Главная проблема Академии Драконов

Эпилог

Королевский дворец. Коринга, столица Кхемера

Аргейл Кхан протянул в руку, и Деви тотчас же подошла, ластясь и замирая от счастья из-за того, что Мастер выбрал именно ее. За ней на просторном балконе толпилась еще дюжина виверн, часть его Стаи; глядели на Деви завистливыми, а на хозяина обожающими взглядами.

Впрочем, если бы Аргейл захотел — будь на то его королевская воля, — он смог бы собрать стаю из множества сотен виверн и управлять ею до полного истощения резерва.

Довольно долго.

Но в этом случае действовать силой не было никакого резона. Тут нужен был совсем другой подход.

— Мой Лорд! — послушный его жесту, первый советник приблизился и поклонился. Еще двое замерли в отдалении, дожидаясь позволения короля присоединиться к беседе. — Скажите, есть ли у нас надежда? Вернее, у всего нашего королевства?

— Да, это моя дочь! — наконец, произнес Аргейл. — Без сомнения, в ней течет моя кровь. Я это чувствую, как и похожий на мой собственный дар. Она может управлять Стаей наравне со мной. Заодно она настолько же строптива, как и ее мать. Это причиняет мне определенные неудобства, но одновременно приносит великую радость.

— Но что же нам делать, ваше величество? Поднимать армию и отправляться в Нерлинг, раз уж принцесса отказалась возвращаться домой по доброй воле?

— Мы давно готовы и обрушим на Нерлинг всю силу нашего гнева! — не выдержав, забубнили два других советника. — Вернем то, что принадлежит Кхемеру! А заодно и несколько островов, которые наши по праву!

Король покачал головой.

В молодости он совершил множество ошибок. Бездумно воевал, проливая море крови как врагов Кхемера, так и своего народа. Затем влюбился, но потерял избранницу, а заодно и собственного ребенка на долгие годы.

Но теперь он собирался действовать продуманно и осторожно.

— Мы ничего этим не добьемся, если только очередной кровавой резни. Но у нас есть преимущество — династия МакГиллов пока еще ничего о ней не знает. Так же как и Власт. — Имя короля Туманного Предела Аргейл произнес с нескрываемой ненавистью. — Я этим воспользуюсь и сделаю так, чтобы моя дочь вернулась домой по доброй воле и осталась здесь, со своим отцом и своим народом.

Деви, полная радости от того, что Мастер продолжал задумчиво гладить ее по голове, выпустила пламя, заставив первого советника отшатнуться.

— Как вы прикажете поступить? Ваш вчерашний план великолепен, Мой Лорд! Но на него потребуется время…

— Так ускорьтесь! — приказал ему король. — И вот еще, подбери мне достойных кандидатов. Покажешь список — я выберу нужного.

— Слушаюсь и повинуюсь, Мой Лорд!

Советники, послушные жесту правителя, стали пятиться задом к выходу с балкона. Но перед уходом они все же заметили, как на лице правителя появилась улыбка.

Пожалуй, последний раз Аргейл Кхан улыбался лет так двадцать назад.

Но теперь у Совета появилась надежда, а заодно и наследница — единственный ребенок бездетного короля, который не удосужился жениться после того, как потерял свою возлюбленную.

Надежда на то, что принцесса династии Кхан убережет Кхемер от кровопролитной гражданской войны, если Аргейл Кхан не оставит после себя преемника королевской крови.

Королевский дворец. Уния, столица Туманного Предела

— Это невероятно! После стольких лет отчаяния я наконец-таки получил счастливое известие! — не скрывая своей радости, выдохнул он.

— Погоди, Власт! — качнул головой Уилл Мастерс. — Быть может, ты все-таки выдаешь желаемое за действительное?

Король, нахмурившись, с недовольным видом уставился на своего лучшего друга, а заодно первого и самого доверенного советника.

— Прилетел ее гаррешш, Уилл! Моя дочь жива, в этом нет никаких сомнений. Он ее нашел, а маги сумели проследить последние его передвижения. Эйвери сейчас на Эльрене, в Академии Драконов. Кровь ее матери дала о себе знать, поэтому у нее проявилась метка Призыва.

— Власт, ты же прекрасно понимаешь, что гаррешши у себя на уме. Им нельзя доверять, потому что они тупы, как…

— Остановись, Уилл! Моя дочь жива. Тебе стоит принять этот факт, а заодно сообщить о нем Совету. Каким-то чудесным образом двенадцать лет назад Эйвери уцелела. Похоже, она провела эти годы на Суше, поэтому гаррешш не смог обнаружить ее раньше.

— Ну что же, это вполне логическое объяснение.

— Так все и было. Только вот…

— Что?

— Не думаю, что Эйлин спаслась. Заодно моя дочь понятия не имеет, кто она такая. Эйвери ничего не помнит из своего прошлого, но я помогу вернуть ей память, как только она попадет домой. Или, возможно, даже раньше.

Уилл Мастерс ненадолго задумался.

— Значит, все-таки война с Нерлингом, Власт? По-другому нам до Эльрена не дотянуться.

— Нет, — покачал Власт головой. — Обойдемся без кровопролития, раз уж МакГиллы все еще ничего не знают — ни кто она такая, ни кем она является для меня. Для всех нас!..

Принцесса Туманного Предела.

Наследница.

Пусть это слово не прозвучало в роскошной приемной королевского дворца, залитой солнечным светом из огромных распахнутых окон, но оно будто повисло в воздухе.

— Хорошо, Власт! Значит, мы пойдем другим путем. Эльрен, Академия… Ну что же, воспользуемся тем вариантом, который мы вчера обсуждали. Раз уж ты настолько уверен в том гаррешше!

Король, немного подумав, кивнул. Заявил, что он абсолютно уверен.

— И еще, Уилл… Мне нужен человек, на кого я смогу положиться, — добавил он. — Среди тех, кто отправится в Нерлинг.

— Мой сын, Власт! — тотчас же произнес первый советник. — Дункан будет в их числе и сделает все как нужно.

— Ты уверен? Нерлинг непредсказуем, и это может быть довольно опасно.

— Он готов на все ради своего короля и Туманного Предела. К тому же Дункан может стать отличным мужем для твоей дочери.

Король, помедлив, кивнул.

— Подготовь все! — произнес он. — Затем положи на мой стол для согласования. После этого обсудим еще раз, но уже с Советом.

Произнеся это, Власт вскинул руку, прощаясь, после чего пружинистой походкой направился к распахнутому окну. Он взлетел уже на третьем шаге. Его гаррешш расправил парус, и тот, напитанный воздушной магией, поднял короля в воздух, а затем, стоило ему покинуть дворец, вознес над городом.

Уилл Мастерс еще немного посмотрел вслед удаляющемуся правителю Туманного Предела, после чего отправился в зал совещаний, прикидывая собственные перспективы.

Ну что же, Нерлинг слаб, хотя еще об этом не догадывается.

Король Эван МакГилл так и не оправился после гибели старшей дочери, а его младший сын не из тех, кто сможет править страной железной рукой.

Так, как делал все эти годы его непреклонный отец.

Поэтому Нерлинг согласится на то, что предложит им Туманный Предел, после чего дело будет за малым.

Вернуть наследницу домой.

Это сделает Дункан, а у Уилла Мастерса наконец-таки появится реальный шанс посадить сына на трон. Сперва сделать Дункана королем-консортом, а потом его внуки будут править Туманным Пределом.

Неизведанные острова в трех сотнях километров от окраины Южного Архипелага. Суша

Солнце палило нещадно, словно собиралось любой ценой уничтожить все ее попытки вырастить дикую пшеницу на отбитом у джунглей и расчищенном участке земли.

Но Эйлин не собралась сдаваться. Работала не покладая рук, стараясь ни о чем не думать.

Например, о том, что из магии у нее осталась лишь человеческая, потому что ее драконица погибла у нее на глазах. И еще — что этих рук у нее только две, так как местные не слишком прониклись земледелием и помогали ей крайне неохотно.

Ничего, она справится и с этим!

Наконец над многострадальным полем собралась небольшая магическая тучка, из которой пролился дождь — все лучше, чем носить воду из ручья!

Эйлин счастливо вздохнула, распрямляя натруженную спину. Так и стояла, опираясь на сооруженную ею же тяпку. Потому что сорняки отчаянно покушались на драгоценный урожай — им вполне пришлась по душе разрыхленная, удобренная и поливаемая частыми магическими дождями земля.

И это тоже была проблема — очередная в бесконечном списке этих самых проблем.

Все годы, которые Эйлин провела на крохотном, затерянном посреди Великого Океана островке, она пыталась сделать жизнь местного племени чуть более цивилизованной.

Щедро делилась с ними секретами Нерлинга — учила выращивать пшеницу и овощи, разводить коз, делать сыр из их молока и печь лепешки, растерев зерно на импровизированных жерновах. Научила их стрелять из лука, потому что местные пользовались только копьями и дротиками; строить искусные ловушки и сторожевые башни, чтобы защитить племя от набегов воинственных соседей с трех ближайших островов.

Открыла школу и даже придумала для них простенькую письменность, адаптировав для этого старо-рунические буквы.

Заодно заручилась поддержкой местного шамана, и тот, пусть и через выпяченную, оттянутую деревянным украшением губу, все же позволил ей лечить раненых и заболевших, а заодно приоткрыл завесу над его собственным магическим даром.

И все это время Эйлин ждала…

Хотя нет, первый год, когда ее выловили из моря — едва дышавшую, с переломанными конечностями, почти обездвиженную, — она мечтала лишь об одном.

Умереть.

Ее дочь Эйвери сорвалась и упала с ужасающей высоты, но ниже того уровня, где ее смог бы спасти гаррешш, — а Эйлин тоже не успела прийти на помочь.

Выжить у Эйвери не было никакой возможности.

Эйлин пытались ее догнать, поймать, но… Она помнила подлый магический удар, жуткую боль в боку и неконтролируемое падение — хотя ее драконица все же очнулась и пыталась планировать.

Но водная гладь приближалась слишком быстро. Затем был удар и темнота.

Эйлин долго приходила в себя. Месяцами лежала в шалаше шамана, отказываясь бороться за свою жизнь. Мечтала умереть, понимая, что потеряла самое дорогое — дочь и дракона.

Но молодость одержала верх, да и шаман неплохо знал свое дело.

К тому же Эйлин внезапно нашла причину жить.

Она должна вернуться и покарать тех, кто это сделал. Отомстить тем, кто погубил Эйвери и разрушил ее счастливую жизнь.

Она даже знала кому. Предатели оказались из Нерлинга, из ближнего круга отца, и от этой мысли Эйлин становилось больно до невозможности.

Только вот выбраться с острова у нее не получалось.

На утлых суденышках по мелководью можно было доплыть если только до рифов, дальше за которыми жили морские чудовища. Эйлин видела останки тех, кто в погоне за тунцом неосторожно попадал в их лапы — иногда их искалеченные, разорванные на части тела выкидывало с прибоем на берег.

Корабли с Суши — как торговые, так и военные — по этой самой причине далеко огибали здешние воды, и за все годы на острове Эйлин ни разу не видела даже туманных их очертаний.

У нее оставалась лишь одна надежда — привлечь внимание пролетающего мимо всадника на драконе.

Но сначала надо было заручиться поддержкой племени, которое не совсем понимало, что им делать с упавшей с неба Большой Белой Женщиной — так ее называли. На это у Эйлин ушло еще несколько лет — доказать свою нужность, отбиться от желающих взять ее в жены, а заодно стать правой рукой шамана.

Но всадники в этих краях за все время так и не показались, и сейчас Эйлин прекрасно понимала, что выбраться отсюда ей поможет только чудо.

— Мисса… Мисса Эйлин!.. — подергав ее за платье, затараторила подбежавшая Инжени, девчушка лет десяти. — Мисса Эйлин… Драконаф нет! — это было едва ли не единственное, что Инжени выучила на языке Нерлинга.

Затем сразу же перешла на свой.

Оказалось, у Тайрис начались роды, и она очень ждет миссу Эйлин. Это их первенец с Уруном, и она доверяет только Большой Белой Женщине.

Ждет ее и Горгул, который отправился охотиться на диких коз — ему хотелось принести нескольких козлят для загона миссы Эйлин, но он сорвался со скалы.

Горгул жив, но сломал себе руку.

И ногу.

И, наверное, много всего другого, так что только мисса Эйлин сможет его исцелить.

— Магия, — с уважением произнесла Инжени на языке Нерлинга. Затем добавила новое слово, которое они проходили в вечернем классе, организованном Эйлин. — Надежда!

Произнесла его Инжени ясно и четко. Потому что мисса Эйлин постоянно повторяла это слово, а в последнее время даже чаще обычного.

Надежда.

Эйлин стали сниться сны, в которых она видела свою дочь — повзрослевшую и невероятно красивую. И эти сны были настолько яркими и ясными, что ей казалось, будто бы все происходило с ней наяву.

Шаман, покивав, сказал, что наконец-таки Эйлин усвоила его науку и в ней проснулась древняя магия племени — Ходящих Сквозь Сны.

И Эйлин приняла его объяснение.

Это означало лишь то, что после двенадцатилетнего ожидания у нее появилась реальная надежда.

Надежда на то, что ее дочь жива, она сможет связаться с ней или со своим мужем, и однажды над этим островом снова пролетит дракон.

Эйвери Таккер, Эльрен

Не прошло и пары недель на Эльрене, как я отыскала себе укромное местечко. Сбегала туда, удостоверившись, что Риз спокойно спит в своей кровати, а мне никак не заснуть.

И происходило это довольно часто.

Наверное, потому, что последнее время в самой академии тоже стало неспокойно. По ней ходили слухи, причем довольно странные, на основе которых мы строили не менее странные догадки и предположения.

Но если днем это было весело и даже увлекательно, то вечерами я не могла найти себе места.

Меня беспокоило слишком много всего. А заодно и то, что во снах я время от времени видела свою маму, и она как будто ждала от меня помощи, но какой именно — я не понимала.

Еще в мои сны постоянно являлась та самая виверна, которую я выпустила из клетки. Деви — наверное, через нее говорил Мастер — утверждала, что ждать мне осталось недолго.

Но что именно произойдет, тоже не удосуживалась объяснить.

С другой стороны, разве можно что-то требовать от снов?

Поэтому я ждала, как и остальные в академии. Все были уверены в том, что новости будут самыми ошеломляющими, а еще, без сомнения, тревожными.

Потому что ежегодный Бал Открытия, чьи традиции уходили корнями вглубь веков, отменили. Сказали, что перенесли его на неопределенный срок, но почему это произошло, объяснять никто не стал.

Затем академию покинул наш ректор — поднялся в воздух на своем красном драконе. У нас как раз было занятие по Боевой Подготовке, и все смотрели ему вслед, раскрыв рты.

Включая магистра Крашша.

По слухам, архимаг Грон не покидал Эльрен вот уже несколько десятилетий, так что размахивающий крыльями Наргус и седовласая фигура в седле не вселяли в нас оптимизма. Как и то, что ректор улетел и довольно долго не возвращался.

Затем он все же прибыл, но в тот же день отбыли два декана, да так, что с концами, и до сих пор от них не было никаких вестей.

К тому же наши сеансы с Мартином давно уже прекратились — сразу после Призыва, когда и поднялась вся эта суета. Так что расспросить его с глазу на глаз и вызнать, что происходит в академии, у меня не вышло.

Остальные преподаватели тоже молчали. Либо не знали, либо поклялись на крови, что не произнесут ни слова.

…Однажды я это почувствовала. Лежа в полудреме, поняла, что со мной что-то не так, после чего оно стало повторяться каждую ночь.

Днем, когда вокруг были люди, занятия и суета, ощутить мне ничего не удавалось, зато по вечерам, особенно когда я оставалась на крыше одна и смотрела в сторону архипелага Гварно, это чувство становилось все более сильным и уверенным.

Я собиралась рассказать о нем Риз, но каждый раз, когда уже открывала рот, мне начинало казаться, что еще слишком рано. К тому же никто не отменял того факта, что я могла просто сойти с ума и мне все это чудилось.

Поэтому я и сидела на крыше женского общежития в одиночестве, пытаясь разобраться в происходящем. Не знала, с кем об этом поговорить, так как близких подруг среди всадниц не завела, а Мартин Вебер улетел с концами.

Внезапно на крышу общежития рядом со мной опустился… Нет, Зигурт черной тенью проскользил мимо, а с него на лету спрыгнул Кайден.

Лорд Ритчер в привычной своей манере не давал мне прохода все эти дни, воспринимая просьбы оставить меня в покое с самым философским видом.

То есть не обращал на них внимания.

На Чаверти про таких говорили: «Вижу цель, не вижу препятствий», и это выражение как нельзя лучше описывало поведение Кайдена. Но сейчас я внезапно обрадовалась его появлению.

Кайден уселся рядом со мной и стал смотреть на звезды и далекие острова, хотя сейчас их не особо и было видно.

Молчал. Но недолго.

— Не замерзла? — спросил у меня.

Качнула головой. Ночь выдалась теплой, да и я захватила с собой плащ.

— Что говорят в академии? Есть какие-то новости? — спросила у него.

Новостей у него не было.

— Думаю, грядет что-то большое. Нас ждут серьезные перемены, — произнес Кайден, и мне показалось, что его голос прозвучал встревоженно.

— Ты переживаешь из-за этого? — удивилась я.

— Не за себя, — отозвался он.

Хотела было спросить за кого, но не стала. Знала, что услышу свое имя.

Вместо этого задала ему совсем другой вопрос.

— У тебя бывало такое, словно где-то глубоко в груди появился зуд, но ты не можешь ничего с ним сделать — ни почесать, ничего. Я даже собиралась обратиться в лазарет, но внезапно зуд пропал, а вместо него я стала слышать тонкий голос. Правда, это происходит только тогда, когда вокруг тишина и никто меня не отвлекает…

Как и сейчас. Вернее, было до того момента, пока не прилетел Кайден.

— Бывало, — кивнул он, и внезапно при свете луны я увидела, как на его красивом лице появилась довольная улыбка.

— Правда⁈ И что же это такое?

— Хочешь знать, что будет дальше?

— Конечно! Поэтому и спрашиваю.

— Этот голос с каждым днем будет становиться все увереннее и громче. А затем появится он… Вернее, она.

— Кто появится⁈

— Твоя драконица, Эйвери, кто же еще? Ты ее призвала, причем сделала это сразу, на первом же Призыве, и я должен тебя с этим поздравить!

Я смотрела широко распахнутыми глазами, как он меня поздравлял — сжал в своих объятиях, но почти сразу отпустил.

— И что мне теперь с этим делать? — спросила у него растерянно.

— Ждать, — отозвался он. — Ждать и надеяться, что к тебе прилетит черная драконица и Зигурт будет от нее без ума.

— Почему это⁈ — открыла я рот.

— Потому что так, пожалуй, я заполучу тебя даже быстрее.

Я с треском закрыла рот, а Кайден расхохотался.

— Ну знаешь что, Кайден Ритчер!.. — возмущенно сказала ему.

Он знал.

Принялся мне объяснять, что нужно будет сделать, когда дракон прилетит в первый раз, после чего, опять же, никуда не ушел. Так и сидел рядом со мной — мы смотрели на небо и звезды и ждали моего дракона.

Архимаг, покряхтывая, поднялся с кресла. Три дня в седле туда и еще три обратно не прошли для него бесследно. Спина до сих пор была на него серьезно обижена, да и колени тоже не слишком обрадовались.

Можно было, конечно… Вернее, ему стоило воспользоваться транс-переходами, как сделали все остальные ректоры, прибывшие на совещание в столицу. Но с тех пор, как в его жизни появился Наргус, он брезговал стационарными порталами, считая их проявлением слабости.

Они с Наргусом все же долетели до столицы, а потом, узнав желаемое и поучаствовав в жарких дебатах, вернулись домой. Теперь оба расплачивались за собственное безрассудство — именно так назвала их состояние его верная секретарша.

— Вы незамедлительно отправляетесь в лазарет, господин ректор! — заявила ему. — Там вам сделают растирки из пчелиного яда. Это поможет от вашего радикулита.

От его радикулита не помогала даже магия, и растирки тем более, он прекрасно это понимал.

Зато у него имелось собственное заветное средство. Стоило излишне заботливой секретарше покинуть кабинет, как архимаг раскрутил фляжку и сделал большой глоток.

— Ты думаешь о том же самом, что и я, Наргус? — спросил он вслух у дракона. Тот, конечно же, отдыхал в тени возле женского общежития и не мог его услышать. Но улавливал мысли и участвовал в дискуссии наравне. — Нет, я не о растирках… Я уверен, что все это затеяно ради нее!

Архитмаг помолчал, после чего сделал еще один большой глоток.

— Ах, ты тоже хочешь растирки? Хорошо, пришлю к тебе кого-нибудь… Но все-таки послушай, Наргус! Я понял это с первого же дня, как только ее увидел. Эйвери Таккер и есть самая большая проблема Академии Эльрена, и в то же время она наша единственная надежда на мирное будущее.

Сделав еще один глоток, архимаг подошел к окну и принялся смотреть на то, как бегал по стадиону первый курс и как далеко вперед унеслась тонкая девичья фигурка в темной форме, а по ветру за ее спиной развевалась красная лента в светлой косе.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Дорогие мои, добро пожаловать в продолжение!

Самая главная проблема Академии Драконов