Глава Рода

Глава 20

Леру выписали из больницы, обычно лечение одарённых занимало от силы пару суток, но в этот раз её продержали на больничной койке целую неделю, а силы к ней пока так и не вернулись. Врачи ничего конкретного не говорили, лишь предлагали ждать. Но Василий Котов уже вовсю хлопотал об организации исследований и даже успел проспонсировать целый симпозиум, собрав лучших специалистов мира по магическом истощению.

Сама же Лера и её настроение держались на тонкой грани между «Всё пропало» и «Может быть, есть надежда».

Я старался способствовать второму, тем более что она пообещала мне не бежать впереди паровоза, пока ничего не понятно.

Мы с ней активно изучали похожие случаи. И, действительно, примерно половина больных в итоге возвращала силы. Правда, методы лечения очень сильно различались. А многие врачи вообще считали, что дело не в лечении, а в особенностях каждого отдельно взятого пациента.

Как бы там ни было, а Лера пока не чувствовала в себе ни единого признака восстановления магии.

И всё это не фоне непрекращающихся волнений в стране. Хотя новых крупных терактов пока не случалось, но происшествия помельче не сходили с первых полос магонета.

То и дело где-то в Империи начинались беспорядки или бесследно пропадали одарённые.

После того нападения на Соболевых, в котором погиб князь Григорий, крупные семьи больше не трогали. Но вот в родах поменьше постепенно нарастала паника. Они не могли обеспечить собственную безопасность самостоятельно, а у Империи и без этого теперь была куча проблем.

Хотя я и знал, что расследование по этому поводу идёт, и довольно активно. Но пока все ниточки оказывались тупиковыми. Иван Медведев, который был в курсе этих дел больше чем я, как-то поделился со мной мыслью, высказанной старшими представителями его рода, что порой кажется так, будто кто-то саботирует расследование. Кто-то, кто имеет влияние в самых высоких кабинетах ведомств к нему причастных.

В целом, у большинства моих знакомых уже почти не оставалось сомнений, что в Империи возник заговор, равного по силе которому ещё не было.

И хотя я не очень лез во все эти дела, но даже мне было ясно, что вечные склоки между влиятельными родами, только облегчают задачу злоумышленникам. А, может быть, представители какой-то из семей и сами в этом участвуют.

Я бы вот ни секунды не удивился, узнав, что Волковы вступили в заговор против короны и других дворянских родов. Особенно теперь, когда их авторитет пошатнулся.

Однако, пока, кроме рядовых исполнителей, никто не попадался. Да и те, чаще всего убивали себя до попадания в руки правосудия или просто ничего не знали.

Так что помимо Леры мне приходилось поддерживать ещё и Варвару. Она ужасно переживала, что не сможет защитить тех Соболевых, кто ей доверился, признав её главой рода.

Ну и, честно говоря, я и сам понимал, что да, она не сможет. Но теперь, когда мы получили полный контроль над теми активами, которыми до этого управляли предатели, то сумели организовать какую-никакую охранную систему для семьи. Начиная с простейших SOS-браслетов, которые надо активировать вручную и заканчивая чипами последней разработки, которые вживляются под кожу и отслеживают состояние организма до мельчайших деталей и сами вызывают помощь, если засекают что-то подозрительное. Также в них вшита новейшая система магонет-модуля, способная пробиваться сквозь большинство глушилок.

Помимо этого, мы увеличили штаб охраны и позаботились об улучшенном обмундировании для каждого бойца. Также Бубун взялся за организацию усиленных тренировок и патрулей.

Но, честно говоря, ни я, ни Варвара не чувствовали, что этого достаточно. Увы, род Соболевых давно стал слишком хилым. Варвара вторая по силе после меня, но между нами уже огромная пропасть. Но тут уж ничего не поделаешь.

Валерия Котова не помнила периода, когда она чувствовала себя хуже. Даже, когда поняла, что её дар работает на одном лишь Соболеве, она была менее расстроена, скорее зла. Сейчас же в её душе творился полнейший раздрай.

Она ни секунды не жалела, что выложилась тогда на полную. Алексей жив, и это главное. Но неужели теперь придётся смириться с тем, что она обычный человек? Тем более, что обстановка в империи всё ещё накалена. И теперь, что для своей семьи, что для любимого, она стала скорее обузой, чем подспорьем. Это одновременно и бесило, и расстраивало.

Сегодня она пришла на очередное обследование, чтобы вновь увидеть, как врачи разводят руками и предлагают подождать ещё немного, а пока что не нервничать, хорошо питаться и пить витамины. Отлично, что тут скажешь.

Она уже возвращалась домой, как на выходе из здания мед. центра, её остановил один из специалистов, которых собрал её отец.

— Валерия Васильевна, мы можем поговорить в спокойной обстановке?

— Вы хотите мне что-то предложить? — прямо спросила Котова, внимательно разглядывая собеседника и пытаясь вспомнить, что о нём знает.

Это был один из самых молодых специалистов из тех, кого её отец пригласил на симпозиум. Невысокий мужчина лет тридцати с аккуратным хвостиком длинных волос и в аккуратном деловом костюме. Лера вспомнила, что его зовут Скарабеев Игорь, и он одарённый. Но силы его слабы, а род ещё слабее. Но это не помешало ему очень быстро стать известным в учёных медицинских кругах за смелые идеи, которые зачастую оказывались действительно эффективными, когда дело доходило до испытаний.

— Разумеется. Иначе я не стал бы тратить ваше время.

— Мой вертолёт подойдёт?

С тех пор, как Валерия лишилась сил, отец настаивал на том, чтобы она перемещалась по городу исключительно в бронированном вертолёте семьи с охраной.

— Если наш разговор останется конфиденциальным, то да.

— Не беспокойтесь об этом.

Они дошли до стоянки и удобно устроились в кабине. Для таких случаев, в вертолёте был предусмотрен защитный звукоподавляющий купол, чтобы пилот и охрана не слышали о чём говорят владельцы.

— В чём суть вашего предложения? — перешла Котова сразу к делу.

— А вот этого я сказать вам не могу, — развёл руками Скарабеев.

Лера озадаченно на него посмотрела, а Игорь с готовностью начал объяснять:

— Дело в том, что мой способ наверняка не сработает, если вы как объект эксперимента узнаете его суть.

— Эксперимента? То есть до этого вы его ни на ком его не тестировали?

— Увы. Ваш случай не слишком часто встречается на практике.

— А что насчёт рисков?

— Они есть, — не стал скрывать молодой учёный, — поэтому вы и должны будете подписать несколько бумаг, если согласитесь его опробовать.

Лера внимательно всматривалась в лицо собеседника, пытаясь прочитать его настоящие мысли.

— То есть, я правильно понимаю, что должна подписать документы, не зная собственно на что я подписываюсь?

— Правильно, — кивнул Игорь и быстро добавил, — я понимаю, как это выглядит. Поэтому могу вам предложить такой вариант: вы называете мне человека, которому полностью доверяете, я рассказываю ему суть метода, и, если он посчитает, что мне можно доверять, то мы подпишем два взаимодополняющих комплекта документов, которые послужат для вас гарантией, что я не буду делать ничего сверх оговоренного с ним.

— Дайте мне минуту.

Валерия отвернулась к окну и задумалась. Она очень хотела вернуть свои силы. Настолько, что готова была поставить на карту многое. Но здравый смысл подсказывал, что принимать такое решение в одиночку точно не стоит. Особенно на фоне того, что происходит сейчас в Империи.

С другой стороны, доверять такой выбор отцу или семье — однозначно плохой вариант. У Котовых есть одарённый наследник, её брат. И отец наверняка предпочтёт отказаться от любого рискованного и тем более рискованного и плохо изученного способа, чем подвергать её опасности любого рода.

Остаётся Лёша. Он знает её, знает как ей важно вернуть силы. Но при этом и на явное самоубийство ни за что её не подпишет. Она решилась.

— Хорошо. Звоните Алексею Соболеву. Я доверяю ему это решение.

Звонок Леры застал меня во время тренировки. Хоть я и не жаловался на недостаток сил, но в последнее время стал уделять больше внимания боевым навыкам. Особенно таким как точность, потому что сколько бы чистой мощи у тебя не было, а если ты постоянно промахиваешься, то толку от этого ноль.Я очень часто начинаю бой издалека, стреляя во врагов ледяными копьями или огненными шарами, поэтому хочется поддерживать свою меткость на максимально высоком уровне. Вот и зависал теперь часами в комнате-тренажёре с движущимися мишенями самых разных форм и размеров.

Лера предупредила меня о звонке некого Игоря Скарабеева и отключилась, а буквально через несколько минут позвонил он сам и уже через полчаса приехал ко мне в поместье под Ярославлем. Лучше места для приватного разговора не придумаешь. Здесь даже почти не было слуг. Так что я сам его встретил и проводил в свой кабинет, где он, не теряя времени, сразу объяснил мне суть своего предложения и предоставил документы для ознакомления.

— И какой шанс, что это сработает? — спросил я внимательно глядя на него.

— Сложно сказать. Это всего лишь эксперимент. Но сами посудите, нам известно, что Валерия Васильевна получила истощение, заставив свой дар работать на пределе возможностей. Даже сверх этого предела. И я полагаю, что в её случае речь идёт на самом деле не об истощении силы, а скорее об определённых блоках, которые она сама себе поставила.

— Но ведь её проверяли всеми возможными способами. Можно обмануть даже оборудование?

— Позвольте мне закончить, — улыбнулся Скарабеев, — в день, когда её привезли в больницу с потерей сознания, она действительно потратила всё. Но тогда же, она впервые использовала настолько много силы, что эта энергия попросту не могла быть использована обычным способом. Если говорить простым языком, то представьте самый заурядный кран на кухне, из которого льётся вода. А потом представьте ниагарский водопад. Это несколько другие масштабы, не правда ли?

— Хотите сказать, её магическая сила могла даже увеличиться?

Он потарабанил костяшками пальцев по столу.

— Не уверен. Но как вы знаете, современная наука ещё далека от понимания большинства нюансов в работе даров от от тотемов-покровителей. Но я доверяю своей интуиции, А ещё уже давно работаю над разного рода теориями о том, как именно одарённые получают и тратят свои силы. Мой пример был не о количестве воды, а о проходимости канала, так сказать. Я считаю, что сила одарённых во многом зависит от того, в каких количествах они могут принимать и отдавать энергию тотема-покровителя. То есть, по сути, сам одарённый — это проводник силы бога-тотема. Если канал широкий, то соответственно и проводимость больше.

Он так быстро тараторил, что под конец даже закашлялся. Я предложил ему воды, он с благодарностью отхлебнул и продолжил:

— В большинстве случаев, одарённые медленно развивают свои умения. Так сказать, прокачивают силу. Но иногда под воздействием каких-то внешних факторов, маг моментально становится гораздо мощнее. И лично я полагаю, что это связано с тем, что одарённый буквально рвётся. В магическом плане, конечно. Я знаю, вы спортсмен, Алексей Викторович. Вам будет понятно, если я скажу, что здесь также как с мышцами. Можно их порвать при слишком большой нагрузке для неподготовленного человека.

Я кивнул и слушал дальше. Пока его теория звучала стройно. Жаль, что он и сам сказал, что это всего лишь теория.

— Я считаю, что именно это и произошло с госпожой Котовой. Такой знаете взрыв, после которого сила начала бесконтрольно утекать, потому что работать с такими объемами она просто не привыкла. Соответственно подсознание Валерии Васильевны не придумало ничего лучше, как попросту заблокировать «приём» энергии.

— И как тогда ей должен помочь ваш способ?

— Ну, это так называемая эмоционально-стрессовая психотерапия. Только в наиболее радикальном виде. Я считаю, что есть смысл поставить пациента в такую ситуацию, когда ему не останется ничего другого, кроме как активировать буквально все ресурсы своего организма, чтобы справиться с задачей или защититься. Таким образом, Валерия Васильевна вполне может включить «приёмник» обратно точно также неосознанно, как его и выключила.

— Допустим. Но неужели нет иного способа, как реально подвергать её риску?

Скарабеев тяжёло вздохнул, снова отпил воды и ответил:

— А это уже особенности одарённых. Вы не хуже меня знаете, что маленькая, несерьёзная опасность мало кого из нас впечатлит. Нет. Нужно что-то такое, чтобы она реально поверила. И именно поэтому она не должна знать на что конкретно подписывается.

— А если что-то пойдёт не так?

— Ну на этот случай я буду рядом, верно? Уверен, что смогу проконтролировать ситуацию, чтобы не допустить слишком большого вреда для пациента. Хотя, конечно, наверняка какой-то вред всё-таки будет нанесён, — я хотел перебить, но он это заметил и жестом попросить его дослушать, — но не забывайте, господин Соболев, что в том, что мы одарённые есть и плюс. Девяносто процентов возможного вреда лечится в мед. центре за пару часов или даже минут.

— Мне надо подумать, — попросил его я, и он тут же закивал.

Конечно, в его словах был смысл. И, если есть шанс, то разве не стоит попытаться? Я был уверен, что Лера согласилась бы почти не думая. Она ни за что не захочет мириться с ролью «обузы», как уже несколько раз выражалась в разговоре со мной.

— Хорошо, — прервал я молчание, — я скажу Лере, что она может это подписать. Но при одном условии. Я буду присутствовать рядом от начала и до конца эксперимента с правом вмешаться в его ход в любой момент, и мы это тоже внесём в договор.

— Что ж, пусть будет так. Я бы предпочёл контролировать всё один, потому что люди порой склонны преувеличивать грозящую близкому человеку опасность. Но когда ещё подвернётся такой интересный случай. Я согласен, только пообещайте, что дадите шанс госпоже Котовой самостоятельно справиться.

— Это и в моих интересах тоже, — напомнил ему я.

— Прекрасно. Тогда завтра подписываем документы. А к самому эксперименту приступим через несколько дней. Пока что необходимо всё подготовить, да и усыпить внимание пациента лишним не будет.

— В договоре не было уточнения, что своего голема вы будете создавать из трупов.

Мы со Скарабеевым находились в подвале одного из поместий Котовых спустя шесть дней со времени нашего первого разговора. После недолгих размышлений, стало понятно, что ни улица, ни мой дом для нашего плана не подойдут. Первое слишком палевно. А второе слишком подозрительно. Лера не дура, и явно сложит два и два, к тому же будет рассчитывать на мою помощь.

Сейчас же мне даже пришлось специально с ней поссориться. Этим я как бы уводил себя с доски, а заодно подтолкнул её к тому, чтобы она прилетела в это поместье, куда всегда приезжает, когда ей нужно о чём-то поразмыслить или просто в плохом настроении. Здесь почти нет слуг, а у меня есть ключ.

— Ну, моя способность работает именно так. Вас смущают человеческие тела? Не беспокойтесь, это всё преступники, которых недавно казнили. А знакомый палач поделился со мной материалом, — отозвался Скарабеев, скрепляя между собой части тел, сооружая на полу настоящее чудовище, — ну и немного животных, конечно. Разумеется, погибших естественным путём.

— Это незаконно, — констатировал я очевидный факт.

— Точно также как и наш эксперимент, о чём вы прекрасно знали, подписывая документы о неразглашении. Или вы хотите всё отменить?

— Не хочу. Просто уточнил для ясности.

Хотя, честно говоря, вид у голема-монстра действительно получался настолько отвратительный, что я начал переживать за свою девушку ещё сильнее. Надеюсь, она справится.

— Ну, вот всё и готово! — довольно воскликнул Скарабеев и хлопнул в ладоши.

Из его рук ударила молния. Прям как доктор Франкенштейн, блин. И, спустя, минуту, уродливая туша на полу, начала подавать первые признаки «жизни».

— Уходим. Силы моего контроля хватит, чтобы довести его до Котовой и отдать команду атаковать. Но вот дальше, напоминаю, монстр сорвётся с цепи.

Мы начали подниматься наверх в одну из комнат, которую оборудовали в настоящий наблюдательный пункт, расставив камеры по всему дому. Всё это время Скарабеев продолжал объяснять:

— Големы не имеют разума, но у них остаётся что-то вроде памяти тела. Хищные животные почувствуют запах жертвы, так же как и не менее хищные люди. И с учётом, какие отборные ублюдки, обычно, попадают к палачу, я даже не знаю, кто страшнее.

Мы дошли до нужной комнаты и уже наблюдали, как чудовище, громко топая и оставляя кровавые следы на паркете, движется по коридору прямо к комнате Леры. Я не беспокоился, что кто-то из слуг или охраны на него наткнётся, потому что уже предварительно обработал их ментальной магией.

Лера в это время лежала на большой круглой кровати и копалась в смартфоне. Когда монстр, наконец, выбил дверь, девушка буквально подпрыгнула, а, увидев, голема, закричала.

— Какого, блин, хрена?! Есть здесь кто-нибудь?!

В этот момент мы включили глушилку магонета и мобильных сетей на всей территории поместья. Этого хватит, чтобы Лера не успела никого набрать.

Она начала вставать. Но голем, помимо ужасного внешнего вида, и по силам был не так уж плох. С резвостью, которой не ожидаешь от такой махины, он запрыгнул прямо на подушки и мерзкой лапой придавил Котову к кровати. После чего начал буквально забираться на неё всей своей тушей.

— Похоже, среди казнённых были и насильники, — меланхолично прокомментировал происходящее на экране, Скарабеев.

Я злобно на него посмотрел и еле сдержался, чтобы не ударить. Его спокойствие сейчас раздражало тем больше, чем сильнее мне хотелось вмешаться прямо сейчас. Но я пообещал в том числе и самому себе, что не буду идти на поводу у эмоций ради самой Леры. Меньше всего мне бы хотелось сорвать эксперимент раньше времени. Хватит того, что она уже потеряла силы, ради меня. Теперь я не имею права лишать её шанса на восстановления.

Я знал, что для того, чтобы добраться до её комнаты мне, под бафом скорости, понадобится около пятнадцати секунд. Поэтому я выдохнул и глубоко считал про себя. Хотя бы минуту не вмешиваться. Хотя бы.

Я внимательно следил за тем, как Лера отбивается от монстра с помощью обычных пинков и кулаков. Но вот прошло уже семьдесят секунд, а никакая стресс-терапия, очевидно, не помогала. Да и сама Котова, казалось, потеряла надежду и потратила все свои силы.

Пора принимать решение.