Гипнотизер в МВД: тотальный контроль. Том 3

Глава 24 Охота на зверя

Я наклонился к девушке и внимательно посмотрел на нее.

— Так, теперь, Света, посмотри сюда. Сожми пальцы рук в замок. Разверни руки ладонями наружу. Подними над головой. Так, хорошо. Теперь закрой глаза, максимально сильно сожми пальцы. Внимательно слушай мои глаза.

Девушка послушно выполняла мои приказы. Вроде бы гипнабельная. И чувствует себя хорошо. Относительно хорошо.

Мы находились в палате больницы. Света — это жертва недавнего нападения нашего «таксиста». После произошедшего она шокирована. И не помнила, что случилось. Подсознание блокировало нежелательные воспоминания.

Главный врач больницы сначала был категорически против сеанса гипноза. Он звонил знакомому гипнотизеру, но тот сейчас не в городе. Уехал в Москву по работе. Другой специалист заболел.

Скрепя сердце, под личную гарантию Хвалыгина, главврач согласился на мой сеанс. Но захотел присутствовать. И в случае чего, немедленно прекратить процедуру.

И вот я провожу над Светой тест на внушаемость. В палате полумрак, окна задернуты плотными шторами. Тишина, остались только я, главврач и Терехов. Мы все в халатах, кроме девушки.

Свете недавно исполнилось двадцать восемь лет. Она работает на суконной фабрике в цеху номер два. Что хотел с нее получить грабитель, непонятно. Если уж грабить, то лучше делать это в отношении людей, у которых есть деньги. А не так, что выгребать последнее.

Среднего роста, полная и коротконогая. Похожая на уточку, с копной каштановых кудрявых волос. Нос кнопкой, губы толстые и чувственные. Глаза карие. На щечках веснушки.

— Представь, что твои руки — это тиски. Сжимай их. Сжимай сильнее. Удерживайте сжатыми. Так, хорошо. Теперь я буду считать от одного до десяти. И с каждым разом твои руки будут сжаты все сильнее. Их невозможно разорвать.

Я начинаю счет. Света послушно сидит со сжатыми руками. На голове у нее повязка. На нижней губе кровоподтек.

— Постепенно твои руки онемели. И потяжелели. Это помогает сжиматься рукам все сильнее. Четыре, пять. Руки тяжелеют. Пальцы сжимаются сильнее. В кончиках чувство онемения. Семь, восемь. Пальцы сжимаются сильнее. Когда назову десять — твои пальцы сожмутся очень сильно. Максимально сильно. Так что ты не сможешь их разорвать. При попытке их разжать — они сожмутся еще сильнее. Десять. Попробуй разжать пальцы. Они сжимаются все сильнее. Ты не можешь их разорвать.

Так, все хорошо. Пальцы Светы сжаты сильно. Очень сильно. Она гипнабельная. Можно попробовать. Что я и делаю.

— Твои вещи тяжелеют. Скоро, очень скоро они опустятся. С каждым твоим вдохом они становятся тяжелее. Все тяжелее и тяжелее. Держи глаза открытыми. Пока это не станет невозможным. А теперь глаза закрываются. Медленно и медленно. И все твое тело тяжелеет. Твои глаза закрыты. Ты засыпаешь. Засыпаешь. Ты спишь.

Все прошло отлично. Глаза девушки закрылись. Я начал проводить углубление транса. Ассоциировал с опусканием на глубину на эскалаторе. Вскоре клиент дошел до кондиции.

Я посмотрел на присутствующих. Главврач внимательно наблюдал за мной. Вроде убедился в моей квалификации.

Терехов откровенно скучал. Он уже повидал много погружений в моем исполнении. И еще он не выспался ночью. Хм, а ведь Наварская тоже зевала. Они что, успели снюхаться?

— А теперь, Света, давай вернемся в твое воспоминание. Ты будешь чувствовать себя в безопасности. Смотри на него со стороны. Как в телевизоре. Даже с черно-белым экраном. Ты полностью в безопасности. Что тогда произошло? Расскажи нам. Это облегчит твою душу.

Света сидела выпрямившись. Лицо расслабленное. Руки опущены на колени. Чуточку напряглась.

— Можешь рассказать все, что тогда случилось.

Небольшая пауза. Молчание. Что такое? Неужели она настолько травмирована?

— Он сам предложил подвезти, — тускло сказала Света. Отлично, лед тронулся. — Показался хорошим и веселым. Безопасным. Я села в машину. Это черная большая машина. Блестящая. Я не знаю, как называется. Стоит дорого. На такой ездят начальники. Мы едем по дороге.

Я кивнул. Несмотря на то, что пациентка сидит с закрытыми глазами, она все равно чувствует, что я делаю. И ощущает мое одобрение.

— Так, отлично, Света. Ты молодец. Продолжай. Ты находишься в безопасности. Это просто воспоминание.

Света снова ненадолго замолчала. В ее мозгу сейчас крутился механизм извлечения воспоминаний. Плохо смазанный и скрипящий. Но работающий.

— Уже темнеет, — продолжила девушка. — Мы едем дальше. Он шутит и поет. Он молодой. Симпатичный. Даже напевает песни. Играет музыка. У него в машине кассетный магнитофон. Динамики справа и слева. Он говорит, что редко у кого есть такие.

Я заметил, что Терехов взволнованно вскочил с места. Всю скуку как ветром сдуло.

Ну да, такой магнитофон — это важная улика. Уже за одно такое воспоминание наш сеанс можно назвать успешным.

— Он предлагает выпить. За рождение сына. У него шампанское, — говорит Света. Все тем же ровным голосом. — Я согласна. Только пригубить чуть-чуть. Но и этого довольно. После этого становится тепло. Очень тепло. Все скачет перед глазами. А потом я засыпаю. Все происходит как будто во сне. Он хочет остановить машину. Я испугалась, проснулась, открыла дверцу и выпрыгнула из машины. А потом удар. Очень больно. И я ничего не помню. Очнулась уже здесь. В больнице.

Она дергается и морщится. Отчаянно сжимает пальцы. Я спешу вмешаться.

— Все хорошо, Света! Все отлично. Ты в безопасности. Ты расслаблена, — громким и уверенным голосом. Даже с оттенком металла. — Ты засыпаешь еще больше. Скоро я выведу тебя из транса. После него это воспоминание не будет травмировать тебя. Ты успешно его пережила. Ты вела себя храбро и умело. Ты молодец. Благодаря твоим действиям мы поймаем убийцу. И ты спасла таким образом много жизней.

Подействовало. Девушка успокоилась. Перестала дергаться. Снова прикрыла глаза. Дыхание стало ровным. И медленным.

Я начал выводить ее из транса.

— Сейчас я начну считать от пяти до одного, Света. Когда я дойду до цифры один и щелкну пальцами, ты полностью вернешься в сегодняшний день. Это воспоминание больше не будет угнетает тебя. Ты будешь относиться к нему спокойно. Ты будешь бодрой, обновленной и отлично отдохнувшей. Я начинаю считать. Ты словно просыпаешься. Один, два.

После того, как я закончил считать, Света открыла глаза. Потянулась, быстро-быстро поморгала ресницами. Развела руки в стороны, как будто только что проснулась. И улыбнулась.

— Спасибо большое, доктор. Мне стало гораздо лучше. И теперь я вспомнила все, что было. Но это не причиняет мне боли.

Она потрогала повязку на голове.

— И даже боль как будто отступила.

Я улыбнулся.

— Вам спасибо. А сейчас мы вас оставим. Нам нужно переговорить с коллегой.

Терехов уже стоял рядом. Нетерпеливо бил копытом в землю. Был готов лететь в контору. Искать черную «Волгу» с кассетным магнитофоном с двумя динамиками. Примета видная. Можно быстро найти.

Мы распрощались со Светой и главврачом, вышли из палаты. Тут Терехов развил невероятную прыть. Мы выскочили из больницы и помчались в УВД.

Здесь Терехов побежал смотреть списки машин, которые они подготовили для проверки. И очень скоро обнаружил две такие «Волги».

Теперь осталось только допросить их владельцев. И можно брать голубчиков. И колоть.

Но начав пробивать владельцев машин, Терехов сказал:

— Один из них — инструктор райкома. Я не смогу его допросить. Только с санкции Хвалыгина.

Он выглядел убитым. Я улыбнулся.

— Послушай, Витя, тут простая арифметика. Чем быстрее мы поймаем убийцу, тем меньше человек умрет. Какая разница, кто он, будь хоть сам генеральный секретарь КПСС или президент Америки? Жизни людей важнее. Пошли, если хочешь, я буду присутствовать при разговоре. И если что, позвоню Щелокову. Прикрою тебя. Что он мне, просто так визитку дал, что ли? Для чего еще нужен министр, черт подери.

Белокрылова и Кукушкин так еще не вернулись с места осмотра гибели Сапфировой. Пол-УВД там, наверное. Разрешения спросить не у кого.

Поэтому Терехов согласился. Хотя и опасался последствий.

— Если что, ты берешь на себя всю ответственность, — заявил он.

Мы вышли из здания и нашли дежурную машину. Я кивнул.

— Вали все на меня. Если уволят, я тебя возьму ассистентом на эстраде. Будешь изображать распиленного на две части.

Терехов скорчил гримасу. Сначала мы поехали по первому адресу. Я обещал Терехову послушать владельца и сказать, лжет он или нет. И со вторым владельцем тоже разобраться.

Первый владелец оказался директором обувной фабрики. Нам пришлось подождать минут десять, пока он освободится. Вернее, я сам назначил ему такое время. Не люблю бюрократов. Вопрос можно решить за десять минут.

Поэтому, когда Терехов сказал хорошенькой секретарше, что мы пришли по делу об убийстве, я добавил:

— И скажите, что я даю ему десять минут. Если он не освободится, я зайду сам.

Секретарша улыбнулась и зашла к директору, сообщить о нашем приходе. Когда десять минут истекло, я рванулся к директору.

— Подождите, вам нельзя, — испуганно крикнула секретарша. Бросилась к нам, желая закрыть пышной грудью своего руководителя. — Он занят.

Я строго посмотрел на нее.

— Или мы зайдем сейчас, или через пару часов уведем вашего руководителя в наручниках. Не мешайте вести расследование, пожалуйста.

Девушка посторонилась и мы вошли в кабинет. Директор разговаривал по телефону. Он был недоволен нашим несанкционированным вторжением. Но что поделать. Убийца не ждет. И у нас широкие полномочия.

— Послушайте, но это просто неслыханно, — заявил директор, выслушав нас. — Я никогда не участвовал в чем-то подобном. Если хотите, я могу предоставить доказательства. Письменные и свидетельские. О том, что я не совершал этих убийств. И мой шофер тоже. Он проверенный человек. Я его взял с собой из Перми, когда перевелся.

Я уже видел, что он говорит правду. И кивнул Терехину. Здесь нам нечего делать. Надо переговорить с водителем. Хотя я сомневался, что это тот симпатичный веселый парень, о котором говорила Света.

Так и есть. Водитель оказался пожилым, степенным и рассудительным. Многое повидал и нисколько не испугался милиции. Объяснил, что он делал в ночь убийства и обещал предоставить доказательства.

Терехов вопросительно посмотрел на меня. Я покачал головой.

— Нет, Витя, это не он. Мы зря теряем время. Поехали отсюда. У нас еще есть люди, которых надо допросить.

Да, и этим кем-то оказался инструктор райкома. Мы поехали к нему и очень скоро он принял нас.

— Вообще-то, существует указание не привлекать ответственных партийных работников при расследовании, — с неудовольствием заметил он и погладил платочком мокрую лысину. — Для этого есть другие способы. В крайнем случае, делом занимаются следователи по особо важным делам из Москвы. А не просто местные органы.

Терехов слушал, виновато опустив голову. Как будто мальчишка перед учителем. А инструктор отчитывал его. Наконец, мне это надоело.

— Послушай, дружище, — сказал я. — Пока мы тут сидим, убийца, возможно, выбирает себе еще одну жертву. И она будет на твоей совести, если ты отнимешь у нас еще больше времени. Поэтому давай ты просто ты ответишь на наши вопросы и мы разбежимся, как в море корабли.

Инструктор с негодованием посмотрел на меня. Как будто я предложил развести костер в Эрмитаже и сжечь все экспонаты.

— Что за фамильярность, уважаемый? Что вы себе позволяете? Пожалуйста, прошу соблюдать официальный тон обращения. Вы не на улице общаетесь.

Я улыбнулся. Мне хотелось быстро закончить с этим делом и если понадобится, даже усыпить этого заносчивого говоруна. Заставить его расколоться. Пока что я не мог сказать уверенно, врет он или нет.

— Послушай, дружище, — я погрозил инструктору пальцем. — Тут такое дело. Я тут нахожусь для того, чтобы понять, лжешь ты или нет. Но ты уже настолько долго привык врать на совещаниях, что превратился в профессионального лгуна. По твоему лицу не так-то легко понять, говоришь ты правду или нет. Скажи пожалуйста, это ты убил этих девушек?

Чиновник чуть не лопнул от праведного гнева.

— Вон из моего кабинета! — заорал он. — Я не потерплю, чтобы ко мне приходили всякие некомпетентные работники милиции и утверждали, что я убийца! Я позвоню вашему начальству! Кто там у вас, Кукушкин?

Я поднялся и похлопал Терехова по плечу. Тот сидел, едва дыша.

— Пойдем отсюда. Восемьдесят процентов, что это не он. Но двадцать процентов надо оставить. Всякое бывает. Кстати, где ваш водитель?

— Вон отсюда! — продолжал бушевать чиновник.

Мы вышли и Терехов сказал:

— Теперь я понимаю, почему Белокрылова ругает тебя каждый раз, когда вы ходите к начальству. Она первое время на седьмом небе от счастья была, когда ты уехал в Югославию.

Мы спустились по мраморной лестнице на первый этаж. Я нахмурился.

— Что серьезно? Прям-таки на седьмом небе?

Терехов уныло покачал головой.

— Нет, конечно. Шучу. Она очень грустила. Но сейчас она меня убьет. За то, что я послушался тебя.

Мы вышли из райкома и я увидел на дороге черную «Волгу». За рулем сидел молодой мужчина в кожаной куртке.

— Мы сделаем так, что Белокрылова будет тебя не ругать, а хвалить, — сказал я, отвернувшись от «Волги». — А что нам надо сделать, так это вызвать Наварскую. Сейчас как раз вечер. И нам надо действовать. Срочно.

Вечером, после того как Виталик отвез шефа домой, он отъехал подальше и остановился протереть стекла.

Шеф сегодня не в духе. Молчал всю дорогу, на прощание буркнул что-то неразборчивое. Ну и ладно, меньше будет болтать, и то лучше. А то, бывает, разольется соловьем, не остановишь. Как будто на заседании парткома сидит. А не в своей машине.

Подумать сейчас надо о другом. О том, что надо быть осторожнее. Что его наверняка ищут. И что ему надо лучше запутывать следы.

В прошлый раз он не смог избавиться от этой дуры, Светы. Выскочила, понимаешь, из салона прямо под колеса. Как еще жива осталась, непонятно. Хотя, возможно, и погибла.

Виталик тогда не стал останавливаться. Поехал дальше. Вряд ли его кто-нибудь увидел в темноте. С потушенными фарами.

Но все равно надо усилить бдительность. И действовать уже в другом месте. Например, не на окраине города, а здесь, в центре. Хотя так повышается риск опознания.

И его жена тогда погибнет.

Все верно. На преступный промысел Виталик вышел не просто так. Из-за болезни жены. Врачи диагностировали онкологию, по женской части.

На операцию нужны деньги, там все не просто так. Шесть тысяч долларов или около двадцати тысяч рублей по курсу на черном рынке. Вернее, не на операцию, а на новейший иностранный препарат. Он мог бы спасти молодую женщину.

Сначала Виталик занял деньги у знакомых и родственников. Потом пытался подрабатывать частным извозом, хотя шеф наверняка его уволил бы, если узнал. Но это все копейки.

А потом помогла случайность. Одна из женщин, кого подвозил Виталик, оставила сумочку. А в ней крупная сумма в рублях и валюте. Какой хороший улов. Можно подпаивать людей и грабить.

После этого Виталик вышел на охоту. Амитал натрия у него остался от знакомого биохимика, тот переехал в другой город и оставил кое-какие припасы у Виталика.

Парень уже успел ограбить и убить четверых человек. И только у одного мужчины нашел крупную сумму денег. Тот приехал покупать машину. С Крайнего севера. Виталик его напоил, ограбил и задушил. Труп утопил в реке.

А сейчас тоже намечалась хорошая добыча. Пока Виталик протирал окна, то заметил красивую девушку в норковой шубке и с золотым колье на шее. Она шла мимо по тротуару и отчаянно озиралась, как будто ждала помощи.

Разговорились. Девушка оказалась иностранкой. Сунула двадцать пять рублей. На ломаном русском попросила отвезти в гостиницу.

Виталик, конечно же, согласился. Такая удачная добыча. Сама приплыла в руки.

Девушка уселась рядом. Они поехали по улицам Ленинграда. Как обычно, Виталик предложил даме выпить.

Та с радостью согласилась, не подозревая подвоха. Выпила преизрядно. И вскоре отключилась.

Виталик выехал за город. На улицах уже стемнело. Вскоре он выехал на трассу, потом свернул на проселочную дорогу. Выключил фары. Поехал, невидимый среди деревьев и кустов.

Потом остановился, вышел из машины и открыл дверь пассажира, вытащил дамочку наружу. Содрал шубку, только хотел снять колье, как девушка открыла глаза.

— Руки вверх, милиция!

Виталик так не ожидал этих слов, что даже не понял, что она сказала. Решил задушить девушку. Думал, что она бредит.

— Ах ты, сука! — он вытянул руки к шее девушки.

Прозвучал выстрел. Она прострелила ему руку.

Виталик отступил, держась за рану. Девушка встала с земли, держа его на прицеле. С дороги подъехали еще две машины. Оттуда выскочили милиционеры, заломили Виталику руки.

Один блондинчик, в фартовом синем костюме с иголочки, улыбнулся и сказал коллеге:

— Ну вот, Витя, я же говорил, что теперь шефиня будет довольна.