Главный приз

4

Парк «Феникс» был излюбленным местом семейного отдыха в погожие дни, а особенно в субботу и в воскресенье, когда дети не посещают школу.

Нынешний выходной тоже не стал исключением. К тому моменту, когда Джефри, Мелани и Патрик добрались наконец-то до парка, игровая площадка уже была полна шумящих детишек. На скамейках с журналами или вязаньем сидели их матери и бабушки, то и дело поглядывающие на своих чад.

Мелани выбрала для привала самое удаленное от детской площадки место. Джефри Морланд, пока нес кресло Патрика под мощный раскидистый дуб, подумал, что сделала она это не случайно.

Их новорожденный сын прожил всего лишь один час. Почему остановилось его маленькое сердце? Зачем судьбе потребовалось вернуть его вечности, в то время как малыша так ждали здесь, на земле?.. Им, родителям, конечно же выдали медицинское заключение с точным диагнозом. Выяснилось, что ребенок родился с тяжелейшим пороком, и даже срочная операция вряд ли могла ему помочь. Но эта определенность не приуменьшила тяжести свалившейся на них беды.

Если бы их сын был жив, они бы всей семьей приезжали с ним сюда, в парк, играли в мяч, бегали наперегонки и катались на карусели…

Джефри поставил кресло под деревом и вернулся к машине за Патриком. Пока он нес старика на руках, Мелани подхватила одеяло, корзину с продуктами и поспешила за ними.

— Лисенку будет полезно немного развеяться на солнышке, — сказал отец Мелани своему зятю, в то время как тот устраивал его в кресле. — Боюсь, я стал страшной обузой для нее.

— Она не так уж плохо выглядит, так что не кори себя попусту, — ответил ему Джефри.

— Может, вы прекратите говорить обо мне так, словно я отсутствую? — возмутилась Мелани, расстилая одеяло на траве и устраивая в центре него корзину.

— Согласен, но моя дочь умеет держать себя в руках, — как ни в чем не бывало добавил Патрик, подмигнув при этом Джефри.

— Ха-ха, очень смешно! — сухо заметила она. — Лучше ответьте на главный вопрос дня: мы сначала перекусим, а затем устроим психоанализ или наоборот?

— Конечно, прежде стоит поесть, — тут же откликнулся Джефри. — Не знаю, как остальные, но я лучше соображаю на сытый желудок.

— Точно, — поддакнул ему Патрик. Он запрокинул голову и вздохнул полной грудью, демонстрируя умиротворение.

Джефри переключил внимание на Мелани, которая в этот момент вытаскивала еду из корзины и раскладывала по пластмассовым тарелкам. В тонком белом свитере и голубых джинсах она выглядела как девчонка.

Когда он впервые увидел свою будущую жену — им обоим тогда стукнуло по шестнадцать, — на ней тоже была белая кофточка. И в день их разлуки она была в чем-то светлом…

Пока перекусывали, Патрик рассказывал о переменах, произошедших в их маленьком городке за последние шесть лет. Казалось, он был подробнейшим образом в курсе всех событий. Знал, кто на ком женился, кто развелся, кто напивался субботними вечерами. И имел представление о том, какие темы обсуждались на городском совете.

Внимание Джефри разрывалось: он одновременно пытался сконцентрироваться на словах Патрика и наблюдать за тем, как ест Мелани. Он заметил, что его жена едва притронулась к завтраку, который приготовила сегодня утром. Все ее внимание было направлено на заботу об отце. Бедняжка выглядела такой худой, словно пропустила в последнее время не только все завтраки, но и слишком много обедов и ужинов.

Теперь же она атаковала привезенные съестные припасы торопливо и жадно. Мелани глуповато улыбнулась, когда ее застали за облизыванием пальцев.

— Эта поездка на природу сделала что-то странное с моим аппетитом, — пояснила она.

— Приятно видеть, что ты наслаждаешься едой, — ответил Морланд. — Несколько лишних фунтов тебе определенно не повредят.

— Если так, то почему бы тебе не поделиться со мной оставшимся гамбургером?

Джефри широко улыбнулся и протянул Мелани тарелку.

— Пожалуйста. Я уже сыт.

Когда с едой было покончено и ее остатки отправились обратно в корзину, Патрик выкатил коляску из тени дерева, чтобы подремать на солнышке.

— Спасибо, что помог вытащить отца на эту прогулку. — Прозрачные зеленые глаза Мелани светились благодарностью. — Ему нужно чаще выбираться из дома, чтобы отвлекаться от грустных мыслей. Но он упрям и совсем не хочет меня слушать.

— Просто твой отец подавлен, озлоблен… Может быть, все еще напуган случившимся.

Она согласно кивнула и устроилась поудобнее на одеяле, прижав колени к груди и обхватив их руками.

— Пожалуй, ты прав. Но почему он не слушает меня и отказывается сделать что-то, чтобы помочь себе? Только не подумай, что я жалуюсь на то, что приходится ухаживать за ним, или на что-то другое в этом роде, — поспешно добавила Мелани.

— Мне бы и в голову не пришло именно так расценивать твои слова, — успокоил ее Джефри.

Она бросила на него долгий изучающий взгляд. Ветерок ласкал ее волосы, теребя нежные волнистые пряди. Кто бы знал, какие усилия потребовалось приложить Джефри, чтобы подавить импульсивное желание протянуть руку и погладить их.

— Почему ты все-таки стал создавать мультфильмы? — неожиданно спросила она. — Знаю, ты все время придумывал разные смешные истории и везде рисовал веселых человечков, но чтобы превратить свои детские забавы в работу!.. Ты решился на такое, потому что у тебя была мечта? Или же ты встретил кого-то, кто уже занимался этим искусством и смог разбудить твое тщеславие?

Он улыбнулся.

— Когда я уехал из Дуи-Лэаре, я ничего не смыслил в этом деле. — Джефри лег на одеяло и растянулся на своей половине рядом с ней. — Ты же знаешь, что у меня не было никаких навыков и нужного образования…

Действительно, все то время, пока они были вместе, Джефри работал где придется, перепробовав множество профессий, чтобы содержать жену и будущего ребенка.

— …Но я точно знал лишь одно. Если хочешь что-то из себя слепить, поступай учиться. Поэтому я взял ссуду и записался на курсы в творческую мастерскую рекламного агентства. К счастью, мне довольно быстро удалось выделиться из основной массы студентов. И когда программа обучения закончилась, у меня было уже несколько предложений и заказов, притом с таким гонораром, о котором я не мог и мечтать. Но мне хотелось заняться именно созданием мультфильмов. — Джефри сел и прислонился спиной к дереву, под которым они расположились. — В общем, я опять обратился в банк. И новая ссуда позволила мне основать свою творческую лабораторию. Никто кроме меня самого не был удивлен, когда наш пробный фильм, выдвинутый на конкурс молодых аниматоров, вдруг получил на нем главный приз. Так и пошло. А потом мы подключились к выпуску комиксов…

— О чем твои мультфильмы? — поинтересовалась она.

— Большей частью о приключениях. Помнишь истории, которые я рассказывал тебе раньше?

Мелани улыбнулась — так искренне в первый раз с момента его приезда. Открытая добрая улыбка озарила ее лицо той теплотой, которая всегда приводила его в восторг.

— Ты имеешь в виду истории о маленьком мальчике, решившем отыскать своих родителей? О том милом создании, которое все время попадало в какие-нибудь переделки, как будто приключения поджидали его на каждом шагу?

Морланд довольно рассмеялся.

— Оказывается, ты не забыла эти рассказы! Да, героем моих сценариев стал именно он, крошка Мэт. Мальчик, который смело противостоял злу большого равнодушного города. Но появились и другие истории. Например, сказка о жизни цветного карандаша, который родился на свет зеленым и вдруг в один прекрасный день захотел стать другого цвета. Или о попугае по имени Питипет, который вынужден был всегда оставаться начеку, потому что за ним постоянно охотился хитрый кровожадный кот-обжора Туффо рыжий пират. И еще много других рассказов. Вот так… А в реальной жизни мы теперь тоже должны пытаться отгадывать разные загадки, чтобы отыскать для тебя приз, — напомнил ей Джефри.

— Ты прав. — Мелани откинула крышку корзины и вытащила блокнот. — Я выписала все напечатанные подсказки, а еще отметила места, где я уже искала тайник. — Она легла на живот и положила раскрытую записную книжку на траву перед собой.

Джефри не замедлил устроиться рядом в таком же положении. Он постарался расположиться так, чтобы между ними оставалось хоть какое-то пространство, поскольку понимал, что у него пока нет права лежать, тесно прижавшись к ней.

Но все же он был достаточно близко от Мелани и чувствовал тепло, исходящее от ее кожи, вдыхал нежный запах ее духов. От этой волшебной комбинации в его животе не замедлил возникнуть знакомый ком напряжения.

Это было все то же непреодолимое физическое влечение, которое он всегда испытывал к Мелани. Джефри с удивлением осознал, что у нее все еще была власть над его телом, которая заставляла его остро нуждаться в этой женщине.

— Первую подсказку насчет снов и ложа ты слышал, да? — Мелани повернула голову и посмотрела на Джефри. Ее глаза были так близко, что он разглядел золотистые крапинки вокруг узких черных зрачков. И множество маленьких веснушек, разбросанных по носу. Если бы он немного наклонился, то без труда сумел бы захватить ее нежные пухлые губы своими губами.

— Джефри?

— Да. Не мешай, я думаю, — тряхнул он головой и попытался сконцентрироваться на головоломке. Но в голову лезли только воспоминания о ее губах, сладких и отзывчивых во время их долгих поцелуев. — Не могла бы ты прочитать и вторую подсказку? Может, что-нибудь щелкнет в мозгу, если я услышу. — Он наклонил голову и в упор уставился на одеяло под собой.

Мелани молчала. Морланд краем глаза посмотрел на свою жену и заметил, что она чуть высунула кончик языка. Это была ее давняя привычка, Мелл всегда так делала в моменты глубокой концентрации внимания.

— К сожалению, вторая и третья подсказки остались дома. Там было что-то насчет беседки, шпиля и лечебных трав… — Она разочарованно пожала плечами, заворочалась, и ее бедра уперлись в его ноги. Мелани быстро отстранилась, но Джефри успел заметить легкий румянец, заливший ее щеки. Она отодвинулась от него на самый край своей половины и перевернулась на спину, закинув руки под голову.

— Надо будет посмотреть, когда вернемся, ладно?

— Пожалуйста. А сейчас есть еще какие-нибудь дельные идеи, босс? — дурачась, спросила она.

Да, у него были идеи. Но они совсем не имели никакого отношения к поиску телепризов. Он мечтал наклониться над Мелани и начать ее медленно целовать. Его пальцы скучали по ее мягким волосам, по ее телу, он едва сдерживал себя, чтоб не дотронуться до ее теплых грудей. Джефри чуть ли не сходил с ума, проигрывая в своем воображении все эти поцелуи, прикосновения и ласки, он помнил, как от них ее прозрачные зеленые глаза постепенно превращаются в затуманенный изумрудный омут страсти.

Желание, сильное и горячее, наполнило его тело, причиняя сладкую боль, которой он не испытывал уже долгие годы. Это повергло Джефри в шок, выбило из колеи. Ему вдруг захотелось убежать отсюда как можно дальше.

Он вскочил на ноги, чувствуя потребность хоть в каком-то действии. Мелани удивленно посмотрела на него.

— В чем дело? Куда ты собрался?

— Хочу пройтись. Во время ходьбы мне лучше думается. Я скоро вернусь. — И Джефри Морланд, не оглядываясь, направился к узкой тропинке, видневшейся неподалеку, недоумевая, почему женщина, с которой он собрался разводиться, все еще умудряется будить в нем такие глубокие эмоции.

Стеллажи нижнего полуподвального этажа под зданием муниципалитета оказались заставленными ящиками со старыми документами, газетами и альманахами прошлых лет под самый потолок.

Некоторое время назад в городском отделе архивных документов работала Клара Элсинг, которая занималась систематизацией старых записей. Она была очень добросовестным ответственным работником и пыталась тщательно разобрать и разложить исторические документы, чтобы содержать их в надлежащем порядке. Но, к несчастью, Клара умерла, а потом муниципалитет переехал в новое здание. И в результате ее работа пошла насмарку, потому что все старые записи и документы оказались сваленными вперемешку по ящикам, которые, в свою очередь, были засунуты на полки хранилища и брошены без присмотра.

Мелани тяжело и разочарованно вздохнула, вновь усаживаясь на корточки перед очередным раскрытым картонным ящиком с архивными данными.

Она уже просмотрела пару таких коробок, перебрала много разных бумаг, но так и не обнаружила ничего интересного для себя. Если она и дальше собиралась продолжать поиски в том же темпе, то ей потребуются месяцы, чтобы обнаружить хоть какую-то информацию о Джеймсе Флетчере. А вдруг о нем здесь вообще не окажется никаких сведений? Кто мог дать гарантию, что этот человек родился и жил именно здесь?

К тому же Мелани не хотела, чтобы Джефри слишком долго гостил в их доме, пусть он и являлся его владельцем. Она уже и так почти не спала ночами, постоянно пребывая в странном напряжении, которое не снимала даже успокоительная микстура, которую ей пришлось позаимствовать у отца, чтобы иметь возможность хоть немного расслабиться.

Прошло шесть дней с момента приезда Джефри, и за этот короткий срок он умудрился заполнить почти все жизненное пространство Мелани. Казалось, что его присутствие ощущалось повсюду, где бы она ни находилась. Ей мерещилось, что его запах проникает в каждую щелочку дома, в каждый его угол. Но опасней всего было то, что муж вновь без остатка завладел ее душой и мыслями.

Оттого, что они вместе проводили вечерние часы, ей начало казаться, будто не было этих тягостных шести лет разлуки, и Джефри никогда не оставлял ее. Эти иллюзии раздражали Мелани больше, чем что-либо другое.

Тяжело вздохнув и поднявшись с пола, она подумала, что на сегодня достаточно, поэтому положила бумаги обратно в коробку и задвинула ее на полку.

Давно наступил вечер, и ей пора было возвращаться домой. И хотя Джефри настоял на том, что сегодня он сам отвечает за ужин, Мелани решила его подстраховать. Она не могла припомнить, чтобы в прошлом ее муж готовил что-нибудь удобоваримое.

К тому же завтра в утренней телепередаче должна была появиться последняя подсказка. Мелани хотела хорошо выспаться, чтобы на следующее утро проснуться со свежей головой.

По пути домой она почувствовала, что ветер поменялся и стало достаточно прохладно. Скоро вполне могли начаться заморозки. Она встречала зиму со страхом. Пока что они с Патриком умудрялись обходиться без обогревателя, но вскоре он им непременно понадобится. Это означало прибавку к оплате счетов за электричество.

Мелани вдруг подумала о множестве чеков, которые все эти годы присылал ей муж. Получив очередной из них, она тут же рвала его на мелкие кусочки и складывала в «коробку для конфетти», как она ее называла. Там же валялись и письма, которые присылал Джефри.

Мелани считала, что этими чеками Джефри Морланд пытается искупить вину перед ней за свой уход. И что, обналичивая их, она поможет ему в этом, даст надежду на прощение.

Наверное, она поступала эгоистично, отказываясь от присланных денег и не тратя их на нужды Патрика. Но обида и горечь отравляли любое ее решение, связанное с Джефри Морландом.

Теперь, ощущая озноб от холодного ветра, пробравшегося под легкую одежду, Мелани вдруг впервые пожалела, что была такой упрямой в отношении денег.

Мне просто необходимо найти приз! — сказала она себе. Тогда, хоть это будет и не целое состояние, можно надеяться на более-менее сносное существование.

Первое, что молодая женщина услышала, входя в дом, был взрыв громкого мужского хохота, донесшийся с кухни. На какое-то время она замерла у двери, прислушиваясь к этому звуку, который за последние годы стал большой редкостью в их доме.

Этот обаятельный мужчина всегда умел смешить людей. Обладая внешностью плейбоя, Джефри имел сердце и душу остроумного доброго комедианта.

Мелани прислонила голову к дверному косяку, вспоминая, как он развлекал ее когда- то разными уморительными историями.

Ей не хотелось признавать этот факт, но только сейчас она поняла, как сильно скучала по его болтовне и смеху. И если бы она решилась заглянуть глубже в свое сердце, то обнаружила бы, что там давно и прочно обосновалась тоска по Джефри. Но разве это означало, что Мелани намеревалась снова пустить мужа в свою жизнь? Вовсе нет. Она прекрасно знает, чем чреваты столь рискованные опыты, и не собирается впадать в иллюзии.

Не распускай нюни! — приказала себе Мелани, расправила плечи, тряхнула головой, заставляя себя ожесточиться перед мучительной встречей с Морландом, и решительно вошла в кухню. Ее тут же окутал аромат свежевыдавленного чеснока, нарезанного лука и пряного томатного соуса.

Джефри колдовал у плиты, а Патрик сидел за столом, поставив на него локти и упершись подбородком в ладонь.

— Что на ужин? У вас пахнет чем-то экстравагантным. — Мелани старалась говорить ровным голосом.

Добровольный повар улыбнулся и снял с огня большую кастрюлю.

— Вообще-то, ничего особенного. Это всего лишь мой всемирно знаменитый томатный соус.

— Я не знала, что у тебя есть еще и кулинарные достижения, — ехидно заметила Мелани, усаживаясь за стол рядом с Патриком.

— Да я и сам не знал, потому что готовлю его в первый раз, — сквозь смех ответил Морланд.

— Значит, сегодня мы станем подопытными кроликами, Лисенок! — воскликнул Патрик с таким воодушевлением, как будто всю жизнь только и мечтал об этом.

Она удивленно качнула головой — давно ей не доводилось видеть своего отца таким веселым — и произнесла:

— Одно из двух. Либо мы отлично поужинаем, либо попадем в больницу с пищевым отравлением. Третьего не дано.

Мужчины снова дружно расхохотались.

— Не уверен, что смогу кого-то отравить, но одно знаю точно, что с таким количеством чеснока, которое я подмешал в соус, нам не придется беспокоиться о вампирах.

Веселый тон, заданный Джефри, определил общее настроение, царившее за ужином. Он угощал их спагетти с соусом, овощным салатом и зерновым хлебом. Пока все ели, Джефри рассказывал им о последней работе, над которой трудилась его творческая группа, — об обучающей общеобразовательной программе для начальной школы.

Вопреки своему желанию оставаться в стороне и не поддаваться его обаянию, Мелани поймала себя на том, что неотрывно, разинув рот, смотрит на мужа, пока тот делится подробностями творческого процесса. Она заметила, как он оживился, принявшись воодушевленно объяснять какие-то специфические детали. Потом поймала себя на том, что смеется, слушая рассказ о каком-то мультфильме, о приключениях его колоритных героев, наделенных нелепыми дурацкими именами.

— Никакой крови и выпущенных кишок, — объяснял он. — Добро всегда берет верх над злом, а любовь побеждает мрак.

Может быть, в его сказках именно так и происходит, подумала Мелани, но в реальной жизни все случается наоборот. Иногда любовь умирает или на поверку оказывается недостаточно сильной, то есть совсем не такой, какой ее считали. Иногда это чувство бывает не в состоянии выдержать бремя жизни, бремя потери и горя.

Мелани даже обрадовалась, когда Патрик объявил, что хочет отправиться спать пораньше. Сегодня она здорово устала и тоже мечтала отдохнуть. Но еще сильнее она хотела избежать общества Джефри.

Она уложила старика в постель и сразу же пошла в свою комнату. Ту самую, где они раньше спали с Джефри, где занимались с ним любовью, мечтали и фантазировали о будущем.

В комнате было холодно. Она подошла к окну и закрыла форточку. Забравшись под одеяло, Мелани почти сразу заснула.

Проснулась она неожиданно, вздрогнув всем телом. Открыла глаза и лежала, не понимая, что именно ее разбудило. Но душа томилась каким-то смутным желанием, а щеки пылали огнем. Какой-нибудь дурной сон приснился, или лежала неудобно, подумала она, приподнимаясь над подушкой и поправляя тяжелые спутавшиеся волосы.

Включив настольную лампу, она увидела, что было около часа ночи. Инстинктивно почувствовав, что сон вернется не скоро, она встала с кровати и накинула халат.

Когда Мелани открыла дверь, дом встретил ее глухой темнотой. Пока Джефри жил здесь, он поздно ложился спать. Сейчас из его комнаты не выбивался свет, и она была рада, что он, по-видимому, уже уснул.

Не желая никого беспокоить и не включая свет, Мелани осторожно прошла в кухню, открыла холодильник, достала апельсиновый сок и налила его в стакан. Потом вышла на крыльцо.

Усевшись на верхнюю ступеньку, Мелани ощутила, как прохладный ветер играет с ее волосами и обдувает горящее лицо. Она закрыла глаза, подняла голову, подставляя ветру шею, и внезапно вспомнила свой сон, который видела перед пробуждением.

Он снова был о них — о Мэри и Чарльзе. Мелани открыла глаза и, взяв с ночного столика стакан с апельсиновым соком, сделала большой глоток. Ее начинало беспокоить, что эта пара стала занимать ее мысли не только днем, но и ночью не давала покоя, наполняя своей жизнью ее сны.

— Не спится? — послышался с порога низкий голос Джефри. И прежде чем она успела ответить, ее муж присел на ступеньку рядом с ней.

На нем были только джинсы, от его кожи и волос шел аромат мыла и туалетной воды «Сфинкс». В свое время такой же парфюмерный набор она дарила отцу, но тот редко пользовался им.

— Что-то разбудило меня, может быть, ветер хлопал форточкой, — ответила она, ставя стакан с соком между ними, как барьер. — А ты сам почему не спишь?

— Я еще не ложился в постель. Только собирался, когда мне послышалось, что кто-то ходит. — Он вытянул ноги. — Прекрасная ночь, хоть и прохладная.

Она рассеянно кивнула, все еще мысленно пребывая в своем сне.

— Они были очень молодыми, когда поженились. Совсем как мы. — Мелани не осознавала, что произнесла это вслух, пока не заметила выражение замешательства на лице Джефри. — Я говорю о Мэри и Чарльзе Брютонах. Мне эти люди в последнее время снятся чуть ли не каждую ночь.

— Правда? И каковы сюжеты твоих сновидений? — Он переставил ее стакан и придвинулся ближе, наклоняясь и заглядывая ей в лицо.

— Знаешь, я почти не помню их. — Мелани не хотелось рассказывать ему, что ей снилась любовь, которую эти двое дарили друг другу. Любовь такая сильная и страстная, что она выходила за пределы времени и пространства.

Это была такая же любовь, которая, как она думала, была и у них с Джефри. Но она ошиблась.

— Откуда тебе известно, что они поженились молодыми? — Его глаза блестели в лунном свете, пока он смотрел на Мелани.

Ее сердце все еще было наполнено приятными ощущениями, которые вызвал недавний сон, и из-за этого она слишком чутко чувствовала его близость.

— Отец рассказывал, а я во сне видела их свадьбу. — Мелани натянуто рассмеялась. — Похоже на сумасшествие, правда? Я уверена, что все это плод разыгравшегося воображения.

— Вообще-то разыгравшееся воображение всегда было моим коньком, — заметил Джефри с улыбкой, такой же нежной, как прикосновения дувшего ветерка. И Мелани поняла, что ей надо было убежать, вернуться в свою комнату и снова окунуться в безмятежные сны, которые не могли ранить ее сердца.

Но она не ушла, и какое-то время они сидели бок о бок не двигаясь и не произнося ни слова в окутавшей их тишине.

— Что стало с качелями, которые здесь висели? — произнес Джефри, прерывая затянувшееся молчание.

— Я убрала их в сарай, потому что они стали слишком старыми. — Ее ответ был правдой лишь наполовину, и она предпочла не смотреть ему в глаза, когда говорила это. А правда состояла в том, что она сняла качели вскоре после ухода Морланда, поскольку была не в состоянии спокойно смотреть на место, где они с Джефри провели столько ночей, наслаждаясь сезоном любви.

— Мелани, а ты встречалась с кем-нибудь во время моего отсутствия?

— Конечно же нет! — резко ответила она, бросив на Морланда негодующий взгляд. — Помимо того факта, что у меня нет никакого желания ходить на свидания, я все-таки еще замужем.

Джефри внимательно смотрел на нее.

— Почему же ты не попросила развода?

Она пожала плечами и посмотрела в темноту ночи.

— Потому что мне неважно, разведены мы или нет. Я не планирую больше ни с кем встречаться или повторно выходить замуж.

— Ты еще слишком молода, чтобы принимать столь категоричное решение — больше никогда не вступать в брак, — ответил он.

Мелани не интересовало его мнение. Она просто знала, что такой выход для нее являлся единственно правильным. И что повторное замужество не для нее.

— А ты? Ты встречался с кем-нибудь из этих современных раскрепощенных девиц, которых полно в больших городах?

— Нет. Я ведь тоже все еще женатый человек. — Джефри пристально посмотрел на Мелани. В его долгом откровенном взгляде без труда можно было уловить нескрываемое желание. В глубине души Мелани не сомневалась, что он говорит правду, и что муж действительно не встречался ни с одной женщиной. Ее муж всегда был человеком чести. Когда-то он рассказывал ей о своей глубокой вере в священность брачных уз. Только вот потом у них все пошло наперекосяк.

Неожиданно Джефри протянул руку и погладил ее по волосам. У нее пересохло во рту. Это нежное и такое знакомое прикосновение его пальцев возбудило в теле внутреннюю дрожь.

— Мы с тобой все еще женаты, Мелани, — пробормотал мужчина.

Она знала наверняка, что он собирался сделать, — просто поцеловать ее. Это можно было прочесть в его глазах, когда он наклонил к ней голову. У нее оставалась лишь доля секунды, чтобы вскочить и убежать. Почему же она не поступила так? Мелани застыла на месте, как изваяние. Она не могла отрицать того факта, что какая-то часть ее сознания жаждала этого поцелуя. Может, в последний раз.

Прежде чем она полностью смирилась с тем, что действительно хочет, чтобы это произошло, его губы прикоснулись к ее губам, наполняя их горячим терпким вкусом страсти.

Ее сердце сжалось в сладкой истоме от желанного поцелуя Джефри. Соски затвердели, а кожа на груди покрылась мурашками. Каждый нерв в предвкушении занятий любовью был словно наэлектризован.

Когда его крепкие руки сжали Мелани в объятиях, она все же собралась с силами, вскочила, вырываясь, и неуверенно отступила назад.

— Тебе не следовало этого делать, Джефри! — произнесла она, слушая с испугом свой дрожащий прерывающийся голос.

Он поднялся, но не попытался сократить расстояние между ними.

— Почему? Я хотел сделать это с того самого момента, как снова увидел тебя. И, если я не ошибаюсь, секунду назад ты не только не возражала, но и целовала меня в ответ.

Она покраснела до кончиков ушей.

— Ты подловил меня неожиданно. У меня не оставалось времени на раздумья и шанса для возражений.

Это была явная ложь, и Мелани прекрасно это понимала. Момент, когда можно предотвратить его поцелуй, она преднамеренно упустила.

По выражению лица мужа она догадалась, что тот ей не поверил. Волна раздражения и злости всколыхнулась в ней.

— Может, мы все еще и женаты, Джефри Морланд, но это вовсе не означает, что наш брак до сих пор жив. По крайней мере, я так считаю.

Не дожидаясь его ответа, Мелани развернулась и бросилась в дом, ища укрытия на безопасной территории своей спальни. Скинув с себя халат, она юркнула под одеяло.

Вкус его поцелуя все еще чувствовался на губах, и она поборола детское желание утереть рот тыльной стороной ладони. Разве такой способ мог помочь избавиться от сладкого привкуса сумасшедшего поцелуя и от сознания того, что она вдруг очень захотела оказаться в его объятиях? Пусть всего лишь на секунду, на одно мгновение, но она впервые сильно пожалела, что нельзя вернуться в прошлое и снова испытать ни с чем не сравнимое чувство страстной взаимной влюбленности.