Жизнь в зеленом цвете - 5

- Жаль, что ты увидел Джеймса в... неудачном ракурсе, - Сириус тряхнул головой. - Он был храбрым и искренним... настоящим гриффиндорцем.

- И сын у него слизеринец, - мазохистски сказал Гарри. - Послушай... Снейп сказал, что вы сделали с ним ещё что-то ужасное... то есть, ничего конкретного он, конечно, не говорил, но я так понял, что было что-то хуже, чем то происшествие после СОВ.

Сириус смутился.

- Ну, мы вообще враждовали... может, он имел в виду то, что Джеймс однажды спас ему жизнь?

Гарри очень сомневался, но понимал, что историю о прошлом из Сириуса сейчас не вытянешь: слишком она, видимо, грязная, стыдная и так далее по списку.

- Может быть, - согласился Гарри. - Ладно, мне пора домашнее задание делать... поговорим ещё как-нибудь потом, ладно?

- Ладно, - согласился Сириус без возражений. - До связи, Гарри.

- До связи, Сириус.

Зеркало связи помутнело и снова прояснилось - но отражало теперь уже, как обычное зеркало, самого Гарри. Он сунул зеркало в сумку и откинулся на подушки, чувствуя себя донельзя усталым. Разговор только запутал Гарри ещё больше.

Гарри хотел сочувствовать Снейпу - но после «инцидента с мыслесливом» просто не мог. Он хотел продолжать любить и уважать отца, которого никогда не знал, но это получалось у него с трудом. Он хотел избавиться от роя неприятных мыслей о неприятных вещах, но и это было ему не под силу. В конце концов Гарри заснул, неудобно разметавшись среди подушек.

- Привет, котёнок! - Седрик снова сидел на столе в Большом зале и улыбался Гарри.

- Привет, - вяло согласился Гарри, подходя ближе.

- Котёнок, не нужно...

- Что не нужно?

- Хоронить себя заживо, - сказал Седрик. - То, что с тобой сделали - это ужасно, это непростительно, это отвратительно... но неужели ты хочешь на радость всем врагам тихо умереть в своей постели от тоски?

- Почему бы и нет? - безразлично спросил Гарри. - Какая мне будет разница, что почувствуют мои враги?

- Что почувствуют враги - действительно никакой, - покладисто согласился Седрик. - А те, кто тебя любит? Тебе всё равно, что они будут чувствовать?

- А кто меня любит? - удивился Гарри.

- Фред и Джордж. Блейз. Даже Джинни до сих пор в тебя влюблена, а ты не ценишь,

- улыбнулся Седрик.

- Насчёт Блейза я и сам ничего не знаю... - Гарри опустил голову. - Он мне уже не безразличен, как в прошлом году... он столько раз спасал мне жизнь... но... хм. А Фред и Джордж бросили меня... сбежали из школы. Насчёт Джинни - так она с Майклом Корнером. И у них всё хорошо, по-моему.

Седрик покачал головой.

- Смотри... - он грациозно повёл полупрозрачной рукой в воздухе, раскрытой ладонью вверх.

В тёмном воздухе соткался из ничего Блейз - такой же, как в жизни; только Гарри сразу понял, что он ненастоящий, во сне это как-то отчётливо было известно. Губы Блейза-иллюзии шевельнулись, и он заговорил, глядя на Гарри - такие интонации Гарри слышал у него только раз в жизни:

- Я люблю тебя. Жить без тебя не могу. И эта треклятая любовь будет со мной до конца - я гадал, я теперь не могу ошибаться, когда гадаю.. если бы не так любил, убил бы тебя на хрен, честное слово - за то, что стал от тебя зависеть. Никогда ни от кого не зависел, никому не подчинялся... а если скажешь спрыгнуть с Астрономической башни - спрыгну. Ну, разве что поцелуй потребую напоследок, но спрыгну обязательно. Я-те-бя-люб-лю.

Образ Блейза растаял в воздухе. Седрик повёл рукой в другую сторону.

- Смотри ещё.

На этот раз это были близнецы. Фред-иллюзия нежно сказал:

- Что бы там ни случилось, мы тебя любим. Запиши на бумажке, что ли, и приклей её к пологу кровати - чтоб не забыть.

- Мы с тобой даже тогда, когда ты думаешь, что ты один, - добавил Джордж-иллюзия.

- Если хочешь прямо, то мы никогда не перестанем тебя любить.

Близнецы тоже растаяли, а Гарри сидел, как громом поражённый.

- Ты... ты всё это вынул из моей памяти?

- Да, - кивнул Седрик. - Это самые яркие, по-моему...

- Я же не так уж и плох в окклюменции, - буркнул Гарри смущённо. - Как ты это сделал, а я и не заметил?

- Окклюменция здесь ни при чём, котёнок. - Седрик озорно склонил голову к плечу - с таким изяществом, какого Гарри никогда не удавалось достичь. - Это место... оно создано мной и тобой. И друг друга мы с тобой фактически выдумали - специально, чтобы видеться здесь и разговаривать. У нас всё теперь общее - и память тоже.

- Тогда почему я не помню ничего твоего?

- Потому что я умер, - напомнил Седрик, улыбнувшись. - У меня нет памяти. У меня, если вдуматься, вообще ничего нет. Если бы я был ещё жив, тогда да, ты знал бы все мои секреты.

- Если у тебя нет ни памяти, ни чего-нибудь ещё вообще, то как ты приходишь в мои сны, как ты осознаёшь себя? - Гарри не заметил, когда в нём проснулось обычное жадное любопытство до всего нового и непонятного.

- Не знаю, - Седрик пожал плечами. - Это, сам понимаешь, никто никогда не изучал. Может быть, я есть, пока есть ты. Может, я существую только до какого-то определённого момента. Я вроде бы и помню всё, что со мной было... но как-то полупрозрачно, дымчато, как я сам.

- То есть, я могу проснуться, и ты больше никогда не придёшь? - такой острой тревоги Гарри не испытывал уже давно.

- Пока я нужен тебе - я буду с тобой, - твёрдо пообещал Седрик.

- А... как ты это определишь - нужен ты мне или нет?

- Ты это и сам поймёшь.

- Не могу себе представить такую ситуацию...

- Когда старшие братья умирают, младшим ничего не остаётся, как вырасти... и тогда им уже не нужна поддержка старших.

- В таком случае, к чертям собачьим это вырастание! - запальчиво заявил Гарри.

Седрик рассмеялся.

- Ты всё такой же котёнок... это твой стиль: посылать к чёртям все законы природы. Но ты вырастешь. Ты уже почти мужчина.

- Мне всего пятнадцать лет, - тоскливо сказал Гарри. - И я ничего не понимаю в своей жизни...

- А её и не нужно понимать. Просто живи ею, - посоветовал Седрик. - Живи так полно, так насыщенно и так ярко, как получится. Считай, что это мой братский завет тебе.

- Завет... - хмыкнул Гарри. - Слушай... я хотел тебя спросить... ты видел ангелов?

Дурацкая «ангельская» теория всё не давала Гарри покоя.

- Ангелов? Нет, - покачал головой Седрик. - Ни ангелов, ни Бога, ни Дьявола - никого. Говорят, их можно увидеть, если пойти дальше...

- Куда дальше?

- Я, собственно, не знаю, как это место называется... царство мёртвых, рай, ад, что-то в этом роде. Призраки, вот как я, там не были. Если кто-то в этом роде и существует, то, наверное, специально нам не показывается. Чтобы живые ничего не знали.

- А как проще было бы, если бы знали... - пробормотал Гарри.

- «Проще» - не значит «лучше», - грустно сказал Седрик. - Практически никогда.

- А как же «всё гениальное просто»? - вспомнил Гарри.

- Гений может быть и злым.

- Добро - вообще понятие растяжимое, - Гарри пришёл на ум Дамблдор - воплощение света в современном Магическом мире.

- Как и зло, - кивнул Седрик. - Нет ни чёрного, ни белого. Есть радуга, котёнок.

Гарри замолчал - уже не апатично и вяло, а просто так, чтобы не тратить хрупкую тишину, не разменивать её на слова. Ему уже было что обдумать.

- И никогда не забывай, котёнок, что ты огонь и лёд, - добавил Седрик.

- Может, хоть ты объяснишь, что это значит? - не выдержал Гарри.

- А зачем? - искренне удивился Седрик. - Это же и так понятно.

- А если не понятно? - надулся Гарри.

Седрик в затруднении пожал плечами.

- Как бы тебе сказать... огонь и лёд - они оба обжигают. Один жаром, другой холодом, но ощущение одно и то же. И ты это умеешь. На обоих можно смотреть бесконечно, на их переливы, на свет огня и блеск льда... на тебя тоже. Я плохо объясняю, совсем неправильно, но ты поймёшь, если захочешь.

Гарри поморгал.

- Чем больше мне объясняют что-нибудь, тем большим идиотом я себя чувствую, - пожаловался он.

- Пока ты себя хоть как-то чувствуешь, это всегда можно исправить в лучшую сторону, - беспечно отозвался Седрик. - Всё в порядке вещей, котёнок.

- Ничего себе порядочек, - проворчал Гарри больше для проформы, чем на самом деле возмущаясь чем-либо. Ответом ему был тихий смех Седрика.

Гарри проснулся от того, что его тряхнули за плечо.

- Гарри! Ну, просыпайся же уже...

- Что, Блейз? - сонно пробормотал Гарри, разлепляя веки.

- С тобой всё в порядке? - встревоженно спросил Блейз. - Ты не был на ужине, не был на завтраке, ночевать в спальню не приходил... каникулы, конечно, на уроки не надо, но всё-таки...

- Я всё это время был тут, - без особой надобности пояснил Гарри, садясь. Впервые со дня «инцидента с мыслесливом» он чувствовал настоящий голод. - Ты... беспокоился обо мне?

- Конечно, - Блейз слегка покраснел.

Гарри помялся немного и сказал:

- Послушай... я думаю, ты должен знать... тогда, после Рождества... когда ты рассказывал мне, откуда взялась Элоиза... Я тогда заснул позже тебя минут на двадцать.

- Ничего страшного, - сказал Блейз с сомнением. - Когда я решил, что ты заснул, я же не сказал ничего такого, чего ты бы и до этого не знал...

- Иногда надо говорить вслух, пусть даже я и знаю, - тихо сказал Гарри. - Иначе можно забыть всё самое важное...

- Так это потому, что ты забыл, ты избегаешь меня уже больше недели?

- Нет, не потому...

- А почему?

- Я не хочу об этом говорить, - правдиво признался Гарри. - Я хочу забыть эту гадость, как страшный сон.

- У тебя круги под глазами, - Блейз нежно провёл кончиками пальцев по виску и левой скуле Гарри. - И ты весь осунулся, скоро на ходу будешь греметь костями... это всё из-за гадости, которую ты хочешь забыть?

Гарри кивнул.

- Тогда забывай её совсем, - решил Блейз. - Я не хочу, чтобы ты доводил себя до нервного и физического истощения из-за какой-то гадости.

- Не хочешь?

- Не хочу. А что?

- Тогда помоги мне её забыть, - предложил Гарри.

После разговора с Седриком ему как никогда хотелось жить... и ему отчаянно требовался ответ на этот вопрос, возникший во время апатии: зачем? К чему?

Он задумался на минуту, не выглядит ли это так, будто он просто использует Блейза, но как только горячие губы Блейза робко коснулись губ Гарри, эти мысли вылетели из головы. В конце концов, это то, чего хочет Блейз, и то, что очень нужно ему самому. Какие ещё причины требуются?

Блейз целовал его так жадно, словно пил что-то с его губ, пил и никак не мог утолить жажду - жажду прикосновений, ласки - даримой и ответной... Очки мешали, и Блейз снял их с Гарри, отложив в сторону. Гарри расстегнул мантию Блейза, стянул с плеч и прижал его вплотную к себе; Блейз, не переставая целовать Гарри, потянул вверх его футболку. Гарри слегка отстранился и сам снял её окончательно; встал, расстегнул джинсы - они упали с него, хотя были по размеру, когда миссис Уизли покупала их. Ботинок на Гарри и так не было - он снял их ещё вчера вечером; два ловких изгиба - и с носками тоже покончено. Поколебавшись, Гарри зацепил плавки за пояс, дёрнул вниз - так нервно, что едва не порвал - и позволил им тоже упасть; выступил из кучки одежды и взглянул на Блейза.

Блейз так заворожённо смотрел на открывшееся ему худое, испещренное шрамами и следами кое-как заживших переломов и гематом тело, единственной выигрышной чертой которого была какая-никакая складность и гибкость, так зачарованно и восхищённо, как будто перед ним был Аполлон собственной персоной; Гарри почувствовал, как щёки становятся горячими от этого восхищения.

- А ты не хочешь последовать моему примеру? - немного хрипло предложил он.

- Ну, если ты настаиваешь, - лукаво протянул Блейз и поднялся с пола одним слитным движением.

От жеста, которым Блейз потянулся к пуговицам своей рубашки, у Гарри пересохло во рту. Когда Блейз, неуловимо двинув плечами, позволил рубашке слететь, у Гарри потемнело в глазах от желания.

- Ты такой красивый... - вырвалось у Гарри, когда Блейз избавился от брюк - всё так же плавно и завораживающе, словно задался целью свести Гарри с ума. - Как статуэтка...

- Ты всё равно красивее, - Блейз привлёк Гарри к себе и снова поцеловал.

- Почему?

- Потому что я люблю тебя, - ответил Блейз, словно это было чем-то само собой разумеющимся.

Гарри запустил руки в волосы Блейза, пахнущие мятой и ещё чем-то, пряным и сладким одновременно; и перебирал их, ласкал, как мог, пока Блейз нежными, невесомыми поцелуями спускался вниз по его телу.

- Ах-х... - Гарри задохнулся в ответ на жаркую влажность рта Блейза, обхватившего его член. - Блейз...

Не было ни изнасилований, ни боли, ни мести; не было враждебного мира, обязательств, чужих долгов, грядущей войны... ничего не было, кроме маленькой комнаты, чей пол был выстлан шёлковыми подушками, мир ограничился её стенами, и это было так хорошо, так правильно, и никого не было, кроме них двоих, и никогда не было нужно... Гарри зашёлся в торжествующем крике, изливаясь в рот Блейза, и его колени подломились.

Новый поцелуй, с солоновато-горьким привкусом, заставил его застонать в рот Блейзу; пальцы Гарри пробежались по позвоночнику Блейза, от выступающего позвонка в начале спины до ягодиц и скользнули между ними.

Это вообще поначалу представлялось Гарри принципиальным вопросом - кто из них будет сверху; учитывая всю их предысторию... Но Блейз, кажется, не испытывал ни малейших сомнений, доверяясь Гарри.

- Deungo, - шепнул Гарри, и его пальцы покрылись толстым слоем смазки.

Блейз лёг на спину, и Гарри осторожно ввёл один палец. Блейз вздрогнул и улыбнулся припухшими после минета губами - улыбка была совершенно дикая, отчаянная и счастливая.

- Поцелуй меня, - попросил Блейз.

Гарри склонился к нему и поцеловал - нежно, глубоко, исследуя языком послушный рот; второй палец проскользнул без сопротивления. Блейз задохнулся.

- Пожалуйста... я хочу тебя... я третий год тебя хочу...

Гарри ввёл третий палец.

- Га-арри... - Гарри целовал Блейза снова и снова, потерявшись в вихре прикосновений к горячей, боже, такой горячей коже, покусывал твёрдые соски, тёмно-вишнёвые на фоне слегка смуглой кожи, проводил языком по ключицам... кровь шумела в голове прибоем.

- Возьми же меня, ну!.. - Блейз резко подался вперёд, до упора насаживаясь на растягивающие пальцы, и Гарри не выдержал.

Он осторожно вошёл в Блейза на сантиметр не больше, раздвигая податливые мышцы; он хотел остановиться, дать время привыкнуть, но тот в этом времени не нуждался вовсе.

- Дальше... ещё... пожалуйста... - глаза Блейза закатились, пальцы скользили по шёлковой поверхности подушек в безуспешной попытке смять скользкую ткань.

Гарри рывком вошёл до конца - так горячо, так тесно... Блейз тихо вскрикнул.

- Тебе больно? - Гарри поймал правую руку Блейза, переплёл свои пальцы и его.

- Мне хорошо... двигайся, Гарри-и....

Гарри не требовалось просьб; это был инстинкт, почти первобытный, - двигаться, в этой жаркой тесноте, подающейся навстречу, принимающей всё, что он мог дать, и отдающей всё, что можно было отдать, смотреть в мутные от удовольствия чёрные глаза, подчиняющиеся и подчиняющие, с расширенными, хмельными зрачками... запах желания пропитал воздух, жар тел повис маревом - или это в глазах Гарри всё плыло от кайфа, нестерпимого, острого...

Оргазм взорвал Гарри изнутри; раскалённые осколки засели в каждой клетке Гарри, плавили его, разрезали на части, и он кричал от счастья, и Блейз вторил ему, стискивая его руку, впиваясь ногтями в тыльную сторону ладони - до крови...

Блейз ещё не восстановил дыхание, когда Гарри почувствовал сонливость. «Только что ведь проснулся, - попенял он сам себе и сам себе же ответил: - Ну и что?».

Гарри обхватил Блейза за талию.

- Как ты?

- Лучше не бывает, - Блейз поцеловал Гарри в висок, отведя прилипшую к коже прядь за ухо. - Тебе стало лучше?

- Я забыл всё, что хотел забыть, если ты об этом, - улыбнулся Гарри. - Ты восхитителен... кстати, как ты сумел меня здесь найти?

- Я видел в последние дни, что тебе плохо. И знаю, что ты любишь здесь прятаться. Дверь появилась после того, как я подумал о комнате, чтобы тосковать.

Гарри рассмеялся и поцеловал Блейза в плечо.

- Ты как будто мои мысли читал...

- Если бы... - почти беззвучно ответил Блейз.

Сон Гарри был глубок и покоен. А вот Блейз, показалось Гарри, не спал вовсе; во всяком случае, когда Гарри открыл глаза, Блейз лежал рядом, опершись на локоть, и во все глаза смотрел на своего спящего любовника с такой щемящей нежностью, что Гарри захотелось закрыть глаза и притвориться, что всё ещё спит - видеть эту нежность было словно подглядывать в окно за ничего не подозревающими людьми, живущими своей - такой полной, такой насыщенной и яркой, как получалось - жизнью.

Глава 25.

- Пожалуйте на расправу, - добавила она, улыбаясь.

Александр Беляев, «Продавец воздуха».

Гостиная была засыпана яркими буклетами; наступало время профориентации. Гарри решительно не представлял, кем бы ему хотелось быть после Хогвартса, и читал всё подряд.

«РЕШИЛИ СТАТЬ МЕНЕДЖЕРОМ ПО СВЯЗЯМ С МАГГЛАМИ? Достаточно иметь СОВ по маггловедению. Гораздо важнее энтузиазм, терпение и хорошее чувство юмора!»

Вспоминая свой опыт жизни с магглами, Гарри сомневался, что чувство юмора - это то, что на самом деле нужно. Чёрный пояс по карате тоже не помешал бы.

«Хотите иметь интересную, пусть рискованную, работу, много путешествовать и получать солидные ценные премии? Колдовской банк Гринготтс ждёт вас! Нам нужны умелые съёмщики заклятий! Проводится набор персонала для работы зарубежом. Уникальные перспективы...»

Гринготтс, определённо, тоже сразу отпадал - во-первых, там требовались СОВ и ТРИТОН по арифмантике, которую Гарри не изучал, во-вторых, колдовской банк сразу же проассоциировался у Гарри с Биллом Уизли, и не сказать, чтобы это была приятная ассоциация.

«ОТДАЙТЕ ВСЕГО СЕБЯ ДРЕССИРОВКЕ СЛУЖЕБНЫХ ТРОЛЛЕЙ!»

«Спасибо, ешьте сами».

Для работы целителем в Сейнт-Мунго надо было получить как минимум «С» на ТРИТОНах по Зельеварению, Гербологии, Трансфигурации, Чарам и ЗОТС.

«Хм...» Гарри вспомнил обстановку Сейнт-Мунго. Слишком уж там шумно... хотя лечить вместо того, чтобы убивать...

«ХОТИТЕ НАДЕЛАТЬ ШУМА В ДЕПАРТАМЕНТЕ ВОЛШЕБНЫХ ПРОИСШЕСТВИЙ И КАТАСТРОФ?»

«Что-то мне подсказывает, что шума там и без меня хватает».

Аврорат. Пять ТРИТОНов минимум и оценки не ниже «Сверх ожиданий». Кроме того, претенденты в обязательном порядке проходят серию психологических тестов и испытания на профпригодность в штаб-квартире авроров.

К аврорату Гарри тоже не испытывал большой любви - особенно после знакомства с Долишем.

Во вторник в половине третьего Гарри должен был явиться к своему декану на индивидуальное собеседование по поводу будущей карьеры; в связи с этим вставало сразу две проблемы - каким образом они собираются общаться и какую будущую профессию выбрать к тому времени. И если первая в принципе была разрешима (всегда можно представить на полчасика, что ничего не было, если очень постараться), то вторая казалась Гарри апорией Зенона - как известно, за две тысячи лет из пяти или четырёх его апорий разгадали только две. Вот только, к сожалению, столько времени на раздумья у Гарри определённо не было.

Глубоко заполночь в понедельник Гарри всё сидел в гостиной и перебирал разноцветные бумажки, всё гадая, что хотя бы приблизительно могло бы ему понравиться. Ведь может же случиться так, что когда-нибудь он будет жить спокойно и ему понадобится стабильная работа, зарплата и всякое такое, не так ли?..

Блейз бесшумно опустился на ручку кресла Гарри и обнял того за плечи.

- Над чем так усиленно думаешь?

- Над будущим, - со вздохом отозвался Гарри, демонстрируя Блейзу веер листовок и брошюр.

- Не можешь определиться? Тогда так и скажи завтра Снейпу, зачем мучиться?

- Сказать - не проблема... меня беспокоит, что я не знаю, чего хочу, - со вздохом признался Гарри. - Вообще. Все предметы мне даются одинаково легко...

«Ну, если не считать окклюменции...», - напомнил внутренний голосок, редкостная зануда. «По ней СОВ и ТРИТОН не сдавать», - огрызнулся Гарри.

- Ну тогда продолжай все, - пожал плечами Блейз. - К седьмому курсу наверняка поймёшь, чего бы тебе хотелось.

Гарри в этом сомневался, но спорить не стал.

- А ты что выбрал?

- Я буду продолжать всё, что учу сейчас, - Блейз задумчиво прикусил нижнюю губу. - Видишь ли, у меня есть врождённое призвание - пророк... поэтому профессию, которая мне подошла бы, найти крайне сложно. Обычно деньгами в нашей семье занимается старший, но раз я уже старший и есть...

Гарри почувствовал укол вины - из-за кого, спрашивается, Блейз теперь вынужден думать о деньгах?

- Может, у тебя тоже есть какое-нибудь призвание, а ты пока не знаешь?

- Людей убивать, - буркнул Гарри и отбросил брошюрки на ближайший низкий столик.

- Как мрачно, - фыркнул Блейз. - Тогда иди в палачи Министерства.

- Всё, что угодно, только не Министерство! - решительно замотал головой Гарри.

- Категорично... - оценил Блейз, разухмылявшись до ушей. - Правда, не забивай себе этим сейчас голову. Лучше иди спать.

При этих словах Гарри неожиданно для самого себя зевнул и отчётливо понял, что ничего-то он сейчас не решит. Пользусь теорией Кровавого барона - слишком хочет решить, а значит, ничего не получится.

- Вот так-то лучше, - Блейз без труда угадал смену настроения Гарри по выражению лица. - Пойдём, ляжешь спать. Тебе завтра ещё с деканом общаться вместо Гербологии.

- Лучше бы я сходил на Гербологию, - честно сказал Гарри, что думал, и потянулся обнять Блейза.

Блейз откликнулся с такой готовностью, будто только этого и ждал; тёплый, пахнущий своим странным одеколоном, такой настоящий... Гарри готов был растечься лужицей у ног любовника из-за одних только неторопливых нежных поцелуев, которыми Блейз любил покрывать его лицо и всё тело; порой Гарри думалось, что эти поцелуи, такие же, как те, с которых всё, собственно, и начиналось в сентябре, для Блейза что-то вроде ритуала, церемонии, которую должно исполнять, когда захочется - а хотелось Блейзу часто. Хотя всякий раз именно Гарри был тем, кто провоцировал секс и всё сопутствующее - довольно-таки непривычная роль, если честно; Блейз угадывал его желание по мельчайшему движению, по оброненному слову, по одному взгляду и оставался для Гарри закрытой книгой. Что он думал обо всём этом? Какие эмоции испытывал? Хотел ли что-нибудь изменить или, наоборот, чтобы всё оставалось как есть? Непонятно совершенно...

Конечно, сексом в гостиной Слизерина, даже и пустой, Гарри заниматься не собирался; но несколько поцелуев - почему бы и нет?

- Ка-ак мило... - протянул безо всякого выражения знакомый голос.

Очень знакомый.

- Значит, ты теперь трахаешься с Поттером, Блейз? А я-то думал, почему ты ко мне так охладел в последнее время... - Малфой приближался плавными, кошачьими шагами; Гарри сжал палочку в кармане. - Думаю, за это тебя стоит наказать, дорогой...

- Неужели тебе мало Снейпа, Малфи? - искренне удивился Гарри, вытаскивая палочку. - Или собственного папаши?

- А с тобой, Потти, будет отдельный разговор, - по скулам Малфоя заходили желваки - это смотрелось дико, неуместно на нежном, тонком, почти девичьем лице блондина. - Я узнаю, что ты сделал с Северусом...

- И сделаешь то же самое со мной? - хмыкнул Гарри. - Даже учитывая, что ты не знаешь, о чём речь, это очень щедрое предложение с твоей стороны...

- Incarcero!

- Protego!

- Petrificus Totalus! - в один голос выпалили Гарри и Блейз.

Малфой упал на пол, недвижимый, как статуя, и со слышимым хрустом ударился головой о пол; Гарри вскочил и перевернул блондина, раздвигая мокрые от крови пряди на затылке.

- Ничего серьёзного, - выдохнул Гарри. - Жить будет... если не добивать, конечно.

- А тебе важно, чтобы он выжил? - Блейз встал рядом, глядя сверху вниз на распластанного на зелёном ковре Малфоя.

- Я не хочу никого убивать, - серьёзно ответил Гарри. - А месть ему будет другой.

- Месть?

- Ну не могу же я оставить просто так всё то, что он мне сделал, - слегка удивлённо сказал Гарри. - Но просто убить... даже отбрасывая моральный аспект - так неинтересно.

- А что тебе интересно?

Ноздри Гарри раздулись при воспоминании; ресницы затрепетали, и голос сделался как-то твёрже:

- Я хочу, чтобы он пожалел о том, что родился на свет. Чтобы самый большой * * * * * * в его жизни был моих рук делом. И чтобы он знал об этом...

- И у тебя уже есть план, как это сделать?

- Нет, - сознался Гарри. - Но скоро будет... что-то такое придумывается... спешить не стоит.

- Если ты сейчас, например, его кастрируешь, как на третьем курсе, - предложил Блейз, - он будет об этом сожалеть вечно. Тогда род на нём, скорее всего, и прервётся...

- Это пошло, - наморщил нос Гарри, в голове которого уже на самом деле начал оформляться план - только самые его зачатки... рискованный, трудный план... но он того стоил. - Будет лучше...

- Да ты садист, Гарри, - отметил Блейз с любопытством.

- Ни в коем случае! - возразил Гарри. - Я только верну ему сторицей всё, что он сделал мне.

Блейз поперхнулся и заржал на всю гостиную. Гарри укоризненно ткнул его кулаком в бок.

- Да ну тебя! Ведь всё прекрасно понял, а издеваешься...

- Ну хорошо, - сказал Блейз, видимым героическим усилием воли подавив смех, - месть ты откладываешь - а что сейчас с ним будешь делать?

- Это вопрос... - Гарри растерянно потёр переносицу. - Может, просто так оставить?

- И утром все будут о него спотыкаться...

- Не будут... Mobilicorpus! - по мановению палочки Гарри обездвиженное тело Малфоя перенеслось с пола на диван.

- А теперь на него сядут, - продолжил комментировать Блейз.

- На такого сядешь, - фыркнул Гарри. - Тому, кто сядет, он и под Петрификусом ползадницы откусит.

- А ты пробовал? У тебя, кажется, вся задница в наличии...

- Не пробовал, но теоретически - уверен, - ухмыльнулся Гарри. - Кроме того, к утру Петрификус сам развеется, пусть и двойной... кто на него ночью сядет? Разве только какой-нибудь лунатик.

- Вроде бы на нашем факультете нет лунатиков...

- Ну, значит, тем более спокойно долежит до утра, - решил Гарри. - Меня больше волнуешь ты...

- В каком смысле?

- Теперь он будет тебе мстить. Полагаю, ты не хуже меня знаешь, что он может предпринять, чтобы неугодные ему люди больше не топтали эту землю.

- Справлюсь как-нибудь... - философски сказал Блейз.

- Представляю себе это «как-нибудь», - буркнул Гарри. - Собирает Снейп весь факультет в гостиной и объявляет: «Пятикурсника Блейза Забини никто не видел уже несколько дней... есть ли у кого-нибудь из вас любая информация о его нынешнем местонахождении?». Я поднимаю руку: «Сэр, а та кучка пепла, которая лежит у него под одеялом, эти самые несколько дней кого-то мне подозрительно напоминает...»

Блейз расхихикался, что не вызвало у Гарри особого оптимизма.

- Пойдём, научу тебя одному хорошему заклятию...

Locus Singularis Гарри решил Блейзу не показывать, потому что крови Основателей в роду Забини не было - насколько Гарри знал, конечно - а без неё это не только бесполезно, но и просто опасно. Зато Meus Locus Arcanus и Nolite Irreptare Блейз усвоил сразу.

- Вот теперь можно и спать, - Гарри зевнул во весь рот. - Спокойной ночи, Блейз...

- Спокойной ночи, Гарри, - эхом откликнулся Блейз.

- Locus Singularis, - шепнул Гарри, скользнув под своё одеяло, и заснул мгновенно, отчего-то спокойный, радостный и умиротворённый.

* * *

- Здравствуйте, профессор.

- Садитесь, Поттер.

Начало хорошее. Гарри даже сказал бы, отличное начало, учитывая, чем завершилась их предыдущая беседа. Помогало и то, что наедине Гарри со Снейпом не остался - Амбридж вздумалось непременно поприсутствовать на профориентационной беседе ненавистного Поттера.

- Итак, Поттер, Вас пригласили поговорить о Вашей будущей профессии, чтобы мы смогли посоветовать, какие предметы Вам следует изучать на шестом и седьмом курсах, - бесстрастно сказал Снейп. - Вы уже думали, чем хотели бы заниматься после школы?

- Э-м... - глубокомысленно промычал Гарри. - Я ещё не решил...

- В таком случае, к какой сфере знаний Вас тянет больше всего?

Гарри так и захотелось ляпнуть: «К чужим мыслесливам», но он сдержался.

- Не знаю, сэр. Все предметы даются мне одинаково... я хотел бы продолжить изучать их все.

- И Вы готовы сдавать на седьмом курсе так много ТРИТОНов? - приподнял одну бровь Снейп. - Быть может, Вы всё же определитесь с выбором хотя бы области Вашей будущей профессии? Тогда легче будет выбрать необходимые предметы.

- Ни одна профессия из предоставленных пятикурсникам листовок меня не привлекает, - честно признался Гарри, нервно теребя носовой платок - первое, что под руку попалось. Он предпочёл бы покрошить пальцами хлеб, как это водилось за ним в минуты тяжких раздумий, но вряд ли Снейп одобрил бы подобное поведение в своём кабинете.

- Тогда, быть может, Вы предпочли бы пойти по стопам кого-нибудь из Ваших родственников или знакомых? - продолжал допытываться Снейп. - Поймите, Поттер, на последних курсах нагрузка всегда велика, и если Вы просто продолжите изучение всех предметов, это может оказаться Вам не под силу.

«Учёба-то? Вот ещё... справлялся всегда, справлюсь и потом. И вообще, на что это он намекает?»

- Я знаю, что мои родители были аврорами, - сказал Гарри, стараясь держать на лице самое невозмутимое выражение из всех, имевшихся в его распоряжении. - Но мне действительно не хочется идти по их стопам.

- В таком случае... - начал было Снейп, но Гарри его перебил:

- Простите, сэр, мне тут пришло в голову... я был бы рад стать целителем, но при этом работать не в Сейнт-Мунго... это возможно?

- Вы всегда можете стать домашним целителем богатой и влиятельной семьи, - весь вид Снейпа выражал отвращение к сделанному практически наобум выбору Гарри. - Также у Вас есть шанс работать в школах. А если у Вас вдруг проявятся исключительные способности к целительству, которых до сих пор за Вами не наблюдалось, то можете работать на дому. Действительно хорошие целители - редкость в Магическом мире.

«Где здесь был комплимент, а где - наезд?»

- В таком случае, - Снейп вынул соответствующую брошюру, - Вам следует продолжить изучение Зельеварения, Гербологии, Трансфигурации, Чар и ЗОТС. Это предметы первоочерёдной важности для целителя. По первым четырём Вы стабильно получаете «Великолепно», иногда «Сверх ожиданий»... но вынужден Вам сообщить, что Ваши оценки по ЗОТС выглядят удручающе, - Снейп назидательно помахал ядовито-розовой надушеной бумажкой, исписанной почерком Амбридж.

Ну ещё бы жаба сподобилась поставить своему самому нелюбимому ученику «Великолепно». Скорее Вольдеморт придёт мириться и извиняться нынче же вечером.

- Так что советую Вам подтянуть этот предмет. И если Вы действительно собираетесь быть целителем, можете убрать из своей учебной программы такие предметы, как, например, Древние Руны...

- Нет... сэр, - Гарри не сразу вспомнил о субординации. - Я очень люблю этот предмет.

«И я всё ещё хочу знать, что за руны вырезаны по краям мыслесливов».

- Но он не нужен целителю и очень сложен...

- Всё равно, - твёрдо заявил Гарри. - Сэр. - Амбридж за спиной хмыкнула и заскрипела пером в блокнотике.

Дальше собеседование о будущей профессии покатилось, как по маслу; Снейп называл предметы, от которых следовало бы отказаться будущему целителю, дабы экономить время и силы, Гарри активно протестовал. В конце концов он не отказался ни от одного. Амбридж прилежно что-то записывала.

- Что ж, Поттер, надеюсь, Вы понимаете, на какие два года себя обрекаете, - протянул Снейп, ставя галочку в списке пятикурсников напротив фамилии Гарри. - У Вас есть ко мне ещё какие-нибудь вопросы?

- Нет, сэр, - выдержка выдержкой, но Гарри было откровенно неуютно в присутствии Снейпа. Воспоминания, придавленные ко дну памяти поцелуями Блейза, всплывали кверху - как то самое, что никогда не тонет. - До свидания, сэр.

Гарри поспешно выскользнул за дверь кабинета. Руки тряслись, как при очень сильном нервном тике.

* * *

«УКАЗОМ ГЛАВНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

Разрешается применять к учащимся в качестве наказания меры, ранее запрещённые Конвенцией тысяча восемьсот девяносто третьего года, как-то: порка, подвешивание за руки, заключение в карцер на хлебе и воде.

Данный указ выпущен на основании декрета об образовании за № 25.

Подпись: Долорес Джейн Амбридж, главный инспектор Хогвартса».

Гарри рассматривал одно из огромных объявлений, жирными буквами сообщавших всем желающим о новом указе; счастливый Филч заклеил ими всю школу так густо, что бумаги на стенах было больше, чем свободного пространства - по крайней мере, в тех коридорах и комнатах, которыми часто пользовались.

- Мистер Поттер, - пропел хрустальный девичий голосок за спиной Гарри. - С сегодняшнего дня Вы начинаете отрабатывать Ваше недельное наказание за интервью в «Придире». Надеюсь, Вы не забудете зайти ко мне в шесть часов вечера.

Гарри встретился взглядом с немигающими жабьими глазками и увидел в них такое откровенное предвкушение, что его сначала просто затошнило; и только спустя минуту до него дошло, почему тогда она отложила взыскание.

- Добрый вечер, - Гарри решил не говорить «профессор Амбридж» - много чести.

Гарри до последнего надеялся, что она ограничится режущим пером - хотя оно уже успело доказать свою неэффективность в отношении Гарри... ведь сказала же прийти в кабинет, а не в подземелья, где, по сведениям Карты Мародёров, находились давным-давно заброшенные комнаты для запрещённых Конвенцией тысяча восемьсот девяносто третьего года наказаний...

- Добрый, мистер Поттер, - Амбридж поднялась из-за письменного стола с такой радушной улыбкой, что от неё сделалось приторно во всём кабинете, чей интерьер и без того не блистал сдержанностью и холодностью. - Пройдёмте за мной, пожалуйста.

Гарри молча шёл за Амбридж к подземельям, задаваясь риторическим вопросом: «И был ли мне смысл уходить отсюда?»

В одной из темниц их уже ждал Филч - суетливый, радостный, нетерпеливо потирающий руки. Гарри машинально отметил, что это помещение никак нельзя назвать заброшенным - завхоз наверняка трудился не час и не два, начищая до блеска каждый уголок. «Вот только мне от этого, боюсь, не легче».

- Прошу, мистер Поттер, - Амбридж сделала приглашающий жест рукой, указывая на какое-то приспособление, смахивающее на подвешенную к потолку штангу с приделанными к ней короткой цепью наручниками. Сияющими, почти стерильными. Под приспособлением стояла табуретка - иначе до наручников было просто не дотянуться. Ну да, предполагается, что нерадивый ученик должен висеть, а не стоять с задранными руками...

- Вы сошли с ума... - вырвалось у Гарри.

- Отнюдь, мистер Поттер, - мурлыкнула Амбридж. - Отнюдь. Министерство целиком и полностью одобрило мой последний указ. Или Вы станете утверждать, что Министерство тоже сошло с ума?

Гарри не ответил.

- И говорю Вам сразу, мистер Поттер, - глаза Амбридж как-то сально заблестели, - в этих помещениях действуют чары, наложенные самими Основателями. Ни один ученик не может здесь колдовать. Не подействует даже портключ, мантия-невидимка или какой-либо другой независимый артефакт, - «это она просто так или с намёком? Наверно, просто так... не то отобрала бы от греха подальше». - Действие любых зелий и заклинаний тоже нейтрализуется этими чарами - на случай, если Вы решите заранее выпить обезболивающее.

Это всё Гарри и так знал из «Истории Хогвартса».

- Прошу же Вас, мистер Поттер, - повторила Амбридж. - Или прикажете подводить Вас к наручникам с помощью Мобиликорпуса?

Гарри не хотел «приказывать». И чтобы его левитировали к наручникам - не хотел тоже. Пожав плечами, он взобрался на табуретку и вытянул руки вверх. В конце концов, он ведь не так много весит, чтобы это причинило серьёзный вред суставам. Вот она где, польза многолетних голодовок у Дурслей.

- Innecto, - взмахнула палочкой Амбридж. Наручники защёлкнулись на запястьях Гарри; он беспрепятственно опустил руки, позволяя Амбридж налиться злобой. А что он мог сделать, если наручники были ему безнадёжно велики?

Он и вправду ничего не мог сделать, зато Амбридж было вполне под силу уменьшить наручники до требуемого размера. Едва Гарри для проверки подёргал руками и убедился, что на этот раз ладони не выскользнут, Филч, не дожидаясь команды от Амбридж, пинком выбил табуретку из-под ног Гарри.

О-о-ой, * * * ... Гарри прикусил язык до боли, чтобы не вскрикнуть; кажется, здесь имеет значение каждая унция веса... руки едва не выдернуло из запястий резким рывком; Гарри, зажмурившись от боли, старательно дышал как мог размеренно, привыкая к боли. Ну, боль. Ну, сильная. Ну, непрерывная. Ну и что? Бывает. Терпеть можно. Нужно даже.

- Спасибо, Аргус, - кивнула Амбридж. - Приступайте ко второй части.

«Второй части?»

Филч скрылся из поля зрения Гарри, а Амбридж вновь вытянула палочку:

- Depono! Wingarmentia!

Гарри вздрогнул от холода, волной прошедшего по спине и груди, когда с него слетели мантия и рубашка.

- Готово, мадам директор! - прохрипел Филч, едва не рыдая от счастья. - Плети готовы... позвольте мне приступить прямо сейчас...

Гарри показалось, что всё это дурной сон. Кошмар, который развеется, когда он откроет глаза.

Ему много раз казалось так раньше; с детства, когда дядя Вернон подступал к нему со сжатыми кулаками и багровым лицом, Гарри хотелось, чтобы это оказалось страшным сном, отвратительным, ужасным, неправильным - но сном.

И никогда это его желание не исполнялось. Не собиралось оно делать этого и сейчас, когда и подземелье, и приплясывающий от нетерпения Филч с плетью в руках, и облизывающая узкие жабьи губы Амбридж, и сырой холод, пронизывавший темницу, были так пугающе реальны.

- Приступайте, Аргус, - милостиво разрешила Амбридж. - Надеюсь, это поможет Вам выучить, мистер Поттер, что лгать нельзя.

Первый удар застал Гарри врасплох; обжигающая боль змеёй пролегла от середины правого бока до левой лопатки. Он готов был возненавидеть себя за слабый вскрик, за то, что инстинктивно качнулся вперёд, пытаясь уйти от боли. «Скри-и-ип», - насмешливо сказала куцая цепь наручников. Амбридж широко улыбалась.

Второй удар лёг поперёк первого; Гарри до крови прокусил губу, но промолчал. Неровный крест вздувшихся рубцов на спине пылал и пульсировал болью.

Третий удар. Четвёртый. Гарри считал их, чтобы не сойти с ума. Пятый. Шестой. Наручники скрипели всё чаще и громче - Филч, входя в раж, бил так, что лёгкое тело Гарри под плетью отлетало вперёд, как маятник; Амбридж учащенно дышала, пристально следя за кровью, стекающей по подбородку Гарри из прокушенной губы, за конвульсивной дрожью, проходившей по телу Гарри при каждом ударе.

Седьмой. Восьмой. Филч дышал с присвистом. «Утомился, бедный, бить, рука устала замахиваться...», - «посочувствовал» Гарри и прокусил губу во второй раз - девятый удар пришёлся точно по восьмому. Что-то тихонько треснуло, как будто разорвалась тонкая ткань; частый, дробный стук по полу - капли. Тёмно-красные.

- Достаточно, Аргус! - голос Амбриж сорвался. - Хватит на сегодня. Не забывайте, ему предстоит ещё шесть дней наказания... не нужно, чтобы его пришлось лечить раньше времени...

- Да, мадам директор, - хрипло ответил Филч и гулко сглотнул. - Я... пойду вымою плеть, мадам, - дверь темницы хлопнула.

«Дрочить будет на окровавленную плеть», - равнодушно подумал Гарри. Боль забивала все эмоции и все пять чувств; она заполняла Гарри целиком, так что он начинал сомневаться, было ли когда-нибудь по-другому. Только боль, идущая из костра, разожжённого у него на спине. Только мертвящий неестественный холод.

Унизанные перстнями пальцы с силой нажали на открытую рану, вызывая внеочередную вспышку боли. Гарри вздрогнул, но промолчал.

- Это был хороший урок, не так ли, мистер Поттер? - прошелестела Амбридж. - А чтобы закрепить его, Вы повисите тут до отбоя и подумаете о своём поведении. Потом я приду освободить Вас... может быть.

Снова хлопок двери. Гарри обессиленно уронил голову на грудь; наручники немилосердно давили на запястья, натирая кожу. Суставы недовольно похрустывали, грозя в любой момент отказать; ладони онемели - кровообращение было перекрыто наручниками. Спина горела, и боль с каждой минутой только росла; всё больше и больше, нестерпимей и нестерпимей, и Гарри надеялся, что, может быть, потеряет сознание от болевого шока. Через час надежда растаяла окончательно.

Через два во рту у Гарри пересохло; язык сделался шершавым и распух, губы запеклись и слиплись, и только это удерживало Гарри от жалобных стонов, которых всё равно никто не услышал бы.

Через четыре часа дверь распахнулась.

- Я всё-таки пришла, мистер Поттер, - пропела Амбридж. - Как Ваш урок?

Гарри промолчал. При всём желании он не смог бы сказать что-нибудь, потому что высохший до состояния наждака язык был не в состоянии двигаться.

- Я вижу, усвоение продвигается успешно. Solvo.

Наручники разомкнулись; Гарри упал на пол, не сделав ни малейшей попытки сгруппироваться. Пол встретил его запахом засохшей крови и холодом, холодом, холодом.

- Оденьтесь, мистер Поттер.

Встать удалось сразу, но голова закружилась - Гарри схватился рукой за стену, пережидая приступ, и запястье, истёртое до крови там, где под кожей вплотную проступала кость, возмущённо полыхнуло.

Мягкая ткань рубашки циркулярной пилой проехалась по покрытой рубцами спине; Гарри шипяще выдохнул, пытаясь не обращать внимания на боль, и накинул мантию.

- Можете идти, мистер Поттер, - реплика Амбридж догнала Гарри уже на полпути к двери.

Свет в коридоре ударил по глазам Гарри, привыкшим за несколько часов к сумраку темницы. Идти было легко, если держать осанку и не шевелить руками, чтобы не тревожить рубцы.

Слизеринская гостиная была полна народу; там доделывали домашнее задание, вполголоса разговаривали, читали, играли в шахматы - молча и сосредоточенно. Блейз тоже был там; он сидел с раскрытой книгой на коленях в кресле напротив входа, но смотрел не на страницы, а на вход. При виде Гарри книга была безжалостно захлопнута.

- Где ты был? - тревожно спросил Блейз, кладя руку Гарри на плечо; кончики пальцев Блейза задели рубец от пятого удара, и Гарри, стараясь не морщиться от боли, аккуратно снял его руку со своего плеча. - Я волновался...

На них смотрели, но ни одного из двоих это не волновало ни капли.

- Всё в порядке, - попробовал сказать Гарри; из пересохшего горла вырвался какой-то невнятный хрип. Он прокашлялся и повторил более внятно. - Всё в порядке. Я отбывал наказание.

- У кого? - быстро спросил Блейз.

- У Амбридж, - автоматически ответил Гарри.

Глаза Блейза зло сузились.

- Указ согласно декрету номер двадцать пять? Отмена решений Конвенции?

Гарри молчал.

- Гарри?

- Дай мне воды, - попросил Гарри сипло.

- Конечно... пойдём, - Блейз потянул Гарри за собой. Гарри не противился.

До Выручай-комнаты Гарри не дошёл - Блейз его левитировал; он нёс бы на руках, но Гарри был решительно против каких-либо прикосновений к спине.

Узкая мягкая кровать, куда Блейз уложил Гарри носом вниз, до боли напоминала ему лазарет; вот только здесь не было мадам Помфри, причитающей, охающей, отчитывающей. Это было не так уж и плохо - лежать в относительной тишине.

- Aguamenti, - Блейз поддержал голову приподнявшегося на локте Гарри. - Пей.

Вода... холодная вода... зубы заломило, но Гарри пил и пил.

- Пока хватит... - Блейз отставил пустой стакан на прикроватную тумбочку. - Пока займёмся тобой... можно снять с тебя мантию и рубашку?

- Они приклеились, - предсказал Гарри, уложив подбородок на сцепленные руки.

- Я осторожно, - пообещал Блейз.

Мантия снялась легко. Рубашку он отлеплял с помощью тёплой воды и мягкой губки; Гарри терпел неизбежную боль молча, сжав зубы, ничего не отвечая на вопросы о том, как он, пока Блейз не отозвался об умственных способностях Гарри весьма нелицеприятно (а если попросту, то горестно осведомился: «Ты совсем недоумок, что ли?») и не напоил его обезболивающим зельем. После этого стало много легче, и Гарри сумел расслабиться, пока Блейз стаскивал с него рубашку и скрипел зубами, увидев рубцы.

- На тебе же живого места нет...

- Наверняка есть, - предположил Гарри. - Просто его под рубцами не видно.

- Тебе бы всё шутить... - Блейз нервно хихикнул.

- Ну не плакать же, - Гарри пожал бы плечами, если бы не опасение вызвать новую волну боли.

- На твоём месте девяносто процентов тех, кто учится в этой школе, давно не только расплакались бы, но и повинились бы перед Амбридж во всём, что делали, и что не делали... а у тебя губа не раз прокушена - гордо молчал, да?

- Да... и, пожалуйста, не лечи их, ладно? Только сними воспаление... и только в перчатках из драконьей кожи! - спохватился Гарри. - Ни в коем случае не трогай мою кровь просто так!

- Почему? - в голосе Блейза звучали искренние удивление и обида.

- Жить хочешь - ищи перчатки, - безапелляционно отрезал Гарри. - У меня ядовитая кровь.

- Ядовитая?

- В ней столько яда василиска, что хватит убить пару тысяч Блейзов Забини, - устало объяснил Гарри. - Рубашку, где кровь, тоже не трогай... на всякий случай...

- Откуда у тебя яд в крови? - судя по характерному шороху, Блейз внял гласу Гарри и натягивал перчатки, любезно предоставленные комнатой.

- Это долгая история, - пробормотал Гарри. - И в ней не только мои секреты.

Василиска Севви тоже следует считать за разумное существо со своими секретами, которые следует уважать, не так ли?

- Ладно... - не стал настаивать Блейз. - Сейчас смажу тебя маринадом горегубки - ни черта не лечит, зато воспаление хорошо снимает... Она что, сама тебя била?

- Наблюдала. Бил Филч.

Блейз процедил сквозь зубы что-то непечатное и больше ничего не спрашивал.

- Спасибо, - Гарри захотелось спать, когда Блейз бережно укрыл его одеялом. - Завтра поможешь мне?

- Завтра? Ты должен второй раз туда явиться?

- Всего была назначена неделя. Сегодня первый день...

- Конечно, помогу. Спи. Я разбужу тебя перед уроками.

Гарри успокоенно провалился в сон, задаваясь ленивым вопросом о том, как так случилось, что Блейз Забини вошёл в его жизнь и занял там до Мерлиновой бабушки места; стал о нём заботиться и беречь его сон. Единственный ответ, пришедший в усталый мозг - «любовь меняет людей» - решительно не понравился Гарри.

Опять это дурацкое слово на букву «л». В каждой бочке затычка.

- Добрый вечер, мистер Поттер.

- Добрый вечер, - учтиво склонил голову Гарри. Приветствие преследовало две цели: показать старой жабе, что сломать его не удалось, пусть и не надеется - в чулане и похуже приходилось, вытерпел же как-то, не сломался - и не дать ей повода назначить лишний день наказания. Например, за неучтивость с директором.

Тот же набор, что и вчера: Innecto, Depono, Wingarmentia. Филч с такой торжественной рожей, будто явился на собственную свадьбу, а не на изуверское взыскание.

И удары. Первый же прорвал корочку сукровицы на вчерашних ранах; Гарри привычно сжал нижнюю губу зубами - лучше прокусить ещё десяток раз, чем закричать от боли.

Хуже боли было унижение - тем более острое и мучительное, что он пытался сохранить остатки собственного достоинства перед немигающим взором жабы. Но крайне трудно это делать, повиснув в наручниках в полуметре от пола и терпя удары плети по голой спине.

Сегодня кровь закапала уже после третьего удара; но Амбридж не останавливала Филча, пока он не дошёл до десяти.

Несколько часов в полутьме Гарри тщетно внушал себе, что всё суета, прах и тлен, и что на боль не стоит обращать внимания. Но руки - именно руки, измученные тем, что должны были выдерживать весь вес Гарри, а не исполосованная спина - предавали его. Суставы и связки, не оправившиеся после вчерашнего, снова проявляли своё недовольство таким варварским обращением, и Гарри мог их понять, но не принять.

На третий день были пятнадцать ударов и невозможность свободно двигать руками - закаменевшее в своей боли запястье отказывалось повиноваться. Именно в этот день Боуд соизволил выказать Гарри высочайшее недовольство по поводу того, где чёртов гриффиндоролюбивый ловец шлялся всю вчерашнюю тренировку. Сообщение о наказании у Амбридж не впечатлило слизеринского капитана нисколько, и он только предупредил меланхолично слушавшего Гарри, что в случае проигрыша последнему придётся очень и очень плохо. Гарри обыграл бы Чжоу Чанг и вовсе без рук, но выходить на поле с неслушающимися конечностями ему не улыбалось всё равно вне зависимости от глупых угроз Боуда.

На четвёртый день руки пришлось долго разминать, тихо ругаясь сквозь зубы, и подставлять под тёплую воду.

На пятый двадцать ударов довели Гарри почти до обморока от боли, но ни звука он так и не проронил - только ещё три раза прокусил губу, превратившуюся в месиво из шрамов. Блейз прилежно каждый вечер смазывал губы Гарри косметической мазью для удаления шрамов, но, по словам Блейза, для видимого эффекта мази требовалось как минимум недели три регулярного использования, так что Гарри глядел в зеркала и вовсе скептически - такая там отражалась рожа, хоть сейчас на плакат «Разыскивается».

На шестой руки всё же выскочили из суставов, и Блейз вправлял их, сосредоточенно хмурясь, а Гарри при этом сидел, привалившись плечом к стене и закрыв глаза. Он начинал подозревать, что от такого количества боли всё же сошёл с ума; другое дело, что этого ещё не заметили, потому что Блейзу всё равно, слетел ли Гарри с катушек - Забини не собирался бросать его ни психом, ни здоровым, так какая разница? - а другие и вовсе не могли об этом судить. Разве что Гарри выкинет что-нибудь вовсе уж несусветное...

На седьмой день Амбридж удовлетворённо заключила, что урок, кажется, усвоен, и отпустила шатающегося после тридцати ударов Гарри с пожеланием не лгать больше. Гарри подумалось: что бы сказал на это Дамблдор, демонстративно заявивший в день своего бегства из Хогвартса, что не допустит в школе рукоприкладства? А как насчёт плетеприкладства?

Через три дня состоялся матч Слизерин-Рэйвенкло. Ещё до первого гола Гарри ухватил только что отпущенный снитч, норовивший ускользнуть в небо, и Кубок по квиддичу - равно как, похоже, и Кубок школы - снова принадлежал змеиному факультету. Толпа ликующих слизеринцев на руках внесла капитана команды в подземелья - праздновать победу. Гарри в одиночестве долго стоял под душем, подставляя ноющие запястья тёплым струям воды, и мечтал забыть всю неделю взысканий. Так долго... так больно...

Кажется, эффект взыскание возымело. Хотя вряд ли тот, на который рассчитывала Амбридж.

Глава 26.

Ты слышишь, палач? Час божьего гнева пробил.

Шарль де Костер, «Легенда об Уленшпигеле».

До экзаменов оставалось полторы недели, и библиотека в любое время была полна народу. Гарри приходил туда, беспрепятственно забирал нужные книги - мадам Пинс ещё с первого курса прониклась доверием и сочувствием к тихому вежливому ребёнку, которому больше некуда было приткнуться по вечерам, кроме как к столу со стопкой книжек - и удалялся в Выручай-комнату. Сидеть в библиотеке было слишком опасно, учитывая «малфоевский фактор»; такой лютой ненавистью, как после случая в гостиной, глаза блондинчика не горели ещё никогда. Судя по всему, Блейза и Снейпа Малфой с глубокого детства считал своей собственностью, и то, что Гарри их каким-то образом «отнял», только усугубило недружелюбие некоронованного принца Слизерина; да, после всего Малфой оставался лидером, под чьё влияние не подпадали только Гарри и Блейз. Он всё ещё был самым богатым, одним из самых знатных, самым властным и напористым. К тому же случай с Бэддоком, кажется, только прибавил Малфою уважения в глазах слизеринцев; даже несмотря на последовавшую разборку с Гарри, где Малфой показал себя не слишком умелым дуэлянтом. В конце концов, Поттер - он же псих опасный и агрессивный, что с него взять...

Школа словно сошла с ума - по крайней мере, пятый курс так точно. Какой Вольдеморт? Какие Пожиратели? Какая война? Какие каверзы Министерства? На носу СОВы!..

Гарри с лёгким недоумением наблюдал за тем, как учёба приобретает маниакальные размеры; все четыре факультета учили всё подряд едва ли не круглые сутки. За завтраком, обедом и ужином, прислонив книги к графинам с соком и кувшинам с молоком, студенты проносили ложки мимо ртов, читая параграф за параграфом. В гостиной неизменно стояла мёртвая тишина - все были погружены в учёбу. Под глазами практически у всех появились тёмные круги, белки покраснели от лопнувших сосудов. Даже Блейз, хладнокровный и невозмутимый, нервно повторял и повторял, и Гарри оставалось только предполагать, что с ним самим что-то не так. Подумаешь, экзамены. Конец света, что ли? Гарри, конечно, читал конспекты и учебники, но это не мешало ему есть, спать и думать о других вещах. СОВ представлялись ему обычной сессией, которых он сдал уже три штуки (чемпионы Турнира освобождались от экзаменов, что было значительным плюсом - им и без того приходилось несладко); вот только шума вокруг этой сессии было не в пример больше.

Гарри не снилось по ночам, что он проваливает все СОВ одну за другой, как снилось Дафне Гринграсс, жаловавшейся на это подругам; не снилось, как его выгоняют из школы за неуспеваемость - худший кошмар Гермионы; не снились билеты с абсолютно незнакомыми вопросами, как это виделось напуганному экзаменами до дрожи в коленях Невиллу. Ему снились полутьма подземелий, свист плети, горячее ощущение крови, текущей по подбородку, и масленый, торжествующий неподвижный взгляд Амбридж. А иногда - безумные глаза Снейпа и абсолютная, оглушающая беспомощность бабочки, пригвождённой булавкой к картону.

Через два дня после официального окончания семестра - ещё около трёх дней ученикам оставалось на самостоятельную подготовку к экзаменам - миссис Норрис сдохла. Филч ходил очень тихий, в трауре, сгорбившись; он похоронил её во дворе школы и воткнул зачем-то сверху косой деревянный крестик. Ходили слухи, что её отравили; но никто, разумеется, не признался, и мадам Помфри, сострадательно проведя диагностику, вынуждена была сказать, что кошка умерла от естественных причин - ей ведь было уже много лет, а кошачий век не так уж и долог даже в Магическом мире. Узнав обо всём этом за обедом в Большом зале, Гарри бросил быстрый взгляд в сторону Блейза; Блейз едва заметно улыбнулся и подтверждающе склонил голову. Филчу определённо стоило подумать трижды, а потом ещё четырежды, прежде чем вызываться так активно содействовать новому директору в поддержании дисциплины среди учащихся.

Как был извещён пятый курс, СОВ должны были продлиться две недели; утром ученики должны были сдавать теорию, после обеда - практику. Практика по Астрономии планировалась ночью, разумеется. Экзаменационные билеты, по словам декана, были защищены сильнейшими антисписывательными заклятиями. В экзаменационный зал запрещено было проносить автоответные перья, напоминалки, отстёгивающиеся манжеты-шпаргалки и самокорректирующиеся чернила. Гарри, впрочем, и не собирался, но кто-то помрачнел лицом после этого предупреждения. Неужели были люди, наивно надеявшиеся, что никто не позаботится о чистоте эксперимента?

Накануне экзаменов прибыла комиссия - все сплошь старые, а мужская часть комиссии так ещё и лысые поголовно. Выяснилось, что председатель комиссии Гризельда Марчбэнкс принимала когда-то ТРИТОНы у Дамблдора; Гарри решил не прикидывать, сколько ей может быть приблизительно лет.

В понедельник утром перенервничавшие напоминали привидения; совершенно спокойный Гарри с аппетитом уничтожал тосты с апельсиновым джемом и философски размышлял о том, как пагубно придавать значение всякой ерунде. Например, экзаменам. От их результата на самом деле совершенно ничего не зависит...

После завтрака Большой зал преобразился в точно такой же, какой Гарри видел в мыслесливе Снейпа: множество одноместных столиков тянулись рядами к учительскому столу, у которого стояла профессор МакГонагалл. Рядом с ней находились запасы пергамента, перьев и чернил.

- Можете начинать, - сказала она и перевернула огромные песочные часы.

Гарри посмотрел в свой билет. «Вопрос 1. а) Напишите текст заклинания и б) опишите движение волшебной палочки, необходимое, чтобы заставить какой-либо предмет взлететь». Первый курс? Гарри улыбнулся и застрочил по пергаменту. Если все вопросы будут такими лёгкими, можно и вовсе ни о чём не беспокоиться.

После обеда пятикурсников загнали в маленькую комнату позади Большого зала, печально знакомую Гарри; на сдачу практики их вызывали маленькими группами по алфавиту.

- Паркинсон, Панси! Патил, Падма! Патил, Парвати! Поттер, Гарри!

Гарри было велено пройти к профессору Тофти, выглядевшему ровесником века - и даже не этого, а прошлого.

- Поттер, не так ли? - скрипуче осведомился профессор Тофти, сверившись с каким-то списком, и внимательно оглядел Гарри сквозь пенсне. - Тот самый знаменитый Поттер?

Экзаменовавшийся за соседним столом Малфой уронил бокал, который левитировал. Гарри сдержал хихиканье и кивнул:

- Да, сэр.

- Ну что ж... возьмите для начала эту подставку для яиц и заставьте её хорошенько покувыркаться!

К концу экзамена профессор Тофти был положительно очарован Гарри, которому удавалось всё без малейшей помарки и заминки. Надо сказать, восторги экзаменатора казались самому Гарри несколько преувеличенными, но, наверное, он и правда хорошо отвечал...

На Трансфигурации всё тоже было достаточно легко; Гарри решительно не понимал, почему некоторые выходили с письменной части с такими трагическими лицами. Они ведь всё это проходили, ничего нового никто в билеты не добавлял, не так ли?

Практическая часть тоже порадовала Гарри; пожалуй, она даже позабавила его, когда профессор Тофти, воскликнув «Браво!», когда Гарри за долю секунды заставил исчезнуть игуану, вдруг замялся и неловко спросил:

- Я слышал, Вы владеете анимагией, Поттер... может быть, Вы продемонстрируете? В качестве бонуса, если можно...

- Мне нужно много места, - предупредил Гарри. - Драконы - существа громоздкие...

- Конечно, конечно, давайте пройдём во двор...

Гарри с наслаждением превратился в дракона, расправил крылья и взлетел, сделав круг почёта над двором; выпустил струю пламени, сделал подобие «мёртвой петли» и приземлился обратно. Глаза профессора МакГонагалл почему-то сияли радостью и гордостью, хотя она никак не была причастна к успехам Гарри в анимагии; разве что общей рекомендацией на третьем курсе прочесть трактат Ульриха Гамбургского. Гарри не сомневался, что уж этот экзамен он сдал на «Великолепно».

Гербология в среду прошла без происшествий. Зато в четверг, на ЗОТС, повторилось почти то же самое, что во вторник. Гарри исчерпывающе ответил на вопросы теоретической части и без сучка и задоринки выполнил практические задания - так же, как и все члены Эй-Пи с пятого курса, насколько Гарри мог заметить. Профессор Тофти в ажиотаже все восклицал:

- Прекрасно! Великолепно! Чудесно! Браво, Поттер... - поток славословий неожиданно оборвался; профессор смущённо закашлялся и попросил:

- Мой старый друг, Тиберий Огден, говорил мне, Вы умеете вызывать овеществленного Патронуса... не могли бы Вы его показать? В виде, так сказать, подарка...

Гарри подавил смешок и кивнул.

- Разумеется, профессор, как скажете.

Он поднял палочку; посмотрел в глаза присутствовавшей на экзамене Амбридж и представил, как Фадж, кривя губы, говорит ей: «Я разочарован Вами, Долорес...», и как вытягивается обычно бесстрастное жабье лицо.

- Expecto Patronum!

Огромный серебристый олень величественно ступил на пол Большого зала; обошёл его, как свои владения, вернулся к Гарри и позволил до себя дотронуться, прежде чем исчез. Жаль только, пальцы проходили сквозь Патронус, как сквозь привидение...

- Блестяще, - восторженно выдохнул профессор Тофти. - Вы можете идти, Поттер, спасибо большое...

Пятница была посвящена Древним рунам. Вот это действительно было трудно, но Гарри помнил всё назубок. Целитель или не целитель, но Руны на самом деле были его любимым предметом; и мешочек с обточенными индюшачьими косточками оттягивал карман всё то время, пока Гарри, почти не задумываясь, переводил рунный текст.

Суббота и воскресенье были посвящены подготовке к Зельеварению; Гарри читал попеременно о собственно зельях и о защите сознания. Вряд ли, конечно, Снейп собирался на Зельеварении проверять окклюментивные навыки Гарри, но само умение успокоиться, отбросить эмоции и сосредоточиться на деле, описанное в книгах, тоже обещало не быть лишним. Отсутствие Снейпа ободрило Гарри, и зелье, налитое им во флакончик, который полагалось сдать экзаменатору, было безупречным до последней капли.

Экзамен по Уходу за магическими существами прошёл безупречно; он даже показался Гарри некоторым отдыхом после предыдущей недели.

В среду письменная работа по астрономии тоже не вызвала у Гарри затруднений; а поскольку практика должна была состояться ночью, на вторую половину дня был назначен экзамен по Прорицаниям. Многого на нём Гарри от себя не ждал, потому что способностей к Прорицаниям у него не было ни на грош (руны, пожалуй, особый случай); и если Блейз, например, мог вообще не заботиться о своей грядущей «Великолепно», то Гарри приложил всю свою фантазию, пытаясь углядеть что-нибудь в хрустальном шаре, чаинках в чашке и линиях на руке профессора Марчбэнкс. Он сообщил ей, что на следующей неделе ей стоит держаться подальше от режущих предметов, высказал предположение, что встреча со старым знакомым в прошлом месяце принесла ей много нового и интересного - тут вроде бы даже угадал, потому что глаза мадам Марчбэнкс расширились - и посоветовал ей сегодня ночью не выходить из замка, потому что иначе её линия жизни обещает сильно укоротиться.

Ночью же - той самой, такой опасной для профессора Марчбэнкс - во время Астрономии состоялось нечто совершенно, с точки зрения Гарри, возмутительное: Амбридж попыталась арестовать Хагрида. Когда во дворе разразилась самая настоящая драка с использованием кулаков - со стороны Хагрида - и Ступефаев - со стороны четырёх подчинявшихся Амбридж авроров - никто уже не смотрел в небо, а только наблюдал за происходящим. Даже присутствовавшие профессора Марчбэнкс и Тофти, пытавшиеся сначала урезонить студентов и напомнить им, что времени до окончания экзамена осталось мало, потом тоже прилипли к окнам Астрономической башни - после того, как профессор МакГонагалл, пытавшаяся остановить авроров и Амбридж, без предупреждения получила четыре Ступефая сразу.

- Осталось пять минут, - напомнил профессор Тофти слабым голосом, когда Хагрид, расшвыряв авроров во все стороны, скрылся в Запретном лесу.

Гарри с пулемётной скоростью дорисовал всё, чего не хватало у него на звёздной карте, благо во втором семестре под руководством Блейза он наконец научился делать это очень быстро и - что в данном случае тоже было важно - без глупых ошибок.

- Да, Поттер, - задумчиво протянула Марчбэнкс, когда Гарри проходил мимо неё к лестнице. - Если бы я вышла сегодня во двор, мне бы не поздоровилось, как бедняжке Минерве... Вы знали, что Министерство планирует арестовать Хагрида?

- Нет, профессор, - честно признался Гарри. - Откуда?

- Действительно, Поттер, откуда бы, - во взгляде Марчбэнкс причудливо смешивались удивление, уважение и странное веселье. - Вы можете идти.

Последний экзамен, по Истории магии, был назначен на два часа дня; Гарри, невыспавшийся после Астрономии, был зол на весь мир и, брызжа чернилами, расправился со всеми вопросами за полтора часа. Сложным это не было - только нудным.

Гарри подписал свой листок и начал перечитывать ответы в поисках фактической или грамматической ошибки; ошибок пока не было, и Гарри, подуспокоившись, зевнул. Солнце светило прямо на него, монотонный скрип перьев усыплял... глаза неуклонно слипались; голова Гарри медленно склонялась на грудь - он вскидывался, напоминая себе, что это экзамен, и спать на нём нельзя. Но через пару минут буквы начинали плясать перед глазами, солнечные зайчики искрились на полированной поверхности стола - и Гарри проваливался в сон, как в пуховую перину.

Кто-то вкрадчиво подкапывался под окклюментивную защиту Гарри; сквозь полусон он следил за тем, как кто-то пытается прорезать стену, которой Гарри окружил свои мысли и свою память. Упорно, сильно... но Гарри был начеку и моментально заделывал все намёки на дыры в своей защите. Кто бы это мог быть, такой любопытный?

Хм. Это Вольдеморт, дошло до Гарри, как только он попытался почувствовать, кто это ломится к нему в голову без приглашения.

Словно почуяв, что Гарри осведомлён о своём визитёре, Вольдеморт отбросил экивоки и напал в полную силу. Шрам прожгло болью по контуру; Гарри, стиснув зубы, держал защиту... ему удавалось, но на это уходили все силы. Обливаясь потом, сжав зубы до боли в висках, Гарри сопротивлялся атаке, а Вольдеморт все никак не прекращал пытаться влезть в его сознание.

Почему бы не узнать, что так срочно потребовалось сказать Вольдеморту?..

Гарри зажмурился, создавая вторую стену, где-то на метр в его воображении отстоявшую от первой, и провёл рукой по первой стене, создавая квадратное окошко. И через окно хлынули яркие, чёткие образы...

Чеканной походкой, изредка от нетерпения переходя на бег, он шёл по холодному, тёмному коридору Департамента тайн, полный решимости достичь наконец своей цели... чёрная дверь широко распахнулась перед ним... круглая комната с множеством дверей...

Каменный пол... вперёд, вперёд, к следующей двери... световые блики на стенах, на полу, и странное механическое тиканье, но нет времени выяснять, что это такое, надо торопиться...

Осталось пройти всего несколько футов... он подбежал к третьей двери... та послушно, как и все прочие, распахнулась...

Огромный зал с полками и стеклянными шарами... сердце бьётся быстро-быстро... на этот раз он узнает... ряд девяносто семь... он повернул налево и побежал по проходу...

Что это на полу? Бесформенное, чёрное, бьётся, как раненый зверь... Живот подвело от страха... от возбуждения...

Гарри заговорил, высоким, холодным голосом, в котором не было ничего человеческого:

- Возьми его... подними... я не могу до него дотронуться... но ты можешь...

Чёрное на полу шевельнулось. Гарри увидел белую, как бумага, руку с длинными пальцами, сжимающую волшебную палочку... Это его собственная рука... высокий, холодный голос сказал:

- Crucio!

Человек на полу пронзительно закричал от боли, хотел встать, но, корчась, упал. Гарри расхохотался. Он поднял палочку, сняв проклятье; человек застонал и обмяк.

- Лорд Вольдеморт ждёт...

Медленно-медленно, на трясущихся руках, человек немного оторвался от земли, поднял голову. Окровавленное измождённое лицо, искажённое болью, было дерзким, непокорным...

- Тебе придётся убить меня, - голос Сириуса охрип от крика.

- Разумеется, я так и сделаю, но после, - отвечал ледяной голос. - Сначала ты принесёшь то, что мне нужно, Блэк... Думаешь, то, что ты испытал - это боль? Подумай... у нас масса времени, а твоих криков никто не слышит...

Вольдеморт стал опускать палочку, и кто-то закричал; очень громко закричал и упал с нагретой солнцем парты на холодный пол... Упав, Гарри проснулся, продолжая кричать. Шрам пылал, спина, которой Гарри ударился о камень пола, буквально взвыла; вокруг постепенно собирались все, кто был в Большом зале.

Гарри быстро проверил свою защиту и остался доволен: даже первая стена не была разрушена; по-видимому, всё, что требовалось сейчас Вольдеморту - это закинуть ему в голову это нелепое видение. Разлепив намокшие от невольных слёз ресницы, Гарри увидел над собой встревоженное лицо профессора Тофти.

- Пойдёмте в больничное крыло, Поттер, - с неожиданной силой профессор помог Гарри подняться. - Пойдёмте...

Гарри позволил вывести себя в холл и уже там наотрез отказался идти к мадам Помфри.

- Со мной всё в порядке, - уверил он. - Я задремал, мне приснился кошмар... извините...

- Ничего-ничего, - взмахнул рукой профессор, - всё нормально. Экзаменационное переутомление, всё в таком роде... желаете вернуться и дописать экзамен? Уверены, что Вам не нужно в больниченое крыло?

- Уверен, профессор, - кивнул Гарри. - И я уже на всё ответил... поэтому и задремал, позволил себе расслабиться...

- Всё в порядке, Поттер. Тогда я сам заберу Вашу работу, а Вам лучше бы пойти прилечь.

- Конечно, профессор, так я и сделаю, - Гарри выжал из себя благодарную улыбку. - До свидания...

Тофти скрылся за дверью Большого зала, а Гарри, перепрыгивая через ступеньку, побежал в подземелья. Сейчас, пока все ещё на экзамене, можно не скрываться...

Гарри покопался в выдернутом из-под кровати сундуке и нашёл на дне книгу по ментальной магии, захваченную из дома Блэков. Старая, в переплёте тёмной кожи, без названия и автора, она сухо и детально рассказывала об артименции и легилименции; Гарри понравилось держать её в руках, и он машинально утащил её с собой, заметив это только в школе. Уколы совести он тогда утихомирил клятвенным обещанием вернуть книгу Сириусу сразу, как только в следующий раз попадёт в штаб-квартиру Ордена; прочитал половину, а потом стало не до неё...

Где же это было? Глава вторая, «Как распознать артименсивное видение. Отличия от видения легилиментивного». Гарри лихорадочно проглядывал страницы по диагонали.

«1. Артименсивное видение может отличаться присутствием какого-либо из пяти чувств помимо зрения и слуха; видение легилиментивное же ничем не отличается от путешествия в память при помощи мыслеслива, где нельзя чувствовать запахи, чувствовать что-либо осязанием и пробовать что-нибудь на вкус. Как правило, при создании артименсивного видения даже мастера артименции допускают эту ошибку, в особенности считая противника неопытным в ментальной магии.

2. Артименсивное видение ограничено в пространстве, тогда как проникнув в сознание при помощи легилименции, проникнувший волен видеть подробности, которых не запомнил, но которые видел владелец вышеупомянутого сознания.

3. Следует учитывать при ментальном столкновении с более сильным противником, что любое видение может оказаться артименсивным, т.е. априори не соответствующим действительности; вследствие этого требуется внимательность к деталям, могущим выдать артиментора: наподобие надетых задом наперёд мантий людей в видении.

Это три основополагающих признака, логически развивая которые, можно сказать, что...»

Гарри оторвал взгляд от книги и попытался припомнить видение как можно чётче.

Чувства? Были... было осязание... и пахло пылью и кровью, кровью Сириуса...

Подробностей обстановки Гарри тоже не заметил - только какой-то слившийся в единое целое фон - полки, стены, темнота... хотя он мог и просто не обратить внимания.

Насчёт несоответствия действительности... Гарри не мог припомнить, как на ком была надета мантия, но в его распоряжении имелся более действенный способ удостовериться в текущем местонахождении Сириуса.

- Сириус Блэк! - громко и чётко сказал Гарри, глядя в квадратное пыльное зеркальце.

Зеркало помутнело; Гарри терпеливо ждал, пока этот аналог телефонных гудков развеется. Минута, другая, третья... Гарри начал тревожиться. Когда прошло десять минут, Гарри распсиховался не на шутку, но как раз в этот момент Сириус ответил.

- Привет, Гарри! - крёстный был в отличном настроении. Непохоже было, чтобы кто-нибудь пытал его в данный момент. - Как дела? Что-нибудь случилось?

- Ничего не случилось, - разулыбался Гарри. - Просто решил с тобой поговорить... у меня вот экзамены кончились.

- СОВ? Ну и как сдал?

- Думаю, хорошо, - Гарри пожал плечами. - Теперь можно расслабиться и выкинуть из головы войны гоблинов...

Сириус заразительно рассмеялся. Нескончаемые войны гоблинов испортили немало крови сотням поколений учеников Хогвартса.

- Как ты думаешь, - очень кстати припомнил Гарри одну вполне актуальную тему, - я смогу приехать к тебе на Гриммаулд-плейс летом?

- А ты хочешь приехать? - Сириус просиял.

- Конечно! Я думаю, если Дамблдор даст забрать меня от Дурслей пораньше...

- Ох уж мне этот Дамблдор, - поморщился Сириус. - Год из-за него света белого не вижу, сижу здесь, как проклятый...

- Зато в безопасности, - твёрдо сказал Гарри. - Я очень хочу, чтобы ты берёг себя. У меня ведь больше никого нет.

- У меня тоже есть только ты, - улыбнулся Сириус. - Я буду ждать, когда ты приедешь.

Возникла несколько неловкая пауза.

- Как у тебя с Ремусом? - спросил Гарри осторожно.

- Всё хорошо, - откликнулся Сириус, не раздумывая. - Правда, он бывает здесь от силы раз в месяц...

- Когда война закончится, вы сможете быть вместе постоянно, - убеждённо сказал Гарри.

- Она ещё и не началась толком... - вздохнул Сириус. - И я не знаю, захочет ли Луни оставаться со мной...

- Захочет, - уверенно сказал Гарри.

- Откуда тебе знать? - с горечью спросил Сириус.

- Я знаю вас обоих, - улыбнулся Гарри. - Видно же, что вы любите друг друга.

«А временные заскоки в сторону кого-либо другого, право же, не считаются».

- Надо ещё дожить до конца войны, - долго унывать Сириус не умел, и уже улыбался во весь рот. - Совсем забыл - как там твоё тайное общество?

- Ну, оно распалось само собой, когда Амбридж нас засекла... - пожал Гарри плечами. - Это было как раз тогда, когда Дамблдор ушёл из школы, дав Фаджу по макушке. Я наблюдал краем глаза за теми из своих, кто сдавал СОВ по ЗОТС вместе со мной. Они все молодцы. Ни один не провалил, ничего не перепутал...

- Главный молодец - это ты, Гарри. Это ведь ты их всему научил.

- Скажешь тоже...

- Но ведь не Амбридж же благодарить, верно? - ухмыльнулся Сириус.

- Верно, - фыркнул Гарри и широко зевнул. - Ой, извини... я не выспался ночью, мы сдавали Астрономию... вот и сейчас на Истории магии, написал всё и отрубился...

- Тогда лучше ляг и поспи, - предложил крёстный. - СОВ - они выматывают...

- Это да, - не стал спорить Гарри. - Тогда до связи?

- До связи, Гарри.

Зеркало помутнело и прояснилось вновь. Гарри задумчиво сдул с него пыль, сунул и зеркало, и книгу обратно в сундук и аккуратно, чтобы не потревожить спину, растянулся на кровати, закинув руки за голову.

Итак, Вольдеморт самым бессовестным образом врал, как сивый мерин. Вопрос: зачем ему это нужно? Чего он хотел этим добиться? Просто заставить Гарри запаниковать? Зачем?

Гарри пялился на задёрнутый полог кровати; мысли всё никак не желали собираться в кучу. Что он сделал бы, подумав, что Сириус в настоящей опасности? Надо полагать, потащился бы спасать его... в Министерство, в Департамент тайн...

Потащился бы. Неизвестно, что там спрятано, но совершенно очевидно, что Гарри ждала бы там тёплая компания Пожирателей Смерти; может быть, и с лордом во главе. Хотя почему «ждала бы»? Наверняка будет ждать, если уже не ждёт. Откуда Вольдеморту знать, что Гарри так наблатыкался в ментальных искусствах, что опознает артименсивное видение? Этого Гарри и сам не знал до сегодняшнего дня...

Надо сказать, этот план вполне сошёл бы, будь Гарри гриффиндорцем; но годы, проведённые в подземельях, заставили его научиться проверять и перепроверять каждый шаг и не принимать поспешных решений. Каким бы Гарри ни был при поступлении, пять лет в Слизерине если не сделали его слизеринцем, то привили соответствующую манеру поведения.

Значит, Вольдеморт сейчас потирает свои паучьи руки и ждёт доверчивого Гарри Поттера в расставленные сети с жирной - но, увы, иллюзорной - приманкой. Это, знаете ли, наглость; уже не упоминая о том, что врать вообще нехорошо, словесно ли, артименсивно ли.

Гарри перевернулся на живот и положил подбородок на руки. А не поиграть ли с Вольдемортом в его же собственную игру? Если тот думает, что Гарри Поттер ворвётся в Министерство с палочкой наперевес и воплем «Я спасу тебя, Сириус!!» на губах, то стоит прийти туда невидимым и бесшумным и, во-первых, раскидать всех Пожирателей к Мерлиновой маме (а ещё можно использовать Semivir Semper; чем не дружеский сюрприз для какого-нибудь МакНейра или Нотта, вернувшегося домой после операции по захвату Гарри Поттера? Залезает этот МакНейроНотт в постель к своей чистокровной жене, злой, усталый и мысленно клянящий своего сумасбродного лорда, хочет сделать себе пару наследничков... а тут сюрпри-из, вуаля!), во-вторых, выяснить, что же там такое важное спрятано, в этом Департаменте тайн.

Нельзя исключать тот факт, что не только Грюм и Дамблдор видят сквозь мантию-невидимку. И неясно, можно ли видеть сквозь заклятие прозрачности. Для надёжности можно замаскироваться и тем, и другим; наверно, не разглядят...

Как раз и экзамены сдал, делать нечего... отчего бы не сходить помахаться с несколькими Пожирателями? Гарри хмыкнул и сел на кровати. Если он хочет добраться до Министерства сегодня, нужно отправляться в путь... и лучше всего лететь. Гарри рассмотрел вариант с метлой и сразу же отбросил; несмотря на все наложенные на неё чары, пятую точку он за такое количество времени отсидит обязательно. Да и летит метла медленней дракона...

Гарри порылся в сундуке, сунул в карман мантию-невидимку и спрятал до сих пор лежавшие в кармане руны на дно сундука. Там они ему вряд ли понадобятся. Стянул мантию, оставшись в рубашке и джинсах - легче будет двигаться.

- Эй, ты здесь? - Гарри не слышал шагов Блейза. - Гарри?

- Здесь, - Гарри вышел из области действия Locus Singularis.

- Ты в порядке? Ты так кричал на Истории...

- В полном порядке, - Гарри успокоительно улыбнулся. Шрам слабо саднило, спина тихонько возмущалась падением на каменный пол, но всё это было более чем терпимо.

- Что с тобой там случилось? - Блейз как-то подозрительно рассматривал Гарри.

- Кошмар приснился.

- О чём?

- Я уже забыл...

- Гарри, ты, конечно, врать умеешь, но не мне, - менторским тоном заметил Блейз.

Гарри густо покраснел.

- Что произошло? - повторил Блейз.

- Это был сон о Вольдеморте, - неохотно отозвался Гарри. - Даже не сон...

- А что?

- Видение... артименсивное, - Гарри сделал попытку пробраться к выходу мимо Блейза, но тот словно и не заметил этой попытки.

- Тёмный лорд хотел подкинуть тебе дезы? О чём?

Гарри пытливо посмотрел на Блейза. В памяти всплыло безнадёжное: «Я-те-бя-люб-лю».

- Давай я тебе всё расскажу, только быстро, - решился Гарри и потянул Блейза за руку к своей кровати - Locus Singularis, если что, защитит от чужих любопытных ушей.

Гарри конспективно изложил Блейзу историю своих непростых ментальных отношений с Вольдемортом и пересказал сон-видение и свои догадки.

- Это же опасно, - указал Блейз. - Одному, пусть и невидимому, лезть в драку с толпой Пожирателей...

- Я не планирую лезть в открытую драку, - возразил Гарри. - Пошебуршу немножко, посмотрю, что там в этом девяносто седьмом ряду, где якобы Сириус с Вольдемортом, и уйду.

- Девяносто седьмом ряду? - странным голосом уточнил Блейз. - Это был зал с множеством стеллажей, а на них были сверкающие шары?

Гарри нахмурил лоб, припоминая эти подробности.

- Да... откуда ты знаешь?

- Мне по должности положено знать такие вещи, - усмехнулся Блейз. - В этом зале Департамент тайн хранит пророчества.

- Пророчества?.. - эхом повторил Гарри.

- Да. Они заключены в шары... если разбить шар, пророчество будет озвучено. Но их никто не может взять, кроме тех, кого оно касается.

- Значит, оно касается Сириуса? Если Вольдеморт говорил, чтобы Сириус взял его с полки...

- Вряд ли, - Блейз покачал головой. - Если бы Тёмному лорду так уж позарез было нужно что-то, касающееся Блэка, он заставил бы его взять это под Империо... если на то пошло, можно разбить нужное пророчество заклинанием и послушать, что тебе скажут. Ему нужен ты. И это пророчество - о тебе.

Гарри молчал.

- Ты не представляешь хотя бы приблизительно, о чём речь в этом пророчестве?

- Нет, - покачал головой Блейз. - Я даже не предполагал, что ты фигурируешь в каком-то пророчестве…

- В таком случае, мне тем более нужно туда, - Гарри встал с кровати. - Я хочу знать, что и кто про меня напророчил и зачем это нужно Вольдеморту.

- А может, в другой день, когда там не будет Пожирателей? - рискнул предложить Блейз.

Гарри задумался. Рациональное зерно в предложении, безусловно, было.

- К Пожирателям у меня тоже свой счёт, - сказал наконец Гарри. - К тому же меня напрягает один момент... двери в видении открывались сами собой... это значит, они точно так же откроются для меня сегодня. Надо полагать, Вольдеморт об этом позаботился. А в другие дни я рискую попасться на взломе дверей в Министерстве. Представляешь, как рад будет Фадж засадить меня в Азкабан, как начинающего взломщика?

- Он бы лопнул от радости прямо в своём кресле, - рассмеялся Блейз. - Значит, ты твёрдо решил идти?

Гарри кивнул.

- Тогда я с тобой, - Блейз встал с кровати Гарри.

- Зачем?

- Затем, - непреклонно ответил Блейз. - Можешь сопротивляться. Но в таком случае мы встретимся у Министерства через несколько часов, только и всего.

- Ты серьёзно? - недоверчиво спросил Гарри.

- Вполне, - уверил его Блейз.

- Но... зачем это тебе?

- Может, мне тоже интересно пошататься по залу с пророчествами, - улыбнулся Блейз. - Это ведь моё призвание...

- Твоё призвание - шататься по залу с пророчествами? - проворчал Гарри, внутренне сдаваясь. - Ладно... идём. Под мантией-невидимкой мы вдвоём, думаю, уместимся...

- У тебя есть мантия-невидимка?

- Досталась от отца... под ней и четыре человека могут поместиться, если они не похожи на Кребба с Гойлом.

- Тогда идём, - Блейз проверил наличие палочки в кармане.

Они вышли в холл, который был полон школьников по случаю окончания экзаменов; студенты сновали туда-сюда, и постепенно толпа редела. Но дюжина человек из этой толпы остались и тогда, когда пережидавшие Гарри с Блейзом (чем меньше человек увидит их уход, тем лучше) двинулись вперёд.

- Привет, Гарри! - Майкл Корнер сделал шаг вперёд. - Ты сейчас куда?

- По делам, - неопределённо ответил Гарри.

- Экзамены же закончились, - заметила Джинни.

- Эти дела не связаны с экзаменами. Пойдём, Блейз.

- У тебя дела со слизеринцем? - в голосе Рона звучало столько шока и изумления, что Блейз вспыхнул от негодования.

- Я и сам слизеринец, Рон, если что, - ледяным тоном заметил Гарри.

- До сих пор ты не ладил с одноклассниками, - въедливо заметила Гермиона. - Ты даже в Большом зале сидишь всегда один.

- В любом правиле есть исключения, - отозвался Гарри.

- Почему он стал исключением? - никак не мог понять Рон.

- Долгая история, - отмахнулся Гарри. - Я тороплюсь, ребята.

- Гарри, - проникновенно попросила Гермиона, - расскажи нам, что у тебя за дела. Мы волнуемся за тебя. Что с тобой случилось на экзамене?

- Это был плохой сон, только и всего...

- Такой же, как на Рождество, про змею? - тихо спросила Джинни.

Гарри вздрогнул, и это движение не осталось незамеченным присутствующими.

- Значит, такой же, - заключил Рон. - И твои дела связаны с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

- Тогда почему для этих дел ты выбираешь компанию слизеринца? - почти обиженно спросил Ли Джордан.

- Разве не для этого ты нас тренировал? - требовательно спросила Сьюзен Боунс.

- Если мы не будем бороться с тобой бок о бок, зачем всё это было нужно? - меланхолично спросила Луна Лавгуд.

- Это и есть твоё нелегальное ученическое сообщество, которое разгоняла Амбридж? - Блейз скептически разглядывал Эй-Пи в полном составе - ну, если не считать отсутствовавших близнецов.

- А что, не видно? - огрызнулся Рон.

- Может, они дадут нам пройти? - предложил Блейз.

Гарри кивнул.

- Да, времени мало... ребята, потом ещё поговорим.

- Мы с тобой, - хором заявили все двенадцать.

Гарри дважды моргнул.

- Вы что, с ума сошли?

- Если он может идти с тобой, - Колин Криви почти брезгливо дёрнул подбородком в сторону Блейза, - то почему мы не можем?

- Потому что я запрещаю вам, - зло сказал Гарри. Вдвоём ещё куда ни шло, но таким кагалом... - Это опасно!

Ли Джордан широко ухмыльнулся, и у Гарри что-то ёкнуло в желудке от нехорошего предчувствия.

- Ребята, - пропел Ли, - если Гарри попросит, вы пойдёте за ним в бой?

Гарри захотелось икнуть. Дежа-вю...

- Да! - с энтузиазмом грянула Эй-Пи на весь холл.

- А если он прикажет, вы пойдёт за ним в бой?

- Да! - вышколенным хором отвечали одиннадцать человек.

- А если он скажет вам остаться и не лезть в битву, потому что это опасно… если он скажет вам ни в коем случае не идти в битву, потому что вы можете погибнуть… вы пойдёте за ним? Вы будете драться за него?

- Да!! - раскат радостного эха ещё секунд десять звенел у Гарри в ушах.

- Хорошо выдрессировал, - одобрил язва-Блейз.

- Не надо так, - с укоризной попросил Гарри. - Сейчас ещё переругаетесь и передерётесь...

- Хорошо, не буду, - покладисто согласился Блейз. - Что планируешь теперь делать?

Ответ на этот вопрос интересовал и притихших членов Эй-Пи.

Гарри вздохнул.

- Есть два выхода... либо всех вас тут уложить Петрификусом в штабеля, а самому пойти наконец заниматься делами... либо взять вас с собой.

- Лучше второй вариант, - посоветовал Эрни МакМиллан. - Нас ведь так просто в штабеля не уложишь... сам учил.

- Сам учил - сам и хоть штабелями уложу, хоть в косичку заплету, - опасно-ласковым тоном пообещал Гарри. - Думаешь, не справлюсь?

- Простите, командир, - виновато сказал Эрни. - Но... возьмите нас с собой!

- Пожалуйста, командир, - неслаженным хором попросила Эй-Пи.

- Мы твоя армия, - Деннис Криви чуть не плакал; «И куда прикажете идти с таким детским садом?» - Мы всё равно пойдём за тобой!

Гарри страдальчески взялся за голову. Но времени решить ему не дали.

- Так-так, - радостно протянул знакомый нежный девичий голосок, - что я вижу... Поттер собирает свою армию, чтобы заняться какими-то противозаконными делами... ай-яй-яй, мистер Поттер, неужели Вы снова лгали этим молодым людям о Том-Кого-Нельзя-Называть? Я вижу, наше с Вами общение на последнем наказании всё же не пошло Вам на пользу...

Амбридж медленно спускалась по лестнице, улыбаясь во весь свой жабий рот.

- Боюсь, вам всем придётся разойтись по вашим факультетам, - продолжала она. - А мистер Поттер пройдёт со мной для своего очередного наказания...

Блейз молниеносно выхватил палочку и оказался перед Гарри, загораживая его собой.

- Жаль Вас расстраивать, мадам директор, но Гарри никуда с Вами не пойдёт, - голос Блейза звучал обманчиво-вежливо, как в разговоре с Ритой Скитер. Гарри взмолился про себя, чтобы Блейз, знающий о том, какой вид наказания имелся в виду, не расщедрился для Амбридж на Аваду. Это было бы всё же слишком.

- Мистер Забини? - изумилась Амбридж. - Я не ожидала от Вас бунта... боюсь, придётся снять с Вашего факультета несколько баллов, чтобы Вы не поднимали впредь палочку на своего директора...

- Вы не директор, а дерьмо, - со свойственной ему прямотой выплюнул Рон и встал плечом к плечу с Блейзом, слева от него. - И место Ваше в навозной куче.

- Мистер Уизли? Вы тоже хотите получить наказание, как и мистер Поттер? Я не премину удовлетворить Ваше стремление...

- Помните, как Фред и Джордж улетали? - напомнил Ли Джордан, вставая справа от Блейза. - Они показали Вам ваше истинное место... я, кстати, помогал им делать ту бомбу, если что.

Остальные члены Эй-Пи молча вставали в ряд, чтобы защитить Гарри; один за другим они вынимали палочки и направляли их на начинающую нервничать Амбридж. Гарри хватило только на то, чтобы подумать: «Вот б... блин». Ни на что повлиять он уже решительно не мог.

- И если Вы хотите остаться живой и невредимой, Вы оставите Гарри в покое, - добавила Джинни.

«Ушёл в себя, вернусь не скоро...»

- Я и не ожидала, что вы все так хотите получить наказание, - на лице Амбридж Гарри ясно читал знаки страха, не прибегая к способностям эмпата. Она впервые в жизни столкнулась со спокойным, хладнокровным и безжалостным мятежом. - Что ж, опустите наконец ваши палочки, это не игрушки, и...

- Вы до сих пор ничего не поняли? - насмешливо перебил Блейз. - Сочувствую министру, у которого ходят в заместителях такие недалёкие люди... хотя он и сам тот ещё тупица.

- Мистер Забини! Как Вы позволяете себе отзываться о министре магии! - сделала Амбридж попытку возмутиться, но высказаться до конца ей не дали.

- Вы и вправду тупы, как пробка, - сказала Гермиона. - Мы не дадим Вам и пальцем тронуть Гарри. Более того, можете считать, что сегодня последний день, когда Вы позорите Хогвартс, называя себя его директором.

- Мистер Поттер, урезоньте же детей, которым заморочили голову своей ложью, - Амбридж не сочла нужным отвечать Гермионе. - Прекратите прятаться за их спинами и пройдите со мной получить наказание, которое Вы, несомненно, заслужили.

Гарри шагнул вперёд - Блейз и Ли Джордан вовремя расступились, давая ему пройти.

- Вы ошибаетесь, мисс Амбридж, - «хрен ей с кисточкой, а не «профессор»...». - Это не замороченные дети. Это моя армия.

Гарри не стал ничего к этому добавлять, да и не нужно было - страх начал завладевать Амбридж безраздельно.

- Хватит этих шуток, мистер Поттер...

- Шутки кончились три недели назад, - ласково сказал Гарри. - Вы не сможете нам помешать.

- Почему Вы так думаете, мистер Поттер? - Амбридж собрала остатки апломба.

- Три-четыре! - шепнул Ли Джордан, прежде чем Гарри успел раскрыть рот, и Эй-Пи грянула хором:

- Потому что мы - Армия Поттера!

Гарри поморщился.

Амбридж в панике попятилась вверх по ступенькам; её правая нога скользнула по гладкому камню, и она, упав, покатилась вниз по ступенькам. У подножия лестницы Амбридж затихла и не шевелилась больше.

- Interaneam condicionem volo cognoscere, - Забини провёл палочкой в воздухе вдоль тела Амбридж и обернулся к Гарри. - Командир, она мертва. Что делать дальше?

Гарри уже собрался было попросить Блейза не фиглярствовать на тему Эй-Пи, но сосредоточенно сдвинутые брови слизеринца, серьёзный взгляд и, главное, совершенно спокойный, лишённый посторонних эмоций голос подсказали ему, что дело не в фиглярстве.

«Моя армия разрастается, м-да...»

- Опаньки, - сказал Рон, услышав диагноз, поставленный Блейзом. - Несчастный случай, однако.

Гарри рассмеялся.

- Вот что, моя армия... Колин, Деннис, бегом к мадам Помфри и приведите её сюда, наплетите чего-нибудь. Пока она сообразит, что на самом деле произошло, сматывайтесь во двор. Остальные со мной во двор, слушать инструктаж, потом перескажете всё Колину и Деннису. Быстро!

Гарри развернулся и пошагал во двор, не сомневаясь, что они последуют за ним. Его Армия пойдёт за своим командиром независимо от того, прикажет он это сделать или запретит.

Инструктаж был кратким и чётким:

- Мы отправляемся в Министерство магии. Конкретно в Департамент тайн. Там мне нужно узнать содержание одного пророчества. Помимо пророчества, в нужном зале будет иметься приличное количество Пожирателей Смерти - это как минимум; может быть, и Вольдеморт самолично. Приказов слушаться сразу, на рожон не лезть. Кто попадёт под Аваду - сам оживлю и убью ещё раз. Если кто-то решит сейчас отказаться и вернуться в школу, я буду только рад, - на такую радость Гарри, впрочем, не надеялся. - Всё ясно?

- Да, - ответили одиннадцать голосов.

- Отлично. Туда мы попадём по воздуху: я в анимагической форме прокачу вас на спине. Кто из вас умеет накладывать заклятие прозрачности?

Блейз, Майкл Корнер и Ли Джордан подняли руки.

- Когда все рассядутся, Блейз, наложишь заклятие на меня, потом поможешь Ли и Майклу сделать невидимыми всех остальных. И внимание, все: за чешую держаться так крепко, как сможете. Упадёте - от вас останется большое мокрое пятно. Вопросы есть?

- Есть, командир, - подал голос Блейз. - Это не повредит твоей спине? - остальные, не подозревавшие, что у Гарри есть какие-то проблемы со спиной, с любопытством покосились на Блейза.

- В драконьем образе ей и танковая дивизия не повредит, - заверил Гарри. Блейз, судя по скользнувшему по его лицу сомнению, не знал, что такое «танковая дивизия», но уверенный тон Гарри убедил его. - Ещё вопросы?

Вопросов больше не было, и Гарри отошёл метров на пятнадцать, чтобы превратиться.

«Как бы крылья не повредили, когда будут цепляться», - Гарри развернул объекты своего беспокойства.

Члены Эй-Пи неловко топтались в сторонке, и Гарри пришлось поманить их лапой.

Когда все уже вскарабкались, подбежали Колин и Деннис, визжащие от восторга - как же, прокатиться на драконе, да не просто на драконе, а на самом Гарри Поттере!

Ещё несколько минут - и голос Блейза доложил:

- Все невидимы, командир.

«Великолепно». Гарри оскалил пасть, взмахнул крыльями и взлетел в пронзительно-синее чистейшее небо, оставив на земле выбежавшую следом за братьями Криви не на шутку встревоженную мадам Помфри.

«Кучка малолетних идиотов лезут в пасть кучке великовозрастных идиотов. Что ни говори, а всё же в этом мире есть гармония».

Глава 27.

You are the meaning of it all

Don’t let me fall…

(Ты - смысл всего этого,

Не дай мне упасть...)

«Scorpions», «The future never dies».

Густая бархатная темнота с фиолетовым, как лепестки ириса, отливом, прорезанная белыми и сияющими, как молнии, точками звёзд, накрыла город к тому времени, когда они долетели до района, в котором располагалось Министерство; Гарри подумалось, что он никогда не видел более красивой ночи, чем эта - быть может, его последняя.

На каком-то грязном заднем дворе он прицельно плюнул пламенем в полуразрушенный старый гараж и расчистил себе место для посадки; превратившись в человека, Гарри с некоторым злорадным удовольствием послушал, как чертыхаются внезапно упавшие на землю члены Эй-Пи и резко скомандовал:

- Все за мной шагом марш! Увидите Пожирателей - не нападать без приказа!

Гарри открыл дверцу раздолбанной в хлам телефонной будки и набрал, как это делал летом мистер Уизли, шесть-два-четыре-четыре-два.

- Добро пожаловать в Министерство магии. Будьте добры, назовите свои имена, фамилии и цель визита, - зазвучал ровный женский голос.

- Гарри Поттер, Блейз Забини, Ли Джордан, Луна Лавгуд, Рон Уизли, Джинни Уизли, Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Эрни МакМиллан, Ханна Аббот, Сьюзен Боунс, Майкл Корнер, Колин Криви, Деннис Криви, - перечислил Гарри монотонно. - Цель визита: стычка с Пожирателями Смерти.

Цель, конечно, была не совсем эта, но результат, предрекал Гарри про себя, будет именно таков.

- Благодарю вас, - сказал женский голос. - Посетители, возьмите гостевые значки и прикрепите их к своим мантиям.

Гарри раздал всем значки и прикрепил на мантию свой, с надписью «Гарри Поттер, стычка с Пожирателями Смерти». Определённо, этот механизм, раздававший значки, не имел чувства юмора.

- Посетители, вы должны будете пройти проверку и зарегистрировать волшебные палочки в столе службы безопасности, расположенном в дальнем конце атриума.

- Да, конечно, - Гарри подозвал тех, кто ещё был на улице рядом с будкой; нешуточные чары, наложенные при постройке Министерства на эту мечту старьевщика, позволили втиснуться четырнадцати людям сразу.

В атриуме было пустынно и тихо; Гарри подозрительно огляделся, держа палочку наготове. Даже в Министерстве нет таких идиотов, чтобы оставить помещение на ночь без охраны, если сюда можно так беспрепятственно попасть; но стол охраны, где Гарри в прошлый раз регистрировал палочку, был пуст. Значит, Пожиратели уже здесь. А коль скоро они не в атриуме - вряд ли они тоже додумались все до единого стать невидимыми, не их стиль - значит, ждут в Департаменте тайн.

«Ничего, дождутся».

- За мной, - тихо велел Гарри; по звуку он мог бы определить, где был каждый член Эй-Пи - все чувства обострились, и Гарри напоминал себе зверя, вышедшего на охоту; бесшумные движения в темноте леса, насторожённо вздыбленная шерсть, вязь запахов, каждая неровность земли под лапами, ожидание и поиск, готовность убить и быть убитым... - И не шуметь.

Дверь Департамента тайн услужливо открылась перед Гарри; он переступил через порог и оказался в большом круглом зале, который смутно помнил по одному или двум снам ещё из первого семестра.

- Готично, - шёпотом откомментировал Блейз.

Гарри не стал его одёргивать, потому что Пожирателей здесь явно не было. К тому же он был согласен с этим мнением; зал был целиком чёрным, чёрные стены, чёрные двери, расположенные через равные интервалы, чёрный потолок... даже странно, что свечи на стенах горели не чёрным, а холодным голубым пламенем, отражавшимся в гладком мраморном полу. Казалось, под ногами была чёрная вода, мерцающая, движущаяся... почти живая.

- Куда теперь, командир? - голос Гермионы звучал очень сосредоточенно.

- Блейз, ты знаешь, какая дверь нам нужна? Ты ведь был здесь.

- Либо эта, либо вот эта... - Блейз прочертил по указанным дверям светящиеся полосы палочкой - иначе было бы затруднительно понять, какие именно он невидимый имеет в виду. - Я был здесь один раз и довольно давно.

- Хорошо, - Гарри коснулся ручки первой двери; дверь послушно открылась.

Тусклая комната, ступеньки вниз, образующие амфитеатр; на свободной от ступенек площадке, на невысоком каменном помосте возвышалась арка... древняя, растрескавшаяся... её проём был закрыт чем-то чёрным и искрящимся, колышущимся, словно от ветра... это походило на ткань, но - Гарри знал точно - не было тканью...

- Гарри, не подходи к этой Арке, - напряжённо попросил Блейз.

Гарри сделал шаг вниз, чувствуя сквозь тонкие подошвы кроссовок каждую выщербину на ступеньках.

- Ты что-то о ней знаешь?

- Я только слышал о ней... даже не знал, что она хранится здесь... те, кто упадёт за завесу, никогда не возвращаются.

- Умирают?

- Скорее всего. Никто не знает... Арке много тысяч лет, и никто ни разу не возвращался из-за неё. У меня плохое предчувствие, Гарри... не подходи к ней, - почти умоляюще повторил Блейз.

Чтобы Блейз заговорил таким тоном, предчувствие действительно должно было быть весомым. Гарри тянуло к Арке, к её искрящейся завесе, к тихим голосам, которые мерещились ему за этой завесой... именно поэтому он заставил себя отвернуться от Арки и взбежать обратно наверх.

- Если у тебя предчувствие, её и вправду стоит поостеречься, - согласился Гарри, памятуя о некоторых особенностях рода Забини. - Идём ко второй двери, эта - типичное не то.

Гарри сразу узнал танцующие блики слепящего света, заполнявшие комнату; он видел их сегодня на экзамене. Тиканье тысяч самых разных часов - тоже слышанное тогда - было таким энергичным, деловитым и размеренным, как будто никаких Пожирателей не было, не существовало Тёмных лордов, отчаянных мальчишек, полезших в дурацкую авантюру... будто жизнь, которую отмерял методичный «тик-так», шла спокойно и правильно - как она не делала никогда.

Свет исходил от хрустального колокола в дальнем конце комнаты; Гарри без раздумий направился в ту сторону. В колоколе был заключён миниатюрный воздушный вихрь, по которому то вверх, то вниз перемещалось крохотное птичье яйцо; вверху из него вылуплялась колибри, внизу она снова становилась яйцом.

- Вау, - выдохнул Ли Джордан. - Вот так Департамент тайн...

- Здесь, очевидно, держат время, - Гарри мельком взглянул на хрусталь и взялся за ручку следующей двери. - Сначала дело, достопримечательности потом. И чтобы ни звука, когда будете идти! Следующая комната - та, что нужно. Если вы не увидите Пожирателей - это будет значить только, что они тоже додумались замаскироваться до поры до времени. Чем позже они нас обнаружат, тем лучше.

Зал пророчеств, высокий, как в церкви, освещённый голубым светом свеч, был холоднее хогвартских подземелий; Гарри невольно поёжился. Эй-Пи, надо думать, тоже было не очень уютно, но все молчали и не издавали ни единого звука, как он и велел. Бесконечные шары на уходивших вдаль стеллажах неярко поблескивали. «Напророчествовали...», - покачал головой Гарри и двинулся вперёд, следя за номерами рядов. Пятьдесят восьмой... шестьдесят четвёртый... семьдесят седьмой... восемьдесят третий... Гарри шагал быстро, потому что чувство опасности торопило его почти истерически. Он мог угадать по стуку сердец, по пристальным взглядам, где находится каждый Пожиратель; но делать что-то было рано... нейтрализовать одного значило взбудоражить всех остальных.

Девяносто седьмой ряд. Гарри скользнул вдоль него, читая наклейки под шарами-пророчествами; не то, не то, не то... вот оно. «С.П.T.-А.П.У.Б.Д. Чёрный Лорд и(?) Гарри Поттер». Странные буквы заинтриговали Гарри, равно как и вопросительный знак. «У кого-то ещё какие-то вопросы?»

- Они всё ещё не пришли, - свистящий шёпот в паре метров заставил Гарри замереть с протянутой к пророчеству рукой.

- Придут, Белла, - на нормальной громкости слегка раздражённо ответствовал мужской голос, опознанный Гарри как принадлежащий Люциусу Малфою. - Или ты сомневаешься в плане нашего Лорда?

- Я? Сомневаюсь?! - зашипела Беллатрикс Лестрейндж. Судя по тому, что о присутствии Эй-Пи Пожиратели ещё не знали, свистящий шёпот ей просто нравился.

Гарри не стал слушать дальше; вынув палочку, он беззвучно шепнул слово, активизировавшее Сменочары, которых никто не отменял. Только в этот раз он не диктовал дату и время.

«Невилл, берёшь на себя Лестрейндж - для начала».

«Блейз, Люциус Малфой за тобой - как минимум, займи его на несколько минут».

«Остальные, используйте Петрификус и Экспеллиармус в первом ударе. Другие заклятия - когда Пожиратели дадут отпор».

«И не дай Мерлин кому-нибудь попасть в своего».

«Как только я скажу «Пли», разворачивайтесь и бейте по тёмным углам с Пожирателями».

Шорох мантий - тихий-тихий, на грани слуха - дал Гарри понять, что послание дошло до всех. Он улыбнулся и взял пророчество с полки - оно оказалось тёплым, как нагревшимся от солнца, пыльным и неожиданно тяжёлым, будто цельнолитым. И еле влезло в карман джинсов.

- Постой... Пророчество... - голос Малфоя-старшего напрягся; по-видимому, он бдительно следил за нужным шаром, и чудесное исчезновение оного с полки не могло не вызвать определённых подозрений.

- Пли! - выкрикнул Гарри и обеими руками толкнул стеллаж.

«Вот она и стычка».

Стеллаж рухнул с грохотом, начав целую цепь падений - стеллажи стояли слишком близко друг к другу, чтобы им было, куда свободно падать; многоголосье пророчеств заполнило зал - шёпот, неестественное завывание, предсмертные хрипы особо незадачливых предсказателей, звон разбивающихся пророчеств, треск и грохот падающих стеллажей; сотканные из тумана фигуры пророков вырастали, переплетаясь, образуя непрозрачную, как густой туман дымку.

- Comburo! - голос Невилла звенел от ненависти.

- Intervenio vitam! - луч заклятия Блейза врезался в выступившего из тени Малфоя, но, столкнувшись с Пожирателем, рассыпался в искорки и угас.

«Хорошая защита».

- Expelliarmus! - прогремели остальные.

Пожиратели потеряли не только палочки, но и несколько драгоценных минут, пытаясь понять, кому и в какую сторону бить наглую морду.

- Pello!

- Stupefy!

- Petrificus Totalus!

- Reducto!

- Rejicio!

- Finite Incantatem praesentes! - правильно среагировал Малфой-старший.

«А счастье было так близко, так возможно...» Теперь, когда Пожиратели их увидят, начнётся настоящая драка... почему он не сказал своим хотя бы самым дохлым Протего занавеситься, ну почему?..

«Дурак потому что».

- Crucio! - взревела взбешённая Беллатрикс, и Невилл не успел увернуться.

- Accio палочки Пожирателей! - Малфой не тратил время на поражение противников по одному.

- Rescindo! - Гарри разломал в полёте как минимум пять штук, но Пожирателей всё равно было много. И даже без палочек они, несомненно, кое-что могли.

- Reducto! - в глазах тихой и стеснительной Ханны Аббот горела неприкрытая ярость.

«Невилла она в обиду не даст», - решил Гарри и припечатал Петрификусом Кребба. Или Гойла. Между старшими поколениями этих семей тоже не было, на взгляд Гарри, ровным счётом никакой разницы.

«А вот и кончилась малина...» Пожиратели, получившие обратно свои палочки, не церемонились так, как члены Эй-Пи.

- Avada Kedavra!

- Crucio!

- Врассыпную! - заорал Гарри, послал в Люциуса Малфоя Torreo - пусть попробует сбить это пламя со своей мантии, тут Finite Incantatem или Aguamenti не отделаешься, рывком поднял с пола Невилла, который всё никак не мог оправиться после Круциатуса, и наложил на обоих Protego Maxima.

Члены Эй-Пи наконец-то перестали стоять на месте, как памятники самим себе, и бросились к выходу; Гарри, одной рукой держа Невилла, который мог держаться на ногах, но идти способен не был, рассылал веером заклятия, не особо беспокоясь об их законности. До двери он добрался последним, и Seco кого-то из Пожирателей всё же достало его по ноге. Гарри растянулся на полу, выпустив Невилла; тот, впрочем, сумел встать сам и даже попытался оттащить Гарри, но чёрта с два бы у него получилось, в таком-то состоянии.

- Беги! - рявкнул Гарри. - Это приказ!

Приказа Невилл ослушаться не посмел и, посекундно оглядываясь на Гарри, из десятка глубоких разрезок на ноге которого хлестала кровь, неуверенно побежал к выходу из зала с временем.

- Поттер, отдай мне пророчество, - Люциус Малфой был крайне зол.

А ещё он не подозревал, что его сегодняшние проблемы только начинались, потому что Гарри тоже был зол. Очень.

- Какое пророчество? - невинно удивился Гарри, осторожно просовывая кончик палочки между средним и указательным пальцами.

- Не строй из себя идиота! - Беллатрикс Лестрейндж была взбешена куда больше, чем все её потрёпанные заклятиями Эй-Пи соратники, вместе взятые, - возможно, потому, что Comburo Невилла изрядно подпортило ей причёску и обожгло щёку.

Пальцы правой руки Гарри хрустнули под её ногой; он вздрогнул, но не закричал. После Амбридж-то...

- Мальчик играет в стоика? - вкрадчиво протянула Беллатрикс. - Может, попробовать на тебе моё любимое заклятие?..

- Подожди с этим, Белла! - одёрнул её Малфой. - Пусть сначала отдаст пророчество.

- Не знаю никаких пророчеств, - заявил Гарри, не соврав ни капли, но искренность его была вознаграждена весьма своеобразным способом: пинком в пах от Гойла. Кажется, палочку этого гиппопотама в мантии Гарри разломал в щепки, пока та летела к Люциусу Малфою...

- Гойл, прекрати! - рявкнул Малфой. - Если ты сейчас кастрируешь щенка, он потеряет от боли последние мозги!

Гарри был полностью согласен с Малфоем.

- Повторяю, Поттер, достань пророчество оттуда, куда ты его спрятал, и отдай мне, - с отчётливой угрозой в голосе повторил Малфой.

- Оно разбилось... там, в зале... - Гарри прерывисто дышал, справляясь с болью.

- Он лжёт! - выплюнула Беллатрикс. Её глаза горели безумием и бешенством.

- Конечно, лжёт, - согласился Малфой. - Поэтому...

Что было «поэтому», Гарри так и не узнал, потому что Эй-Пи выбрала именно этот момент, чтобы отбить своего командира.

- Stupefy! - этот крик почти оглушил Гарри, и он еле расслышал ещё один, принадлежавший только двум голосам:

- Accio Гарри!

Его на третьей космической скорости метнуло по воздуху прямо в объятия Блейза и Ли; он сбил их с ног, и они втроём покатились по мраморному полу зала с дверями. Пророчество зазвенело в кармане, раскалываясь, и над ними встала туманная фигура - Гарри мог только увидеть, что глаза у неё неестественно большие. Он рывком сел, но боль в ноге заглушила всё, и когда он вновь обрёл способность слышать, фигура уже развеивалась.

- Блейз, Ли, вы слышали?

- Слишком шумно, - покачал головой Ли.

- Я слышал... - Блейз был бледен и напуган.

- Что там говорится? - требовательно спросил Гарри. Над их головами в дюйме пролетело с полдесятка каких-то серебристых стрел, и Гарри поменял решение:

- Потом расскажешь... помогите мне встать!

Блейз торопливо пробомотал обезболивающее заклинание; после этого Гарри мог стоять и ходить; кровь продолжала литься, но боль его больше не беспокоила.

- Rescindo! - заклятие Гарри врезалось в потолок над Пожирателями, уверенно теснившими Эй-Пи, и около сотни осколков разных размеров рухнули на головы Пожирателей; Гарри видел, как упал Долохов, получив по виску осколком, который был больше его собственной головы, как завизжала Беллатркс Лестрейндж, тряся перебитой рукой - к сожалению, левой. - Бегите!

Эй-Пи не ослушалась прямого приказа.

Гарри, Блейз и Ли забежали в комнату с несколькими столами и огромным аквариумом в центре; в аквариуме за неимением рыбок плавали человеческие мозги, таща за собой похожие на ленты мысли. Следом за ними туда ворвались Рудольфус Лестрейндж и Гадвуд.

- Petrifi... - начали Пожиратели.

- Stupe... - начали Блейз и Ли.

- Reducto! - прокричал Гарри, направив палочку на аквариум; стеклянные стенки разлетлись вдребезги, осколок впился Гарри в щёку. Вырвавшиеся на свободу мозги явно были недовольны принудительной сменой среды обитания и устремились к Гарри; в ленте мыслей, как в киноплёнке, можно было разглядеть цветные образы. - Pello!

Оттолкнутые в своём порыве мозги отлетели назад и попали прямиком в Пожирателей; ленты мыслей обвили Лестрейнджа и Гадвуда, они спелёнывали обоих магов, душили... Пожиратели, задыхаясь, рвали ленты с тела, но те только крепче сжимались.

- Идём! - велел Гарри заворожённым этой картиной Блейзу и Ли. «Всегда считал, что главное - уметь пользоваться имеющимися в наличии мозгами».

В чёрном зале Луна и Джинни спина к спине сражались с тремя Пожирателями во главе с Беллатрикс Лестрейндж; какое-то заклинание достигло цели, и Джинни припечатало к стене. Она сползла на пол и затихла.

- Petrificus Totalus! - заорали хором Гарри, Ли и Блейз.

Беллатрикс Лестрейндж не задело, но остальные Пожиратели свалились, как подкошенные - не ждали нападения со спины. «А надо бы», - мысленно отметил Гарри, и чувство опасности, беспрестанно нывшее всё это время, истошно взвыло, словно вторя.

Он круто развернулся, оставляя Беллатрикс на Блейза и Ли, и замер.

На пороге просторного зала стоял лорд Вольдеморт собственной персоной.

- Привет, Том! - издевательски закричал Гарри, решив, что немного панибратства уже ничему не может повредить. - А мы тут с твоими прихлебателями мнениями обмениваемся! Intervenio vitam!

Это заклятие должно было ввести жертву в продолжительную кому, из которой ещё никто не выходил, если верить книгам; но у Волдеморта оказалась реакция получше, чем у манекена из Выручай-комнаты.

- Avada Kedavra!

Синевато-серый луч из палочки Гарри и зелёный из палочки Вольдеморта встретились на полпути - и, судя по всему, просто не смогли расстаться; они слились в один луч, широкий, ярко-золотой. Палочка Гарри затряслась, как будто по ней пустили ток, и он понял, что не может оторвать от неё пальцы, как бы ни старался. У Вольдеморта, потрясённого, ошарашенного случившимся, была та же проблема.

Золотая нить, соединяющая Гарри и Вольдеморта, расщепилась: палочки оставались соединены, но нить превратилась в тысячи высоко поднявшихся тонких золотых арок. Они перекрещивались, и скоро оба оказались под золотым паутинчатым куполом, в световой клетке, вне которой бесновались в собственной битве Эй-Пи и Пожиратели, пока их предводители разбирались между собой.

Купол всё разрастался до тех пор, пока не стал таким густым, что от его света у Гарри заслезились глаза; тогда в воздухе зазвучало неземное пение, дивное, прекрасное, чудесное - Гарри сразу узнал его, хотя никогда не слышал прежде. Песня феникса разливалась вокруг них, даря надежду - бесполезную, вредную иллюзию, но такую сладкую, такую нужную сейчас.

«Не разрывать связь!»

Стоило Гарри об этом подумать, как держать её стало в сотню раз труднее; первый золотой луч, до сих пор соединявший палочки, сильно завибрировал, словно был недоволен чем-то, палочка заходила ходуном... по лучу заскользили невесть откуда взявшиеся крупные бусины света. Они катили по лучу, приближаясь к Гарри, и чем ближе они были, тем сильнее «нервничала» его палочка. Гарри уставился на бусины во все глаза, мысленно приказывая им двигаться в обратную сторону; пот стекал по вискам, заползал под воротник щекотной струйкой.