Жизнь и приключения Робинзона Крузо

ГЛАВА XII

Можно сказать, что я почти ни одной минуты не проводилъ праздно, дома ли находясь во время дождей, или странствуя съ ружьемъ по острову въ сухую погоду. Да мнѣ и нельзя было иначе поступать, потому что я нуждадся во многихъ самыхъ необходимыхъ для меня вещахъ. Чтобы сдѣлать ихъ или замѣнить чѣмъ-нибудь другимъ, надо было работать и имѣть безпрестанное прилежаніе. Самая ничтожная вещь доставалась мнѣ съ большимъ трудомъ. Я вамъ приведу на это примѣры.

Однажды я вздумалъ сдѣлать себѣ корзинку. Надобно замѣтить вамъ, что въ этой работѣ я имѣлъ уже нѣсколько понятій съ дѣтства, когда жилъ недалеко отъ корзинщика, къ которому частенько хаживалъ и дѣлалъ ему разныя мелочныя услуги, какь обыкновенно любятъ дѣлать всѣ почти дѣти. Я нарѣзалъ прутьевъ съ одного дерева, которое, казалось мнѣ, было годно для этого и, просушивъ нѣсколько эти прутья на солнцѣ, принялся за работу; но они оказались такъ ломки, что изъ нихъ невозможно было сплесть ничего. Нисколько не теряя терпѣнія, я продолжалъ плесть изъ прутьевъ другихъ деревъ, но все не было толку, и работа моя пропадала даромь, потому что не было надлежащаго матеріала. Послѣ пяти или шести неудачныхъ опытовъ, стоившихъ мнѣ около двухъ недѣль времени, наконецъ я вспомнилъ о тѣхъ вѣтвяхъ, которыя выросли на кольяхъ забора моего лѣтняго дома. Я на слѣдующій же день, вставши пораньше, отправился на мою дачу. Тамъ я нарѣзалъ цѣлую ношу этихъ вѣтвей и къ вечеру возвратился съ ними домой. Въ слѣдующіе дни я просушилъ ихъ на солнцѣ, и они оказались годными къ употребленію. Изъ этихъ прутьевъ я надѣлалъ себѣ разнаго рода корзинъ, и большихъ и малыхъ, круглыхъ и четыреугольныхъ и овальныхъ.

Я видѣлъ большой недостатокъ въ посудѣ для жидкостей, потому что у меня было только два маленькіе боченка, занятые ромомъ, да нѣсколько стеклянныхъ бутылокъ съ водкою и другими напитками. Какъ мнѣ хотѣлось имѣть какую-нибудь кадочку для воды и какой-нибудь горшокъ, чтобы въ немъ можно было варить супъ или кашу. Долгое время мнѣ казалось, что я никакъ не смогу сдѣлать эти два необходимые предмета; но впослѣдствіи по нуждѣ, а болѣе по случаю, я добился кой-какъ, и сдѣлалъ горшокъ и кадочку, которые хотя не очень-то были красивы, но все-таки годились на службу.

Я занимался то устройствомъ втораго ряда моего палисада, то приготовленіемъ корзинъ. Лѣто приближалось къ концу, и я вздумалъ воспользоваться хорошею погодою и предпринять другое путешествіе по острову, именно на другую сторону его. Взявши съ собою ружье, топоръ, одинъ мѣшокъ съ порохомъ и дробью, а другой съ съѣстными припасами, я отправился въ путь въ сопровожденіи моей собаки.

Прошедши долину, въ которой находился мой лѣтній шалашъ, я повернулъ отъ него вправо и чрезъ нѣсколько времени я увидѣлъ море. Вдали на немъ, миль на 15 отъ меня, виднѣлись берега какой-то земли. Не могу сказать, островъ ли это былъ или материкъ, только я замѣтилъ, что эта зеиля была очень возвышенна.

По моему соображенію и разсчету, эта земля должна была находиться въ Америкѣ, въ сосѣдствѣ съ испанскими владѣніями. Я долго стоялъ неподвижно, въ какомъ-то тревожномъ состояніи и смотрѣлъ на эту землю, къ которой стремились всѣ мои желанія, потому что я воображалъ себѣ, что на ней находятся какія-нибудь европейскія колоніи, но если тамъ живутъ дикіе? подумалъ я. Если къ нимъ пріѣду, то совершенно попадусь во власть ихъ и мое положеніе будетъ несравненно хуже настоящаго. Нѣтъ, сказалъ я самъ себѣ, лучше останусь на своемъ островѣ и покорюсь Провидѣнію, которое все устраиваетъ къ лучшему.

Сверхъ всего этого, когда я разсмотрѣлъ дѣло внимательнѣе, то нашелъ свою ошибку. Если бы эта земля составляла часть испанскихъ завоеваній, то къ ней время отъ времени приходили бы корабли и отходили бы оттуда. Но во все пребываніе мое на островѣ я не видалъ ни одного корабля, проходившаго мимо меня по морю. Сообразившись болѣе съ здравымъ смысломъ, я убѣдился наконецъ, что это тотъ самый берегъ, который отдѣляетъ Новую Испанію отъ Бразиліи и населенъ самыми жесточайшими людоѣдами, пожирающими безпощадно каждаго, кто попадается имъ въ руки.

Съ грустію отвернулся я отъ моря, чтобы не видать этой земли, и пошелъ далѣе. На этой сторонѣ островъ былъ богатъ живописными видами. Зеленые луга были испещрени разнообразными прекрасными цвѣтами. Деревья были высоки и густо покрыты листьями. Тамъ водилось много птицъ, особливо попугаевъ. Мнѣ очень хотѣлось поймать хоть однаго изъ нихъ. Моему бѣганью за ними, стараньянъ и разнымъ хитростямъ не было конца; но попугаи были осторожны и не давались въ руки. Наконецъ мнѣ удалось подшибить палочкой одного изъ нихъ. — Онъ упалъ на землю, я поднялъ его я подожилъ къ себѣ за пазуху. Впослѣдствіи, когда я отнесъ его домой, онъ совершенно поправился, и чрезъ нѣсколько времени научился говорить и называлъ меня по имени самымъ фамиліарнымъ манеромъ.

Это путешествіе доставило мнѣ много удовольствія и много свѣдѣній объ моемъ островѣ. Я замѣтилъ что въ низменныхъ мѣстахъ его водятся разныя животныя. Одни изъ нихъ были похожи на зайцевъ, а другія на лисицъ. Я убилъ пару этихъ животныхъ, но боялся ѣсть ихъ мясо, потому что не зналъ его свойства. Въ самомъ дѣлѣ, ѣсть это мясо было бы съ моей стороны довольно неблагоразумно, потому что пищи было у меня много и притомъ хорошей: козы, голуби, черепахи и изюмъ.

Въ продолженіе этого путешествія я спалъ или на деревѣ, или на землѣ, между двухъ деревъ. Въ послѣднемъ случаѣ я огораживалъ себя съ обоихъ боковъ кольями, которые служили мнѣ защитой и могли мѣшать звѣрямъ напасть на меня прежде моего пробужденія.

Все, что не представлялось мнѣ на видъ въ этой странѣ, болѣе и болѣе убѣждало меня, что на мою долю выпало мнѣ жилище въ самомъ плохомъ мѣстѣ острова. Тамъ мнѣ удалось въ полтора года поймать только три черепахи, а здѣсь онѣ попадались безпрестанно. Тутъ находилось множество птицъ, мясо которыхъ было очень вкусно, и я могъ настрѣлять ихъ, сколько душѣ угодно, если бы не жалѣлъ пороху. Козы тоже водились въ большомъ количествѣ; но ихъ трудно было убивать, потому что эта часть острова была ровная и гладкая, почти совершенно безъ горъ. Прошедши, по моему разсчету, около 12 миль къ востоку, я воткнулъ на берегу колъ въ землю, съ тѣмъ намѣреніемъ, чтобы въ слѣдующую сухую погоду сдѣлать опять путешествіе отъ своего жилища до этого кола, но по другой сторонѣ острова.

Обратный путь къ моему жилищу я принялъ по другой дорогѣ, а не по той, по которой шелъ изъ дому. Это я сдѣлалъ для того, чтобы еще болѣе ознакомиться съ островонъ; но вскорѣ раскаялся въ этомъ предпріятіи. Прошедши двѣ или три мили, я очутился въ обширной долинѣ, окруженной холмами, до такой степени покрытыми густымъ лѣсомъ, что не было средствъ распознавать дорогу. Я обыкновенно направлялъ свой путъ по солнцу, но и оно большую часть дня было скрыто, и чѣмъ далѣе я шелъ впередъ, тѣмъ воздухъ становился гущее и туманнѣе. При такихъ неблагопріятныхъ обстоятельствахъ я странствовалъ цѣлые три дня; наконецъ, опасаясь заблудиться, я пошелъ назадъ къ тому мѣсту, гдѣ вбилъ колъ, чтобы отъ него возвратиться домой по прежней дорогѣ.

На возратномъ пути моя собака, увидавъ маленькаго козленка, погналась за нимъ и догнала его. Я поспѣшилъ къ нему на помощь и отнялъ его у собаки. Мнѣ хотѣлось привести его домой. Я накинул ему на шею веревку и повелъ за собою, конечно, не безъ труда и хлопотъ. Доведя его до дому, я перенесъ его на рукахъ черезъ стѣну, далъ ему корму и питья и отгородилъ ему мѣстечко въ родѣ маленькаго хлѣва.