Глоток солнца.Записки программиста Марта Снегова

11

— Вы слышите, оно играет? Сгорбленный старичок указывал на открытую дверь.

— Кто оно? — не понял я.

— Само по себе. Давно уже играет, вот что я вам скажу.

Ничего необычного не было в том, что летним вечером из дверей и окон летела тихая звенящая музыка, что какой-то невыключенный инструмент играл сам по себе. И старик, подошедший ко мне, был просто старый старик, согнутый пополам временем, с мелко дрожавшей рукой. Но тон, которым он говорил, заставил меня насторожиться. Я поспешно встал со скамейки, крикнул Игоря, и мы втроем пошли к соседнему с Вычислительным Центром дому.

Наш провожатый, одетый в черный, наглухо застегнутый костюм, музыкант или хранитель музея, семенил впереди и постоянно оглядывался, словно проверяя, идем ли мы. Я рассказал Игорю суть дела, хотя, собственно, рассказывать было и нечего.

— Вы забыли выключить инструмент? — спросил Игорь.

— Не знаю, — сказал старик. — Обычно я играю на нем сам. Он без программы.

— Как? — удивились мы.

— Для этого я вас и позвал.

Мы ускорили шаг и вышли к дому. Это был клуб: небольшой дом, в котором, вероятно, давались любительские концерты. Поднялись по ступеням — навстречу мелодии.

Не сразу уловил я ее характер. Пока мы взбирались по лестнице, шли по гулкому вестибюлю, потом по темному коридору, я хотел лишь увидеть инструмент, игравший без всякой программы. А войдя в зал, облегченно улыбнулся: обыкновенная виола, глупый деревянный электроящик с клавишами — только и всего. Но почему-то мы стояли возле дверей, стояли и не шли дальше. И тут я подумал, что эта виола играет до странности тихую музыку; она не усилилась, когда мы ступили в зал, звучала так же вкрадчиво, как и издалека. И мы осторожно двинулись вперед, между пустых кресел, к сцене, хотя, честно говоря, ноги мои не шли. Вдруг захотелось сесть, расслабиться, закрыть глаза и слушать далекий звон. Нет, даже не звон. Я не могу сказать точно, что было в этой торжественно-радостной и вместе с тем жалобной мелодии: может быть, с таким звуком текут реки на чужих планетах?

Честное слово, по моей дубленой шкуре бегали мурашки, пока Игорь не прыгнул на сцену и не дернул шнур.

— Концерт окончен! — громко объявил он, включив свет. Подскочил к виоле, откинул крышку и изумленно протянул: — Да-а…

Я заглянул через его плечо. Виола действительно была старого образца — непрограммированная.

— Ну что вы скажете, молодые люди? — спросил старик.

Мы еще раз обнюхали розетку и шнур, сняли с ящика все крышки, но ничего любопытного не увидели.

— Остается предположить, что ваша электросеть транслирует музыку. — Игорь попытался найти выход Из бессмысленного положения.

Старик быстро включил виолу. Ящик молчал.

— Надо навести справки в городском управлении. — Он еще шутил! — Я тридцать лет имею дело с этим инструментом и признаюсь вам, что так он еще не играл.

Старый музыкант нажал на клавиши, и виола зазвучала. Весьма обыкновенно, как играют все виолы.

Мы удалились с каким-то чувством вины. «Самодеятельность», — только и сказал Игорь.

Этот почти нелепый случай можно было не вспоминать, если б Игорь неожиданно не оказался прав: в технике действительно разразилась «самодеятельность».

На другой день мы срочно вылетели в Мезис, большой индустриальный центр, где приключился бунт автоматов.