Жизнь как чудо. Путешествие с Волшебным Перышком

Сказка двадцатая ЛЮДИ-ПТИЦЫ

асскажу я вам, ребятушки, старую сказку. Я ее еще от своей бабушки слышала, а она — от своей. Видно, сказка из такой глубины веков к нам пришла, что сейчас и не вспомнишь…

Слыхали вы когда-нибудь, что в древние времена все люди были птицами? Да-да, и вы тоже! Кто сказал «от обезьяны»? Ну про это сказки пусть вам дедушка Дарвин рассказывает, мне это неведомо, я уж про птиц…

Так вот: были мы, стало быть, птицами… Тогда у нас были крылья, и могли мы и за дальние моря летать, и к солнцу подниматься. Слышали, говорят: «Человек рожден для счастья, как птица для полета?» Вот, это древняя память в нас живет, в словах проявляется…

Хорошо тогда было жить, привольно! Захотел есть — опустился на землю, зернышек поклевал, водицы родниковой испил — и довольно тебе, можно снова в полет. Захотел с Ангелами поговорить — взмыл свечой в небо, поднялся над облаками — а там легко и солнечно, и душа поет! Ангельский язык все знали, потому как люди-птицы с Ангелами были в прямом родстве.

Да и жили мы тогда между землей и небом — на деревьях гнезда вили. И птенцы наши между землей и небом вырастали. Когда приходило время, родители учили детишек сначала не ходить, а летать — как говорится, на крыло ставили. «Родительское гнездо» — слышали такое? Опять же — не забыли люди…

Память, она такая — то, что в голове, быстро стирается-забывается, а то, что в крови — нет-нет да и вылезет. «Лебединая верность», «соловьем заливается», «галдят, как птичий базар», «мудрый, как филин» — все оттуда, из тех времен.

Господь создал людей-птиц так, что не были они ни к чему привязаны, всего им на земле хватало, везде они себе и кров, и пишу находили. Холодно стало — так в стаю, и в теплые края, на зимовку. Тесно стало — так крылья границ не знают, лети, куда глаза глядят, мир большой! Все птицы разные, да равные, ни зависти между ними нет, ни соперничества.

И вот однажды случилась такая история: появилась среди них чужая птица. Откуда она взялась — то мне неведомо, но по всему — прилетела из другой сказки, а то и из другого мира. Потому что была она черной — и оперением, и мыслями, и душой. Доселе таких на земле не водилось. Пролетела Черная Птица над землей, роняя перья. Где она черное перо обронит, там раздоры сеет, или сомнения, или злоба черная прорастает. Никто тогда не знал, что завали эту птицу Зависть. Да и откуда им знать, если доселе никакой зависти на Земле не водилось? А уж тем более что черные перья зависти надо немедленно выпалывать и сжигать, пока не проросли? Да, ребятушки, никто не знал и не ведал… И приключилось страшное дело!

Вдруг люди-птицы стали задумываться: у кого гнездо выше, а у кого ниже, кому вода из родника досталась, а кому из речки, у кого птенцы раньше из гнезда вылетели, у кого позже. Сравнивать стали, стремиться соседей обойти.

Тут кто-то придумал запасы делать — стал в гнездо еду впрок таскать. Раньше-то ведь как? Поел сколько надо — и лети себе налегке, надо будет — еще поешь. А тут Черная Зависть внушила многим, что все когда-нибудь кончается, а потом наступают черные времена. И если впрок не отложить, то придет время — и спохватишься, ан запаса-то и нет! Ну, стали на черный день про запас откладывать, а запас на самом деле и карман тянет, и гнездо — вот уж чье-то под тяжестью и рухнуло на землю, потом еще одно и еще. Тогда птицы придумали гнезда на земле устраивать — ниже ее не упадешь, земля всех держит. Да и зернышек-ягодок еще больше можно запасти…

Тут какой-то сороке надо было по делам отлететь. А она рябины в гнездо много натаскала. Оставлять жалко: а вдруг какой завистник повытаскает? Ну сорока нанизала рябину на тонкий прутик, как сумела, да на шею себе и повесила.

Вот летит она — а лететь тяжело, ожерелье к земле тянет, крылья устают, приходится то и дело садиться отдыхать. А Птица-Зависть уже тут как тут: одну в сердце клюнула, другую… Стали все чаше и другие запасы при себе носить, кто на шею повесит, кто на голову. Постепенно и взлетать уже не могли — стали все чаше по земле передвигаться. Зато стали себя украшать бусами и ожерельями, и чем тяжелее, тем лучше: все видят, богатая, стало быть, птица…

Ну, по земле ходить — оно, конечно, ноги развивает, зато крыльям нагрузки нет, они и стали потихоньку высыхать и в размерах уменьшаться, за ненадобностью. Скоро в руки превратились, потому что ими удобно запасы на ниточки нанизывать. Ну и пошло-поехало… Первое время еще в небо поднимались, полетать в синеве, а потом недосуг стало — богатства надо копить, гнездо охранять, конкурентов устранять.

Кстати, так первые хищные птицы появились. Ведь Черная Зависть — она такая: начинаешь думать, что если ты не заклюешь, то тебя заклюют. Вот и начались распри — у кого клюв больше, тот и победил. А мелкие птицы научились мелкие пакости делать — надо же им было как-то выживать? Исподтишка да хитростью — глядишь, и крупных птиц обошли, урвали свой кусочек счастья, свое место под солнцем. Только вот счастье — оно ведь сильное, когда большое, когда целое. Тогда его на всех хватает! А если его по кусочкам растащить — какое ж это счастье? Так, огрызок…

Да, сильно изменились люди-птицы… Теперь птенцы прямо из гнезда — да на землю, иных родители уже и летать не учили. Потому что сами стали забывать, каково это — парить в свободном полете. Да и когда им в небеса-то стремиться было? Если надо все время земные проблемы решать, за территорию биться… Это ведь раньше где птица села — там и хорошо. А от Черной Зависти стало все время казаться, что соседу — лучше. Это тогда появилась поговорка: «Всякий кулик свое болото хвалит». До этого каждое болото мило сердцу было, никто местом не кичился, богатством не хвастался… Вот ведь что с крылатыми людьми Черная Зависть наделала!

Когда равенства меж птицами не стало, появились новые выражения: «важная птица», «птица высокого полета», «не накаркай беду». А беды все чаше случались, потому как люди-птицы все запасались «на черный день». А если его все ждут, этот самый «черный день», он обязательно придет рано или поздно! Так уж черные перья Зависти прорастают.

Прежде все люди-птицы друг друга уважали, потому как у каждой было свое Предназначение, и все были нужны. Люди-дятлы — санитары леса, люди-голуби — курьеры, люди-альбатросы — морские смотрители, люди-орлы — руководители хорошие, люди-сороки — распространители новостей, люди-ласточки — предсказатели погоды, люди-фламинго — просто для красоты, глаз радовать. Все знали, что матери лучше курицы-наседки в мире не сыскать! За советом к ним ходили, как яйца правильно насиживать, как птенцов обучать. А тут запрезирали куриц, стали говорить, дескать, «курица не птица». Черные перья посеяли обиду и неравенство.

Вот и получилось, что люди-птицы постепенно потеряли крылья, перестали стремиться в небо, стали, как говорится, «приземленными». Стали просто людьми. Ну, что ж поделать — жить всем хочется! Стали землю обживать. Только теперь ее всем как-то не хватало, и корма тоже маловато стало, вот и начались на земле войны. Ведь если черные перья Зависти вовремя не выполоть, рано или поздно они засеют весь мир, прорастут злом и смертью.

Тем же, кто сумел противостоять Черной Птице Зависти и не впустил ее в свое сердце, пришлось несладко. У них остались крылья, но им теперь все завидовали, поэтому начались на них гонения со стороны бескрылого большинства. Пришлось им прятаться, скрываться или делать вил, что они как все — на земле живут, по земле ходят, к небесам не стремятся.

Время на Небесах и на Земле течет по-разному. На Земле прошли долгие века, на небе — всего лишь несколько дней. Не сразу Ангелы заметили, что люди-птицы все реже и реже появляются среди них. Но пришло время — и Ангелы стали волноваться. Почти никто из людей не долетал теперь до их сияющих высот, да и ангельский язык люди почти совсем забыли, и мало кто мог свободно разговаривать на нем. То, что удалось все-таки понять и разузнать, привело Ангелов в печаль великую. Ведь люди-птицы были им очень дороги — потому что все, у кого есть крылья, по сути, одна семья. И что ж теперь делать — непонятно было. Ангелы ведь в небесах обитают, а на земле не живут. Сгорают они там при прохождении нижних слоев атмосферы.

Когда Ангелы Создателю суть дела изложили, тот вздохнул сокрушенно. Что ж поделаешь, раз люди-птицы свой путь выбрали? Создатель, он ведь свою волю всем являет, но никому не навязывает. Дал он людям крылья — а уж что с ними дальше делать, они сами решают. И Черная Птица Зависти в чистое сердце перо не обронит — оно там не прорастет, засохнет, завянет… Так что, по всему выходило, ходить теперь людям по земле — раз крылья не сберегли. Опечалился Создатель, и заплакали Ангелы.

Но один из Ангелов не смирился. И задумал дерзкое предприятие. Решил он пожертвовать собой ради того, чтобы спасти людей, вернуть им крылья. А для этого придумал он спуститься на землю и засеять ее лучезарными перьями Света. Обратился он к Создателю за благословением. Создатель только головой покачал. Уж так он Ангелов создал, что не приспособлены они к земным условиям. Но Ангел не отставал — все просил и просил.

Создатель на то и Создатель, чтобы придумывать и создавать. И предложил он Ангелу превратить его в птицу. Оперение у нее будет такое же лучезарное, как у всех Ангелов. Будет она летать по земле и ронять перья. Перья ее будут утешение нести, в людских сердцах светом и любовью прорастать, и начнут людям сниться чудесные сны. Сны о небе! Люди вспомнят, как прекрасен свободный полет, как они когда-то были близки к Богу, как парили в облаках и разговаривали с Ангелами. И тогда захочется им вернуть крылья! А поскольку крылья у них никто не отнимал, начнут они их потихоньку тренировать. Сначала немного от земли отрываться, потом короткие перелеты делать, потом — длинные, а уж потом самые легкокрылые и настойчивые взлетят в небо. А там, глядишь, кто из зависти, а кто от любви и остальные начнут летать.

Возрадовался Ангел, уж и крылья расправил. Но тут Создатель ему и говорит: «Там, на земле, ты долго не выдержишь, сгоришь. Но возродишься! Потому что есть в тебе великая любовь к людям, а Любовь дарует бессмертие. Раз в сто лет будешь ты сгорать дотла, а потом возрождаться из пепла лучезарнее прежнего, и снова и снова будешь ронять в мир утешение, свет и любовь. Нарекаю тебя птицею Феникс. Будет она бессмертна, как все Ангелы, и Предназначение ее — вернуть людям крылья». Благословил Создатель Ангела на подвиг во имя людей и отправил его на землю.

Вот с тех пор в нашем мире и летает птица Феникс, дарит людям утешение. Там, где перо обронит, там прорастают добрые чувства. Если в сердце перо Феникса попало — поселяются там Свети Любовь, которые сиянием других к себе привлекают, ангельским теплом с ними делятся.

С тех пор много времени прошло, если по-земному считать. Хоть и много еще перьев Черной Птицы живет в этом мире, но и Феникс уже много успел. Стали людям сниться странные сны — будто они там, над облаками, в небесном сиянии, с Ангелами наперегонки летают. И люди вспомнили, какими они были изначально. Стали крылья расправлять, взлетать пробовать. И уж многие снова от земли оторвались — как их далекие предки.

А птица Феникс, как и было обещано, подолгу на одном месте не сидит — летает по всему миру, потому что она на Земле одна такая, и повсюду нужна. Раз в сто лет она сгорает дотла, а потом возрождается для того, чтобы продолжить свое святое дело. Вот такая она, эта птица — с ангельской душой и человеческими глазами… Не каждый может ее встретить да разглядеть, а только тот, кто душой чист и божественным светом наполнен. Может, и вы сподобитесь — если вести себя хорошо будете.

Ну, малышня, вот и сказке моей конец. Что-то засиделись мы. Давайте-ка, вставайте, расправляйте крылышки — и вперед! Да смотрите, высоко не летайте — вам еще окрепнуть надо. А там и ваш черед прилет в поднебесье парить, с ангелами разговаривать. А коль птица Феникс вам в жизни встретится — не забудьте ей низко поклониться да спасибо сказать. За то, что крылья нам возвращает. Ну, полетели! С Богом!

— Так, значит, мы все когда-то умели летать? — зачарованно проговорила Лика.

— Так гласит легенда, — ответило Перышко. — Но способность летать у людей осталась. Только видоизменилась немножко.

— Как? Как видоизменилось? Перышко, ну не томи же!

— Ты во сне когда-нибудь летала?

— Ну, летала, — разочарованно протянула Лика. — Так то же во сне…

— А наяву существуют такие способы полета, как «полет души» и «полет фантазии». Когда душа твоя светла и чиста, когда она поет и трепещет — ты можешь просить у Мира что угодно, и это сбудется!

— Ой, Перышко… Прямо не верится! Хотя я тебе верю. Наверное, мне еще почиститься и осветлиться надо. Я это Послание никогда не забуду!

♦ Не допускать в Душу черную Птицу-Зависть.

♦ Привязанности к земле приковывают, крылья отягощают.

♦ Счастье сильное, когда целое, и не надо его растаскивать по кусочкам.

♦ Крылья нужно тренировать! Тогда рано или поздно сможешь оторваться от Земли, приблизиться к Небесам и вспомнить, Кто Ты Есть На Самом Деле.

— Очень верные выводы, — одобрило Перышко. — А полет фантазии вообще любому человеку доступен. Особенно в сказках! Там же всякие чудеса случаются!

— Но мы же в сказке? — вдруг остановилась Лика.

— В сказке, — подтвердило Волшебное Перышко.

— Значит, я могу придумать любой сюжетный ход?

— Можешь.

— И крылья себе придумать могу?

— И крылья.

— И перенестись к Сказочнице за пять минут свободного полета?

— Конечно.

— Так что же ты молчало???

— А ты не спрашивала! — радостно сообщило Перышко. — Запомни умную мысль: Мир очень любит вопросы! И всегда готов на них ответить. А нет вопроса — нет ответа.

Лика хотела было обидеться, но вспомнила, что из этого может выйти (сказку про Обиду Перетеровну она хорошо усвоила!) и сказала совсем другое.

— А знаешь, хорошо, что я раньше не спросила. Тогда бы я не научилась ничего делать сама. И не узнала бы, что бывает от обид, от зависти, от злости, от застенчивости, от страстной любви. И не познакомилась бы с такими интересными людьми. И волшебных семян в сумочке у меня бы просто не было! Так что я тебе очень благодарна, что ты мне заранее ничего про крылья не сказало!

— Благодарность принимается, — скромно ответило Перышко. — Мне тоже было очень интересно сопровождать тебя в пути. Сказочное путешествие получилось! Будет чем мою Сказочницу вдохновлять!

— Но теперь — готовься! Сейчас я буду себе крылья сочинять! — объявила Лика. — Раз! Два! Три! Полетели!!!

Крылья получили что надо! Самые подходящие для Полета Фантазии! Они вмиг перенесли Лику с Перышком к симпатичному загородному дому, утопающему в зелени.

И вот уже невероятно обрадованная Сказочница поила Лику чаем, подкладывала ей лесные орехи, которые по мере надобности исправно доставляли к столу ручные белочки, и слушала Ликины рассказы о путешествии. Она ахала, всплескивала руками и то и дело записывала какие-то идеи на листочках.

— Для будущих сказок! — пояснила она.

Лика старалась ничего не забыть, Перышко время от времени дополняло ее рассказ красочными подробностями, а Сказочница с интересом рассматривала сказочные подарки: Талисман Надежды и Семена Веры и Ростки Добра, Бабочку-Любовь и Шляпку-Не-знакомку.

— В общем, я так счастлива, что тогда, в парке, познакомилась с вашим Волшебным Перышком! — заключила Лика. — Это Перышко меня вдохновило на такие подвиги. Эта встреча стала просто судьбоносной!

— Оно у меня такое, Вдохновенное! — подтвердила Сказочница. — А вот насчет судьбоносности… Знай, девочка, что КАЖДАЯ встреча на твоем пути — судьбоносная. Ведь каждый человек пишет свою сказку, а в каждой сказке содержится свое Послание. Только успевай читать!

— Теперь я знаю, — улыбнулась Лика. — Послания я читать уже умею. И даже сказки сочинять научилась.

— А что ты хотела у меня попросить? — поинтересовалась Сказочница.

— Сначала я хотела, чтобы вы переписали мою сказку, и описали меня сильной, смелой, красивой, любимой и успешной. Но теперь я знаю, что все это и сама могу.

— А что же ты хочешь попросить теперь?

— Только одно. Сказку про Путеводную Звезду.

— Про Путеводную Звезду? А зачем тебе она? — прищурилась Сказочница.

— Чтобы не сбиться с пути. Чтобы найти свою сказочную дорогу. Чтобы освещала путь. В общем, тогда я буду совершенно уверена в себе!

— Знаешь, по-моему, ты и так прекрасно знаешь, куда двигаться. Или нет? — спросила Сказочница.

— Я знаю, конечно. Но не уверена, что смогу точно держать направление. Пожалуйста, придумайте для меня такую сказку!

— Детка, да конечно же! Мне сказки не жалко. Но не удивляйся, если кое-что окажется для тебя неожиданным. Ты не видишь самого главного. Но сказка поможет тебе посмотреть на все немножечко с другого ракурса. Ты готова услышать свою самую главную сказку?

— Готова! — ответила Лика и устроилась поудобнее.