Жил-был такс

Трифон обживается

Времени прошло совсем немного, но в доме что-то ощутимо изменилось. Монстера выгоняла лист за листом, один другого крупнее. Самый Старший Кузнецов почти закончил третью доску: на ней цвели диковинные цветы, росли высокие деревья, а между ними летали птицы, каких на свете не бывает. У птиц были пышные хвосты, крохотные головки и огромные глаза. Таша пришла в мастерскую ими полюбоваться и ласково взъерошила волосы на седеющей голове Самого Старшего Кузнецова. У самой Таши работа шла полным ходом.

— Она говорит, что ей лучше работается, когда я рядом сижу! — похвастался Маврик. — «Муза ты моя мохнатая!» — вот как говорит! Таша умная: такие слова знает!

— А кто это — Муза? — робко спросил Макс.

— Это… это существо, которое работать помогает!

— Домовой что ли?

— Нет, домовой — это домовой… Слушай, надо нам Трифона проведать. Как он там живет?

Но Трифон проведал их сам.

Когда все в доме угомонились, из-под плиты вылезло маленькое существо, поклонилось и пропищало:

— Доброго здоровьица!

— Привет! — ошарашенно ответил Макс.

Маврик спрыгнул с подоконника, поблескивая желтыми глазами.

— За хлеб, за соль спасибочки! — продолжало существо.

Трифон оказался маленьким мохнатым старичком в красных штанах — ветхих, с заплатами на коленях.

— Как на новом месте живешь-поживаешь, Триша? — спросил Маврик ласково.

— Вашими заботами! — отозвался домовой. — Я уж вам отслужу, добром будете поминать.

— Так здесь не мы хозяева, а Кузнецовы.

— И за Кузнецовыми догляжу, не сомневайтесь! Вот только приодеться бы мне. Каков домовой, таков и дом. А штаны-то у меня… сами видите какие. В таких много не наработаешь. Лапотки себе я и сам сплету, а вот со штанами беда.

— Ладно, подумаем, где их взять. А что тебе еще нужно, Триша?

— Сметанки бы… Уж очень хочется. Я и не помню, когда её видел.

— Это можно, сметана в холодильнике есть.

— Спасибо за привет, за ласку! Пойду, работа не ждет. — Трифон деловито подтянул заплатанные штаны и исчез под плитой.

Сзади на штанах тоже красовалась заплата — огромная, из синей ткани в белый горошек.

— Ну, Маврик, ты ему и наобещал! Сметана — это пустяки. Штаны-то где взять?

— Поищем и найдем! С домовым дружить надо, это тебе любая кошка скажет.

— Кошки зря не скажут, это я уже понял… А вот почему там, в городе у нас домового нет?

— Не знаю, — признался Маврик. — Может, матушка знает? Давай спать, авось утром чего надумаем.

Утром всё пошло как обычно. Сначала на террасу вышла Таша, развернула коврик и принялась завязываться в такие позы, что Маврик завистливо хмыкал в усы. Потом выпорхнула Дашка — приседать, отжиматься и отплясывать под неслышную в наушниках музыку. Сонный и взъерошенный Сашка, проходя мимо неё, едва не получил ногой в ухо.

— Ты что, Коза, совсем очумела?

— Смотри внимательно, умник! У меня тренировка!

— Сама смотри!

— Яндекс, не нарывайся! Ты, что ли, вместо меня будешь на «Золотой осени» выступать?

— А оно мне надо?

— Конечно, не надо! — хихикнула Дашка. — Тебе там ничего не светит. А вот нам с Димкой — светит! Всех порвём как Тузик грелку! Тренер весь год пилил: «Вы собираетесь Левашова перетанцевать или как? Или вечно будете у него в хвосте тащиться?» А сейчас у него и партнерша новая, понял? Пока они ещё станцуются… Это наш шанс! И мы его используем на полную катушку! Не мешай, короче.

Сашка только вздохнул и побрел на кухню.

На завтрак были вареники со сметаной. Маврик терся о Ташин стул, умильно мурлыкал — и добился своего. Таша щедро положила ему в миску сметаны. Маврик лизнул раз-другой и принялся умываться.

— И чего просил? — удивилась Таша. — Ладно, пошли работать!

Маврик гордо оглянулся на Макса.

— Слыхал? Без меня и работа не идёт! Ты мою миску Трифону отдай, пока никто не видит. Всё, я пошел!

Миска скрылась под плитой как раз вовремя: Сашка пришел мыть посуду. Он едва не разбил сахарницу, уронил пару вилок, потом опрокинул кастрюлю… Кое-как домыл остальное, вышел на крыльцо, сел и пригорюнился.

Максу стало его нестерпимо жалко. Сашка сидел несчастный, взъерошенный, как Рома-попугай во время линьки, обнимал собственные коленки и молчал. Потом сорвал травинку и принялся её свирепо грызть. Было ясно, что мысли у него в голове невеселые.

Макс подкрался к Сашке, сел рядом и ткнулся мордой ему в ладонь. Сашка обнял его и прижал к себе. Так они и сидели вдвоем, пока стрекоза не перелетела с одной ветки на другую. Сашка шмыгнул носом, потрепал Макса за холку, встал и ушел.

Летний день катился золотым колесом. «Дело не ждёт!» — подумал Макс и отправился в тень от куста сирени — подумать.

Где взять обновку для Трифона? Как помочь Сашке? С чего начать?

Раздался яростный птичий ор. На крыше веранды кто-то дрался так, что перья летели. Таксичье любопытство заставило задрать голову, чтобы лучше рассмотреть драку, и тут на глаза попалось такое, что Макс чуть не залаял от радости.

Над дверью висела фигурка домового, сплетенная из соломы. Глаза-пуговицы, растрепанная борода из пакли — он совсем не походил на Трифона.

На кукле были штаны — яркие красные штаны!

Нужно срочно разыскать Маврика!

Макс принюхался, и лапы сами понесли его в дом.

Маврик лежал у Таши на коленях и громко мурлыкал. Ташины руки порхали по клавиатуре компьютера. В комнате звучала тихая музыка, и Макс с трудом удержался, чтобы не завыть — как рыжий длинношерстный Моцарт.

Как только люди могут такое выносить! Странные они всё-таки существа.

— Маврик!

— Мр-р-ря?

— Дело есть! Пошли скорей!

Маврик изящно соскочил на пол, потянулся и направился к двери.

— Что случилось?

— Я Трифону штаны нашел!

Глаза у Маврика вспыхнули.

— Молодец! Показывай!

При виде куклы Маврик погрустнел.

— Высоко… Придется попрыгать. Тебе не достать, и пытаться нечего. Иди, сторожи!

Раз за разом Маврик собирался в тугой комок, прыгал свечкой вверх — и промахивался. Кукла поблескивала глупыми глазами-пуговицами, будто издевалась. Наконец Маврик сжался как пружина, покачался туда-сюда на согнутых лапах, вздрагивая хвостом, прыгнул — и достал-таки куклу когтями, рухнув на пол вместе с ней.

— Круто! Кугуары отдыхают!

Маврик гордо огляделся и поволок добычу под крыльцо. Макс побежал следом.

Путешествие в пасти у Маврика доконало куклу: она развалилась на части. Остались от неё пакля, солома да одежки.

— Ночью Трифону отдадим! — решил Маврик. — Я пошел, нам с Ташей еще перевод сегодня заканчивать.

— Так ты Музой работаешь, получается?

— Ну да!