Жизнь по чужим лекалам

Да, мы победили!

Да, мы победили! Мы завоевали «нулевые». Мы огромный, сплочённый липкинский полк. Нам двадцать-тридцать, мы от Камчатки до Калининграда. У нас всё: и финансовая поддержка, и СМИ, и благосклонность старших товарищей. Мы общались в Кремле с Сурковым и с Путиным в Ново-Огареве пили чай.

Мы затуманили всем мозг и отформатировали литературу, сделав из неё «новый реализм». Мы для кого-то агрессивные бездари-сорняки, расчищающие локтями себе место под солнцем. Но уже совсем скоро никто и не вспомнит, что может быть что-то иное.

Мы утвердили новый формат, а всё, что в него не вписывается, уходит в резервацию внесистемной внеформатной литоппозиции. Таковы уж они — любители норных инстинктов.

Мы — «цветущая пора», и пришли не с пустыми руками, а принесли «мужественно твёрдый и ясный взгляд на жизнь». Ещё Николай Гумилев говорил за нас: «мы становимся причастны мировому ритму, принимаем все воздействия на нас и в свою очередь воздействуем сами». Мы открыты, распахнуты, готовы обнять.

Мы — победители, все кто не с нами — аутсайдеры с выжженным тавром неудачника. Мы ярки, прекрасны, молоды и деятельны. Мы верим только в свою силу, свою волю, в бушующую наглость. Другие — фаталисты, падающие ниц перед любыми препятствиями. И пусть себе роют дышащие холодом «метафизические» норы, мы будем осваивать жизнь полной и широкой грудью!

Кто нам запретит?! Ведь всё в наших руках!

Мы делаем будущее, мы формулируем идеал. Нам двадцать-тридцать, мы от Камчатки до Калининграда. Мы не одеваем кепки от солнца и не закрываемся в футляр кондовых стереотипов и бессмысленных псевдоинтеллектуальных рассуждений.

Мы говорим с миром, мы говорим со светом, а кто-то в это время шарит по углам своей душной мозговой бани. Ну что ж, каждый выбирает себе своё…

Пусть для других литература — иссохший родник с паутиной и пауками, но для нас она бьёт ключом. Если кто-то прозревает её финал и бьётся в апокалиптических конвульсиях, то мы радуемся всему новому, которое неисчерпаемо.

Если кому-то нравится разделять на правых и левых, своих и чужих, расписывать градации и выискивать философский камень критериев — мы разве против?! Мы не выискиваем атавизмы, а принимаем мир в его полноте. И если кто-то считает иначе, мы не против. Нам никто не мешает, и мы можем вместить всех, потому как победили!

Когда мы любим, страдаем, радуемся и восторгаемся, возможно, кому-то это и не понять. Но как можно рассказать о любви, о смерти, о жизни и вере? О метафизике можно написать надрывный трактат, а обо всём этом как? Если иные к тому же глухи и рецепторы их бесчувственны?..

Нашими руками движет нерв эпохи, вышибая пульсирующие знаки из-под клавиш. Если кто-то прохладен, если не слышит, не видит, не чувствует, а без конца всматривается в чистый лист… Что ему можно предложить? Как возможно было убедить староверов-дырников в том, что Бог светит не через щель в их деревянном срубе?

Нам говорят, что был плох реализм, который «новый». Возможно, и так. При диахронном подходе, обозревая историю, многое кажется мелким и малозначимым. Но главное, он был. И что предлагается взамен? Литературный исход в пензенскую пещеру и ожидание там конца времён в мазохистском экстазе?

А если завтра скажут: на фиг литература! И фаталисты согласятся, пропев: они победили… Мы опять будем заявлять «новый реализм» и делать через него искусственное дыхание.

Но мы-то никому не проигрываем. Никогда. Потому что другие… Мы победители, и это записано у нас на подкорке, и иными уже не сможем быть.

Нас обвиняют, но мы не оправдываемся. Нам говорят, надо судить, но мы хотим понять и познаем.

Мы вместе, но мы — по отдельности. Мы — полк, но и индивидуальности. Есть «мы», но какие контуры этого «мы», каковы очертания, сами плохо представляем. Потому как нет его граней: мы — это импульс, это воля.

Возможно, для кого-то это местоимение лишь коллективный образ врага. Враг необходим, он лаком. Им можно многое оправдать. Если кому-то это нужно, то ради Бога, с нас не убудет.

Наш мир — мозаичен и пёстр, другие надевают очки дизъюнкции «или-или» и начинают препарировать лягушек.

Мы победили! А теперь расскажите где и как… Надеюсь, об этих деталях поведают нам наши беспристрастные летописцы, которым надоест блуждать в трёх соснах доморощенной метафизики.

Пока же скажу одно: мы вырвали литературу из чёрной бани с пауками, в которую её пытались загнать. И в этом мы радикалы.