Жил-был такс

Я работаю таксой

— Ну что, пошли на работу! — сказала утром Дашка, пристёгивая поводок.

Макс подпрыгнул и успел лизнуть её в нос.

На работу! Вместе с Дашкой! Туда, где так много новых, незнакомых запахов! Ура!

По дороге Макс разрывался от желания перенюхать всё вокруг. Но Дашка торопилась и держала поводок коротким. Приходилось успевать — со всех четырёх лап.

— Всё, пришли!

Дашка стащила со спины рюкзак и принялась доставать из него странные, пахнущие чем-то чужим вещи. Через голову натянула красную накидку с нарисованной собачьей физиономией. Нахлобучила красную бейсболку с такой же физиономией, но поменьше…

— Сидеть!

Макс послушно сел. Дашка накинула на него красную попонку и долго возилась с длинными тесемками.

— Ну вот на кого это делали? На дога что ли? Не вертись, сиди спокойно! Макс! Кому сказано! Фу-у-у, наконец-то…

Люди шли и шли мимо. Многие улыбались Дашке с Максом, подходили ближе, останавливались. Дашка скороговоркой рассказывала прохожим про замечательный собачий корм, который продаётся в «Зелёной игуане», и раздавала рекламные бумажки. Макс смотрел, слушал и принюхивался. Люди, воробьи, кошки, собаки, голуби, машины, автобусы… Надо же, сколько всего на свете! Сказать Маврику — не поверит!

— Ой, какой красавчик! — сказала старушка с голубоватыми волосами.

— Маленький ещё. Вырастет — отличный доберман будет. — авторитетно ответила другая, в очках с толстыми линзами.

«Нашли добермана! — подумал Макс. — У нас только масть похожа. Хорошо, Рой не слышит — лопнул бы со смеху»

Сашку Макс учуял за квартал и стал поскуливать от нетерпения. Дашка не поняла, в чем дело, и достала из рюкзака бутылку-поилку. Пить особо не хотелось, но отказываться Макс не стал…

— Привет, Коза! Как вы тут?

— Нормально. Что там у тебя?

— Сосиски, картошка…

— Опять?!

— Не опять, а снова! Давай сюда свои бумажки и вали на перерыв. Стой, а Макс куда?

— У него тоже перерыв! — Дашка показала братцу язык. — Понял? Устала собака. Все на него пялятся, лезут погладить, с разговорами пристают. Всё, мы пошли!

Сквер был совсем близко. Дашка устроилась на скамейке под раскидистым деревом, спустила Макса с поводка, открыла коробку, оттуда вкусно запахло сосисками…

И тут Макс увидел Её.

Она была прекрасна. Рыжая, с улыбчивыми карими глазами и роскошной шерстью, она шла по аллее рядом с высоким человеком в темных очках. Вот он подошёл к стоящей неподалёку скамейке, сел… Что-то тихо сказал, и Она улеглась рядом на асфальт.

Короткие лапы сами понесли Макса туда — к человеку в темных очках и его рыжей спутнице.

— Привет! — сказал Макс, и хвост повторил то же самое, но гораздо красноречивей.

— Привет! — дружелюбно ответила красавица.

— Я такс по имени Макс. А ты кто?

— Я колли, Джессика.

— Ух ты! Какое имя красивое!

— Спасибо, — сказала Джессика и улыбнулась. — Но это по паспорту. Для друзей — Тюшка. Меня так Хозяин называет. А что ты здесь делаешь? Гуляешь?

— Работаю! — гордо ответил Макс.

— Да? А кем?

— Таксой! Мы тут с Хозяйкой корм рекламируем.

— Значит не таксой, а промоутером.

— Каких только слов люди не придумают. А ты кем работаешь?

— Поводырём. Хозяин не видит.

— Как, совсем не видит?

— Совсем. Я его везде вожу. Он без меня никуда.

Как это — не видеть? Макс зажмурился что есть сил.

Почти ничего не изменилось. Солнце всё равно грело и просвечивало сквозь закрытые веки. Недалеко была Дашка, у неё ещё оставалось что-то вкусное: не то сосиски, не то колбаса… По дорожке ходили голуби. Если Тюшку спустят с поводка, можно их погонять вдвоём.

— Ну, это ничего! — сказал Макс, открыв глаза.

— Ещё как «чего» — сухо ответила Тюшка. — Для людей глаза всё равно, что для нас, собак — нос. Представь, что ты нюх потерял, вот тогда поймёшь.

Макс честно попробовал: задержал дыхание. Запахи стали слабеть и наконец исчезли совсем. Максу стало страшно. Мир куда-то ускользал, оставляя его одного в пустоте. Один глубокий вдох, и запахи вернулись. Газонная трава, желтые цветы на клумбе, горячие пирожки из киоска неподалеку…

— Понял теперь? — спросила Тюшка.

— Вроде понял. Как же он так живёт?

— Так и живёт. Мы с ним ездим и ходим — везде, куда ему надо. Я целых пятнадцать маршрутов знаю, вот! Надо будет — ещё выучу. Работает Хозяин, студентов учит, с дочкой играет. Иногда они вдвоём с Хозяйкой танцуют в парке, здорово так…

— Ух ты…

— Да, Хозяин у меня молодец. Я им горжусь.

— Ещё бы! Слушай, а почему он тебя Тюшкой называет?

— Это давным-давно жил слепой царь. Собаки у него не было, так его дочь водила за руку. Антигона её звали. Когда меня из школы привезли, Хозяин так и сказал: «Моя Антигона приехала!» Ну, а потом Антигону в Тюшку переделали.

— Он у тебя очень умный, наверно.

— Ещё какой умный!

— Сашка у нас тоже такой. Вот бы им поговорить!

— Ну так приводи его сюда гулять — познакомим.

— Расскажи про школу! Как там учиться? Сложно?

— Сложно, — призналась Тюшка. — Каждый день занятия с утра до обеда. Гена-дрессировщик ни одной твоей ошибки не пропустит. Зато если всё правильно сделаешь, похвалит и что-нибудь вкусное даст, холку почешет. Потом экзамены сдавать надо: человека водить по улицам, лужи и ямы обходить, на лестницы подниматься, Знаешь, сколько всяких препятствий в городе? Поневоле приходится ухо востро держать.

— А таксы там были, в твоей школе?

— Нет, таксы поводырями не работают. Ретриверы, колли, лабры — ну, лабрадоры. У меня подружка была Тюра — лабра, весёлая такая. До сих пор по ней скучаю…

— Макс, ко мне! — позвала Дашка.

— Всё, я пошёл! На работу пора.

— А я и так на работе, — улыбнулась Тюшка. — Давай, удачи. Сашку своего приводи.

Макс наскоро обнюхался с рыжей красоткой и помчался к Дашке.

После обеда работа пошла веселей, и рекламные бумажки скоро кончились. Дашка сняла с себя красную накидку, с Макса — попонку и сказала:

— Рядом!

Макс затрусил вдоль края тротуара, принюхиваясь к тёплому ветру. В воздухе летали клочья белого пуха: линька у тополей была в разгаре. И почему их люди не вычёсывают? Чихают, ругаются, а вычесать деревья не додумались!

В «Зелёной игуане» было тихо. Фрося сидела под лампой, помаргивая желтыми глазами. Рылась в кормушке, хрустела салатным листом и совсем не походила на пластмассовую. А рядом с клеткой стояла высокая девчонка с кем-то пушистым и непонятным на руках. Макс принюхался хорошенько, но чёрный мокрый нос ничего подсказать не смог — запах был незнакомый.

— Привет, а кто это у тебя? — в Дашкином голосе был такой восторг, что Макс недовольно заворчал.

— Это Федя, хорёк. Мне на день рождения подарили.

— А погладить можно?

— Можно. Он всё равно спит.

Федя лежал на хозяйкиной руке словно тряпочный и не пошевелился, когда его осторожно погладила Дашка.

— Ты за листовками на завтра? — осведомилась высокая девчонка, подбирая свисающий Федин хвост — длинный и пушистый, почти как у Мавры.

— Ага. А он у тебя не сбежит?

— Не-а. Он на шлейке. Ну, пошли за листовками.

Федя открыл сонные глаза, похожие на чёрные бусины, и тут же заснул опять.

Дашка с Фединой хозяйкой прошли в соседний зал. Там были полки с всякой интересно пахнущей всячиной. Макс учуял незнакомого пса, принюхался как следует и попятился. Это существо пахло как собака, но выглядело как… как непонятно что!

— Привет! — сказал Макс.

Существо молча вильнуло хвостом. Вид у существа был злой и несчастный.

— Бусик, иди сюда! — позвали неподалеку.

Существо оскалило мелкие зубки и залезло под прилавок.

— Я такс по имени Макс. А ты кто?

— Сам не знаю, — мрачно ответили из-под прилавка. — Да ты лезь сюда, так разговаривать удобней. Хоть поговорить, душу отвести…

Дважды Макса приглашать не потребовалось — благо, поводок длинный.

— Ты что, правда не знаешь, кто ты такой?

— Не знаю, — призналось существо. — Хозяйка то Бусиком называет, то Арнольдом, то Няшечкой.

— А какой ты породы?

— Забыл. Длинное такое слово, у меня в голове не помещается.

Голова у Арнольда и впрямь была крохотная. Удивительно, как на ней уместились большие, слегка выпученные глаза.

— А кем ты работаешь?

— Ик… икс… иксисуаром — нет, аксессуаром. Ненавижу эту работу!

— Как это — аксессуаром? — спросил обалдевший Макс.

— А вот так. Куда хозяйка, туда и я.

— Так это компаньон! Я вот тоже компаньоном работаю. Ну, сейчас ещё промоутером…

— Не так. Ты посмотри на меня хорошенько.

Арнольд был одет в кружевной костюмчик — весь в рюшечках, оборках и бантиках.

— Ну и шмотки у тебя, однако…

— У меня таких целый шкаф. Хозяйка сама наряжается, и меня наряжает. Она в белом — и я в белом. Она в красном — и я в красном. И сейчас вот за очередной тряпкой пришли. Тьфу! Ты на когти, на когти мои посмотри!

Когти у Арнольда были выкрашены в такой яркий цвет, что у Макса зарябило в глазах.

— Видал? Это маникюр называется. Вместе с хозяйкой к мастеру ходим. Она себе какие-то накладные когти делает, а меня лаком мажут. Вечером в клуб потащится, аксессуары прихватит: меня и сумку. Так и торчим там всю ночь. Шум, грохот, дым, запахи такие, что у меня сразу нос закладывает. Ещё бы и уши заложило, а то оглохну скоро, чес-слово…

— Тяжело тебе приходится, Арнольд.

— Не то слово… Да можно просто Арни. Так меня тоже иногда называют и смеются, противно так — не знаешь, почему?

— Не знаю.

— Сбегу я от неё, — сказал Арни и горько вздохнул. — Никаких моих собачьих сил нету. Гулять не выводят. Обнюхаться, поговорить не с кем. Лоток поставила, как для кошки — представляешь?

— С ума сойти…

— Вот ты где, Бусик!

Арнольда подхватили под брюхо и выволокли из-под прилавка — только бантики мелькнули. Макс вылез следом — как раз вовремя, пока Дашка не спохватилась.

— Ты чего такой грустный? Устал? Ничего, сейчас домой пойдём! — Дашка почесала Максу холку, и хвост сам собой благодарно вильнул.

Вечером Макс рассказывал кошкам и Роме про Тюшку:

— Она такая красивая! Рыжая-рыжая, а глаза карие! А умница какая! Образованная, поводырём работает!

— Поводыр-р-рём — это кр-р-руто! — сказал задумчиво Рома. — Это тебе не хухр-р-ры — мухр-р-ры!

— Это высший класс! — подтвердила Мавра.

— Да ты просто влюбился, вот и всё! — хихикнул Маврик. — Подумаешь, рыжая-бесстыжая!

Макс не нашелся, что сказать, но тут пришёл на помощь Рома.

— Дур-р-рак ты, Мавр-р-рик. Слушать пр-р-ротивно, пр-р-равда.

Мавра молча двинулась к сыну, но Маврик её опередил — залез под диван, а там его даже шваброй не достать.

— Извини, Макс, — тихо сказала Мавра. — Мне за него очень стыдно.

— Ничего, — ответил Макс. — Он подумает и поймёт, что неправ.

Маврик просидел под диваном целый день. Вылез, весь в пыли и паутине, подошёл к Максу и сказал, глядя в пол:

— Извини, пожалуйста. Это я сдуру сболтнул. Больше не буду. Расскажешь ещё про работу, хорошо?