Живи и ошибайся 2

Глава 16

Куроедов загорелся идеей стать мировой известностью и всю дорогу прикидывал, где бы себя так проявить.

— Лошадей императору продал и всё ему мало, — недоумевал дед.

— Это не то. Соседу славу в Европе подавай.

— Забросил старик невод, выловил рыбку золотую. А та и спрашивает: «Старуха жива?»

«Жива».

«Тогда лучше зажарь меня», — припомнил Алексей старый анекдот про избыточные желания.

— Когда-то же должны оценить критики или, наоборот, последователи наш медицинский справочник, — рассуждал я.

— Да всё оценят, — заверил дед и добавил: — Лет через десять-двадцать. Вы что, спешите куда-то?

— Нет, не спешим, но определённый комфорт в поездках хотелось бы иметь, — ответил я. — С пароходами нужно ускорить вопрос.

Опыт дальних путешествий у нас, безусловно, имелся хороший. Мы научились не тратить много времени впустую. Не думаю, что в поместье я нашёл бы столько свободных дней для написания текстов. Куроедов всё же раскрутил нашу команду на детектив. Снова получилось нечто среднее между справочником, в данном случае по криминалистике, и развлекательной историей.

— Да не может быть! Дай проверю! — восхищался Куроедов тому, что папиллярные линии на руках индивидуальные у каждого человека.

Естественно, проверке подверглось всё наше сопровождение и любые встречные путники на станциях. Не все пребывали в таком же восторге, как помещик-исследователь. Лёшка, желая притушить это безобразие, намекнул о секретах. Мол, не стоит до выхода книги в печать делиться подобной информацией.

— Но каков шельмец этот ваш поручик Огарёв! — искренне верил Куроедов в существование придуманного персонажа. — В Самаре печать закажем.

— Книжка ещё не готова, — напомнил я. — Нужно её вычитать, проверить. На издание романа Елизаветы Африкановны больше года ушло.

— Договоримся, отпечатают быстро, — не сдавался Куроедов. — А твои немцы мне картинок добавят.

Мы придумали с десяток сюжетов и продолжали обсуждать новый литературный жанр, попутно гадая, не запретит ли его цензура. Вдруг крамолу обнаружат или еще чего? В целом мы не скучали в дороге.

Пароход с отцом Нестором обогнали прилично, но он и без нас не заблудится. Обсуждением старца Самарского мы занялись после того, как Куроедов свернул на свои земли. Теперь-то уже можно было не скрываясь обсуждать возможные проблемы. Алексей был настроен оптимистически. У меня имелись сомнения. Фанатиков во все времена хватало. Найдётся какой-нибудь мусульманин или даже католик, решивший, что такой пророк не нужен. Стоит подумать о безопасности более серьёзно.

Мы как раз обсуждали методы, когда карета вывернула к Перовке, и тут у всех разом дар речи пропал.

— Это что? — хриплым голосом задал я вопрос.

— Вы такое точно не заказывали? — повернулся ко мне дед.

— А купол золотой? — поинтересовался Лёшка, разглядывая огромную златоглавую церковь между гостиницей и школой.

— Это на фундаменте аптеки возвели, когда только успели? — продолжал я недоумевать.

— Егорка, тормози! — высунулся Алексей из кареты.

Праздных сельчан рядом не оказалось, но мы остановились практически рядом со школой, оттуда выскочил проживающий в ней с семьёй Кузьма.

— Это что? — задал я очевидный вопрос.

— Так графиня построила. Елизавета Африкановна не возражала.

— Какая графиня? — продолжал я выспрашивать.

Вскоре мы получили вполне исчерпывающую информацию. Оказывается, буквально через пару дней после нашего отъезда заявилась графиня Новосильцева, урождённая Орлова. Дама ещё зимой прибыла в свое имение рядом с Самарой. Дождавшись, когда просохнут дороги, графиня отправилась в путь и чуть-чуть не успела встретиться со старцем. Догонять его по Волге посчитала неразумным и осталась ждать. Попутно подбила мою супругу на строительство большой церкви.

Управляющему я оставлял чёткие указания, он в деньгах был ограничен. Как оказалось, графиня полностью вложила свои средства, а уж в строителях недостатка вообще не было. Эти фанатики как узнали, что будут своими руками церковь возводить для святого старца, то их и понукать не пришлось.

Невольно я посмотрел новым взглядом на Перовку. Захудалый населённый пункт за последние годы преобразился.

Новые бревенчатые дома сельчан ставили по единому плану, в одну линию с крепкими заборами. Батюшкины владения вместе с больницей были кирпичными. Тут у нас ещё и гостиница, небывалой по местным меркам высоты. Вытягивать в длину я не стал по той причине, что экономил собственные земли. Пусть место под огороды и выпас останется. У гостиницы и без этого большое подворье (конюшни, котельная, сараи).

Здание аптеки должно было встать чуть в стороне между школой и гостиницей. Фундамент залили, а стройкой заняться планировали осенью, и тут какая-то набожная графиня построила церковь.

— Претензии будешь предъявлять? — поинтересовался у меня Лёшка.

— Чего уж там, — махнул я рукой. — Старая церковь действительно маловата, но и этой для всех желающих не хватит.

— Смотрится симпатично. Купол точно золотой?

— Похож на позолоченный. Когда только успели?

— Его графиня могла заранее заказать для своих нужд, — предположил дед.

— Поехали уже домой, там всё и узнаем, — распорядился я, забираясь обратно в карету.

Снова была радостная встреча, суета дворни и переживания управляющего. Дмитрий Николаевич волновался, что не выполнил мои распоряжения. Лиза как раз была всем довольна. Представила графиню, проживающую в поместье с мая месяца.

— Её сиятельство Екатерина Владимировна Новосильцева, — озвучила жена имя графини.

Дама была в глубоком трауре и выглядела печально. Замысловатый головной убор из чёрного кружева полностью скрывал волосы и делал лицо женщины бледным. Сама по себе дама была худовата, а черный наряд еще больше усугублял это впечатление.

Раскланявшись с графиней, я стал вспоминать те истории, которыми нас потчевал всю дорогу Куроедов. Кажется, Новосильцева в трауре после смерти сына, погибшего на дуэли. Задавать деликатный вопрос я не стал, рассудив, что узнаю всё в более неформальной обстановке.

Домашние дела меня закрутили и поговорить с графиней удалось только через два дня. Лиза меня к тому времени просветила, как была несчастна графиня в семейной жизни. Супруг Екатерины Владимировны имел хм… «посторонние привязанности». По этой причине графиня прожила с ним всего год и дальше они разъехались по разным имениям.

Сын у Новосильцевой был один, и она не чаяла в нём души. Как и большинство потомков Орловых, парень вырос высоким, красивым и так далее. Жаль, трагическая дуэль оборвала жизнь Владимира Новосильцева.

— Помолиться к старцу приехала. Попрошу у него для себя смерти, — грудным красивым голосом пояснила графиня своё появление. — Я убийца сына! — неожиданно с пафосом закончила она фразу.

Недоверчиво покосившись на даму, я решил, что в рядах фанатов старца Самарского очередное пополнение. Вслух же высказал благодарность за возведение церкви.

Графиня уже три года как вдова. Оказывает помощь церквям, монастырям, выделяет деньги всевозможным попечительским советам, покровительствует сиротам и бедным. Она даже в судьбе внебрачных детей мужа принимала участие.

— У бабки денег завались. Нужно её на что-то ещё полезное раскрутить, — стал меня уговаривать Лёшка.

— У нас в планах пароход, — напомнил я. — Сколько денег на это потребуется я подсчитать не могу.

— Во-во, как батюшка вернётся, так и намекнем ему, раз уж тут один меценат проживает.

Лиза с графиней нашла общий язык сразу. Вместе они сушили и сортировали лечебные травы всё лето. Жена делилась знаниями, графиня внимала и была довольна тем, что принимает участие в лечении больных.

Мне же Новосильцева высказала по поводу того, что у Максима до сих пор нет гувернёра. Пусть не француза нанять, но есть же и среди разорившихся дворян достойные воспитатели. В этом я сильно сомневался, хотя вступать в полемику не стал.

Как выяснилось, недавно приезжала в гости госпожа Лопатина. У неё пятеро воспитателей «бесхозных». Коленька вырос, и куда девать гувернёров? Лёшка по поводу пятерых крепких мужчин имел своё мнение. Мы вместе посмеялись на эту тему и решили посмотреть, кого там рекомендовали. По грамматике русского языка я бы взял учителя для Максима.

Алексей дожидаться прибытия этого воспитателя и, не дай бог, самой Лопатиной не стал и смылся на стройки. У нас их запланировано много. Камни должны по реке привезти, к тому же нужно проследить, как брёвна складируют и кирпичи. В целом проблем хватало.

В свою очередь я озадачил управляющего расширением стада коров. Гости молочной продукции употребляли много. Когда вторую гостиницу откроем, то на питание будет уходить прорва продуктов. Конечно, мы получим с этого прибыль, но для начала нужно всё закупить.

Не вовремя дед уезжал на Урал. Мне бы помощник не помешал. Придётся самому крутиться и контролировать. С другой стороны, он забирал не только деньги на покупку механизма, но и готовые пигменты красок. Причём выгребал всё, что было готово на данный момент. Куроедову я написал, что раз нет заказов на его краски, то лучше продать пигменты купцам. Шергин подробно просветил на тему, как будут биться за право получить красители ушлые люди. Смерть Тыранова ничему нас не научила, я продолжал пребывать в счастливом неведении о том, какие бои разгораются за производство тех или иных красителей. За пурпур точно золотом заплатят.

Дед загрузил свой скромный по размерам обоз упакованными пигментами и взял спички. В Москве они неплохо разошлись. Вдруг и на Урале ими заинтересуются состоятельные люди? Отказываться от этого бизнеса я не хотел по той причине, что себестоимость спичек при условии дармового труда работников получалась копеечная.

Ещё я планировал объехать свои земли и проверить деревни. Давненько не посещал, нужно посмотреть, наметить работы, поговорить с народом. Последнее я устраивал не просто так. Мне же раз в два года приходилось кого-то в солдаты забривать. Старался брать из тех, кто не самый рачительный хозяин или дурак по жизни.

Дмитрий Николаевич привычно мою инициативу не поддержал. Стал рассказывать, как уже дождями размыло дороги.

— Верхом поедем, — не повёлся я на его причитания. — У меня в каждой деревне школа и есть где остановиться.

Про сомнительные удобства я был в курсе, но мне не привыкать. В дороге где только не приходилось ночевать, и ничего.

То, что деревни нужно периодически проверять, я понял уже в Херосимовке.

— Почему староста не приходил, не жаловался? — задал я вопрос.

Проблема у деревни была всё в тех же паломниках. Перегородить все дороги и поставить заслоны физически невозможно. Пешие путники продолжали пробираться на мои земли. И ладно бы пришли-ушли. Так они активно воровать стали. И не какой-нибудь пучок моркови, а лошадей, овец и коз, пасущихся на пастбище летом. Урон за последние месяцы нанесли серьёзный.

Управляющий оправдывался тем, что отследить потенциальных воров сложно. Идут, к примеру, слепые, по идее, ничего не могут украсть, поскольку не видят. А на самом деле под прикрытием всевозможное ворьё приходит.

— Список составить, сколько украли. У кого. Я проверю, — сообщил старосте, понимая, что это лазейка для нечестных на руку крестьян.

Мои же крепостные могут списать потери на несуществующих воров. Как-то нужно приостановить поток ходоков к старцу. На самом деле идут они летом и немного осенью. Зимой, в мороз, паломники предпочитают сидеть где-то в тепле. Получается, что устраивать облавы необходимо с конца весны, когда самая работа на полях, и лишних людей обычно нет. Вот уж проблема.

В Херосимовке я провёл три дня. Проверил крестьянские избы, сравнил список с записью в сказке. Дмитрий Николаевич записывал всех аккуратно. В этом плане вопросов не возникло. Ни «мёртвых душ», ни неучтённых младенцев не обнаружил.

Смертность в последнее время среди крестьян уменьшилась. В Перовке население почти на сотню увеличилось. Правда, там рядом отец Нестор со своими лечебными травами. Но и в других деревнях все неплохо за счёт того, что крестьяне не голодают, имеют тёплую одежду и по мере сил следят за гигиеной.

После Херосимовки завернули в Зайцевку. По пути встретили калик перехожих. Восемь нищих брели за мальчишкой лет семи, служащим им поводырём. Нищие оказались и впрямь слепыми. Двигались в Перовку на излечение к старцу. И что тут сказать?

— Не гоните, — одёрнул я охранника, замахнувшегося на нищих кнутом, которые привычно затянули нудную песню.

Спустившись с коня, подошёл к каждому, осмотрел слепых. Доходяги еще те. Сквозь рванину видны ребра, на ногах какие-то промокшие обмотки. Четверо слепых натужно кашляли.

— Развести костёр, обед устроим, — велел я Дмитрию Николаевичу. — Слепцов покормим и поговорим.

Сопровождение таким решением довольно не было. Они же все подкованные, в курсе, какие инфекционные болезни разносят подобные личности.

Меня же интересовало откуда нищие. Конкретно эти оказались из бывших бурлаков. Не из одной ватаги, просто собрались вместе. Истории были схожие. Помещик за долги отдал в бурлаки. Когда работать уже не смогли, им дали вольную. Вот это, на мой взгляд, абсолютная подлость. Помещик обязан следить на своими крепостными, а в голодные годы и кормить. Этих же людей по сути выкинули, как ненужную вещь.

— Фома, сынок мой. Мамка померла, — пояснил один слепой, нащупав рукой мальчишку поводыря. — Не сумневайся барин, он тоже вольный. За смерть Дуняши хозяин откупился. У меня на сынка документ имеется.

— У остальных семьи есть?

Оказалось были семьи и даже жёны. Только когда помещик прогнал, семьи отказались. Слепой и немощный мужик не работник, зачем лишний рот содержать?

— Не по-христиански это, — тяжело вздохнул я.

На самом деле найти работу даже для слепого можно. Я, к примеру, на спичечном заводике найду где использовать таких людей. Но нужно ли мне это? Это же потребуется дом ставить, где-то размещать слепых. А идти они так и будут, придётся решать вопрос.

Покопавшись в седельной сумке, вытащил рубашку, замотал в нее пацана.

— Фома, вот тебе записка. Отдашь в церкви в Перово. Вас там покормят, я написал, чтобы всех лечили, вернусь, проверю.

Дальше рассказал мальчишке куда идти и какими путями. Снабдил нищих продуктами (котелок у них свой был), да и продолжил инспекцию земель.

— Георгий Павлович, зачем вам эти слепые? — начал почти сразу ворчать Дмитрий Николаевич. — Не работники они.

— Не скажи, — возразил я. — Мужики больные, ослабленные. Но если подкормить и подлечить, то я бы нашёл им применение. Даже если пять-семь лет ещё проживут, мне всё прибыль.

— Так уж и прибыль, — продолжил ворчать управляющий, а я стал приводить аргументы.

Отчего-то в нынешнее время верхушка сословия не понимает, что главная ценность — это люди. У нас с Алексеем столько планов, что рабочих рук не хватит. Крепостные должны заниматься своим крестьянским делом — работать на земле. Конкретно к слепым, проходящим через мои земли, претензий не было. Зато по поводу ворья вопросов оставалось много.

В Зайцовке крестьяне тоже пожаловались, но здесь мужики сами организовали оборону. Догнали и забили палками воров.

— Схоронили без отпевания, — с хмурым выражением лица поведал староста. — Троих насмерть сразу, ещё двое ушли, бросив награбленное: тёлочку и двух лошадей.

Похоже, пока хозяин путешествовал по стране, его земли конкретно грабили.

— С середины весны нужно будет организовать конные отряды, — сообщил я Дмитрию Николаевичу.

— Это ж скока денег! — возмутился управляющий.

— Ничего, отец Нестор оплатит. Ему охрана тоже потребуется.

Насчёт охраны я ничуть не сомневался. Батюшка до постройки парохода всё время будет в Перовке. Соответственно, и паломники устремятся в село. К этому потоку нужно готовиться заранее.

С Лёшкой я пересёкся в Несмеяновке. Он там занимался заготовкой дров, попутно воспитывая моих крепостных. Эта деревня по-прежнему была самой никудышной во всех отношениях. Горючий сланец добывали, но с таким трудом, что так и хотелось забрить поголовно всё мужское население в солдаты.

Алексею я рассказал о слепых нищих, напомнил о графине и о том, что дама поддерживает всевозможные благотворительные общества.

— Вернёмся вместе домой, я сам с графиней поговорю, — пообещал Алексей.

— Ну ты там деликатнее, — намекнул я, чтобы друг не пёр нахрапом.

— Судя по твоим словам, я должен ей сына напомнить. Высокий, симпатичный, — поиграл бровями Лёшка.

— У женщины горе, а ты шутишь, — попенял я другу, хотя идея привлечь графиню мне импонировала.

Алексей ничуть не занижал свои способности по охмурению дам. Когда требовалось, он становился милым, покладистым парнем, без сексуальной подоплёки. Так-то за него моя дворня передралась. Лиза несколько раз возмущалась, что девки стыд потеряли в надежде забраться к барину в постель.

С графиней же Лёшка повёл себя именно так, как требовала ситуация. Без особых эмоций он предъявил одни факты, напирая больше на то, как это всё не по-христиански. Ведь этих нищих можно пристроить к созидательному труду. И не только в качестве певцов в церкви отца Нестора. Они могут собирать картонные коробки, упаковывать спички, нанизывать бусины, если найдётся такое дело.

Я припомнил, что в наше время слепые делали неплохой массаж. Высказываться вслух не стал, но себе заметку в голове поставил. Возможно, получится обучить одного-двух слепых. У нас в гостиницах разные господа останавливаются. Вдруг и такая услуга будет востребована? Для этого, конечно, придётся нищих отмыть, вылечить и привести в порядок.

Екатерина Владимировна на речь друга отреагировал правильно. Вышла на несколько минут из гостиной и вернулась конвертом.

— Здесь восемь тысяч ассигнациями. Надеюсь, что вы распорядитесь ими правильно, — вручила она Алексею деньги.

— Безусловно, — ответил тот и поцеловал даме руку.