Живое Серебро

Глава 16 День 3

Кровати заскрипели спустя три часа после отбоя. Благодаря сумрачному свету, льющемуся из душевой, я видела, как Мэнди, Карэн и Самаир одновременно вставали со своих коек и как крадучись, направились в мою сторону. Дожидаться их подхода впритык было бы неразумно, так что я спокойно сбросила с себя одеяло – этой ночью я не переоделась в пижаму, – и встала на ноги до того, как они остановились рядом. У Мэнди и Карэн в руках были ножи, у Самаир, на первый взгляд, не было ничего. Справа послышались ещё сторонние движения – Адония и Скарлетт сели на своих койках, но я сразу поняла, что вмешиваться они не станут. Хотя могли бы и заступиться, впрочем, как и оказать поддержку заведомо выигрышной стороне, так что мне не на что было жаловаться: не встали на сторону моих противников, и за то уж спасибо.

Мэнди напала первой. Но с прошлого раза она не стала более гибкой – стоило ей выставить вперёд свой нож с целью воткнуть его прямо в мою грудь, как я с лёгкостью контратаковала и, выбив оружие, схватила оппонентку за её длинную шею, на которой уже проступили синяки от нашей прошлой стычки, и со всего размаха врезала её башкой о железный край второго яруса моей кровати. Пока Мэнди заваливалась, Самаир уже была на подходе, но эта и вправду пошла на меня с голыми руками, что с её стороны было совсем уж глупо, ведь могла же она к этому моменту оценить навыки моего рукопашного боя… Я вытащила лезвия из перчаток, чего никто от меня не мог ожидать, и взмахнула ими прямо перед Самаир. Я могла бы этим движением нанести более серьёзный урон – бить прямо, а не наискось, – но я лишь порвала её футболку на животе, который, очевидно, всё же нормально зацепила, потому как её майка сразу же окрасилась кровью, после чего она, с громким вскриком и обеими руками держась за место пореза, поспешила отскочить назад. Я бы продолжила наблюдать за её состоянием, если бы не набросившаяся на меня в этот момент Карэн и в этот же момент не поднявшаяся с ног Мэнди, нож которой, очевидно, залетел под койку, потому как она встала на четвереньки, чтобы достать из-под кровати что-то… Блокировав удар Карэн одной рукой, я со всей силы врезала пинок прямо по заднице Мэнди, отчего та мгновенно завалилась вперёд, но с Карэн всё оказалось чуть сложнее – она вздумала наседать. Разозлившись, я агрессивно выпалила подобие рычания и, окончательно налившись злостью, вместо того, чтобы продолжать противостояние единственной оставшейся на ногах противнице, резко ушла вбок, отчего она рухнула прямо на мою кровать… Я схватила её сзади за волосы и с силой оттянула назад, так, что она опрокинулась на спину. Прежде чем Карэн успела опомниться, я уже сидела на ней… Раз – удар кулаком прямо по лицу, два – удар кулаком чуть выше виска, так, чтобы голова с треском впечаталась в бетонный пол, три – выпущенные из перчатки лезвия зависают в миллиметре от её глотки – почему нет – почему нет – почему нет?.. Зачем мне сохранять жизнь той, что совершила попытку прирезать меня во сне, ведь впереди ещё столько ночей… Ведь Золото совершенно спокойно зарезал того, кто хотел зарезать меня. Ведь сегодня уже столько убитых, так смысл мне сохранять жизнь этой суке, возжелавшей моей крови? Но я не ударила в первую секунду, а каждая последующая лишь ослабляла моё желание нанести роковой удар. Оторвав взгляд от её выбитого переднего зуба, лежащего здесь же, на бетонном полу в небольшом пятне крови, я посмотрела в сторону Мэнди и увидела, что эта шпала сейчас уперлась спиной в ряд шкафчиков и наблюдает за мной испуганными глазами, так, будто это я монстр, а не она и не её подруги, будто это я всё начала… У нее был сломан нос – из левой ноздри текла густая бордовая жидкость. Она была напугана, и небезосновательно. Меня учил драться лучший из лучших бойцов – Берд Катохирис.

Прошли самые опасные секунды. Наконец – всё же – выпустив Карэн из своей хватки, я молча встала с поверженной противницы и, тяжело дыша, осмотрела пространство казармы: Скарлетт и Адония продолжали наблюдать за шоу со своих коек, Самаир сидела на своей койке, держась за кровоточащий живот. Могла бы прирезать. Если не всех, тогда этих троих точно. И сразу минус три противника – плюс три позиции в шансы на победу…

Продолжая тяжело дышать, я перенаправила свой взгляд в пространство между Мэнди и Карэн:

– В следующий раз не пощажу – зарежу.

Мой голос прозвучал странно. Так, будто я действительно могла бы зарезать кого-то, будто в прошлом я была не шальной контрабандисткой, а не знающим жалости киллером… В общем, подходящий тон – такой, в который невозможно было не поверить даже мне самой.

Я первой вернулась на свою койку. Мэнди помогла подняться Карэн, после чего они ещё с десять минут осматривали ранение Самаир, которое по итогу оказалось обычной царапиной. Не знаю, что бы я испытала, если бы её ранение оказалось серьёзным, но, думается мне, что я почувствовала подобие облегчения, узнав, что в этот раз никто от моей руки не погиб.

Все уже собирались укладываться, чтобы продолжать притворяться спящими, когда в нашу казарму, через плотно запертую железную дверь начали проникать странные звуки, мгновенно вызвавшие недобрые мурашки на моей коже. Звуки усиливались, и я села на койке, и спустила ноги на пол, чтобы попробовать расслышать получше. Остальные тоже напряглись и повскакивали… Это были крики! Мужские… Будто… Будто кто-то убивал кого-то, но их было слишком много… Целая какофония из множества голосов… Что это?

Стоило мне понять, что крики доносятся со стороны мужской казармы, и я сразу же, впервые в своей жизни ощутила, как волосы на моей голове становятся дыбом: в мужской казарме сейчас происходит что-то ужасное, а там Стейнмунн!

Крики продолжались почти всю ночь. Никто в нашей казарме не спал. Закутавшись в одеяло и таким образом стараясь сохранять тепло в холодном и сыром помещении, я прислонилась спиной к высокой спинке кровати и на протяжении всей ночи просидела в потерянном состоянии, страшась распознать в общем хоре страшных возгласов до боли знакомый голос.

Стейнмунн…