Глаза чужого мира. (Томск, 1991)

6. ПЕЩЕРА В ЛЕСУ.

Кугель шел сквозь Старый лес шаг за шагом, часто останавливаясь, чтобы прислушаться, не хрустнула ли где-нибудь ветвь, не слышатся ли осторожные шаги или даже чье-нибудь дыхание? Его осторожность хотя и не позволяла ему идти быстро, не была ни непрактичной, ни излишней: слишком многие существа входили в этот лес с абсолютно другой целью, нежели он. Однажды в страшных сумерках ему удалось заметить двух деодандов и убежать от них. Еше раз он остановился на самом краю опушки, на которой размышлял невесть о чем лейкеморф, после чего Кугель стал вести себя еше осторожнее, скользя от дерева к дереву, вглядываясь и вслушиваясь, перебегая открытые пространства как можно быстрее и как можно бесшумнее, как будто от контакта с землей у него болели ноги.

Ближе к вечеру он вышел на небольшую полянку, окруженную черными мандурами, высокими и чванливыми, как монахи в капюшонах. Несколько красных лучей солнца, попадавших на поляну, освещали единственное искореженное кинцевое дерево, к которому был приколот лист пергамента.

Стоя в тени деревьев, Кугель долгое время изучал полянку, затем, сделав шаг вперед, взял кусок пергамента в руки. Круглыми буквами на нем было написано:

“Мудрец Зарайдес делает вам щедрое предложение! Тот, кто найдет это послание, может потребовать и получить один час консультации по любому вопросу бесплатно! В ближайшем холме — вход в пещеру. Мудреца можно найти внутри.”'

Кугель с удивлением посмотрел на пергамент. Это был еще тот вопрос: с какой стати Зарайдесу делиться своими знаниями и советами с такой щедростью? Такое случалось совсем не часто — так или иначе, Закон Равновесия должен был поддерживаться любым образом. Если Зарайдес давал советы — если не говорить, конечно, об абсолютном альтруизме, — он должен был ожидать чего-то взамен: если не денег, то знаний о каких-то далеких событиях или вежливое внимание со стороны людей, которым он, помимо совета, будет высказывать свои философские взгляды или что-нибудь в этом роде.

И Кугель еще раз перечитал послание, и его скептицизм только увеличился. Он выкинул бы кусок пергамента, если бы не срочная необходимость в информации, в особенности о самой безопасной дороге к дому Никоню, а также о методе, с помощью которого можно было бы сделать Смеющегося Мага беспомощным.

Кугель огляделся вокруг в поисках холма, о котором говорилось в пергаменте. В самом конце лужайки земля постепенно поднималась вверх и, подняв глаза, Кугель увидел искривленные ветви и свернутые листья растущих наверху даобадов.

С максимальной осторожностью Кугель продолжал пробираться через лес и в конце концов остановился у неожиданного возвышения серой скалы, окруженной деревьями и виноградными лозами; несомненно, тот самый склон, о котором говорилось в объявлении.

Кугель стоял, потирая себе подбородок, с сомнением оскалившись. Он прислушался: все было спокойно, тихо и безмятежно. Стараясь держаться в тени, он пошел вокруг холма и в конце концов очутился у пещеры, аркообразного входа внутрь, высотой с рост среднего человека, шириной примерно с его раскинутые в разные стороны руки.

Наверху висел плакат, написанный неровными буквами:

ВХОДИ! МЫ ПРИВЕТСТВУЕМ КАЖДОГО!

Кугель посмотрел в одну сторону, потом в другую. Ни шума, ни движения не было слышно в лесу. Он сделал несколько осторожных шагов вперед, уставился в пещеру, но не увидел ничего, кроме темноты.

Кугель отошел назад. Несмотря на всю доброжелательность плаката, он вовсе не собирался очертя голову входить туда, и поэтому, укрывшись за ближайшими ветвями, внимательно наблюдал за входом в течение пятнадцати минут.

Прошло ещё пятнадцать минут. Кугель поменял положение и сейчас справа от себя увидел приближающегося человека, который двигался с не меньшей осторожностью, чем Кугель. Новоприбывший был человеком среднего роста, одетым в грубые крестьянские одежды: серые брюки, ржаного цвета блуза, коричневая шляпа набекрень с заткнутым в нее пером.

У него было круглое лицо с несколько грубыми чертами: коротким носом, маленькими глазами, тяжелым подбородком с огромной бородавкой сбоку. В руке он крепко сжимал пергамент, такой же, какой обнаружил Кугель.

Кугель поднялся на ноги. Новоприбывший тут же остановился, затем пошел вперед.

— Ты Зарайдес? Если так, то знай, что я Фабели, травник. Я ищу богатые заросли дикого лука-порея. Кроме того, моя дочь стонет и мечется, и ...

Кугель поднял вверх руку.

— Ты ошибся. Зарайдес находится в своей пещере.

Глаза Фабели подозрительно сузились.

— Кто же ты, в таком случае?

— Я — Кугель. Как и ты, я ищу просветления.

Фабели понимающе кивнул головой.

— Ты уже проконсультировался с Зарайдесом? Он действительно так все знает и ему можно верить? Или все, что в объявлении, — сущая неправда?

— Ты можешь не сомневаться, — сказал Кугель. — Все именно так оно и есть. Зарайдес, который, по-видимому, знает абсолютно все науки, делится знаниями просто из чистого стремления, чтобы и другие обладали ими тоже. Все мои затруднения разрешены.

Фабели искоса поглядел на него.

— Почему тогда ты ждешь у самой пещеры?

— Я тоже травник, и я придумываю новые вопросы. А в особенности меня интересует, почему на ближайшей поляне растет так много дикого лука-порея.

— Вот как! — воскликнул Фабели, возбужденно щелкая пальцами. — Придумывай тщательно, и пока ты составляешь свои фразы, я зайду внутрь и спрошу о болезни моей дочери.

— Как хочешь, — сказал Кугель. — Но если ты собираешься там надолго задерживаться, то учти, что я буду совсем недолго составлять свои вопросы.

Фабели высокомерно взмахнул рукой.

— Но как бы недолго ты это ни делал, я успею зайти в пещеру и выйти из нее, потому что я все люблю делать быстро и считаю, что чем скорее, тем лучше.

Кугель поклонился.

— В таком случае, проходи.

— Я буду короток.

И Фабели нырнул в пещеру.

— Зарайдес? — выкрикнул он. — Где мудрец Зарайдес? Я Фабели. Я желаю задать тебе определенные вопросы. Зарайдес! Будь так добр, покажись!

Голос его стал приглушенным. Кугель, напряженно слушая, услышал звуки открывающейся и закрывающейся двери. Затем наступила тишина.

Задумавшись, он остался терпеливо ждать. Прошли минуты... затем час. Красное солнце стало скользить по небу вниз и скрылось за холмом.

Кугель начал ерзать на месте. Куда делся Фабели? Он наклонил голову на сторону: опять звук открывающейся и закрывающейся двери? Да, а вот и Фабели. Значит, все было в порядке!

Фабели выглянул из пещеры.

— Где Кугель-травник?

Он говорил резким, отрывистым голосом.

— Зарайдес не желает сесть за банкетный стол и отказывается обсуждать лук-порей, разве что только сообща, пока ты не зайдешь к нему.

— Банкет? — с интересом спросил Кугель. — Неужели гостеприимство Зарайдеса распространяется до таких пор?

— Конечно, — сказал Фабели. — А разве ты сам не заметил увешанный гобеленами зал, хрустальные кубки, серебряные блюда?

Фабели говорил каким-то мрачным тоном, который очень удивил Кугеля.

— Ну, пойдем, я очень тороплюсь, мне некогда ждать. Если ты уже отобедал где-нибудь, я проинформирую об этом Зарайдеса.

— Ну что ты, — с важностью проговорил Кугель. — Я сгорю от стыда, если обижу Зарайдеса своим отказом. Указывай путь — я последую за тобой.

— Тогда пойдем.

Фабели повернулся, и Кугель последовал за ним в пещеру, где ему в нос ударил ужасающий запах. Он остановился.

— По-моему, тут неважно пахнет, мне этот запах очень неприятен.

— Я обратил на это внимание, — сказал Фабели. — Но когда мы пройдем свозь дверь, он сразу же исчезнет!

— Очень хочу на этс надеяться, — сварливо произнес Кугель.

— Иначе у меня пропадет аппетит. Но где...

Не успел он закончить свою фразу, как на него накинулись какие-то маленькие быстрые создания с липкой кожей и тем самым зловонным запахом, который он уловил, едва войдя в пещеру.

Повсюду стоял звон высоких, пронзительных голосов, с его пояса сорвали шпагу и кошелек, и Кугеля втолкнули в узкую нору. Он оказался в землянке с низким потолком, и в мелькающем желтом свете он увидел своих похитителей: существ в половину его роста, с ушами на макушке головы. Они ходили, чуть прихрамывая, колени их, казалось, были повернуты в другую сторону, чем у нормальных людей, а их ноги в сандалиях казались очень мягкими и подвижными.

Кугель в изумлении огляделся вокруг. Рядом скрючился Фабели, глядя на него с ненавистью и удовлетворением одновременно. Только сейчас Кугель увидел, что на шее Фабели был металлическии ошейник, от которого шла тонкая железная цепочка. В дальнем углу землянки сидел старый человек с длинными белыми волосами и с таким же ошейником и цепью. Кугель все еще продолжал оглядываться вокруг, а крысолюди уже надели ошейник на его собственную шею.

— Эй, постойте! — в негодовании вскричал Кугель. — Что все это значит? Я протестую против такого обращения! — Крысолюди оттолкнули его и убежали по своим делам.

Кугель увидел длинные омерзительные хвосты, торчащие чуть ли не из поясницы и идущие параллельно их черному меху.

— Это бесчеловечно! — разбушевался Кугель. — Я отомщу!

— Ха! — сказал Фабели, — Не раздражай меня своими жалобами. В любом случае я заманивал тебя в пещеру не благодаря своей бесчеловечности.

— Да? У тебя были еще какие-нибудь причины на это?

— Все очень просто: крысолюди отнюдь не такие дураки! Тот, кто завлечет двух других людей в пещеру, сам получает свободу. Тебя я уже завлек. Теперь мне останется завлечь еще одного, и я стану свободен. Разве это не верно, Зарайдес?

— Только в самых общих чертах, — ответил старик. — Ты не можешь приписывать этого человека на свой счет: если бы была соблюдена справедливость, то и ты, и он были бы записаны на мой счет. Ведь разве не мои пергаменты привели вас в эту пещеру?!

— К пещере, но не в нее! — объявил Фабели. — Это очень тонко, и здесь следует тщательно разобраться! Крысолюди все обдумали, а следовательно, тебя не освободили!

— В таком случае, — сказал Кугель, — я требую, чтобы ты сам был записан на мой счет, так как это я послал тебя в пещеру, чтобы узнать, что в ней происходит.

Фабели покачал головой.

— Тебе придется разбираться в этом деле с крысолюдьми.

— А почему бы мне не сказать, что я тот самый второй человек, который сам себя заманил в пещеру? Да, об этом стоит поразмышлять.

— Неверно, неверно, — раздался пронзительный голос из-за каминной решетки. — Мы считаем только тех особей, которые заманены к нам пленником после своего пленения. Фабели нельзя записать ни на чей счет. Ему, однако, приписывается один человек, а именно, персона, которая называется Кугель. На счету Зарайдеса нет никого.

Кугель попробовал ошейник, подергав за него.

— А что будет, если нам не удастся заманить сюда двух человек?

— У вас есть месяц времени, не более. Коли вам не удастся сделать за этот месяц ничего, вы будете сожраны.

Фабели заговорил трезвым, рассудительным голосом.

— Мне кажется, что я уже почти что свободен. Совсем неподалеку меня ожидает дочь. Она возгорелась страстью к луку-порею и тем самым совсем разрушила домашнее хозяйство. Это будет только справедливо, если я стану свободен благодаря ей.

И Фабели кивнул головой с глубоким удовлетворением.

— Мне будет очень интересно понаблюдать за твоими методами, — заметил Кугель. — Скажи, где именно можно ее найти и как позвать?

Выражение на лице Фабели стало одновременно и подозрительным, и жадным.

— Я ничего тебе не скажу! Если ты собираешься заманивать сюда людей, сам изобретай методы!

Зарайдес указал рукой на стол, на листы пергамента.

— Я привязываю свои объявления к крылатым семенам, которые затем разносятся ветром по лесу. Но этот метод очень однобокий, так как мне приходится выпускать семена из отверстия пещеры, и поэтому их далеко не уносит. Боюсь, что мне осталось жить всего пять дней. О, если бы только у меня были мои тома, мои рукописи, мои книги и мои записные книжки! Какие заклинания!!! Я бы уничтожил эту пещеру из конца в конец, я бы понаделал из этих чудовищ факелы зеленого пламени! Я бы наказал Фабели за то, что он обманул меня... Гм... Каким заклинанием я бы заклял его? Вращением? Далеким Чесанием Люгвиллера?

— Заклинание Безнадежного Отчаяния имеет свои преимущества, — подсказал Кугель.

Зарайдес кивнул головой.

— Это совсем не плохая идея... Но все это — пустые мечты: книги моих заклинаний были отняты у меня и спрятаны в потайное место.

Фабели фыркнул и отвернулся. Из-за каминной решетки донеслось пронзительное замечание:

— Сожаления и извинения не прибавят к вашему счету ровно ничего. Посмотрите лучше на Фабели! Он уже добыл один образец и сейчас строит планы по добыче второго! Вот таких молодцов и в плен брать приятно!

— Это я взял его в плен, — заявил Кугель. — Неужели здесь нет справедливости? Это я послал его в пещеру, и его следует записать на мой счет!

— Ни в коем случае! — протестующе закричал Зарайдес. — Кугель искажает существо дела! Если уж говорить о справедливости, то и Кугеля, и Фабели следует занести на мой счет!

— Все осталось по-прежнему, — объявил пронзительный голос.

Зарайдес вскинул вверх руки и пошел писать пергаменты, лихорадочно чиркая пером. Фабели скрючился на стуле и принялся о чем-то думать. Кугель, проползая мимо, ударил по ножке стула, и Фабели уселся на пол. Он поднялся и прыгнул на Кугеля, который бросил в него стулом.

— К порядку! — провозгласил тонкий писклявый голос. — К порядку, или вы будете наказаны!

— Кугель выбил из-под меня стул, и я растянулся на полу, — пожаловался Фабели. — Почему его не наказывают?

— Чистейшая случайность, — заверил Кугель. — По моему мнению, раздражительного Фабели следует держать отдельно по крайней мере в течение двух или трех недель.

Фабели начал было что-то кричать, брызгая слюной, но резкий голос из-за решетки приказал замолчать.

Через некоторое время им принесли пищу: непрожаренную грубую свинину с неприятным запахом. После еды их заставили выползти в куда более тесную нору на нижнем уровне, где их приковали к стене. Кугель заснул тревожным сном, когда через отверстие позвали Фабели.

— Твоя записка была доставлена, и ее прочитали с большим вниманием.

— Прекрасные вести' — раздался голос Фабели. — Завтра я буду уже идти по лесу свободным человеком!

— Молчать! — прохрипел Зарайдес из темноты. — Неужели я должен писать пергаменты для выгоды всех, кроме себя самого, да при этом еще лежать по ночам и не спать из-за твоего отвратительного воя?!

— Ха, ха, — ликовал Фабели. — Послушайте только этого глупого волшебника!

— Увы! Где хоть одна моя книга!? — застонал Зарайдес. — Тогда ты запел бы предо мной совсем другую песню!

— А в какой именно части пещеры можно найти твои книги? — осторожно осведомился Кугель.

— Об этом ты должен спросить этих зловонных грызунов. Они схватили меня неожиданно.

Фабели поднял голову и пожаловался:

— Вы что, собираетесь обмениваться воспоминаниями всю ночь? Я хочу спать.

Взбешенный Зарайдес принялся ругать Фабели с таким жаром, что крысолюди вбежали в нору и вытащили его оттуда, оставив Фабели и Кугеля вдвоем.

На следующее утро Фабели съел свою свинину очень быстро.

— А сейчас, — крикнул он в каминную решетку, — снимите с меня этот ошейник, чтобы я мог отправиться и привести второго пленника, так как Кугель является первым.

— Безобразие, — пробормотал Кугель.

Крысолюди, не обращая внимания на протесты Фабели, еще туже затянули ошейник вокруг его шеи, взяли цепочку и вытолкнули его, ползущего на руках и коленях, после чего Кугель остался один.

Он попытался сидеть прямо, но грязная земля стала давить ему на шею, и он опять рухнул на локти.

— Черт бы побрал этих крыс! Надо мне как-то удрать от них! К сожалению, у меня нет домашних, как у Фабели, из которых я мог бы черпать людей на свой постужной список, и неизвестно, удастся ли найти книги Зарайдеса... Однако вполне возможно, что другие могут оказаться рядом с пещерой тем же образом, что и мы с Фабели.

Он повернулся к каминной решетке, из-за которой сверкали глаза их надсмотрщика.

— Для того, чтобы заполучить требуемые два образца, я желаю сидеть у входа в пещеру.

— Это разрешается, — объявил надсмотрщик. — Естественно, наблюдение будет усилено.

— Наблюдение вполне понятно, — согласился Кугель. — Однако мне требуется, чтобы ошейник и цепь сняли с моей шеи. С такими очевидными признаками моего рабства даже самые глупые не захотят входить внутрь.

— В том, что ты говоришь, что-то есть, — признался надсмотрщик. — Но если мы все с тебя снимем, что помешает тебе улизнуть?

Кугель выдавил из себя оскорбленный смешок.

— Неужели я похож на человека, который может обмануть чье-то доверие? К тому же, зачем мне уходить, если я с легкостью могу заманивать сюда человека за человеком и записывать их на свой счет?

— Мы сделаем определенные приготовления.

Мгновением позже несколько крысолюдей вбежало в пещеру.

Ошейник с цепью с шеи Кугеля были сняты, затем крысолюди схватили его за правую ногу, продели серебряную булавку сквозь лодыжку и прикрепили к ней все ту же цепь, причем Кугель от возмущения не нашелся, что сказать, и молча наблюдал за всей процедурой.

— Теперь цепь больше не является подозрительной, — заявил один из похитителей. — Можешь спокойно стоять перед пещерой и привлекать прохожих, как тебе это больше нравится.

Все еще стеная от боли в ноге, Кугель прополз через пещеру и выполз в большую ее часть, где с цепью вокруг шеи сидел Фабели, ожидая прибытия своей дочери.

— Куда это ты идешь? — подозрительно спросил он.

— Я собираюсь ходить перед пещерой, чтобы привлекать прохожих и направлять их внутрь.

Фабели раздраженно фыркнул и уставился на отверстие выхода из пещеры.

Кугель вышел и остановился перед входом в пещеру. Он посмотрел во всех направлениях, потом звонко крикнул:

— Есть тут кто-нибудь поблизости?

Не получив ответа, он принялся шагать взад и вперед, позвякивая на ходу металлической цепью.

Движение между деревьями, мелькание желто-зеленого платья — и вот появилась дочь Фабели, неся в руках корзину и топор. При виде Кугеля она остановилась и нерешительно приблизилась к нему.

— Я ищу Фабели, который попросил принести кое-какие необходимые для него предметы.

— Я их возьму, — сказал Кугель, протягивая руку за топором, но крысолюди были настороже и быстро втянули его обратно в пещеру.

— Она должна положить топор на этот вот далекий камень, — прошипел в ухо Кугелю один из них. — Выйди и скажи ей это.

Прихрамывая, Кугель опять вышел из пещеры. Девушка посмотрела на него в удивлении.

— Зачем это ты так странно прыгнул спиной назад?

— Я тебе расскажу, — сказал Кугель, — потому что это очень странная история, но сначала ты должна положить корзину и топор на тот камень, куда скоро прибудет истинный Фабели.

Из пещеры донесся приглушенный протест, который быстро был заглушен.

— Что это был за звук? — спросила девушка.

— Сделай с топором все, что я тебе сказал, и я все тебе открою.

Удивленная девушка взяла топор и корзинку и отнесла их к указанному камню, затем вернулась.

— Ну, так где же Фабели?

— Фабели мертв, — сказал Кугель. — Телом его временно завладел злой дух, ни в коем случае не обращай на него внимания — вот тебе мой совет и предупреждение.

При этом Фабели издал тяжелый стон и крикнул из пещеры:

— Он лжет, он лжет. Приди сюда, в пещеру!

Кугель поднял руку ладонью вверх.

— Ни в коем случае! Будь осторожна!

В удивлении и ужасе девушка уставилась на пещеру, из которой сейчас же появился Фабели, пытаясь как можно убедительнее жестикулировать руками. Девушка отпрянула назад.

— Иди, иди сюда! — воззвал Фабели. — Войди в пещеру!

Девушка отрицательно покачала головой, и в ярости Фабели попытался вырваться. Крысолюди торопливо втащили его обратно, но очнувшись в пещере, Фабели принялся бороться с такой яростью и отчаянием, что крысолюди вынуждены были убить его и втащить труп обратно в нору.

Кугель внимательно прислушивался, потом повернулся к девушке и кивнул головой.

— Вот сейчас все в порядке. Фабели оставил кое-какие ценности в мое распоряжение, и если ты пойдешь со мной в пещеру, я отдам их тебе.

Девушка в изумлении покачала головой.

— У Фабели никогда не было никаких ценностей.

— Да ты только посмотри на эти ценности!

И Кугель вежливо пропустил ее вперед, к входу в пещеру.

Она сделала шаг вперед, заглянула внутрь, и в ту же секунду крысолюди схватили ее и втащили в нору.

— Это один-ноль в мою пользу, — крикнул Кугель в пещеру. — Не забудьте отметить это событие в своих записях!

— Мы отметим, — раздался голос из пещеры. — Еще один образец, и ты можешь быть свободен.

Весь остаток дня Кугель ходил взад и вперед перед пещерой, пристально всматриваясь между деревьями, но так никого больше и не увидел.

Перед заходом солнца его втащили обратно в пещеру и провели в ту самую нору с низким потолком, где он провел предыдущую ночь. В ней уже находилась дочь Фабели. Голая, в синяках, с пустым выражением глаз, отсутствующе смотрящих непонятно куда, она глядела на него. Кугель попытался заговорить с ней, но она, казалось, была лишена теперь дара речи.

Была подана вечерняя свинина. Пока Кугель ел, он оценивающе осматривал девушку. Она была очень привлекательна и с неплохой фигурой, хотя сейчас грязная, запачканная и в синяках. Кугель подполз к ней поближе, но запах крысолюдей был настолько силен, что перебил его желание и он пополз обратно.

В течение ночи в норе раздался какой-то звук: царапанье, скрип, шорох земли. Кугель, сонно моргая, приподнялся на локти и увидел, как целый квадрат пола внезапно приподнялся, а на девушке заиграл какой-то желтый свет.

Кугель закричал, в нору вбежали крысолюди с трезубцами, но было слишком поздно: девушку украли.

Крысолюди были крайне рассержены. Они подняли камень, ругаясь на чем свет стоит, и заглянули в отверстие с явным желанием отомстить. Один из крысолюдей нервно объяснил Кугелю, в чем было дело.

— Внизу под нами живут другие существа, они обманывают нас, где только могут. Но когда-нибудь мы отомстим, наше терпение не безгранично! Сегодня ночью тебе придется спать в другом месте, чтобы они не повторили своего нападения.

Он отпустил на мгновение цепь Кугеля, и в эту секунду его позвали те, кто занимался заделыванием дыры в земле.

Кугель тихо двинулся к выходу, и когда внимание всех было привлечено к заделыванию дыры и разговорами о врагах, он выскользнул в проход. Подобрав цепь, он пополз в том направлении, которое, по его мнению, вело к выходу наверх, но очутившись перед боковым отверстием, он растерялся. Тоннель уходил вниз и становился все более узким, давил на плечи.

Потом он значительно уменьшился в высоту, давя на него сверху, так что он вынужден был ползти вперед на локтях, извиваясь всем телом, чтобы протолкнуться хоть немного вперед.

Его отсутствие было замечено, до него донеслись яростные визги сзади, а крысолюди принялись метаться в разных направлениях, стараясь найти, куда он скрылся.

Туннель резко сворачивал в сторону под таким углом, под которым Кугель просто не мог изогнуть своего тела. Извиваясь и дергаясь, он принял новое положение, и теперь уже не мог больше двигаться. Он выдохнул из груди воздух и стал протискиваться в более широкий проход. Глаза его чуть было не вылезли из орбит, но в результате ему это удалось. В нише, у которой он очутился, висела лампа, и он взял ее с собой.

К нему приближались кричащие и вопящие крысолюди. Кугель кинулся в боковой проход, который заканчивался комнатой-складом.

Первое, что он увидел, войдя туда, это шпагу и кошелек.

Крысолюди, потрясая трезубцами, вбежали в комнату. Но теперь уже у Кугеля была шпага в руках, и он быстро заставил их отступить в коридор. Там они и остались, бегая взад и вперед и крича угрозы в адрес Кугеля. Изредка один из них прорывался в комнату, оскаливая зубы и потрясая трезубцем, но после того, как Кугель убил одного или двух, они отступили и принялись совещаться тихими голосами.

Кугель воспользовался этим, чтобы придвинуть несколько сундуков потяжелее ко входу, таким образом давая себе временную передышку.

Крысолюди бросились вперед, ударяя ногами и толкаясь, Кугель ткнул шпагу между сундуками и с удовольствием прислушался к воплю отчаяния.

Один из них заговорил.

— Кугель, выходи! Мы — добрые создания и не помним зла. Ты уже записал одного человека на свой счет и, вне всякого сомнения, скоро запишешь и второго и будешь свободен. Зачем причинять всем нам неудобства! Нет никаких причин, чтобы нам, несмотря на такие отношения, не сохранить по отношению друг к другу товарищеские чувства. Выходи, и мы приготовим мясо для твоего утреннего завтрака.

Кугель ответил очень вежливым тоном:

— В настоящее время я нахожусь в слишком смятенных чувствах и не могу мыслить ясно. Я действительно слышал, как вы сказали, что отпустите меня на свободу без всяких дальнейших условий?

В коридоре раздался шепот, затем последовал быстрый ответ:

— Мы действительно говорили это. А посему с этой минуты мы объявляем тебя свободным, и ты волен отправляться, куда пожелаешь. Убери ящики от входа, брось свою шпагу и выходи!

— Какие гарантии вы мне можете дать? — спросил Кугель, тщательно прислушиваясь к шепоту за наваленными сундуками.

Он так и не расслышал, о чем они совещались, но ответ был следующим:

— Никакие гарантии не обязательны. Мы сейчас уходим. Выходи и иди вдоль коридора до выхода. Ты свободен.

Кугель ничего не ответил. Держа в руках лампу в виде шара, он повернулся, чтобы обследовать склад, в котором находился. Здесь было множество всякой одежды, разнообразие оружия и инструментов. В ящике, который он придвинул к входу, он заметил несколько томов в кожаных переплетах. На титульном листе первого из них было напечатано:

ВОЛШЕБНИК ЗАРАЙДЕС

ЕГО ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

ОСТОРОЖНО !

Крысолюди обратились к нему еще раз, стараясь говорить как можно более нежными голосами:

— Кугель, дорогой Кугель! Почему же ты не выходишь?

— Я отдыхаю и набираюсь сил, — ответил Кугель.

Он взял кожаный том в руки, перевернул несколько страниц и нашел указатель оглавления.

— Выходи, Кугель, — раздался повелительный голос, звучащий уже более резко. — У нас имеется горшок ядовитого пара, который мы бросим в комнату, в которой ты так упрямо заперся. Выходи, или будет хуже!

— Терпение! — отозвался Кугель. — Дайте мне время, чтобы прийти в себя!

— Пока ты будешь приходить в себя, мы пойдем и приготовим горшок с кислотой, куда мы решили опустить твою голову.

— Ну, конечно, — бездумно ответил Кугель, погруженный в записную книжку Зарайдеса.

Раздался скрип, и в отверстие между ящиками был просунут резиновый шланг. Кугель взялся за него рукой и повернул конец его обратно в коридор.

— Говори, Кугель! — раздался командный голос. — Выйдешь ли ты, или нам придется послать ядовитый газ в эту комнату?

— Вы не можете этого сделать, — сказал Кугель. — Я отказываюсь выйти.

— Вот увидишь! Пускайте газ!

Шланг задрожал и зашипел. Из коридора донеслись отчаянные крики. Шипение прекратилось.

Кугель, не найдя того, что он искал в записной книжке, вытащил другой том. На титуле этой книги было написано:

ВОЛШЕБНИК ЗАРАЙДЕС

ТОЛКОВАТЕЛЬ ЗАКЛИНАНИЙ

ОСТОРОЖНО!

Кугель открыл книгу и принялся читать. Найдя подходящее, по его мнению, заклинание, он поднес лампу как можно ближе к тексту, чтобы ничего не перепутать. В нем было четыре строчки слов — всего тридцать один слог. Кугель заставил себя запомнить их наизусть, пока они не уложились в его мозгу прочно.

Какой-то звук позади него? Из другого входа в комнату ворвались крысолюди. Низко пригнувшись, с белыми дергающимися лицами они ползли вперед с трезубцами наготове.

Кугель угрожающе взмахнул шпагой, затем нараспев произнес заклинание, известное как Вывороченное Заклинание, и в то время как крысолюди в ужасе смотрели на него, раздался громкий треск, как будто что-то разорвали. Вся земля конвульсивно вздыбилась и толчком вывернулась наружу, раскидав всех по лесу. Крысолюди, дико визжа, бегали взад и вперед, и вместе с ними бегали какие-то белые создания, природы которых Кугелю не удалось установить при неярком свете звезд. Крысолюди и белые создания кидались друг на друга и разрывали один другого на части. Весь лес наполнился шумом их драки, рычанием, визгами и предсмертными хрипами.

Кугель спокойно отошел в сторону и в ближайшем кустарнике стал пережидать ночь.

Когда на небе появилась заря, он осторожно вернулся к холму, надеясь завладеть книгой заклинаний Зарайдеса и его записными книжками. Повсюду валялись какие-то обломки и много маленьких трупов, но того, что он искал, нигде не было видно. С большим сожалением Кугель ушел оттуда и почти сразу же наткнулся на дочь Фабели, которая сидела среди папоротников. Когда он приблизился, она тоненько зарычала на него. Кугель поджал губы и недоброжелательно покачал головой. Он подвел ее к ближайшему ручью и попытался как следует вымыть, но при первой же предоставившейся ей возможности она убежала и спряталась под скалой.