Журнал «Вокруг Света» №10 за 1994 год

Автограф Нансена

Все, что имеет какое-либо отношение к жизни и деятельности Фритьофа Нансена, известного норвежского путешественника, исследователя Арктики и общественного деятеля, дорого и близко не только его соотечественникам. Широко известны труды Ф. Нансена и материалы о нем самом, в том числе и о его путешествии в Россию в 1913 году, которое он описал в своей книге под названием «В страну будущего» (Нансен Ф. В страну будущего: Великий Северный путь из Европы в Сибирь через Карское море (авторизованный перевод с норвежского А. и П.Ганзен), 1915 г., Петроград. В 1969 году эта книга была переиздана в Магадане небольшим тиражом.), опубликованной в Норвегии в 1914 году и через год переизданной в России. В этой книге, в частности, дается запись из путевого дневника Нансена о последнем дне его путешествия. Оно началось 5 августа 1913 года в норвежском порту Тромсе на пароходе «Коррект». Маршрут был дальний: через Карское море в устье Енисея, а потом на моторном судне «Омуль» до Енисейска и далее уже сухим путем через Красноярск во Владивосток, Хабаровск, по Приамурью и Забайкалью. Затем вновь в Красноярск и оттуда прямо в Екатеринбург, куда Нансен прибыл 24 октября и где, по существу, закончилось его сибирское странствование...

Вот как описывает сам Нансен этот день, проведенный в Екатеринбурге; «Ночью миновали Челябинск и утром были между увалами восточного Уральского склона, на пути к северу, в Екатеринбург. Стояла чудесная белая морозная зима; кругом шел густой лес, большей частью сосновый с примесью елей, отягченный снежным убором; увалы, холмы, дорогу — все занесло снегом. Вот где бы побегать на лыжах! Совсем рождественский пейзаж: такой знакомый, родной! Здесь, стало быть, уже окончательно установилась зима.

В Екатеринбург приехали утром и были встречены на вокзале городским головой, председателем местного отдела Географического общества, секретарем, членами и другими лицами. Прием был самый радушный, и угощали нас на все лады. Я побывал в музее и познакомился с геологией и минералогией этой сказочно богатой страны. Каких-каких только сокровищ не содержат ее недра! Осматривали мы и ценные археологические, и этнографические, и орнитологические коллекции, представляющие большой интерес. Налюбовались также всевозможными изделиями и украшениями из уральских камней и осмотрели немножко самый город, очень красивый.:.

После хорошего обеда в любезной семье инженера Беэра состоялось собрание Географического общества, на котором я прочел доклад о своем Енисейском путешествии. И здесь к новому морскому пути в Сибирь отнеслись с большим интересом, хотя для Екатеринбурга путь этот и не может иметь значения. По отношению ко мне было проявлено много любезности: мне поднесли почетный диплом и красивый подарок из уральских камней на память о местной промышленности. Закончился вечер тем, что нас отвезли в оперный театр, очень красивое здание, где мы прослушали первый акт оперы Чайковского «Пиковая дама».

Поезд уходил в 8 час. 45 мин. вечера, и, к сожалению, нам нельзя было дослушать эту интересную музыку».

Но кто такой инженер Беэр, любезно принимавший высокого гостя?

Сергей Алексеевич Беэр в 1912— 1914 годах работал главным инженером Сибирских железных дорог России и имел в Екатеринбурге служебную квартиру. Его жена — Мария Васильевна Беэр-Елагина была внучкой Авдотьи Петровны Елагиной — хозяйки известного в Москве литературного салона у Красных Ворот, который в свое время посещали Жуковский, Пушкин, Гоголь, Тропинин... Предки С.А.Беэра обрусевшие шведы. Первый из них Андрей Беэр приехал в Россию еще при Петре I, был кораблестроителем и получил чин бригадира.

Для семьи Беэра приезд Нансена был, безусловно, событием. И неудивительно, что близкие инженера-путейца хранили как дорогую реликвию две фотографии, сделанные в тот знаменательный день — 24 октября 1913 года. На одной из них, снятой во время посещения Нансеном Екатеринбургского музея и подаренной им инженеру С.А.Беэру на память, имеется автограф путешественника. Обращает на себя внимание то, что Нансен с присущей ему внимательностью и деликатностью поставил на фото около своей подписи двойную дату — 11/24 октября 1913 года, проявив тем самым уважение к хозяину дома и к России, в которой был принят старый стиль, и одновременно не изменив своей привычке к распространенному уже на Западе новому календарю.

На обороте другой фотографии, сделанной также во время посещения Нансеном Екатеринбургского музея, имеется надпись дочери С.А.Беэра — Ольги Сергеевны Нифонтовой-Беэр: «Фритьоф Нансен у нас в Екатеринбурге. Слева стоит папа (гл.инженер С.А.Беэр), рядом с ним стоит С.В.Востротин (енисейский золотопромышленник), в машине сидят Ф.Нансен, рядом с ним Е.Д.Вурцелъ (управляющий казенными Сибирскими дорогами России) и швед Стрем». Кроме того, на этом фото стоит также штамп — «фотограф Н.Н.Введенский».

Эти фотографии хранились в семейном архиве Беэра-Елагиной, а в 30-х годах были подарены мне Ольгой Сергеевной Беэр. С этой семьей меня связывают родственные отношения: сестра моей матери была замужем за сыном инженера-путейца С.А.Беэра. Долгие годы фотографии лежали теперь уже в моем архиве, и сегодня я решил опубликовать их. Мне кажется, что сегодня, как никогда, уместно вспомнить человека, чье имя стало символом самоотверженного служения науке, самопожертвования, бесстрашия и милосердия. У меня даже родились стихи, посвященные автору книги «В страну будущего», какой Россия остается и ныне.

... Бессмертен тот, в сознанье кто

людей

Своей отвагой, добротой иль смелостью идей

Оставил вечный след и память о себе,

Как та звезда, горящая во тьме,

Которая погасла уж давно,

Но свет на землю посылает

все равно...

Но вернемся к путешествию Нансена. После отъезда из Екатеринбурга, уже на следующий день вечером он делает в своем дневнике следующую пометку: «Суббота, 25 октября. Перевалили через Урал и снова очутились в Европе. Утром прибыли в Пермь и переехали через Каму, где был сильный ледоход. Речной лед этот немало напоминает лед или так называемые «ледяные блины» в Ледовитом океане. Пейзаж чисто зимний. Местность холмистая, много елового леса, много огороженных полей; большое сходство с Норвегией...

Около полудня прибыли в Вятку, известный центр оригинальной отрасли крестьянского кустарного труда — изделий из дерева и коры. Просто невероятно, какие интересные вещицы мастерятся здесь из березового дерева, коры и корней и продаются по баснословно низким ценам...»

А 26 сентября, как бы подводя итоги своему почти трехмесячному странствию по России, Нансен пишет: «Теперь мы уже сильно подвинулись к дому. Еще день — и мы будем в Петрограде, где я распрощаюсь с вагоном, служившим моим домом целый месяц, с самого выезда из Красноярска 29 сентября. Правда, был и перерыв, когда мы ехали через Уссурийский край и Приамурье. Здесь тоже зима, и пейзаж стал более плоским... Но скоро и этому пейзажу конец, как всему моему долгому путешествию. И мне невольно становится грустно при мысли о том, что я уже простился с обширными задумчивыми лесами Сибири, с ее торжественно-строгой природой... Я полюбил эту огромную страну, раскинувшуюся вширь и вдаль, как море, от Урала до Тихого океана, с ее обширными равнинами и горами, с замерзшими берегами Ледовитого океана, пустынным привольем тундры и таинственными дебрями тайги, волнистыми степями, синеющими лесистыми горами и вкрапленными в эти безграничные пространства кучками людей».

И действительно Нансен не только полюбил нашу страну, но и стал ее большим другом, оказал огромную помощь народам России в тяжелые после гражданской войны годы разрухи, голода и междуусобиц... Хочется верить, что эти две впервые публикуемые фотографии еще раз воскресят в нашей памяти благородный образ выдающегося человека.

Андрей Попов