Жестокая принцесса

Глава первая

Нео

Что-то не так. Я, бл*дь, нутром это чувствую. Вот-вот произойдет что-то серьезное, и меня чертовски бесит, что я не знаю, что именно. Убежище, в котором мы находимся, принадлежит моей семье. Никто не знает о его существовании, никто не должен знать, что мы здесь. Я направляюсь в нашу специальную комнату безопасности.

И тут я вижу это. Вижу их. Пять черных внедорожников. Просто стоят на улице перед домом. Их изображения смотрят на меня с камер.

— Fanculo[1]! Давно они там, бл*дь, стоят? — Я тыкаю пальцем в экран.

— А, нет, недолго. Я бы сказал, около двух минут, — отвечает Ренцо, один из этих чертовых бесполезных пехотинцев.

— Тогда какого хрена ты до сих пор не поднял тревогу? — Я тянусь к кнопке — той самой, которая даст знать всему дому, что на нас напали, — когда раздается первая очередь выстрелов. Передние окна разлетаются вдребезги, когда, по крайней мере, двадцать человек врываются по лестнице. — Убирайтесь к чертовой матери.

Уже нет никакой необходимости нажимать на эту чертову кнопку. Если каждый ублюдок в этом доме еще не получил сообщение, то скоро получит. Где, бл*дь, Ти? Надеюсь, что он с женой и уведет ее отсюда. Выходя из комнаты, я поднимаю две руки и прицеливаюсь из двух пистолетов. Я не знаю, кто, бл*дь, решил, что может напасть на мой дом. На мою гребаную семью. Но ничем хорошим это для них не закончится. К черту их. Я улыбаюсь, когда встречаю первую группу из трех человек.

— Один за другим, — кричу я, когда они падают на землю, и у каждого из них в голове появляется идеально выполненное отверстие. — Это ваше единственное предупреждение, чтобы вы отступили, ублюдки. Когда я с вами закончу, вы пожалеете, что ваша мать вас не проглотила[2], — кричу я над всем этим белым шумом — симфонией выстрелов, возгласов и криков, побуждающих меня двигаться вперед.

Этот особняк только что превратился в чертов цирк. Большинство людей были бы в ужасе. А я? Я, бл*дь, обожаю это дерьмо.

Кровь. Хаос. Насилие.

Это моя тема. Моя тема. Я не играю в шахматы. Я не играю в гребаный гольф.

Я убиваю. Я пытаю. Я калечу. Я заставляю наших врагов и всех, кто, бл*дь, осмелится перечить семье Валентино, платить своей кровью и кровью своих близких. На самом деле, это мое обычное занятие.

Держась в тени, я пробираюсь по дому. Бесшумно. Здесь у меня есть преимущество. Я знаю расположение стен и комнат как свои пять пальцев. Я нахожу еще двух тупых придурков, когда они входят в столовую. Выбиваю пистолет прямо из руки одного из них, а другому всаживаю пулю в голову. Подойдя к ублюдку, у которого на правой ладони теперь не хватает нескольких пальцев, я хватаю его за воротник рубашки.

— Я очень надеюсь, что это была не та рука, которой ты дрочишь. Не думаю, что у тебя получится что-то сделать без твоих гребаных пальцев.

— Пошел ты! — хрипит он сквозь стиснутые зубы.

Я не успеваю ответить, как что-то твердое бьет меня по голове. Прежде чем с грохотом упасть на пол, я вижу, как расплывается его улыбка.

Я прихожу в себя посреди гребаной кухни, мои руки стянуты за спиной, а ноги привязаны к стулу. Вот дерьмо, это нехорошо. Когда я поворачиваю голову влево, передо мной появляются лица четырех мужчин. Кто они, я сказать не могу. Очевидно, солдаты низшего звена. Бесполезные ублюдки, отправленные на самоубийственную миссию.

Когда я поднимусь с этого кресла, они будут молить о смерти. Я перевожу взгляд с одного на другого, запоминая их уродливые рожи, прежде чем улыбнуться. Я люблю играть со своими жертвами. Это единственное время, когда я могу по-настоящему быть самим собой, потому что знаю, что они не проживут достаточно долго, чтобы рассказать кому-то еще, насколько я чертовски сумасшедший.

— Не понимаю, какого хрена ты улыбаешься, придурок. Ты скоро встретишь своего создателя, — говорит один из мудаков.

— Я улыбаюсь, вспоминая, как киска твоей сестры сжимала мой член прошлой ночью. Ее тугой, маленькой, влажной дырочке нравилось, как ее трахали. Она умоляла меня об этом. — Я даже не знаю, есть ли у этого мудака сестра. Но я люблю блефовать, есть шанс, что у него найдется хотя бы одна, и удар по лицу подтверждает мою правоту.

— Отвали. Моя сестра и пальцем не прикоснется к мерзавцу Валентино.

— Ты уверен в этом? Потому что я могу поклясться, что цыпочка, которая прыгала на моем члене прошлой ночью, сказала мне, что ее брат — гребаный трусливый подражатель гангстера, а ты, бл*дь, как раз подходишь под это описание.

Он выходит из себя, нанося удар за ударом по моему лицу. Я сжимаю зубы и терплю, запоминая все места, куда он бьет, потому что каждое из них ему вернет мой нож. Закончив, он отступает назад, тяжело дыша.

— Это все, что ты можешь? — спрашиваю я.

— Даже близко нет, — отвечает мудак номер два, шагая вперед и вытаскивая складной нож. Да, это, вероятно, будет еще больнее. Но я, черт возьми, мастер скрывать свои эмоции. Скрывать свои мысли. Я позволяю людям видеть только то, что я хочу, чтобы они видели. — Ты расскажешь нам, куда, бл*дь, подевался твой босс и где прячется его горячая рыжая телка. Мне и моим парням обещали по кусочку этой киски, и мы здесь, чтобы получить свой приз.

Я смеюсь. Как будто, бл*дь, я когда-нибудь скажу им, где Ти. И уж точно не подпущу их к его гребаной жене. Эта девчонка — чистая, бл*дь, доброта. Все, чего нет в нашем мире.

— Ты можешь просто убить меня сейчас. Ты не хуже меня знаешь, что я ни хрена тебе не скажу. — Я ухмыляюсь.

— Все рано или поздно ломаются. — Он рвет мою рубашку спереди, проводя ножом по центру груди, при этом прилагая достаточно усилий, чтобы прорезать верхний слой кожи.

— Все, кроме меня, ублюдок. Давай, покажи, на что ты способен. Продолжай, — провоцирую я его. Где, бл*дь, все наши гребаные солдаты? И как, бл*дь, я позволил этим головорезам одержать надо мной верх?

Как раз в тот момент, когда я раздумываю над тем, чтобы ударить этого ублюдка головой, раздается выстрел, и мозги ублюдка разлетаются по моему торсу. Он падает на пол за несколько секунд до того, как его примеру следуют остальные трое. И тут, словно из ниоткуда, появляется мой босс, заместителем которого я являюсь.

— Какого хрена ты так долго? — ворчу я на своего лучшего друга. Я борюсь с веревками на запястьях.

— Что, бл*дь, с тобой случилось? Как ты позволил им усадить тебя на этот стул? — спрашивает Ти и берет нож с разделочной доски, чтобы освободить меня.

Я игнорирую его вопрос. Во-первых, потому что у меня нет на него ответа. А во-вторых, потому что у меня нет на него ответа.

— Где, бл*дь, твоя одежда? — спрашиваю я. Это очень не похоже на Тео — бродить по городу в одних драных трениках. Обычно он одет так, будто встречается с гребаным президентом. Только самые лучшие костюмы из самых дорогих тканей.

— Я был в ванной. Я провел Холли через туннель и оставил ее у Хелены, — отвечает он, и я с облегчением слышу, что ему удалось спасти свою жену.

— С ней все в порядке? С Холли? — спрашиваю я, вспоминая, что сказал этот мертвый ублюдок. Да, я не настолько глуп, чтобы повторять эти слова Ти. Я люблю свой город и не хочу, чтобы он сгорел дотла.

— С ней все в порядке. — Его явно нервирует, когда кто-то говорит о его жене, даже я. — Что, черт возьми, здесь произошло? — спрашивает он, меняя тему.

— Хороший вопрос. Как эти мудаки узнали об этом месте? — Я оглядываю трупы. Беспорядок. Здесь не обойтись парочкой уборщиков. Понадобится чертов бульдозер.

И тут я вижу ее. У меня в голове все переворачивается с ног на голову. Анжелика Донателло. Во плоти. В моем гребаном доме. Какого хрена она здесь делает? Я не успеваю задать ей этот вопрос, как она уходит.

Анжелика — сестра Ти. Ну, сводная сестра. Не думаю, что они когда-либо встречались раньше. А учитывая тот факт, что мой кузен только несколько недель назад узнал правду о том, кто его отец, я понимаю, что сейчас не время задавать вопросы. Поэтому я держу рот на замке. Я выясню, зачем она здесь, еще до конца дня.

— Давай оценим ущерб, а потом раскрасим этот гребаный город в красный, — говорит Ти с ухмылкой.

Наконец-то. Моя ночь становится лучше с каждой минутой. Это определенно то, на что я могу согласиться.