33

Набедренник отделился от бедра мертвого марчега с чавкающим звуком. Корнель прижимал ко рту и носу платок, пропитанный уксусом, но вонь, которую издавала разлагающаяся плоть, заставила его отпрянуть на несколько шагов. Он помахал рукой над чашей с курениями, чтобы немного благовоний пошло в сторону трупа, после чего снова приблизился к мертвецу и наклонился к оголенной ране.

Корнель был благодарен Божественному свету за то, что Вицлас не только разрешил обследовать стрелу в ноге убитого князя, но и выразил готовность закрыть капеллу для этой цели.

«Последнее, чего мне хотелось бы в данный момент, — чтобы банда приверженцев Сциглоса застала влахака за осквернением тела их любимого властителя».

Корнель достаточно повидал на своем веку и знал, что с каждым днем угасшая за двадцать лет ненависть масридов и влахаков все больше разгорается, и он не испытывал ни малейшего желания попасть в Турдуе в такую же ситуацию, в какую попал Гарьяс в Теремии.

Кривым ножом Корнель осторожно отделил ошметки кожи и желеобразную массу, в которую превратилась мышца, от остатка стрелы, которая глубоко вонзилась в ногу марчега. Рана определенно не была смертельной; по крайней мере, не… мгновенно смертельной. Скорее всего, марчег сам обломал древко стрелы, чтобы она не мешала ему. А вот погиб масрид от ударов мечей и секир врагов.

Наконец нож Корнеля дошел до металлического наконечника стрелы. Ему пришлось заставить себя вложить два пальца в зияющую серую рану и рывком вытащить острие из кости. Крови не было, труп был слишком старым. Корнель быстро накрыл ногу металлическим набедренником. Теперь ни один масрид не смог бы заметить его вмешательства.

Священник протер платком руки, но знал, что сможет почувствовать себя хотя бы наполовину чистым только после того, как примет ванну. Он осторожно завернул обломок стрелы в кусок кожи и положил в карман. Затем он открыл засов капеллы и вышел в ночной внутренний двор замка.

Вицлас уже ждал его. На лице юного масрида отражалась смесь страха, отвращения и любопытства.

— И как, брат? Ты нашел то, что искал? — поинтересовался он.

Корнель неуверенно кивнул.

— Тогда пойдем назад в храм. Сегодня ночью к нам хочет прийти Виколий Аркос, и это точно не будет визит вежливости. Скорее всего, он попытается перетянуть Альбус Сунас на свою сторону. Он хочет, чтобы наш орден поддержал его притязание на трон марчега.

Корнель удивленно поднял брови.

— А пойдет ли Альбус Сунас навстречу его… пожеланиям?

Вицлас надменно улыбнулся.

— Это будет полностью зависеть от того, что он предложит взамен. Но я сомневаюсь, что его предложения смогут конкурировать с тем, что у нас было при Тамаре Бекезаре.

На это Корнель ничего не ответил. «Естественно, — подумал он. — Орден располагает слишком большой властью в Ардолии. Без его поддержки любому претенденту нелегко получить власть».

Они молча покинули замок и стали спускаться в город. Даже в этот ночной час на улицах и площадях Турдуя было довольно оживленно; хотя встречные прохожие во мраке казались более угрожающими, чем днем, но ни к кому из них не цеплялись. Корнель не мог сказать, были ли тому причиной их белые одеяния или уличные разбойники просто предпочитали жертв попроще.

Когда Вицлас открыл дверь в храм, из помещения на них устремился яркий свет. Внутри уже было пять членов ордена, четверо мужчин в простых одеяниях священников и одна женщина, на которой было особенно роскошное платье. «Это кераля местного храма», — с удивлением констатировал Корнель. Женщины встречались в ордене довольно редко, и еще реже они поднимались до такого высокого поста, как верховный священник храма.

Кераля была еще не старой, но ее коротко остриженные волосы уже полностью поседели, что подчеркивало достоинство ее сана. На серьезном лице сверкали голубые глаза, и она пристально рассматривала Корнеля.

— Ах, Вицлас и наш влахакский гость. Заходите, братья, теперь мы в полном составе, — сказала она низким звучным голосом, и Корнель со своим спутником незамедлительно последовали ее приглашению.

— Я хочу, — продолжила кераля, — чтобы нашему высокому гостю, которого мы сегодня здесь ожидаем, вы оказали честь, которую он заслуживает. Никаких поспешных или неуважительных замечаний!

При этих словах она коротко глянула на Вицласа, и Корнель спросил себя, в какой ситуации священник мог вести себя настолько несдержанно, чтобы заслужить такое порицание.

— Мы выслушаем слова вецета, сформируем для себя мнение и затем обсудим все, что услышали. Но пока наш гость здесь, мы говорим только одним голосом. Моим. Я понятно выразилась?

Ее слова прозвучали энергично и убедительно. Все священники кивнули и заняли места вдоль стен.

Едва они уепели это сделать, как послышались шаги и в дверь постучали. В храм вошел молодой еще мужчина, на котором были простая кольчуга и кожаные наручные и ножные доспехи, лишенные каких-либо украшений, причем они выглядели так, словно хозяин снимал их только тогда, когда ложился спать. Его сопровождали женщина и мужчина, оба в масридских металлических доспехах. Корнель с удивлением узнал в мужчине Басцаи. «Быстро он нашел себе нового хозяина, — подумал влахак. — Но что ему, в сущности, оставалось? Воин без предводителя бессилен. Каждый масрид должен решить, за кем теперь следовать».

Мужчина в центре казался каким-то странно бесцветным на фоне своих спутников. Его каштановые волосы обрамляли лицо с крупными чертами, причем нос явно был несколько раз сломан. Справа и слева на поясе у него висело два простых длинных охотничьих ножа, которые выглядели так, словно ими пользовались очень часто.

Масрид направился к керале. Они обхватили друг друга за плечи и коснулись щеками.

— Еся, — радостно воскликнул мужчина. — Рад видеть тебя.

— Виколий Аркос!

Кераля освободилась из объятий и указала на священников, которые стояли у стен.

— Наш орден рад приветствовать вас, вецет.

Этим обращением она недвусмысленно дала понять дворянину, что он не на дружеской встрече. Какой бы ни была просьба, он излагал ее священнику ордена Альбус Сунас.

Виколий Аркос отступил на шаг и нервно откашлялся. Его спутница и Басцаи заняли места немного позади и больше не двигались. Они не выглядели угрожающе, но тем не менее казались напряженными. «Аркос должен целиком доверять им, раз взял на такую встречу», — промелькнуло в голове у Корнеля.

— Тогда я сразу перейду к делу, проклятье, — начал гость. — Ты знаешь, как сильно меня утомляют формальности, которых требуют при дворе. Мне становится плохо, когда я слышу лишь тупую болтовню. Я — не человек слов, Еся. Никогда таким не был. Но я — человек, который знает, когда ему нужно бороться и когда нужно сохранять мир. У Сциглоса на уме лишь слава, и он ищет ее во Влахкисе. Для победного военного похода он готов вытащить на свет божий даже кости старого Цорпада и послать их в бой.

Рядом с собой Корнель услышал звук, похожий на приглушенный смех или кашель. Но когда он оглянулся на Вицласа, тот пялился прямо перед собой с бесстрастным выражением лица.

Кераля кивнула в ответ на слова дворянина.

— Я понимаю ваши опасения, вецет, — медленно сказала она. — Но многие масриды любят Сциглоса Бекезара. Не только из-за его неоспоримо благородного происхождения, но потому, что он хочет повести масридов к новой высоте. Некоторые считают, что долгий мир был нам во вред, а Влахкису а пользу.

— Вздор, — глухо возразил Виколий. — Даже для человека с разумом мула очевидно, что под управлением марчега Тамара Ардолия расцвела. Даже его кузен Тирадар признал это, хотя в день его рождения Божественный свет и не светил ему прямо на голову, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Он замолчал на мгновение, снова откашлялся и затем шумно сплюнул на пол, после чего продолжил:

— Я говорю, что мы должны подождать, по крайней мере для того, чтобы понять, что этот сукин сын воевода замыслил. До тех пор мы можем собрать достаточно солдат, чтобы быть готовыми ко всему. И даже если дело дойдет до войны, нам нужно подождать с ней до весны. Иначе существует опасность, что мы все жалким образом передохнем в эту четырежды проклятую зиму.

Еся сделала глубокий вдох и выждала несколько мгновений, прежде чем ответить сердитому претенденту на трон.

— Альбус Сунас должен в первую очередь служить Божественному свету, вецет, — наконец мягко ответила она. — И во Влахкисе наши братья и сестры не в таком почете, как нам бы того хотелось. Наш брат Корнель здесь, — она указала на священника, — наверняка может подтвердить это.

Корнель лишь кивнул, так как догадывался, что ни кераля, ни воинственный Виколий не стремятся выслушать его оценку положения ордена в сопредельном государстве.

— Если марчег снова объединит Ардолию, будет гораздо легче распространять учение всеохватывающего Божественного света, — продолжила она низким приятным голосом.

— Возможно, Еся, — неожиданно рассудительно ответил Виколий Аркос. — Но ты знаешь, что едва ли возможно заставить упрямых влахакских собак следовать нашей вере силком. То, что мы не смогли сделать за двести лет, мы не успеем насадить за одну осень — или ты думаешь иначе?

Кераля утвердительно кивнула, очевидно не слишком радуясь тому, что ей приходится признавать правоту дворянина.

— То, что я верно служу ордену Альбус Сунас, не подлежит никакому сомнению. Поддержите меня, и я никогда не забуду этого, даю слово. Если я стану марчегом, то тебя сделаю первой советницей, Еся! Сциглос же, наоборот, стремится воспользоваться вами для своих целей. А когда он достигнет их, то союзники из ваших рядов ему, скорее всего, больше не понадобятся.

— Мы обдумаем ваши слова, вецет, — с достоинством ответила кераля.

Дворянин понял, что таким образом она дает понять, что аудиенция окончена. Поклонившись без лишних слов, масридский дворянин повернулся к двери и с двумя спутниками направился к выходу.

Но не успели гости выйти на улицу, как в дверях храма появилась молодая воительница.

— Кераля! — воскликнула она.

Потом женщина заметила дворянина и приветствовала и его, склонившись в глубоком поклоне.

— Вецет Виколий! Сциглос Бекезар отправил меня в храм. Он просит вашего присутствия и присутствия благородной Еси для обсуждения одного важного вопроса.

Виколий громко чертыхнулся. «Да, не очень-то приятно знать, что Сциглос следит за тобой», — подумал Корнель.

Кераля тоже выглядела не особенно радостной оттого, что Сциглос вызывает ее к себе подобным образом. Священники громко зароптали, и Еся остановила шум, подняв руки.

— Я иду в замок с вецетом Виколием. Ждите меня. Позже сообщу, что там произошло.

К удивлению Корнеля, она взглянула на него:

— Не согласишься ли ты сопровождать меня, брат? — попросила она.

— Конечно, кераля, — поспешил он уверить настоятельницу.

Они вместе отправились в путь, молча, каждый погруженный в свои мысли. Лишь после того, как они прошли какое-то расстояние, Корнель заметил, что воительница выбрала другую дорогу к замку, не ту, которой они несколько раз уже ходили. Она повела их по пологой улице, которая огибала центр города, уже скоро их окружали только маленькие дома, из окон которых струился совсем слабый свет.

Еся, которая вначале шла впереди с воительницей, через некоторое время отстала. Затем вроде как случайно она коснулась рукава Корнеля. Когда священник повернулся, она, не отрывая глаз от дороги, прошептала так тихо, чтобы только влахак смог разобрать ее слова:

— Осторожно, брат. Это ловушка.

Корнель очень удивился ее словам и осмотрелся: путников окружали лишь черные неподвижные тени. Но он не обнаружил ничего подозрительного. Тем не менее кивнул, после чего Еся ускорила шаги, чтобы присоединиться к Виколию и его спутникам.

Но она не успела этого сделать. Словно из ниоткуда, перед ними появилось пятеро вооруженных воинов с закрытыми лицами, которые без предупреждения набросились на них с обнаженными мечами и кинжалами. Воительница, которая до этого была их проводницей, развернулась к ним с поднятым клинком. «Шестеро против четырех, — промелькнуло в голове у Корнеля. — Это будет тяжелая драка».

Виколий и его спутники отреагировали почти молниеносно. Басцаи вытащил меч и как раз вовремя отразил мощный удар, который был направлен на его господина. Двое нападавших напирали на охранницу. Один из замаскированных нанес ей удар секирой по голове, но потом Корнель увидел, как ей к тому же вонзили кинжал в щель под шлемом, отчего она упала как подкошенная. Виколий ударил одного в бок, в то время как Басцаи поверг их бывшую проводницу ударом под колено.

В этот момент из пальцев керали вырвался яркий свет и ослепил нападавших. Это сверкание дало достаточно времени Басцаи, чтобы снова выпрямиться и защитить Виколия своим телом. Но нападавшие лишь потрясли головами и снова перестроились.

Корнель тоже поднял руки и вызвал Божественный свет. Он громко закричал:

— Назад, вы, собаки! Прочь от Божественного света!

С неба ударила молния, угодив в одного из них. Мужчина закричал и рухнул на колени, ослепленный и обгоревший. «Теперь целый город знает, что ордену Альбус Сунас приходится бороться за свою жизнь. Хоть бы помощь пришла поскорее».

Двое оставшихся нападавших теперь обернулись к Басцаи, пытаясь загнать его в угол быстрой серией ударов и выпадов. Кераля подняла с земли кинжал и защищалась им от третьего. Корнель пришел ей на помощь. Хорошо нацеленный удар кулаком привел нападавшего мужчину в замешательство, дав возможность керале ударить кинжалом. Но следующий удар секирой пришелся Корнелю в бок. Это был лишь слабый удар слева, но священник почувствовал, как его ребра треснули, и упал на землю, хватая воздух ртом. Снизу он увидел, как под ударами упал и Виколий. Из последних сил священник солнца еще раз призвал Божественный свет, вложив в призыв всю свою веру и всю надежду.

После этого место боя окутал ослепительный свет, и Корнель потерял сознание.


Когда он снова открыл глаза, дышать было очень тяжело, но все-таки возможно. Рядом с ним на коленях стояла кераля, в крови, но без смертельных ран. Она обхватила руками голову Басцаи. Воин тяжело дышал, прижимая руку к груди. Из-под пальцев пульсирующим потоком текла кровь.

Напавшие лежали вокруг. Некоторые были отброшены на несколько шагов, и в воздухе висел сильный запах горелого мяса, от которого Корнеля вырвало.

— Твоя вера сильна, брат, — тихо сказала кераля. — Мы благодарны тебе за нашу жизнь.

— А Виколий Аркос?

Она печально покачала головой. Корнель повернул голову и увидел лежащего дворянина, под которым быстро натекала лужа крови.

— Ты должен ехать назад во Влахкис, Корнель, — мягко сказала Еся, и в ее голосе снова появилась уверенность. — Кто бы ни стоял за этим подлым нападением, одно точно — грядет война.

Загрузка...