глава XII ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ

Мир ударом железного молота по наковальне влетел обратно в фокус. Край бумажной мантии Фрэнки уже начал тлеть. Майская королева тупо смотрела вниз, на легкие струйки дыма, которые поднимались вверх от чернеющей бумаги. Красные язычки пламени плясали, отступали, потом вновь начинали расти, пожирая сморщивающиеся ленты накидки, оставляя за собой черные летящие обрывки.

Фрэнки не могла пошевельнуться. Казалось, будто огонь не имеет к ней никакого отношения. Жадное пламя выглядело таким красивым, когда оно поглощало красное и белое, оставляя за собой только легкие черные хлопья. Жалко было останавливать его. Так прекрасно!

Том первым бросился к Фрэнки. Наткнувшись на камень, он потянулся к ней рукой. В кулаке осталась куча бумажных лент. Фрэнки покачнулась и начала соскальзывать назад. Том опять выбросил руку, и горящая накидка оборвалась с ее плеч. Фрэнки упала.

Обежав камень, Риган бросилась к ней. Фрэнки лежала на спине, разбросав руки и ноги. Лицо ее ничего не выражало. Не раздумывая, Риган сорвала повязки с головы и талии Фрэнки и отшвырнула их на траву.

— О боже, Фрэнки, ты что, не видела, что горишь?! Ты не видела? — кричала Риган.

Остатки накидки сворачивались и сморщивались по мере того, как пламя испепеляло их, оставляя лишь черные нити на белом камне.

— Как она? — спросил Джек.

Риган наклонилась к подруге.

— Ну? — сказала она. — Как ты?

Фрэнки села, удивленно глядя на встревоженные лица друзей.

— Как это случилось? — спросила она.

— Не знаю, — сказал Джек. — Но… но последнее время я видел во сне огонь. Это… должно быть, было что — то вроде… предупреждения.

Риган посмотрела на него.

— Джек, опять ты за свое.

— Ты хочешь сказать, у тебя были предзнаменования? Ты шутишь? — округлила глаза Фрэнки.

— Он не шутит, — сказал Том. — Такое в нашей семье случается — во всяком случае, с некоторыми из нас. С мамой. С отцом. И с Джеком.

— Слушай, а ты вопросы на экзамене предсказывать можешь? — обрадовалась Риган. — Вот было бы…

— Не говори ерунду, — сказал Джек. — Это совсем не то. Это просто происходит иногда — само по себе. Я не могу этим управлять, — он посмотрел на Фрэнки. — Но сновидения, наверное, предупреждали меня о том, что твой костюм может загореться, — он провел рукой по волосам. — Я думал, это из — за меня. Что огонь может угрожать мне. Поэтому мне не очень хотелось быть Дже — ком — в-Зелени, — он облегченно вздохнул. — Но, выходит, дело было не во мне. А в тебе.

— Жалко, что ты раньше ничего не сказал, — посетовала Фрэнки, поднимаясь. — Какой смысл в твоих предзнаменованиях, если ты никому о них не говоришь?

Она посмотрела на почерневшие остатки своей непрочной накидки и только тут, наконец, поняла, какая ей угрожала опасность. Ей стало дурно.

— Джек не любит, когда люди узнают об этом, — пояснил Том.

— Это правда, — сказал Джек, хмуро глядя на Фрэнки и Риган. — И это не предзнаменования, а просто вещи, которые иногда происходят в моей голове. И я не хочу, чтобы кто — нибудь из вас об этом кому — нибудь говорил, понятно?

— Да, но… — начала Риган.

— Обещайте! — оборвал ее Джек. — Обещайте хранить тайну, или я перестану с вами разговаривать — навсегда.

Горячность, с какой он это произнес, застала врасплох обеих девочек.

— Да… конечно… — пробормотала Риган. — Нет проблем, Джек.

— Мы же твои друзья, — добавила Фрэнки. — Конечно, мы никому не скажем.

Лицо Джека прояснилось.

— Нам, наверное, пора возвращаться. Похоже, Майской королеве понадобится новый наряд. И желательно огнестойкий.

По высокой траве они двинулись обратно.

— Гм — м, прошу прощения, но у кого — нибудь есть какие — нибудь разумные объяснения, почему костюм Фрэнки загорелся? — поинтересовался Том. — Если есть, очень хотелось бы услышать.

Ему никто не ответил.

— Что ж, это странно, скажу я вам, очень странно, — покачал головой мистер Лавджой, когда друзья рассказали ему о том, что случилось. — Так прямо и загорелось, говорите? Ну надо же!

— Это еще счастье, что никто не пострадал, — сказала мисс Тейтум и ободряюще улыбнулась Фрэнки. — Видно, ты чиркнула каблуком по камню, искорка упала на бумагу. Наверняка этому есть объяснение — самое простое и незамысловатое. Но ты, должно быть, очень испугалась.

— Да нет, не очень, — призналась Фрэнки. — Должна была бы, но почему — то не испугалась.

— Это я ее спас, — сказал Том. — Она стояла там, как полная идиотка.

— Главное, что все обошлось, — сказала мисс Тейтум. — Мы тебе сделаем другой костюм.

— Не знаю… — замялась Фрэнки.

Она не была уверена, что ей все еще хочется быть Майской королевой.

Мистер Лавджой хлопнул в ладоши.

— А знаете что? — сказал он, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Не пойти ли нам всем в «Уикер — Мэн» выпить еще по стаканчику моего фирменного эликсира? А после можете помочь нам украшать улицы! Ну как, согласны? Конечно же, согласны! Вот и прекрасно.

— Ну и денек выдался, чертовщина какая — то, — сказала Риган, плюхаясь на кровать.

За окном с центральным переплетом ночь была темной, как глубокий омут.

Джек сидел, поджав ноги, на другой кровати и сонно кивал. Том лежал в полудреме в мягком кресле. Фрэнки стояла, прислонившись к оконной раме, глядя поверх крыш Бодин Саммерли на фиолетовые деревья, окружавшие деревеньку, как защитной стеной. «Защитной? — рассеянно подумала она. — Кого она от кого защищает? Деревню от чего — то снаружи? Или то, что снаружи, от деревни? Что за странная мысль!» — тряхнула она головой.

И обернулась к своим сонным друзьям.

— Страшный и утомительный, — сказала она в ответ на замечание Риган.

Но что ее могло так утомить? Она попыталась вспомнить, как прошла вторая половина дня.

Они пришли в «Уикер — Мэн», выпили по стакану персикового напитка. А потом? Туманные обрывочные воспоминания о том, как они вчетвером трудились на улицах занятой приготовлениями к празднику деревни: вешали украшения, прибивали гирлянды и цветочные венки на двери и ворота. Все как будто радовались им, особенно Джеку и ей. Потому что людям говорили, что это она будет Майской королевой, а Джек — Джеком — в-Зелени.

А дальше?

Обед в пабе. На этом настоял мистер Лавджой. Фрэнки вспомнился разговор о том, чтобы поехать домой… становилось поздно… отец будет волноваться. Джек и Том сказали то же самое — родители будут беспокоиться, если они не вернутся прямо сейчас.

А потом?

Да… Да… Мистер Лавджой предложил, чтоб они позвонили домой и попросили разрешить им остаться ночевать в деревне… Всем четверым… в пабе. Тогда не надо будет ехать утром. И это показалось хорошей идеей. Фрэнки вспомнила, что разговаривала с Самантой. И в голосе мачехи звучало сомнение. А мистер Лавджой взял трубку и сам убеждал Саманту: «Приличное заведение. Горячий обед. Поедят и пораньше отправятся спать в свободных комнатах для гостей. Достаточно взрослых, чтобы за ними присмотреть. Нет, совсем не затруднит. Буду только рад».

А потом?

То же самое с Джеком и Томом. Их отец сначала был недоволен, потом мистер Лавджой опять взялся за дело, и все утряслось. Риган? Дженни только обрадовалась, что ее подопечная не вернется ночевать. Как потом сказала Риган, парадная дверь захлопнулась за Дженни еще до того, как была положена телефонная трубка.

А потом?

Сонное сидение перед горящим камином. Им показали их комнаты. Одна для мальчиков, одна для нее и Риган. Все больше клонит в сон, мысли путаются. Они с Риган забрели в комнату мальчиков поболтать, но ни у кого нет настроения разговаривать. Спать — да. Разговаривать — нет. Крепко спать. Как же они устали…

Фрэнки заставила себя отойти от окна.

— Пойдем, — сказала она, толкнув Риган, которая лежала с закрытыми глазами на кровати, разбросав руки. — Завтра много дел. Спать.

— Ур — р-р… — проворчала Риган. — Отстань…

Фрэнки потянула ее:

— Пойдем. Мы в соседней комнате. Две минуты, и ты будешь в своей кровати. Тогда сможешь…

Верхний свет погас.

— Лампочка перегорела, — пробормотал Джек. __

Подняв ватную руку, он слабо помахал ею: — Лампочка тю — тю…

Спотыкаясь, Фрэнки проковыляла к двери и открыла ее. В коридоре была кромешная тьма. Чей — то голос крикнул снизу:

— Ничего страшного, просто электричество отключили. Нет причин для паники. Такое случается то и дело.

— А свечек вы нам не дадите? — крикнула Фрэнки в темноту.

Ответа не последовало. Она подумала, не пойти ли вниз в сплошной темноте, но решила воздержаться. Ладно, можно обойтись и без свечей.

Тихий знакомый голос прошептал где — то в глубине сознания: «Накануне Белтейна все огни в деревне гасятся».

Фрэнки вернулась. Небо за окном, казавшееся раньше черным, теперь светилось каким — то странным, мерцающим синим светом.

Джек стоял у окна. Очертания его фигуры темнели на фоне этого призрачного синего свечения.

— Во всей деревне свет вырубился, — сказал он. — Нигде ни единого огонька.

— Это им испортит праздник, ну и пусть, — пробормотала Риган.

— К тому времени исправят, — вяло возразил Том. — Запросто.

Фрэнки пробралась к окну. Перистое свечение, казалось, висело над деревней. Она впала в какой — то сон наяву.

Снизу, с улицы, доносились удары барабанов. __

Одинокий человек важно прошагал в ночи, размахивая длинным шестом, украшенным лентами — белыми и красными. К концу шеста был прикреплен какой — то предмет, продолговатый и бугристый.

Слышались пение и смех. Толпа танцующих людей появилась в светящейся ночи перед слипающимися глазами Фрэнки. Зазвенели колокола, громче зазвучали голоса поющих. Кое — кто в процессии был наряжен в странные, нелепые костюмы. В этих плясках и пении было что — то неистовое, болезненно возбуждающее. Было какое — то безумие в лихорадочном веселье поющей и пляшущей толпы. Фрэнки стало не по себе.

Все ли среди них люди? Некоторые кажутся слишком большими, слишком грузными. Сгорбившись, они неуклюже бредут по улице, как… как дикие животные. Как медведи и лоси, волки и кабаны. Все они участвуют в танце… все, встав на задние ноги, танцуют среди людей — глаза бегают, зубы клацают, рога сшибаются с рогами, клыки скрежещут в темноте.

И тут человек с шестом повернулся и направился к пабу. Безумная толпа последовала за ним. Крики и смех прорывались сквозь дробь барабана. Колокола зазвенели пронзительно и неистово. В звучавшей над деревней песне бесконечно повторялся один и тот же гипнотизирующий припев, напоминавший о смене времен года.

Человек с шестом приблизился к пабу. Предмет на конце шеста мелькал все ближе и ближе от __ окна. Фрэнки отшатнулась назад. Это было что — то коричневое, покрытое морщинами и складками, как старая кожа. Пожелтевшие кости проглядывали наружу. Дыра темнела меж вдавленных глаз. Нижней челюсти не было, но верхние зубы скалились в безумной кривой ухмылке.

Внезапно мертвые глаза открылись, и тьма полилась из них. Тьма столь ужасная, что от страха Фрэнки не могла дышать. В самом центре этой тьмы плясал красный огонь.

Глава XIII «ДЕРЕВЯННАЯ ЛОШАДКА»

Тьма. Бурлящая, тревожная тьма. Ни огня. Ни пронзительно ярких звезд. Ни запаха смятых цветов. Какой — то другой запах. Персики. Да… персики. И голоса. Два голоса. Странные, но знакомые. Как голуби, воркующие на чердаке.

«…нам нужно только продержать их еще несколько часов, и все будет кончено. Ты хорошо поработал. Хоть бы этой жертвы хватило, чтобы заплатить за святотатство.

… они уже что — то подозревают. Они видели… кое — что. Они мне рассказывали, что видели лошадь. Лошадь, которая появлялась и исчезала.

… да, да, дверь распахнута. Сила выпущена наружу — древняя темная сила. Она нашла к нам дорогу из давних времен. С каждой секундой она все ближе. Она в гневе. И месть ее будет беспощадна. Говорил я тебе — этот проклятый Миллиган, что сует свой нос, куда не надо, подведет нас всех под монастырь.

… но хватит ли этой жертвы? Успокоит ли это ее?… Будем молиться, чтобы это было так.

… Да, будем молиться, чтобы это было так…»

— Пора вставать, голубчики мои! Просыпайтесь, просыпайтесь!

Жизнерадостный бас мистера Лавджоя оборвал сон Фрэнки. Она с усилием разомкнула веки. Комната залита желтоватым пыльным светом. Дверь распахнута, и в ее проеме спелой помидориной маячит физиономия мистера Лавджоя.

— Завтрак через десять минут! Живо поднимайтесь, сони!

Он захлопнул дверь, и Фрэнки услышала, как тяжелые шаги протопали к комнате мальчиков.

Из — под кучи скомканных одеял и простынь на нее смотрела Риган. Она была похожа на рассерженного крота.

— Доброе утро!

— Доброе утро. Ты помнишь, как ложилась в постель? — сдвинув брови, спросила Фрэнки. — Я — нет.

— Я помню, что рухнула на кровать Тома. Риган сбросила с себя одеяла и занялась длительной и тщательной процедурой потягивания.

— Интересно, свет уже починили?

Протянув руку, Фрэнки включила ночник на тумбочке у кровати. Комнату заполнил нежно — ро — зовый свет.

— Ага, исправили, — зевнула Риган. — Это хорошо. Я умираю от голода. Кто последний придет на завтрак, тому достанутся только жареные помидоры.

— Кошмарный сон мне снился… — сказала Фрэнки. — Во всяком случае… — она нахмурилась, пытаясь собрать вместе осколки воспоминаний о прошлом вечере. Картина безумной пляски болью отозвалась у нее в голове. — Риган, я не помню, как ложилась в постель!

Риган раздвинула занавески. Небо было изумительно голубым.

— Ты сейчас где — в постели или нет?

— Ну, в постели.

— Значит, ты как — то до нее добралась, так?

— Д — да…

— Так в чем проблема?

— Да так, ни в чем, — тряхнув головой, Фрэнки вылезла из кровати. — А жареные помидоры я все равно люблю.

— Бр — р-р!

Завтрак в задней комнате паба сопровождался шумом и суетой. Мистер Лавджой и множество каких — то незнакомых людей сновали туда — сюда с хлопьями, тостами, банками джема, пока четверо ребят не наелись до отвала.

— Еще по стаканчику фирменного эликсира мистера Лавджоя? — Хозяин паба остановился за спиной Джека с кувшином розового напитка и лучезарной улыбкой.

— Нет, спасибо, — выдохнул Джек, отодвигая от себя тарелку. — В меня больше ничего не влезет.

— Сейчас бы опять спать завалиться, — сказала Риган, похлопав себя по животу.

— Нет уж, не надо, — засмеялся мистер Лавджой. — Вы двое, — он указал на Фрэнки и Джека, — нам очень нужны.

— Куда нам идти? — спросила Фрэнки.

— Майскую королеву будет облачать в ее наряд мисс Тейтум в церковном зале, — сообщил мистер Лавджой. — А твой костюм, — он повернулся к Джеку, — уже готов и ждет тебя в домике мистера Фокса.

— А мы? — спросил Том.

— Вы оба, если хотите, можете пойти с Майской королевой, — сказал мистер Лавджой. — Уверен, что Флорелла найдет вам занятие.

— Итак, не будем терять время, друзья! — хлопнул в ладоши мистер Лавджой. — За работу с песнями! С очень старыми песнями!

Через две минуты все четверо стояли на улице перед входом в паб. Красные и желтые флаги и ленты неподвижно висели в застывшем воздухе. От яркого солнца слезились глаза. Тени были острыми, как мечи.

— Ладно, — сказал Джек. — Наверное, я вас догоню потом.

— Уж конечно, — ответила Риган. — Не терпится посмотреть на твой костюм!

Джек направился по переулку к парадной двери дома мистера Фокса. Ему вспомнилось, что ___

ночью он видел какой — то тяжелый путаный сон. И голоса. Он помнил голоса.

Джек прошел по извилистой, обрамленной кустами живой изгороди дорожке к двери. Железный дверной молоток на ней был сделан в форме хитро ухмыляющейся рожи с вьющимися стеблями вместо волос. Извилистые побеги растения соскальзывали с уголков широко растянутого рта.

Дверь открылась после первого же стука тяжелого молотка.

— Джек! Прекрасно!

Мистер Фокс был одет в шутовской костюм в красных и желтых ромбах и чувствовал себя в нем, как показалось Джеку, немного не в своей тарелке. Его птичье лицо выглядывало из — под колпака с тремя изогнутыми острыми рогами.

— Как тебе мой костюмчик? Я играю роль Дурака, — он хихикнул. — И нет дурака лучше, чем старый дурак, а? Но это важная роль. Я поведу Джека — в-Зелени вокруг границ деревни. Это древний ритуал. Входи, мой мальчик. Все для тебя готово.

— Вы уже чувствуете себя лучше? — спросил Джек, перешагивая порог. — О грабителе ничего нового не слышно? Голову эту они нашли?

— Значит, так, — сказал мистер Фокс, проводя Джека через маленькую уютную прихожую, — я в полном порядке, — он улыбнулся. — Что называется, как огурчик. А вот о грабителе ничего не слышал. Полагаю, полиция разрабатывает все возможные версии — так в таких случаях говорят? Да, все возможные версии. Сюда, мой мальчик, — вскинул он красно — желтую руку.

Джек никогда бы этого не сказал вслух, но морщинистое ястребиное лицо старика выглядело совершенно нелепо под шутовским колпаком. Не забавно, а как — то тревожаще — нелепо. Как голова старого злобного ворона, торчащая из перьев попугая.

Джек вошел в гостиную мистера Фокса.

— Вот, пожалуйста! — торжественно провозгласил старик. — Джек — в-Зелени!

Посреди комнаты высился большой, сплетенный из прутьев каркас в форме колокола. Его украшали цветы и ветки с листьями, продетые сквозь прутья. В комнате стоял тошнотворно — сладкий и едкий запах.

У Джека закружилась голова.

Дверь с шумом захлопнулась. Щелкнул в замочной скважине ключ. Послышался тихий гортанный смешок.

Джек повернулся, словно в мучительном ночном кошмаре, и увидел отвратительную мумифицированную лошадиную голову, надвигающуюся на него…

— Бр — р-р, жутковатая штуковина! — поежилась Риган.

У входа в церковный зал подпрыгивало и покачивалось непонятное громоздкое сооружение. Это был каркас в форме перевернутой лодки, почти двухметровой длины, обтянутый черной материей. Пришитая по краю черная бахрома волочилась по земле, когда это сооружение поднималось и опускалось, словно качаясь на волнах невидимого океана. С одного конца была приделана стилизованная лошадиная голова на высокой шее, тоже выкрашенная в черное, со свисающими желтыми и красными лентами.

Чудище проковыляло к ребятам, быстро кивнуло и пощелкало своими деревянными зубами.

— Ничего себе… лошадка… — пробормотала Риган.

Деревянные зубы щелкнули еще раз, потом лошадь повернулась и клацнула челюстями в сторону компании ребятишек. Те с хохотом бросились врассыпную.

— Я вижу, вы уже познакомились с нашей «Деревянной лошадкой», — сказала мисс Тейтум.

Она стояла у открытой двери в зал и с улыбкой смотрела, как неповоротливое чудище гоняло хохочущих детей. Когда оно наклонялось, под длинной черной бахромой были видны мужские брюки и туфли.

— Это мистер Гэллоус, — объяснила мисс Тейтум. — Он кузнец. Нужно иметь крепкую спину, чтобы удерживать на себе это деревянное сооружение, — она провела трех друзей в забитый людьми зал. — К вечеру он будет как выжатый лимон и голодный как волк. Но, разумеется, еды и питья будет вдоволь для всех. Для всех, кто останется.

Обернувшись, она посмотрела на Тома и Риган.

— Так, ну а вы чем бы хотели заняться?

— Мы готовы помочь везде, где нужно, — ответил Том.

— Вы только скажите, и мы все сделаем, — поддержала его Риган.

— Что ж, подождите, я обязательно что — нибудь для вас найду, — сказала мисс Тейтум. — Но сейчас я прежде всего должна заняться Майской королевой. Это ведь самое важное, правда, Фрэнки?

— Пожалуй.

— Мы приготовили новый костюм, — сказала мисс Тейтум, обнимая Фрэнки за плечи. — Он там, в боковой комнате, куда мы с тобой ходили вчера. Давай пойдем примерим его. Мы скоро вернемся, — глянула она на Тома и Риган.

И мисс Тейтум повела Фрэнки через шумную суету зала.

Том и Риган переглянулись.

— Что? Есть шикарный план? — спросила Риган.

— Если здесь мы никому не нужны, — сказал Том, — я бы не прочь сходить посмотреть на костер.

— Да, это можно, — кивнула Риган. — А ты знаешь, где его устраивают?

— Не — а, но можно спросить.

Очень быстро они узнали, как пройти на холм Маммерс — хилл, где будет зажжен большой костер. Как им сказали, холм располагался сразу за деревней и кратчайшая дорога туда лежит мимо церковного зала через кладбище прямо по старым проулкам.

Все шло гладко, пока друзья не миновали безмятежно спокойное кладбище и не углубились в первый из узких проулков. Вот тут — то и начались какие — то странности.

— Тьфу ты, что такое! — возмущенно воскликнула Риган, когда они в третий раз уткнулись в тупик.

Том пожал плечами и повернулся на каблуках. Эти старые проулки между домами, ведущие из деревни, оказались запутаннее, чем он ожидал. С обеих сторон они были ограничены каменными стенами, густыми кустами или высокими деревянными заборами. Казалось, что они нарочно были устроены, как лабиринт. Или, может быть, проулки специально возвращали их назад, чтобы помешать двум друзьям выбраться из деревни? Тяжелая духота на старых пустынных улочках была такой одуряющей, что поверить можно было во что угодно.

Внезапно в конце переулка показалась большая черная фигура.

— Смотри — ка! Это же «Деревянная лошадка». Том, крикни этому мистеру Гэллоусу. Он — то сможет нам показать выход.

Том побежал в конец проулка.

— Мистер Гэллоус! Мистер Гэллоус! Стойте!

Громоздкая темная фигура, подпрыгивая, свернула в другой проулок.

— Вот черт! Он меня не слышал!

Том припустил за «лошадкой». И резко остановился у начала аллеи.

Дорога сворачивала в густо заросшую оранжерею. Пораженный, Том опять окликнул мистера Гэллоуса. Тот должен был мчаться как молния, чтобы так быстро исчезнуть из вида.

— Ну? — Риган догнала Тома.

— Туда! — указал он рукой.

Они свернули за поворот и сразу же уперлись в поросшую мхом стену из тускло — бурого камня.

— Опять тупик! — рассвирепела Риган. — Кто строил эту проклятую деревушку? Волшебник Мерлин?

Резкий щелчок раздался за их спинами.

Они обернулись.

«Деревянная лошадка» заполнила собой весь просвет проулка за ними. Она двигалась медленно, словно плыла по морской глади. Голова наклонилась, и нарисованные глаза уставились на ребят.

— Мистер Гэллоус! — расхохотался Том. — Здорово вы над нами подшутили! Где вы были? — Впечатление было такое, что «лошадка» материализовалась прямо из воздуха. — Вы не скажете, как нам отсюда выйти? Мы совсем запутались.

Гигантская черная фигура качнулась. Деревянные зубы щелкнули.

— Послушайте, мистер Гэллоус, — сказала Риган. — Все это, конечно, очень смешно и все такое, но нам, правда, хотелось бы выбраться отсюда, если вы не против.

Она решительным шагом направилась к «лошадке».

— Скажите же, наконец, будьте так любезны…

Огромная черная рама встала на дыбы и нависла над Риган, длинная бахрома поднялась над землей.

— Риган! Берегись!

Но предостережение Тома запоздало на какую — то долю секунды. Передний край нырнувшей вниз рамы ударил Риган по плечу, и она упала, вскрикнув от боли.

— Риган!

Том бросился вперед, передняя часть корпуса «лошадки» опустилась, накрыв собой Риган.

— Не трогайте ее! — закричал Том, колотя по черной ткани обеими руками. — Убирайтесь! Вы ее пораните!

Длинные зубы щелкнули вблизи от его уха, и «лошадка» опять взвилась на дыбы. Но Том успел размахнуться и вслепую с силой рубанул рукой. Удар пришелся по шее «лошадки», и она рухнула на бок, как упавшая гора.

Риган лежала лицом вниз на земле. Том подхватил ее под мышки и поставил на ноги. У него не было времени даже подумать о том, что происходит. Мистер Гэллоус сошел с ума?

Риган растерянно хлопала глазами, на мгновение потеряв способность что — либо понимать.

«Деревянная лошадка» уже оправилась от удара и снова нависла над ними черной тучей.

— Беги! — пронзительно выкрикнула Риган. Тому не понадобилось это повторять: одного выражения ее лица было достаточно.

Они со всех ног бросились обратно по дороге.

— Надо позвать на помощь, — задыхаясь, на бегу проговорила Риган. — Кого — нибудь найти… Хоть кого — нибудь… Это уж слишком… — Она бросила на Тома испуганный взгляд. — Под ней никого не было, Том.

— Что?!

— Ей — богу! Человека под ней не было! — выдохнула Риган. — Там… в общем… ничего не было! Совсем ничего!