Живи

Восстановление утраченных функций

В Советский Союз приехала группа иностранных ученых — специалистов по восстановлению утраченных функций различных органов тела. Задача этого комплексного раздела науки — изучение и лечение случаев, когда орган цел и с биологической точки зрения нормален, но не функционирует или функционирует плохо. Часть таких случаев объясняется дефектами нервной системы и других элементов организма, прямо или косвенно связанных с работой данного органа. Но большая часть их остается до сих пор таинственной, так как никаких дефектов такого рода не обнаруживается. Лечению такие случаи поддаются редко, причем причины излечиваемости остаются также неизвестными.

Нашего директора вызвали в Обком партии и сообщили, что делегация, возможно, приедет к нам в город и посетит комбинат. Что началось твориться в комбинате, невозможно описать. У нас отобрали часть помещений и перевели туда отдел ручного протезирования. А помещения последнего передали лаборатории восстановления, находящейся в том же здании. Для нее пробили в стене парадный вход и снабдили его модным в западной архитектуре лет сорок назад козырьком. Произвели молниеносный ремонт всех кабинетов, заменили мебель и аппаратуру, лестницы устелили ковровыми дорожками, стены украсили репродукциями картин западных художников, включая Пикассо. И все это в считанные дни. Со всей страны собрали наиболее приличных специалистов в этой области науки и смежных областях, которые мало — мальски прилично выглядели и могли изъясняться на иностранных языках. Они должны были изображать сотрудников лаборатории. А настоящим сотрудникам наказали даже носа не показывать на территории комбината во время пребывания делегации. Всех липовых сотрудников поселили с семьями в новом жилом районе, уже готовом к сдаче в эксплуатацию, но еще не принятом комиссией Обкома партии. Зал, в котором должен проходить научный симпозиум, снабдили новейшими средствами синхронного перевода. Привели в божеский вид магазины, кафе и рестораны вокруг комбината. Весь район наводнили агентами КГБ, которые не должны подпускать к комбинату лиц, не отобранных специально для этой цели.

Слепой попросил меня устроить ему присутствие на симпозиуме и возможность побеседовать с кем — либо из иностранцев. Я сказал, что постараюсь устроить первое, но при условии, что он не будет ни в коем случае претендовать на второе. Но хлопоты и тревоги оказались напрасными. Высшие власти почему-то не дали разрешения иностранной делегации посетить наш город.

В отремонтированное здание лаборатории восстановления переселилась дирекция, а лабораторию втиснули в несколько комнат, где раньше помещалась дирекция. Зато Слепому я устроил встречу с самым толковым парнем из лаборатории.

Тот сказал, что когда в мире трубят о выдающихся достижениях в чем — то, верить этому можно лишь процентов на десять, не более. В нашей же области — не более чем на сотую долю процента. Фактически успехов нет и в ближайшее время не предвидится. Наука и техника (особенно — микрофизика и электроника) должны сделать новый качественный скачок, чтобы мы начали хотя бы первые успешные шаги в нашем деле.

Странно, этот разговор почему-то благотворно подействовал на Слепого. Может быть, потому, что для него успехи в этой области науки и медицины не могли принести абсолютно ничего хорошего, — у него все равно нет того органа, функции которого можно было бы восстановить.

— У нас еще в запасе кое-что есть, — сказал я. — Пересадка органов. Займемся этим делом всерьез. Кто знает, вдруг тут что-то и получится…