Глаза чужого мира. (Томск, 1991)

2. СИЛЬ.

Заход солнца над северными пустынными землями был зрелищем довольно печальным — как будто из трупа какого-то животного медленно вытекали остатки крови, — и сумерки застали Кугеля в солончаках, через которые он с трудом пробирался. Темно-красный свет заходящего солнца обманул его, и, начав свое путешествие по низинам, он постепенно почувствовал под ногами сырость, потом мягкую податливость, а сейчас его со всех сторон окружали грязь, болотная трава, несколько ив и солончаковые лужи, в которых отражалось свинцово-пурпурное небо.

К востоку показались низкие холмы, и Кугель повернул к ним, перепрыгивая с кочки на кочку, как можно осторожнее проходя по покрытой коркой грязи. Временами он поскальзывался и тогда падал лицом вниз, в грязь и гниющие водоросли, и в эти минуты его угрозы и клятвы мести Никоню, Смеющемуся Магу, достигали своего апогея.

Наступили сумерки, когда, чуть не падая от усталости, добрался он до склона ближайшего холма, где его положение стало еще хуже, чем было на болоте. Обитающие там бандиты полулюди заметили его приближение и сейчас же кинулись за ним в погоню. Кугель почувствовал их ужасный зловонный запах еще до того, как услышал их приближающиеся шаги, и, позабыв об усталости, кинулся вперед со всех ног, а бандиты неотступно следовали за ним вверх по склону холма.

Полуразрушенная башня возвышалась перед ним в темнеющем небе. Перепрыгивая через обвалившиеся камни, вытащив шпагу, Кугель вступил в отверстие, которое когда-то было дверью. Внутри башни царила полная тишина и стоял запах пыли и сырого камня. Кугель опустился на колени и осторожно выглянул наружу. Он увидел на фоне неба три гротескные фигуры, остановившиеся у самого края развалин.

Странно, подумал Кугель, хоть меня это вполне устраивает, но поведение их — дурной знак. Эти существа явно боятся башни. Последние отсветы сумерек погасли, и по различным признакам Кугель определил, что в этой башне жило привидение. Ближе к полуночи появился дух, весь в белых одеждах, с серебряной полосой в руках, с которой на серебряных цепочках свисало двадцать лунных камней. Он подплыл близко к Кугелю, глядя на него своими пустыми глазницами, смотря в которые, человек мог забыть все на свете. Кугель изо всех сил прижался к стене, так что даже кости его захрустели, и замер, не в состоянии пошевелиться.

Дух заговорил:

— Покинь этот форт. Пока камень соединен с камнем, я должен оставаться здесь, даже если земля остынет и солнце погаснет.

— С радостью, — выдавил из себя Кугель, — но не могу, потому что снаружи засели бандиты, которые хотят убить меня.

— Позади этого зала есть проход. Используй свою хитрость и силу, потом выполни мои повеления.

— Да ведь форт как на ладони, — лихорадочно ответил Кугель. — Но скажи мне, что за обстоятельства вынудили тебя оставаться в столь неприглядном месте и ждать так долго, как ты говоришь?

— Эти обстоятельства позабыты, а я остаюсь. Выполни то, что я тебе сказал, или я прокляну тебя и обреку на вечную тоску, какой является моя тоска!

Кугель проснулся в темноте, дрожа от холода и сырости. Дух исчез. Как долго он спал? Он выглянул сквозь дверь и увидел, что восточный горизонт светлеет в преддверии зари.

После долгого ожидания появилось солнце, послав свой пламенеющий красный луч сквозь входное отверстие и высветив весь зал. В самом его конце Кугель заметил каменную лестницу, идущую вниз к проходу, пройдя которым, он минут через пять оказался на поверхности. Из своего укрытия он тщательно осмотрелся и увидел трех бандитов, залегших в разных пунктах, причем каждый из них был укрыт поваленным стволом тополя.

Кугель вынул из ножен шпагу и крадущимися шагами двинулся вперед. Добравшись до первой распростертой на земле фигуры, он проткнул шпагой мускулистую шею. Существо дернулось, раскинуло руки, стало царапать когтями по земле и умерло.

Кугель вытащил из трупа клинок и вытер его о толстую кожу получеловека. Еще более вкрадчиво и осторожно приблизился он ко второму бандиту со спины, но тот отчаянно вскрикнул перед смертью. Третий бандит тут же явился, чтобы узнать, в чем дело.

Выпрыгнув из того места, где он прятался, Кугель проткнул его своей шпагой. Бандит завизжал, выхватил кинжал и кинулся на Кугеля, который быстро отступил назад и кинул в него камень, который сразил бандита наповал. Он остался лежать на земле, и лицо его было искажено гримасой ненависти.

Кугель осторожно приблизился к нему.

— Так как ты все равно находишься перед лицом смерти, скажи мне все, что ты знаешь о сокровище, спрятанном в этой башне.

— Я не знаю ни о каком сокровище, — ответил бандит. — И даже если, бы такое и существовало, то был бы последним человеком, узнавшим о нем, потому что ты убил меня.

— Это не моя вина, — сказал Кугель, — потому что это вы преследовали меня, а не я вас. Зачем это вам понадобилось?

— Чтобы есть, чтобы жить, хотя жизнь и смерть одинаково бесплодны, и я презираю и то, и другое.

Кугель задумался»

— В таком случае ты тем более не должен быть на меня в обиде за то, что скоро умрешь, и вопрос о спрятанных сокровищах опять становится первостепенным. Возможно, ты все же передумаешь и расскажешь мне все, что знаешь?

— Я все сказал. Но я покажу тебе мое единственное сокровище.

Существо пошарило в кошельке и вытащило оттуда круглый белый камешек.

— Это камень из черепа гру, и сейчас он весь дрожит от переполняющей его энергии. Я использую эту энергию, чтобы проклясть тебя и обречь на немедленную смерть от раковой опухоли.

Кугель торопливо убил бандита, затем тяжело вздохнул. Эта ночь принесла одни неприятности.

— Никоню, если я только выживу, то как я посчитаюсь С тобой!

Кугель вернулся, чтобы обследовать форт. Некоторые из камней падали при одном его прикосновении; чтобы расшатать другие, требовались значительные усилия. Он может теперь просто умереть, не успев выполнить поручения. Каким было проклятие этого бандита? Немедленная смерть от раковой опухоли? Какая бесчеловечность! И дух грозил ему не меньшим проклятьем. Как же это? “Вечная тоска"?

Кугель потер подбородок и кивнул головой. Возвысив свой голос, он произнес:

— Господин Дух, я так и не выполнил твоего повеления, но сейчас убил бандитов и отправляюсь в путь. Прощай, и пусть тысячелетия пройдут для тебя быстро.

Из глубины форта донесся стон, и Кугель почувствовал присутствие неизвестного, давящее на него чисто физически.

— Тогда я проклинаю тебя моим проклятием! — послышался шепот в мозгу Кугеля.

Кугель быстро пошел к юго-востоку.

— Великолепно, все идет, как надо. “Вечная тоска” — точная противоположность “немедленной смерти”, и мне остается лишь одна раковая опухоль, которую я уже и так имею в образе Фрикса. С этими дурацкими проклятьями всегда приходится как-то выкручиваться, иначе не поздоровится.

* * *

Он продолжал идти вперед по безлюдной земле, пока форт не скрылся из виду, и в результате опять вышел к морю. Остановившись на берегу, он осмотрел весь пляж и увидел темные полоски, одну на востоке, другую — на западе. Спустившись к морю, он пошел на восток. Прибой, вялый и серый, плескал волнами по гладкому, без следов, песку.

Впереди себя Кугель увидел какую-то черную точку, которая через несколько минут ходьбы оказалась старцем, стоящем на коленях и просеивающим песок пляжа через решето.

Кугель остановился, чтобы посмотреть. Старец с достоинством отвесил ему поклон и продолжал свою работу.

В конце концов Кугеля разобрало такое любопытство, что он решил заговорить.

— Что это ты ищешь с такой тщательностью?

Старик отложил решето в сторону и потер руки.

— Где-то на этом пляже лежит амулет, потерянный отцом моего прадедушки. В течение всей своей жизни он просеивал песок, надеясь найти то, что потерял. Его сын, а за ним мой дедушка, мой отец, и, наконец, я сам, последний в роду, делали то же самое. Весь пляж от самого Силя просеивали мы песок, но до Бенбадж Сталла осталось еще целых шесть лиг.

— Эти названия мне незнакомы, — сказал Кугель. — Что это за место — Бенбадж Сталл?

Старец указал на черную полоску к западу.

— Древний порт, в котором ты сейчас найдешь лишь обломки лодок, старый причал и несколько избушек. А когда-то барки и корабли из Бенбадж Сталла бороздили моря, доходя до Фельгунто и Мелла.

— И опять же я впервые слышу эти названия, — сказал Кугель. — А что находится за Бенбадж Сталлом?

— Там лежат северные земли. Солнце низко висит над болотами и трясинами, и там никто не живет, кроме нескольких самых закоренелых преступников.

Кугель повернулся к востоку и указал в ту сторону рукой.

— А что это за место, Силь?

— Все это государство называется Силь, и мой предок лишился из-за Дома Домбера его и всего, что имел. Все великолепие исчезло, остался лишь дворец и деревня. Позади него земли становятся страшными и опасными, покрытыми густыми лесами. Вот как изменилось наше государство.

Старец покачал головой и продолжил просеивать песок сквозь свое решето. Кугель стоял, некоторое время наблюдая за ним, бездумно тыкая носком сапога в песок, и неожиданно увидел, как под его ногой блеснуло что-то металлическое. Наклонившись, он подобрал браслет из черного металла, сверкающего пурпурным светом. По окружности браслета шло тридцать кнопок в виде алмазов, каждый из которых был окружен надписью.

— Ха! — воскликнул Кугель, вытягивая браслет в руке для всеобщего обозрения. — Смотри, какая забавная вещица! Целое сокровище!

Старец отложил в сторону решето, медленно поднялся с колен, потом встал на ноги. Он кинулся вперед, и его голубые глаза округлились и уставились на браслет. Он протянул руку.

— Ты нашел амулет моих предков, Дома Слай! Дай мне его!

Кугель отступил на шаг назад.

— Ну-ну, старик, ты делаешь мне какие-то совершенно неразумные предложения!

— Нет, нет! Этот амулет мой. Это очень несправедливо, что ты удерживаешь его у себя. Неужели ты хочешь погубить дело всей моей жизни и четырех жизней до меня?

— А почему бы тебе не обрадоваться, что амулет уже найден, — с деланным негодованием ответил Кугель. — Теперь тебе больше не надо будет так тяжело трудиться и искать его. Лучше объясни мне действие этого амулета. От него исходит сильное волшебство. Каким образом он может принести пользу своему владельцу?

— Его владелец — это я, — простонал старец. — Я умоляю тебя, будь благороден!

— Ты ставишь меня в неловкое положение, — сказал Кугель. — Я вообще слишком мало чем владею, но я никак не могу считать, что это происходит из-за отсутствия во мне благородства. Скажи, если бы этот амулет нашел ты, ты отдал бы его мне?

— Нет, потому что он мой!

— Вот тут мы с тобой и расходимся во мнениях. Ты должен понять, если сможешь, что такое утверждение неверно. Твое зрение говорит тебе, что амулет находится в моих руках, в моем распоряжении, а следовательно, является моей собственностью. Поэтому я высоко оценю, если ты проинформируешь меня о его возможностях и научишь им пользоваться.

Старец вскинул руки в воздух и ударил по решету с такой силой, что оно порвалось, пролетев по воздуху до самого моря и упав в волны. Прибой подхватил его и стал уносить, и старец сделал непроизвольное движение, чтобы кинуться за ним, но затем снова вознес вверх руки и побежал по берегу, как слепой.

Кугель с большим неодобрением покачал головой и повернулся, продолжая свой путь по пляжу на восток.

Тут же ему пришлось вступить в конфликт с Фриксом, который был убежден, что самое лучшее — отправиться в Элмери западным путем, который лежал через Бенбадж Сталл. Кугель в отчаянии прижал руки к животу.

— У нас всего один возможный путь! По землям, которые лежат к югу и востоку! Что с того, что через океан дорога гораздо короче? Поблизости нет ни лодки, ни корабля, а проплыть такое огромное расстояние просто невозможно!

Фрикс впился ему в печень всеми своими приспособлениями еще несколько раз, но в конце концов успокоился и позволил Кугелю продолжать идти по берегу на восток.

Позади, на откосе берега, сидел старец, невидящими глазами уставившись в море.

Кугель продолжал идти по пляжу, очень довольный собой и событиями сегодняшнего дня. Он внимательно осмотрел амулет: от него исходила сильная энергия волшебства, да к тому же он был очень красив. Руны, начертанные с большим искусством и тонкостью, к сожалению, были вне его возможностей для расшифровки. Он осторожно надел браслет на кисть руки и при этом случайно нажал на один из алмазов. Откуда-то донесся бездонный стон, звук самого глубокого отчаяния. Кугель остановился, как вкопанный, и оглядел пляж со всех сторон. Серое море, скучный берег, пляж и песок. Бенбадж Сталл все еще темной полоской выделялся на западе, Силь — на востоке, серое небо нависало над головой. Он был один. Откуда же донесся тогда этот ужасный стон?

Осторожно Кугель опять дотронулся до алмаза и опять услышал все тот же протестующий крик.

В восхищенном удивлении Кугель коснулся другого алмаза, и на этот раз полился целый поток стонов, но уже другим голосом. Кугель был в удивлении. Кто мог на этом пустынном берегу вести себя столь неподобающим образом? Каждый алмаз, на который он нажимал по очереди, выдал ему целый концерт криков и стонов — всю гамму отчаяния и боли. Кугель критически осмотрел амулет со всех сторон. Кроме рыданий, стонов и криков, он так больше ничего и не смог из него выжать, а потому Кугель скоро устал от своих экспериментов.

Солнце достигло зенита. Кугель утолил голод морскими водорослями, сделав их съедобными с помощью своей дощечки, которую Никоню предоставил ему специально для этой цели. Пока он ел, ему показалось, что он слышит далекие голоса и чуть слышный смех, но все это было настолько отдаленным, что вполне могло быть шумом прибоя. Неподалеку из океана выдавалась скала и, тщательно прислушиваясь, Кугель все же установил, что голоса исходили именно оттуда. Они были чистыми и ясными, как голоса детей, и звучали с невинной веселостью.

Он осторожно приблизился к скале. В дальнем ее конце, где бился прибой и пенилась темная вода, стояли четыре большие раковины. Сейчас они были открыты, и оттуда высовывались головы на обнаженных плечах и руки. Это были круглые головы с бледными лицами, мягкими щеками, серо-голубыми глазами и клочками светлых волос. Пальцы этих созданий были опущены в воду, и из капель они пряли нити, из которых потом ткали прекрасную мягкую ткань. Тень Кугеля упала на воду, и в одно мгновение создания захлопнули створки своих раковин и скрылись внутри.

— Как так? — весело воскликнул Кугель. — Вы что, всегда закрываетесь при виде незнакомого лица? Вы что, такие пугливые? Или просто неприветливые?

Раковины остались закрытыми. Темная вода струилась по их поверхности.

Кугель подошел на шаг ближе, приподнялся на носки и склонил голову набок.

— А может быть, вы слишком гордые? И поэтому презрительно удалились? Или у вас просто плохие манеры?

Все еще нет ответа. Кугель остался на месте и начал насвистывать, вспоминая мелодию, которую он слышал на азиномейской ярмарке.

В конце концов раковина в самом дальнем конце скалы чуть приотворилась, и в щелку на него уставились глаза. Кугель просвистел еще пару куплетов, затем опять заговорил:

— Открывайте свои раковины! Здесь вас ожидает путник, которому необходимо расспросить о дороге в Силь и других важных вешах!

Еще одна раковина приотворилась, еще одна пара глаз уставилась на него сквозь щелку.

— А возможно, вы просто невежи, — фыркнул Кугель. — Возможно, вы не знаете ничего, кроме цвета рыбы и того, что вода мокрая.

Самая дальняя раковина открылась еще больше, и оттуда выглянуло важное личико.

— И совсем мы не невежи!

— И не пугливые, и не неприветливые, и не гордые.

— И у нас совсем не плохие манеры, — добавил третий.

Кугель кивнул.

— Все это очень хорошо. Но почему вы так быстро замкнулись в своих раковинах при моем приближении?

— Такова наша природа, — сказал первый обитатель раковины. — Многие морские животные будут счастливы застать нас врасплох, поэтому куда лучше скрыться сначала, а узнать, в чем дело, потом.

Теперь были открыты все четыре раковины, хотя ни одна из них не была открыта полностью, как еще до появления Кугеля.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Так что вы можете мне сообщить о Силе? Встречают ли там путников приветливо или отправляют восвояси? Можно ли там найти гостиницу или мне придется ночевать в канаве?

— Такими специальными знаниями мы не обладаем, — сказал первый обитатель раковины.

Теперь она открылась уже полностью, и показались его белые руки и плечи.

— Люди Силя, если можно верить слухам в море, углублены в себя и очень подозрительны, даже по отношению к той, кто ими управляет, девушка из древнего Дома Домбера.

— А вот идет старый Слай, — сказал другой. — Что-то он рано сегодня возвращается в свою хижину.

Третий рассмеялся.

— Слай стар, и он никогда не найдет своего амулета, а поэтому Дом Домбера будет править Силем, пока не погаснет солнце.

— Что все это значит? — с деланным удивлением спросил Кугель. — О каком амулете вы говорите?

— Столько, сколько мы помним, — сказал один из обитателей раковин, — старый Слай просеивает песок, а его отец занимался тем же самым всю свою жизнь, так же как и несколько поколений Слаев до него. Они ищут металлический браслет, с помощью которого надеются вернуть себе свои древние привилегии.

— Какая удивительная легенда! — с энтузиазмом сказал Кугель. — А в чем же заключено могущество этого амулета, и как им пользуются?

— Возможно, это сможет сообщить тебе Слай, — с сомнением ответил один из них.

— Да нет, слишком уж он суровый и придирчивый, — заявил другой. — Посмотрите только, как нетерпеливо он просеивает свой песок без всякого результата!

— Неужели об этом амулете ничего не известно? — взволнованно спросил Кугель. — Никаких морских сплетен? Никакой древней записи на камне или раковине?

Создания весело рассмеялись.

— Ты спрашиваешь с такой тревогой, как будто ты — сам Слай. Нам об этом ничего не известно.

Скрыв свое разочарование, Кугель принялся расспрашивать их дальше, но обитатели раковин были действительно совсем как дети, и не могли заострять внимания на одном и том же вопросе долгое время. Кугель стал слушать, как они обсуждают между собой океанские течения, запах жемчуга, место обитания одного, все время ускользающего, морского зверя, которого они заметили несколько дней тому назад. Через несколько минут Кугель опять попробовал перевести разговор на Слая и его амулет, но вновь обитатели раковин отвечали туманно, в чисто детской манере, не придавая беседе большого внимания. Казалось, они совсем позабыли о Кугеле и, опустив пальцы в воду, вновь стали ткать из капель тонкие ткани. Они долго бранили за наглость ракушки и медуз и долго обсуждали чайник, который лежал на морском дне неподалеку от берега.

Наконец, Кугель устал от их разговоров и поднялся на ноги, и тогда обитатели раковин снова обратили на него свое внимание.

— Неужели ты уже должен уходить? Так скоро? А мы только собирались спросить тебя, почему ты здесь появился, путешественники так редко заходят на Большой Песчаный Берег, а ты кажешься человеком, который пришел издалека.

— Это верно, — сказал Кугель. — И я должен отправиться еще дальше. Посмотрите на солнце — оно уже склоняется к западу, а сегодня ночью я хотел бы переночевать в Силе.

Один из обитателей раковин поднял вверх руки, протягивая прекрасное полотно, которое он соткал из морской воды.

— Это покрывало мы предлагаем тебе в дар. Ты кажешься нам глубоко чувствующим человеком и чувствительным, а поэтому тебе необходима защита от дождя и холода.

Он бросил покрывало Кугелю. Тот осмотрел его, поражаясь необычайной тонкости выделки и стекловидному блеску.

— Я благодарю вас от всей души, — сказал Кугель. — Я не ожидал встретить такой щедрости.

Он завернулся в покрывало, но оно сразу же превратилось в воду, и Кугель промок до нитки.

Четверо обитателей раковин злорадно закричали, громко смеясь, а когда Кугель гневно шагнул вперед, створки раковин тут же захлопнулись.

Кугель ударил ногой по раковине создания, которое швырнуло ему покрывало, и только отбил себе ногу, что еще больше увеличило его ярость. Он схватил тяжелый камень и изо всех сил опустил на панцирь, раздробив его на кусочки. Вытащив из обломков раковины визжащее существо, Кугель швырнул его на берег пляжа, где оно лежало, уставившись на него, с головой и маленькими ручками, прикрепленными к внутренностям.

Слабым голосом оно спросило:

— Почему ты так со мной обращаешься? За шутку ты отобрал у меня жизнь, а другой я не имею.

— А следовательно, тебе уже больше не удастся шутить подобным образом, — заявил Кугель. — Посмотри, ты промочил меня до самых костей!

— Это был всего лишь небольшой розыгрыш, не могущий иметь для тебя никаких особо важных последствий.

Голос обитателя раковины становился все тише и глуше.

— Мы, жители скал, не очень искушены в волшебстве, но я обладаю силой проклятия, и следующее проклятье произношу я: пусть не исполнится самое твое горячее желание, каким бы оно ни было, и пусть это произойдет в течение сегодняшнего дня, пока не наступит ночь.

— Еще одно проклятие?

Кугель с неудовольствием покачал головой.

— От двух проклятий я умудрился избавиться за сегодняшний день, а теперь на меня навалилось еще одно?

— Этого проклятия тебе не избежать, — прошептал обитатель раковины. — Это последнее разумное действие в моей жизни.

— Злоба — это очень нехорошее чувство, — поучительно сказал Кугель. — Я сомневаюсь в силе твоего проклятия, но все же я посоветовал бы тебе взять его обратно и тем самым очистить воздух от дурных эманаций и заодно вернуть и мое хорошее к тебе расположение.

Но обитатель раковины не произнес больше ни одного слова. Через некоторое время он постепенно превратился в белую слизь, которую всосал в себя песок.

Кугель уселся на песок, обдумывая, как ему лучше всего избавиться от проклятия этого существа.

— С этими дурацкими проклятиями всегда приходится как-то выкручиваться, — сказал Кугель во второй раз за сегодняшний день. — Но ведь недаром меня называют Кугель Разумник?

Но никакого определенного плана действий в голову ему так и не пришло, и он отправился в путь по пляжу, пытаясь обдумать этот вопрос со всевозможных сторон.

Темная полоска на востоке стала видна довольно отчетливо. Кугель уже мог различить высокие темные деревья, сквозь которые изредка виднелись белые здания.

Вновь показался Слай, который бегал по берегу взад и вперед, как будто лишился рассудка. Он подбежал к Кугелю и упал на колени.

— Амулет, умоляю тебя! Он принадлежит Дому Слая, он налагает на нас обязанности править Силем! Дай его мне, и я выполню самое горячее твое желание!

Кугель остановился как вкопанный. Вот так парадокс! Если он отдаст амулет, Слай явно предаст его или, по меньшей мере, не сможет выполнить его желания, если учесть, что проклятие сбудется. С другой стороны, если он не отдаст амулета, его желание все равно не сбудется, опять же если учесть проклятье, но амулет все еще останется в его распоряжении.

Слай ошибочно принял его колебания за то, что Кугель начал смягчаться.

— Я сделаю тебя первым дворянином государства! — вскричал он лихорадочным голосом. — У тебя будет корабль из слоновой кости и двести девушек будут исполнять малейшее твое желание, твоих врагов мы сотрем в порошок — только отдай мне амулет!

— Неужели этот амулет обладает таким могуществом? — спросил Кугель. — И с его помощью можно столь многого добиться?

— Да! Да! — вскричал Слай. — Если только правильно читать руны!

— Так как же их прочесть? — спросил Кугель.

Слай посмотрел на него с выражением раненого самолюбия.

— Этого я не могу тебе сказать. Я должен получить амулет!

Кугель сделал рукой презрительное движение.

— Ты отказываешься удовлетворить мое любопытство, в свою очередь я отказываю тебе в твоих наглых требованиях!

Слай повернулся, глядя на темную полосу к востоку, где белые стены зданий блестели сквозь деревья.

— Я все понял. Ты сам собираешься править Силем!

— Это было бы совсем не так уж и плохо, — подумал Кугель, и Фрикс, уловив его мысль, запротестовал, впившись изо всех сил в его печень. С сожалением отказался Кугель от этого плана, тем не менее, он собразил, что для него это было средством сделать недействительным проклятье обитателя раковины.

— Если мое самое горячее желание не может быть исполнено, — сказал он сам себе, — я должен поставить перед собой совершенно определенную цель и стремиться к ней изо всех сил, по крайней мере, весь сегодняшний день. А следовательно, я больше всего на свете желаю управлять Силем, и это сейчас самое горячее мое желание.

Затем, чтобы успокоить мстительного Фрикса, он сказал вслух:

— Я собираюсь использовать этот амулет, чтобы добиться очень важных для себя целей, среди которых может находиться и управление Силем, потому что я убежден, что это — обязанности владеющего амулетом.

Слай громко и иронически расхохотался.

— Сперва ты должен будешь убедить Дерве Кориме в том, что имеешь на это право. Она из Дома Домбера, мрачного и злонамеренного, с виду она всего лишь юная девушка, но ее так же можно назвать беспечной, как и лесного зверя гру. Бойся Дерве Кориме — она прикажет бросить и тебя, и амулет на дно морское!

— Если ты до такой степени боишься, что это может произойти, — важно заявил Кугель, — то научи меня, в чем сила этого амулета, и тогда данное несчастье не сможет произойти.

Но Слай упрямо покачал головой.

— Жестокость Дерве Кориме известна, зачем менять ее на прихоти чужеземного бродяги?

За свои речи Слай получил пинка, так что попятился и чуть было не сел на песок. Затем Кугель продолжил свой путь вдоль берега. Солнце низко нависло над морем, и он убыстрил свой шаг, торопясь найти место ночлега до наступления темноты.

Наконец, берег кончился. Земля начиналась чуть выше, деревья нависали над ними еще выше. Балюстрада, окружающая сады, блестела сквозь листву, чуть ниже ротонда со множеством изящных колонн стояла над океаном, выходя на юг.

— Да уж, чего-чего, а великолепия здесь хватает, — подумал Кугель, с новым уважением и интересом осматривая амулет. Его временное, самое горячее желание стать правителем Силя как-то неожиданно перестало быть временным. И Кугель задумался: не выбрать ли ему какое-нибудь другое самое горячее желание, например, научиться понимать язык животных или стать непревзойденным акробатом... С большим сожалением Кугель отказался от этого плана. Да и в любом случае было еще непонятно, действенно ли проклятье обитателя раковины, или все это ерунда.

Тропинка вывела его вверх с пляжа мимо обычного кустарника и красивых кустов с цветами: акации, гелиотропы, черная айва, гортензии, кусты белой сирени, жасмины. Пляж стал лентой, уходящей в золотой туман заходящего солнца, и Бенбадж Сталл больше не был виден. Тропинка стала ровной, по обеим ее сторонам росли лавровые деревья, и закончилась овальным, покрытым травой полем, на котором в далекие времена проводили парады и смотры войск.

По левой его стороне высилась каменная стена с большой церемониальной доской, на которой находился геральдический знак большой древности. Ворота были распахнуты настежь, и выложенная мрамором дорога шла на милю до самого дворца — прекрасно отделанного здания со множеством этажей, с зеленой бронзовой крышей. По фасаду дворца шла терраса, дорога соединялась с ней широкими ступенями. Солнце зашло, темнота быстро опускалась с неба. Не зная, где ему можно искать приюта на ночь, Кугель отправился прямо ко дворцу.

В свое время дорога из мрамора была, без всякого сомнения, изящна и прекрасна, но давно уже начала приходить в упадок, и лишь сумерки придавали ей прежний красивый вид, хотя и слегка меланхолический. Справа и слева росли сады, составленные из причудливых деревьев, за которыми явно уже давно никто не ухаживал. Мраморные урны, увитые нефритовыми гирляндами, стояли вдоль всей дороги, а ближе к центру находилось несколько пьедесталов, ростом чуть выше человеческого. На каждом из этих пьедесталов стоял бюст с рунной надписью внизу — такими же рунами, как и те, что были на амулете. Пьедесталы стояли примерно в пяти шагах друг от друга и тянулись до самой террасы дворца. Первые бюсты были довольно сильно стерты дождями и ветрами, но чем дальше, тем отчетливее становились черты лица. Пьедестал за пьедесталом, бюст за бюстом — каждое дицо недолго смотрело на Кугеля и тут же сменялось другим по мере того, как он приближался ко дворцу. На последнем пьедестале, неясно видимом в сгущающихся сумерках, стоял бюст молодой женщины. Кугель остановился, как вкопанный: это была та самая девушка из шагающей лодки, с которой он повстречался в северных землях: Дерве Кориме из Дома Домбера, правительница Силя.

Вспомнив все, что произошло, Кугель остановился перед массивным порталом. Он расстался с Дерве Кориме отнюдь не дружелюбно. Вполне можно было ожидать, что она затаила против него обиду. С другой стороны, во время их первой встречи она приглашала его во дворец, разговаривая с ним очень тепло; возможно, она забыла о своей обиде и помнила только те первые минуты их встречи. Кугель, вспомнив также ее изумительную красоту, с возбуждением подумал о возможности предстоящей встречи.

Но что, если она все же затаила в глубине души свою обиду? Тогда на нее должен будет произвести соответствующее впечатление амулет, если только, конечно, она не попросит, чтобы Кугель продемонстрировал те волшебные силы, которые в нем заключены. Если бы он только знал, как прочитать руны, все было бы проще не придумаешь. Но так как от Слая этого знания было не добиться, он должен был отыскать его каким-нибудь другим путем, а где же еще это сделать, как не во дворце?

Он остановился перед широкими ступеньками, ведущими на террасу. Мрамор весь растрескался, балюстрада вокруг террасы проросла мхом — обветшание, которое сумерки не могли скрыть. Дворец казался в лучшем состоянии. Очень высокая арка входа возвышалась над террасой, поддерживаемая изящными колоннами с резным узором, который Кугель смог достаточно ясно рассмотреть в темноте. По другую сторону арки виднелись высокие дуги окон, в которых горел тусклый свет, и большой портал.

Кугель начал подниматься по ступенькам, и новые сомнения стали обуревать его. Что, если Дерве Кориме только посмеется над его претензиями и откроет его блеф, сказав, чтобы он обрушил на ее голову самые страшные бедствия с помощью своего амулета. Что тогда? Стонов и криков явно будет недостаточно. Он пересек террасу на внезапно ослабевших ногах, теряя остатки своего оптимизма, и остановился перед аркой; возможно, все-таки ему будет лучше попробовать поискать убежище в каком-нибудь другом месте. Однако, когда он оглянулся, ему показалось, что он видит среди статуй высокую фигуру. Кугель тут же перестал думать о каком-нибудь другом месте для ночлега и быстро направился к высоким дверям. Если он попросит ночлега как простой путник, не привлекая ничьего внимания, может быть, ему удается избежать встречи с Дерве Кориме. Воровские осторожные шаги послышались на ступеньках сзади него. Схватившись за дверной молоток, Кугель быстро принялся стучать. Было слышно, как звуки разносятся внутри дворца.

Прошла минута, и Кугелю показалось, что позади себя он опять слышит какие-то звуки. Он снова постучал, и опять стук его разнесся по всему дворцу. В двери открылся глазок, и в нем показался чей-то глаз, внимательно осмотревший Кугеля. Глаз пропал и вместо него появился рот.

— Чего ты хочешь?

Рот пропал и вместо него появилось ухо.

— Я — странник, я хотел бы получить приют на ночь, и если можно, то поскорее, потому что меня преследует какое-то страшное создание.

Вновь появился глаз, который внимательно осмотрел всю террасу, затем опять стал смотреть на Кугеля.

— А где твои верительные грамоты, где рекомендации?

— У меня их нет, — сказал Кугель.

Он оглянулся через плечо.

— Я предпочел бы обсудить все это поподробнее внутри замка, потому что это существо уже начинает подниматься по ступенькам террасы.

Глазок закрылся наглухо. Кугель уставился на запертую дверь. Он изо всех сил вновь принялся стучать молотком, не забывая все время оглядываться назад в темноту.

Со стоном, со скрипом дверь открылась. Крепыш небольшого роста в пурпурной ливрее сделал ему знак рукой.

— Входи, но поскорее.

Кугель быстро скользнул в дверь, которую привратник тут же захлопнул наглухо, затворив на три железных засова. Не успел он затворить последний, как на дверь налегли, и она заскрипела.

Привратник ударил кулаком по двери.

— Опять я его надул! — с удовлетворением произнес он. Если бы я не был так быстр, это существо накинулось бы на тебя, к моему неудовольствию, да и к твоему тоже. Теперь это мое главное развлечение — лишать это существо его добычи.

— Вот как, — ответил Кугель, тяжело дыша. — Что же это такое за существо?

Привратник рассеял его неведение в этом вопросе.

— Ничего точно не известно. Оно появилось совсем недавно и бродит по ночам среди статуй. Ведет оно себя, как самый настоящий вампир, да еще с неестественной жадностью, и несколько слуг замка нашли бы что сказать по этому поводу, но они все мертвы после того, что он с ними сделал. Так что теперь, чтобы отомстить, я мучаю это существо как могу, вызывая у него раздражение.

Привратник отступил назад и оглядел Кугеля с ног до головы.

— А кто такой ты сам? Твое поведение, посадка головы, разрез глаз говорят об осторожности и осмотрительности. Я надеюсь, что ты таким и окажешься, когда сообщишь мне, чего ты здесь желаешь.

— В настоящий момент, — сказал Кугель, — мои желания очень просты: небольшой угол, постель и немного еды на ужин. Если ты сможешь предоставить мне все это, то я отплачу тебе благодарностью: я помогу тебе и мы вместе придумаем самые лучшие планы, как издеваться над этим чудовищем.

Привратник поклонился.

— Все, в чем ты нуждаешься, может быть тебе предоставлено. Так как ты — путешественник издалека, наша правительница наверняка захочет поговорить с тобой, и думаю, что ты сможешь получить в результате куда больше, чем попросил с самого начала.

Кугель торопливо отмел в сторону это предложение.

— Я — человек простой, одежда моя испачкана, сам я давно не принимал ванну, да и собеседник из меня никудышный. Лучше не беспокоить из-за меня правительницу Силя.

— Все, что будет можно, мы справим, — ответил ему привратник. — Следуй за мной.

Он провел Кугеля по коридорам, освещенным свечками, и указал ему на ряд комнат.

— Вот здесь ты можешь помыться, а я пока почищу твою одежду и приготовлю свежее белье.

Кугель охотно снял с себя свою одежду. Он выкупался, пригладил свой мягкий черный мех на голове, сбрил бороду, натер тело едким маслом. Привратник принес ему свежую одежду, и Кугель, значительно освежившись, оделся без единого слова. Натягивая свою куртку, он решил рискнуть и дотронулся до одного из алмазов на амулете. Откуда-то из-под пола донесся глубокий и злобный стон.

Привратник в ужасе подскочил, и взгляд его упал на амулет. С открытым от изумления ртом он смотрел на него, потом подобострастно поклонился.

— Мой дорогой сэр, если бы я только сразу распознал, кто вы такой, я провел бы вас в государственные апартаменты и принес бы самую лучшую одежду.

— Я не жалуюсь, — сказал Кугель, — несмотря на то, что полотенца были несколько жестковаты.

С многозначительным выражением на лице он постучал по алмазу на своей кисти, и от ответного стона колени привратника застучали одно о другое.

— Я молю, чтобы мои намерения были правильно поняты, — дрожащим голосом произнес он.

— Ни слова больше, — ответил Кугель. — Честно говоря, в этом и заключалась моя мысль: посетить дворец инкогнито, так сказать, чтобы посмотреть, как здесь идут дела.

— Это вполне понятно, — согласился привратник. — Несомненно, вы захотите уволить и Саркама, дворецкого, и Бильбаб, помощника повара, когда узнаете обо всех их проделках. Что же касается меня, то может быть, когда ваше сиятельство восстановит Силь в его былом великолепии, то он найдет какое-нибудь скромное местечко для Кодо, самого преданного и верного из всех его слуг.

Кугель изящно изогнул руку.

— Если это произойдет, — а это самое горячее мое желание — о тебе не будет забыто. А в настоящий момент я хочу просто спокойно остаться в этом помещении. Ты можешь принести мне сюда хорошую закуску и выбор вин.

Кодо низко поклонился.

— Как пожелает ваше сиятельство.

Он вышел.

Кугель с удовольствием расположился на самом удобном диване в комнате и вновь принялся тщательно изучать амулет, который так быстро превратил Кодо в самого преданного слугу. Руны, как и прежде, он, естественно, не смог прочитать. При нажатии на алмазы не происходило ничего, кроме стонов и криков, которые, хотя и были впечатляющими, но мало чем могли помочь в практическом отношении. Кугель предпринимал самые разнообразные попытки, пытался вертеть алмазы в разные стороны, вспоминая то немногое, что он помнил и знал из волшебства, но безуспешно.

Кодо вернулся в комнату, но без закусок, заказанных Кугелем.

— Ваша светлость, — почтительно заявил он, — мне выпала честь передать вам приглашение Дерве Кориме, пока еще повелительницы Силя, участвовать в ее вечернем банкете.

— Как это возможно? — требовательным голосом сказал Кугель. — Она не могла знать о моем присутствии здесь. Насколько я помню, я отдал тебе особый приказ по этому поводу.

Кодо исполнил еще один из своих низких поклонов.

— Естественно, я повиновался вашему приказу, но мудрость Дерве Кориме превосходит мое жалкое понимание. Каким-то образом она узнала о вашем присутствии и поэтому передала со мной это приглашение, которое вы только что слышали.

— Ну, хорошо, — угрюмо заявил Кугель. — Будь так добр и покажи мне дорогу. Ты упомянул в разговоре с ней о моем амулете?

— Дерве Кориме и так знает все, — почтительно ответил Кодо. — Сюда, ваше сиятельство.

Он провел Кугеля старинными коридорами до высокой узкой арки входа в большой зал. По обе стороны стояли ряды людей, которые скорее всего были почетной охраной — в медных доспехах, в шлемах из слоновой кости с агатами. Всего их было сорок, но только в шести кольчугах были живые люди, остальные просто стояли на подставках. Нервные блики люстр со свечами отбрасывали тени и искажали видение. На полу лежал богатый ковер с зелеными концентрическими кругами на черном фоне.

Дерве Кориме сидела за круглым столом, настолько огромном, что сама казалась маленькой девочкой, изящной и неописуемо красивой. Кугель приблизился с уверенным выражением на лице, поклонился коротко и остановился.

Дерве Кориме явно узнала его, посмотрела довольно угрюмо, задержав свой взгляд на амулете. Потом она глубоко вздохнула.

— К кому я имею честь обращаться?

— Мое имя не имеет значения, — сказал Кугель. — Можешь называть меня просто “Возвышенный”.

Дерве Кориме безразлично пожала плечами.

— Как хочешь. Мне кажется, я вспоминаю твое лицо. Ты напоминаешь мне одного бродягу, которого совсем недавно я приказала казнить.

— Я и есть тот самый бродяга, — сказал Кугель. — Не могу сказать, что твое поведение не оставило обиды в моей душе, и сейчас я явился за объяснениями.

И Кугель дотронулся до алмаза, вызвав такой отчаянный стон, что зазвенел хрусталь на столе.

Но Дерве Кориме заговорила все с той же неприязнью.

— Как оказалось, мои действия были неверно истолкованы. Просто я не смогла углядеть твоего возвышенного положения и решила, что ты самый настоящий мошенник и бродяга, что явственно следовало из твоего внешнего вида.

Кугель сделал шаг вперед, взял ее рукой за маленький подбородок и вздернул личико кверху.

— И тем не менее ты пригласила меня посетить этот дворец. Это ты помнишь, надеюсь?

Дерве Кориме неохотно кивнула головой.

— Ну вот, — сказал Кугель. — Я здесь.

Дерве Кориме улыбнулась и на какое-то время стала вполне доступной.

— Да, вот ты и здесь, и кем бы ты ни был: рыцарем, мошенником или кем угодно другим, на руке твоей амулет, с помощью которого Дом Слая управлял здесь в течение двухсот поколений. Ты тоже из этого Дома?

— Со временем ты все обо мне узнаешь, — ответил Кугель. — Я щедрый человек, хотя и подвержен всевозможным кошмарам, и если бы не одно существо по имени Фрикс... Как бы там ни было, сейчас я зверски голоден и хочу пригласить тебя на банкет, который я заказал верному Кодо. Будь добра, подвинься чуть в сторону, чтобы и я мог сесть за стол.

Дерве Кориме заколебалась, и рука Кугеля тут же поползла к амулету, в результате чего она быстро подвинулась, и Кугель уселся на то место, которое она только что занимала. Он постучал по столу.

— Кодо! Где Кодо?

— Я здесь, Возвышенный!

— Принеси нам закуски, самое лучшее, что ты только сможешь найти во дворце!

Кодо поклонился, куда-то скрылся и через короткое время в зал потянулись слуги с подносами и бутылками, и самый настоящий банкетный стол, куда более изысканный, чем мог рассчитывать Кугель, был накрыт в течение очень короткого времени.

Кугель незаметно высвободил с шеи дощечку, которую дал ему Никоню, Смеющийся Маг, вспомнив, что она не только превращала несъедобные продукты в съедобные, но и предупреждала о наличии яда в пище.

Первые несколько перемен были великолепны, и Кугель поглощал их, утоляя голод. Старые вина Силя ничуть не уступали пище и Кугель пил, не стесняясь, из кубков черного хрусталя с причудливой гранью в серебряной оправе.

Дерве Кориме еле пробовала от каждого блюда и изредка делала глоток вина, все это время задумчиво наблюдая за Кугелем. Принесли следующую перемену деликатесов, и тут она наклонилась вперед.

— Ты действительно собираешься управлять всем Силем?

— Таково мое самое горячее желание! — с воодушевлением заявил Кугель.

Дерве Кориме близко придвинулась к нему.

— Не возьмешь ли ты меня тогда, как свою наложницу? Скажи “да”. Ты будешь доволен.

— Посмотрим, посмотрим, — благодушно ответил Кугель. — Сегодня — это сегодня, а завтра — это завтра. Много чего может перемениться за ночь.

Дерве Кориме слабо улыбнулась и подозвала Кодо.

— Принеси самые древние наши вина, мы выпьем за здоровье нового лорда Силя!

Кодо поклонился и принес тусклую бутыль, пыльную и в паутине, которую он открыл с большой торжественностью и налил в хрустальные бокалы.

Кугель поднял вверх кубок, и в эту минуту дощечка предостерегающе зазвенела.

Кугель резко поставил кубок на стол и стал смотреть, как Дерве Кориме подносит свой к губам совершенно спокойно, намереваясь отпить глоток. Он протянул руку, забрал у нее кубок и поднес к дощечке. И вновь она зазвенела. Яд в обоих кубках? Странно. Возможно, она все-таки не собиралась пить. А возможно, приняла противоядие до этого.

Кугель сделал знак Кодо.

— Еще один кубок, пожалуйста... и графин.

Он налил третий кубок доверху, и дощечка вновь зазвенела, давая понять, что вино отравлено.

— Хотя знакомство мое с достойнейшим Кодо было очень недолгим, — сказал Кугель, — я, тем не менее, назначаю его сейчас мажордомом всего дворца!

— Возвышенный! — пробормотал Кодо. — Это великая честь для меня.

— Тогда выпей этого старинного вина, чтобы торжественно отметить твое новое назначение!

Кодо низко поклонился.

— С самой большой моей сердечной признательностью, Возвышенный.

Дерве Кориме безучастно смотрела на него. Кодо поставил кубок на стол, нахмурился, тело его конвульсивно задергалось, и он одновременно изумленно и испуганно посмотрел на Кугеля, а затем упал на ковер, закричал, еще несколько раз дернулся и умер.

Нахмурившись, Кугель смотрел на Дерве Кориме. Она казалась такой же изумленной, как и Кодо, Потом она повернулась и посмотрела на него.

— Зачем ты отравил Кодо?

— Это твоих рук дело, — сказал Кугель. — Разве ты не приказала отравить вино?

— Нет.

— Ты должна отвечать: “Нет, Возвышенный"

— Нет, Возвышенный.

— Если это была не ты, то кто тогда?

— Я сама теряюсь в догадках. Возможно, яд предназначался для меня.

— Или для нас обоих.

Кугель сделал знак одному из слуг.

— Уберите труп.

Слуга, в свою очередь, сделал знак своим подчиненным, которые подошли и унесли труп несчастного мажордома.

Кугель взял хрустальные кубки и уставился в налитую в них янтарную жидкость, но не высказал своих мыслей вслух. Дерве Кориме откинулась на спинку своего кресла и долгое время выжидающе на него смотрела.

— Я удивлена, — заговорила она в конце концов. — Ты — человек, в котором никакой мой богатый опыт не может помочь разобраться. Я никак не могу решить, какого цвета твоя душа.

Кугель был восхищен таким неожиданным поворотом фразы.

— Значит, ты видишь души в цвете?

— Да, именно так. Этот подарок, вместе с шагающей лодкой, сделала мне одна леди-волшебница в тот день, когда я родилась, Сейчас она уже умерла, и я осталась совсем одна, без друга, который мог бы любить меня. И поэтому я управляла Силем без особой радости. И вот появился здесь ты, с душой, сверкающей всевозможными расцветками, как ни один из людей, которых я когда-либо видела.

Кугель удержался от воспоминания о Фриксе, душевное нетерпение которого смешивалось с настроением Кугеля, без всякого сомнения, давая ту неожиданную картину, которую наблюдала Дерве Кориме.

— На это есть особая причина, — сказал он, — но в свое время моя душа будет сверкать самым чистым образом!

— Я постараюсь запомнить это, Возвышенный.

Кугель нахмурился, В словах Дерве Кориме, в повороте ее головы он видел едва скрываемое презрение, которое он находил невыносимым. Тем не менее у него еще было достаточно времени, чтобы исправить это после того, как он узнает, как пользоваться амулетом, и это было для него делом первостепенной важности. Кугель откинулся на подушки и проговорил таким тоном, как будто предался размышлениям:

— Сейчас, когда Земля наша умирает, можно заметить, что повсюду происходят самые загадочные случаи. Недавно в доме Никоню, Смеющегося Мага, я видел огромный том, в котором собраны все заклинания. Возможно, в твоей библиотеке найдется нечто похожее?

— Очень может быть, — ответила Дерве Кориме. — Четырнадцатый Гарт Хакет Дома Слая очень увлекался волшебными заклинаниями и рунными писаниями и составил целый том по этому поводу.

Кугель захлопал в ладоши.

— Я хочу видеть эту важную работу незамедлительно!

Дерве Кориме удивленно посмотрела на него.

— Значит, ты такой страстный библиофил? Жаль, потому что Восьмой Рубель Зафф приказал именно эту работу зарыть глубоко в землю на мысе Горизонт.

Кугель скорчил недовольную мину на своем лице.

— И неужели нет никаких похожих работ?

— Почему же нет, есть, конечно, — сказала Дерве Кориме. — Библиотека занимает все северное крыло здания. Но разве завтрашний день не подходит для твоих исследований?

И, сладко потянувшись всем телом, она заняла сначала одно положение, потом другое, не менее соблазнительное.

Кугель сделал несколько жадных больших глотков из своего черного хрустального кубка.

— Да, ты права, торопиться некуда. А сейчас...

Его речь была прервана появлением женщины среднего возраста, явно одной из служанок, которая в этот момент вбежала в зал. Она истерически кричала, и несколько слуг бросились к ней, чтобы поддержать ее. Между рыданиями она все же рассказала, в чем было дело. Ужасающий акт только что был совершен вурдалаком против ее дочери.

Дерве Кориме грациозно указала на Кугеля.

— Вот новый правитель Силя, он владеет могущественным волшебством и, вне всякого сомнения, прикажет, чтобы вурдалак был уничтожен. Ведь правда, Возвышенный?

Кугель задумчиво потер подбородок. Вот уж, действительно, дилемма. Женщина и все слуги упали перед ним на колени.

— Возвышенный, если ты — повелитель волшебства, то примени его немедленно, чтобы уничтожить вампира!

Кугель поморщился и, повернув голову, встретил задумчивый взгляд Дерве Кориме. Тогда он вскочил на ноги.

— Зачем мне волшебство, когда я могу еще владеть своей шпагой?! Я разрублю это существо на мелкие кусочки!

Он сделал знак шести воинам, которые стояли в своих медных доспехах.

— Пойдемте! Принесите факелы, фонари! Мы отправляемся, чтобы уничтожить вампира!

Охранники повиновались без особого энтузиазма. Кугель провел их к большой входной двери.

— Когда я широко распахну дверь, выбегайте вперед с фонарями, чтобы все осветить и чтобы это злое существо было видно, как на ладони! Держите шпаги наготове, чтобы, когда я нанесу свой удар вурдалаку, вы каждый смогли бы тоже нанести ему удар!

Стражники, каждый с факелом и шпагой наголо, встали перед порталом. Кугель выдвинул железные запоры и распахнул одну из створок двери.

— Вперед! Светите, чтобы вурдалак в последний раз увидел свет перед своей кончиной!

Стражники отчаянно бросились вперед, а Кугель вслед за ними, махая в воздухе шпагой. Потом стражники в нерешительности остановились у самой террасы, перед ступеньками, и стали боязливо глядеть на мраморную дорогу, от которой доносился ужасный звук.

Кугель посмотрел через плечо и увидел, что Дерве Кориме внимательно наблюдает за ним!

— Вперед! — вскричал он. — Окружайте этого несчастного, час которого пробил!

Стражники стали осторожно спускаться по ступенькам с Кугелем, марширующим, однако, сзади.

— Руби его! — взывал он. — Пусть слава достанется каждому поровну. Человека, который не нанесет удара этой погани, я накажу своим волшебством!

Мигающие огоньки мерцали меж пьедесталов, смешиваясь с темнотой ночи.

— Вперед! — вскричал Кугель. — Где это проклятое создание? — Почему не появляется оно, чтобы получить давно заслуженный урок?

Кугель зорко всматривался в колеблющиеся тени, надеясь, что все его крики предупредили вампира об опасности, и он успел смыться.

Сбоку от него послышался легкий звук. Повернувшись, Кугель увидел высокую белую фигуру, стоящую тихо и спокойно. Стражники вскрикнули, как один, и непроизвольно помчались вверх по широким ступенькам.

— Убей чудовище с помощью волшебства, Возвышенный, — крикнул на бегу один из слуг. — Самые простые методы иногда бывают и самыми хорошими!

Вурдалак двинулся вперед. Кугель попятился. Вурдалак быстро шагнул вперед — Кугель отпрыгнул за пьедестал. Вурдалак выбросил вперед руку — Кугель рубанул по воздуху шпагой и отпрыгнул за следующий пьедестал, затем резво побежал вверх по ступенькам и по террасе.

Дверь практически уже была заперта, и Кугелю с трудом удалось протиснуться сквозь узкое отверстие. Он быстро затворил дверь и задвинул железные прутья на место. Всем своим весом вурдалак ударил в дверь, и засовы протестующе заскрипели.

Кугель повернулся и встретился глазами со сверлящим взглядам Дерве Кориме.

— Что случилось? — спросила она. — Почему ты не убил чудовище?

— Стражники убежали и унесли с собой факелы, — ответил Кугель. — Так что я не видел ни куда колоть, ни куда рубить.

— Странно, — задумчиво гротянула Дерве Кориме. — По-моему, там было вполне достаточно освещения для такого простого дела. А почему ты, в таком случае, не воспользовался могуществом амулета, чтобы разорвать вурдалака на мелкие кусочки?

— Такая простая и быстрая смерть не подходит для него, — с важностью ответил Кугель. — Я должен поразмыслить на досуге и решить, как получше отплатить ему за все его преступления.

— Ах, вот как, — сказала Дерве Кориме.

Кугель пошел обратно в большой зал.

— Продолжим банкет! Пусть вино льется рекой! Каждый должен выпить за нового правителя Силя!

Дерве Кориме произнесла шелковым голосом:

— Продемонстрируй нам хоть какое-нибудь могущество амулета, чтобы удовлетворить наше любопытство!

— Ну, конечно же!

И Кугель стал дотрагиваться до алмазов по очереди, вызвав целую симфонию криков, стонов, а иногда и визгов.

— А больше ты ничего не можешь? — спросила Дерве Кориме, — улыбаясь своей мягкой улыбкой капризного дитяти.

— Если я захочу, я все могу. Но достаточно! Будем пить все вместе!

Дерве Кориме сделала знак сержанту стражников.

— Возьми шпагу, отруби руку этому дураку и принеси мне амулет.

— С удовольствием, Великая Леди.

Сержант стал двигаться вперед, обнажив свою шпагу.

— Стой! — заорал Кугель. — Еще один шаг, и я своим волшебством поверну все кости твоего тела в другую сторону!

Сержант посмотрел на Дерве Кориме, которая громко рассмеялась:

— Делай, что тебе приказано, бойся моего наказания, а ты хорошо знаешь, каким оно может быть!

Сержант поморщился и вновь пошел вперед. Но вдруг один из слуг подбежал к Кугелю, и под капюшоном тот увидел сморщенное лицо старого Слая.

— Я спасу тебя. Покажи мне амулет!

Кугель позволил быстрым старческим пальцам пробежаться по алмазам. Слай нажал на один из них и что-то выкрикнул голосом, настолько резким и пронзительным, что смысл сказанного было не уловить.

Весь воздух внезапно задрожал и заколебался, и огромная черная форма появилась в конце зала.

— Кто мучает меня? — простонала эта форма. — Кто даст мне освобождение?

— Я! — вскричал Слай. — Пройди по залу и убей в нем всех, кроме меня!

— Нет! — закричал Кугель. — Это я — владелец амулета! Это мне ты должен подчиняться! Убей всех, кроме меня!

Дерве Кориме вцепилась в руку Кугеля, пытаясь рассмотреть амулет.

— Он никого не послушает, пока ты не назовешь его по имени. Мы все пропали!

— А как его имя? — вскричал Кугель. — Просвети меня!

— Нет, подожди, — объявил демону Слай. Я решил...

Кугель ударил его и отпрыгнул за стол. Демон медленно приближался, задерживаясь лишь для того, чтобы сгрести стражников и швырнуть их об стены. Дерве Кориме подбежала к Кугелю.

— Дай мне взглянуть на амулет, неужели ты вообще ничего не знаешь? Я прикажу ему!

— Ничего не выйдет! — сказал Кугель. — Зря, что ли, меня называют Кугелем Разумником? Покажи мне, на какой алмаз надо нажать, и назови имя.

Дерве Кориме наклонила голову, прочитала руну и попыталась было нажать на алмаз, но Кугель отбросил ее руку в сторону.

— Какое надо произнести имя? Или мы все умрем.

— Вызови Вэнилла. Нажми здесь и вызови Вэнилла!

Кугель нажал на алмаз.

— Вэнилл! Немедленно прекрати это безобразие!

Но черный демон не обратил на это ровным счетом никакого внимания. Вместо этого раздался второй стон, еще сильнее первого, и в зале появился еше один демон.

— Так значит, первый демон был не Вэнилл! — в ужасе вскричала Деррз Кориме. — Покажи мне амулет еще раз!

Но времени на это не оставалось — еще несколько секунд, и черный демон растерзает их.

— Вэнилл! — взвыл Кугель. — Уничтожь это черное чудовище!

Вэнилл был низок и широк, зеленого цвета морской волны, с глазами, как два красных фонаря. Он кинулся на первого демона, и ужасный рев их сражения полностью оглушил, а глазам невозможно было смотреть на сверкание света. Казалось, стены дрожали от тех сил, которые сейчас находились в зале. Огромный стол просто был раздавлен одной из ног демонов, Дерве Кориме отброшена в угол. Кугель на четвереньках пробрался к ней, найдя ее в состоянии полубессознательном, но сохранявшей присутствие духа. Кугель поднес к ее лицу руку с амулетом.

— Читай руны! Называй мне имена, которые я буду повторять по очереди! Быстро, нам надо спастись!

Но Дерве Кориме лишь тихо застонала в ответ. Позади них черный демон уселся верхом на Вэнилла и методично отрывал от него куски вещества и отбрасывал их в сторону, в то время как Вэнилл выл и кричал, поворачивая свою страшную голову в разные стороны, рыча и лязгая зубами, пытаясь тоже нанести удары своими длинными зелеными руками.

Черный демон погрузил свои руки куда-то глубоко в тело Вэнилла и, видимо, задел за какую-то центральную жилу, потому что Вэнилл в ту же секунду превратился в сверкающую зеленую слизь, которая сияя, сверкая и дрожа, растворилась в каменном полу.

Слай стоял над Кугелем, усмехаясь.

— Ты хочешь жить? Отдай мне амулет, и я сохраню тебе жизнь. Промедли хоть мгновение, и ты — труп!

Кугель снял с себя амулет, но никак не мог решиться на то, чтобы расстаться с ним. С внезапной прозорливостью он заметил:

— Я могу отдать амулет демону.

Слай уставился на него.

— И тогда мы все умрем. Для меня это не имеет значения. Отдавай. Я презираю тебя. Но если ты хочешь остаться жить, амулет!

Кугель посмотрел вниз на Дерве Кориме.

— А что будет с ней?

— Я выгоню вас вдвоем. Давай амулет, демон уже здесь.

Черный демон надвигался к ним — и Кугель торопливо протянул амулет Слаю, который в ту же минуту издал какой-то резкий крик и нажал на алмаз. Демон взвыл, повернулся и исчез.

Слай сделал шаг назад, победно усмехаясь.

— А сейчас убирайтесь оба — и ты, и девушка. Я сдержу слово, которое дал тебе, но не более. Можете оставить себе свои жалкие жизни — и убирайтесь.

— Выполни одно мое желание, — взмолился Кугель. — Перенеси нас в Элмери, в долину Кзана, где я смогу избавиться от раковой опухоли по имени Фрикс!

— Нет, — ответил Слай. — Я отказываю тебе в твоем горячем желании. Уходи немедленно.

Кугель помог Дерве Кориме подняться на ноги. Все еще полуоглушенная, она уставилась на разгром в зале. Кугель повернулся к Слаю.

— На мраморной дороге все еще стоит и ждет вурдалак.

Слай кивнул.

— Это вполне может быть. Завтра я займусь его уничтожением. Сегодня же ночью я вызову искусников субмира, чтобы они починили зал и восстановили былое величие Силя. Ступайте! Неужели вы думаете, что меня хоть сколько-нибудь волнует, удастся ли вам избежать клыков вурдалака?

Лицо его исказилось от ярости, и рука грозно потянулась к алмазному амулету.

— Уходите немедленно!

На мраморной дороге стояла тишина. Кугель провел Дерве Кориме вниз по ступенькам и в сторону, в разросшийся старый сад. Здесь он остановился и прислушался. Из дворца доносились самые разнообразные звуки: стук и скрип, хриплые крики и вой. Из окон лились разноцветные огни. Внизу, в самом центре мраморной дороги, показалась высокая белая фигура, переходящая от тени одного пьедестала к другому. Она тоже остановилась, вслушиваясь в звуки, доносящиеся из дворца, в удивлении глядя на разноцветные огни. Пока вурдалак был поглощен этим зрелищем, Кугель осторожно увел Дерве Кориме поглубже в самую гущу деревьев, а оттуда — дальше в ночь...