Жизнь в зеленом цвете - 6

- Мой дорогой мальчик, давай не будем больше притворяться. Если бы ты собирался меня убить, ты бы сделал это, когда разоружил меня. Ты бы не стал продолжать этот приятный разговор.

«Чёртов трус», - злился Гарри, сжимая палочку.

- У меня нет альтернатив! - голос Малфоя сорвался; крупные капли пота выступли на высоком аристократическом лбу. Страх наполнял Астрономическую башню, клубился, как дым. - Если я этого не сделаю, он убьёт всю мою семью…

«Бедняжка, - «посочувствовал» Гарри. - Вот мою уже убили, и что дальше?»

- Перейди на правильную сторону, Драко, и мы спрячем тебя лучше, чем ты можешь себе представить. Более того, я могу послать членов Ордена к твоей матери сегодня вечером, чтобы спрятать и ее тоже. Твой отец на данный момент в безопасности в Азкабане... когда придет время, мы сможем защитить и его... перейди на правильную сторону, Драко... ты не убийца…

«Вот как? А кто же он тогда? - изумился Гарри. - Что-то лажанул Дамблдор в этой реплике… какая безопасность может быть в Азкабане, если оттуда ушли дементоры? Люди против Вольдеморта мало что сумеют сделать, тем более что они привыкли полагаться на дементоров… и где это он планирует спрятать Малфоя? В штаб-квартире, что ли? Видимо, парализованного и усыпленного, для надёжности, или под Империусом… а то вредитель получится - хуже Кричера…»

Малфой побледнел ещё сильнее и стиснул палочку; через двадцать секунд, когда Малфой всё ещё думал, дверь разломало в щепки, и сразу несколько Пожирателей ворвались на площадку.

В процессе светской беседы Дамблдора с Пожирателями Малфой краснел, бледнел, облизывал губы, но никак не мог решиться. «Страшно убивать вот так, в лицо? К тому же вдруг у него защита стоит какая-нибудь, ага…».

Гарри оттолкнулся от стены и сделал два шага вперёд - так, чтобы смотреть в глаза Малфою - который, разумеется, видеть Гарри не мог, но непрестанно косился на Фенрира Грейбэка, порывавшегося выполнить задание за блондинчика.

Гарри никогда не пробовал делать это раньше, тем более невербально, но сегодня у него не могло не получиться - ничто не могло не получиться, с Феликс Фелицис в жилах, с его сладким привкусом на языке. «Legillimens!»

Беспорядочные мысли, обрывки слов воспоминаний - чей-то плач, какой-то смех, породистая лошадь, искры из волшебной палочки… Гарри уверенно продирался сквозь воспоминания, не обращая внимания на ненужное - ему нужно было настоящее.

Отчего-то у Малфоя в голове среди текущих мыслей вертелось и одно воспоминание, которое Гарри поневоле пришлось тоже увидеть.

- Отец, мне страшно! Я боюсь темноты… - маленький, лет пяти, Малфой лежит в огромной постели с балдахином; бархат, шелк, драпировки, кисти, тяжёлый морёный дуб.

- Малфои не боятся темноты, - Люциус Малфой задерживается у двери спальни сына, полуобернувшись. - Зажги свет, если считаешь, что в темноте опасно.

- Но у меня нет палочки, отец… как я зажгу свет?

- Не можешь зажечь - свети себе сам. Спокойной ночи, сын, - холодно ответствует Люциус и уходит.

Маленький Малфой отбрасывает тяжёлое одеяло и садится, притянув колени к груди; сначала он сжимается от страха, пряча лицо в кружевном воротнике ночной рубашки, но потом в серых глазах, почти неестественно больших на детском лице, разгорается серебряное пламя и озаряет комнату потусторонним светом, куда более страшным, чем любая темнота…

Гарри с трудом выбрался из этого воспоминания - и как раз вовремя.

- Драко, сделай это, или отойди, чтобы один из нас… - выкрикнула женщина по имени Алекто.

Гарри, удобно расположившись в мозгах Малфоя, сгрёб в охапку все его текущие мысли, чтобы не мешали сосредоточиться, и ментально потянулся рукой к руке Малфоя. «Сделай это, хорёк!»

- Северус… пожалуйста…

Только что явившийся на башню Снейп поднял палочку.

- Avada Kedavra! - директора, ударенного в грудь зелёным лучом, бросило назад и тяжело, неуклюже перевалило через бортик башни.

Малфой неверяще смотрел на собственную палочку, помимо воли хозяина сделавшую, что нужно было, и шевелил губами, нежданно-негаданно произнёсшими третье Непростительное, а Гарри смотрел на Снейпа и думал, что ни разу не видел у последнего такого ошеломлённого лица.

«Всё, всё надо делать самому в этом мире! А теперь позабавились, и будет… кто должен был, тот уже умер».

- Все вон отсюда, быстро! - приказал Снейп.

«Stupefy Maxima», - подумал Гарри, указывая палочкой на последнего покидавшего площадку Пожирателя; к сожалению, прислушиваться к их красочному падению с узкой лестницы времени не было. Гарри плюхнулся на живот у двери, чтобы не задело, если кто-нибудь пальнёт назад наугад, как только встанет, и послал в темноту подряд несколько Petrificus Totalus, пару Intervenio vitam и - для пробы - заклинание за авторством Принца-Полукровки Sectumsempra, помеченное в учебнике: «для врагов».

В ответ над головой Гарри пролетели Seco и Petrificus. Чтобы показать кидавшим, как они жестоко ошиблись, Гарри стрельнул в темноту россыпью Reducto и парой Pello.

- Бежим отсюда! - заорал Снейп, и Гарри понял, что, как минимум, заклятия Intervenio vitam, отправлявшего в кому, зельевар успешно избежал. «Это хорошо». - Жить надоело?!

- Там никого не было! - почти плачуще выкрикнул Малфой. - Это что, призрак Дамблдора?!!

«Нет… но я гораздо хуже».

- Не мели ерунды, Драко, бежим отсюда. К Лорду, к чёрту на кулички!

Похоже, на этот раз насмерть перепуганный Малфой послушался своего крёстного и декана - судя по звукам удаляющихся шагов. Гарри вскочил на ноги, спрятал мантию-невидимку в карман, чтобы свои не подбили ненароком, и побежал вниз по ступенькам, подсвечивая себе огоньком на левой, не занятой палочкой руке.

Трупы Алекто и Грейбэка валялись у подножия лестницы - исполосованные Sectumsempra и кое-где пробитые насквозь Reducto. Крови вокруг были слишком много для двоих человек, и Гарри предположил, что по паре заклинаний перепало и остальным. Он осторожно обошёл тела, чтобы не поскользнуться в лужах крови, и понёсся по лестнице вниз, в основную часть замка.

В коридоре шёл бой. Тонкс, МакГонагалл, Люпин, Гермиона, Рон, Невилл, Джинни и Сьюзен дрались каждый со своим Пожирателем, один на один; Гарри, держась у стены, бил Пожирателям в спины, помогая своей Эй-Пи.

- Уходим, всё кончено! - велел голос Снейпа; Пожиратели подчинились - неохотно, кидая напоследок заклятия, но всё же подчинились.

- Невилл, как ты? - Гарри упал на колени рядом с сидевшим у стены Невиллом.

- Жить буду, командир… - на выдохе сказал Невилл. - Больно…

Гарри пробормотал диагностическое заклинание и успокоился - Невилла всего лишь слишком сильно ударило о стену чьим-то заклятием; это и в самом деле было не так уж опасно. Он наложил на Невилла заклинание местной анестезии, выученное у мадам Помфри, и помог ему подняться.

- Пойдём в лазарет. Тебе надо попить зелий и полежать… и всё будет в порядке…

Чтобы добраться до лазарета самыми краткими путями, они потратили десять минут; перед владениями мадам Помфри тоже кипел бой - уже, впрочем, угасавший. Гарри послал вдогонку отступающим Пожирателям пару Ступефаев и втащил Невилла в рагромленный лазарет.

Тут уже было полно народу; правая рука мадам Помфри висела плетью, и ей приходилось колдовать левой.

- Помогай! - приказала она Гарри, и он кинулся к шкафу с зельями.

Здесь было шесть человек из новой волны Эй-Пи; из первых - Невилл и Майкл. Они были в куда лучшем состоянии, чем профессор Флитвик и группа третьекурсников, некстати попавшихся Пожирателям под палочки. Гарри обезболивал, вливал зелья, втирал мази, смачивал пылающие лбы лечебными отварами, накладывал компрессы и фиксирующие повязки; мадам Помфри, обзаведшаяся с помощью Гарри аккуратным Ferula на пострадавшей руке, носилась по лазарету, как метеор, командуя своим единственным помощником. «Понесло же Дамблдора за хоркруксом именно сегодня… можно было бы это предотвратить, чёрт побери!»

Пятнадцать или двадцать минут показались ему вечностью; и когда мадам Помфри, практически упав на стул, сказала, что можно отдохнуть, Гарри опустился прямо на пол, где стоял.

- Все будут жить, - удовлетворённо сказала мадам Помфри. - Спасибо, Гарри… без тебя я могла бы не успеть всем помочь…

- Где Сириус? - внезапно вспомнил Гарри. - Что с ним?

- Спит, - отозвалась мадам Помфри. - Я дала ему зелье перед самым нападением, а то он повадился вставать, и начинался рецидив…

Гарри встал, внезапно ощутив, как устал за этот день, подошёл к шкафу для зелий, вынул бутылку с Костеростом, открутил с неё крышку и молча подал мадам Помфри.

- Из тебя и в самом деле выйдет отличный целитель, - заметила медсестра, послушно делая глоток и даже не морщась.

- Малфой убил Дамблдора, - отозвался Гарри невпопад.

- Что?! - мадам Помфри выронила бутылку с Костеростом; Гарри поймал её у самого пола, не дав расплескаться всему, что там было.

- Малфой убил Дамблдора, - повторил Гарри. - Сказал «Авада Кедавра». Дамблдора перебросило через бортик Астрономической башни. Наверное, тело всё ещё там, внизу. Кто бы успел его убрать…

«На самом деле, это большой вопрос, кто его на самом деле убил. Чёрт, что за нескладный день такой сегодня, даже с зельем удачи… а без него, наверно, вообще * * * * * * был бы…», - Гарри поставил Костерост на стол и вопросительно взглянул на оглушенную новостью мадам Помфри.

- Пойдёмте?

- Да-да, - как-то суетливо закивала медсестра, вставая. - Пойдём, Гарри…

«А знала бы она правду - сама бы меня убила… но правду никто и никогда не узнает, слава Мерлину. Окклюменцию я освоил, и добровольно рассказывать обо всём никому не собираюсь. Разве только Фреду и Джорджу».

Дамблдор раскинулся на траве, словно во сне; тонкая струйка крови вытекла из уголка рта, глаза за очками-половинками были закрыты. Беспрекословно пропущенный к телу молчаливой толпой Гарри встал рядом на одно колено и вытер струйку крови рукавом.

Что бы Дамблдор ни сделал в прошлом, что бы он ни намеревался делать в будущем - всё это уже не имело никакого значения. Гарри мог продолжать ненавидеть его за собственную покалеченную жизнь, но не мог не уважать - особенно теперь, когда он был мёртв. Окончательно и бесповоротно.

Толпа перешёптывалась позади Гарри, а он не мог понять, зачем Дамблдор сказал «Северус, пожалуйста». Он хотел, чтобы его убил именно Снейп? Чтобы Малфой имел шанс выкрутиться?

Гарри дёрнул уголком губ в намёке на улыбку. «Любого игрока можно переиграть, если повезёт… даже Вас, сэр». Гарри встал, и Фоукс, сверкнув в темноте оперением, опустился к нему на плечо. Потёрся головой о щёку Гарри и запел.

Это была грустная песня; не яростная, как когда-то, и не светлая, вселяющая надежду; эта песня говорила о том, что боль приходит, но жизнь продолжается, о том, что звёздная ночь прекрасна и безразлична к тому, сколько людей уже никогда не увидит её красоты, о том, как неимоверно трудно терять тех, кому мы верили, и тех, кого ненавидели… Погребальная песня феникса звучала над Хогвартсом, и Гарри молча слушал её, потому что - он знал - когда-нибудь Фоукс споёт её над ним самим.

Глава 18.

В деревне мрачные лица:

Смертельно ранена птица.

Эту единственную проживающую в деревне птицу

Единственный проживающий в деревне кот

Сожрал наполовину.

И она не поет.

А кот, облизав окровавленный рот,

Сыто урчит и мурлычет… И вот

Птица умирает.

И деревня решает

Устроить ей похороны, на которые кот

Приглашен, он за маленьким гробом идет.

Гроб девочка тащит и громко рыдает.

«О, если б я знал, - говорит ей кот, -

Что смерть этой птицы

Причинит тебе горе,

Я съел бы ее целиком…

А потом

Сказал бы тебе, что за синее море,

Туда, где кончается белый свет,

Туда, откуда возврата нет,

Она улетела, навек улетела,

И ты бы меньше грустила, и вскоре

Исчезла бы грусть

С твоего лица….»

Что ни говорите, а всякое дело

Надо доводить до конца!

Жак Превер, «Кот и птица».

По школе в один день разнеслась значительно отцензурированная версия произошедшего на Астрономической башне. По этой версии Дамблдор заранее обездвижил Гарри, чтобы тот не встревал, а Малфой сам решился убить директора. Пожалуй, из всех людей одни только близнецы, которые ещё на третьем курсе признались Гарри, что сами не особо доверяют Дамблдору, могли бы заподозрить, что версия эта придумана на скорую руку, чтобы прикрыть неприятно пахнущую правду, но если они и подумали об этом, то всё равно ничего не сказали Гарри.

Кроме Фреда и Джорджа, на похороны Дамблдора в Хогвартс явилось больше человек, чем Гарри когда-либо видел за один раз, если не считать того раза, когда он случайно узрел по телевизору забитые трибуны на футбольном матче; вся министерская хоть сколько-нибудь значащая шушваль была здесь, все ученики Хогвартса - нескольких человек забрали по домам, но большинство остались, кто-то, как Ханна или Захария Смит, даже ценой жутких скандалов с родителями. Кентавры были на похоронах - не выходя из-под сени деревьев, но пристально наблюдая; русалки поднялись со дна озера, что попрощаться с Дамблдором.

Гарри не нравилось, как устроили похороны; зачем здесь расставили сотни стульев, как додумались поставить мраморный стол перед рядами стульев, чтобы всем видно было тело, положенное Хагридом на этот стол? Это ведь не театр, чёрт побери… это похороны. Но его мнение значило здесь мало, и он молча слушал речь, которую произносил какой-то низкорослый человечек из Министерства.

По левую руку от Гарри сидели близнецы - в чёрных куртках из драконьей кожи, хмурые и суровые; по правую руку - Сириус, который вышел из лазарета вопреки мадам Помфри, которая утверждала, что Многосущное зелье плохо повлияет на внутренние органы. Судя по страдальчески сведённым бровям Сириуса - точнее, кого-то другого, кажется, одного из преданных Ордену авроров, который в этот день был на дежурстве, она была права, но уговаривать крёстного вернуться в лазарет было бессмысленно.

Яркие белые языки пламени взвились вокруг тела, скрывая его клубами непрозрачного дыма; несколько человек испуганно закричали. Но огонь горел совсем недолго, а когда он угас, на столе лежал мраморный гроб, скрывавший в себе тело Дамблдора. «Он всегда знал толк в эффектах».

Многие, особенно девушки, плакали, не скрываясь; когда гроб опустили в могилу, мадам Помфри практически насильно увела Сириуса в лазарет, дав ему только пожать Гарри руку на прощание.

- Скатертью дорога, - негромко сказал Фред, глядя на могилу.

- Не здесь, - посоветовал Джордж.

- Не надо так, - попросил Гарри. - Он умер, а я жив. Этого уже достаточно.

- Как хочешь, - согласились близнецы, обнимая его. - Что думаешь делать?

Гарри пожал плечами и, не удержавшись, коснулся губами виска Джорджа и скулы Фреда.

- Искать способ покончить с Вольдемортом. Водить Эй-Пи в битвы. Я обязательно вернусь сюда в сентябре, потому что здесь всё же самое безопасное место в Британии.

- Даже несмотря на то, что Пожиратели сюда проникли без проблем?

- Я уже решил эту проблему, - днём ранее Гарри под мантией-невидимкой зашёл в Выручай-комнату, попросив у неё помещение с тем самым исчезающим шкафом, что чинил Малфой, и разломал несчастный предмет мебели в щепки. Ещё и поколдовал хорошенько, чтобы нельзя было определить толком, какие заклятия были когда-то наложены на эту груду деревяшек. А потом для верности ещё и сжёг остатки, потому что свою службу шкаф уже отслужил с лихвой. Больше никаких Пожирателей в Хогвартсе. - Теперь здесь безопасней… особенно без Малфоя.

- Почему ты оставил Малфоя в живых? - внезапно спросил Джордж.

- Ему теперь несладко, - улыбнулся Гарри и, наклонившись к уху Джорджа, шепнул:

- Не думаешь же ты, что у Малфоя хватило духу самому пальнуть Авадой в величайшего волшебника столетия? И он это отлично знает…

«Близнецы меня, конечно, любят, но не перегнул ли я палку…», - Гарри обеспокоенно взглянул на Фреда и Джорджа. Они ободряюще улыбались.

- Хочешь сделать что-то хорошо - сделай это сам? - уточнил Джордж.

Гарри еле сдержал неуместный на похоронах смех.

- Точно, Джорджи.

- Гарри! - Руфус Скримджер стоял примерно в метре от них троих, опираясь на массивную трость. - Я хотел бы поговорить с тобой… не возражаешь, если мы немного пройдёмся?

- Нет, господин министр, - Гарри подмигнул близнецам и пошёл за Скримджером.

- Гарри, это такая ужасная трагедия, - псевдосострадательно начал Скримджер. - Ты себе не представляешь, как жаль мне узнать об этом. Дамблдор был великим магом. Конечно, у нас с ним были определенные разногласия, но никто лучше меня не понимал его целей, всё же на нас лежала почти эквивалентная ответственность…

Гарри молча слушал, дожидаясь, пока Скримджер доберётся до сути.

- Ты, конечно же, очень расстроен… я знаю, что ты был очень близок к Дамблдору. Я думаю, что ты был его самым любимым учеником. Связь между вами была несомненной…

«На что это он, интересно знать, намекает?!!»

- Говорят даже, что ты был с ним, когда он выходил из школы в ночь своей смерти.

- Кто говорит, сэр? - равнодушно спросил Гарри.

- Все знают, что ты присутствовал тогда на Астрономической башне. Зачем бы ещё ты туда пришёл? Министерство способно сложить два и два, Гарри.

- Я рад за Министерство, - отозвался Гарри. - Хотя, конечно, бывают и более сложные операции с цифрами, но это уже кому что…

- Так где вы были? - напрямую спросил Скримджер.

«Даже обидно, что меня считают таким идиотом».

- Это наше - точнее, уже моё - личное дело, сэр.

- Это общее дело, Гарри! - Скримджер остановился; Гарри тоже притормозил, опасаясь, что, если он уйдёт, обозлённый министр долбанёт его своей тростью по спине. Это ведь только вопрос того, до какой степени Гарри сумеет разозлить Скримджера… - Я имею все основания подозревать, что это было связано с Тем-Кого-Нельзя-Называть, а это - наша общая проблема!

- Если верить пророчеству, сэр, то моя личная, и никак не Ваша.

- Все пророчества - чушь! - прошипел Скримджер. - Ты мальчишка, Поттер. Что ты можешь против Тёмного Лорда? Какая разница, что там много лет назад наговорила полусумасшедшая алкоголичка?! Где твоя сила, которой ты победишь Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут?!

- Если я продемонстрирую её Вам, сэр, выйдет некрасиво, - беззаботно отозвался Гарри. - Я имею в виду, она же предназначена, чтобы победить ею Вольдеморта, а не Вас. А что касается того, что я мальчишка… молодость, господин министр, это такой недостаток, который, в отличие от глупости, непременно проходит со временем, так что мне не о чем беспокоиться.

- Ты не боишься, Поттер, что я посчитаю твои слова преступными? Что отправлю тебя в Азкабан за сокрытие государственно значимой информации?

- Нет, сэр, - мотнул головой Гарри. - Во-первых, для того, чтобы отправить меня в Азкабан, надо сначала задержать меня, и вряд ли авроры - Вы ведь не отправите на это больше, чем, скажем, человек пять, иначе Вас просто засмеют - совладают с моей армией, которая будет меня защищать. Во-вторых, без дементоров в Азкабане незачем задерживаться. Я обрушу пару стен и уйду отуда. Нет, скорее улечу - Вы помните, господин министр, какая у меня анимагическая форма?

По побагровевшему лицу Скримджера было ясно, что отлично помнит. Гарри с любопытством естествоиспытателя наблюдал за борьбой стремлений, ясно отражавшейся на лице министра - убить наглого мальчишку на месте или погодить немного.

Победило второе стремление - чего, собственно, и следовало ожидать. Скримджер несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул и практически спокойно сказал:

- Так или иначе, Тёмный Лорд будет охотиться за тобой, Поттер. Министерство может предоставить тебе авроров для охраны…

- Вы полагаете, авроры задержат Вольдеморта? - искренне удивился Гарри. - Он хочет убить меня лично. Вы знаете, я лучше откажусь. Незачем ни в чём не повинным аврорам погибать ни за грош.

- Хорошо, - с поистине слоновьим терпением согласился Скримджер. - А что ты скажешь по поводу того предложения, что я делал на Рождество?..

- А Стэна Шанпайка уже отпустили? - с интересом спросил Гарри.

- Я всё никак не пойму, Поттер, за кого ты играешь, - Скримджер тяжело смотрел на Гарри.

- Я же ещё тогда говорил Вам, сэр, - напомнил Гарри. - В этой войне я на своей собственной стороне, и не более того. Политика мне не интересна, война уже успела наскучить, смерти утомили меня. Но свою жизнь я всё-таки хочу сохранить. Может, Вам записывать? А то ещё через несколько месяцев спросите снова…

Скримджер несколько секунд мерил Гарри взглядом, словно пытаясь понять, не сошёл ли тот с ума, а потом отвернулся и ушёл, не тратя времени на прощания. Гарри тихо рассмеялся ему вслед.

* * *

«Хогвартс-экспресс» был набит битком на этот раз - ехали не только ученики, но и другие присутствовавшие на похоронах люди, не пожелавшие по каким-то причинам аппарировать. Например, Фред и Джордж не захотели аппарировать - предпочли ехать вместе с Гарри; в распоряжении всех троих оказалось отдельное купе - быть может, потому, что остальные, предчувствуя витавшую в воздухе опасность, набились чуть ли не по десятку человек на одно сиденье.

- И самое забавное, - Гарри задумчиво вертел в руках медальон из чаши с ядом, - что это фальшивка.

- Почему ты так думаешь? - Фред, обнимавший Гарри со спины, легонько подул ему в макушку.

- На том, что был в воспоминаниях, была буква «С», «Слизерин», то есть. И форма чуть другая.

- Открой, - предложил Джордж, сидевший на полу рядом с сиденьем, уложив руки и голову на колени Гарри. - Раз уж можно не опасаться, что оттуда вылетит одна седьмая Риддла и начнёт швыряться Авадой…

- Это вряд ли, - прыснул Гарри и с силой нажал на край медальона. С тихим щелчком крышка откинулась.

Там, где полагалось быть чьему-нибудь портрету, имелась записка на клочке пергамента; Гарри прочёл её вслух:

- «Темному Лорду. Я должен быть мертв уже задолго до того, как Вы доберётесь до этого письма, но я хочу, чтобы Вы знали; именно я раскрыл вашу тайну. Я украл настоящий хоркрукс и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я иду на смерть в надежде, что Вы погибнете. Р.А.Б». Какой-то умник докопался до хоркрукса раньше и перепрятал. А я теперь расхлёбывай…

- Р.А.Б, - повторил Джордж. - У кого бы могли быть такие инициалы?

- Чёрт его знает, - Гарри закрыл медальон. - Мне больше интересно, сумел ли он его уничтожить, или всё-таки надо и эту вещь искать.

- Для надёжности лучше выяснить, кто такой этот Р.А.Б. и куда он мог заначить под шумок вольдемортовский антиквариат, - посоветовал Фред. - Мало ли… вряд ли у него оказался под рукой василиск или там меч Гриффиндора…

- Кстати, странно, что меч Гриффиндора хранится вот так, в витрине, - задумчиво сказал Джордж. - Я читал где-то легенду, что этот меч можно вытащить из шляпы Годрика - той самой - и это, дескать, может сделать только настоящий гриффиндорец…

- Может, Шляпа что-нибудь об этом знает, - с сомнением сказал Гарри. - А так больше некому… все умерли.

- Как грустно звучит, - рассмеялся Фред. - Гарри, а тебе обязательно ехать к этим магглам?

- Обязательно, - вздохнул Гарри. - Там всё-таки защита, сквозь которую Вольдеморт не проломится. И значит, меньше сил у Ордена уйдёт на мою охрану… тем паче, толку с той охраны, хотя бы тех же дементоров вспомнить…

- Тебя на Орден нет, - поддразнил Джордж. - Ты бы их живо построил и обучил воевать, как всю Эй-Пи.

- Сейчас нет - так ещё будет, - оптимистично отозвался Гарри. - У меня большое подозрение, что не пройдёт и пары месяцев, как Хогвартс из школы станет штабом Светлой стороны. Кого и чему, скажите пожалуйста, можно учить в таких условиях? Вчера в газетах было, Вольдеморт с триумфом пришёл в Германию - там в Министерстве уже сидели его сторонники. И Гриндевальд их ничему не научил, поклоняются всяким лордам, как ни в чём не бывало…

- Ну, как только ты убьёшь Вольдеморта, им придётся несладко, - хмыкнул Джордж. - И какой-нибудь следующий лорд, возможно, уже не встретит в этой многострадальной стране такого понимания…

- Хорошо, что мы вовремя успели найти тот архив, - Фред поцеловал Гарри в шею. - Сейчас бы нас туда просто не впустили…

Гарри вздохнул и сунул фальшивый хоркрукс в карман.

- Честное слово, таких дурацких ситуаций ещё не было, - пожаловался он. - То все усилия прилагаешь к устранению сами-знаете-кого - а он берёт и по доброй воле пьёт яд. То горбатишься по морям ночью за хоркруксами - а они ненастоящие. Как только выйдешь из школы - так Малфой туда Пожирателей запускает, словно специально, чтобы я не смог ничего проконтролировать. И так далее, и тому подобное… словно я пытаюсь построить карточный домик под десятибалльным шквалом.

- В таком случае, - фыркнул Фред, - надо склеивать карты. Тогда всё будет пучком.

- Вот! - назидательно воздел Гарри указательный палец. - Пучком. Так и вышло… а надо было, чтобы домиком!

- Какие глубокие философские темы вы затронули, - заметил Джордж. - Можно поговорить о менее высоких материях?

- Без проблем, братец Фордж, - отозвался Фред. - А что ты хотел сказать?

- Я хотел сказать, чтобы ты, Гарри, ничего не планировал на начало августа. Вчера меня подловила мама и заявила, что «бедный мальчик» должен непременно явиться на свадьбу Билла и Флёр - она как раз тогда состоится. Мол, какие-то радости в жизни у тебя должны остаться.

- Святая простота ваша мама, - вздохнул Гарри. - Крайне сомнительна эта радость… и разве меня не будут там искать? Что хорошего, если Пожиратели испоганят из-за меня всю свадьбу?

- Я бы не советовал Пожирателями связываться с Флёр, - хихикнул Фред. - Это чревато большими неприятностями, чем они думают…

- А во-вторых, они же не будут знать наверняка, там ты или нет, - добавил Джордж. - Так что если уж решат проверить, то явятся в любом случае, так какая разница?

- Но самая главная причина заключается в том, что если вашей маме что-то в голову придёт, то даже Вольдеморт собственной персоной её не отговорит, - хмыкнул Гарри.

- Зришь в корень, - Фред погладил Гарри по груди сквозь тонкую ткань футболки, слегка задерживаясь подушечками пальцев на мгновенно затвердевших сосках.

- Так что придёшь, попьёшь сливочного пива, съешь свадебного торта, поболтаешь с нами где-нибудь в углу и вернёшься в своё укрытие… уж не знаю, куда там тебе скажут отправиться.

- На Гриммаулд-плейс, скорее всего, - пожал плечами Гарри. - Там всё ещё безопасно… хотя понятия не имею, почему бы меня сразу туда не отправить. Единственная разумная причина, которая приходит мне в голову - это то, что совет старых не скажу кого во главе Ордена не захотели, чтобы я путался под ногами.

- Знаешь, если серьёзно, то я не представляю, кто там теперь главный, - обеспокоенно сказал Джордж. - Дамблдор, хоть он и был, как ты выразился, «старый-не-скажу-кто», но ему всё же подчинялись без рассуждений. А сейчас МакГонагалл и Грюм тянут одеяло каждый на себя.

- И каждый думает, что именно он-то дело и говорит, - поддержал брата Фред. - Этак наш Орден имени Фоукса скоро развалится, потому что действия его координировать некому.

- Разве что ты возьмёшь это дело в свои руки…

- Я-то взял бы, да кто ж мне даст? - хмыкнул Гарри. - Как вежливо выразился Скримджер, я - мальчишка… хорошо хоть, прямо не сказал «сопляк». И Грюм с МакГонагалл, как бы они не грызлись, в этом мнении наверняка сходятся.

- Когда война развёрнётся здесь как следует, они быстро поменяют своё мнение, - утешил помрачневшего Гарри Джордж.

- Потому что никого, кто увлёк бы за собой мало-мальски боеспособное войско, у нас больше всё равно нет.

- Тот же Грюм почти официально считается в обществе психом, только справки и не хватает.

- А МакГонагалл… она, конечно, уже участвовала в одной войне с Вольдемортом, но всё же она школьный преподаватель.

- К тому же после того раза на твоём пятом курсе, когда она попала в Сейнт-Мунго, защищая Хагрида, вообще удивительно, как она может столько преподавать, до хрипоты ругаться с Грюмом на каждом собрании Ордена и успешно драться с Пожирателями.

- Всё-таки в её возрасте четыре Ступефая - это, считай, как для тебя десять.

- Поэтому - только ты.

- Только я… - с отвращением повторил Гарри. - Избранный, символ света… да пропади оно всё пропадом! Иногда так хочется всех послать…

Джордж привстал и поцеловал Гарри в губы. Солнце играло в тёплых на ощупь рыжих волосах, в которые Гарри зарывался пальцами; Фред запустил руки под футболку Гарри и невесомо вычерчивал по его коже непонятные узоры.

- Фредди, Джорджи… - негромко сказал Гарри. - Пообещайте мне, что никогда не будете жертвовать ради меня жизнью. Пожалуйста. Я этого не переживу. Некому будет сказать «Expelliarmus»…

- Это называется «шантаж», Гарри, - вздохнул Джордж и поставил Гарри большой засос.

- Эмоциональный шантаж, если быть точным, - поправил Фред.

- Ни то и ни другое, - возразил Гарри. - Я просто вас люблю.

Заразы-близнецы так и не стали давать обещания, сумев отвлечь Гарри от разговора самым безотказным способом.

И когда он обнимал их обоих, горячих, пахнущих драконьей кожей, которую они носили на голое тело, мурлыкающих разные смешные ласковые глупости, растрёпанных и улыбающихся, не имело никакого значения, что они всё же не дали обещания, потому что он всё ещё мог всё, что угодно, в том числе и спасти им жизнь в любом случае - безо всякого зелья удачи.

Просто потому, что любовь действительно страшная сила. Честно, без дураков.

P.S. В качестве стихов Джеймса Поттера использован текст Николая Заболоцкого.