Глюконавты

Глава 11 Гули, Папа Эмеритус IV и группа Ghost

Смеркалось. Вместе с полуденным солнцем уходила и изнуряющая жара. Земля быстро остывала, отдавая накопленное за день тепло холодному свету равнодушных звёзд. Отсидевшиеся в прохладных тёмных местах змеи и злобные тарантулы выходили на свою ночную охоту. Вечный круговорот жора слабых сильными. Сильные, как правило, побеждали, но слабых было всегда больше благодаря чему их вид никогда не пресекался. Чтобы объединиться и завалить сильных у них как всегда элементарно не хватало смелости и мозгов.

— Снова попали на старую локацию, — вслух размышлял Муха, протяжно зевая. — Это серьёзный просчёт главного гейм дизайнера. Локации не должны повторятся.

— А как же бэктрекинг? — возразил Вадик.

— Неистребимое зло! — грустно вздохнул Муха. — Как и одинаковые лица у мобов. Кстати, а вы заметили что нам почти не нужно есть и спать?

— Говори за себя! — рявкнул Бонч-Бруевич, у которого до сих пор саднили раны на лбу полученные при столкновении мотоцикла с одиноким кактусом. — Я вот если сейчас не выпью чего-нибудь крепкого, то натурально завою на луну как Оззи Осборн.

— Я бы на это с удовольствием посмотрел, — слегка повеселел Вадик, вытирая мягкой тряпочкой блестящий бензобак харлея.

— Боюсь это зрелище тебе сильно не понравится, — зловеще предупредил гном. — Вы вообще слышали про гномов оборотней?

— Опа! — оживился Муха. — А вот с этого самого места давай как можно подробней…

— Гномы-оборотни! — Вадик глубокомысленно призадумался, облокотившись о сидение мотоцикла. — А в кого, собственно, они могут обратиться? Разве что в полуслепого крота звездоноса!

— Много ты знаешь! — фыркнул Бонч-Бруевич. — Гномы превращаются в оборотней после того как их сводит с ума проклятое золото. Я видел однажды одного такого. Он полностью утратил гномий облик превратившись в демона и звали его Румпельштильцхен!

— Кстати отличный ужастик! — щёлкнул пальцами Вадик. — Кто же там играл… сейчас-сейчас…

— Дженнифер Энистон, — пришёл на помощь другу Муха.

— Нет, она играла в похожем фильме под названием «Лепрекон».

— Собрались киноманы, — захохотал Бонч-Бруевич. — Электрик Петров и слесарь Иванов. Ну вы и лопухи…

— Лопухи что с тобой до сих пор возимся, — скривился Муха. — Другие бы давно тебя бросили на растерзание наёмным убийцам. Мы итак уже в чёрном списке братьев Кавалера, а тут ещё эти рок ассасины из ZZ-Top.

— А братьям вы что сделали? — изумился гном.

— Да повздорили с одним мелким воришкой гоблином во время концерта он и пригрозил на нас им пожаловаться…

— Да забейте! Гоблины эти те ещё трусы и трепачи. Это он вам пригрозил чисто чтобы свою значимость в воровской гильдии показать. На самом же деле они боятся этих братьев как огня и из-за такого пустяка к ним жаловаться уж точно не пойдут…

— Ну значит одной проблемой меньше… — облегчённо вздохнул Вадик.

Со стороны заброшенной бензозаправки послышались шаркающие шаги.

Муха резко обернулся и тут же вытаращив глаза от страха дрожащим голосом произнёс:

— Ребзя, а к нам ведь гуль идёт!

Вадик молча достал из ремонтного набора мотоцикла самый большой разводной ключ.

— Бей сразу по башке! — посоветовал Муха, вскакивая на ноги и прячась за спиной у воинственно настроенного друга. — Вышиби ублюдку его ссохшееся мозги!

Однако гуль не выглядел агрессивным. Подойдя ближе он остановился на безопасном расстоянии и попытался дружелюбно улыбнуться. Вышло это у него достаточно жутко, ибо губ он отродясь не имел.

На подгнившем обитателе пустошей была надета светлая футболка с принтом пип-боя (круглолицый весёлый блондин похожий на Сергея Есенина показывал отставленный вверх большой палец на фоне оранжево-красного ядерного гриба). На ногах коричневые джинсы и стоптанные старые вьетнамки. На голове видавшая виды бандана защитного цвета. Через левое плечо перекинута бежевая медицинская сумка с вышитым посередине красным крестом.

— Я вижу один из вас ранен, — приятным голосом проговорил гуль. — Я, между прочим, медик. Вот пришёл помочь чем смогу.

Гном осторожно дотронулся до своего саднящего лба.

— Да… мне вот помощь точно не помешала бы. Давай, мужик, скорей обработай мне рану.

Гуль подошёл ещё ближе и Вадик с Мухой отступили к мотоциклу.

— Вам не следует меня бояться, — произнёс незнакомец. — Меня зовут Берт Гуннарссон и я обучался медицине у «Последователей Апокалипсиса», а теперь стараюсь оказывать помощь любым пострадавшим.

— Ага, — процедил сквозь зубы Муха. — Знаем мы таких… последователей… потом спиной к такому повернешься, а он на тебя как прыгнет…

Пожав плечами гуль полез в свою медицинскую сумку и, достав оттуда ватный тампон и непонятную коричневую бутылочку принялся обрабатывать чертыхающемуся Бонч-Бруевичу лоб. Закончив с дезинфекцией, слегка разложившийся медик пустошей наложил на лоб гнома повязку из бинта, обмотав её вокруг его шишковатого лба.

— Вот и всё! — удовлетворённо сообщил Берт Гуннарссон. — До свадьбы точно заживёт…

— Или до похорон! — зловеще усмехнулся гном. — Сколько с меня за оказанные медицинские услуги?

— Уровень вашего здоровья меньше двадцати процентов! — ответил гуль. — Таких пациентов я всегда лечу бесплатно.

— Ёшки-матрёшки! — переполошился Бонч-Бруевич. — У меня здоровье двадцать процентов! А где его можно посмотреть?

— Над вашей головой висит зелёная шкала, а над этой полосою мигает соответствующая цифра! — с готовностью пояснил медик.

— Чуваки, ну-ка поглядите есть ли она у меня? — обратился к друзьям гном.

— Да нет над тобой ни черта, — ответил Вадик, крепко сжимая гаечный ключ и не сводя с опасно выглядевшего гуля настороженного взгляда. — Свистит этот зомбак… видно задурить нас хочет…

— То, что вы не видите свою шкалу здоровья вовсе не означает что её нет на самом деле, — спокойно пояснил гуль. — Вот у вас она шестьдесят процентов, а у вашего друга-панка сорок восемь. Я даже вижу уровень топлива в вашем мотоцикле. И он почти на нуле. Хотите, я вам бензина наберу на автозаправке? Давайте вашу канистру!

— Ладно, — согласился Вадик и, сняв с харлея канистру, бросил её гулю.

Гуннарссон ловко поймал металлическую ёмкость и побрёл обратно к заправке.

— Плакала наша канистра! — горестно сообщил Муха. — Стибрит чувствую сто процентов. За ней видимо он к нам и приходил… хитрая мертвечина.

— Непонятно что он вообще здесь делает, — ворчливо пробурчал Бонч-Бруевич с белой повязкой на голове похожий на старого пирата-алкоголика. — Его родная локация это бизнес-парк «Аэротех». Рядом с динозавром Динки ему нечего ловить…

— Ну может погулять решил по пустыне? — предположил Вадик. — Пойди пойми что там у него за мысли в давно сгнившей черепушке.

Вопреки мрачным ожиданиям гуль вернулся минут через десять с весело плескающейся в руках полной бензина канистрой. Однако вернулся он не один, а с ещё одним гулем в твидовом коричневом костюме.

— Привёл смердящего приятеля, — Муха злобно сверлил взглядом нового незнакомца. — А то можно подумать нам одной подгнившей рожи здесь было мало…

Новый гуль светился в темноте нежным зеленоватым свечением.

— Да он же радиоактивный! — воскликнул Вадик. — Фонит на всю округу. Слышь, ты… жертва испепеляющего атома… лучше близко к нам не подходи!

Берт Гуннарссон поставил канистру с бензином на землю у сетчатого забора и, повернувшись к другу, торжественно его представил:

— Хочу познакомить вас с очень интересным человеком… точнее бывшим человеком… это Джейсон Брайт лидер «Последователей Брайта» и легендарный пророк «Великого Путешествия».

— Аллилуйя, братья! — тут же вскричал Джейсон Брайт, воздев руки к ночному небу. — Узрите же целительный свет, который укажет вам путь в Прекрасные Дали. Призываю вас присоединиться к нашему славному движению и приобрести билет на космическую ракету способную доставить всех неистово верующих гулей в эти самые благословенные дали.

— А мы не гули! — дерзко крикнул Вадик. — И становиться ими в ближайшее время уж точно не собираемся…

— Ошибочка вышла, — пророк повернулся к Гуннарссону. — Брат, выходит ты ввёл меня в греховное заблуждение и никакие это не гули.

— Ну на супермутантов они тоже не очень похожи…

— Не поминай адовых демонов всуе! — строго произнёс Брайт. — Будь прокляты они до скончания всех радиоактивных времён…

— Ребята, ну вы дайте, — не выдержал и рассмеялся Муха. — Вот лучше выкурите косяк! Это вам благодарность от нас за халявный бензин…

И Муха, словно фокусник, выудил из-за правого уха длинную белую самокрутку.

— Не откажемся, — важно кивнул пророк. — В нашей пастве марихуана разрешена. Это благое дело. Я лично придумал этот закон.

Сам передавать косяк гулям Муха не рискнул, попросив это сделать Бонч-Бруевича и тут же пожалел о своём недальновидном опрометчивом решении.

Ушлый гном хитро прищурился и, чиркнув огнивом, тут же поджог самокрутку, сделав могучую затяжку.

— Это не тебе! — гневно заорал Муха, но было поздно.

— Небольшая компенсация за моё посредничество, — как ни в чём не бывало спокойно ответил Бонч-Бруевич. — Мне в моём возрасте радиация, конечно, уже особо не навредит, но я всё равно подвергаю себя нешуточной опасности…

И заявив это гном торжественно передал косяк гулям.

Первым затянулся Берт Гуннарссон.

— Ох, отличная анестезия… жаль, у меня нет таких запасов для моих благих медицинских дел…

Дымящийся косяк перекочевал в подгнившие руки Джейсона Брайта.

— А динозавр Динки ведь разговаривает! — после первой затяжки выдал пророк и, сделав вторую, задумчиво добавил. — Да ведь это и не динозавр вовсе. Это космическая ракета. И она готовится к старту. Я должен непременно взойти на её борт. Прощайте друзья, ваша компания была мне крайне приятна, но дух великого паломничества вдруг взыграл во мне и позвал в великое непредсказуемое путешествие…

— Эй, косяк верни! — закричал вслед убегающему гулю Бонч-Бруевич, но тот его, по всей видимости, уже не услышал прытко забираясь на ржавую лестницу ведущую к двери под хвостом у Динки.

— Совсем поехал кукушкой мужик, — сокрушённо покачал головой гном. — Ну это и сразу было ясно… пророк как никак.

— Никакая там внутри не ракета, — сказал Вадик, пряча в задний карман джинсов разводной ключ. — Насколько я помню там магазин сувениров «У динозавра». И ещё… в раскрытой пасти Динки всегда дежурят снайперы… днём это латинос Мэнни Варгас и ночью вояка Крейг Бун. Странно, что мы никого из них так и не увидели…

— А они как и я покинули свою локацию, — ответил Берт Гуннарссон. — С недавних пор нам это разрешено. Триггеры куда-то все пропали. Жить стало легче и намного веселей…

— Ну тогда понятно почему ты здесь оказался, — кивнул Вадик беря в руки тяжёлую канистру с бензином. — Надеюсь внутри не Нюка-Кола!

Отвинтив железный колпачок, парень осторожно понюхал содержимое.

— Таки бензин! — удовлетворённо кивнул он. — Вроде девяносто пятый. Нормас!

Топливо благополучно перекочевало в бензобак. Вадик забрался на сидение и, включив надбитую фару, махнул рукой друзьям.

— Ну всё, парни, отчаливаем. Прощайтесь с подгнившим Гуннарссоном, нам пора уезжать…

— Пока Берт! — помахал рукой стоявшему невдалеке гулю Бонч-Бруевич. — Спасибо за помощь!

— Всегда рад! — ответил медик. — Уровень бензина в вашем баке девяносто девять процентов.

— И как он это видит? — всё удивлялся Муха, садясь за спину к Вадику.

— На то он и игровой перс! — знающе заметал гном, плюхаясь за спину Мухи. — Ну поехали уже что ли?

Когда они проезжали мимо задней части динозавра Динки, из магазина сувениров как раз выходил пророк Джейсон Брайт. В руках счастливый как ребёнок гуль держал большую белую модель игрушечной ракеты.

— Ну маленький космолёт у него уже есть! — констатировал Бонч-Бруевич вцепившись короткопалыми руками в красную косуху Мухи. — Осталось теперь найти настоящую… при помощи пресловутого Курьера номер шесть…

Разбитая фара несущегося по ночной пустыне мотоцикла давала довольно причудливые отсветы на земле. Казалось, в жёлтом искусственном свете отыгрывал представление самый настоящий театр теней. Какие-то жуткие демоны с крыльями атаковали небеса, огромный толстый прожорливый кот пожирал смеющееся солнце и в следующее мгновение некто очень высокий во фраке и котелке вытаскивал из цветочного горшка длинноухого кролика.

— Там что лазерный МП-4 проектор что ли встроен? — наконец не выдержал Муха загипнотизированный странным представлением.

— Мне по фиг, — быстро ответил Вадик. — Я слежу за дорогой. Предполагаю что повторное лобовое столкновение с новым кактусом закончится для нашего маленького друга весьма фатально.

— А вот давайте лучше таки без этого, — хрипло донеслось из-за спины Мухи. — Что я вам подопытный ёж?

— Какой ещё ёж? — не понял Муха. — Тот что обкурившись анаши бродил в конопляном тумане?

— Тот, что громко плакал и яростно сношал кактус! — ответил Бонч-Бруевич, дьявольски расхохотавшись. — Эта аллегория мне всегда нравилась больше чем про повторно наступающих на грабли идиотов.

Наконец каменную трещащую крошку под колесами харлея сменило ровное, гладкое покрытие асфальтированной автострады.

— Фух! — с облегчением вздохнул Вадик, но вытереть пот со лба не рискнул, ибо пришлось бы частично отпустить не всегда послушный тугой руль. — Ну наконец-то снова нормальная дорога…

Однако эта идиллия продолжалась недолго.

Истошно взывала сирена.

Ночную тьму разогнали тревожные ярко голубые сполохи.

Ездоки на харлее как по команде разом обернулись.

Мотоцикл нагонял зловеще выглядевший в темноте полицейский бобик с мигающей сиреной на крыше.

— Ага, металлисты! — ревел из кабины участковый Антон Гопстопов. — Какая неожиданная встреча! Сейчас я вам покажу, где зэки зимуют. Нет, я вас туда очень скоро отправлю… в цинковых гробах.

— Выследил всё-таки нас, гадёныш ментовский, — яростно взревел Муха. — Нигде от него спасу нет. Даже в пустыне Мохаве.

— Вижу нашли себе сообщника! — оголтело орал из кабины Гопстопов. — Что-то уж больно мне его бородатая рожа знакома. Ну точно же видел недавно в сводке… Ага! Вот оно что! Да он же в розыске за торговлю наркотиками.

— М-м-м-мать… — выругался Бонч-Бруевич. — Опять двадцать пять…

— Вадик, гони! — распорядился Муха. — Бензина у нас теперь дофигища… не жалей лошадиных сил… да чтобы харлей не ушёл по прямому шоссе от ментовского драндулета? Да такого просто быть не может…

— Сейчас попробую! Держитесь!

И дав мощный залп из выхлопной трубы в сторону полицейского бобика, харлей принялся резко набирать обороты.

— Не уйдёте! — ревел им вслед настырный участковый. — Я закись азота себе недавно установил! Двести лошадиных сил чистая прибавка!

— Сволочь! — прокричал полицейскому Муха и, выставив назад правую руку продемонстрировал блюстителю закона отставленный вверх средний палец.

— Ах вы… — взревел Гопстопов и судя по всему таки задействовал своё хвалёное ускорение.

Из-под днища служебной машины полетели искры, а колёса стали оставлять за собой на асфальте шоссе огненный след.

— Сейчас взлетит! — предупредил Бонч-Бруевич. — Да этот придурок похлестче бородатых головорезов из ZZ-Top. Где вы его на свою голову взяли?

— Из нашей реальности за нами увязался, — ответил Вадик. — Мент неудачник. Его недавно из участковых в постовые разжаловали за тупость природную и взятки. Теперь вроде должен штрафы на парковках выписывать, а он всё ещё участкового изображает. Короче служебная биполярочка налицо…

— А что вы ему такого сделали, что он от вас никак не отстанет?

— Мы одним своим существованием на белом свете ему уже карму дырявим! — заявил Муха. — У нас давняя взаимная неприязнь ещё когда он нас на метал концертах в автозак паковал. Наш личный хейтер…

— Повезло же вам…

— И не говори…

Друзья не видели и не слышали, как мёртвой хваткой вцепившийся в руль Антон Гопстопов произносит на ломаном языке однажды заученное в комедийном фильме заклинание вуду.

— Яма яма яма яямааа… — шептали нервно искусанные губы блюстителя строгого порядка. — Яма яма яма яямааа…

В обычном мире это заклинание, скорее всего, не сработало бы, но в ненормальном мире всё получилось с точностью до наоборот.

Посередине ленты асфальтированного шоссе вдруг возник «лежачий полицейский». Лежащий на спине с вытянутыми вдоль длинного тела руками каменный голем (облачённый в форму американского копа) повернул свою жуткую голову к приближавшимся транспортным средствам и жутко осклабившись тихонько рассмеялся.

— Там лежачий полицейский! — заголосил Муха, тыча пальцем вперёд. — Вадик, берегись!

— Да вижу-вижу, — закричал Вадик. — Держись, братуха… и движение вроде как регулирует и переехать всегда приятно!

Отвернуть было уже некуда. Пришлось наезжать.

Харлей резко подбросило в воздух.

Вадик тут же получил тяжёлым рулём в подбородок. Бонч-Бруевич до крови прикусил свой длинный болтливый язык, а вот Муха…

Муха свалился с сидения.

— Куда-а-а-а… — только и успел закричать гном каким-то чудом не улетев следом за Мухой.

Ну а Муха уже ехал мордой по грязной холодной луже непонятно откуда возникшей у обочины шоссе. Почему он при падении не свернул себе шею, он сейчас совсем не думал. Тем более сам Брюс Дикинсон предупреждал их, что погибнуть в странном безумном мире практически невозможно.

Рядом резко затормозил полицейский бобик. Резко хлопнула дверца и в следующую секунду на запястьях лежащего пузом в грязи ошарашенного происходящим парня защёлкнулись холодные стальные браслеты.

Муха отчаянно взвыл, забарахтавшись в луже, но участковый уже прочно утвердился на его спине грубо схватив за красный ирокез.

— У-у-у-у… мерзкий колхозный панк, — приговаривал Гопстопов, грубо вытаскивая отловленную жертву из лужи. — Отбегался, Сид Вишес недоделанный…

Это было полное и безоговорочное фиаско.

— Красавец, — поставив парня на ноги участковый похлопал Муху по мокрой спине. — Ты, наконец, обрёл свой путь домой… в родимое СИЗО.

Ещё немного полюбовавшись плодами трудов своих, Гопстопов принялся обыскивать арестованного.

— Где же твой знаменитый рюкзак? Неужели у второго охламона остался? Ну ничего… мы и его скоро отловим. И этого вашего гнома… с еврейской фамилией… наркобарона из-под горы… Пошли к машине на погрузку, уголовничек…

Отпирая заднюю с зарешеченным окошком дверцу бобика, Гопстопов немного подумал и нацепил на спину Мухе бумажку с надписью: «Вещьдок. № 1».

В бобике было темно и пахло недавно пролитым пивом, но задержанный успел разобрать, что там кто-то уже сидит.

— Э… — уперся Муха, не желая залазить в машину, — ты к кому это меня подсаживаешь, малахольный?

— К твоему старому знакомому, — зло бросил участковый, дав Мухе мотивирующий пинок под зад.

Вскрикнув, задержанный пулей влетел в клетку. С громким хлопком закрылась за спиной маленькая дверца.

— Вот же козлина позорный, — сказал Муха, потирая ушибленный копчик, но тут он взглянул на своего товарища по несчастью и замер, сильно округлив глаза.

На жёсткой скамеечке в углу сидел арестованный безголовый джентльмен.

Полицейский бобик жутко трясло на ухабах, видимо, рессоры Гопстопов сроду не смазывал, хотя вот закись азота установил. Муха заворожено смотрел на неподвижно сидящего в углу безголового джентльмена, боясь даже громко вздохнуть. По полу клетки что-то зловеще перекатывалось. Что-то очень похожее на футбольный мяч.

Внезапно тело шевельнулось и ловко выудило из-под скамейки усатую голову с бакенбардами, вставило ей в глаз монокль и подобрало с пола цилиндр.

Муха уже готов был грохнуться в обморок, но тут посаженная на скамейку голова заговорила.

— Здравствуйте, — сказала голова. — Как ваше самочувствие?

— Н-н-ничего, — ответил Муха, подбирая под себя ноги, — н-н-нормально.

— Это хорошо, — голова попыталась кивнуть и чуть не упала при этом со скамейки.

— Позвольте представиться, меня зовут Тобиас Форге.

— Папа Эмеритус IV, — кивнул Муха. — Знаю-знаю, вокалист группы Ghost. Демонический антипапа. Я как-то сразу вас не узнал… пока не оказался лицом к лицу. Очень приятно.

— Я пятое перевоплощение Папы Эмеритуса, — стала пояснять голова. — До этого я был Папой первым, вторым, и третьим, затем Эмеритусом Нихиль или Нулевым Папой. Однажды я даже был Кардиналом Копией. Ну а сегодня я Эмеритус четвёртый Неповторимый. Хотя всё ещё выгляжу в этом мире как Кардинал Копия.

Лунный свет, падающий снаружи несущейся по шоссе полицейской машины, позволял довольно подробно рассмотреть жуткую голову.

В целом Кардинал Копия больше всего напоминал бледную копию Кинга Даймонда. Выбеленная гримом пакостная физиономия. Маленькие противные мафиозные усики. Аккуратные чёрные бакенбарды. Вокруг глаз нарисованы чёрные круги.

Машину ощутимо тряхнуло. Муха щёлкнул зубами. Подпрыгнув, голова Кардинала Копии полетела на пол, но тело вовремя её поймало и водрузило обратно на скамейку.

— А почему вы нам всё время помогаете? — спросил Муха, справившись со страхом.

— Ну, — неопределённо сказала голова. — Скажем так, вы мне очень симпатичны. Более того я точно знаю что в вашем рюкзаке лежит пара моих альбомов. А я всегда очень трепетно отношусь к своим слушателям.

— Эй, а ну прекратить разговоры! — застучал кулаком в зарешечённое окошко Гопстопов. — А то сейчас кляпы вставлю!

И в кабине полицейского бобика тут же грянула «Every Breath You Take» английской рок группы The Police.

— О не-е-е-е-ет… — простонала голова, и тело тут же поспешно закрыло её уши ладонями.

«А сатанюга поганый не любишь значит светлую христианскую музыку?» — злорадно подумал Муха, который на дух не переносил Ghost и их омерзительного слизняка вокалиста.

Кассеты же в рюкзаке с их альбомами принадлежали исключительно Вадику, который слушал всё подряд.

— Кстати, — изрёк Муха, постукивая ногой в такт отличному ритму. — Вот что я хотел давно у вас спросить…

Тело тут же убрало руки от ушей Кардинала Копии.

— Я тебя внимательно слушаю? — отозвалась голова.

— Откуда всё это? — Муха показал рукой в зарешеченное окно бобика. — Каким образом мы с моим другом Вадиком сюда попали? Зачем мы здесь?

— Ты задал сразу три вопроса, — возразила голова, — но я тебе отвечу одновременно на все. Ты в матрице…

— Не может быть, — закричал Муха. — Я не верю. Это просто какой-то бред… Если бы ты был Морфеусом, то это ещё туда сюда… но ты чёртов безголовый вокалист шведской метал группы Ghost.

— Не хочешь, не верь мне, — Кардинал Копия меланхолично прикрыл глаза. — Вы находитесь в виртуальной реальности воссозданной нейросетью. Сеть берёт всю информацию из головы твоего друга. Почему она игнорирует твою голову для меня загадка. Возможно, ты слишком много куришь анаши…

— Значит всё-таки ЛитРПГ? — горестно вздохнул Муха.

— Не совсем, — тело вокалиста Ghost дёрнулось и осторожно поправило на голове съехавший в бок цилиндр. — Но какие-то общие моменты, конечно же, присутствуют. Квесты вот уж точно…

А из кабины полицейской машины грянул «Bright Eyes», однако то была не песня великих Blind Guardian, а баллада американского фолк дуэта Саймон и Гарфункель.

— Это просто невыносимо! — взвыл Кардинал Копия и с громким хлопком исчез, растворившись в воздухе.

Его чёрный цилиндр, пенсне и усы ещё какое-то время порхали в воздухе над скамейкой, но вскоре и они пропали.

— Ну и дурак, — презрительно хмыкнул Муха. — Очень красивая песня между прочим…

И слушая потрясающую лирическую балладу, парень грустно задумался о своих ближайших перспективах. Перспективы вырисовывались совсем не радужные, к огромному сожалению всех любителей символики ЛГБТ, если таковые в этом безумном мире всё ещё были.

— Тебе кранты! — пообещал Гопстопов в очередной раз ударив кулаком в зарешечённое окошко отделяющее салон полицейского автомобиля от арестантского кенгурятника. — Пиши прощальные письма своей маме мелким почерком…

Муха в ответ показал полицейскому полруки.

«Никогда, никогда, никогда не сдавайся!» — говорил великий Уинстон Черчилль и вовремя вспомнив эту крылатую фразу, арестованный немного приободрился.