Животные в религиях

Боги и животные

Этот любопытный рассказ, приведен в книге английского путешественника А. Дениза «Мои сафари»^[85]. Речь идет о Бирме наших дней. Наряду с официальной религией — буддизмом — здесь сохранился пережиток древнего культа животного-божества. Священные коровы и обезьяны на улицах и в храмах Индии, слоноголовые и обезьяноголовые боги, ритуальные церемонии по отношению к быку в странах Юго-Восточной Азии — все это свидетельства особого, почтительного отношения к животным, сохранившиеся до наших дней. Если же мы заглянем в историю народов, в историю религий классовых обществ и государств, существовавших за несколько тысячелетий до новой эры, а также на рубеже и в начале новой эры, число таких примеров бесконечно увеличится. Для религий классовых обществ многих государств зоолатрические представления о божествах в облике животных, о животных, временно служащих внешней оболочкой божества, весьма характерны.

Как же объяснить происхождение культов животных в религиях классовых обществ?

С развитием классового общества развивались новые, порожденные им формы религии. Таковы религии Древней Греции, Египта, стран Востока и др. Из многочисленных могущественных богов выделялся один, властвовавший над другими (Амон-Ра, Зевс, Мардук и т. п.). Эта иерархия богов отражала иерархию человеческого общества. Наряду с молениями, жертвоприношениями, изображениями богов появились особая категория служителей культа (жрецов), а также храмы и святилища. Как отметил Ф. Энгельс, «религия всегда сохраняет известный запас представлений, унаследованный от прежних времен»^[86]. В религии классовых обществ прослеживаются остатки и древних культов животных — пережитки тотемизма, промыслового культа, вера в оборотничество, в древние мифологические сюжеты, в различные суеверия. У некоторых народов на основе этих пережитков и суеверий, на базе земледельческого и скотоводческого хозяйства развивается особая форма поклонения животным — зоолатрия или теротеизм (дословно: поклонение зверям). Некоторые зоолатрические культы питались также и страхом перед хищниками, змеями.

За несколько тысячелетий до нашей эры зоолатрия достигла наибольшего развития в Древнем Египте, несмотря на высокий уровень там цивилизации. На протяжении многих веков этот парадокс привлекал внимание ученых и писателей. Египетские жрецы объясняли данный культ мифом, согласно которому животные стали почитаться после того, как боги, борясь с великанами, обратились в животных. Это пример позднейшего объяснения древних религиозных верований. Лукиан — один из величайших сатириков и атеистов древности, сириец по происхождению, живший во II в. н. э. в Римской империи и писавший на греческом языке, со свойственной ему насмешливостью издевался над подобными рассуждениями: «…выслушай разных софистов и грамотеев и бритых прорицателей. Они расскажут — изрекши сначала: „Изыдите прочь, непосвященные!“ — как, спасаясь от мятежа врагов и Гигантов, испуганные боги прибыли в Египет, чтобы там скрыться от недругов; затем один бог принял облик козла, другой со страха стал бараном, иные — зверем или птицей, и потому все еще и поныне сохраняют боги эти формы. Ведь свидетельство об этом, записанное более десяти тысяч лет назад, несомненно, хранится в святилищах»^[87]. Некоторые ученые связывали возникновение культа животных в Египте с обычаями египетских военачальников носить шлемы в виде голов животных, а также изображать на знамени почитаемое животное. Однако эти обычаи, ничего не объясняя, сами требуют объяснения.

Современные ученые склоняются к мнению, что культ животных в Египте развился на тотемической основе — разные группы египтян почитали различные виды животных. Животнообразные божества связывались с определенными территориальными единицами (номами). В номе Элефантин, на юге Египта, почитали барана, в Дендере — корову, в Мемфисе — быка, в Сиуте — шакала, в Гермополе — ибиса и павиана, в Файюмском оазисе — крокодила, в Вубастисе — кошку и т. д. Волк был сначала тотемом, а потом священным животным в Ликополисе, баран или козел — в Мендесе. Интересно, что к животному, почитавшемуся одной группой, другая группа испытывала отвращение или даже ненависть. Римский сатирик II в. Ювенал рассказывает о религиозной войне между двумя соседними номами, жители которых ненавидели и оскорбляли животных, почитаемых соседями. Существовали пищевые запреты: например, жители Белого Нила не употребляли в пищу мясо быка. Изображения тотемов — сокола, пса, чибиса и др. помещались на знаменах. В древнеегипетских могилах обнаружены изображения гербов — это сокол, слон, скорпион, рыба, бычий череп, перо, острога и др. Шкура пантеры долго оставалась деталью облачения египетских жрецов.

С переходом от родовых отношений к территориальным тотемы тоже стали локальными, превратившись затем в божества. Превращение локальных божеств в общенародные, общенациональные у разных народов происходило по-разному. Чаще всего это объяснялось ростом могущества той или иной области, группы. Это хорошо видно на примере Египта, где династии фараонов, сменявшие друг друга, возвышали божества, популярные в области, откуда происходила династия. В период, когда столица Египта была в Мемфисе, главным богом стал местный бог Птах. С перенесением столицы в Гелиополь, а затем в Фивы функция верховного божества перешла сначала к Ра, а затем к Амону.

Иногда локальные божества объединялись. Особенно часто это происходило тогда, когда значение этих божеств было идентичным, а области, в которых их почитали, сливались. Так, первоначально различные, локальные божества Амон и Ра слились в одно — Амон-Ра. Слились в одно божество, хотя и почитавшееся под разными именами, божества, изображавшиеся с головой барана, — Хнум из Верхнего Египта, Гаршеф из Гераклеополиса и Осирис из Мендеса. Перерастанию племенных или локальных богов в общенародные способствовали завоевательные войны, во время которых боги победителей отодвигали богов побежденных на второй план, а также все более усиливающиеся связи между государствами и народами. Происходил обмен сюжетами мифов и легенд. Такие божества, как Адонис, Кибела, Исида и др., стати почитаться не только у себя на родине, но и во многих странах Передней Азии, Греции и Риме.

Параллельно шел процесс и дальнейшей утраты божествами животных черт. Борьба различных номов Древнего Египта за первенство в стране отразилась в мифологии на взаимоотношениях богов-покровителей этих номов, о чем можно судить по древнеегипетским мифам и легендам. Пример этому — взаимоотношения богов-братьев Гора и Сэта в образах сокола и змеи. Первоначально Гора почитали только в низовьях Нила, в Дельте, Сэта — в Верхнем Ниле. К этому периоду относятся легенды о соперничестве богов-братьев, являющемся как бы отражением вечной борьбы сокола и змеи. Затем Гор превратился в божество Солнца, что было связано с переходом от охоты к земледелию. Последующие мифы отражают борьбу царств Верхнего и Нижнего Египта за политическое господство как борьбу двух божеств. К концу IV тыс. до н. э. оба царства объединились; в титуле одной из цариц этого времени сказано: «Та, что созерцает Гора-Сэта». С победой царей Дельты Гор становится главным национальным богом страны, солнечным божеством. Сэт отождествляется с тьмой. В дальнейшем Гор превращается в бога-спасителя, Сэт — носителя злых сил. С тех пор царские имена стали изображаться с борзой собакой, олицетворяющей бога Сэта, и соколом бога Гора, что символизировало объединение фараонами Египта, поделенного, согласно легенде, между Гором и Сэтом.

Очевидно, так же сформировалось представление об Анубисе, древнеегипетском боге умерших. Первоначально это был тотем — собака или шакал (в древности египтяне исполняли ритуальные танцы в масках шакала). Затем он стал почитаться как человекоподобный бог (в Сиуте). В других местах Египта были известны иные божества мертвых: в Абидосе — Кентиментиу (бог-собака), в Ассиуте-Упуаут (бог-волк), в Мемфисе — Сакарис. С централизацией светской и церковной власти всеегипетским богом мертвых стал Анубис, которому был посвящен шакал.

Древнегреческая мифология конца 1 тыс. до н. э. также унаследовала тотемические представления, хотя, в отличие от египтян и других народов, культ животных в ней не занимал преобладающего места. Наряду с официальной стороной древнегреческой религии, отражением которой явился мир мифологических образов Олимпа, в среде народа была распространена также вера в магию и колдовство, культ животных, камней, деревьев, явлений природы. Следы почитания животных сохранялись в древнегреческой религии довольно долго. Население в разных местах Греции почитало разных животных, а некоторые группы вели от них свое происхождение. Кадмийцы и жители Аркадии своим предком считали медведя, мирмидоняне (племя Северной Греции) — муравьев. Дельфийцы почитали волка, самосцы — овцу, ампракиоты — львицу, критяне — свинью, фессалийцы — змею и аиста, афиняне — волка, жители Акарнапии — мух, острова Серифоса — морских раков. В Аттике предками разных групп греков выступали герои, имена которых образованы от животных: Криоиды — от криос (баран), Бутады — от бутас (бычий), Эгиды — от эгейос (козий), Кинады — от кинос (собака). Остатками тотемических воззрений можно считать почитание жителями Дельф волка, жителями Фессалии — журавлей, жителями Фив — определенной породы птиц. В Древней Греции тем или иным животным были посвящены пляски. Лукиан в «Диалоге о пляске» упоминает танцы журавля, льва, лисицы, совы, клещей. В особых плясках танцоры имитировали прыжки коз. В рисунках на старинных вазах встречаются хороводы ряженных в яркие костюмы «коней», «птиц», «петухов».

Со временем тотемические верования забывались, им на смену приходили другие; для новых поколений требовалось объяснить культ того или иного животного. На более высокой ступени цивилизации появляется стремление смягчить первоначальную грубость представлений о происхождении группы людей от животного. С развитием производственных и социальных отношений, с развитием философии, искусства стало насущно необходимым стремление возвысить и очистить все первобытные представления о богах, которые оскорбляли этические чувства грека античной эпохи. Стали создаваться новые мифы о божествах. Их придумывали просвещенные люди, чтобы примирить формы первобытного культа или его пережитки с новыми представлениями о богах. Так появились мифы, рассказывающие о временном превращении богов в животных, чтобы спастись от опасности или с другой целью, о помощи и прочих заслугах животного по отношению к данной группе, о подвигах и различных изобретениях предков с чертами животных. Например, согласно одному из преданий греческого племени мирмидонян, оно происходило от муравьев, согласно другому — от муравьев, обращенных Зевсом в людей, согласно третьему (очевидно, позднейшему) — от связи нимфы Евримедузы и обратившегося в муравья Зевса. Такой же характер носят легенды о римской волчице, вскормившей мифических родоначальников Рима — Ромула и Рема, о собаке Кино — матери Кира и др.

Генезис культа животных в Индии также связан, с одной стороны, с древними тотемическими представлениями, с другой — со скотоводческим бытом. В раскопках памятников древнеиндийской цивилизации III тыс. до н. э. обнаружены следы почитания животных: на особых печатках изображены животные — буйволы, носороги, быки, тигры, слоны и др. Названия некоторых родов многочисленных племен и народов Индии (байга, бхилов и др.), а также каст и их подразделений (у бихарцев, маратхов) носят тотемистический характер (по именам животных, растений). У индийских племен, например дравидов, были известны в прошлом тотемы родов: тигр, змея, корова, лягушка, черепаха, воробей и др. В качестве тотемных животных раньше почитались также обезьяна, крокодил, черепаха, змея. С развитием культуры племен и народностей Индии прослеживается стремление заменить в своей генеалогии имя животного-предка именем предка-человека.

Такие же корни происхождения культа животных в прошлом можно найти в иудаизме. Древнейшая часть Библии содержит немало намеков на существовавший у древних евреев культ животных, деревьев, природы, вод и родников. Почитание животных-тотемов (бык, змея, баран, рыба, голубь) наложило отпечаток на иудаизм, который, как и раннее христианство, испытал на себе влияние религий стран Востока (Финикии, Ассирии, Вавилонии, Шумера, Египта и др.).

В древнейшей религии Израиля особенно большое значение имели культ быка и змеи. Исследования религии древних евреев показали, что бог Яхве первоначально был богом одного из израильских племен. В нем прослеживаются древние следы почитания тотемов — быка и льва. Вероятней всего, в нем слились два фратриальных или родовых тотема, существовавших прежде. Обычай обрезания, характерный для иудаизма, восходит, очевидно, к инициациям, патроном-учредителем которых считался Яхве. Яхве стал общееврейским племенным божеством, а еще позднее превратился в божество общенародное, национальное, главное божество иудаизма.

В развитии культов животных в религиях классовых обществ можно реконструировать несколько этапов. Очевидно, первоначально, с утратой тотемистических представлений, сохранялась вера в животных-богов. Это не всегда индивидуализированный образ, нередко в этой роли выступали священные животные. Классическим примером этому опять-таки является Древний Египет. В египетских храмах были обнаружены богато украшенные гранитные клетки с барельефами животных, в них и помещались, вероятно, такие животные-божества. Возможно, что они заменяли изображения божеств и алтари, перед которыми совершались моления, приносились жертвы, проводились ритуальные церемонии.

Лукиан в своих произведениях не раз высмеивал невежество людей, поклонявшихся животным: «В Египте храм — здание больших размеров, и притом великолепное, украшенное драгоценными каменьями, золотом и надписями, но если вы войдете туда и посмотрите на божество, то увидите обезьяну или ибиса, козу или кошку»^[88]. В образах сокола, жука-скарабея, змеи и кота олицетворялось Солнце.

Представления о священных животных, которым поклонялись как божествам, известны у многих народов. Как правило, они были развиты у народов, имеющих домашний скот. Но формы зоолатрии были различны. У одних народов священное животное пользовалось уважением, почитанием, его нельзя было убивать и употреблять в пищу, наносить ему какой-либо вред (таков, например, культ коров в Индии), у других для священных животных имелись специальные храмы (например, в Египте).

В Египте при храмах содержали быков, крокодилов, баранов, ибисов. Священных животных освобождали от работ, жрецы кормили их отборной пищей, в честь их устраивали пышные праздники с жертвоприношениями. Убивали их только с достижением ими зрелого возраста, после смерти бальзамировали и торжественно погребали на особых кладбищах. Во время археологических исследований обнаружены кладбища священных животных: кошек — в Бубастисе и Бени-Хасане, крокодилов — в Омбосе, ибисов — в Ашмунене, баранов — в Элефантине.

Почитание животных-божеств чаще всего связано с определенными локальными группами либо городами, бывшими племенными центрами. По всей видимости, развитие представлений о животных-божествах шло от тотемов к племенным богам, а от них — к божествам разных городов.

С развитием и объединением городов и укреплением государства выделяются отдельные культы, индивидуализируются божества-животные. Ярким примером такого обожествления священного животного является египетский Апис. Кладбище священных быков Аписов археологи обнаружили в Серапеуме. Хотя это еще животное-божество, но культ его связан уже с конкретными богами — Птахом и Осирисом.

«Амон-Ра, божественный сокол, сверкающий перьями, взмахом крыльев совершающий свой круг по небу. Амон-Ра, божественный скарабей, утром он выплывает из-за горизонта…» Так обращались к божеству, олицетворявшему Солнце, древние египтяне.

Следующий этап в развитии зоолатрии — возникновение представлений о боге в облике животного. Это богиня Хатор в образе коровы, бог Анубис в образе шакала, Тот — в образах обезьяны, ибиса или кобчика, Гект — лягушки, Собек — крокодила, Хнум — барана, богиня Баст — кошки, Сохмет — львицы, Хатор и Исида — коровы и т. д. Лукиан по этому поводу с насмешкой восклицает: «Но если ты явишься в Египет, вот там — да! — там наверняка увидишь много величественного и поистине достойного неба… бога-ибиса, бога-крокодила и бога-обезьяну»^[89]. Богиня Исида иногда изображалась в образе голубя — птицы божьей или духа святого, охраняющего Осириса. Воплощением Осириса считался козел или баран, культ его был распространен в Мендесе. В образе барана почитался также бог Амон в Фивах. В облике барана он изображался на рельефах, к его храму вела аллея статуй баранов с надписями «Амон». На погребальных пеленах Рамзеса II Амон изображен в виде крылатого овна.

Египетские фараоны приравнивались к божествам, поэтому в обращениях к ним присутствовали те же эпитеты, которые употреблялись по отношению к богам — надпись о Рамзесе II в Карнаке гласит: «Сын Солнца, Могучий лев, Бык среди властелинов, божественный великолепный Сокол».

В образах животных и птиц за несколько тысячелетий до новой эры почитались многие божества государств Передней Азии. В Вавилонии богиня Иштар представлялась в образах коровы, собаки, ягуара, голубя; бог Ниниб — в образе осла; богиня Тиамат, олицетворяющая водную пучину, хаос, рисовалась вавилонянам в виде чудовища, зверя-птицы — дракона. Образ верховного бога Мардука был связан со змеей, хищной птицей, фантастическим грифоном или драконом. Знаменитый вавилонский дракон Сирруш, олицетворяющий бога Мардука, представлялся в виде фантастического зверя с головой змеи, рогом на плоском черепе, из пасти которого высовывался раздвоенный язык. Тело его было покрыто чешуей, на ногах были когти, как у птицы. В нем сочетались черты змеи, птицы и зверя. Образ финикийского бога Адониса связан с кабаном. Основатель сирийского города Дамаска, обожествленный герой, изображался в виде лани. Лев обожествлен был во многих странах Переднего Востока — Египте, Ассирии, Вавилоне, Уре и Лагаше. Крылатые львы олицетворяли божеств ассирийского мира. В Уре и Лагаше известно божество Имдугуд — львиноголовый орел. Происхождение многих божеств и царей было связано с птицами: предание гласит, что сирийская богиня Ма упала с неба в яйце, которое высидела голубка. Египетский миф рассказывает, как бог Хнум ртом снес яйцо, а из него родился бог Птах. Согласно ассирийскому сказанию, царица Семирамида превратилась в голубя, ее будто бы спасли и воспитали голуби. Древнееврейский бог Яхве изображался в виде быка.

Влияние на формирование христианства более ранних религий классовых обществ — древних религий Греции, Египта, Передней Азии (Сирия, Вавилон, Иран), древнееврейской религии — уже давно доказано учеными. Другие мировые религии — ислам и буддизм — тоже возникли на базе предшествовавших им религиозных систем и унаследовали многие их представления. В числе разных форм религии (земледельческих культов плодородия, культов предков и др.) на формирование и развитие мировых религий оказали влияние и культы животных. Они прослеживаются в пережиточных представлениях о богах в образах животных.

Примером преобразования католической церковью культа животных может служить культ местных французских святых. В некоторых местах Франции еще в XIII в. был установлен культ св. Кинофора. Оказалось, что он восходит к культу собаки (имя святого происходит от греческого слова «собака»). Когда-то хозяин незаслуженно ударил собаку мечом, и в наказание за это сгорел его замок. Крестьяне решили, что это возмездие, и стали поклоняться могиле собаки. На собачьей могиле стали происходить чудеса: исцелялись больные и увечные. Сначала духовенство боролось с этим культом, труп собаки был даже сожжен, но это не помогло. Тогда и был создан образ св. Кинофора, заменивший собаку.

Ученые полагают, что образ Христа сложился под влиянием божеств других религий, в частности египетского Осириса, греческого Гермеса с ягненком на плече. Ранние христиане (I–II вв. н. э.) называли Иисуса Христа «агнцем», изображая его барашком. В раннехристианском памятнике «Откровение Иоанна Богослова» («Апокалипсис») барашек Христос борется с чудовищным зверем, олицетворяющим Рим. В Евангелии от Иоанна Христос назван «агнцем божьим».

Примерно так же обстоит дело с образом рыбы. Рыба была одним из тотемов некоторых палестинских племен, живших рыболовством. Божества в образе рыбы известны из переднеазиатских религий, оказавших влияние на формирование христианства. Персонаж из Библии Иисус Навин назван «сыном рыбы». Основоположники христианской церкви называли христиан рыбаками, следующими «за нашей рыбой Иисусом», так как рыба считалась символом крещения. Это было уже более позднее осмысление почитания рыбы.

Божество курдов-езидов (Малек-Туаз), сочетающих в своих верованиях элементы ислама, христианства, зороастризма и язычества, представлялось в виде птицы, напоминающей голубя или павлина.

Звериный облик имели древнеацтекские боги Мексики: бог Солнца, великий и мудрый Кецалькоатль — «пернатая змея», богиня Коатлике — женщина-змея, владыка Земли бог Тлалтекутли — чудище с чертами жабы и аллигатора. Голова «пернатой змеи» украшала основание одной из лестниц пирамиды Эль Кастильо в Чичен-Ица (Мексика).

У народов Европы мы тоже находим немало свидетельств животного облика божеств. У древних германцев, галлов, народов Кавказа и др., стоявших на переходной от доклассового к классовому обществу ступени развития, божества имеют облик животных, птиц. Боги древних галлов например, изображались в виде вепря, быка. Древнегреческий пантеон богов был создан на основе культа местных богов и покровителей, которых в прошлом почитали в животном облике. С культом Зевса Лакейского связывали волка, а супругу Зевса, царственную Геру — с микенской богиней-покровительницей Герой с чертами коровы; богиню охоты Артемиду — с аркадской Артемидой, сохранившей черты медведицы, и т. д. Очевидно, в прошлом они почитались в образах этих животных. С Артемидой была отождествлена нимфа Каллисто, тоже связанная с образом медведицы. Считалось, что в Аркадии находилась могила Каллисто, здесь же был и храм Каллисто-Артемиды. Жители Аркадии, как рассказывают мифы, считали своим родоначальником Аркада, сына нимфы Каллисто и Зевса. В разных вариантах мифа Каллисто обращали в медведицу то мстительная Гера, то Артемида. После этого Зевс перенес ее на небо, где она стала созвездием Медведицы. В то же время жители Аркадии считали, что они произошли от внука медведицы.

Бог Дионис почитался в Древней Греции в разных обликах: животного и птицы (быка, лисицы, орла, пантеры, тигра, льва), дерева (Дионис Дендрит — древесный, Дионис Лозовой, Дионис Виноградный). Но более всего Дионис был известен в облике быка. Его второе имя, Таврос, означает «бык». Известны и его прозвища: Быкообразный, Из рода быка, Быкорогий, Быконогий, Рогатый. Женщины приветствовали Диониса в храме так: «Приди в свой храм с твоей бычьей ногой, о прекрасный бык!» Кроме того, иногда Диониса изображали в виде козла, называя «козленком».

Первоначальный образ Афины связывался со змеей, в ней воплощался образ богини. В афинском акрополе в храме Эрехтея (духа плуга и вспашки земли) тоже жила священная змея. Ей каждый месяц давали медовую лепешку. Впоследствии об этой змее была создана легенда, согласно которой она защищала афинскую цитадель. Священный змей Эрихфоний, сын богини земли Геи, был спутником Афины-Паллады. Не случайно легендарный основатель Афин Кекропс представлялся как змея-человек. Пан изображался в образе козла со свирелью. Земледельческая богиня Деметра представлялась в образах свиньи и коня. В древнем мифе Афродита выступает в образе вепря.

Почитание богов в образах животных, птиц, змей было свойственно народам Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии. О почитании птицы Сюань-няо китайцами мы уже говорили. У них же был известен сказочный образ птицы феникс, очевидно вобравшей в себя черты почитаемых в прошлом животных, птиц и змей: у нее были голова петуха, шея змеи, грудка ласточки, спина черепахи, хвост рыбы.

Культ божества-змеи был широко распространен в Юго-Восточной Азии. На Цейлоне существует легенда о боге-змее Нэйг. В Бирме богу-змее воздвигались храмы, изображения этого божества часто встречаются на стенах старинных храмов и замков.

В религии народов Индии тоже существовали боги в образах животных: например, конь олицетворял Митру. Коровы в Индии были обожествлены, олицетворяя небо и бога Индру. В Ведах корова — это небесный свод. Детьми этой черной с пятнами коровы и ее супруга, божественного быка, были все небесные явления. По представлениям последователя индуизма, одной из господствующих религий Индии, оплодотворитель неба — бык, облака — это трижды семь пятнистых коров, льющих свое молоко богу Солнца Индре. Ночь и звезды — это тоже коровы. Бог Индра изображался как бык. Кормилица Солнца, заря, имела стада коров. Бог дождя имел вид быка или барана. Веды приводят молитву индуиста, обращенную к корове: «…коровы для меня Индра, они мои боги. Коровы для меня как глоток лучшей сомы^[90]. Вы, о коровы, делаете тощего жирным, уродливого прекрасным; счастливым вы делаете, вы, которые говорите, свое спасение приносящие». Последователь индуизма ежедневно молился корове, принося ей в жертву свежие травы и цветы.

В гимнах Вед бог Индра выступает и как божественный баран, побеждающий чудовищного змея. Известны животнообразные боги: Хануман — бог-обезьяна, Бут — в виде дикого зверя. Русский путешественник Афанасий Никитин, побывавший в Индии в XV в., писал: «А обезьяны то те живут по лесу, да у них есть князь обезьяньский…»

Становясь общенародным божеством, бог-животное начинает терять свои животные черты. Нередко это уже человек, но с чертами животного (головой, туловищем и т. д.). Перед нами современная индийская литография с изображением индуистских богов Шивы, его супруги Парвати и их сына Ганеши. На цветке лотоса сидят божественные супруги, рука Шивы лежит на плече женственной и прекрасной Парвати, которая держит на руках дитя. Но что это? У ребенка слоновье лицо! Как же миф объясняет современному жителю Индии эту нелепость? Оказывается, Шива, разгневавшись на Ганешу, отрубил ему голову, но, увидев горе матери, отсек голову проходившему мимо слоненку и приставил ее к телу сына.

Иногда эти два облика бога — животный и человеческий, но с чертами животного — сосуществуют, например бог Гор на одном и том же камне изображен в виде человека с соколиной головой и в виде сокола.

Процесс постепенной утраты животных черт особенно хорошо виден на примере египетских богов. Если в древнюю эпоху они обычно представлялись в образах животных, то позднее стали изображаться с головами животных и птиц: бог Амон — с головой барана, Тот — с головой ибиса, Анубис — с головой шакала или собаки, Собек — с головой крокодила, богиня Хатор — с головой коровы, Баст — с головой кошки, Сохмет — с головой львицы и т. п. Наиболее почитаемое у египтян божество — Осирис, бог плодородия, умирающий и воскресающий бог, бог Солнца, вечный судья над умершими в подземном мире, изображался различно: в огненной одежде на колеснице, с ястребиной головой на человеческом туловище, с бычьими рогами и жезлом в руке, верх которого украшен кобчиковой головкой. Его супруга Исида, почитавшаяся как символ природы, мать-кормилица всего живого, отождествлявшаяся с Луной, изображалась нередко с коровьими рогами. Их сын Гор, олицетворявший Солнце, имел те же отличительные черты, что и отец, — голову кобчика на человеческом теле, иногда заменявшуюся головой коршуна. Недавно археологи обнаружили в Верхнем Египте, в местечке Аль-Мохамид остатки храма, построенного в честь бога-крокодила. В главном зале храма найдено изваяние: на троне восседает божество с телом человека и головой крокодила.

Такая закономерность развития представлений о богах свойственна верованиям очень многих народов. Так, богиня сирийцев Атаргатис имела туловище рыбы. Полурыбу-получеловека представлял собой вавилонский бог Эа, почитавшийся сначала в г. Эриду, а затем ставший очень популярным не только во всей Вавилонии, но и в других странах Передней Азии и Закавказья. Считалось, что он приплыл по морю из другой страны, появившись из бездны. В более поздних легендах говорится, что, выйдя из глубины, он научил людей искусствам и наукам. У народов Закавказья «рыбоподобного Еа» изображали у кровати больного ребенка для защиты его от злых духов. Некоторые вавилонские божества, имея человеческий облик, сохраняли черты животных: Адад — две пары рогов, Ашшур — крылья и хвост птицы, Нергал — крылья, тело льва, рога быка. Вавилонский демон Ламашту, насылавший на людей болезни, изображался с головой льва, зубами собаки, лапами пантеры; в лапах он держал змей, ревел, как леопард, а свинья и черная собака терзали ему грудь. Богу Яхве приписывались рога.

Постепенная утрата черт животных и птиц характерна для развития образов и древних мексиканских божеств. Так, мексиканский бог Солнца, повелитель мира Тецкатлипока («дымящееся зеркало»), отождествляемый с медведем, изображался с туловищем человека и головой медведя; Кецалькоатль, «пернатая змея», впоследствии обожествленный культурный герой, представлялся позднее уже в образе человека с птичьим лицом, красным клювом и гребнем на голове; бог войны Уитцилопочтли, происходящий от колибри, изображался в виде человека с зелеными перьями на голове. Мексиканские и индусские божества изображались со змеями на месте головы.

С чертами животных изображали своих богов и древние греки. В Аркадии божество Эвриномэ, прототип Артемиды, изображалась полуженщиной-полурыбой. Изображение Деметры (из Фигалии) с лошадиной головой подчеркивает ее связь с мифом о преследовании ее богом Посейдоном в образе коня. А козлоногий Пан! Сначала он представлялся козлом, затем верхняя часть его тела стала изображаться человеческой (с рогами на голове), хотя нижняя оставалась еще козлиной, наконец этот животный прежде образ исчез, и о его зверином происхождении напоминали лишь маленькие рожки на голове. В «Разговорах богов» Лукиана Гермес обращается к своему сыну Пану: «Клянусь Зевсом, ты скорее похож на сына блудливого козла и козы. Какой же ты мой сын, если у тебя рога, и такой нос, и лохматая борода, и ноги, как у козла, с раздвоенными копытами, и хвост сзади?» Пан отвечает ему словами своей матери: «Сын мой, твоя мать — я, спартанка Пенелопа, что же касается твоего отца, то знай, что он бог Гермес, сын Маи и Зевса. А что у тебя рога и козлиные ноги, этим ты не смущайся: когда твой отец сошелся со мной, он был в образе козла, не желая, чтобы его узнали; оттого ты и вышел похожим на козла»^[91].

О Дионисе говорили: «с лицом быка», «рогатый», «двурогий» и т. п. Его рисовали с рогами на голове. Восприняв некоторое влияние египетской религии и их животнообразных богов, греки нередко и своим богам приписывали животные черты. Это тоже послужило предметом насмешек Лукиана: «А ты, Зевс, как ты терпишь — тебе же приладили бараньи рога?!» «Но что это с Гермесом? Он изменяется и вместо юноши делается похожим с лица на собаку»^[92].

К этому же периоду, очевидно, относится и возникновение таких мифических фантастических существ, как египетские сфинксы (львицы с женской грудью и головой), вавилонские химеры, серафимы и херувимы — крылатые человеко-быки, человеко-львы, существа с крыльями, чертами змей, фантастических животных; греческие сирены (полуженщины-полуптицы), тритоны (полулюди-полурыбы), сатиры (человеческие существа с козьими рожками и хвостами) и т. п.

С крыльями изображались древнегреческие богиня радуги Ириса, богиня юности Геба, богиня рассвета Аврора, боги ветров, Амур, наконец, богиня победы Нике.

Черты животных прослеживаются даже в образах некоторых христианских святых, бывших в прошлом местными божествами. На древних, старинных иконах они иногда изображались с птичьими или звериными головами. Так, евангелисты Лука, Марк и Иоанн представлялись как телец, лев и орел. В миниатюрах VIII в. Иоанн изображен с птичьей головой, Лука — с коровьей. Известны также иконы Николая-чудотворца с медвежьей головой, св. Христофора — с собачьей головой. В Пермской губернии встречались иконы святых с головами собаки, осла, лошади. Такие же иконы бытовали в Якутии и других местах.

По верованиям мусульман-таджиков, нечистые духи пари имели ноги коровы, а тело человека.

Зевс, владыка Олимпа, являлся своим возлюбленным земным женщинам в образах быка, лебедя, превращался в голубя, орла. Лукиан так описывает похождения влюбчивого бога: «Благородный этот бог становился то золотом, то быком, или лебедем, или орлом и вообще был более многоликим, чем сам Протей». «Европа прогуливалась по берегу моря, играя со своими сверстницами; Зевс, приняв вид быка, подошел к ним, будто для того, чтобы поиграть с ними. Бык был прекрасен, безукоризненно бел, рога красиво изгибались, и взор был кроток! Он прыгал по берегу и так сладко мычал, что Европа решилась сесть к нему на спину. Как только она это сделала, Зевс бегом устремился с ней к морю, бросился в воду и поплыл. Европа, испуганная таким оборотом дела, хватается левой рукой за рог быка, чтобы не упасть, а правой сдерживает раздуваемую ветром одежду… В таком порядке шествие двигалось от Финикии до самого Крита. Когда вступили на остров, бык внезапно исчез, и Зевс взял Европу за руку, ввел ее, краснеющую и опускающую глаза, в диктейскую пещеру…»^[93]

Сначала в культе животного дух животного не отделялся от его плоти. Когда произошло это отделение, поклонение стало относиться уже не к самому животному, а к божеству, воплотившемуся в его теле, а с постепенной утратой животных черт богами, стилизацией их образов меняется и манера их изображения. Бога изображаются уже в человеческом облике. Дальнейшее развитие зоолатрических представлений выражается в том, что божества в облике людей уже полностью освобождаются от привычных черт, их былая связь с животными прослеживается в их временном превращении или воплощении в животном.

Известны временные воплощения и других богов в животных и птиц. Например, бог Амон иногда превращался в голубя, бог древних германцев Один — в орла («Потом он превратился в орла и поспешно улетел»^[94]). Но более всего подобные представления были характерны для древних греков и народов Индии. Животный облик древнегреческих богов — чаще всего их временное воплощение. В мифе, объясняющем животный облик Диониса, рассказывалось, что он был побочным сыном Зевса. Зевс, желая спасти Диониса от ревности Геры, превратил его в быка или козленка. В критском мифе повествовалось, что Дионис, превращенный в быка, был убит титанами по указанию Геры. В мифе о тирренских морских разбойниках Дионис становился львом и пожирал своих оскорбителей.

Аналогичное явление встречается и в других мифах древних греков. Например, жители Ликии своим родоначальником почитали Тельмиссоса, который родился от любовных похождений Аполлона, превратившегося в собаку. На основании этого мифа некоторые исследователи считали возможным связывать генеалогию ликийцев с собакой. «Посейдон употребил однажды силу свою во зло против Деметры, пустившись преследовать ее. Чтоб спастись от могучего бога, Деметра приняла вид быстрого коня, но безуспешно: еще быстрейшим конем пустился за нею Посейдон великий. Плодом неутомимых и настойчивых стремлений его был сын от Деметры — конь Арион, создание чудное, наделенное непостижимой быстротой бега и человеческими разумом и словом. Но стыд и боль проникли в сердце Деметры, произведшей на свет существо, не имевшее себе подобных; и предание говорит, что богиня долгое время скрывалась в какой-то пещере до тех пор, пока, омывшись в водах светлой Ладоны-реки, не явилась очищенной снова в сонме бессмертных»^[95].

В одной из легенд рассказывалось, что возлюбленный Афродиты Адонис был убит на охоте злым божеством Аресом, принявшим облик кабана. Согласно другой легенде, греческий чудотворец Аполлоний Тианский родился от связи его матери и морского бога Протея. Бог явился к ней во сне в образе лебедя. Помимо этого, бог мог превратиться в льва, пантеру, вепря, змею и пр.

Легендарные образы индийской мифологии — божества, которые почитаются и сейчас, фигурируют в облике животных. Но индуистские представления о временном воплощении богов в животных отличаются от подобных представлений греков и других народов: в индуизме существует учение о перевоплощении богов в животных. В результате слияния древних зоолатрических представлений с брахманизмом появилось учение о божествах-аватара («воплощенные в животных»). Бог Вишну, согласно этому учению, воплощался не только в богов и людей, но и в животных (черепаху, льва, ястреба, рыбу, вепря); Яма являлся в виде буйвола, Индра — в виде слона, Агни — в виде барана. Вишну часто принимает также облик сокола, ястреба, быка. В древнеиндийской мифологии приводится такой рассказ: «Король Винара приносил жертву. Голубка, преследуемая ястребом, спасаясь от своего неприятеля, прилетела к королю и села на его колени. Ястреб стал требовать голубку, но король не соглашался выдать ее и предлагал взамен быка, борова, оленя и буйвола. „Дай мне лучше, — сказал ястреб, — столько собственного мяса, сколько весит голубка“. Винара отрезал кусок от своего тела, но голубка была тяжелее; он снова отрезал, но вес голубки увеличился еще более. Король стал наконец сам на весы. Тогда ястреб сказал: „Я — Индра, царь неба, а голубка — бог огня, мы испытали твою добродетель, и слава твоя наполнит весь свет!“»^[96] Этой легендой объяснялось превращение бога огня Агни в голубя, а бога громов и молний Индры — в ястреба.

Буддизм и его особая ветвь — ламаизм также впитали представления предшествовавших и соседствовавших форм религии. В частности, в них сильны образы индуизма, шаманизма, среди которых немало связанных с животными и птицами. Особенно часто фигурируют образы быка, лошади, змеи, орла, которые сопровождают богов или олицетворяют их. Бодисатва, прежде чем стать Буддой, проходит через сотни (более 500) различных существований — в образах льва, орла, слона, зайца и т. п.

В мусульманской религии тоже есть представления о святых, принимающих облик животных. Например, четвертый халиф Али, который у некоторых групп шиитов выступает чуть ли не в роли бога, имеет эпитет «божий лев», широко известный в мусульманском мире. В легендах, берущих начало в шиитской среде, Али принимает образ льва. Пророк Мухаммед, идущий куда-либо, встречает льва, который загораживает ему путь. Мухаммед вынужден откупиться от льва каким-нибудь подарком, а затем отданная льву вещь обнаруживается у Али. В легендах хорезмских узбеков святой Хубби превращается в голубя.

Духи мусульманского круга верований тоже превращаются в животных. Например, злые духи, альмасти могут принимать вид собаки, козла, лошади; духи-пари — облик кошки, голубя, змеи. Этих животных нельзя убивать.

«…Когда животнообразное (зооморфическое) представление о боге уступает место человекообразному (антропоморфическому) представлению о нем, тогда животное, бывшее прежде тотемом, становится так называемым атрибутом», — делает вывод Г. В. Плеханов^[97].

Постепенно следы связи божеств с животными остаются лишь в обычае изображать их с атрибутами животных (шкура, перо, фигурки животных или птиц рядом с божеством).

Многие римские и греческие божества изображались вместе с животными, с которыми раньше отождествлялись: Юпитер — с орлом у ног как символом его царственности, Гера — с павлином, коровой или козой — символами ее величавости и плодовитости, с кукушкой на скипетре — вестницей весны; Аполлон — с волком или мышью у ног; Артемида — с медведицей, голубкой или ланью; Афродита — с голубкой; Посейдон — с конем или быком. Изображение Артемиды в Эфесском храме подчеркивает ее связь с материнством и животным миром. На некоторых старинных памятниках она изображена как владычица зверей — в виде матери дикой природы, среди львов и пантер, одетой в их шкуры. Сова украшает шлем Афины-Паллады, эта священная птица — символ ее мудрости. Иногда сову помещали у ног богини. Атрибутами и символами Афины были также галка, змея, козья шкура и крылатый конь Пегас, которого, как гласит миф, Афина укротила. Некоторые из них (змея, сова), вероятно, были связаны с прежними животными образами богини, другие (конь Пегас, например) были приданы ей позднее, в результате создания новых мифов. Козлиная шкура считалась чудодейственной — щитом, данным Зевсом своей божественной дочери. На шкуре изображалась голова Медузы Горгоны — женщины со змеями вместо волос, один взгляд которой обращал людей в камень. Афина помогла Персею умертвить ее. Змея, будучи первоначальным воплощением богини, впоследствии стала изображаться сзади ее щита; иногда змеиный скальп украшал ее шлем. Афродиту изображали нередко на колеснице, влекомой голубями, воробьями и лебедями. Бог Гермес, покровитель скотоводства, изображался с ягненком на плече. Когда бог Пан утратил черты козла, рядом с ним стали помещать козленка.

Диониса изображали одетым в шкуру быка с висящими сзади головой, рогами и копытами, на праздниках его сопровождали сатиры, одетые в козлиные шкуры. Во время вакханалий фракийские женщины надевали на себя лисьи шкуры и назывались «бассараи» (лисица). Прозвище Диониса Бассарос или Бассареус означало «носящий лисью шкуру». Атрибутом бога врачевания Асклепия был жезл, обвитый змеей. На этот счет существует любопытная легенда. Асклепий считался сыном Аполлона и дочери фессалийского царя, которая погибла от стрелы Артемиды. Ребенка воспитал искусный врач Хирон, он научил его тайнам врачевания. В этом искусстве юный Асклепий скоро превзошел своего наставника: он излечивал самые тяжелые недуги, исцелял чуть ли не от смерти. Уменьшая таким образом прежде густое население Аида, он возбудил непримиримый гнев владыки царства теней. По жалобе Плутона Зевс вошел в положение своего брата и за дерзость, с которой Асклепий отважно охранял людей от смерти, поразил знаменитого врача молнией. После смерти Асклепия в Греции стали воздавать ему божеские почести. Из воздвигнутых ему храмов самый знаменитый был Эпидаврский храм в Пелопоннесе. Сюда из отдаленного Рима, когда в нем свирепствовала чума, по велению оракула прибыли десять послов. Как только они вступили в храм Асклепия, из-под прекрасной, сделанной из золота и слоновой кости статуи бога выползла змея и по улицам Эпидавра до самой пристани следовала за ними. Послы восприняли ее как символическое изображение самого бога. Они с радостью и благоговением приняли животное к себе на корабль и отплыли с ним в Италию. Змея, прибыв на место, помогла в борьбе с чумой. Это пример поздней трактовки обычая и создания соответствующего мифа. Первоначальным было, вероятно, представление о божестве-змее.

На примере религии народов Индии отчетливо видно, как развивался образ божества от животного к человеку. Появившиеся сначала образы богов, имевшие животные черты (бог-обезьяна Хануман и др.), затем стали представляться людьми, но вместе с животными или их атрибутами: бог Шива изображался с быком и коброй, бог Ганеша — с крысой, бог Вишну — с птицей; атрибут Кришны — павлинье перо, Брахма имел в свите гуся, в свите его жены Сарасвати — лебедь или павлин.

Много сюжетов в буддийских легендах связано со змеями нагами: Будда укрощает короля нагов, омовение новорожденного Гаутамы совершают наги, нага защищает Будду от дождя и т. п. Змея изображается в свите Будды Гаутамы у его ног, а на некоторых изображениях змеи кольцами обвивают тело Будды. Ламаистские божества имеют атрибуты быка и лошади.

Мексиканскому богу войны Уитцилопочтли сопутствовала колибри, ее помещали у него на ноге. С голубкой в руке изображалась богиня Иштар. С образом Иштар связаны также львы, тигры, бык. В шумерском сказании о Гильгамеше фигурирует небесный бык, которого богиня насылает на героя. Она изображалась также стоящей на льве. Древнейшее изображение переднеазиатской богини плодородия рисует ее стоящей на горе в окружении львов и тигров. Непременной принадлежностью жертвенника бога Яхве были рога.

В древнеегипетской религии эта особенность — наличие животных атрибутов — была выражена слабее, здесь в облике богов животные черты проступают явственнее. Но в некоторых случаях и здесь божества утратили животные черты и свидетельством их давней связи с животным миром стали атрибуты животных. Например, когда изображение бога Амона стали делать в виде человека, ежегодно во время праздника в его честь убивали барана, в облике которого он прежде почитался, и в его шкуру завертывали изображение божества. Анубиса, которого почитали прежде в образе шакала и собаки, а позднее — бога-животного с головой шакала или собаки, изображали также в шлеме, поверх которого наброшена собачья шкура. Миф гласит, что Анубис был сыном Осириса и сестры Исиды. Мать, боясь преследований Исиды, спрятала его на берегу моря. Но Исида с помощью собаки нашла его и воспитала. На собак египтяне смотрели с большим почтением, так как они оказывали им большую помощь во время наводнений. Анубис был одновременно гением Сириуса, предвестника разлива Нила, поэтому связь его образа с собакой была впоследствии закреплена в мифах и этим обстоятельством.

В мифах все больше проявляется опосредствованная связь богов с животными — они их воспитывают, боги превращают в животных людей. По преданию, Зевса вскормила своим молоком коза, свинья охраняла его, пока он рос, пчела кормила своим медом. Зевс обратил в волков семейство аркадского вельможи Ликаона, наказав его за жестокость; Гермес превратил в черепаху нимфу Эгелону за шутки над союзом Юпитера с Юноной; ревнивая Гера превратила Ио в корову, дочь Пана Инксу — в птицу, Галантиду, наперсницу Алкмены, — в ласточку.

И наконец, последний этап в развитии божества от бога-животного к богочеловеку — изображение божества в виде символа. Символом Афродиты в Элиде была черепаха. Символ Шивы — бычок Нанди, скульптурные изображения которого украшают храмы. Известно раннее изображение Христа — в виде агнца на фоне креста.

В христианской религии животные используются в качестве определенных символов: змея и козлище — символы сатаны, зла; агнец и пастырь, голубка и рыба — символы бога-спасителя; голубь — символ чистоты. Символом бога Яхве был телец. И это не случайно. Как мы уже знаем, эти образы в прошлом были связаны с определенными божествами. Интересно, что в ламаизме змея, петух и свинья есть символы человеческих грехов: змея — зло и гордыня, петух — похоть, а свинья — нечистоплотность.

На примере изложенных материалов мы видим, как меняются представления о животной сущности божеств, как постепенно они освобождаются от животных черт, облагораживаются за счет новых мифов и легенд.

Священные животные

Обряд посвящения бычка богу Шиве свидетельствует о том, что представления о связи божества с животным на определенном этапе развития религиозных воззрений изменяются. Животное на этой стадии верований утрачивает значение божества, оно лишь посвящается духу или богу.

Культ священных животных был широко распространен у разных народов, пережитки его, как мы видели, дожили до наших дней. Ими чаще всего были самые сильные и красивые особи определенного цвета (культ белых оленей в Японии, черных быков в Египте, красных быков в странах Юго-Восточной Азии), нередко с какими-нибудь признаками (пятнами и т. п.). Но характер культа священных животных у некоторых народов отличался определенным своеобразием. У одних народов (например, египтян) это был культ обожествления животных, животных-богов. Таким был культ быка Аписа, священных крокодилов, кошек и др., о чем мы уже говорили ранее. Им воздавались почести как божествам. В некоторых случаях культ священных животных выражался в том, что животное не использовали в работе, не ели его мяса и выращивали для жертвоприношений. Священными считались также животные, посвященные каким-либо богам.

Еще Плутарх отмечал разницу между религиозными верованиями древних египтян и греков: «Египтяне почитают настоящих животных, греки, наоборот, говорят более определенным образом, что голуби посвящены Афродите, ворон — Аполлону, собака — Артемиде и т. п.». Действительно, почти всем божествам греческого пантеона посвящены какие-либо животные. Чаще всего это именно те животные, в которых боги воплощались или изображались с их атрибутами. Аполлону были посвящены также олень, лебедь, дельфин; Афродите — лебеди, воробьи, дельфины, бараны и зайцы; Афине — змея и петух, символ бодрствования; Гермесу как вестнику богов, покровителю торговли, государственных дел — петух и собака. Собаки посвящались также Гекате — богине мрака и волшебства, Помоне — богине садовых плодов. Асклепию посвящали змею и петуха.

Посвященные древнегреческим богам животные содержались при храмах. В храмах Аполлона держали и кормили мышей, так как на Аполлона в одних районах Греции смотрели как на покровителя мышей, в других — как на божество, охраняющее население от мышей; существовала даже легенда о том, как Аполлон избавил страну от нашествия мышей. С культом Аполлона было связано еще и почитание мух. У храма Аполлона в Левкаде в жертву мухам приносили быка. Для объяснения этого обряда также была создана легенда-объяснение: жертвоприношение якобы соединяет всех мух вместе и тем самым очищает от них другие местности. Змея, олицетворявшая Асклепия, содержалась в его храме.

Римским божествам, по значению тождественным греческим (Зевс — Юпитер, Афродита — Венера, Артемида — Диана, Гадес — Плутон, Арей — Марс и др.), тоже посвящались животные и птицы: Юноне — гуси, Марсу — волк, петух, дятел и т. д.

В Египте животные также посвящались некоторым божествам. Баран, как мы уже отмечали, был посвящен богу Амону. Баранов содержали при его храме. Смерть барана сопровождалась выражением печали. Крокодил был посвящен божеству Собек. В Фивах и окрестностях Миридова озера почитали крокодила. Прирученное животное кормили, украшали кольцами и серьгами. Богу-крокодилу, почитавшемуся в храме Аль-Мохамид, были посвящены живые священные крокодилы, жившие в бассейне, находившемся во дворе храма. Им приносили жертвы, опуская их в отверстие, открывавшееся при повороте блоков, которыми было снабжено изваяние бога-крокодила.

Кошки были посвящены богине Баст, олицетворявшей полную Луну, так как обладали способностью видеть в темноте и бодрствовать ночью. Кошки пользовались в Египте большим почетом, их было запрещено убивать. Даже непреднамеренное убийство кошки каралось смертью.

В переднеазиатских странах, где были известны божества в образах рыбы или полурыбы-получеловека (Эа, Атаргатис), в специальных бассейнах разводили священных рыб. Например, сирийской богине Атаргатис, изображаемой с туловищем рыбы, было посвящено богатое рыбой озеро, на берегу которого стоял ее храм.

Содержание и выращивание священных животных при храмах — по всей видимости, позднее явление, развившееся в религиях классового общества, когда появились храмы и служители при них. Но сам обычай выращивания священных животных для жертвоприношения или посвящения духам, божествам, как мы уже видели, возник гораздо раньше.

Интересные случаи посвящения лошадей богам отмечены у якутов и бурят: одна, несколько или даже целые табуны лошадей отпускались на волю, они были неприкосновенны, их не использовали даже для жертвы («Юрюн Айыы Тойону только посвящают живых животных, которыми хозяин уже не пользуется: не работает на них, не доит их и не пользуется приплодом. В старину ему посвящали табуны кобыл с жеребцами и гнали эти табуны как можно далее на восток»)^[98]. Буряты посвящали богам не только лошадей: «Различным богам посвящают различных животных, птиц и рыб, каждый раз делается строгий выбор относительно цвета животного и других признаков. Посвящаемое животное сначала омывают освященною шаманом водою при посредстве багульника и богородской травы, затем совершают жертву вином тому богу, которому посвящается животное; после этого избранное животное обвязывается лентами и отпускается на волю»^[99]. В этом обычае много сходства с описанным обрядом посвящения бычка богу Шиве в Индии. В то же время нельзя не вспомнить при этом кетский обычай выращивания и отпуска на волю медведя, которого никто не смел убивать. Все эти обряды, очевидно, имеют одни и те же корни.

На определенной стадии развития религиозных представлений животное теряет всякую связь с божеством, почитается уже само по себе и не всегда в сознании людей живут мотивы, оправдывающие это почитание. Так завершается цикл развития идей, связанных с поклонением животным. В пору своего заката культ животных вновь приобретает формы близкие к начальным: почитается само животное, а не дух и божество. Развивается культ священных животных. Но сколь далеки по сути эти, казалось бы внешне сходные явления. Если ранние формы культа животных были главным содержанием религии то в поздних вариантах почитание животных является незначительным элементом религиозной практики основанной на вере в могущественные и сверхъестественные силы.

Часто животных считали священными за то, что они приносили пользу людям. За убийство мангусты, например, которая уничтожала змей, в Индии карали как за убийство человека. В других случаях корни зоолатрии следует искать в древних культах животных.

Культ священных животных до сих пор развит в Индии. Здесь запрещено убивать не только безопасных животных, но и хищных, ядовитых змей, что наносит немалый вред населению. Культ священных животных связан с вероучением индуистов о переселении душ умерших в животных, змей, насекомых.

Русский путешественник Афанасий Никитин отметил культ коровы и вола, которых индийцы называли «отцом» и «матерью». Корова и сейчас пользуется в Индии большим почитанием. Говядину не употребляют в пищу все индуисты. Убийство коровы считается величайшим религиозным преступлением. Убивший корову строго осуждается общественным мнением, в некоторых местах за это карают по закону. Коровы пользуются полной свободой, нередко на улицах выстраиваются целые колонны автомашин из-за того, что корова разлеглась посреди шоссе и никто не смеет ее оттуда увести. В честь коров ежегодно устраиваются торжественные праздники.

Помимо Египта, Греции и Индии культ быка и коровы был развит в Европе, в Передней Азии, Иране, Китае, Бирме, Индонезии, Индокитае, на Филиппинах и т. д. В образе быка изображался скандинавский бог Тор. Скандинавский бог Один был сыном коровы. Один из шведских королей брал с собой на войну корову, чтобы устрашать ее мычанием врагов.

У народов, исповедующих мусульманство, существовало, с одной стороны, почтительное отношение к некоторым животным, а с другой — культ священных животных. Например, у народов Средней Азии (туркмен, узбеков) было широко распространено мнение, будто тигр понимает язык человека. Считалось, что, если тигру сказать нехорошее слово, он не стерпит оскорбления, а если похвалить его, назвать ласковым именем, он не тронет. Узбеки-локайцы считали тигра священным животным, которого нельзя убивать. При встрече с ним надо ему поклониться, приветствовать его, назвав «шери-худо» (лев)^[100]. У некоторых групп узбеков рекомендовалось при встрече с тигром приветствовать его, как человека, по-мусульмански: «ас-салям-алейкум». Шкура тигра у каракалпаков считалась чудодейственной, обладающей сверхъестественными свойствами. В качестве амулетов, оберегающих от сглаза и злых духов, они использовали пучки шерсти, кусочки кожи и когти тигра. У таджиков, туркмен рога горного барана или козла считались священными: ими обкладывались могилы святых, бросать их считалось большим грехом, их следовало укрепить на дереве, положить на высокий камень или на крышу дома. Шкура горного барана у туркмен-мусульман в горных районах использовалась в качестве молитвенного коврика (намазлык). У узбеков Хорезма отмечено особое отношение к быку, барану, верблюду, собаке, рыбам. Быка называли «избранный», его, как и верблюда, нельзя было бить. Шерсть верблюда, согласно их поверьям, отгоняла злых духов аджина. Собаку нельзя было убивать.

Культ священных животных и рыб тоже органически слился с исламом. Так, в Египте при одном из мусульманских святилищ почиталась змея. Еще в XVIII в. в селении Райене близ Гирге в мечети, сооруженной над могилой св. Хереди, под охраной содержалась священная змея, о которой думали, что она постоянно находится там «со времени Мухаммеда». Народ приносил ей жертвенные дары; сообщивший это путешественник видел перед дверью много крови и внутренностей жертвенных животных. Существовало поверье, что змея якобы имеет силу исцелять все болезни у тех, которые либо сами идут к ней, либо доставляют ее к себе^[101]. В Каракалпакии при мусульманских святынях — могилах почитаемых святых — есть водоемы со священными рыбами. Один такой бассейн был, в частности, у гробницы святого Султан-Вейсбаба. Мертвых рыб здесь хоронили рядом с могилой святого, завернув их предварительно в саван. Верующие говорили: «Это не рыбы. У них только вид рыбы». Рассказывали, что один русский шофер, пытавшийся поймать и съесть рыбу, трагически погиб.

В Китае, где конфуцианство, даосизм и буддизм — господствующие формы религии, также сохранялось почитание различных животных — аиста, черепахи и т. д. Обезьяна, например, считалась покровительницей беременных женщин и игроков, ее называли «великим мудрецом неба», лисица наделялась способностью вызвать пожар, отравить пищу и т. д.

Священной птицей у многих народов был голубь. Во многих сказаниях он выступал как посредник между богом и людьми, приносящий весть о спасении. В ассиро-вавилонском сказании о потопе рассказывалось, что на седьмой день после потопа Утнапиштим выпустил голубку, которая вернулась, не найдя себе суши для отдыха. После этого он выпустил ласточку, она тоже вернулась, и лишь ворон достиг земли и не вернулся. Этот миф послужил основой для создания библейского мифа о Ное и потопе. Здесь, наоборот, ворон вернулся, не найдя земли, а голубь, вернувшись в первый раз, выпущенный вторично через семь дней, вернулся со свежим масличным листом в клюве. В восточных религиях (сирийской, финикийской, а также в египетской) голубь играет роль птицы божьей. В древнееврейской религии голубь считался символом чистоты. Христианская религия заимствовала этот образ: «Голубица, в образе святого духа — это перенесенное из древнеязыческих религий обожествление птицы, которая возносится с Земли на небо, там общается с богами, передает им вести и просьбы людей, опускается с неба в виде „духа святого“, мечется в пламени пожара, вызывая суеверный страх, тревожно летая перед бурей, олицетворяет сама бурю, ветер, наконец усаживается на крыше неба, над престолом бога, над головой бога, „почиет на нем“, осеняет его крыльями»^[102].

Широкого развития в некоторых странах достигла офиолатрия — поклонение змеям. Хотя некоторые исследователи и выделяют офиолатрию в самостоятельный культ, она является не чем иным, как частью зоолатрии. Почитание змей известно у многих народов Европы, Азии (в Китае, Индии, Бирме, Тибете), Африки, Америки, островов Тихого океана. Культ змей был распространен у североамериканских и мексиканских индейцев. Змея почиталась в Египте, Риме, а также германцами, древними евреями, жителями Крита, айнами. Особенного развития культ змей достиг в Африке, Индии, Мексике, Перу.

Африканские народы сооружали змеям храмы, где за ними ухаживали специальные жрецы. Например, на Гвинейском побережье, в Вайда, путешественники XIX в. описали храм для змей 8 м высотой и 12 м шириной. Он был из глины, с крышей из веток и сухой травы. В храме было две двери, в которые выползали змеи (безвредных пород), жившие здесь. Всякий встретивший змею вне храма падал на колени, бережно брал змею на руки с извинениями: «Ты мой господин, мой отец, моя мать! Ты властен над моей головой! Будь милостив!» После этого он относил ее в храм. Причинивший вред змее карался смертью. В честь змей устраивали священные процессии, ночные празднества, во время которых жители не должны были выходить из домов. Прикоснувшийся к змее ребенок отдавался на целый год в храм, где он участвовал в храмовых ритуальных обрядах и содержался за счет родителей. У жителей Сенегамбии, ведущих свое происхождение от змеи пифон, существовало поверье, что пифон посещает каждого вновь родившегося ребенка в один из первых восьми дней после его рождения. По свидетельству Плиния и Варрона, жители Древней Африки, псиллы из рода змей, выставляли своих новорожденных детей змеям, считая, что они не приносят вреда законнорожденным детям. Прародительницей негров Бенина считалась громадная змея, жившая в специально построенном для нее жилище около большого дерева. Ей приносили жертвы и оказывали почести^[103].

Жители Фернандо-По в Западной Африке ежегодно совершали ритуальное убиение священной змеи. Считалось, что змея может причинить зло и сделать добро, принести болезнь или смерть, сделать человека бедным или богатым. Снятую с убитой змеи кожу вешали хвостом вниз на самое высокое дерево, а всех детей, родившихся в этом году, подносили к хвосту змеи.

В Перу змей содержали в храмах, их кормили человеческим мясом. Некоторые из змей считались прорицательницами.

В Пенджабе известны племена, ведущие свое происхождение от змей. Они не убивали их и говорили, что укусы змей для них безвредны. Ежегодно в сентябре не только члены племен, но и все остальное население совершало жертвоприношения змеям. Жертвы приносили в богатых змеями местах или на могиле змеи, специально сделанной из теста и раскрашенной в черный и красный цвета представителями племени Змеи. Изготовленную таким образом змею клали в корзину и с ней обходили все дома в селении, произнося при входе ритуальные слова, долженствующие искоренить зло из дома. За это сопровождавшие змею лица получали разные дары — деньги, одежду или съестные припасы. После этого змею хоронили, делая над могилой небольшой холмик. В течение девяти дней женщины приносили в качестве жертвы немного пищи, кланяясь при этом могиле. Члены змеиного племени устраивали такие же жертвоприношения утром после каждого новолуния.

Во всех этих обрядах помимо связей с тотемическим культом (происхождение группы от змеи) видны зоолатрические особенности культа содержание змей в храмах, жертвоприношения змее, почитание в змеях прорицательниц и т. п.

Возможно, что почитание змей в прошлом как священных животных повлияло на развитие особого отношения к змеям у народов Западной Европы. Для многих из них было характерно представление о том, что уж безвреден для человека не по своей природе, а потому что покровительствует человеку. И именно поэтому ему оказывали внимание, убить ужа считалось предосудительным, это могло навлечь несчастье. В связи с этим во многих странах домовые ужи пользовались уважением и вниманием со стороны хозяев. Ужи жили в доме или во дворе, их кормили, с ними играли дети, к ним относились с почтением (в Швейцарии, Австрии, Прибалтике и пр.).

В связи с вопросом о священных животных интересно происхождение понятия о «чистых» и «нечистых» животных. У многих народов животные делятся на эти две категории. Это деление своим происхождением связано с двумя явлениями — тотемизмом и приручением животных. Согласно тотемическим воззрениям, часть животных становится запретной для употребления в пищу. Как мы видели, подобные запреты существовали и в отношении священных животных (корова и бык в Индии и Египте, дятел в Риме и т. п.). Дело в том, что с отмиранием тотемизма инстинктивная, воспитанная веками привычка считать мясо этих животных несъедобным не пропадает, но интерпретируется иначе. Например, свинины не ели жители Крита, там свинья считалась священной. В Греции времен Гомера свиней содержали при храмах, не приносили в жертву и не употребляли в пищу, называя также иногда нечистыми. Интересный факт отмечен у некоторых народов: в пищу можно было употреблять лишь тех животных, которые по внешнему облику похожи на домашних. Например, у африканских масаев можно было убивать и есть только антилопу, так как она похожа на домашнее животное. Дж. Фрезер, сопоставляя запрет на свинину в Египте со свидетельствами некогда почтительного отношения к этому животному, считал, что и пренебрежение к свинье в исламе может иметь корни в давно угасшем в Аравии культе свиньи.

Животное как жертва

Отношение к животному как к жертве сложилось в очень далекие времена. Среди жертвоприношений можно различить несколько их типов. Один из них — жертвы умершим. Обычай этот распространен повсеместно и давно. Уже в погребениях палеолитической и неолитической эпох мы встречаемся с дарами умершему — различными предметами, которые, по мнению первобытных людей, необходимы в загробной жизни. Жертвоприношения животных умершим делались с двоякой целью: с одной стороны, покойник обеспечивался животными (оленями, лошадьми, коровами и т. п.) как транспортом и средством пропитания в загробной жизни, с другой — жертва на могиле убивалась, особенно во время поминок, как пища для умершего или его души.

Олень — наиболее распространенная жертва на могиле умершего у народов Севера Сибири. Мясо оленя поедалось тут же у могилы, причем умершему ставили его долю, а шкуру и череп вешали около могилы на дерево. Поминальное пиршество у древних греков происходило перед головой лошади. На погребальной церемонии народа цзинпо, живущего в Лаосе, необходимо было принести в жертву до пяти буйволов и буйволиц, а также до восьми свиней. Части их туш клали около алтаря. После погребения покойника мясо ели, вешая черепа на дерево возле дома.

Западные индейцы племени черноногих приносили в жертву умершему и хоронили вместе с ним собак. Кочевые индейские степные племена хоронили лошадей вместе с покойниками. Жертвоприношение предназначенных для этой цели лошадей происходило на могиле, под платформой с трупом или у погребальной палатки. Лошадей перед убиением богато украшали перьями, надевали на них богатую упряжь. Подобные жертвоприношения и погребения коней вместе с покойником известны у многих племен и народов, особенно кочевых (скифов, сарматов, арийцев, монголов, тюркских народов и др.), у которых был развит культ коня.

В жертвоприношениях умершим, таким образом, заметны две тенденции: с одной стороны, забота об умершем родственнике, обеспечение его благополучия в загробном царстве, а с другой — умилостивление души умершего, о чем мы уже говорили ранее, так как душа, если ее не умилостивить, может причинить вред живым. С развитием имущественного неравенства, классовых отношений, появлением богатых вождей, царей жертвоприношения на их могилах стали особенно пышными: убивалось по нескольку сот лошадей и даже рабы или военнопленные.

Из обычаев жертвоприношений умершим развились обряды принесения жертв духам-предкам.

Обычай жертвоприношений предкам развивается в связи с почитанием и последующим обожествлением их. У народов Африки предкам приносились обильные жертвы. Например, у племени нгбанди бассейна Конго каждое утро старший в семье приносил в жертву предкам (обычно старейшинам, умершим последними) черепаху, какое-нибудь животное с полосатой шкурой или печень убитого на охоте зверя. Юго-западные банту (овагереро и овамбо) верили, что умершие предки живут под землей в могилах, могут помогать и вредить людям. Время от времени они посещали эти могилы и обращались к умершему: «Отец, вот мы здесь, здесь твои дети с быками, которых ты нам оставил и которые целы». После этого приносили в жертву быка. У бамбара Западного Судана с культом предков был связан столб у входа в жилище. Периодически его смазывали растительным маслом, «чтобы влить свежие силы в его душу». В Бирме ритуальное заклание буйвола или быка (либо курицы — это так называемая Малая жертва) связано с культом предков. Ритуальное убиение буйвола (Великая жертва) происходит во время национального праздника. Животное привязывают к столбу, затем вокруг него проходят все участники празднества. После этого буйвола опрокидывают на землю и заваливают землей и золой. Куски мяса от него предназначены для танцоров, выступающих на празднике. Вареные глаза буйвола съедают почетные гости. Здесь же убивают собаку, ей отрубают голову и кровью окропляют место жертвоприношения. Туловище собаки укрепляется на шесте, на который затем вешают череп буйвола. В Древнем Китае жертвоприношение быка существовало как обряд общения потомков с предками. Считалось, что предок (иногда обожествленный), удовлетворенный жертвой, выполнит все просьбы его почитателей. У народов Южного Вьетнама буйвол в жертвоприношении является как бы посланником семьи к духам, принимающим душу умершего. Он передает духам приношения. Ему отрубают голову, чтобы в нее мог вместиться дух. Мясо буйвола поедается всеми участниками обряда, а кровью все обмазывают голову, локти и колени. Саамы приносили жертвы предкам, чтобы они помогали им в промысле.

Этот древнегреческий обычай буфоний («убиение быка») совершался в честь Зевса по окончании молотьбы. Обряд символизировал ежегодное умирание и воскресение бога. Основной эпизод праздника сводился к церемонии принесения в жертву рабочего быка и его поедания.

Почти всегда жертвоприношение животного духу или божеству сопровождалось поеданием мяса жертвы. Одним из наиболее древних видов жертвоприношений было так называемое богоядение — жертвоприношение священного животного, в котором воплощалось божество, для ритуального поедания его мяса. Этот вид жертвоприношения, как мы видели, зародился в тотемических обрядах умножения зверя, прошел через ритуалы промыслового культа, попал в состав аграрных культов, а также в обряды в честь самых различных божеств классового общества. В этом случае мясо жертвенного животного — это мясо бога, которое поедается, чтобы закрепить единство с божеством.

Интересный обряд подобного рода совершался древними греками в честь Зевса Сосиполиса («Спасителя города»). Главную роль в обряде играет бык, которого ежегодно покупали представители общественной власти города. В начале сева жрецы выбирали самого красивого быка и в новолуние торжественно «посвящали» его. В молитвах содержалась просьба о хорошем урожае и приплоде скота. В течение зимы быка кормили на общественный счет, отдавая его кому-нибудь на содержание, но с условием, что содержатель выводил его на рынок и собирал на его пропитание средства от торговцев. В месяц жатвы быка выводили на рыночную площадь во главе торжественной процессии, в которой шли жрецы, победители на играх, они несли изображения божеств, шествие сопровождалось пением и музыкой. Затем быка убивали и съедали. Таким образом, быку отводилась ответственная роль — повлиять на плодородие и урожай. В то же время бык, мы помним, связывался с образом Зевса. Здесь древний обряд почитания бога с животными чертами слился с земледельческим культом.

В посвящаемых Дионису культе и мистериях главным моментом было также ритуальное убиение и поедание быка или козла. Кульминацией обряда считалась церемония причастия, приобщения к телу бога, которого символически заменял козленок или бык. Жрецы вели в храм выбранного быка, взывали к нему с молитвами и разрывали на части живого быка, причащаясь крови и телу бога. Во время вакханалий в честь Диониса женщины раздирали жертвенных быков. Вакханалии ежегодно устраивались на полях за городом, где паслись стада, после того как кончалась уборка винограда и было готово молодое вино. Участники вакханалий приходили в состояние экстаза: «В божественном безумии бежали женщины ночью через леса и горы, размахивая фирсами (палками, воткнутыми в сосновые шишки), в платьях, опоясанных змеями. Быстро переживались различные моменты божественной жизни. Вот бог пробудился, он родился, за ним ухаживают, его носят в колыбели… Он вырастает и становится юношей; его, исполненного производительной силой, роем окружают женщины. Но затем его разрывают на куски. Женщины разрывают и рассекают представляющее бога жертвенное животное, а порою, вероятно, и человека, случайно попавшегося им на пути. В диком, бешеном танце носятся они вокруг, потрясая кусками мяса жертвенного животного, откусывая время от времени куски сырого мяса»^[104].

Похожий по происхождению и значению обряд проводился в честь богини земледелия Деметры, отождествлявшейся со свиньей. В жертву ей приносили свиней, которых поедали. Позднейшие осмысления жертвоприношений свиньи Деметре и козла Дионису сводились к тому, что свинья портит посевы, а козел — виноградники.

Как священное животное почитался буйвол у африканских скотоводов тоддов. Тодды пользовались, как и индусы, их молоком, но не ели его мяса, особенно избегая мяса самок. Жрецами при буйволах состояли специальные доильщики, которые соблюдали многочисленные табу и ритуалы и, как весталки, давали обет безбрачия. Ежегодно жрецы убивали бычка ритуальной, сделанной из священного дерева палицей, а огонь разводили при помощи трения. Мясо жарили в золе, подбирая для костра особые породы деревьев. В церемонии убиения буйвола и поедания мяса участвовали только мужчины.

Интересный обычай сохранялся у богатых калмыков. Они выбирали из своего стада одного барана, которого не стригли и не продавали, называя его «небесным», «бараном духа». На специальном празднике его убивали, а на его место выбирали нового священного барана. Праздник приурочивался к осени, когда мясо барана становилось жирным. Приглашали соседей и колдуна-шамана, который, предварительно обрызгав барана молоком, закалывал его. Мясо барана съедали, кости и часть жира сжигали на жертвеннике, устроенном из дерна, а шкуру с головой и ногами вешали над жертвенником.

Центральноафриканские мади занимались и земледелием, но основу их хозяйства составлял скот. Раз в год у них происходило торжественное жертвоприношение ягненка. Перед началом церемонии все выражали свое горе по поводу заклания жертвы. Около дороги, вокруг круга, сложенного из камней, собирался народ. Один из мальчиков ловил обреченного ягненка и четыре раза обводил его вокруг присутствующих. Каждый вырывал из животного клочок шерсти и клал себе на голову. Жрец убивал ягненка и его кровью четыре раза обрызгивал присутствующих. Затем он чертил знаки кровью: мальчикам — кольцо на левой стороне груди, мужчинам — на каждом плече, женщинам и девочкам — выше груди. После этого мясо ягненка съедали бедняки, а шкуру его вешали на дереве недалеко от камней. По окончании жертвоприношения все присутствующие выражали свою радость. В этом обряде ясно видно стремление приобщиться к священному животному, к его крови и мясу.

Пережитки подобных церемоний встречаются в некоторых старинных обычаях народов Европы. В Уэльсе было известно особое отношение к гусю, который в ряде других местностей считался вещей птицей. Еще Цезарь указывал, что жители Британии не употребляли в пищу гуся, курицу и зайца. В то же время там существовал обычай торжественно есть гуся раз в году.

Обряды аграрных культов в Древнем Китае также были связаны с жертвоприношениями быков или буйволов, основных тягловых животных. К ним относятся обряд «Встреча весны», или «Весенняя корова», праздник «Первой борозды», ритуально-спортивное состязание «Бой двух быков». Праздник «Встреча весны» посвящен культу земли и земледелия. Во время его необходимо было прогнать духов холодов при помощи раздирания быка. Праздничные процессии вели быка и несли его бумажные и глиняные изображения. Около храма быка убивали, а мясо его делили между чиновниками. Изображения быка разбивались и расхватывались присутствующими. Интересна еще одна деталь праздника: быка приносили в жертву «божественному пахарю», которого изображало чучело человека с бычьей головой. Один из жертвуемых быков также был представлен чучелом быка, набитым зерном пяти сортов. Рядом клали земледельческие орудия. Мандарины медленно шествовали вокруг быка и на каждом шагу били его палками. Зерно высыпалось из чучела быка. В огонь бросали кусочки бумаги, и все стремились получить пылающий кусочек, ибо, по поверью, тот, кому удастся получить такой клочок, мог быть уверен во всяческом благополучии и счастье на текущий год. Затем убивали живого буйвола, и мандарины делили его мясо между собой. Этот обряд, по всей видимости, имеет очень древние корни и связан, очевидно, с обрядами богоядения. В нем отсутствует божество-бык, хотя и присутствует заместитель — «божественный пахарь» с бычьей головой, и появились новые элементы, связанные с земледелием. Но главное в нем — ритуальное раздирание и поедание быка-жертвы. Раньше, вероятно, быка раздирали живым все присутствующие и поедали, позднее эта честь стала предоставляться только мандаринам, а для остальных мясо быка было заменено его бумажными и глиняными изображениями. Наличие другого обряда — праздника «Отрезания хвостов» — у народов Бирмы и Китая, по существу являющегося обрядом раздирания жертвенного быка, подтверждает правильность такого предположения. Этот обряд проводился в марте или начале апреля. На празднике убивали и съедали нескольких буйволов, пожертвованных богатыми жителями деревни, деля мясо их поровну между всеми присутствующими на празднике. После этого приводили желтую корову, обводили ее вокруг каждого дома, привязывали к столбу, и один из жертвователей отрубал ей мечом хвост. Затем вооруженные короткими мечами мужчины набрасывались на жертву, стараясь отсечь самый большой кусок мяса, причем в этой свалке происходили несчастные и даже смертельные случаи. Считалось, что чем удачнее кусок удалось отсечь, тем лучше будет урожай в этом году. Хвост жертвы забрасывали на крышу дома и хранили.

Обряды раздирания быков и козлов известны и у ряда народов Средней Азии. Например, во время свадебной церемонии совершали обряд «козлодрания»: невеста скакала верхом с козленком или ягненком в руках, а жених с товарищами догоняли ее и раздирали животное. У узбеков в Хивинском ханстве был другой обряд. Ежегодно весной, когда кончалась очистка каналов и подготовлялся пуск новой воды, проводился праздник, на который съезжались из разных селений. Когда пускали воду, в нее бросали жертвенного быка, которому предварительно подрезали шею. Молодые люди бросались в воду, стремясь завладеть быком. Завладевшие им устраивали пир для присутствующих. Жертвоприношение должно было обеспечить обилие воды в каналах и хороший урожай.

Связь этих обрядов с обрядами богоядения очевидна, мы видим их большое сходство с праздниками в честь Диониса, Деметры и т. п., хотя здесь и утрачена связь обряда с богом-животным. По-видимому, в том же ряду стоят и обрядовые бои священных быков, игрища-состязания с быками, известные у народов Средиземноморья, Кавказа и Юго-Восточной Азии. Например, еще в XIX в. в Сванетии проводились праздники в честь быка, состоявшие из таких боев и игр, а также из жертвоприношения священного, специально выращенного быка «висхв». Для этой цели хозяин, имевший несколько коров, выбирал одну как мать будущего священного быка «висхв». Новорожденного «висхва» окружали заботой: не заставляли работать, кормили отборной пищей, не били, а, напротив, чтили его, провожали на водопой, клялись им. Весной под пасху его резали. Воспитание священных быков для жертвоприношений было известно в Индокитае, Индонезии, на Филиппинах, Кавказе.

Обряды, сочетающие ритуальное убиение и поедание быка с разнообразными играми и состязаниями, а также боями быков, мы встречаем в Испании. Здесь быка как священное животное включали в религиозные процессии на местных праздниках. Основные моменты в разнообразных играх и боях с быками, а также в обычаях ритуального убиения быков, а их здесь немало (коррида — бой торреадора с быком, энсиерро — пробег быков по улицам из кораля в загон арены, торо либре — бег быка на свободе, капеа — народная игра с быком, торо энсогадо — убиение связанного быка, торо дель фуего — убиение быка с огнем на голове и спине в ночной процессии), — одни и те же: религиозные процессии с быками, убиение и поедание быка (последнее нередко уже утрачено). Сейчас эти игры носят в основном развлекательный характер. Вот как, например, проходит торо дель фуего: «Представьте себе ночную процессию, в центре которой бык. Его сопровождают жители с поднятыми копьями, на концах которых полыхают факелы… Или центральную площадь города, на которой горят пять громадных костров, а между ними мечется, как фантастический дракон, бык с огнем на голове и спине. Зрителем овладевает мистический страх перед зверем, и когда его наконец закалывают кинжалом, все вздыхают с облегчением». Игра торо либре («бык на свободе») описана так: «Быка на страх и радость всей деревне пускают носиться галопом по улицам и производить всякие разрушения. Все прячутся, закрывают окна, захлопывают двери. Те, кого бык застанет на улице, залезают на заборы, цепляются за балконы. И только немногие смельчаки высовываются за порог и перебегают быку дорогу. Ужас и радостное возбуждение попеременно сменяются в настроении жителей»^[105].

Почему убивали и съедали священное животное? Вероятно, по двум причинам: во-первых, чтобы животное к старости не потеряло силу и, во-вторых, чтобы, съев мяса и испив крови, приобщиться к его силе. Вероятно, из обрядов тотемоядения возникли обычаи поедать мясо того или иного животного, чтобы унаследовать его качества, и, напротив, избегать принятия в пищу некоторых животных, унаследовать качества которых нежелательно. Чтобы сделаться храбрее, малайцы Сингапура ели мясо тигра, индейцы Северной Америки — мясо собаки. Мясо оленя делало североамериканских индейцев быстрыми, в то же время они не употребляли в пищу мяса крота, так как оно якобы делало лицо некрасивым. Карибы избегали есть мясо свиньи, жаб, опасаясь, что глаза их будут такими же маленькими, как у них. Змеиное мясо, по представлениям древних славян и германцев, открывало человеку тайны языка животных. В Нибелунгах, древне-германском эпосе, встречаются аналогичные воззрения: будущему убийце Зигфрида дают мясо волка, чтобы он был храбрым, мясо змеи — чтобы стал хитрым, ловким, мясо коршуна — для верности глаза. Даже в более поздние времена у некоторых народов существовал запрет для юношей есть мясо зайца, чтобы не стать трусливым.

«Таинство причащения (вкушение тела и крови господней в виде вина и хлеба) также восходит своими корнями к тотемистическим обрядам, когда древние люди „вешали“ почитаемое животное и „приобщались“ к сверхъестественным свойствам своего мифологического родоначальника и покровителя»^[106]. Христианское причащение генетически связано с богоядением — съедением первобытным человеком тела своего бога с целью приобщения к его благодати.

Богоядение возникло в религиях, связанных с культом животных, и развилось в дальнейшем в религиозных обрядах земледельческих культов. Дж. Фрезер так сформулировал смысл богоядения: «Вкушая тело бога, он приобретает часть атрибутов и способностей бога. Когда богом является дух хлеба, то его подлинным телом является хлеб. Когда это бог винограда, то виноградный сок является его кровью. Таким образом, едя хлеб и вкушая вино, верующий реально ест тело и пьет кровь своего бога»^[107].

Один из нивхов, слушая объяснение значения христианского причащения, простодушно заметил: «Что же! Каждый человек своего бога кушает», имея в виду, конечно, сходство причастия с трапезой во время медвежьего праздника.

Христианское вероучение вкладывает слова о значении причастия в уста самого Христа: «Сие есть тело мое», «Сие есть кровь моя».

Если на ранних этапах обряд богоядения означал приобщение к богу, то позднее обряд причастия был дополнен представлением о получении бессмертия хотя бы после смерти, на том свете.

На более поздней стадии развития религии жертва божеству — это его пища. Сначала считалось, что духи и боги могут вкушать пищу, позднее развились представления о том, что боги лишь вдыхают запах от нее. Для богов готовилась самая вкусная пища — мясная. В Ветхом Завете жертва понималась как «пища» бога. В Иерусалимском храме два раза в день готовили трапезу для бога: ягненка, смесь муки с маслом и вино. В субботу убивали двух ягнят, а на новолуние — двух быков, барана и семь ягнят.

В Китае существовали ежегодные традиционные жертвоприношения — Великое и Малое заклания, когда жертвы приносили предкам и главным силам природы. Главными жертвенными животными при Великом заклании были бык или буйвол. Они должны были быть «чистыми», т. е. одноцветными, без единого пятнышка. Предпочитались три цвета: белый (солнечная масть), черный (цвет севера), рыжий или темно-красный (цвет юга). В Древней Греции богине Гере приносили в жертву преимущественно молодых белых коров, а богине Персефоне — черных коров, Гадесу — черных быков и козлов, богине-покровительнице домашних стад и огней Гестии — нетелившихся коров. У негров баганда доброму богу Мукасе каждый новый царь, восшедший на престол, в числе даров посылал по девять белых коров, белых козлов и петухов. У алтайцев божеству огня приносили в жертву совершенно белую двух- или трехлетнюю овцу; у обских угров самой ценной жертвой считались белый олень или белая лошадь; у черкесов (для божества изобилия Тхаголегга) — белая телка; у марийцев — черный жеребенок; у удмуртов (для Кереметя) — бык или лошадь черной масти. На земледельческом празднике мордвы «Буканьозкс» (бычье моление) сначала резали бурого быка, потом — красного быка и, наконец, — пестрого быка.

Эти традиционно установившиеся цвета масти жертв чаще всего соответствовали характеру того или иного божества или духа. Животные приносились в жертву разным богам тоже разные: одним коровы или быки, другим козлы, бараны, свиньи, собаки. Чаще всего это были те животные, в образах которых почитались раньше божества. Так, например, Зевсу, отождествлявшемуся с быком, приносили быков, Деметре — свиней, Дионису — козлов и быков и т. д. Так как жертва являлась пищей божества или духа, то люди старались использовать для нее самых ценных, иногда редких животных. Например, эвенки во время шаманских камланий в жертву забивали домашнее животное, отсутствовавшее в хозяйстве, — петуха, барана, свинью или курицу, хотя в обычных случаях лучшей жертвой считался белый или с белыми пятнами на голове олень. Но чаще все-таки в жертву приносили животных, которых разводили или наиболее почитаемых: оленеводы — оленей, кочевники степей — лошадей, народы северо-востока и юго-востока Сибири — собак, народы Юго-Восточной Азии — быков, свиней и кур и т. д.

Жертвы нередко были очень щедрыми. В Китае во время Больших жертв духам неба, семейного очага и божеству богатства убивали до десяти и более коров и свиней. В жертву злым духам калау коряки приносили много собак: «Культ приморских коряков требует значительных издержек. С осени до весны они убивают столько щенков и взрослых собак, что не могут пополнить своих упряжек из естественного прироста… Следующий случай может дать представление о количестве собак, приносимых ежегодно в жертву приморскими коряками. В марте месяце я нанял в Парене 20 саней для перевозки моей коллекции… Месяц спустя я опять проезжал через Парен и был поражен количеством собачьих жертв, которые я там нашел висящими. Вдоль всего берега р. Парена стояли колья, воткнутые в снег, на которых висели собаки, с мордами, обращенными кверху и животом на восток. В свете весеннего солнца этот длинный ряд принесенных в жертву собак производил странное и печальное впечатление… Я выяснил, что большая часть этих собак была убита погонщиками нанятых мною саней в благодарность за благополучное возвращение… и для охраны своей деревни от духа кори», — так писал исследователь коряков В. Иохельсон^[108]. Громадные жертвоприношения совершались в Греции и Риме — так называемые гекатомбы — государственные приношения официальным богам, когда количество жертв доходило до нескольких сотен.

Мы уже видели, что в пищу богам шли самые лакомые куски жертвенного животного, в том числе внутренности. Мексиканский жрец рассекал грудь жертвенного животного и вынимал еще бьющееся сердце, предназначенное богам. Шумерским богам приносили в жертву быка и козленка, особенно лакомыми считались жир и кровь: жир разбрасывали, а кровь выливали в ров.

Во всех жертвоприношениях особое значение имело пролитие крови священного животного. Идея жизненности и священности крови характерна для мировоззрения многих народов. У поклонников Митры было убеждение в том, что все живые существа происходят из крови священного быка. Самым тяжелым преступлением считалось пролитие крови сородича, так как это означало пролитие крови всех членов рода: ведь в них течет кровь одного родоначальника. Из представлений о единокровном родстве членов тотемической группы, рода, племени происходят обычаи установления родства путем смешения крови, известные у всех, в том числе и у высокоразвитых народов. Принятие в состав рода, усыновление, побратимство становятся возможными, если кровь вступающего в род или родство смешивается с кровью членов рода.

С этими представлениями связаны, очевидно, и некоторые кровавые жертвоприношения, когда единство людей с божеством устанавливалось пролитием или вкушением крови жертвенного животного. В культовых элевсинских мистериях, посвященных богине Деметре, причащение кровью выражалось в том, что кровь заколотого жертвенного быка выпускали на посвящаемого, которого помещали для этого в специальную яму, прикрытую помостом, предназначенным для убиения быка. Во время священных трапез в честь Кибелы и Аттиса их поклонники пили кровь жертвенных животных, веря, что таким образом они причащаются крови и тела богов. Обряд причащения у древних арабов заключался в убийстве жертвенного животного, олицетворяющего бога и посвященного ему, в поедании его мяса и питье горячей еще крови. Верующие считали, что благодаря этому обряду они обновляются.

Кровь, по воззрению многих народов, есть источник жизни. Примером представлений о жизненной силе крови является обращение жреца, приносящего кровавую жертву божеству плодородия, у одного из племен Индии — кондов: «Знай, что тратится кровь для того, чтобы мог жить весь мир, и не только весь мир, но и все боги; знай, что кровь нужна для поддержания жизни всего народа и для продолжения потомства. Если бы не была пролита кровь жертвы, ни народы, ни царства не смогли бы сохраниться». К жертвенному животному он обращался со следующими словами: «Твоя пролитая кровь утолит жажду земли, которая оживится новой силой». После жертвоприношения конды делили между собой мясо, обрызгивая кровью поля, чтобы сделать их более плодородными, а также свои очаги.

Греки во время жертвоприношений душам умерших выливали кровь жертвенных животных на землю; евреи выливали кровь к подножию жертвенного очага.

У ряда народов некоторым богам вместо животных в жертву приносили людей, впоследствии снова замененных животными. Богам «не отказывали в самой драгоценной пище, в человеческом мясе, а, может быть, даже предпочтительно приносили ее в дар»^[109]. При этом нередко человек заменял животное, олицетворявшее божество. Такие примеры известны из религии древних греков. Во время таинств Диониса на островах Хиос и Тенедос разрывали живым человека, в Беотии в жертву приносили ребенка. В Орхомене жертвой для мистерий Диониса выбирали женщину, во время праздника жрец гнался за ней с мечом и, настигнув, мог убить. На празднике в честь Аполлона в жертву приносили двух человек, их сбрасывали со скалы. Впоследствии этот жестокий обычай был смягчен: сначала для этой цели использовали осужденных на смерть преступников, потом их стали сбрасывать символически, подхватывая внизу и изгоняя затем из страны, наконец позднее на костре стали сжигать куклу.

Особенно типичны в этом отношении обряды, известные у древних мексиканцев в пору их завоевания испанцами (XVI г.). У них был обычай посвящать божеству пленника, в котором на определенный период (на год или менее) якобы воплощалось божество. Пленника называли именем божества, наряжали в одежды бога, приносили ему жертвы, оказывали знаки поклонения. В день праздника его убивали, а тело съедали.

Великому богу Тецкатлипока тоже посвящали юношу, который в течение года считался живым воплощением бога. Он был окружен роскошью, ему прислуживали восемь юношей, служителей короля. Они составляли его почетную стражу, сопровождая его повсюду, украшенного цветами и играющего на флейте. Все, кто встречал его, падали ниц. За двадцать дней до праздника ему в наложницы давали четырех красивых девушек, каждая из которых называлась именем какой-нибудь богини. За пять дней до жертвоприношения внимание к нему усиливалось. Даже король отходил на второй план, весь его двор переселялся к молодому богу, наступала пора празднеств и пиров. В день жертвоприношения юношу, изображавшего бога Тецкатлипока, и его восемь прислужников в закрытой лодке перевозили на другой берег озера, где находился храм, построенный в виде ступенчатой пирамиды. Поднимаясь на каждую новую ступеньку храма, юноша ломал свою флейту. На вершине храма его клали на камень, жрец разрезал ему грудь каменным ножом и вынимал сердце, которое приносил в жертву Солнцу. Голову жертвы вешали, а руки и ноги варили. Их ели избранные лица, участвовавшие в жертвоприношении. Вместо принесенного в жертву тут же выбирали другого юношу, в котором снова будто бы воскресал бог.

Примеров человеческих жертвоприношений богам у разных народов много. Вероятно, отголоском такого обычая является древнегреческая легенда о Минотавре — страшном чудовище, получеловеке-полубыке. Согласно мифу, Минотавр был внебрачным сыном жены Миноса, критского царя. Минос специально для него выстроил Лабиринт — большое здание со сложными переходами. Сюда и заключили Минотавра. Афинский царь Эгей предательски убил сына Миноса за то, что тот победил в спортивных играх. Минос завоевал Афины и обложил их страшной данью: каждые восемь лет в жертву Минотавру присылать семь девушек и семь юношей. Только храбрый Тезей, сын Эгея, с помощью дочери Миноса Ариадны, полюбившей его, победил чудовище и освободил родной город от ужасного налога. Эта тема не раз служила сюжетом для многих поэтов. Со временем жертвоприношения животных, людей стали заменяться вотивными изображениями животных, предметов.

Из жертвоприношений развился обычай гадания на костях и внутренностях животного. У древних италиков, народов Африки, известны гадания по полету птиц. У марийцев и чувашей во время праздника «овечьей ноги» гадали следующим образом: ночью выхватывали из овчарни овцу и по цвету ее шерсти определяли будущий урожай.

Во всех этих обрядах жертвоприношений мы видим, во-первых, стремление вкусить мясо жертвы, во-вторых, желание умилостивить духа-покровителя или бога. К умилостивительным жертвам близки искупительные жертвы, направленные на то, чтобы предотвратить какое-либо несчастье. Собственно говоря, их трудно отделить друг от друга. Нередки были и очистительные жертвы, совершавшиеся в случае нарушения какого-либо религиозного запрета, для искупления греха. Например, если жрец у ингушей во время религиозной процессии прикасался древком хоругви «бейрах» к земле или терял с нее колокольчик, то он должен был во искупление вины жертвовать трех баранов или трехгодовалого быка.

Своеобразным обрядом очистительного жертвоприношения является древнееврейский обычай, давший основание для общепринятого выражения «козел отпущения». Он произошел от вавилонского обряда, во время которого грехи всего народа перекладывали на козла или барана, отправляя его на смерть в удаленное место. Древнееврейская религия заимствовала этот обычай. Раз в год, в день Кипур, в храм приводили двух козлов, взятых из стада. Священник становился перед ними и вынимал из специального ящика две записки. На одной из них было написано: «для бога», на другой — «для Азазела». Того козла, для которого вынимали первую записку, приносили в жертву богу «за грехи». На второго козла священник символически, положив ему руку на голову, «нагружал» грехи всех присутствующих на богослужении, и его отправляли в пустыню, где сталкивали со скалы. Тем самым люди избавлялись от наказания за грехи. Если проанализировать характер и происхождение злого духа, царя демонов Азазела (правильное его имя Азаел означает «козел-бог», изображался он с рогами на лбу), то оказывается, что почитание его восходит к культу козлообразного духа пустыни, а еще раньше, вероятно, козла. Но оказывается, обряды подобного рода были известны и другим народам. В некоторых районах Средней Азии во время обряда Сафарчакты грехи людей перекладывались на собаку. Много аналогичных примеров приведено в книге Дж. Фрезера «Золотая ветвь»^[110]. Очевидно, отсюда происходит и христианское представление об «агнце божьем», который принимает на себя все людские грехи: «Се агнец божий, что принял на себя грехи человеческие».

Во всех случаях, принося жертвы духам или богам, человек надеялся получить от них за это что-то определенное взамен — помощь или прощение. Например, в Индии каждый, кто принес в дар служителю бога, жрецу, корову, мог рассчитывать получить в загробной жизни «небесную корову», из которой будет «доить все, что пожелает». Жертвоприношения поэтому совершались у разных народов по самым разным поводам: по случаю свадьбы, похорон, начала и окончания промысла, перед посевом и после уборки урожая, по окончании военных действий и т. д. Иногда приносили жертву по случаю окончания какого-либо предприятия, причем жертвовали животное, которое благодетельствовало в этом деле людям. Надпись в каменоломнях Уади-Гаммамата, где разрабатывали камень для строительства храмов в Египте, гласит: «…Когда рабочие спускались с горы, явилась чудесная газель: она шла впереди и вела наших людей, которые шли, устремив глаза на нее. Она ни разу не обернулась, пока не дошла до этого камня на величественной горе… Тогда она родила на этом камне, на глазах у всего войска; ее зарезали, сожгли на камне вместе с ладаном, и глыба благополучно прибыла в Египет…»^[111]

Заключение

Как мы убедились, следы почитания животных в том или ином виде пронизывают религии всех времен и народов. Универсальной была древнейшая форма почитания животных — тотемизм, в этом одна из причин широкого бытования культа животных. Следы тотемизма в виде пережитков прослеживаются в религиозных представлениях почти всех народов. Происхождение тотемизма связано, очевидно, с тем, что на ранних этапах развития человек еще не выделял себя из природы, из мира животных, для него животные, птицы, растения были такими же существами, как он сам: «Вначале человек не отличает себя от животных, которых он видит вокруг себя и с которыми ему приходится иметь дело. Это вытекает, во-первых, из того, что он вообще не выделяет себя из природы. С другой стороны, нельзя не признать, что у него были и реальные основания к тому, чтобы ставить себя на одну доску с животными: он действительно мало чем отличался от них»^[112]. Некоторые представления и обряды, зародившиеся еще в тотемических обществах первобытной эпохи, перешли в религии последующих эпох.

На дальнейшее развитие почитания животных оказали влияние развитие промыслового культа, а также наличие такого фактора, как суеверный страх перед опасными животными (хищниками, змеями). Следы тотемизма, промыслового культа и страха перед животным настолько переплетены, что нередко трудно отделить их друг от друга. Именно эти корни объясняют такое яркое развитие культа медведя у народов Сибири. Поскольку все человечество в начале своей истории прошло через охотничий быт, постольку в той или иной степени почти у всех народов сохранились пережитки особого отношения человека к животным. Пережитки тотемизма и промыслового культа особенно живучи у народов с охотничьим хозяйством. Яркий пример тому — народы Сибири.

Если на первых этапах развития человеческого общества силы природы господствовали над человеком и определяли его мировоззрение и религиозные представления, то позднее в религиях в гораздо большей степени стали отражаться отношения между людьми в обществе. Ф. Энгельс писал: «…Но ведь всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — отражением, в котором земные силы принимают форму неземных. В начале истории объектами этого отражения являются прежде всего силы природы, которые при дальнейшей эволюции проходят у различных народов через самые разнообразные и пестрые олицетворения»^[113].

У большинства народов, перешедших к земледелию и скотоводству, с развитием классового общества пережитки тотемизма и промыслового культа стерлись или исчезли, а следы былого почитания животных сохранились лишь в мифологии, искусстве и некоторых суевериях. Примером таких суеверий может служить вера в оборотничество. У других народов, напротив, благодаря особым условиям, нередко связанным с разведением домашних животных (особенно это имеет значение для развития культа священных животных), почитание животных, имевшее корни в тотемическом и промысловом культах, а иногда основанное на боязни того или иного зверя, змеи, развилось в зоолатрический культ. Зоолатрические культы известны у народов с высокой культурой (Египет, Индия). Это более развитая форма почитания животных. Она включает в себя поклонение животному как божеству и может распространяться как на весь вид животных, так и на отдельные их особи. В отличие от тотемизма, животное почитает не одна группа людей, а весь народ. Зоолатрии свойственны представления о почитаемых священных животных, нередко посвящаемых божествам. Характерно также, что зоолатрия всегда переплетается с другими формами религии, в том числе и классовыми.

Религия развивается вследствие развития общества. В. И. Ленин писал: «Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством. Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п.»^[114]. На основе древних форм религии развиваются религии классовых обществ. Устанавливается, как мы заметили, историческая преемственность религиозных идей и ритуалов от первобытных форм религии к таким развитым формам, как египетская, вавилонская, греческая, иудаизм и др. На примере разных народов можно проследить, как почитаемое животное превращается в божество, а затем его образ постепенно приобретает человеческие черты, утрачивая животные. На определенном этапе дух-покровитель с человеческими и животными чертами становится культурным героем. Постепенное очеловечивание образа почитаемого предка-покровителя развивается параллельно с развитием других форм религии — культа предков, тайных союзов, культов племенных богов. У разных народов в большей степени развивались какие-то определенные из этих представлений, а на более поздних этапах развития они нередко переплетались. Например, Ворон у североамериканских индейцев квакиютль фигурирует и в роли мироустроителя, культурного героя, подарившего людям Солнце, научившего их разным полезным вещам, и в образе птицы мертвых, переносящей души мертвых в загробный мир, и в образе хитрого, жадного злодея, и в образе неуклюжего комического персонажа, хотя его первичная основа — тотемическая. С развитием цивилизации расстояние между человеком и животным в людских представлениях все более увеличивается. Растет и число отличительных черт почитаемого духа или предка, отделяющих его от животного и приближающих к человеку. Его родословная обрастает все большим числом легенд и мифов, объясняющих, почему так почитаем данный герой или бог. Постепенно божество полностью освобождается от животных черт и приобретает облик человека. Отголоски о былой связи с животными остаются лишь в легендах о воплощениях этого божества в образы животных. Таков Зевс древних греков. Он представляется в облике человека, но людям является в образе животного или птицы. Даже образ Иисуса Христа, как мы видели, связан с агнцем, голубем и рыбой.

Религии классовых обществ, в том числе и мировые религии, унаследовали некоторые представления и обусловленные ими обряды предшествовавших, в том числе и древних, форм религии, видоизменив и развив их в новых условиях. Христианство, например, сформировалось в особых исторических условиях, сложившихся в Римской империи, где процветали культы всех богов средиземноморских и переднеазитских стран, и восприняло от них почти все догматы и культы. Пережитки культов животных в этих религиях встречаются в разных формах: в представлении о временном воплощении божества в животное, в животных чертах богов и святых, почитании священных животных, животных, посвященных этим богам и святым, в принесении животного в жертву богу и т. п. Более того, такие, казалось бы поздние, представления и церемонии классовых и мировых религий, как идеи смерти и воскресения бога, «непорочного зачатия», таинство причащения «тела и крови бога», имеют корни в культах животных, являясь «отдаленными отголосками тотемизма» (С. А. Токарев).

Развитие воззрений на смерть и воскресение шло от обрядов умножения зверя к обрядам массового воскресения животных, от представлений об инкарнации — к идее смерти и воскресения одного животного, в прошлом покровителя-предка, затем культурного героя, божества в образе животного и, наконец, бога-человека. Дж. Фрезер, изучив по фольклорным и этнографическим данным верования всех народов мира, в раннеисторической мифологии выделил один из древнейших мифов — об умирающем и воскресающем божестве. Он считал его земледельческим по своему происхождению, так как наиболее яркие его формы отмечены у земледельческих народов. В действительности, как показал В. Г. Богораз, ему предшествовал миф об умирающем и воскресающем звере. Миф и праздник умирающего и воскресающего зверя связаны с древними религиозными представлениями, в частности с тотемическими представлениями и церемониями. Таким образом, это не что иное, как соединительное звено между тотемическими представлениями и церемониями и мифом об умирающем и воскресающем божестве.

Хотя обряды-мистерии умирающего и воскресающего божества относятся к земледельческим культам и с культом животных непосредственно не связаны, в них прослеживаются основные элементы обрядов в честь умирающего и воскресающего зверя: смерть бога, умилостивление его, приобщение к его телу, воскресение божества.

Идея умирающего и воскресающего божества развилась у многих народов древнего мира — народов Индии, иранцев, сирийцев, ассиро-вавилонян, египтян, евреев, от которых уже в переработанном виде была введена в христианство. Как полагают ученые, прообразом Иисуса Христа послужили многие дохристианские умирающие и воскресающие боги: Аттис фригийцев и римлян, Адонис сирийцев и греков, Таммуз ассиро-вавилонян, Мелькарт финикийцев, Митра индийцев. Культ бога света Митры был популярен даже в Риме. Из него христианство заимствовало много обрядов и представлений: идею богочеловека и бога-спасителя, крещение, миропомазание, отпевание, причащение хлебом и вином, празднование рождения бога 25 декабря и воскресения его весной, почитание мощей и веру в воскресение мертвых, веру в чудеса, изложенные в мифах, создание особых общин (митраистов), хотя целый ряд этих представлений и церемоний в зачаточных формах был известен и в других религиях. Культ умирающего и воскресающего бога вошел в состав и других мировых религий — ислама и буддизма.

Идеи сверхъестественного зачатия также коренятся в культе животных. Их происхождение связано с представлениями о возможности связи женщины с животным или духом. С ростом культуры народа, когда связь женщины с животным признается противоестественной, на месте животного оказывается дух, а затем — бог. Идея священного брака с божеством свойственна многим религиям. Легенды о таких браках возникли задолго до возникновения мировых религий, и их тождество можно объяснить как взаимовлиянием культур, так и наличием одних и тех же древних корней. Характерна общая черта этих легенд о непорочном зачатии или чудесном рождении героев или богов: женщины рождали их, оставаясь «непорочными девами», девственницами. В этом был смысл чуда. Можно привести великое множество подобных легенд (рождение Гора Исидой, Аттиса Наной, Персея Данаей и т. д.). Эти легенды и мифы, своим происхождением связанные с древнейшим мифом о рождении звериного сына, подготовили возникновение христианского мифа о чудесном рождении Иисуса Христа девой Марией. Аналогична легенда о рождении Будды, возникшая еще до Рождества Христова. До своего рождения он жил на небе. Чтобы спасти людей от страданий и смерти, он решил воплотиться в образе богочеловека через непорочную деву Майю. Во сне она увидела, как с неба сошел «слон, белый, как снег и серебро», и вошел в ее тело в виде пятицветного лучика.

Таким образом, нельзя не видеть связи всех этих верований и культов с зоолатрическими культами и представлениями тотемизма: «Там также девы рождали не вследствие брачных связей с мужчинами, а вследствие вхождения предка в тело женщины… Даже более: дева Мария зачала от духа святого, явившегося в виде голубя, а девы австралийские могут зачать вследствие вхождения в них тотемического животного»^[115].

Развитие религиозных верований шло одновременно с развитием общества. Так как религия в форме идеологии отражает общественное бытие, она в своем развитии отражает и изменения в общественной жизни. И подобно тому как человеческое общество, развиваясь от более низких ступеней к более высоким, не отбрасывало многих прежних достижений человеческой культуры, а наследовало все результаты развития производства и культуры, так и в религиях разных народов и эпох мы находим историческую преемственность. Разумеется, мы не можем проследить непрерывную линию развития религиозных верований у каждого народа. Развитие народов проходило неравномерно и своеобразно, в памятниках письменности, искусства, фольклора и пережиточных явлениях отразились разные стороны религиозных представлений. Однако на основе изучения всех фактов — исторических, этнографических, фольклорных и пр. — можно ретроспективно восстановить основные этапы развития религиозных верований и культов в виде общей схемы, показывающей и развитие культа животных в религиях народов мира. Мы попытались составить такую схему, отнюдь не претендуя на ее полноту и бесспорность. Деление культов животных в пределах различных форм религии в ряде случаев условно, так как формы почитания животных настолько многообразны, что их не всегда можно втиснуть в рамки какой-либо классификации. Не все вопросы еще достаточно ясны, особенно происхождение некоторых форм религии, например тотемизма, промыслового культа, некоторых видов зоолатрии. Но в книге, задуманной прежде всего для того, чтобы познакомить читателя с одной из интереснейших черт религий разных народов, невозможно было рассмотреть все тонкости научных дискуссий. Наша задача заключалась в том, чтобы дать общее представление о культах животных в разных религиях.

Изучение истории религиозных верований различных народов имеет не только познавательное, но и большое практическое значение. История религий дает один из самых сильных аргументов против религиозной идеологии. Рассматривая эволюцию религиозных взглядов от древности до наших дней, мы видим, как мировые религии вырастали из примитивных верований. Это опровергает утверждения богословов об изначальности религии на Земле, об извечности христианства и других вероисповеданий. «Божественные откровения» оказываются не чем иным, как обыкновенными мифами, которые создавались на протяжении истории неоднократно и разными народами.