Жизнь по чужим лекалам

Суррогаты и аватары

Одно тело хорошо, а несколько альтернативных — еще лучше. Тем более что душа вечна, а телесная оболочка, подобно одежде, быстро изнашивается. Да и непрактично это — привязывать душу к одной временной телесной субстанции, особенно в нашем мире, ориентированном на сверхвозможности и сверхзадачи, с наличием виртуальной реальности и с перспективой открытия новых измерений и миров.

Сразу три нашумевших фильма голливудской киноиндустрии 2009 года, завершающего первое десятилетие нового века, посвящены расширению человеческих возможностей и границ, в первую очередь телесных. «Геймер», «Суррогаты», «Аватар»…

Эта тема возникала в кино и раньше. В основном в контексте рассуждений о том, что по мере технического прогресса человека все больше и больше подменяет машина, вплоть до грядущего бунта машин, воплощенного в трехчастном «Терминаторе». Но в фильмах, о которых пойдет речь, тема эта развивается не в сфере автоматики. Здесь уже дело не в функциональном замещении (человека — машиной), а в изменении физических (и умственных?) данных и возможностей самого человека. Человек хочет сделать себя иным. Наверное, с открытием клонирования подобные художественные допущения становятся все более реалистичны.

Подняться над ограниченной человеческой природой теперь может каждый или почти каждый. Если во времена Бэтмена, Человека-паука и прочих супергероев сверхспособности были скорее аномалией, то теперь все это просто, доступно для всех, поставлено на поток. Хочешь пережить приключения, не рискуя собой? Можешь включиться в особую игру, в которой будешь управлять телом другого — реального — человека.

«Кто играет тобой?» — таков главный вопрос фильма «Геймер» (режиссеры Марк Невелдин, автор двух «Адреналинов», и Брайан Тейлор). Сюжет фильма, название которого можно перевести как «Игрок», таков: социальные изгои используются для жестких ролевых игр, придуманных как скрещение компьютерной игры и реалити-шоу. Живой и реальный аутсайдер, маргинал общества становится персонажем в этой игре, фигуркой, которой управляет его геймер. Необходимо пройти несколько уровней, остаться в живых, чтобы получить заветный билет на выход с игровой территории. Мифический билет, потому что на самом деле озвученный выход не предусмотрен.

Человек, заключенный в тюрьму за преступление и в то же время заключенный в игру, живет своей жизнью до тех пор, пока не нажимается кнопка «play». Его мыслительный аппарат работает в прежнем режиме, воля остается, но только парализованная. Механикой тела, направлением его движения теперь руководит геймер, задача которого — дать шанс своему игроку выжить и перейти на следующий уровень.

В «Геймере» герой преодолевает разделение двух миров и нарушает установленный порядок, обретая свою волю и совершая свои собственные поступки. Он производит революцию в игре, разрушив ее правила, и прорывается в мир реальный, который тоже надо излечить от навязанной чужой воли, порвать марионеточные нити, опутывающие людей.

Герой преодолевает чужую волю, чтобы обрести возможность собственной, не управляемой извне жизни. Ему это удается. Но возникает мысль: возможно, человеку гораздо трудней, чем с волей другого, бороться со своей собственной несовершенной природой, со всевозможными слабостями и страстями, которые устанавливают над ним порой куда более тяжкий диктат.

Заметно постаревший Брюс Уиллис явился своим поклонникам в картине «Суррогаты» Джонатана Мостоу — режиссера, который перехватил эстафету от Джеймса Кэмерона в эпопее про Терминатора, сняв третью часть — «Восстание машин». Новый его фильм — вариант развития нового мира, от его творения до апокалипсиса с теми же машинами.

Здесь людей подменяют их дубликаты. Ученый-творец изобретает робота-суррогата, замещающего человеческое тело в рутинной повседневности. Идея его создания возникла из благого желания помочь немощным, обездвиженным людям. Человек несовершенный, увечный преображается, лежачие больные «встают». Силой мысли они теперь могут манипулировать роботизированным «альтернативным» телом. Причем это происходит не путем избавления от «ветхих риз» своего собственного тела, а посредством лишь облачения своего разума и чувств в различные костюмы, суррогатные телесные оболочки.

Создается крупная индустрия — транснациональная корпорация, которую возглавляет создатель роботов-суррогатов со товарищи. Дальше изначальная благая идея сменяется корыстью, товарищи бунтуют против создателя, предают его, смещают с постов и удаляют на заслуженный и почетный отдых.

Роботы-суррогаты довольно быстро становятся предметом общего потребления и производят революцию в мире людей. Переход к широкому использованию суррогатов трактуется как искусственный эволюционный скачок. Общество избавляется от преступности, тяжелых болезней. Вечные проблемы практически моментально исчезают. Через суррогат — синтез человека и машины — люди ограждают себя от всякого риска и получают жизнь без ограничений.

Люди превращаются в операторов суррогатов, которых они выбирают по своему желанию, и погружаются в безопасный сон в своих одиноких капсулах. Реальный мир наполняется заменителями людей, которые не только красивее своих оригиналов, сильней и ловчей, но, что самое главное, могут быть легко заменены при поломке или гибели — на другие. Выходить на улицу самому, не в облике суррогата, опасно. Человек постепенно разучивается ходить, ориентироваться в пространстве, ведь его физическое тело остается неподвижным в своей капсуле. Ему остается пижамно-тапочный покой с иллюзией почти беспредельных возможностей и исполнения многих желаний. «Делай, что хочешь, будь, кем хочешь», — гласит рекламный лозунг в фильме.

Мир реальный и призрачный меняются местами. Мир сна или компьютерной игры, как в «Геймере», входит в реальность и пытается оккупировать, форматировать ее, приближая к некоему идеальному варианту: мечты с глянцевой обложки, эпикурейской жизни с иллюзией вечности.

По сюжету фильма буквально за четырнадцать лет мир становится цивилизацией суррогатов, без которых немыслимо существование человека, — так же, как мы сейчас плохо представляем себя без мобильного телефона или компьютера с Интернетом… В «Суррогатах» девяносто восемь процентов населения используют заменители своих тел. Возникает кризис самоидентификации: трудно определить, кто ты — суррогат или настоящий человек.

Конечно, в фильме Мостоу есть и силы, подвергающие сомнению прогресс, взывающие к прошлому. «Революционному скачку» противостоит резервация людей-дредов — два процента населения, отказавшиеся от своих заменителей, категорически их не признающие. Во главе резервации — Пророк, утверждающий, что машины — зло. И, соответственно, в резервацию машинам вход заказан.

В отличие от основного мира, жертвующего искусственными оболочками ради спасения себя, Пророк пропагандирует личную жертвенность. По его словам, те, кто жертвует своими желаниями ради высшей цели, высшего блага, не умирают. Большинство же борется со смертью через обман, через заменители, балуя себя желаниями и личными радостями. Ради комфорта, безопасности люди отрекаются от своей сути (так же, как, к примеру, ради безопасности можно отказаться от свободы слова, стерпеть ущемление других свобод).

Сам Пророк, провозглашающий необходимость личной жертвенности… оказывается суррогатом, оператор которого — изобретатель. Пророк был создан для баланса сил, для возможности альтернативы в ситуации диктата большинства. Вождь аутсайдеров, дикарей, живущих прошлым, — проводник воли его оператора-творца.

Крушение суррогатного мира происходит через убийство. Задумав уничтожить творца суррогатного мира, случайно умерщвляют его сына. Разгневанный изобретатель суррогатов решил повернуть историю вспять путем уничтожения как роботов, так и подключенных к ним операторов. А оправдание уничтожения очень простое: люди стали мертвы в тот момент, когда подключились к машинам, а убийство лишь подтверждает сложившуюся ситуацию. В этот раз люди выжили и вышли на улицу, суррогаты в одно мгновение пали пожухлой листвой. Фильм завершает фраза из теленовостей: в ближайшее время нам придется жить самим…

Такая вот упрощенная трактовка библейских тем — в режиме новейших технологий.

Людям дали яблоко суррогатов, они прельстились, выбрали иллюзию ради покоя и комфорта, подменили себя. Рано или поздно подобные суррогаты должны появиться за пределами голливудского кинематографа — в реальности. Спрос есть, а логика потребительского общества настаивает на необходимости его утоления. Это пока еще только искушение, но и оно характеризует наш мир. «Суррогаты» — это намек на опасность исчезновения человечества: оно может улетучиться, как дым, — и опасность в нем самом.

В отличие от «Суррогатов» в шедевре Джеймса Кэмерона «Аватар» возможность новой жизни получают далеко не все, а только достойные, избранные, подготовленные. Остальным остается борьба за свое физическое выживание.

Аватар — альтернативное совершенное тело, выращенное из смеси ДНК людей и аборигенов планеты Пандора, племени нáви. Так же, как и в «Суррогатах», человек-оператор, сживаясь мысленно с аватаром, начинает управлять им, — при этом сам находится в безопасной недвижной капсуле на Земле.

Аватара, подобно суррогату, нельзя купить, хотя мотив стоимости и денег в фильме возникает. Главному герою, бывшему морскому пехотинцу Джейку Салли, обездвиженному после тяжелого ранения, предлагают заменить своего погибшего брата-близнеца в экспедиции на планету Пандора. В него были вложены большие средства, и, чтобы они не пропали даром, Джейк должен пройти его путь. Да и сам аватар, который выращивается на протяжении всех шести лет полета к Пандоре, стоит безумных денег. А что уж говорить о пандорском полезном ископаемом — анаптаниуме? Ради того, чтобы земляне могли заполучить его, и производят аватаров. Ради обретения земной мечты — богатства.

Сюжет истории более чем прост — как отмечают многие, он в духе сказки про Покахонтас. Сценарий использует массу штампов. Кажется, авторы его ставили перед собой задачу показать знакомую всем историю, но с иным поворотом и выводом-«моралью». Экспедиция на Пандору — это геологодобыча земной корпорации. Проблемы на пути к недрам планеты — воздух, не пригодный для землян, и аборигены, относящиеся к ним довольно воинственно.

Управляя своим аватаром, человек пытается изучить трехметровых жителей планеты нáви, проникнуть в них изнутри. «Ты должен понять, как ими управлять», — наставляет Джейка полковник Майлс Куорич — этакий злодей-милитарист, который не остановится ни перед чем ради цели. Что ему какой-нибудь Ирак, он и Пандору готов уничтожить в один момент…

Попадая в племя нáви, Салли (в своем аватаре) начинает испытывать любовные чувства к дочери вождя племени Нейтири. Он располагает к себе аборигенов, о нем говорят как об избранном. Но, чтобы Джейк Салли смог исполнить эту свою духовную избранническую миссию, ему нужно помочь — и аборигены стараются вылечить его «безумие», то есть перенастроить с человеческой, неприемлемой для них логики жизни на пульс племени и всей планеты.

Через весь фильм проходит линия борьбы телесного и духовного, человеческого и пандорского — двух составляющих аватара. Вплоть до последней смертельной схватки с полковником, вселившимся в извод аватара — железную убийственную машину.

В индуизме «аватара» — воплощение божества, спускающегося на землю, «гибрид» бога и человека. По большому счету кэмероновский «Аватар» — это прометеев вызов человечества, которое стало мыслить себя божеством. Научная составляющая проекта создания аватаров — лишь внешняя малозначимая оболочка. У руководителя исследований Грейс нет никаких реальных рычагов воздействия на ситуацию, чтобы остановить попытки захвата планеты и уничтожение нáви, кроме ее сильного характера. В итоге погибает и она, а ее душа растворяется в глобальной душе планеты.

Эта планета — своеобразное место инициации. С прибытием на нее Джейка Салли его прошлая жизнь заканчивается и начинается вхождение в другую. Причем герой дважды получает возможность новой жизни: в первый раз реализуя проект «Аватар», в котором он только окреп физически, а во второй — через рождение в пандорской духовной общности. Через три месяца на Пандоре Салли осознает, что уже не знает, кто он, с трудом вспоминает прошлое. В мире человеческом Джейк практически умер: он — инвалид, да и в проекте «Аватар» выступает не в своем качестве, а замещает убитого брата. Но при всем этом, несмотря на физическую немощь, он остается сильным духом, он все еще воин. Духовная сила роднит его с нáви, с Пандорой. Да и сами нáви верят, что каждый рождается дважды. Это шанс для Джейка.

Время пребывания на Пандоре — процесс перехода в новое качество, до рождения-преображения Салли в народе нáви, которое происходит в финале фильма. Человеческое увечное тело ему больше не нужно, и оно отринуто, будто библейские «старые ризы» ветхого Адама. Салли умер для людей, чтобы родиться для Пандоры, для обретения своей настоящей духовной родины.

Планета Пандора — коллективное живое существо, душой которого является Эйва — мать всех живых существ. Тело этой души — все ее живые воплощения — аватары единого духа. Эйва не может быть на чьей-то стороне, она до поры безучастный арбитр, сохраняющий равновесие мира. Чтобы стать частью этого племени, этой семьи, ты должен прочувствовать и подсоединиться к той глобальной сети, энергии, которая пронизывает и связывает все живое на Пандоре, по которой происходит взаимообмен информацией.

По сути, это восточно-христианская идея о единой глобальной связи всего сущего, о всепроникающей, связующей все элементы мира энергии. Человек, состоящий из души и тела, иллюстрирует единство миров. Современные люди не ощущают этой связи, и в этом смысле они беспомощны, расколоты изнутри, — и мир их предельно дифференцирован, раздроблен, индивидуалистичен.

Монах и философ VII века преподобный Максим Исповедник в трактате «Мистагогия» говорил о том, что мир — система зеркал, где все отражается во всем. Вся эта система ретранслирует исходное изображение — «славу Божию». Состояние любого звена в этой связке прямо влияет на все остальные. Так, например, частный грех отдельно взятого человека может стать прямой причиной кровопролитной войны, унесшей жизни десятков тысяч. Христианское учение утверждает мысль о том, что каждый в ответе за все и всех. Нет чужого несчастья, чужого горя, чужого преступления. Мир Боготворный — единое тело, общий телесно-духовный организм.

Источник зла в разъединении людей и мира. Каждый замкнут в себе, в своем теле, точно в коконе. Между людьми в «Аватаре» нет ни чувств, ни отношений, кроме рабочих, ни теплоты. Этому противостоит единство всего сущего на Пандоре. В человеческом мире есть пародия на это единство — корпорация, центр управления и постепенного подчинения всех. Спасение в фильме происходит через отбор тех, кто способен вырваться из мира разрозненного, хаотического, из плена материи и иллюзий.

В «Аватаре» люди, как у гностиков, разделены на три рода. Люди материальные (в гностической терминологии — «илики, хоики») — такие, как полковник Куорич, — обречены на гибель на Пандоре. Душевным («психикам») разрешено остаться на планете, у них есть психологический потенциал для спасения. Третьему типу — людям духовным («пневматикам») предстоит соединиться с полнотой, единством сущего. Безумие Салли, от которого его стараются вылечить нáви, как раз и состоит в том, что он забыл об этом своем внутреннем, духовном начале.

Конечно, здесь на поверхности рассыпаны не только библейские аллюзии, но и отсылки к древнегреческим мифам. Пандора — женщина, созданная богами в наказание людям за их прометеев проект. В мифологии она двусоставна или двулична: соединяет в себе воздух и землю, из которых была создана Гефестом; в ней присутствует особый замес черт божества и человека. С одной стороны, она прекрасна, с другой — хитра и коварна, обладает изворотливым умом. Пандора Кэмерона — наказание, черная метка человечеству; именно здесь вершится суд над ним, происходит новое изгнание из рая — пандорского. Недаром фильм завершается фразой: «Земляне вернулись в свой умирающий мир, и лишь немногим разрешили остаться». Отвергнутые Пандорой люди возвращаются на Землю, и в этот последний путь их провожают строгие синие ангелы с луками и стрелами…

Наверное, надо будет ждать традиционного продолжения, в котором к Пандоре устремится уже целая ватага космических звездолетов с легионами землян-чужаков, пытающихся силой отвоевать возможность рая. Но это уже мало будет иметь общего с первым «Аватаром».

Так вот и получается, что итог первого десятилетия нового века — ощущение, будто человек находится на пороге, стоит на перепутье дорог. Та концепция физического существования, которой он живет, себя уже окончательно исчерпывает. Люди истощаются, чувствуют себя одряхлевшими. Нарциссический культ телесности и материального самоубийственен. В трех голливудских фильмах прошлого года подчеркивается усталость человечества от себя и жажда полного, как физического, так и духовного преображения. Человек хочет стать другим. Но вот только у всех ли это получится — или лишь у тех, кто имеет средства на покупку суррогата? Или только у индивидов с печатью избранничества?

В «Геймере» представлена борьба личностей, воль, своеобразный социальный диспут, попытка протеста против мира — театра марионеток, в котором есть управляющие и управляемые. В «Суррогатах» и «Аватаре» — сражение различных физических воплощений за личность, а также попытка корректировки преображения этой личности. Здесь не только социум, но и сам человек, отдельная личность ставится под вопрос.

«Суррогаты» начинаются с призыва к возвращению человека к себе прежнему. Здесь легко увидеть и банальный протест против филистерского образа жизни, призыв к активности, а весь прочий фильм — притча, высмеивающая инерционный образ жизни, вечное сидение в кресле.

В «Аватаре» все иначе. Человеческий мир — греховный, умирающий, поэтому его нужно без сожаления оставить и переродиться в принципиально новое качество. Какие у человечества могут быть шансы? Его роскошный «Титаник» давно затонул, а весь мир уже отдан будущим терминаторам, которые пожгут все живое.

Американский кинематограф пронизывают апокалиптические тенденции.

Этот кинематограф подвергает зрителя эсхатологическому испытанию, заставляет его делать мысленный выбор — между эпикурейским соблазном мира заменителей-суррогатов и преображением, необратимым изменением собственной природы, переходом в иное состояние. Разумеется, Голливуд не дает рецептов для жизни, он только ставит, упрощая до фантастической наглядности, извечные вопросы. Жить самим, как в «Суррогатах», найти себя настоящего через изменение собственной природы? Пусть непомерные людские амбиции укрощаются, претензии на сверхчеловечество смешны, — в итоге человек остается лишь наедине с самим собой и пустынной пропастью, которая неумолимо разверзается перед ним.