Жесткая игра

ГЛАВА 14

Тревис стоял сзади, держа меня на мушке.

Я присел на корточки, поднял кабель и показал его своему конвоиру. Срез тускло блеснул в лунном свете.

— Можешь посветить?

Левой рукой он достал из кармана фонарь. Яркий луч выхватил из темноты основание фундамента, перерезанный кабель.

— Ну что, кто из вас это сделал? Ты, Тревис?

— Нет! — раздраженно ответил тот.

— Мне понадобятся кое-какие инструменты. Обжимные клещи, пара штекеров и коннектор F-81. И еще нож и плоскогубцы.

Тревис поддел гравий носком ботинка.

— Да я даже не знаю, как все это выглядит!

— Надо посмотреть в сарае.

— Я спрошу у Рассела.

— А чтобы задницу вытереть, ты тоже у него разрешения спрашиваешь? Если что, я буду тут, в сарае. — Я постучал по обшитой тесом стене.

— Ну ладно, — немного поколебавшись, согласился Тревис.

Но вместо того, чтобы пойти ко входу, я направился в обход к задней стене сарая.

— Эй! Дверь там!

— Дверь там, а ключ висит вон там, на крюке, — бросил я.

Он шел за мной, все еще держа меня на прицеле.

— Можешь посветить сюда? — Я неопределенно ткнул пальцем перед собой. — А не мне в глаза?

— Куда?

— Вот черт! — Мы стояли возле старой кривой сосны, толстые ветви которой лежали прямо на крыше сарая. — Его тут нет. Ты ничего не видишь?

Конус света переместился от фундамента к крыше, потом спустился обратно. Пока Тревис соображал, как связаться с братом, одновременно держа меня на мушке, я подошел поближе — будто бы в поисках пропавшего ключа. Наконец он выключил фонарь и достал рацию.

— Подожди, — сказал я, — кажется, нашел. Извини.

«ЗИГ-Зауэр» лежал там, где я его оставил, — в развилке старого ствола. Схватив пистолет, я приставил его к виску Тревиса.

— Одно слово, и я вышибу тебе мозги!

Он растерялся всего на миг, и этого мне хватило, чтобы его разоружить. Связав его, я поднял его кольт и убедился, что магазин полон. Мой «ЗИГ», в котором не хватало уже трех патронов, будет запасным.

А потом я направился к другому сараю.

У отца был ящик с «игрушками»: военными трофеями и разряженными гранатами, которые он привез из Вьетнама. Мне было лет шесть, когда он рассказал о том, что бывает, когда взрывается граната. Через пару часов я начал надоедать ему просьбами поиграть со мной в прятки… И он кинул в меня гранатой.

Чтобы «преподать урок».

Когда я перестал плакать, он мне объяснил, что сначала надо выдернуть чеку и только потом бросать. Иначе не взорвется. Вообще-то я всегда думал, что граната ненастоящая. Но от отца всего можно было ожидать.

В сарае было четыре термитные шашки. Мне хватит и одной.

Через пять минут я закончил подготовку к операции и вернулся в коттедж.

Рассел прищурился. Он понял — что-то случилось.

— У нас проблема! — сказал я.

— Какая?

— Ты! — Я поднял термитную шашку, выдернул чеку и кинул в Рассела.

Он завопил, Эли завизжала и бросилась в сторону, Бак растянулся на полу.

Секунды паники позволили мне вытащить из-за пояса кольт и выстрелить два раза. Пистолет выпал из руки Рассела и отлетел к стене.

Бак перекатился на бок. На его груди расплывалось красное пятно.

Откуда-то донеслись приглушенные крики.

Рассел какое-то время стоял без движения, словно сомневаясь, стоит ли поднимать пистолет. Он был в ярости: догадался, что я вытащил из гранаты взрыватель.

Я прицелился, выстрелил и вдруг заметил краем глаза какое-то движение.

Бак все-таки смог удержать в руках ствол. Вырвался язычок пламени, и в тот же миг мое бедро обожгла чудовищная боль.

Пол вдруг вздыбился и ударил меня по лицу.

Казалось, я свернул челюсть — так было больно. Комната, люди — все плясало и плыло перед глазами. Я видел красное лицо Рассела, его руку и что-то блестящее в его кулаке. Большой нож с длинной рукоятью. И этот острый клинок был направлен прямо мне в сердце.

Я хотел молить о пощаде, а из груди вырвался лишь стон. Не было сил даже отползти в сторону, но тут…

Его голова дернулась. Он рухнул.

Над ним теперь стояла Эли, крепко держа «смит-вессон». Руки ее дрожали, но глаза горели яростным огнем.