Жизнь Владимира Ильича Ленина: Вопросы и ответы

БОЛЕЗНЬ И СМЕРТЬ В.И. ЛЕНИНА. УВЕКОВЕЧЕНИЕ ЕГО ПАМЯТИ

Болезнь В.И.Ленина, первые признаки которой проявились в середине 1921 г., протекала своеобразно, не укладываясь ни в одну из обычных форм мозговых заболеваний. Начальные ее проявления в виде кратковременных головокружений с потерей сознания (произошло дважды в 1921 г.), ощущения тяжелой усталости, постоянной бессонницы, головных болей вначале рассматривались и врачами, и близкими как признаки переутомления, нервного перенапряжения. «Никаких признаков органической болезни центральной нервной системы, в особенности мозга, налицо не имеется»[323], - таково было заключение немецких профессоров Г. Клемперера и О. Ферстера в конце 1921 г. Все сходились на необходимости длительного отдыха, но так как отдых приносил мало пользы, первоначальный диагноз «переутомление» как основное заболевание посчитали не подтвердившимся.

Зиму 1921–1922 гг. В.И.Ленин пережил очень тяжело: вновь появились головокружения, головные боли, бессонница, к этому добавились тяжелые неврастенические проявления, которые мешали Владимиру Ильичу работать так, как он работал раньше. В начале 1922 г., еще до первого инсульта, была выдвинута вторая версия — хроническое отравление свинцом от двух пуль, оставшихся в мягких тканях после покушения 1918 г. Было решено удалить одну из пуль. Операция прошла 23 апреля 1922 г. Но это тоже не оказало положительного влияния на ухудшавшееся здоровье Ленина. Тогда-то, вероятно, и возникло предположение о сифилисе как основе поражения мозга Ленина. Поскольку клиническая картина болезни была сложной и непонятной, то, скорее всего, сработала логика клинистов начала прошлого века: если неясна этиология и нетипична картина заболевания — ищи сифилис: он многолик и многообразен. Поэтому консилиум врачей решил тщательно проверить и эту версию.

29 мая 1922 г. был приглашен профессор А.М. Кожевников-невропатолог, специализировавшийся в области исследований сифилитических поражений мозга. Неоднократно проводились анализы крови и спинномозговой жидкости, изучение клеточного состава полученного материала, результат был отрицательным. Наряду с этим опытный окулист М.И. Авербах проводил исследования глазного дна и не выявил никаких заметных изменений сосудов или патологических образований, которые указывали бы на атеросклероз, сифилис или другую причину болезни мозга. Пытался найти следы «специфического заболевания» (сифилиса) заведующий хирургическим отделением Солдатенковской (Боткинской) больницы, специалист по мозговой хирургии В.Н. Розанов, что, по его словам, давало бы надежду на успех консервативного лечения, но ему это не удалось[324].

В конце мая 1922 г. разразился первый тяжелый приступ болезни. Поздно вечером 27 мая появилась головная боль, полная потеря речи и слабость правых конечностей. Утром 28 мая приехал профессор Крамер, который пришел к выводу, что у Ленина мозговое заболевание, характер которого ему был не совсем ясен. Эти симптомы оставались в течение трех недель. Однако восстановительный период проходил быстро, и с 1 октября 1922 г. В.И.Ленину разрешили приступить к работе.

Ноябрь 1922 г. — последний активный месяц в политической жизни Ленина. 20 ноября состоялось его последнее публичное выступление на пленуме Моссовета.

В начале декабря состояние Ленина ухудшается, в ночь с 15 на 16 декабря — второй приступ болезни. Немного оправившись от приступа, В.И.Ленин с 23 декабря 1922 г. по 5 марта 1923 г. диктует последние письма и статьи.

6 марта 1923 г. наступило резкое ухудшение здоровья, 10 марта наступил стойкий правосторонний паралич, два месяца Ленин находился без движения. С конца июля состояние Владимира Ильича стало медленно улучшаться: с посторонней помощью он стал ходить, кататься в кресле по дому и парку, в октябре спускался и поднимался по лестнице с палочкой, начал внятно произносить некоторые слова, медленно учился писать правой рукой.

Врачи, лечившие Ленина, впервые высказались за диагноз «поражение артерий левой половины мозга (атеросклероз)» в июне 1922 г. Но болезнь носила необычный характер. Параличи и парезы правых конечностей повторялись многократно и относительно быстро исчезали, головные боли носили периодический характер и были без какой-либо локализации, но что самое поразительное, полностью до последней финальной стадии сохранялся профессиональный интеллект. Поэтому вероятный диагноз — атеросклероз сосудов головного мозга, не имея абсолютных клинических признаков, во время болезни Ленина серьезно не обсуждался. Против атеросклероза было несколько веских доводов: отсутствовали симптомы нарушения кровообращения других органов, Ленин не жаловался на боли в сердце, у него не было стенокардии, не было признаков поражения сосудов нижних конечностей, Ленин любил много ходить (что наблюдалось, по крайней мере, до середины 1923 г.). Конечно, удивительной была и сохранность интеллекта, который обычно после первого же инсульта сильно страдает. Другие возможные заболевания — болезнь Альцгеймера, болезнь Пика или рассеянный склероз — так или иначе фигурировали во врачебных дискуссиях, но единодушно отвергались.

Так чем же болел В.И.Ленин? Как показали результаты вскрытия, поражена была внутренняя левая сонная артерия. Именно это повреждение и стало основой болезненных явлений. Анализ медицинских документов 1918–1923 гг. показывает, что все болезни Ленина начались после ранения, поэтому атеросклероз поразил не весь мозг, а только левую сонную артерию. Это привело к образованию внутрисосудистого тромба. При этом «постепенное увеличение его размеров может происходить бессимптомно до того момента, пока он не перекроет просвет сосуда на 80 %, что, по всей видимости, и произошло к началу 1921 г.»[325]. Дальнейший ход болезни с периодами улучшения и ухудшения типичен для такого рода осложнений. В 1920-е гг. диагностики таких заболеваний — ангиографии, разных видов энцефалографии, определения объемной скорости кровотока с помощью ультразвука — не было, не существовало и эффективных методов лечения. Все это сделало развитие болезни и последующий летальный исход неизбежным.

В 1969 г. была создана специальная комиссия, которой было предложено еще раз проанализировать историю болезни В.И.Ленина и дать свое заключение. В комиссию вошли известные ученые: академики Е.В. Шмидт, С.А. Саркисов, Е.И. Чазов и др. Изучение и анализ медицинских документов привели ученых к следующему выводу: «…вокруг пули возникла гематома, что привело к сдавливанию сонной артерии, и именно в этом месте на внутренней стенке артерии начали образовываться атеросклеротические бляшки, т. е. стал развиваться атеросклероз, который в дальнейшем привел к нарушению мозгового кровообращения»[326]. А вот мнение профессора, бывшего руководителя Московского центра патологии речи и нейрореабилитации В.М. Шкловского: «Ранение, конечно, могло сыграть свою роль в ухудшении общего состояния в тот период, однако к развитию клинической картины сосудистого заболевания, приведшего Ленина к последующим инсультам, о чем свидетельствуют заключения крупнейших хирургов, никакого отношения не имело»[327]. В.М. Шкловский считает, что у В.И.Ленина была наследственная предрасположенность к этой болезни, от которой умерли его родители.

Пожалуй, разумнее всего согласиться с мнением В. Крамера, которое разделял и профессор А.М. Кожевников: «Чем же объясняется своеобразное, несвойственное обычной картине общего мозгового атеросклероза, течение болезни Владимира Ильича? Ответ может быть только один — у выдающихся людей, как гласит внедрившееся в сознание врачей убеждение, все необычно: как жизнь, так и болезнь течет у них всегда не так, как у других смертных»[328].

В.И.Ленин болел долго и очень тяжело. Однако в Правительственном сообщении 22 января 1924 г. говорилось, что В.И. Ульянов (Ленин) скончался скоропостижно. И действительно, из дневника фельдшера В.А. Рукавишникова узнаем, что в тот день 21-го января с утра Ленин проснулся утомленный и слабый, в 14.30 «проснулся еще более утомленный». Но такие явления бывали многократно и раньше, картина не выходила за рамки обычного. Поэтому профессор Осипов, осмотрев больного и проверив пульс, нашел, что это просто слабость и ничего угрожающего нет. В обед Владимир Ильич выпил чашку бульона и полстакана кофе, но продолжал слабеть. И профессора Осипов и Ферстер стали лично безотрывно наблюдать за ним. «Около 6 часов (вечера) начался припадок, судороги сводили все тело. Профессор Ферстер и профессор Осипов не отходили ни на минуту, следили за деятельностью сердца и пульса, а я (Рукавишников) держал компресс на голове Вл. Ил-ча. В 6 ч. 35 мин. я заметил, что температура вдруг поднялась. Я сказал об этом пр. Осипову и сейчас же поставил термометр. Без 13 минут семь я вынул термометр и был ошеломлен — 42,3. Пр. Осипов и пр. Ферстер сразу даже не поверили этому и сказали, что это ошибка.

Но это не было ошибкой — через 3 минуты Владимира Ильича не стало»[329].

Свидетельствует о том дне и Н.К. Крупская: «В.И. утром еще вставал 2 раза, но тотчас ложился опять. Часов в 11 попил черного кофе и опять заснул <…> Когда он проснулся вновь, он уже не мог совсем говорить, дали ему бульон и опять кофе, он пил с жадностью, потом успокоился немного, но вскоре заклокотало у него в груди. Все больше и больше клокотало у него в груди. Бессознательнее становился взгляд, Владимир Александрович <Рукавишников — Ред.> и Петр Петрович <Пакалн — начальник охраны Ленина в Горках — Ред.> держали его почти на весу на руках, временами он глухо стонал, судорога пробегала по телу, я держала его сначала за горячую мокрую руку, потом только смотрела, как кровью окрасился платок, как печать смерти ложилась на мертвенно-бледное лицо. Пр. Ферстер и доктор Елистратов впрыскивали камфару, старались поддерживать искусственное дыхание, ничего не вышло, спасти нельзя было»[330].

В ночь на 22 января было произведено вскрытие, которое длилось 3 часа 40 минут. Его произвел профессор А.И. Абрикосов в присутствии О. Ферстера, В.Б. Осипова, А.А. Дешина, В.Н. Розанова, Б.С. Вейсброда и др. Все они были ведущими специалистами в разных областях медицины. Протокол вскрытия гласит, что «основой болезни умершего является распространенный атеросклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания. Вследствие сужения просвета артерий мозга и нарушения его питания от недостаточности подтока крови наступали очаговые размягчения ткани мозга, объясняющие все предшествовавшие симптомы болезни (параличи, расстройства речи). Непосредственной причиной смерти явилось: 1) усиление нарушения кровообращения в головном мозгу и 2) кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку в область четверохолмия»[331].

Кроме патологоанатомического, было произведено и микроскопическое исследование, которое подтвердило данные вскрытия, установив, что единственной основой всех изменений является «атеросклероз артериальной системы, с преимущественным поражением артерий мозга. Никаких указаний на специфический характер процесса (сифилис и др.) ни в сосудистой системе, ни в других органах не обнаружено»[332].

Вопрос о завещании В.И.Ленина поднимался неоднократно. При этом часто говорится, что Ленин якобы завещал похоронить его на Волковом кладбище в Петербурге, рядом с могилой матери.

Бывший заведующий секцией документов Ленина Центрального партийного архива (ныне РГАСПИ) Владлен Степанов в связи с этими заявлениями сообщил: «О завещании Ленина похоронить его на Волковом кладбище у нас сведений нет. Это фантазия. Судя же по тем документам, которые у нас имеются, Ленин далеко не заглядывал, не оставлял какие-то указания — где и как его похоронить. Ничего не писала о завещании и Крупская. Что такое завещание? Это когда человек, будучи в здравом уме, в присутствии нотариуса или хотя бы свидетелей что-то завещает. Если бы такие документы были, то мы бы узнали о них».

Не подтверждают наличия такого завещания и О.Д. Ульянова — племянница В.И.Ленина, B.C. Дридзо — бывший секретарь Н.К. Крупской.

Первое известие о смерти В.И.Ленина было передано по телефону М.И. Ульяновой в 7 часов вечера 21 января в Кремль. В 6 часов утра 22 января в специальном правительственном сообщении, которое было передано по всем радиостанциям мира, говорилось: «Вчера, 21 января в 6 часов 50 минут вечера, в Горках близ Москвы скоропостижно скончался В.И.Ленин».

Воспоминания, фотографии, периодическая печать того времени позволяют говорить о феномене траура по Ильичу. Реакция современников на кончину В.И.Ленина — это целое явление. «Ленин умер. Эти два слова резали мозг, леденили сердце», — писал биохимик профессор Б.И. Збарский. Когда М.И. Калинин утром 22 января открывал заседание XI Всероссийского съезда Советов, он с трудом владел собой. После его краткого сообщения как громом поразило всех присутствовавших это ужасное известие. В Большом театре, вмещавшем свыше 4 тысяч человек, произошло что-то невообразимое. Послышались крики и плач мужчин и женщин.

Горестное событие всколыхнуло весь мир, а первое советское государство погрузилось в траур. Психолог профессор М.П. Павлович, член коллегии по делам национальностей, писал о глубочайшем общенациональном трауре по поводу кончины В.И.Ленина: «Мне самому приходилось видеть, как на многочисленных митингах выносили десятки беспартийных мужчин и женщин, падавших в обморок во время докладов об Ильиче <…> Сами рабочие вносили предложения отказаться на две и более недели от посещения всяких увеселений. Вот эта-то беспартийная масса, привыкшая выражать свое чувство скорби также и внешним образом, она и применила ношение траура по Владимиру Ильичу, она-то и выбросила на дома десятки тысяч аршин черной и красной материи. Люди <…> выразили свое горе так, как они привыкли его выражать»[333].

Свое отношение к смерти В.И.Ленина выразили и известные люди за рубежом. Так, французский писатель и общественный деятель Ромен Роллан писал в те дни: «Я не разделяю идей Ленина и русского большевизма <…>, но я придаю огромное значение великим личностям и горячо восторгаюсь личностью Ленина. Я не знаю более могучей индивидуальности в Западной Европе»[334]. Бертран Рассел, английский философ, в 1924 г. написал: «Смерть Ленина лишает мир единственного великого человека <…> Можно полагать, что наш век войдет в историю веком Ленина и Эйнштейна, которым удалось совершить огромную работу синтеза, одному в области науки, другому — в действии…»[335] Премьер-министр Франции Э. Эррио отозвался на смерть В.И.Ленина следующим образом: «Нет нужды указывать, как далек я <…> от ленинского учения, но я всегда восхищался его исключительными дарованиями государственного человека, его решительностью, энергией и действительно энциклопедической образованностью. Я уверен, что если бы он жил, то он бы еще многое сделал для своей страны, ибо это был человек, который умел оценивать всякое положение и находить выход из него»[336]. Один из лидеров немецкой социал-демократии Карл Каутский, который неоднократно был оппонентом Ленина, написал в январе 1924 г.: «Наши разногласия не должны делать нас слепыми к величию усопшего. Он был колоссальной фигурой, каких мало в мировой истории. Между правителями великих государств нашего времени имеется только один, который хоть сколько-нибудь приближается к нему по своей силе. Это был Бисмарк»[337].

В первые же дни свои соболезнования прислали высшие чины православной церкви, баптисты, мусульмане и еврейское духовенство.

Патриарх Московский Тихон, правда, к 1924 г. уже бывший, выражая соболезнование правительству СССР, заявил: «Ленин не был отлучен от церкви, поэтому всякий верующий имеет право и возможность его поминать <…> Я считал бы оскорблением памяти Ленина, его близких и семьи, если бы православное духовенство участвовало в похоронах, ибо Ленин никогда не выражал желания, чтобы православное духовенство провожало его тело». Более того, опальный патриарх счел нужным заметить: «Хотя мы и расходились с Лениным, я имею сведения о нем как человеке добрейшей и поистине христианской души»[338].

Газеты, вышедшие 22 января 1924 г. извещали население Москвы и всей страны, что «прибытие тела Ленина в город состоится 23 января в час дня. Тело Ленина до похорон будет находиться в Колонном зале Дома Союзов. Доступ в зал к гробу покойного будет открыт с 7 часов вечера 23-го. О дне похорон будет объявлено особо».

Со всех концов России несметными тысячами в Москву стекался народ. Огромные толпы людей устремились к центру Москвы, сплошной поток людей в две колонны с 7 часов вечера 23 января до 27 января проходил мимо гроба Ленина. По подсчетам администрации Дома Союзов, 26 января к 12 часам дня для поклонения праху Ленина прошло около 750 тысяч человек (к полуночи их число достигает одного миллиона). В течение часа мимо гроба Владимира Ильича проходило до 25 тысяч человек. Только через почетный караул прошло более 10 тысяч человек. Наплыв делегаций, желающих нести почетный караул у гроба Владимира Ильича, был настолько велик, что, казалось, нет возможности удовлетворить всех. Однако благодаря самодисциплине и организованности этой массы, комиссии по организации похорон удалось найти выход и пропустить максимальное количество товарищей. Предполагавшийся вначале почетный караул из четырех человек был увеличен до восьми, а в некоторые моменты количество увеличивалось до 12. Смены караула, производившиеся сначала каждые 10–15 минут, были сокращены до пяти, а в некоторых случаях до трех минут, в зависимости от количества прибывших делегаций. Было зарегистрировано свыше 500 делегаций, возложены тысячи венков. В.Д. Бонч-Бруевич вспоминал: «Не успевали мы отнести поступившие венки в Георгиевский зал, как новые их горы вырастали у подножия и вокруг гроба. Многие из них были весьма оригинальны, красиво и художественно сделаны». Лучшие венки были отобраны, сфотографированы и помещены в специальный альбом. Только «отобранных» венков, которые вошли в альбом, оказалось 1070.

Церемония похорон началась 27 января в 9.00. Она была высоко организована и строго регламентирована. Так, для прохождения в Колонный зал и на Красную площадь в этот день требовалось получить особый пропуск. Комиссия по организации похорон оповещала, что сбор всех лиц, задействованных в церемонии, назначается на 7 часов утра в Колонном зале. В 8.45 основная их часть покинула зал и выстроилась по ул. Большая Дмитровка. Точное число той группы людей не называется, но, вероятно, она была немалой, если она заполонила всю улицу. В этой группе были все члены ЦК РКП(б), члены ВЦИК и Президиума II Всесоюзного Съезда Советов и т. п. За этой группой располагались все делегаты II Всесоюзного Съезда Советов, чья работа была прервана траурными днями.

В 8.55 в Колонном зале Дома Союзов остались семья Владимира Ильича, почетный караул ЦК РКП(б) и Коминтерна, члены Комиссии по организации похорон, разводящие почетного караула и товарищи по особому разрешению (например, обслуживающий персонал и делегированные к выносу рабочие). Гроб с телом В.И.Ленина из Колонного зала вынесли 8 человек: Сталин, Зиновьев и рабочие Королев, Шапков, Иванов, Попрукайло, Тарасов и Синченко. Траурная процессия двигалась от площади Свердлова до Красной. На этих площадях, а также по улицам продвижения были выстроены воинские соединения: военнослужащие 2-й Московской пехотной части, Особой кавалерийской бригады и взвод моряков Балтфлота, а также слушатели высших академических курсов РККА и Военной академии. Было одно ограничение для участия в траурном шествии: «Ввиду сильных морозов участие детей в похоронном шествии за гробом В.И. Ульянова (Ленина) воспрещается».

Войдя на Красную площадь, вся эта масса встала у Мавзолея с двух сторон от помоста. В 9.43 гроб с телом вождя установили на помосте и покрыли знаменами ЦК РКП(б) и Коминтерна. Затем прошел небольшой траурный парад, состоявший из кавалерийского отряда и отряда артиллерийских запряжек, которые пронеслись на полном ходу. А в 9.55 на Красную площадь вступили колонны. Они шли мимо помоста, не останавливаясь. Шесть часов длилось траурное шествие. «Первой движется замоскворецкая колонна, — говорилось в «Сообщении комиссии по организации похорон», — за ней — Красная Пресня, и так без конца и без счета. Многие колонны проходят площадь во главе с оркестрами <…> Время от времени в рядах демонстрантов раздаются истерические вопли женщин. Слышны рыдания и в рядах, окружающих тесным кольцом место похорон»[339].

В это же время на местах проходили многотысячные траурные митинги. Траурные собрания и манифестации прошли и во многих городах мира (Лондоне, Париже, Берлине, Праге, Варшаве, Нью-Йорке и др.). Народы Индии, Афганистана, Монголии, Индокитая, арабских стран и стран Латинской Америки выразили свою скорбь по поводу смерти В.И.Ленина.

Ровно в 15.55 с гроба сняли траурные знамена. На Спасской башне Кремля часы пробили четыре раза, и вслед за этим вызвонили траурный марш. В течение трех минут были слышны орудийные залпы, беспрерывный сигнал гудков и сирен со всех фабрик, заводов и железнодорожных мастерских.

В 16.00 по радио и по всем телеграфным агентствам Советского Союза был передан сигнал: «Встаньте, товарищи, Ильича опускают в могилу!». Во всех городах СССР в 16.00 на пять минут были приостановлены работы, движение железнодорожного, автомобильного, водного транспорта. В Петрограде, на Марсовом поле, были зажжены 53 костра, символизировавших 53 года, прожитых В.И.Лениным.

В 16.03 «т.т. Сталин, Зиновьев, Каменев, Молотов, Бухарин, Рудзутак, Томский, Дзержинский поднимают гроб и следуют с прахом Владимира Ильича к склепу. Впереди знаменосцы. У входа в склеп знамена скрещены, и гроб скрывается от взглядов десятков тысяч глаз, провожающих своего вождя». Через несколько минут «провожающие <…> вышли на помост. Молча, без слов и речей. Все поют «Вы жертвою пали…». Осиротевшая масса не расходится. Не двигаются некоторое время и остановившиеся на время похорон колонны. А их было еще очень и очень много. Уже сумерки, а колонны все идут и идут»[340].

Как свидетельствует в своих воспоминаниях В.Д. Бонч-Бруевич, впервые вопрос об увековечивании памяти В.И.Ленина поднял И.В. Сталин на заседании Политбюро еще в 1922 году, когда болезнь Ленина только начала проявляться. Он сказал, что состояние здоровья Ильича ухудшается и в случае смертельного исхода можно воздвигнуть мавзолей или провести какое-то ритуальное захоронение. Сталин — человек с Востока, и нет ничего удивительного, что у него появилась идея именно ритуального захоронения, вся Азия усеяна мавзолеями.

Через год, по воспоминаниям Н. Валентинова, в ноябре 1923 г. Сталин опять поднял этот вопрос, собрав на встречу Троцкого, Бухарина, Каменева, Рыкова и др. Сказав, что надо быть готовыми ко всему, так как вождь нездоров, он заметил, что современной науке известны способы сохранения тела умершего на длительное время. Сразу одобрил эту идею только М.И. Калинин. Между остальными пошли разногласия, которые, в основном, касались сохранения тела, а не мавзолея как строения, надгробия и т. п.

Кстати, широкого обсуждения эти мысли тогда вообще не получили и ни в каких решениях или других документах не отразились. В повестку дня они встали вечером 21 января 1924 г. Собравшиеся в Горках Сталин, Зиновьев, Каменев, Томский, Бухарин как само собой разумеющееся решают хоронить Ленина. Созданная Президиумом ЦИКа СССР 22 января Комиссия называлась «по организации похорон», а срок захоронения был назначен на 26 января. А вот 23-го числа на заседаниях Комиссии стала обсуждаться идея длительного сохранения тела. В архивах сохранилось много писем и телеграмм отовсюду «с просьбой постараться как можно дольше сохранить тело Владимира Ильича открытым».

Это был действительно поток просьб. И можно с известной долей уверенности сказать, что это решение возникло одновременно «снизу», из масс, и «сверху», в Политбюро и Комиссии ЦИК. Главная дилемма заключалась в том, как поместить тело — в открытом или закрытом гробу. А против склепа как надмогильного сооружения возражений не было. 23 числа создали комиссию в составе Бонч-Бруевича, Сапронова, Цивцивадзе с заданием на следующее утро представить в Политбюро проект устройства склепа в 2-х вариантах: на открытый и на замурованный гроб. 24-го числа Президиум ЦИК ставит решающую точку и принимает постановление: «Гроб с телом Вл. Ил. Ленина сохранить в склепе, сделав последний доступным для посещения». И далее велось строительство склепа по варианту открытого показа тела. Работами руководил Бонч-Бруевич.

Надо особо отметить, что в те дни это решение еще не означало сохранения тела на десятилетия. Это делалось на время в целях представления всем желающим, которые не успеют прибыть в Москву ко дню похорон, возможности проститься с любимым вождем. И лишь с конца февраля, когда патологоанатом А.И. Абрикосов заговорил о признаках ухудшения состояния тела, идея его дальнейшего сохранения получила развитие и выросла в задание «Сохранить на века!».

Создание Мавзолея имеет свою историю. Его композиция развивалась и совершенствовалась на протяжении нескольких лет — с 1924 по 1930 гг.

В январе 1924 г. была образована специальная комиссия по устройству склепа-мавзолея под председательством В.Д. Бонч-Бруевича. Ему же было поручено выбрать место захоронения тела В.И.Ленина на Красной площади.

«Утром, часов в 11, - вспоминал В.Д. Бонч-Бруевич, — 23 января 1924 г. я собрал первое заседание специалистов по вопросу об устройстве могилы для Владимира Ильича, хоронить которого решено было на Красной площади возле Кремлевской стены, а над могилой соорудить мавзолей». Когда он объяснил собравшимся задачу, «наступило сосредоточенное молчание, которое нарушил Щусев: «Владимир Ильич вечен!.. Как нам почтить его память? Чем отметить его надгробие? У нас в зодчестве вечен куб… Я представляю себе нечто подобное», — и он быстро набросал карандашом проект Мавзолея».

В ночь с 23 на 24 января А.В. Щусев получил срочное задание: к моменту похорон В.И.Ленина, к 27 января, спроектировать и построить на Красной площади временный мавзолей. В эту ночь он долго бродил по площади, присматриваясь к ней, словно видел впервые. Добравшись до мастерской, Щусев созвал совещание, где высказал свои соображения. Утром эскизный проект Мавзолея был утвержден правительственной комиссией. В тот же день были начаты строительные работы под непосредственным руководством автора проекта. А.В. Щусев произвел разбивку в натуре плана Мавзолея, расположив его по оси Сенатской башни в 25-ти метрах от Кремлевской стены. Мавзолей был построен к сроку. Но постепенно появилась мысль, что сооружение на Красной площади должно стать не только усыпальницей вождя, но и памятником ему, и трибуной для обращения к народу.

«Первый вариант Мавзолея, — вспоминал А.В. Щусев, — просуществовал несколько месяцев. В мае 1924 г. мне было поручено, не меняя основной конструкции Мавзолея, придать ему монументальную архитектурно-художественную форму…». Второй Мавзолей тоже был деревянный. Он был монументальнее, величавее первого, но все понимали, что дерево не вечно. Поэтому уже весной 1924 г., едва построив второй Мавзолей, стали думать о возведении постоянной, каменной усыпальницы Ленина.

9 января 1925 г. Президиум ВЦИК СССР объявил конкурс на лучший проект постоянного Мавзолея В.И.Ленина. Поступило 117 проектов. Но конкурс не дал нужных результатов, поэтому была создана правительственная комиссия по проектированию и строительству гранитного Мавзолея, которую возглавил К.Е. Ворошилов. Проектирование сооружения было поручено А.В. Щусеву, который выполнил несколько вариантов проекта гранитного Мавзолея.

Строительство третьего Мавзолея было начато в июле 1929 года, продолжалось 16 месяцев и было завершено в октябре 1930 года. 10 ноября Мавзолей был открыт для посещения.

За создание Мавзолея Алексей Викторович Щусев был первым в стране удостоен в 1930 г. звания заслуженного архитектора СССР. Приглашение Щусева к работе над усыпальницей вождя было совсем не случайным. Это был известный талантливый архитектор, выпускник Академии художеств, ученик знаменитого Л.Н. Бенуа. В ранние годы он много работал в стиле древнерусского зодчества. В 1908–1912 гг. Алексей Викторович реконструировал церковь Василия в Овруче в Марфо-Мариинской обители (XII в.); в 1914 г. он реставрировал комплекс Казанского вокзала в Москве. В 1913–1918 гг. Щусев преподавал в знаменитом Строгановском художественно-промышленном училище, а в 1920–1924 гг. — во ВХУТЕМАСе.

Алексей Викторович занимался не только практикой, но и теорией архитектуры. На его счету 200 научных работ. С 1926 по 1929 гг. он являлся директором Третьяковской галереи. Проектировал он многие и разноплановые здания и комплексы: здравницы в Сочи, гостиницу «Москва», многие здания Наркоматов в Москве, комплекс ВДНХ (ныне ВВЦ), Институт марксизма-ленинизма в Тбилиси и Большой театр оперы и балета в Ташкенте, многие станции московского метро. В 1943 г. он стал академиком АН СССР. Щусев был организатором, а в 1946–1949 гг. директором Музея архитектуры, тогда же преподавал в Московском архитектурном институте. После Великой Отечественной войны он разрабатывал проекты восстановления городов Новгорода, Кишинева, Истры, Киева. За плодотворную деятельность А.В. Щусев награжден орденом Ленина и двумя орденами Трудового Красного Знамени. Скончался Щусев в 1949 году в возрасте 76 лет.

Тело В.И.Ленина бальзамировали в несколько этапов. Первую бальзамацию произвел в первую ночь после смерти Ленина известный московский патологоанатом Алексей Иванович Абрикосов. Это был специалист с большим опытом практической работы и видный ученый. Он окончил медицинский факультет Московского университета в 1899 г., а с 1920 г. являлся профессором этого факультета. Для работы с телом Ленина его предложил Ф.Э. Дзержинский по рекомендации П.А. Богданова, тогдашнего председателя ВСНХ РСФСР, которого он знал по работе в химической промышленности. Богданов, коренной москвич, в 1909 г. окончил Московское высшее техническое училище и неплохо знал московскую школу анатомов, лидерами которой и были А.И. Абрикосов и П.П. Кару-зин. Высокое мнение об Абрикосове имел и член Комиссии по похоронам, близкий соратник В.И.Ленина В.Д. Бонч-Бруевич. Когда В.М. Аммосов задался вопросом, является ли Абрикосов специалистом по сохранению тела, наилучший ли он и единственный, Бонч-Бруевич ответил: «Проверить всегда не мешает. Но я сам лично знаю Абрикосова. Это — крупнейшее имя в Европе». Кроме первой бальзамации, Абрикосов следил за состоянием тела Ленина до 25 марта 1924 г., а затем непосредственно по сохранению тела не работал, а входил в разные годы в комиссии по проведению экспертиз и оценки работ групп других ученых. В мире медицинской науки он всегда оставался крупной величиной. В 1939 г. А.И. Абрикосов получил звание академика АН СССР. Тогда же вступил и в ряды ВКП(б). Он награжден двумя орденами Ленина и орденами Трудового Красного Знамени. Скончался Алексей Иванович в 1955 году в возрасте 80 лет, не выходя на пенсию.

Второй этап бальзамации начали 26 марта 1924 г. Эта бальзама-ция проводилась принципиально новым способом. Группа работала ровно 4 месяца и состояла из 6 человек: анатом из Московского университета П.И. Карузин, биохимик Б.И. Збарский, В.П. Воробьев и его ассистенты А.Л. Шабадаш, Я.Г. Зямковский, А.Н. Журавлев.

Руководителем группы решением Политбюро от 17 марта был назначен Владимир Петрович Воробьев. Его же по праву можно назвать и основным автором нового способа бальзамации. В.П. Воробьев относится к тому типу людей, которых называют творческими натурами. В 1903 году он окончил медицинский факультет Харьковского университета. Ведя большую практическую врачебную работу, стал ученым-анатомом и с 1917 г. — профессором Харьковского университета (с 1921 г. — Харьковского медицинского института). Одновременно с этим был научным руководителем Украинского института экспериментальной медицины. Одним из первых начал разрабатывать функциональную анатомию и развил учение о влиянии определенных видов труда на строение органов; открыл новые законы в организации нервной системы и многое другое. При медицинском институте в Харькове открыл единственный в мире Музей становления человека и подготовил оригинальный «Атлас анатомии человека». Поэтому не удивительно, что именно о его экспериментах сообщил Ф.Э. Дзержинскому нарком просвещения УССР В.П. Затонский в феврале 1927 г., когда встал вопрос о необходимости либо захоронения тела Ленина, либо новых способах его сохранения.

Выполнив работу по перебальзамации тела Ленина, Воробьев вернулся в Харьков. В 1934 г. он стал академиком АН УССР, награжден орденом Ленина. Скончался в 1937 г. Президиум АМН СССР учредил премию его имени, которая вручается 1 раз в 3 года за лучшую работу по нормальной анатомии.

Правой рукой Воробьева и соавтором стал Борис Ильич Збарский. Умный и удивительно целеустремленный, еще будучи студентом естественного факультета Женевского университета, он особо заинтересовался биологической химией. Эта наука в те годы только зарождалась, и учителем Збарского стал один из основоположников ее Алексей Николаевич Бах, непререкаемый авторитет в области биохимии. Летом 1911 г. Збарский получил диплом доктора физических наук Женевского университета, через год подтвердил его в российской столице и получил диплом первой степени императорских Российских университетов. Одновременно он окончил курс в Химико-бактериологическом институте Ф.М. Блюменталя и, как гласило свидетельство, «занимался химическими, бактериологическими и микроскопическими исследованиями выделения и отделений человеческого тела и успел вполне изучить методы таковых исследований применительно к распознаванию болезней». Первые годы Борис Ильич работал на химических заводах а/о «Гарпиус», затем был управляющим имением вдовы знаменитого Саввы Морозова и директором ее двух химических заводов на Урале. Создал исследовательскую лабораторию ив 1916 г. разработал способ производства хлороформа для наркоза, что в условиях первой мировой войны было необходимо и весьма своевременно. Затем заведует научно-исследовательской лабораторией на заводах Никова, где продолжает разрабатывать производство органических веществ. В 1917 г. в условиях экономической разрухи роль химии возросла, и была создана сначала Центральная химическая лаборатория, а с 1922 г. на ее базе — Физико-химический институт, где и трудился Б.И. Збарский 10 лет. Оттуда он и был привлечен к работе с телом Ленина по предложению уже упоминаемого П.А. Богданова, у которого Збарский проживал на квартире еще в 1912 году[341].

Четырехмесячная работа в Мавзолее у Воробьева и Збарского была на редкость слаженной. В итоге вся группа получила благодарность от имени Правительства.

Но бальзамация — это не состояние, а процесс. И хотя до 1937 г. официально руководителем группы по сохранению тела Ленина был Воробьев, но он бывал в Москве эпизодически, а постоянным «хранителем» стал Збарский. До сих пор хранится его пропуск: «Место службы — Мавзолей В.И.Ленина. Действителен круглые сутки». В 1939 г. была создана научно-исследовательская лаборатория наркомата (Министерства здравоохранения СССР) при Мавзолее Ленина. Ее директором стал Збарский. Тогда в нее входило 22 сотрудника.

Кроме «забот о Ленине», Борис Ильич с 1930 г. был организатором и директором Института питания; продолжал большую теоретическую работу в Физико-химическом и Биохимическом институте им. Карпова; являлся представителем СССР в комитете по гигиене питания при Лиге Наций; преподавал в ряде вузов и даже в школе в Тюмени во время войны; организовал лабораторию биохимии рака АМН и многое другое.

Б.И. Збарский имел много наград: орден Трудового Красного Знамени, орден «Знак Почета», орден Ленина, звание Героя Социалистического Труда. Но даже такого признанного и заслуженного человека не обошла волна «сталинского колеса». В группе других ученых он был арестован в феврале 1952 года и пробыл в заключении до декабря 1953 г. Через год он был полностью реабилитирован, восстановлен в партии, в должности профессора 1-го Московского медицинского института и вернулся к работе. Скончался Борис Ильич Збарский 7 октября 1954 г.

Никаких прямых высказываний родственников В.И.Ленина по этому вопросу нет ни в каких мемуарах ни за какие годы. Решение

о помещении забальзамированного Ленина в открытом саркофаге в доступном для посещения склепе было принято 24 января Президиумом ЦИК и на следующий день утверждено II съездом Советов СССР, на котором Н.К. Крупская присутствовала и выступала. Вопроса о захоронении она не коснулась. Сотрудники Центрального музея В.И.Ленина в 1992 г. опубликовали Протокол № 64 заседания Политбюро ЦК от 24 января, где записано: «…поручить т.т. Зиновьеву и Бухарину переговорить с Н.К., не согласится ли она не настаивать на принятии ее предложения с тем, что по истечении месяца вопрос опять будет обсужден». Из чего следует, что Надежда Константиновна имела какое-то свое мнение и даже предложение по этому вопросу и, видимо, высказывала его членам Политбюро. Но далее оно нигде и никем высказано не было; в чем оно состояло, неизвестно. Тогда Крупская приняла официальное решение, согласившись на условие его пересмотра через месяц. А на следующий день после похорон, 28 января, в письме к Инне Арманд она писала: «Сейчас гроб еще не заделан и можно будет поглядеть на Ильича еще». Спрашивали ли согласия у Крупской или у других родственников на последующую бальзамацию Ленина через месяц или их мнения на дальнейшее перестроение Мавзолея, на сегодняшний день не известно. Каких-либо документов нет. Имеются отдельные высказывания. В.Д. Бонч-Бруевич вспоминал: «Н.К., с которой я интимно беседовал по этому вопросу, была против мумификации Вл. Ил. Так же высказывались и его сестры Анна и Мария Ильиничны. То же говорил и его брат Дмитрий Ильич».

Многолетний секретарь Н.К. Крупской B.C. Дридзо свидетельствует: «Н.К. бывала в Мавзолее редко, может быть, раз в год»[342].

Первый раз после вторичной бальзамации она вошла в Мавзолей 26 мая 1924 г. вместе с Дмитрием Ильичем, Анной Ильиничной, Марией Ильиничной и с делегатами XIII съезда партии. Работа врачей была уже почти завершена, и Б.И. Збарский отметил: «Отзывы делегатов съезда, Н.К. Крупской и других членов семьи Вл. Ил-ча вселили в нас уверенность в успехе дальнейшей работы. Я помню, как брат Вл. Ил., Дм. Ил-ч, на наш вопрос, сохранилось ли сходство, ответил нам: «Я сейчас ничего не могу сказать, я сильно взволнован. Он лежит таким, каким я видел его тотчас после смерти». Это было официальное «съездовское посещение»»[343].

О последнем посещении Крупской Мавзолея свидетельствует также Збарский, сопровождавший ее. Это было в конце 1938 года, за несколько месяцев до кончины самой Надежды Константиновны, ей было почти 70 лет. «Борис Ильич, посмотрите, он все такой же, а я старею»[344], - сказала она, взглянув на Владимира Ильича.

Эти малые и отрывочные высказывания третьих лиц об отношении родных к захоронению Ленина позволяют интерпретировать их по-разному, что и происходит сегодня. Вероятнее всего, этот вопрос был для Ульяновых глубоко личной и, возможно, тяжелой тайной при той роли и положении, которое имели все они и сам Ленин. Недаром они все так сдержанно высказывались по этому поводу: не хвалили и не хулили. А Крупская лишь просила: «…не давайте своей печали по Ильичу уходить во внешнее почитание его личности»[345].

Никогда не скрывалось, что тело В.И.Ленина эвакуировали, но долгие годы умалчивали куда. Персональную ответственность за сохранность тела В.И.Ленина нес комендант Кремля генерал-лейтенант Н.К. Спиридонов. Он в первый же день войны, 22 июня 1941 г., оперативно решил переместить саркофаг Ленина из Мавзолея в специальное бомбоубежище. Он опасался налетов вражеской авиации, тем более что 23 июня над Москвой действительно появились бомбардировщики, правда, пока еще свои, потерявшие ориентировку, но Спиридонову, как человеку военному, стало ясно, что «сохранить тело Ленина в Москве, даже в специальном бомбоубежище, возможно, не удастся», и он «возбудил вопрос об эвакуации, предложив Тюмень, т. к. это был тогда малонаселенный, тыловой город. Нет промышленных и военных объектов. Не привлекает внимание немецкой авиации. Одобрили Тюмень». Это решение было принято 24 июня, и постановлением ЦК ВКП(б) и СНК был создан Совет по эвакуации, председателем которого стал Н.М. Шверник. Доступ в Мавзолей был открыт последний раз 22 июня. Через пару дней тело переместили в специальное бомбоубежище, а в далекой Тюмени первый секретарь горкома ВКП(б) Дмитрий Семенович Купцов 26 (или 27) июня имел звонок от Поскребышева (секретаря Сталина), что в первых числах июля к ним прибудет «очень ответственный объект».

По поводу сроков «отъезда Ленина» из Москвы есть две версии. По одной точно сообщается, что поезд специального назначения отошел от платформы Ярославского вокзала по Северной железной дороге в 21.00 7 июля. По второй версии, спецпоездов было два — один отбыл из столицы 4 июля, другой — 25 июля. Вполне вероятно, что верны обе версии, и спецпоездов, перевозящих «Мавзолей», было несколько. Ибо перевозили не только тело Ленина, но и сотрудников научно-исследовательской лаборатории, офицеров и красноармейцев Кремлевского гарнизона, составляющих пост № 1, а также техническое оборудование для нового траурного зала. Так или иначе, но главный поезд с телом Ленина прибыл на станцию Тюмень 10 июля 1941 г. Д.С. Купцов вспоминал: «10 июля утром раздался звонок (от Козлова): «Объект ожидаете? Прибыл». Начальник горотдела госбезопасности Степан Павлович Козов, председатель горсовета Степан Николаевич Загриняев и я поехали в тупичок, где стоял состав <…> Знакомлюсь с руководителем лаборатории. Будучи делегатом XVIII партконференции, ходил в Мавзолей, слышал рассказ о бальзамировании. И когда услышал «Збарский», меня как будто током ударило. Все связалось — и звонок, и спецэшелон, и кремлевская охрана». Б.И. Збарский обладал документом, наделяющим его большими правами — Постановлением Политбюро ЦКВКП(б) об эвакуации тела Ленина, подписанным В.М. Молотовым.

В самой Тюмени помещения для «неизвестного объекта» заранее выбрано не было. Выбирали вместе со Збарским весь день. Он забраковал дом отдыха Оловянникова из-за слабых коммуникаций и энергоснабжения; затем санаторий ВЦСПС, так как требовались строительные работы; не очень-то понравилось Борису Ильичу и здание сельхозтехникума, хотя его и подготовили уже под госпиталь, но рядом был городской сад и танцплощадка. В общем, Збарский был очень щепетилен в этом вопросе. Он даже связался с Москвой и просил местом эвакуации определить Свердловск, но получил отказ. В итоге ночью тело Ленина перевезли в здание сельхозтехникума, расположенное в самом центре города. Здание примечательное: ранее в нем располагалось реальное училище, в котором в свои времена учились такие люди, как Л.Б. Красин — ближайший соратник Ленина, писатель М.М. Пришвин, легендарный разведчик Н.И. Кузнецов. К зданию прилегал довольно обширный парк, и вообще оно стояло особняком, что способствовало обеспечению достаточной секретности объекта.

Непосредственно для траурного зала внутри здания наиболее пригодной была выбрана комната в правом крыле второго этажа. Для поддержания благоприятного теплового режима заложили кирпичом окно, в которое попадали прямые солнечные лучи. В смежных комнатах было установлено необходимое оборудование. У дверей траурного зала стояли часовые. «Нахождение тела Ленина в Тюмени держалось в секрете, но слухи в этом небольшом городе, естественно, доходили до населения, и об этом перешептывались»[346], — вспоминал И.Б. Збарский.

Всего в Тюмени тело Ленина пробыло почти четыре года. 25 марта 1945 г. полный состав «Мавзолея» в спецэшелоне отбыл из Тюмени в западном направлении. По возвращении в Москву тело Ленина было временно помещено в лабораторной комнате Мавзолея. В самом Мавзолее была проведена реконструкция, установлен новый, более совершенный саркофаг, улучшено освещение гроба. 16 сентября 1945 г. Мавзолей вновь открыл двери на Красной площади в Москве.

Конечно, коммунистическая партия сыграла большую роль в увековечении имени своего вождя. И это естественно. Но надо помнить и о том огромном уважении к Ленину, которое было в среде народных масс нашей страны, да и за рубежом после 1917 г. При жизни В.И.Ленина увековечение его имени, конечно, не могло осуществляться, но после кончины вождя сразу же в центре и на местах трудящиеся стали выдвигать предложения о сооружении памятников Ленину. В Симбирске, на родине Ленина, уже в траурные дни стали собирать средства на памятник. Причем, добровольные пожертвования вносили как деньгами, так и натурой, если денег не было. Собрание рабочего комитета г. Жигулевска Симбирской губернии, например, приняло решение пожертвовать на «устройство памятника 22 пуд. 20 фунтов ржи и 7 пудов проса». «Просим наши пролетарские крохи, — говорилось в решении собрания, — вложить в тот памятник, который должен красоваться в городе Симбирске - родине Ильича». А газета «Пролетарский путь» сообщала в январе 1924 г. о добровольных пожертвованиях на памятник в селе Карлинском Симбирской губернии: «Набрали: ржи — 10 пудов 10 фунтов; проса — 32 пуда 17 фунтов, денег — 21 775 рублей <…> Ильич наш <…>, - сказала деревня».

Настроение людей передают также отчеты с траурных собраний, которые проходили в губернии в январе 1924 г. Вот, например, впечатления с траурных собраний, проходивших в деревнях Ртищево-Каменка и Кочетовка Симбирской губернии: «В общем, отношение крестьян к этому событию (кончине Ленина) сочувственное и все сознают, что помер человек, который освободил крестьянство и рабочих от ига капитализма».

Часто трудящиеся выдвигали предложения об увековечении памяти Ленина в практических делах: выполнении заветов Ленина о создании детских домов, коллективно обрабатываемых полей и т. д. Симбиряне предлагали присвоить родине В.И.Ленина его имя, создать самолет «Земляк Ильича». Надо сказать, что все эти предложения осуществились.

Таким образом, по многим вопросам увековечения памяти В.И.Ленина мнения партии и народа совпадали, и тогда воплощались в жизнь самые смелые проекты. Ярким примером этого является подготовка к празднованию 100-летия со дня рождения В.И.Ленина и сооружение Ленинского Мемориала.

Недалеко от Москвы находится город Ногинск. Именно там перед корпусом Глуховского хлопчатобумажного комбината был установлен первый памятник В.И.Ленину. Открыт он был 22 января 1924 г., на следующее утро после смерти В.И.Ленина. История создания памятника такова: в ноябре 1923 г. рабочие Глуховской мануфактуры на общем собрании решили послать к В.И.Ленину делегацию. В состав ее избрали ватерщицу Пелагею Холодову, шестнадцатилетнего молотобойца Кузнецова, прядильщика Козлова, молодую работницу сновальщицу Клавдию Гусеву. С ними поехали садовник Н.Н. Сергеев и шофер Иван Воронцов. Делегаты навестили в Горках 2 ноября 1923 г. больного В.И.Ленина, вручили ему от имени 12 тысяч текстильщиков приветственное письмо, а в подарок ему посадили в саду привезенные с собой саженцы вишневых деревьев[347].

На партийном собрании, где делегаты отчитывались о поездке, было решено соорудить статую вождя и поставить ее перед входом на комбинат. Автором памятника стал художник-самоучка Федор Кузнецов, работавший декоратором-оформителем в новом клубе при Глуховской мануфактуре. Торжественное открытие монумента было назначено на воскресенье 22 января 1924 г. Но собравшиеся на открытие люди с горечью выслушали слова секретаря фабричной партийной организации С. Квасмана: «Товарищи! Мы с вами собрались сегодня, чтобы открыть скульптурную статую нашего вождя революции, а придется открыть памятник. Получено сообщение о кончине Владимира Ильича. Он умер вчера в Горках».

Первый памятник В.И.Ленину выглядел так: на постаменте высотой в два метра из кирпичей, цемента и досок стоит отлитая из железобетона фигура В.И.Ленина; сам постамент опоясан красочным барельефом, на котором изображены шахтер, подрубающий кайлом угольный пласт, работница у ткацкого станка и крестьянка, вяжущая сноп пшеницы, и надпись, повторяющая слова В.И.Ленина: «Больше доверия к силам рабочего класса. Мы должны добиться того, чтобы каждая работница могла управлять государством».

Вопрос о присвоении Симбирску имени В.И.Ленина ставился жителями края еще при его жизни в ноябре 1923 г. Инициатива исходила от курсантов Симбирской 12-й пехотной школы, которая вскоре была преобразована в Симбирскую бронетанковую школу командного состава, а впоследствии стала Ульяновским гвардейским высшим танковым командным училищем имени В.И.Ленина. Городу тогда предлагалось дать имя Ленинск. Жители края предлагали и другие названия: Ленин, Ульянов, Ульяновск, Ильич. При жизни Ленина переименование города не осуществилось. После кончины вождя в январе 1924 г. вопрос о переименовании был поднят вновь. Предложения о присвоении имени Ленина городу и губернии выдвигали как отдельные граждане, так и трудовые коллективы края. Идя навстречу этим пожеланиям, ЦИК СССР 9 мая 1924 г. принял решение о переименовании г. Симбирска в г. Ульяновск и Симбирской губернии в Ульяновскую губернию.

В последующие несколько десятилетий город из небольшого провинциального городка с неразвитыми экономикой, просвещением, здравоохранением превратился в один из крупных промышленных, сельскохозяйственных, культурных и научных центров Поволжья. Кроме охраняемой государством историко-мемориальной части, на месте Симбирска вырос фактически новый город.

С 1990 г. не раз предпринимались попытки вернуть городу его первоначальное название, но у населения края они не нашли поддержки.

В 1923 г. в бывшем доме Ульяновых на Московской улице разместился документально-иллюстративный «Историко-революционный музей имени В.И.Ленина». Экспозиция музея раскрывала историю симбирского края, рассказывала о крестьянских восстаниях под руководством С. Разина и Е. Пугачева, о Гражданской войне в нашей стране и Октябрьской революции 1917 г. Большой раздел музея был посвящен жизни и деятельности В.И.Ленина, семье Ульяновых. В процессе создания музея его организаторы обращались с различными вопросами к членам семьи Ульяновых. В частности, заведующий Симбирским губернским отделом народного образования И.К. Васильков вел переговоры с А.И. Ульяновой-Елизаровой и Н.К. Крупской. Как пишет в своих воспоминаниях И.К. Васильков, Надежда Константиновна говорила с Владимиром Ильичом по поводу планов организации в бывшем доме Ульяновых в Симбирске Историко-революционного музея. «Что касается дома Ульяновых, — передает Васильков слова Н.К. Крупской, — Владимир Ильич не против его реставрации, как родительского памятника. Только просит не делать большой шумихи вокруг этого»[348]. Во время обсуждения концепции музея вопрос о присвоении ему имени В.И.Ленина перед Владимиром Ильичом и его близкими не ставился. Официальное название музей получил при его открытии

10 декабря 1923 г. В это время Владимир Ильич был тяжело болен и неизвестно, узнал ли он об этом факте.

Первый экскурсовод музея Анна Яновна Чербард вспоминала о том, что после осмотра экспозиции посетители часто просили показать им весь дом. Многие в отзывах предлагали воссоздать бытовую обстановку семьи Ульяновых[349]. Идя навстречу этим пожеланиям, Историко-революционный музей преобразовали в мемориальнобытовой Дом-музей В.И.Ленина. Открытие музея состоялось 7 ноября 1929 г. Материалы историко-революционного музея были переведены в Ульяновский краеведческий музей.

Семья Ульяновых жила в Симбирске с 1869 по 1887 гг. Ульяновы сменили шесть частных квартир, пока в 1878 году не была куплена собственная усадьба по Московской улице. На всех домах, где жила семья Ульяновых, в разное время были установлены памятные доски.

Самая первая памятная доска, посвященная В.И.Ленину, была установлена в ноябре 1918 г. на бывшем собственном доме Ульяновых по Московской улице. Изготовлена она была из мрамора, текст ее гласил: «Здесь родился Председатель Совета Народных Комиссаров и великий вождь русских рабочих тов. Владимир Ильич Ульянов (Ленин)». В 1918 г. считалось, что с проживанием семьи Ульяновых в Симбирске связан только один этот дом, он же считался и местом рождения Ленина. Из-за этого ошибочного утверждения первая доска на доме была вскоре снята.

В 1923 г. на этом доме была установлена вторая, деревянная доска работы художника В.В. Воробьева с уточненным текстом, в котором говорилось: «Здесь жил В. Ульянов — Ленин».

В 1926 г. для дома Ульяновых было решено сделать новую художественно выполненную доску. Третья доска была сделана из белого мрамора. На ней были барельеф В.И.Ленина, выполненный будущим народным художником СССР А.А. Пластовым, и текст: «Здесь жил В.И.Ленин. 1878–1887 гг.». Доска была установлена на фасаде дома в 1927 г., и находится на доме до сих пор.

В 1927 г. на ленинских объектах было установлено еще несколько досок. На доме, который тогда считался местом рождения Ленина, была установлена доска с текстом: «Здесь родился В.И.Ленин 10/23 апреля 1870 г.» (дата по новому, Григорианскому, календарю, введенному в 1918 г., была указана неправильно. В.И.Ленин родился 10 (22) апреля 1870 г.).

Памятной доской с надписью: «Здесь учился В.И.Ленин. 1879–1887 гг.» было отмечено здание бывшей Симбирской мужской гимназии, где учился Владимир Ульянов. Эти две доски также украшали барельефы В.И.Ленина, выполненные А.А. Пластовым. Все доски были довольно большого размера (126x75 см), из белого мрамора, имели надписи, вызолоченные червонным золотом.

В 1927 г. была осуществлена реставрация могилы отца Ленина И.Н. Ульянова, и для нее изготовлена доска из белого мрамора с надписью: «Здесь похоронен отец В.И.Ленина — Илья Николаевич Ульянов». Надпись была выгравирована золотом.

По мере выявления объектов, связанных с жизнью и деятельностью членов семьи Ульяновых в Симбирске, они брались под охрану государства и на них устанавливались памятные доски.

Вопрос о сооружении памятника В.И.Ленину на его родине возник после кончины вождя в январе 1924 г. Уже в траурные дни в местную газету «Пролетарский путь» стали поступать предложения о сооружении памятника В.И.Ленину и сборе средств на это. В газете появилась специальная рубрика «Памятник Ленину», где регулярно печатались сообщения о добровольных пожертвованиях на памятник. Впоследствии эти средства стали основой для создания фонда В.И.Ленина.

Но первый памятник — бюст В.И.Ленину начал сооружаться в Симбирской губернии еще при жизни Владимира Ильича, на средства рабочих и руками рабочих Румянцевской суконной фабрики села Жадовка Барышского уезда в конце 1923 г. Этот памятник открылся 1 мая 1924 г. Гранитный же монумент В.И.Ленину был установлен в Ульяновске на центральной площади города в апреле 1940 г. Автор памятника — известный скульптор М.Г. Манизер, архитектор — В.А. Витман. Высота скульптуры -6 м, высота всего памятника — 14,5 м. Памятник до сих пор считается лучшим произведением скульптурной Ленинианы. В 1954 г. на привокзальной площади города открылся памятник «Владимир Ульянов — гимназист», авторы В.Е. Цигаль и архитектор М.А. Готлиб. Монумент выполнен из красного гранита. 16 апреля 1971 г. открылась бронзовая скульптурная композиция «Мария Александровна Ульянова с сыном Володей». Авторы — П. Бондаренко, О. Комов, О. Кирюхин, Ю. Чернов. Во внутреннем дворике нового корпуса средней школы № 1 в 1971 г. установлен памятник-бюст гимназисту Владимиру

Ульянову. Авторы — А.Н. Филиппова, И.Н. Рукавишникова и архитектор Р.Я. Дрогицкий.

Таким образом, в Ульяновске пять памятников В.И.Ленину.

Идея создания монументального здания — памятника В.И.Ленину возникла сразу после кончины вождя в 1924 г. В феврале 1924 г. видный партийный и государственный деятель, соратник Ленина Л.Б. Красин в статье «Архитектурное увековечение Ленина», опубликованной в газете «Известия», выдвинул идею сооружения здания-памятника, «который представлял бы собой дворец имени Ленина, заключающий в себе и музей, и библиотеку с читальней, и залы для лекций и концертов и т. п.»[350]. Эта статья вызвала большой отклик у населения, в том числе и у симбирян. «Великому — великое» — так, например, называлась одна из статей в симбирской газете «Пролетарский путь». В центральных и местных газетах развернулась дискуссия о памятнике Ленину.

Главная мысль, которая звучала в ходе этой дискуссии, сводилась к тому, что здание это должно быть памятником нового типа. Оно должно быть не пассивным хранилищем памяти В.И.Ленина, а «активным рассадником культуры», «должно служить насущным, практическим задачам культуры». По мнению участников дискуссии, здание-памятник должно быть дворцом, в котором будут участвовать все виды искусства: архитектура, скульптура, живопись и музыка.

Высказывались предложения использовать при возведении здания самые ценные минералы различных районов страны: «…С Урала — воспользоваться всеми богатствами уральских камней, из Сибири — использовать гранит и нефрит Енисейской и Иркутской областей» и т. д. «Памятник, — отмечалось в ходе обсуждения, — должен быть как бы сложенным целым народом, а зодчий лишь уловить мысли и желания масс». Так коллективная мысль создавала проект будущего памятника.

Однако идею о создании величественного монументального сооружения трудно было осуществить в 1920-е гг. И не только из-за недостатка средств на его строительство. Тогда еще не созрела сама идея создания памятника-комплекса. Свое дальнейшее развитие она нашла на родине Ленина в городе Ульяновске. В 1930-е гг. здесь был создан комитет по строительству памятника Ленину. Идея сооружения памятника разрабатывалась в двух вариантах: 1) памятник Ленину как монумент и 2) памятник — комплекс, включающий культурные учреждения. Оба варианта впоследствии были осуществлены. В апреле 1940 г. на главной площади города был открыт памятник В.И.Ленину скульптора М.Г. Манизера. В апреле 1970 г. к 100-летию со дня рождения Ленина был открыт Ленинский мемориал.

Ленинский мемориал был действительно сложен целым народом. Это была поистине всенародная стройка, и благодаря этому Мемориал был возведен в необычайно короткий срок — за три года. Более 100 предприятий, институтов, художественных мастерских, творческих объединений и союзов Российской Федерации, Украины, Грузии, Армении и других республик участвовали в поставке для стройки документации, конструкций, материалов и оборудования. Здесь работали представители тридцати национальностей нашей страны. На эту стройку съехались лучшие специалисты со всего Советского Союза и из 10 зарубежных стран.

Многое из того, что предлагалось в ходе дискуссий 1920-30-60-х гг., воплотилось в Ленинском мемориале.

На родине Владимира Ильича Ленина, в городе Ульяновске, на вершине крутого волжского берега стоит величественное беломраморное здание — Ленинский мемориал, возведенный в ознаменование 100-летия В.И.Ленина на месте его рождения.

Уникальное здание Ленинского мемориала сооружено по проекту, выполненному коллективом Центрального научно-исследовательского института экспериментального проектирования зрелищных зданий и спортивных сооружений (ЦНИИЭП) под руководством доктора архитектуры Бориса Сергеевича Мезенцева.

Авторам проекта удалось найти оригинальное решение задачи возведения здания с многофункциональным назначением: музейным, учебным, зрелищным. Совместное расположение Музея-мемориала В.И.Ленина, Общественно-политического центра, Большого концертного зала в одном архитектурном объеме позволяет комплексно эксплуатировать огромное сооружение Мемориала, полезная площадь которого составляет 19,2 тыс. кв. м., а его объем — 133,1 тыс. куб. м. Приподнятое на пятидесяти 7,5-метровых колоннах, здание образует внутренний дворик. Здесь располагаются сохраненные и отреставрированные дома, связанные с рождением и ранним детством Владимира Ульянова.

В южном крыле здания расположен Музей-мемориал В.И.Ленина. На его фасаде расположен карниз с горельефом В.И.Ленина работы народного художника СССР Н.В. Томского. Экспозиция музея, представленная историческими документами и монументальными видами искусства, располагается в экспозиционном зале общей площадью 3 тыс. кв. м., высота зала 7 м.

Интересно и выразительно монументально-художественное оформление экспозиции. На стенах зала — скульптурные рельефы, выполненные группой скульпторов во главе с С. Волковым, мозаичная роспись, посвященная освобождению Симбирска от белогвардейцев частями Железной дивизии 12 сентября 1918 г., автором которой является волгоградский художник-монументалист Ю. Бо-ско. Украшением экспозиционного зала является также большой витраж из цветного объемного стекла «Родина-мать», созданный группой литовских мастеров-витражистов во главе с художником-монументалистом А. Стошкусом.

Одним из самых интересных экспонатов музея является «Диорама Симбирска 70-80-х годов XIX века». Ее автор — известный диорамист Ефим Исакович Дешалыт, научный консультант — краевед, доцент Ульяновского педагогического института Сергей Львович Сытин.

Завершает музейную экспозицию Ленинский торжественный зал. Его высота — 17 метров, ширина — 14 метров. В центре зала 5-метровая скульптура В.И.Ленина, выполненная народным художником СССР П.И. Бондаренко на месте из монолита белого уральского мрамора. Торжественность залу придает монументальная мозаика из цветной смальты, автором которой является московский художник-монументалист Г.И. Опрышко. В этом зале проводятся различные торжественные акты и мероприятия.

Очень красив Большой универсальный зал Мемориала. Это по-истине дворцовый зал, одинаково удобный как для торжественных церемоний, так и для зрелищ. На его сцене выступали мастера культуры из 50 стран мира, ведущие коллективы России, звезды российской и зарубежной эстрады. В партере, амфитеатре и ложах размещается 1300 зрителей.

Велика пропускная способность Мемориала. Только музеи в комплексе Мемориала с 1970 г. посетило более 22 млн человек, а если учесть все структуры комплекса, и прежде всего Большой универсальный зал, то цифра эта приближается к 42 млн человек. Кроме жителей нашей страны в Мемориале побывали гости из 100 зарубежных стран. В апреле 1970 г., когда состоялось открытие Мемориала, в отдельные дни его посещало до 20–30 тыс. человек.

Знакомство с Мемориалом вызывает восхищение гостей, всех посетителей. «Великолепно! Я говорил себе это слово каждый раз, как делал шаг за шагом, знакомясь с Мемориальным центром. Это здание можно назвать архитектурным апофеозом, созданным из мрамора, света и человеческой любви в честь Ленина», — написал в книге отзывов ветеран международного рабочего движения, председатель Всеобщей конфедерации труда Франции Бенуа Фрашон.

Другой гость Мемориала, редактор американской газеты «Дейли Уорлд» Джордж Моррис, записал: «Я видел, поездив по миру, немало мемориальных комплексов в честь великих людей. Америка, например, достойно почтила величественными сооружениями память Вашингтона и Джефферсона. Но, признаюсь, более значительного, более монументального, чем в Ульяновске, я даже встретить никогда не предполагал».

Сегодня Мемориальный комплекс по-прежнему привлекает к себе не только ульяновцев, но и многих людей из других городов России, иностранных гостей. Люди идут сюда, чтобы восхититься прекрасным творением человеческих рук, окунуться в праздничную атмосферу Мемориала. Этому способствует и само здание Мемориала, которое создавалось с такой тщательностью и энтузиазмом. Этому способствует и то, что могут получить здесь самые разные люди для своего отдыха и развития: послушать музыку в исполнении прославленного Ульяновского симфонического оркестра, выступления лучших музыкантов и певцов города, страны и зарубежья, полюбоваться уникальным зимним садом, познакомиться с постоянно обновляющимися экспозициями и новыми выставками Музея В.И.Ленина и Большого зала, позаниматься в библиотеках и фондах Мемориала — в общем, духовно обогатиться.

Все годы своей деятельности Ленинский мемориал выполняет высокую миссию одного из научных, историко-культурных, образовательных, эстетических центров нашей страны.

Каким был В.И.Ленин? Как он выглядел на трибуне или на заседаниях, в беседе с товарищами или с гостями из-за рубежа? Ответить на эти вопросы могут воспоминания родных, близких, соратников. И все же можно сказать, что фотографии являются важнейшим источником ознакомления с его портретным обликом и характерными чертами.

Фотографий В.И.Ленина, снятых до 1918 г., очень мало. Самая первая фотография Владимира Ильича была сделана в 1874 г. в Симбирске фотографом Е.Л. Закржевским (Володя в возрасте четырех лет вместе с сестрой Ольгой). В 1879 г. семья Ульяновых сфотографировалась в одном из симбирских ателье (фотограф Б.Р. Бик). Это была единственная их семейная фотография. Позднее, в 1887 г., Б.Р. Биком были сделаны две портретных фотографии семнадцатилетнего Владимира Ульянова. Одна из них была смонтирована на нарисованной виньетке с другими фотографиями выпускников Симбирской мужской классической гимназии того года.

В 1891 г. Владимир Ульянов сфотографировался в самарском ателье И.А. Шарыгина. Эта фотография была приложена к его прошению на имя председателя юридической испытательной комиссии при Петербургском университете о допуске его к сдаче экзаменов экстерном за курс университета.

Сохранились фотографии Владимира Ильича, сделанные в ночь его ареста по делу петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» 21 декабря 1895 г.

14 (26) февраля 1897 г. В.И. Ульянов был выпущен из предварительного заключения и получил разрешение пробыть в Петербурге до вечера 17 февраля (1 марта) «для сборов в дорогу и совета с врачами»[351]. «Мы, осужденные члены союза, позволили себе даже небывалую и не вполне конспиративную вольность: снялись восьмером в группе (А.А. Ванеев, П.К. Запорожец, [Г.М.] Кржижановский, Я.М. Ляховский[352], А.Л. Малченко, [В.В.] Старков, В.И. Ульянов и я)»[353], - вспоминал позднее Ю.О. Мартов. Тогда же были сделаны и две портретных фотографии Владимира Ильича.

После освобождения из ссылки в Шушенском В.И.Ленин был в Москве в середине февраля 1900 г. В это посещение Москвы он и сфотографировался в ателье Ю. Мебиуса. Следующие фотографии Ленина относятся уже к 1908 г. Во время пребывания на острове Капри в гостях у А.М. Горького его фотографировал Ю.А. Желябужский (любительские фотографии). В 1910 г. в Париже фотографом Е. Валлу а была сделана еще одна портретная фотография В.И.Ленина.

В 1914 г. Б.Д. Виги л ев сфотографировал Владимира Ильича в Поронине и во время прогулки в окрестностях польского местечка Закопане. Ав1916 г. в Цюрихе (Швейцария) фотограф Вильгельм Плиер сделал еще одну фотографию В.И.Ленина, которая впервые была опубликована в шведской газете «Politiken» 6 апреля 1917 г.

Сохранились три фотографии Ленина, снятые в 1917 году. Весной 1917 г. В.И.Ленин возвращался из Швейцарии в Россию. Во время его пребывания в Стокгольме корреспондентом газеты «Politiken» В. Мальмстремом была сделана фотография, на которой запечатлен Владимир Ильич с группой русских политэмигрантов на одной из улиц шведской столицы (31 марта 1917 г.). На следующий день после возвращения на родину, 4 апреля 1917 г., Ленин выступил в Таврическом дворце в Петрограде с «Апрельскими тезисами». Этот факт запечатлен на фотографии, снятой П.И. Волковым. С 10(23) июля по 8 (22) августа В.И.Ленин, преследуемый Временным правительством, скрывался у рабочего Н.А. Емельянова сначала на чердаке сарая, а затем — в шалаше за озером Разлив. 29 июля (11 августа) по указанию ЦК РКП(б) туда приехал большевик Д.И. Лещенко и сфотографировал В.И.Ленина. Эта фотография Владимира Ильича без бороды, усов и в парике была сделана для удостоверения на имя рабочего Сестрорецкого завода К.П. Иванова, по которому Ленин вскоре нелегально переехал в Финляндию.

Что касается фотографий советского периода, то очень трудно, если не сказать — просто невозможно, было фотографам и кинооператорам первых лет революции регулярно фотографировать Ленина. «Объективы фотокамер и кино ловили неуловимого живого Ленина», — так говорили современники Владимира Ильича. И потому достойно удивления то богатство портретных характеристик, выполненных прекрасными фотомастерами В. Буллой, П. Оцупом, М. Наппельбаумом, П. Жуковым и др.

В последние годы (1922–1923) В.И.Ленина фотографировали Л.Б. Красин, В.В. Лобода, П.А. Оцуп, М.И. Ульянова. В конце августа 1922 г. редакция «Правды» направила в Горки своего фотокорреспондента В. Лободу. Он пробыл там целый день, сделав одиннадцать снимков В.И.Ленина. Фотографии были опубликованы в специальном иллюстрированном приложении к «Правде» — «Ленин на отдыхе» в воскресенье, 24 сентября 1922 г. М.И. Ульянова попросила В. Лободу купить ей фотоаппарат и научить ее им пользоваться для того, чтобы самой фотографировать Владимира Ильича, который фотографировался крайне редко и неохотно, поэтому все малоизвестные фотографии горкинского периода: «В.И.Ленин и И.В. Сталин в Горках. Август — сентябрь 1922 г.», «В.И.Ленин и Г.В. Пятаков в Горках. 24 сентября 1922 г.», «В.И.Ленин и Л.Б. Каменев в Горках. Сентябрь 1922 г.» — делала Мария Ильинична Ульянова.

Все снимки лета 1923 г. также сделаны Марией Ильиничной, в том числе и снимки больного Ленина. Эти фотографии из личного альбома Марии Ильиничны хранились в архиве. До последнего времени они не печатались в книгах и фотоальбомах, не экспонировались в музеях.

В настоящее время собраны почти все фотографии В.И.Ленина. Они хранятся в Российском государственном архиве социально-политической истории в Москве. Коллекция состоит из 410 фотографий, сделанных в течение 49 лет — с 1874 по 1923 гг. Первая подборка фотоснимков В.И.Ленина была опубликована в 1922 г. в иллюстрированном приложении к газете «Правда» (№ 215 от 24 сентября), посвященном выздоровлению В.И.Ленина (всего двадцать снимков).

Начиная с 1924 г. стали издаваться альбомы фотографий В.И.Ленина. Одним из первых был скромно изданный форматом почтовой открытки альбом-буклет «Ильич», содержавший 22 фотографии и 2 рисунка Ленина (М.: Госкино, 1924). За ним последовало фундаментальное издание «Ленин. Альбом. Сто фотографических снимков» (М.: Госиздат, 1927). Затем долгие годы (около тридцати лет) публикации подобных альбомов не предпринимались, и это издание стало библиографической редкостью.

С середины 1950-х гг. возобновился выпуск фотодокументальных альбомов. Альбомы фотопортретов В.И.Ленина издавались в 1957, 1960 и 1961 гг. В 1970 г. в свет вышли два тома книги-альбома «Ленин. Собрание фотографий и кинокадров». К 125-й годовщине со дня рождения В.И.Ленина планировался выпуск дополненного и исправленного издания в двух томах. Вышел в свет только один том.

Свидетельства тех, кто близко знал Владимира Ильича в разные годы его жизни, которые не укладывались в «прокрустово ложе» официальной ленинианы, тщательно оберегались от многих глаз в архивах и «спецхранах» и стали доступны не так давно.

Характеристики внешности В.И.Ленина, оставленные современниками, сложны и противоречивы. Вот лишь некоторые из них.

1 июня 1918 г. в петроградской газете «Вечернее слово» были опубликованы воспоминания талантливого поэта и переводчика А. Коринфского — одноклассника В. Ульянова по Симбирской гимназии, содержащие описание его внешности: «С ним мы никогда не были особенно близки, а между тем, я его вижу — как сейчас… Словно расстались только вчера… Мальчик лет десяти, небольшого роста, несколько сутуловатый, мягкие черты лица, расцвеченного крупными, но не портящими его детской миловидности веснушками… Светлые, голубоватые глаза, подернутые тенью задумчивости… Желтовато-льняного оттенка, слегка вьющиеся на висках, не особенно густые волосы… Несколько хрипловатый голос, торопливая речь, как бы захлебывающаяся в приливе слов, набегающих одно на другое, перебивающих только что сорвавшуюся с языка фразу… Левая рука то и дело ерошит волосы, временами потирает круто взбегающий лоб, как бы помогая налетающим неосознанным обрывкам мыслей сложиться в одно стойкое целое… А мыслей этих много, порою совершенно неожиданных и, во всяком случае, совсем необычных для десятилетка — мальчика в синем мундирчике с посеребренными пуговицами и полоской галуна на воротнике… Я до сих пор не видел даже издали теперешнего Влад. Ильича Ульянова-Ленина. В печатавшихся портретах его иногда улавливал черты того юноши, с которым расстался навсегда в стенах нашей симбирской гимназии. Кое-что уцелело из них и за ушедшие от нас обоих сорок лет жизни, оттолкнувшей нас друг от друга.

Я не был близок (да и никто из наших одноклассников) с этим роковым человеком истории Государства Российского на гимназической скамье. Но теперь уже никогда не изгладится из моей памяти ни сутуловатый мальчик-первоклассник с миловидным лицом, ни его светлые голубовато-синие глаза под нервно сжатыми желтовато-льняными бровями…»[354]

Другой одноклассник, Александр Наумов, впоследствии член Государственного Совета России, а с 1915 г. министр земледелия, в мемуарах, изданных за границей, написал о Владимире Ульянове: «Маленького роста, довольно крепкого телосложения, с немного приподнятыми плечами и большой, слегка сдавленной с боков, головой, Владимир Ульянов имел неправильные — я бы сказал — некрасивые черты лица: маленькие уши, заметно выдающиеся скулы, короткий, широкий, немного приплюснутый нос и вдобавок — большой рот, с желтыми, редко расставленными зубами. Совершенно безбровый, покрытый сплошь веснушками, Ульянов был светлый блондин с зачесанными назад длинными, жидкими, мягкими, немного вьющимися волосами.

Но все вышеуказанные неправильности невольно скрашивались его высоким лбом, под которым горели два карих круглых уголька. При беседах с ним вся невзрачная его внешность как бы стушевывалась при виде его небольших, но удивительных глаз, сверкавших недюжинным умом и энергией»[355].

Н. Валентинов (псевдоним Николая Владиславовича Вольского. — Ред.), встретившись с Лениным 5 января 1904 г., писал: «Я увидел крепко сложенного человека, небольшого роста, лысого, с редкой темно-рыжей бородкой и такими же усами <…> Приходилось позднее много раз слышать и читать о ярко выраженном монгольско-татарском обличье Ленина. Это неоспоримо, однако при первой встрече, да и всех последующих, я на «антропологию» Ленина не обратил и не обращал внимания. Его лицо казалось совершенно таким же, как у множества других русских, особенно в районе Средней и Нижней Волги. Пожалуй, немного косят глаза, да и то не оба, а скорее только правый. Глаза были темные, маленькие, очень некрасивые. Но в глазах остро светился ум, и лицо было очень подвижно, часто меняя выражение: настороженная внимательность, раздумье, насмешка, колючее презрение, непроницаемый холод, глубочайшая злость. В этом случае глаза Ленина делались похожими на глаза — грубое сравнение — злого кабана»[356].

Писатель Александр Иванович Куприн 26 декабря 1918 г. побывал на приеме у Ленина вместе с журналистом О.Л. Леонидовым, а в феврале 1921 г., будучи в эмиграции, опубликовал в Париже свой очерк «Моментальная фотография». «Ни отталкивающего, ни величественного, ни глубокомысленного нет в наружности Ленина. Есть скуластость и разрез глаз вверх, но эти черточки не слишком монгольские. Купол черепа обширен и высок, но далеко не так преувеличен, как это выходит в фотографических ракурсах. Ленин совсем лыс. Но остатки волос на висках, а также борода и усы до сих пор свидетельствуют, что в молодости он был отчаянно, огненно-красно-рыж. Об этом же говорят пурпурные родинки на его щеках, твердых, совсем молодых и таких румяных, как будто бы они только что вымыты холодной водой и крепко-накрепко вытерты… Но на глаза его я засмотрелся. От природы они узки, кроме того, у Ленина есть привычка щуриться, должно быть, вследствие скрываемой близорукости, и это, вместе с быстрыми взглядами исподлобья, придает им выражение минутной раскосости и, пожалуй, хитрости. Но не эта особенность поразила меня в них, а цвет… Лишь прошлым летом в Парижском зоологическом саду, увидев золотокрасные глаза обезьяны-лемура, я сказал себе удовлетворительно: «Вот, наконец-то я нашел цвет ленинских глаз!»». Разница, оказывается, только в том, что у лемура зрачки большие, беспокойные, а у Ленина они — точно проколы, сделанные тоненькой иголкой, а из них точно выскакивают синие искры»[357]. Дело, конечно, не в том, что не был Ленин в молодости «огненно-красно-рыж», а в том, что стал он для Куприна фигурой, олицетворяющей ненавистную для него «красную смуту», и поэтому даже ленинские глаза приобрели у писателя якобы «золото-красный» тон.

Конечно, человек, не принимавший революцию, а стало быть, и Ленина, и его сторонник видели внешность Владимира Ильича разными глазами.

Свои зарисовки оставил и А.В. Луначарский: «Особенно прекрасным было его лицо, когда он был серьезен, несколько взволнован, пожалуй, чуточку рассержен. Вот тогда под его крутым лбом глаза начинали сверкать необыкновенным умом, напряженной мыслью. А что может быть прекраснее глаз, говорящих об интенсивной работе мысли! И вместе с тем все лицо его приобретало характер необыкновенной мощи»[358].

После встречи с Лениным осенью 1920 г. английский писатель Герберт Уэллс в книге «Россия во мгЗге», назвав Владимира Ильича «кремлевским мечтателем», написал: «У Ленина приятное смугловатое лицо с быстро меняющимся выражением; живая улыбка; слушая собеседника, он щурит один глаз (возможно, эта привычка вызвана каким-то дефектом зрения). Он не очень похож на свои фотографии, потому что он один из тех людей, у которых смена выражения гораздо существеннее, чем самые черты лица»[359].

Немецкий профессор О. Ферстер познакомился с Лениным в 1920-е годы. Вот его описание Владимира Ильича: «И теперь он стоит передо мной как живой, со своей коренастой фигурой <…> со своим великолепным, закругленным, как своды мощного здания, черепом; из его глаз, которые то широко раскрыты и глядят спокойно и ясно, то полу прищурены, как будто бы для того, чтобы лучше и точнее взять прицел на мир, всегда лился искрящийся поток ума.

Его мимика отличалась сказочной живостью, всякая его черта выдавала постоянную и интенсивную умственную деятельность, а также глубочайшее внутреннее переживание»[360].

Какого же цвета были глаза у Ленина? И, может быть, действительно был он «огненно-рыж»? В 1895 г. жандармские чины составили словесный портрет лидера «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» Владимира Ульянова: «Рост 2 арш. 5 1/2 вершков <166,2 см — Ред.>, телосложение среднее, наружность производит впечатление приятное, волосы на голове и бровях русые, прямые, усах и бороде рыжеватые, глаза карие, средней величины, лоб высокий, нос обыкновенный, лицо круглое, черты его правильные, рот умеренный, подбородок круглый, уши средней величины»[361].

24 апреля (7 мая) 1917 г. в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов поступило письмо солдатского комитета 8-й конно-артиллерийской батареи (действующей армии). В письме солдат говорилось: «Ввиду того, что между солдатами батареи происходит много трений относительно Ленина, просим не отказать нам дать скорейший, по возможности, ответ. Какого он происхождения, где он был, если он был сослан, то за что? Каким образом он вернулся в Россию, и какие действия он проявляет в настоящий момент, т. е. полезны ли они нам или вредны? Одним словом, просим убедить нас своим письмом так, чтобы после этого у нас не было никаких споров, не теряли бы напрасно время и другим товарищам могли бы в состоянии доказать»[362]. Это письмо было передано Ленину. В ответ он пишет автобиографию, охватывающую период до 1895 г.[363] Вероятно, нехватка времени помешала довести ее до 1917 г. Но и не исключена возможность, что он решил ответить солдатам через печать, поэтому попросил Н.К. Крупскую написать его краткую биографию.

Такая биография под названием «Страничка из истории РСДРП», написанная Н.К. Крупской, была опубликована в «Солдатской правде» 13 мая 1917 г. без подписи. До публикации этот очерк был отредактирован Владимиром Ильичом, который внес в него дополнения и исправления. Следовательно, очерк можно считать авторизованной биографией В.И.Ленина.

В 1917–1918 гг. в газетах публиковались статьи различных авторов о Ленине[364]. Наряду со статьями в годы Гражданской войны, разрухи, голода при нехватке бумаги и плохом состоянии полиграфической промышленности в свет выходит серия популярных биографических брошюр о В.И.Ленине. Первой из них была работа неизвестного автора под названием «В.И. Ульянов (Н. Ленин). Краткая биография».

За рубежом первая биография Ленина была опубликована 28 ноября 1917 г. в № 11 немецкого журнала «Bote der russischen Revolution» («Вестник русской революции») — органе Заграничного представительства ЦК РСДРП(б) в Стокгольме. Автором очерка «В.И.Ленин» был полпред Советской России В.В. Воровский. Затем эта биография была переведена на другие языки и перепечатана газетами и журналами многих европейских стран.

Другие биографические очерки о В.И.Ленине были созданы в 1918 г. в связи с его ранением 30 августа. Первой вышла брошюра «Великий вождь рабочей революции Владимир Ильич Ульянов-Ленин». Она была написана на следующий день после ранения и напечатана издательством ВЦИК[365].

Весной 1920 г. значительно увеличился поток публикаций о В.И.Ленине в связи с 50-летием со дня рождения[366]. В симбирском издании «Красная летопись», вышедшем в 1923 г., была помещена статья публициста Л.Я. Ильинского «Семейство Ульяновых (материал для биографии т. Ленина)».

Траурный 1924 год вызвал небывалый поток литературы о Ленине. В этот год появилось несколько брошюр о нем биографического характера. Их авторами были соратники Ленина по революционной борьбе. Книга Н.Н. Попова и Я.А. Яковлева «Жизнь Ленина и ленинизм» — первая биография В.И.Ленина, в которой в определенной системе излагалось ленинское учение.

Среди трудов об отдельных периодах жизни и деятельности В.И.Ленина выделяется работа В. Алексеева и А. Швера «Семья Ульяновых в Симбирске» (1923), изданная под редакцией и с примечаниями А.И. Ульяновой-Елизаровой. Эта работа была первым крупным опытом обобщения материалов о детских и юношеских годах В.И.Ленина.

В.И.Ленин — одна из самых масштабных и сложнейших фигур ушедшего столетия. Поэтому ни один из историков новейшего времени прямо или косвенно не обходит его личность, деятельность и наследие. Но, изучая заново страницы ленинской биографии, мы должны стремиться восстанавливать правду, а не создавать новые стереотипы.

В 1924–1925 гг., сразу после смерти В.И.Ленина, его ближайшие соратники, а также те, кто тесно общался с В.И.Лениным в разные периоды жизни, написали множество интересных и правдивых воспоминаний. В них Владимир Ильич представал, как правило, без приукрашиваний, умолчаний, как живой человек со всеми страстями, драмами, ошибками, как многогранная, сложная личность. Однако публикация такой литературы быстро прекратилась. Самые близкие товарищи В.И.Ленина оказались в оппозиции Сталину. Воспоминания их, как «врагов народа», попали в спецхраны. По некоторым подсчетам, в спецхраны попало около 600 произведений, воспоминаний о Ленине. Даже книга Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир», которую Ленин рекомендовал тиражировать в миллионах экземпляров, была запрещена. Вместе с книгами исчезли многие эпизоды из жизни Ленина. Воспоминания о нем нередко переписывались в угоду очередному вождю. Например, в 1924 г. Эйно Рахья дал описание того, как вечером 24 октября 1917 г. сопровождал В.И.Ленина из конспиративной квартиры в Смольный. Когда они оказались в здании Смольного, то, как вспоминал Рахья, Ленин попросил разыскать и привести Троцкого. Спустя два года в следующей публикации последовало «уточнение»: Троцкого и Сталина. В тексте воспоминаний в 1934 г. остался лишь Сталин… Подобных «трансформаций» событий можно немало найти и в других воспоминаниях. Практически все воспоминания, изданные в 1934 г., были «выутюжены» редакторами. Из текстов убиралось все, что могло, по мнению тогдашних партийных идеологов, «дискредитировать» или принизить образ В.И.Ленина. Решительно вымарывались описания внешности Ленина, черт его характера, отношения к людям. Ревизовались в нужном направлении его политические взгляды, изменялись его оценки лидеров других партий и движений. В общем, все подстраивалось под будущий «Краткий курс истории ВКП(б)». И главное — ориентировалось на срочно создаваемую теорию «двух вождей». «Гениальному вождю всех времен и народов, ближайшему другу и верному ученику» Иосифу Сталину требовался идеальный партийный предшественник и учитель. Была нужна искусно покрытая лаком икона, рядом с которой и сам Сталин смотрелся иконой.

8 января 1957 г. ЦК КПСС принял постановление «Об издании Полного собрания сочинений В.И.Ленина». За сравнительно короткий срок (8 лет) было издано 55 томов. Совокупный тираж — почти 700 тысяч экземпляров.

В Полное собрание сочинений В.И.Ленина были включены известные и находящиеся в распоряжении Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС произведения Владимира Ильича, которые были им опубликованы или предназначались к печати. В это издание включено и его эпистолярное наследие, а также подготовительные материалы к произведениям и выступлениям.

В состав пятого издания вошло около 9000 произведений и документов, из них более половины не включались в первые четыре издания. Свыше 1070 работ и документов были опубликованы впервые.

Вместе с тем, изданное в конце 1950-х — первой половине 1960-х гг. Полное собрание сочинений отразило существовавшие тогда в общественных науках, ограниченные в известной мере подходы к освещению исторических событий, к оценкам политических деятелей. Это сказалось как на составе пятого издания, так и на его научно-справочном аппарате.

В состав пятого издания не включались некоторые документы, в которых В.И.Ленин доброжелательно отзывался о таких деятелях, как Л.Д. Троцкий, Г.Е. Зиновьев, А.И. Рыков, Л.Б. Каменев, Н.И. Бухарин, К.Б. Радек, Н.Н. Крестинский. В названиях документов в отдельных случаях вместо фамилий назывались должности, которые занимали адресаты (например: «Телеграмма председателю Реввоенсовета»).

В научно-справочном аппарате именные справки давались в соответствии с оценками в энциклопедических изданиях того времени, круг соратников В.И.Ленина был ограничен узким числом лиц. В примечаниях, посвященных историческим событиям (партийным съездам, митингам, действию фронтов и т. д.), назывались не все активные участники, многие оставались в числе «и др.». Большевистские же лидеры оценивались одномерно, а об их ошибках или колебаниях упоминать было не принято. При освещении внутрипартийной борьбы оппозиционеры квалифицировались как сознательные пособники буржуазии, враги рабочего класса, которые стремились столкнуть трудящихся с революционного пути. Та же тенденция прослеживалась и по отношению ко всем немарксистским партиям (народникам, эсерам и т. д.). Односторонне характеризовались и отдельные общественные движения (например, пацифистское). В предисловиях к томам при изложении ленинских идей недостаточно обращалось внимания на их творческое применение в современных исторических условиях.

Между тем за четверть века выявлены новые первоисточники ряда ленинских произведений, уточнены даты их написания и опубликования, а также заголовки отдельных из них, особенно писем, пополнялась источниковая и историографическая база для подготовки справочного аппарата издания.

Так, например, изданы три дополнительных тома к Полному собранию сочинений В.И.Ленина: «Подготовительные материалы к книге «Развитие капитализма в России»», «Тетради по аграрному вопросу», «Конспект переписки К. Маркса и Ф. Энгельса» и четыре Ленинских сборника. В этих изданиях в общей сложности опубликовано более полутора тысяч новых ленинских документов. Около 6000 текстов (полностью или частично) впервые опубликовано в 12-томной Биографической хронике В.И.Ленина. Имеются новые публикации и в других изданиях (например, в «Декретах Советской власти»).

В связи с подготовкой к 6-му изданию Собрания сочинений В.И.Ленина в Институте марксизма-ленинизма (ныне: Российский независимый институт социальных и национальных проблем) был произведен просмотр неопубликованной части его документального наследия, хранящегося в Центральном партийном архиве (ныне Российский государственный архив социально-политической истории).

По данным на 1 октября 1990 г., в РГАСПИ находится на хранении 30 820 оригинальных ленинских документов.

В Полном собрании сочинений В.И.Ленина, вышедшем в свет в 1956–1965 гг., Ленинских сборниках, в 12-томном издании «Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника», в сборнике «Декреты Советской власти» и других изданиях опубликовано свыше 24 ООО ленинских документов. Вместе с тем в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) хранится 3724 написанных, отредактированных и продиктованных В.И.Лениным документа и около 3000 официальных партийных и правительственных документов, подписанных им как председателем Совнаркома и Совета Труда и Обороны, которые оставались неопубликованными.

Из всего комплекса неопубликованных документов к 1990 г. только 600 находились формально на особом хранении. В 1990–1991 гг. они были рассекречены в Центральном партийном архиве.

Существует несколько основных причин, по которым часть ленинских документов оставалась неопубликованной.

Во-первых, в данных документах содержалась информация, считавшаяся в определенный период государственной тайной или носившая конфиденциальный характер. Она затрагивала внешнеполитические, финансовые и другие государственные интересы СССР, зарубежных стран и зарубежных политических партий.

Во-вторых, существовал целый ряд документов, не публиковавшихся по идеологическим соображениям. В этих документах содержалась информация, не соответствовавшая идеологизированному представлению о Ленине, а также негативная информация об органах ВЧК, о Красной Армии, о личных качествах и поведении в быту некоторых партийных и военных деятелей. Идеологической позицией центральных партийных органов следует объяснить и длительную задержку публикации некоторых ленинских документов, касающихся Л.Д. Троцкого и других деятелей РКП(б) — ВКП(б), Советского государства, ставших в 1920-х гг. в оппозицию сталинскому режиму и погибших в годы сталинских репрессий. Хотя в 5-м издании сочинений В.И.Ленина, подготовленном в период «хрущевской оттепели», после XX съезда КПСС, были опубликованы неизвестные читателю письма Ленина Троцкому. Однако и тогда некоторые выступления и письма Ленина, выражавшие поддержку политической линии, а также жестких методов руководства Красной Армией, применявшихся Троцким, не были включены в это издание. Оказался неотраженным целый ряд бесед и встреч с Н.И. Бухариным, Г.Е. Зиновьевым, Л.Б. Каменевым, А.И. Рыковым, Л.Д. Троцким и др., обмен письмами и записками между ними. В основном идеологическими соображениями объясняются и купюры при публикации писем В.И.Ленина Инессе Арманд.

В-третьих, существуют затруднения в расшифровке, атрибуции, комментировании текстов документов. Кроме того, в издания не включался ряд материалов, написанных В.И.Лениным в соавторстве (например, с Г.Е. Зиновьевым).

В настоящее время все не публиковавшиеся ранее документы и научно-справочный аппарат к ним открыты и доступны для использования и изучения. В 1999 г. РГАСПИ осуществил издание ряда ленинских документов, не публиковавшихся в советский период истории[367].

В Нидерландах разработан уникальный проект полного издания работ Маркса и Энгельса. Один из сотрудников проекта профессор Ханс-Петер Харстик рассказал следующее: «Мы давно замечали большую разницу между тем, что говорили в беседах советские исследователи марксизма-ленинизма, и тем, что выходило в свет в печатном виде. Еще в 20-е годы первый директор московского института Маркса — Энгельса Д. Рязанов предпринял попытку издания их работ. В те годы его поддерживали не только Ленин, но и представители австрийской разновидности марксизма Адлер и Гильфердинг, а также немецкие социал-демократы. К 1935 году в Германии и СССР вышло 12 томов Маркса и Энгельса. Но уже с начала 30-х годов усилилась сталинская идеологическая цензура. Жертвами репрессий стали все без исключения редакторы изданий работ Маркса и Энгельса. После смерти диктатора в 1953 году мало, что изменилось в подходах к их наследию. Лишь в 1964 году руководство ГДР обратилось к Хрущеву с предложением начать работу над изданием полного собрания сочинений Маркса и Энгельса. Советские товарищи согласились, но затем Хрущев, как известно, был низвергнут. В результате ЦК КПСС благословил издание Маркса — Энгельса, но со смешной оговоркой: оно не должно быть обширнее Полного собрания сочинений Ленина, т. е. не больше 50 томов.

После своей смерти Маркс и Энгельс — эти два выдающихся немца — оставили наследие, состоящее из 135 тысяч страниц напечатанных при их жизни, либо дошедших до нас в рукописях. И задача историков — реконструировать нефальсифицированного Маркса. То, что вчера было делом политической веры, сегодня стало предметом трезвого анализа.

Мы поставили перед собой цель — завершить проект «МЕГА» до 2015 года, подготовить к печати почти 100 томов. Заметьте, большая часть работ Маркса и Энгельса никогда не публиковалась, более того, их даже никогда не читали. Тома будут печататься в Берлине и Москве. Предполагаемый тираж каждого тома около 3000 экземпляров»[368].