Гностикос

Древнегреческий софист Протагор более всего знаменит своим замечательным высказыванием: человек есть мера всех вещей (существованию - существующих и не существованию - несуществующих). Помимо того, что этот афоризм фактически содержит в себе АЕ с уточнением, что не существующие вещи тоже существуют в языке, из него легко выжимается еще одна аксиома. Дело не только в том, что человечество в целом мерит все человеческим (и зверей, и богов, и Вселенную, и абсолютное безымянное ничто, и Святой Дух). Дело еще и в том, что каждый член этого человечества мерит все по себе. Я мыслю, следовательно, я существую. Я существую, следовательно, я истинен.

Аксиома позитивности (АП). Все существующее существует положительно.

Трудно даже понять, что значило бы отрицательное существование. Если мы что-то мыслим, то оно существует положительно. Нет ведь отрицательных имен. Мы живем в положительном информационном поле. Отсутствие информации для нас тоже информация. В этом смысле отрицательная информация должна вытягивать из нас положительную информацию и выглядеть как потеря памяти. Но поскольку память накапливается нами в потоке нашего самосознания, а поток самосознания движется во времени, то отрицательная информация должна означать наше обратное движение во времени, при котором мы не накапливаем память, а теряем ее. В частности, черная дыра – это холодная звезда, гравитация которой не выпускает наружу даже свет. Само название «черная дыра» подразумевает дыру в небесной информации. Как же астрономы могут наблюдать то, чего нет? Именно по отсутствие информации. Ведь нуль – это целая положительная величина.

Но эта очевидность становится неочевидным и очень большим минусом в нашем мире. Ложь тоже существует, – следовательно, ложь позитивна. Как же отделить истинную истину от истинной лжи? Как отделить истинное бытие от ложного бытия? Гаутаму не интересовала эта проблема, поскольку он сразу шагнул еще дальше: как отделить истинное небытие от ложного, иллюзорного бытия? Тогда он и пришел к выводу: бытия вообще нет. Все есть небытие. В этом смысле сансара – колесо ложного бытия действительно ничем не отличается от нирваны – абсолютного небытия при полном отсутствии души. Нуль и бесконечность равны. Абсолютно все иллюзорно, - и поэтому абсолютно все тождественно друг другу. В такой иллюзорности дырка от бублика и сам бублик становятся идентичными и несъедобными. Этот нигилизм можно назвать «высшей математикой» будды, который отрицает не только нуль, но даже то, из чего этот нуль вышел,- Я-Брахман.

Но западная философия так далеко никогда не заглядывала. Ее интересовало только бытие. Поскольку в этом бытие дать определение истине невозможно, то в науке его заменили формальным понятием «непротиворечивость». Правильная теория должна содержать только такие законы, из которых невозможно сделать взаимоисключающие выводы. Если теория позволяет ответить на один и тот же вопрос как «да», так и «нет», то эта теория противоречива. Значит, необходимо пересмотреть ее законы, которые ответственны за противоречия, и некоторые из них признать несуществующими. Поиск истины сводится к набору ограничений в языке, которые сузят понятие существования (АЕ) до некоторой области непротиворечивого в себе существования. Наше самосознание давно сделало это, создав детерминированную реальность R. Именно поэтому наше познание реальности есть вторичное познание самих себя, которое теперь мы проводим уже явным для себя образом. Можно сказать, что наука обрывает лепестки с «Розы Мира», чтобы остаться наедине только с желтым соцветием - реальностью, с некой непротиворечивой теорией R нашего самосознания, чтобы начать ее вторичное открытие в Гносисе-Дхарме-Увей. Джек думает, что он – гений. Джек не догадывается, что он – бог.

Третье следствие этой аксиомы (АП) ужаснее всех. Нам никогда не войти в Царство Небесное. Нам никогда не произнести истинное Дао. Я никогда не станет тождественным оно (тождество Брахмана и атмана). Почему? Потому что мы слишком позитивны. Всякая мысленная операция должна иметь в остатке, по крайней мере, нуль – дно языка, за которым и находится абсолютное небытие, шунья, нирвана вне времени. По крайней мере, он слышит тишину и видит пустоту. Компьютер можно выключить, самосознание – только один-единственный раз. Это называется смертью. Именно так! Смерть отделяет нас от Царства Небесного. По такому же принципу астрономы ищут «черную дыру» в космосе. Они ищут вовсе не Дао, а его заменитель – фальшивый нуль. Информацию как отсутствие информации. Можно сказать, что эти астрономы хотят услышать чистую тишину и увидеть чистую пустоту в космосе, переполненном «шумами». Смерть им не грозит. Это – не Дао.

В математике существует целый класс функций, имеющих так называемые «точки разрыва». Это - бесконечно малые точки, в которых данная функция не может быть определена. Например, тангенс в такой точке должен перейти из плюсовой бесконечности в минусовую бесконечность. В данном случае для нас важно то, что поиски точки разрыва не смертельны. Ни один математик не умер в борьбе с этими функциями. Тангенс не ведет в Царство Небесное. Все точки разрыва не выводят ум из позитивно существующего «Треугольника бытия», который опирается на Я . Они все по-человечески истинны и поэтому ложны для истинного, бесчеловечного Дао. Человек - мера всех вещей.

Аксиома связности (АС). Все существующее существует из ничего.

Если существует некий объект, то существует и его языковое дно. Мир есть язык. Не человек говорит языком, но язык говорит человеком. Реальность R представляет собою слоеный пирог. Все вещи и их части существуют на разных языковых уровнях. Образно говоря: на уровне Вселенной нет галактик, на уровне галактик нет звезд, на уровне звезд нет планет, на уровне планет нет горшков, на уровне горшков нет глины, на уровне глины нет молекул, на уровне молекул нет атомов, на уровне атомов нет квантов, на уровне квантов нет вакуума, на уровне вакуума нет ничто, на уровне ничто нет … На этом наш язык кончился. Мы достигли дна языка.

Квантовая физика утверждает, что Вселенная состоит из вакуума, который порождает мерцание квантов. Физический мир состоит из дна языка. Как же над ним выстраивается вся остальная структура? В каком смысле существуют все остальные тела, о которых говорят физики? Даже если допустить, что все физические тела образуются в соответствие с законами, то ведь этих законов нет в самом физическом мире. Они хранятся в нашем самосознании. Все тела образуются по законам языка. И вот один из них: объединение любых «физических» тел в новое тело переводит это тело на следующий языковой уровень бытия. Старая история с кучей камней, занимающих два языковых уровня: уровень целых камней и уровень целой кучи. Формально: сумма чисел является числом, но это имя уже находится на следующем языковом уровне. Мы все время движемся не только по «горизонтали» языка, но еще чаще - по его «вертикали». Возможно, успехи математики объясняются тем, что она формализовала пространство языка? Мысль математика легко скачет по языковым уровням Вселенной. Разве математика не мистична? Прав был Вольтер: какое отношение имеют сложение и умножение к движению планет?

Где физически кончается человек? На уровне своих органов? Или на уровне клеток этих органов? Или на уровне ядер этих клеток? Или на уровне ДНК этих ядер? Или на уровне углерода этого ДНК? Или на уровне атомов углерода? Или на уровне ядер атомов? Редукция вниз по этому пирогу приводит нас на дно языка, к континууму-вакууму. Дальше убийственное Дао. Мир – иллюзия самосознания. Самосознание – сон Брахмана. Нет ничего. Нет даже этого «ничего».

Если мы утверждаем, что кванты состоят из целого «ничто», то вся Вселенная – ничто. Если мы утверждаем, что «ничто» есть языковой ярлык для Царства Небесного, то Вселенная есть Царство Небесное. Если мы утверждаем, что Царство Небесное в нас, то Вселенная равна моему самосознанию. И вашему - тоже. Помните, мы с вами встретились в нашей общей гостиной – в желтом соцветии «Розы Мира»? Я был в красном, а вы – в зеленом. В процессе возникновения той Вселенной, к которой мы привыкли, Сознание покрылось слоенным языковым пирогом. Этот пирог и есть пища самосознания. И все дырки в нем тоже съедобны.

АС гласит, что все существующее привязано ко дну языка. Луна вертится во­круг Земли, Земля – вокруг Солнца, Солнце – вокруг центра Млечного пути, Млечный путь – вокруг еще какого-то языкового центра и т.д. И все вертится вокруг Дао. Для этого мы берем телескоп или микроскоп. Именно так: микроскоп, как и телескоп, меняют языковые уровни существова­ния. Они лишь расширяют наши видимые языковые границы. Окажись эти видимые границы принципиальными для нашего самосознания, мы просто ничего не увидели бы в микроскопе и телескопе. Все технические приспособления не принципиальны для языка. Они не могут нас вывести за пределы самосознания. Большой адронный коллайдер не откроет нам ничего такого, что уже не находилось бы в нашем «Треугольнике бытия». Коллайдер не может привести нас к Дао, к абсолютному небытию. Иначе это была бы просто самая дорогая в мире машина для самоубийства.

Аксиома иллюзорности (АИ). Все существующее существует вне времени.

Объект самосознания существует только на своем собственном языковом уровне.. Целое (дхарма) и его целые части (дхармы) не существуют одновременно. Переход с одного языкового уровня на другой уровень порождает иллюзию времени. В потоке самосознания этот квант времени отделяет причину от ее следствия, при этом заполняя собою все точки разрыва потока:

…+ D + dt + D +…

А пока проведите простой рефлексивный эксперимент: смотрите на один предмет, не отрывая от него взгляда. Ваш взгляд ни на мгновение не останавливается, блуждая по частям этого предмета, поскольку поток самосознания не должен останавливаться, непрерывно генерируя кванты времени. Сам ваш взгляд оказывается квантовым, размазанным по предмету: вы видите его то целым, то состоящим из частей. Методы гипноза и медитации основаны именно на этом явлении: пытаясь сосредоточить взгляд на одном целом предмете, а точнее, на одной его целой точке, вы пытаетесь остановить самосознание и вместе с ним время. Что такое транс? Это торможение потока самосознания. При этом время не может остановиться, оно не может даже замедлиться, поскольку квант времени не может стать больше, чтобы время «нарезалось» более крупными кусками. «Замедлить» время можно только обратно тому, как его замедляют в метрономе. В метрономе увеличивают интервалы между двумя ударами, нарезая время, как хлеб, большими кусками – периодом колебаний. В антиметрономе кусок остается неизменным. Время останавливается только в ударе. Каждый удар – это дхарма. В дхарме времени нет. Задержаться в дхарме – значит задержать очередной шаг dt к следующей дхарме. Это и есть уменьшение «скорости времени» при неизменном кванте времени. А остаться навсегда в этой дхарме – значит остановить поток самосознания и достичь нирваны.

Аксиома дуализма (АД). Все существующее имеет противоположность, и в бесконечности противоположности сходятся.

АД – единственная аксиома, которую мы берем из европейской философии. А именно закон о единстве противоположностей, который мы выразили простой записью: 0 = 1/ ∞. Помимо того, что АД констатирует всем известные Инь и ян, она утверждает, что в бесконечности они сходятся. В Дао нет Инь и Ян. Вообще-то это знал и Лао-Цзы, установив последовательность: Дао – Де – Единое – Инь и Ян. Но его самого интересовали при этом только Дао и Де. В конце концов, Инь и Ян тоже тождественны, а поэтому «мудрец живет в бездействии». Тождество Инь и Ян приводит даоса к прозрению будды: нет разницы между адом и раем, между мучительной сансарой и блаженной нирваной. Что Дхарма-Свобода, что карма-грех – все одно. Нет ничего! Но этой бесчеловечной мудростью лучше не делиться с людьми, пока они всего лишь люди. И не потому, что она священна, для мудреца нет святынь, а потому, что люди не способны вместить в себя эту вершину самоотрицания: плевать на то, что тебя заживо поедают черви, они выполняют свою Дхарму-карму, которой нет.

В отличие от этой бесчеловечной мудрости европейскую мысль всегда интересовало только то, что появилось после Дао и Де. Тем не менее, самым важным для нас следствием в данном случае является не то, что там, где Инь и Ян сходятся, нас уже нет, а то, что к этой границе языка невозможно подойти однозначным образом. Там нас поджидают наши собственные демоны – парадоксы, эти стражи нашей Вселенной. Можно сказать иначе: граница языка хранит в себе такую колоссальную и не экзистенциальную для нас, «темную» энергию, что одно лишь приближение к ней смертельно. Мы и наша Вселенная сгорим без следа прежде, чем коснемся ее. Это – Царство Небесное, Огонь. После нас останется только Святой Дух, Я.

Аксиома абсолютности (АА). Все существующее существует в себе.

Формально АА является следствием всех представленных ранее аксиом, но она оказывается настолько важной, что я выделяю ее в отдельный закон. Гаутама, несомненно, считал ее своим самым главным прозрением. Ведь это именно то, что более всего поразило умы его учеников. Это - тождество будды и Вселенной.

Каждый «Треугольник бытия» самодостаточен, замкнут в себе и абсолютен. Если из «Розы Мира» выдернуть все лепестки кроме одного, то его общая часть – реальность R, обозначенная желтым ромбом, останется неизменной. Мы не рождаемся взаимозависимыми частями одного целого, каждое оно есть целое, независимое и абсолютное самосознание. Иначе говоря, если вы окажитесь единственным наблюдателем этого мира, Вселенная останется прежней со всеми ее законами. В частности, АА констатирует тот факт, что в одиночестве мы не лишаемся нашей общей реальности, а умирая – не уносим ее с собою. Наличие лишь одного самосознания – необходимое и достаточное условие существования Вселенной. Вселенная исчезнет только вместе с последним абсолютным наблюдателем. В этом тождество будды (самосознания) и Вселенной.

Именно это имел ввиду Гаутама, когда утверждал, что он равен миру-Майе. В Махаяне это интерпретировали как сакральный статус Гаутамы, так что его нирвана «с остатком» стала равна сансаре – вечному круговороту бытия, в котором якобы он пребывает. Но не мог этот великий мыслитель заниматься пошлым самообожествлением. Он говорил правду: будда есть в каждом из вас. Будда-человек. Будда-тигр. Будда-мотылек. Нужно лишь понять и почувствовать это. И если мотыльку такое не по силам, то человек вполне способен на осознание этого невероятного факта. Ведь оказался способен на это я, Сиддхартха Гаутама Шакьямуни, получивший от моих восторженных почитателей титул «Татхагата» (तथागत) – «Самородный» (Так пришедший). Вы все татхагаты, ибо каждый сам родил себя и мир и так пришел в иллюзорное бытие. Ваше самосознание (атман), происшедшее из единого Сознания (Брахмана), равно Вселенной (Майе).

Прямым следствием АА является изолированность оно. Дарованное нам право быть творцом Вселенной обрекает нас на божественное одиночество. Никакого слияния душ. По этому аду каждый бог идет один. И будда Гаутама это знает. Он сострадает вам. Но это - все, что он может сделать для вас. Вы – бог, вам решать.

Человек – мера всех вещей. Человек тоже вещь. Эта мера оказывается мерой самой себе. Круг в определении – это змея, поедающая себя от хвоста. Древнейший халдейский символ как английское Q. Не нужно никаких специальных познаний, чтобы понять – такое невозможно. Именно эта античная египетская абра-кад-абра, древнекитайской версией которой является знаменитый круг Инь и Ян: [, рисовалась как тайный знак мудрости. Буквально, «абра-кад-абра» – это одно-в-одном. Вещь-в-себе. Вселенная – это вещь-в-себе. Снаружи никакой Вселенной нет. А внутри есть только абсолютный языковой наблюдатель, сам себе мера. Первое и очевидное следствие этого – относительность всех мер. Неполнота оно заключатся в том, что Я не принадлежит ему. Ее частным случаем является теорема Геделя о «неполноте формальных систем», из которой следует, что каждая достаточно «умная» формальная система содержит в себе недоказуемое понятие о собственной истинности (все тот же парадокс «лжеца»). В дальнейшем мы убедимся, что абра-кад-абра является фундаментальным понятием нашего самосознания и будем обозначать ее как @. Это - альфа Я, которое обратилось на себя и стало омегой оно. Вселенная – это @.

Вспомним кошку у зеркала. Кошка Инь и кошка Ян. Но кошка не может оказаться независимым наблюдателем, не может встать между собой и своим зеркальным отображением. И поэтому кошка не видит себя. Инь и Ян – не существуют по раздельности: если отсутствует их единство, значит, отсутствует и противопоставление. Тот, кто установит между ними равенство, есть абсолютный наблюдатель. Когда вы смотрите в зеркало, вас даже не двое, вас – трое: Я, оно и его зеркальное противопоставление. И оно может указать пальцем на оно. Это уже - @. Кошка не может указать на себя пальцем, кошка не может составить уравнение, кошка не может привязать его ко дну языка, кошка не может создать теорию относительности, кошка не может совершить самоубийство. Все это – звенья одной кошачьей цепи. Но, возможно, кошка умеет медитировать?

Третье следствие аксиомы АА является самым отвратительным звеном в той человеческой цепи, где оно может встать посреди двух инерциальных систем, составить уравнение и убить себя в нирване. Человек – мера всех вещей. Этот человек мерит все по себе, по своему невежеству. Невежество – это положительная или отрицательная величина? Формально, невежество есть малое количество всегда положительных по своему статусу знаний. Но мне хочется предложить другую версию познания. Мы – не белые, все мы – черные. В нашем вторичном познании себя и порожденной нами реальности мы движемся не из нуля в положительную бесконечность, но из отрицательной бесконечности в истинное ничто – Я-Брахман-Святой Дух. Человек говорит не с вершин своего познания, но - из глубин своего невежества. Как же смеет человек что-то утверждать из глубин своего невежества? Это позволяют ему АП и АА. Я мыслю,- следовательно, существую. Следовательно, существует все, что я мыслю. Следовательно, все мои мысли истинны. В голове человека хранятся сплошные истины. Именно это делает его невыносимым болваном. Все, что попадает в его память, тут же становится положительной величиной, истиной. Мерзость не в том, что человек невежественен, но в том, что он самодовольно, гордо и свято невежественен. Ему бы молчать! Но он говорит. И чем невежественнее, тем многословнее. Кому поклоняется человек в храмах? Своему невежеству, своей бессмертной душе! Человек – мера всех вещей. Человек – мера самому себе! Творец Вселенной! Невежественный бог! Святой болван!

Перечислим еще раз все представленные аксиомы самосознания:

АЕ. Все мыслимое существует, и все существующее мыслимо.

АЦ. Все существующее целое.

АП. Все существующее существует положительно.

АС. Все существующее существует из ничего.

АИ. Все существующее существует вне времени.

АД. Все существующее имеет противоположность, и в бесконечности они сходятся.

АА. Все существующее существует в себе.

Каждая дхарма существует между квантами времени как позитивная (истинная), целая и структурно-множественная (по своему построению от дна языка) дхарма. Как говорил в «Алмазной сутре» Гаутама: «Нет такой дхармы, которая не была бы шунья». Современный математик может сказать: нет такого математического объекта, который не был бы по своей сути нулем. Современный физик может сказать: нет физического тела, которое не было бы в основе вакуумом. Ему осталось только отказаться от иллюзии «физического тела», чтобы стать полноценным буддистом. Но - еще не буддой. Теперь ему нужно взять в руки бритву Оккама.

6. Майя – Логос – Реальность – @

Мы привыкли, что реальность такая, какая она есть. Но если задуматься, то Вселенная предстает организацией, которая преисполнена ума, чести и совести. Она оказывается чрезвычайно упорядоченной структурой, все константы которой подогнаны так, что это сделало, в конце концов, возможным наше невероятное появление. Несомненный биологический факт заключается в том, что все живое произошло из клетки. Генетики доказали, что клетки разных существ – например, мухи и человека – коммутируют. Это позволяет предположить, что все биологические виды возникли в результате эволюции некой первичной клетки. Такая эволюция должна быть результатом долгих случайных мутаций клетки. Проблема в том, что все случайные процессы ведут к росту энтропии, т.е. к однородности исходного материала. Первичная клетка в результате долгих случайных процессов должна была бы скорее исчезнуть, чем превратиться в сложный, упорядоченный организм. Эволюция противоречит второму закону термодинамики.

Очевидно, то что мы называем эволюцией есть функция времени. Но и то что мы называем энтропией тоже есть временная функция. Каким же образом эти два взаимоисключающих процесса могут происходить одновременно? Их противоречие выражается в двух невероятных для нас фактах. Именно: в том, что мы, во-первых, рождаемся (становясь организмом из клетки) и в том что, во-вторых, мы умираем (распадаясь на атомы). Это может означать только одно – присутствие во Вселенной некой мировой воли, которая не подчиняется физическим законам и делает возможной эту эволюцию. И в этом смысле смерть вовсе не является победой физики, а скорее есть использование энтропии в биологии каждого отдельного существа ради все той же эволюции вида в целом. А это в свою очередь означает, что такая воля должна иметь исключительно духовную природу. Проще всего отсюда вывести бога. Но этот бог всегда оказывается сделан по образу и подобию человека. Вот в чем мерзость! Вот где начинается фундаментальное различие между таким примитивным чувством как вера и знанием. Здесь религия и гностицизм расходятся.

Есть высшая духовная инстанция. Это – Я. Она свободна и бесчеловечна. Ее бесчеловечность равна ее свободе. Именно этому она учит нас. Она позволяет нам познавать себя, так что Джек чувствует себя гением, когда открывает некоторые ее законы у себя в голове и затем использует их в желтом соцветии «Розы Мира». Если однажды он открыл электромагнитные волны, индуцирующие друг друга, то может быть уверен, что Вселенная не изменит собственные же правила игра, и поэтому Джек при выполнении одних и тех же процедур, даже если они ему не совсем понятны, всегда будет получать электрический ток. Она установила физические (логические) законы, которые не имеют ничего общего с юридическими (священными) законами. Награда и возмездии за соблюдение или нарушение этих законов приходит автоматически. Нет никакой высшей, божественной кары в том, что сунув руку в кипяток, Джек воет от боли. Нет никакой кары в том, что Джек умрет. У Вселенной есть ум, честь и совесть. Совесть ее заключается в бесконечном милосердии к Джеку. Все должно быть именно так, как оно есть, и по-другому быть не может.

Движущей силой Сознания является нематериальное время. Время пронизывает наше самосознание и тождественную ему Вселенную, но оно нам не подчиняется. Мы создали множество теорий, но теории времени у нас нет. Возможно, именно Время есть двигатель эволюции, потому что известные нам законы физики эту эволюцию отрицают. Время сделало возможным наше появление в материальном мире. Время позволяет нам проживать свои жизни. Это же Время требует, чтобы мы, в конце концов, умирали. Биологические причины жизни и смерти оказываются одним и тем же.

В тибетском буддизме Энергия и Время тождественны. Конечно, это не та потенциальная и кинетическая энергия, о которой говорят физики. В сущности, вся их материальная субстанция уже присутствует во Вселенной, и поэтому для нее справедлив закон сохранения энергии, которая никуда не исчезает и не появляется из ничего. Время же появляется как раз из ничего. Нам не известен его источник. Скорее, Время – это то, что сами физики с некоторых пор стали называть «Темной энергией». Ее невозможно обнаружить никакими физическими приборами, но именно она ответственна за то, что Вселенная ускоренно расширяется, словно ее что-то раздувает изнутри. Этим что-то может оказаться как раз Время. Оно ведь движется не только во мне или в вас, оно движется всюду, в каждом кванте пространства.

Дзен – это медитация. Физика – не дзен-буддизм. Их обе можно сравнить с ныряльщиком за жемчугом. Только дзен-буддист хочет коснуться дна языка, чтобы достичь нирваны – остановки потока дхарм. Физик же ищет на этом дне самые экзотические кванты. О существовании нирваны он даже не подозревает. Только жемчуг у него на уме. Поэтому дзен-буддизм – это религия, а физика – наука. Разные цели порождают разные средства их достижения. У дзен-буддиста – коврик для медитаций, у физика – ускоритель для элементарных частиц. Но дзен-буддист знает, что его мозг – это не часы, которые отсчитывают время за Вселенной. Брахман-Сознание, из которого происходит его самосознание, порождает время, а Вселенная лишь живет по этому времени. Физик же верит в «объективную реальность», независимую от самосознания. Поэтому он все еще не связал физический вакуум с дном языка.

Что есть мгновение? В наших интуитивных ощущениях мгновение – это небольшой интервал времени, в пределе равный бесконечно малой величине. Логика, по которой мы мыслим, используется нами как вневременная. Мы выстраиваем силлогизм и говорим, что из идеи А следует идея В, не предполагая временной процесс между ними. Но точно также мы говорим, что из физического события А следует физическое событие В. А это уже требует времени.

Очевидно, физическое событие А по определению всегда отделяется от физического события В некоторым интервалом времени, дающим нам возможность различить их как два отдельных события. Но что происходит в этом (целом) интервале времени? Если речь идет о двух событиях, одно из которых является непосредственной, плотно прилегающей причиной другого, то в этом интервале не должно что-либо происходить, иначе между ними окажется по крайней мере еще одно событие С, которое не обнаруживается наблюдателем. В этом случае наблюдатель интерпретирует эти два события или последовательность попарных событий как детерминированное множество, ничего не подозревая о промежуточных событиях, которые в конце концов, возможно, и определили весь этот физический процесс. Например, он видит как яйцо, стоит его разбить, мгновенно превращается в омлет. Но кто его взбил и пожарил? Все чудеса, выражаясь научным языком, имеют в своей основе ненаблюдаемые промежуточные события между начальным и конечным событиями, а достоинства фокуса заключаются в том, насколько хорошо были скрыты звенья в его причинной цепи.

Начнем со стрелы времени или с Гераклитовой реки, в которую невозможно войти дважды. Река в таком упоминании – это всегда детерминированный процесс. Множество этих процессов интуитивно должно быть дискретным (разрывным) и частично упорядоченным. Дискретным оно должно быть просто потому, что причинное событие должно быть отличимым во времени от следственного события. Если вы совершаете какое-то действие, то опыт говорит вам, что у этого действия будет последствие, и оно не произойдет мгновенно, хотя интервал между ними может быть настолько коротким, будто его вовсе нет. С точки зрения физики этот интервал не может быть нулевым, потому что самая большая из всех возможных скоростей – скорость света конечна, и для того, чтобы событие А вызвало событие В нужно время. С психологической точки зрения интервал не может быть нулевым, потому что в этом случае причина и следствие будут неотличимы друг друга в потоке самосознания. Поэтому поток самосознания мы представляем чередой дхарм, между которыми всегда есть кванты времени:

ПС = D + dt + D + dt +…

Порядок необходим, поскольку в любом фрагменте реальности, тождественной самосознанию согласно нашей аксиоме существования (АЕ), или в любой произвольной физической системе, вплоть до Вселенной, все события причинно упорядочены во времени. Ничто не происходит само по себе и все имеет последствия. Частичность же такого порядка вытекает из того очевидного факта, что два произвольных события (как, например, мое и ваше рождение) никак не связаны друг с другом, хотя, возможно, у нас есть один общий предок. А с точки зрения современной космологии у всех событий во Вселенной есть одна первичная причина – Большой взрыв, возникший из сингулярности – особой точки, в которую была сжата Вселенная вне пространства и времени. В этом и заключается частичный порядок всех событий во Вселенной.

Согласно аксиоме иллюзорности (АИ), мы пришли к выводу, что все существующее существует вне времени. Это значит, что в дхарме нет времени. Ганг течет и поэтому нельзя войти дважды в одну и ту же реку, как невозможно вернуть вчерашний день и даже то, что было мгновение назад. Мгновение и есть квант времени dt. Но можно сделать фотографию Ганга и любоваться на нее вечно. На фотографии Ганг не течет, и, следовательно, он не находится даже в кванте времени. Он находится в нуле, где ничего не происходит. Нуль – это дхарма. Мы мыслим дхармами, в которых мир предстает перед нами застывшим. Все изменения в мире и в нас происходят между дхармами, в квантах времени. Мы мыслим нулевыми дхармами, но живем во времени. Именно поэтому мы не можем остаться в дхарме. Каждый дзен-буддист знает: нет проблемы в том, чтобы перейти из одной дхармы в следующую. Это умеют даже дети. Великая трудность заключается именно в том, чтобы не выйти из дхармы и остановить поток самосознания. В конце концов, достижение нирваны и есть главная цель дзен-буддиста. На тренировки у него уходит вся жизнь.

Ведь эта теория – древнейшая буддистская истина, но западная физика столкнулась с ней лишь сто лет назад. Она была сформулировала Гейзенбергом как квантовый принцип неопределенности. Если вместо дхармы, в которой нет времени, мы поставим нуль в нашу запись потока самосознания, то физическое и психологическое время Т будет выглядеть так:

Т = 0 + dt + 0 + dt + 0 +…

Математически такая запись вполне корректна, ведь нуль ничего не меняет в сумме. При этом именно эти нули оказываются физическими событиями или квантовыми состояниями, в которых ничего не происходит, и между ними лежит тот самый квант времени, отделяющий причину А от следствия В в потоке времени:

…+ А + dt + В +…

В физическом смысле в этом нуле ничего не происходит кроме вневременной констатации события, а процессы происходят в интервалах между событиями. Что ждет экспериментатора, который хочет получить о событии А точную информацию? Локализация этого события дает фрагмент реальности в мгновенном покое с двумя квантами времени:

…+ dt + А + dt +…

Иначе говоря, если идеальное мгновение равно нулю, то фактический момент времени оказывается равен по меньшей мере двум квантам времени, а не одному. В них-то Вселенная и движется. И то, что находится сзади А, не эквивалентно тому, что находится впереди него. Можно ли считать следствием этого интерференцию электрона на двух щелях? Если пространственные масштабы этих щелей сопоставимы с двумя квантами времени, образующими фактическое мгновение, то – да. Частица, движущаяся во времени между двумя квантами dt, как бы ухитряется пройти сквозь обе щели, но на фотопластинку попадает в единственном экземпляре. А пучок таких электронов создает картинку случайной упорядоченности, которую традиционно принято объяснять как наложение друг на друга волн. Но если одна из щелей закрыта, фотон ведет себя однозначно, проходя в своем микро-прошлом и в микро-будущем через щель как частица. В нашей повседневной практике, где все – и время, и пространство – оказываются огромными для микромира, невозможно даже вообразить, чтобы кто-то сразу вошел в две двери. Для сопоставления этих масштабов достаточно, например, взять альфа-ритм нашего мозга, равный в среднем одной миллисекунде, т.е. 1/10 сек, и квант времени dt, который составляет 1/1043 сек. Такая разница даже не укладывается в человеческие нормы.

В сущности, все это означает, что древнейшая идея о неуловимости мгновения и, соответственно, об иллюзорности настоящего стала научным фактом. Как писал Августин о времени в своей «Исповеди»: «Настоящим можно назвать только тот момент во времени, который невозможно разделить хотя бы на мельчайшие части, ибо он так стремительно уносится из будущего в прошлое! Длительности в нем нет. Если бы он длился, в нем можно было бы отделить прошлое от будущего; настоящее не имеет протяженности». И дальше этот христианский философ уточняет, что общепринятые в нашем словоупотреблении выражения «в настоящем году», «в настоящем месяце, дне или часе» являются, по меньшей мере, некорректными, ошибочными.

То, что мы называем «сейчас», при квантовом уточнении не существует – ни в физическом, ни в психологическом смысле. Какой-нибудь глубокомысленный мудрец может тут сказать: «На волнах бытия между прошлым и будущим настоящего нет». Попробуйте поймать свое настоящее. Для этого вам нужно пройти в будущее. Увидеть дхарму можно только из другой дхармы. А между дхармами всегда есть квант времени. Мы буквально живем в прошлом и будущем одновременно. Благодаря этому мы вообще живы. Мы умираем и тут же воскресаем триллионы триллионов раз за свою жизнь, поскольку в каждом иллюзорном «сейчас» оказываемся то ли живы, то ли нет, подобно коту Шредингера в умозрительном эксперименте, где тот оказывается квантовой суперпозицией живого и мертвого кота.

Наше восприятие будущего выглядит так, будто будущее – это темное время, которое потенциально уже есть. Каждое наше действие подразумевает некий алгоритм, и этот алгоритм направлен в будущее. Мы постулируем это темное будущее даже физиологически, когда, например, просто движемся, совершенно исключая возможность того, что наш следующий шаг будет сделан в пропасть, где нет времени. Наконец, мы мыслим в будущее, поскольку наше мышление происходит во времени, которого еще нет, словно наше самосознание само создает это время. Принято говорить, что законы механики безразличны к стреле времени. Лучше сказать, что вся наша математика инварианта во времени и ее функции описывают будущее и прошлое одинаково. А еще лучше сказать, что наша память внутри себя безразлична ко времени, и от любой ее внутренней точки мы с легкостью «прокручиваем» дхармы в обе стороны. Но наш поток самосознания имеет только одну направленность, и память как «база данных» этого потока не может хранить то, чего еще нет в потоке. Мы свободны во временных операциях внутри памяти, которая хранит наше прошлое, но в ней нет и быть не может нашего будущего. Наше самосознание и вся физическая Вселенная не могут повернуть время вспять.

Ценность же всякой теории заключается именно в том, чтобы она верно описывала не только прошлое, но и будущее. Принцип неопределенности вносит существенную поправку в такую теорию, утверждая, что предсказать будущее абсолютно точно невозможно. С этим можно смириться. Но он же приводит и к парадоксальному выводу, что прошлое тоже невозможно описать однозначно. Прошлое одного и того же события может оказаться разным. А это уже явное противоречие с принципом причинности. Прошлое должно быть однозначным. Иначе проблемой оказывается не только живой или мертвый в будущем кот, но и вопрос о том, был или не был произведен выстрел в прошлом. Был или не был Большой взрыв? Неизвестно. Но без взрыва нет и Вселенной. Это означает, что трактовка принципа неопределенности некорректна. Она станет корректной, если признать этот принцип эффектом неуловимости настоящего. Прошлое в этом случае остается однозначным, у него не может быть нескольких версий. Однозначным будет и будущее, когда оно станет прошлым. Просто мы становимся жертвами собственного «остроумия», когда хотим поймать иллюзорное «сейчас». Так мы вернем классической теории право описывать однозначно не только прошлое, но и будущее. Этим охотно злоупотребляют мистики всех времен. Если математическая теория способна в некотором простейшем случае предсказать в общих чертах отдаленное будущее той или иной системы, то почему бы не расширить эту идею до глобально масштаба? Так и появляются пророки. В сущности мы все пророки, поскольку так или иначе предсказываем себе наше будущее, когда планируем свой день, да и просто каждый поступок. А наш жизненный пессимизм вырастает из того факта, что наши пророчества в отношении нашего прекрасного будущего почти никогда не сбываются. Никто ведь не предполагает попасть в аварию или под удар молнии. Быть может, во всем виноват принцип неопределенности? Или безусловная вера нашего самосознания в хорошую карму? Можно и даже нужно обсудить эту тему о «феномене будущего» и о «машине времени» в нашем самосознании, но мы сделаем это позже, когда лучше разберемся с тем, что есть время в глобальном масштабе. А пока нас в данном случае интересует другое.

1. Почему наше самосознание не обратимо во времени (хотя память позволяет нам свободно оперировать дхармами прошлого)?

2. Почему наше самосознание не спотыкается на квантах времени, если время дискретно?

В первом случае мы обладали бы очень странной способностью помнить свое будущее (если только наша память в обратном времени не превращалась бы в анти-память, которая вместо сбора информации стирает ее). Во втором случае у нас не было бы ощущения гладкости бытия, мы словно ехали бы по тряской дороге, и такое мышление было бы сопряжено с риском после каждого кванта времени dt навсегда остаться в следующей дхарме 0, т.е. застыть во времени и провалиться в нирвану. В обычном классическом толковании время – лишь условно принятая система отсчета событий, а стрела времени лишь выражает вектор движения Вселенной под воздействием ее действительных сил. В этом случае направление этого вектора как термодинамической стрелы совпадает с тем направлением, в котором накапливается наша память. Ведь недаром информацию принимают за величину, обратную энтропии. В таком случае наша память, накапливая информацию, нарушает второй закон термодинамики. Обычное объяснение заключается в том, что мозг потребляет энергию, полученную организмом из сложных биологических соединений – продуктов питания, и превращает их в однородное тепло (компьютер ведь тоже нагревается, работая с битами информации, и поэтому ему нужен вентилятор). То есть память накапливает информацию за счет ее потери в окружающем мире. Но можно предположить, что самосознание и тождественная ему Вселенная не просто движимы своей энергией в пассивном или даже фиктивном времени, но само время накапливается во Вселенной. То есть аккумуляция времени сопровождается ростом энтропии. Это могло бы объяснить, почему (1) время необратимо и почему (2) оно толкает нас вперед, не позволяя провалиться в дыру и застыть в нирване. Теоретически возможны три точки зрения на то, чем является время для нас и для Вселенной.

Первая точка зрения гласит, что время фиктивная величина, которую мы сами придумываем, чтобы внести порядок в причинность. Очевидно, это самая простая и самая древняя версия. Ее иллюстрацией может служить библейская история о том, как бог Яхве остановил солнце, давая израильтянам время закончить битву с аммореями. Фиктивность такого времени выражается в нашем словоупотреблении, когда мы кому-то «даем время» на размышление или на выполнение какой-то работы. Как будто время можно дать и взять. Но именно так библейский бог дал себе время построить Вселенную за шесть дней. А затем уже он дал время всем нам. По фарисейско-христианским и мусульманским меркам когда-нибудь бог, надо полагать, остановит это время для Страшного суда. Нельзя же допустить мысль, что и во время суда грешники будут дальше грешить. Такой суд должен проходить в остановленном времени, то есть в абсолютном покое мира (именно с этой идеей остановленного времени нам предстоит разобраться дальше).

Вторая точка зрения гласит, что время пассивно. Оно не является физическим телом или сущностью, но само необходимо физическим телам и сущностям, чтобы сопровождать движение этих тел и изменения в этих сущностях. Собственно, таким время является в современной науке, где математические функции описывают движение и процессы во времени. Пожалуй, именно в силу этого пассивного статуса физические процессы в физике описываются как обратимые во времени. Вселенную с пассивным временем можно прокрутить в обратную сторону подобно кинофильму. Такая Вселенная оказывается поездом, который едет по дороге времени, но может дать и обратный ход, поскольку в этом смысле дорога равноправна в обе стороны. В отличие от фиктивного библейского времени, индуистское учение предполагает концепцию именно такого пассивного времени. В индуистской мифологии Вселенная-Майя рождается из яйца Брамы, чтобы прожить свою кальпу – пассивный интервал времени, равный 4,320 миллиардам лет. К тому же это учение предполагает циклическое повторение рождений и смертей Майи. Важно здесь то, что в индуизме, как и в современной науке время не является движущей силой процессов, но лишь выражает установленный срок для процессов, движут которыми какие-то другие силы.

Третья точка зрения гласит, что время активно. Оно воздействует на Вселенную, заставляя ее двигаться. Первым же доводом в пользу этого постулата оказывается тот факт, что действительное время заставляет Вселенную двигаться только в будущее и никогда в прошлое, создавая необратимые процессы. Яйцо падает со стола на пол и разбивается, но никто не видел, чтобы разбитое яйцо склеилось и взлетело с пола на стол. В этом случае, как мы уже говорили, именно Время может оказаться тем самым поездом, в котором едет биологическая Эволюция, поскольку Вселенная в пассивном времени эволюцию не предполагает или даже отрицает. И тогда само Время должно стать объектом исследования. Первый шаг к этому был сделан в теории относительности, где гравитация описывается как искривление единого 3+1-мерного пространства-времени. Именно это искривление заставляет космические тела двигаться по орбитам. (Мы можем пойти еще дальше и предположить, что пространство так же состоит из времени, образуя вместе с ним π-мерную Вселенную.) Первым же следствием этой теории стала неоднородность времени (и пространства) во Вселенной.

Ныне в физике широко используется модель светового конуса в пространстве Минковского. В ней нет ничего сложного. От произвольного события в условной нулевой точке отсчета расходятся два конуса – в прошлое и в будущее от этой точки. Все мировые линии внутри такого конуса полностью упорядочены по времени. Иначе говоря, каждая такая линия является цепью, все события которой причинно связаны. Этот конус очень похож на пучок света, выпущенный фонариком. Можно считать, что этот сноп света выхватывает в черной комнате, где мы случайно оказались, тот участок комнаты, который находится впереди нас. Возможно, там мы увидим ползущего по полу жука, который выстраивает причинную цепь собственных событий. Если мы повернем фонарик в обратную сторону, его сноп света выхватит из темноты то, что находится позади нас. Теперь будем считать, что вместо пространства мы видим время. От той точки, где мы сейчас стоим, конус перед нами показывает наше будущее, которое будет пересекаться с будущим многих других людей. Обратный конус покажет наше прошлое. Там мы сталкивались с разными людьми, меняя что-то в их жизни и, наоборот, подвергаясь их воздействию на свою жизнь, что в конце концов и привело нас в эту темную комнату, где мы «сейчас» находимся.

Для любого тела (будь то человек, частица или Галактика) можно задать такие конусы. Первый называется световым конусом будущего этого тела или события, второй – световым конусом его прошлого. Если Большой взрыв – это первое событие в нашем физическом времени, то его особая точка (сингулярность) порождает суперконус, внутренность которого и является Вселенной. Представим себе песочные часы, в которых песок (время) сыпется из верхней колбы в нижнюю. Нижняя колба – это наша Вселенная. Что такое время? И откуда оно появляется в нашей Вселенной? Поскольку мы находимся внутри одной колбы-конуса и ничего не знаем о существовании второй, то этот вопрос возникновения времени оказывается для нас великой загадкой. Три совмещенных фигуры служат иллюстрацией сказанного.

Первый рисунок изображает песочные часы, с помощью которых мы можем измерять время, которое появляется в нашей Вселенной из ниоткуда. В этом смысле песочные часы ничем не отличаются от любых других часов, назначение которых – лишь фиксировать непрерывный ход пассивного времени повсюду в мире. Второй рисунок изображает световые конусы прошлого и будущего для любого события, которое условно принято за нулевую точку отсчета времени. Это соответствует тому, что в потоке наших самосознаний любая дхарма имеет свое прошлое и будущее: как те дхармы, которые были до нее и будут после нее соответственно:

… + D + dt + D + dt ) D ( dt + D + dt + D +…

На третьем рисунке показан световой конус, нулевой точкой которого является сингулярность, начало Большого взрыва, а внутренность этого конуса содержит все события нашей Вселенной. Иначе говоря, такой суперконус соответствует всему потоку нашего самосознания, который начался с той первой дхармы, в которой мы впервые прокричали Я и услышали «оно»:

ПС = D ( dt + D + dt + D + …

Физический суперконус на рисунке принимает форму тюльпана, потому что в первые мгновения после своего возникновения Вселенная должна была усиленно расширяться. Этот период космологи называют «Инфляцией» - Раздуванием. Смысл этого раздувания мы обсудим чуть позже, когда проясним абсолютный статус скорости света. А пока ограничимся констатацией того факта, что этот суперконус, время жизни которого по современным расчетам составляет 13,7 миллиардов лет, не имеет обратного суперконуса, который по смыслу должен был бы изображать то, что было до Большого взрыва за абсолютным космологическим нулем нашей Вселенной. Ироничная фраза Ландау: «Было время, когда времени не было», - подразумевает именно такой суперконус прошлого для гипотетической нулевой точки, с которой должно начинаться спонтанное сотворение этого мира (мы уже говорили, что в научном словоупотреблении «природа» стала эвфемизмом «бога»).

Интуитивный смысл светового конуса достаточно очевиден. При этом он будет нам очень полезен в дальнейших рассуждениях. Во-первых, видно, что «Треугольники бытия», из которых построена «Роза Мира», и световые конусы похожи друг на друга. Эта аналогия между структурой Вселенной и структурой отдельного самосознания ощущается всеми нами. Ведь теория Большого взрыва в современной космологии, какими бы сложными математическими моделями она не подкреплялась, по сути продолжает все ту же древнюю идею о возникновении мира из ничего, которую в форме более или менее красочного мифа создавали все народы в исторической культуре человечества. Каждый из нас прошел через миф своего рождения, которое началось с ничего, ибо наша память, как правило, хранит гробовое молчание о том, что с нами было до нашего появления на свет. Наконец, мы познаем свой внутренний мир средствами того же самого языка, которым познаем и внешний мир.

Световой конус является собственно конусом именно потому, что скорость света конечна. Если бы она была бесконечна, то время никуда бы не двигалось. То есть времени попросту не было бы, и причина ничем не отделялась бы в этом мире от следствия. А это значило бы, что никакое движение невозможно. Чтобы мы мыслили и чтобы Вселенная эволюционировала необходимо, чтобы максимальная скорость в этом мире была конечной. Конечная скорость света (благодаря которой Ахиллес догоняет черепаху) приводит нас к тому, что Вселенная оказывается растянутой не только в пространстве, но и во времени. То, что находится бесконечно далеко, существовало бесконечно давно. Здесь явная несогласованность времен. Источник, от которого свет летел к нам миллиарды лет, за это время так же удалился от нас на миллиарды лет в мерах длины. Граница Вселенной выглядит ничем не лучше, чем последнее число бесконечности. Но то, что существовало очень давно, возможно, очень давно перестало существовать. Кто-то возразит на это: возможно, та или иная краевая галактика давно прекратила свое существование, но ведь место осталось. Вот фотография комнаты, из которой человек вышел. Но ведь комната не исчезла вместе с ним. Дело не в этом человеке, дело – в наблюдателе, в вас. Что будет с комнатой, если вы тоже «выйдите»? Мы уже упоминали шутку Пуанкаре о том, что если все «выйдут», то констатировать существование комнаты будет некому. И тогда же выяснили, что все гораздо «хуже». Констатировать будет нечего. Комната исчезнет вместе с вами, последним наблюдателем, наличие которого является необходимым и достаточным условием существования реальности – желтого соцветия R в «Розе Мира». В этом заключается тождество будды и Вселенной. После вас останется только Святой Дух, а от Вселенной – Царство Небесное.

Но допустим, что Вселенная уже имеется, и в этой готовой Вселенной скорость света вдруг становится бесконечной. Конечно же, прежде всего это значит, что все мы остановимся в какой-то текущей дхарме нашего потока самосознания и впадем в нирвану, а от Вселенной останется только Дао. Допустим, что это не произошло, и мы, подобно гипотетическому богу, продолжаем мыслить вне времени. Тогда это, по крайней мере значит, что световой конус должен стать развернутым углом в для любого имеющегося события в уже готовой Вселенной, поделив ее на абсолютное прошлое и абсолютное будущее для этого события. Допустим, что этим событием является наш взгляд в небо. Тогда мы, как и должно богу, увидим всю Вселенную сразу. Самые отдаленные области Вселенной, которые составляют ее глобальный горизонт, предстанут перед нами не в своем далеком прошлом, из которого миллиарды лет летел к нам свет, а такими, какие они есть «сейчас». Именно так: бесконечная скорость света превращает поток времени в одно «настоящее».

Астрофизики вынужденно пытаются представить нам как раз такой «единовременный» снимок Вселенной. Но Вселенная, как наша жизнь, растянута во времени. Жизнь – это фотоальбом, где вы предстаете в различные дхармы между двумя квантами времени младенцем, подростком, зрелым человеком и стариком. Можно ли уместить жизнь в одну дхарму, то есть в одну фотографию? Да, можно, но получится химера - чудовище с головой младенца, телом взрослого человека и ногами старика. Все это – вы, но это не ваш портрет. Это значит, что бесконечная скорость света есть химера нашего ума. Скорость света должна быть конечной. А это в свою очередь подразумевает, что такой же химерой является абсолютный покой. Но абсолютный покой – это нирвана. Значит ли это, что нирвана тоже химера? Да! Но ничего странного в этом нет. Нирвана невозможна в нашем мире. Именно поэтому мы живы. Иначе мы впадали бы в нирвану в первой же дхарме своего потока самосознания. Но все кончается нирваной? Да. И в этом тоже нет ничего странного. Разве вы сами не считаете бесследное исчезновение вашего самосознания чем-то невероятным? Дело в том, что со смертью и соответственно с абсолютным покоем все не так просто. Мы используем физику не ради красного словца. Как следует из нашей аксиомы существования, бытие тождественно мышлению. Изучая одно, мы изучаем другое, ведь в основе их лежит одна и та же логика. В этом смысле для нас нет разницы между физикой и психологией. Исследуя поток самосознания, мы исследуем ход времени. И в дхармах мы ищем кванты. Пытаясь понять рождение и смерть, мы пытаемся понять космологию Вселенной. И в нирване мы ищем абсолютный покой.

Физика отвергает абсолютный покой. Забавность релятивистской логики заключается в том, что, отказываясь от абсолютного «сейчас», эта теория сохраняет абсолютно однородное время. Ведь физики называют микроволновый фон, покрывающий всю Вселенную, «реликтовым» именно потому, что он, как следует из модели Большого взрыва, шел к нам миллиарды лет от границ, которые разнесло этим взрывом. Ведь чем дальше от нас объект во Вселенной, тем более раннюю во времени эволюционную картину мира мы получаем от него при конечной скорости света. То есть с границ глобального горизонта мы должны получать информацию о состоянии Вселенной в нулевой точке Большого взрыва. Глобальный горизонт – это сингулярность, которая была «внутри» до взрыва и вывернулась «наружу» после взрыва! Но современная космология вовсе не считает, что время на глобальном горизонте остановлено. Там тоже прошли миллиарды лет. Откуда это известно? Это выводится из допущения, что время движется одинаково всюду. Для этого нужно уподобиться богу с бесконечной скоростью света, чтобы увидеть Вселенную до самого края. Однако такой взгляд на Вселенную в целом как на единое событие (застывшую фотографию) в общем времени требует мгновенного покоя, т.е. световой скорости, которая оказывается для себя самой бесконечной в абсолютном покое. С помощью «сейчас» мы отвергаем абсолютный покой на глобальном горизонте, но «сейчас» в пространственных масштабах Вселенной и есть абсолютный покой. Иначе говоря, абсолютный покой можно отрицать только с помощью абсолютного покоя. Абсолютное время осталось в физике. Все зависит от того, как «нарезано» время. Теория относительности «нарезает» в нем всевозможные кривые куски, но однородность этого «хлеба» не отменяется. Только разная плотность времени позволяет говорить об относительном времени. А это возвращает нас к слоеному пирогу реальности, в которой время накапливается. При этом самый нижний слой – вакуум является абсолютным покоем. Нижним слоем он является в том же смысле, в каком целая куча камней оказывается выше целых камней, из которых она состоит. Все начинается с абсолютного покоя, будь то Большой взрыв или рождение вашего самосознания. Мы всегда находимся внутри языка и соответственно внутри нашей Вселенной. Мы не можем выйти из языка за нуль и за бесконечность. Точно также мы не можем выйти из Вселенной, как из дома, чтобы взглянуть на нее снаружи.

А что находится за глобальным горизонтом нашего самосознания? Ничто? Ничто – это уже дхарма нашего самосознания и имя в нашем языке. В этом заключается «экзистенциальная положительность» самосознания и языка (аксиома положительности). За пределами нашего самосознания и его языка не может быть даже ничто. То, что можно назвать пустотой, есть вакуум. Настоящую пустоту нельзя назвать даже пустотой. Что же есть? Как говорили древние китайские мудрецы: только шорох абсолютного небытия. Отсутствие информации – тоже информация? Там нет даже отсутствия информации. Нет даже тишины. Нет даже пустоты. Настоящее ничто – Дао, которое невозможно назвать. Настоящая «точка разрыва» самосознания, в которой нет самосознания. Ни одного кванта времени, ни одного кванта пространства. Как сказано в «Изумрудной скрижали» Гермеса Трисмегиста: что внизу, то и наверху. Что за нижней границей Вселенной, то и за верхней ее границей. Что за дном языка, то и за его потолком. Это – вне нашего самосознания, вне языка, вне физической Вселенной. Темная Энергия! В этом заключается неполнота нашего самосознания, которую обнаружили древние мыслители, и неполнота нашей Вселенной, которую обнаружили современные физики. За глобальным горизонтом нашего самосознания находится внеязыковое Я. И этот факт – не более мистичен, чем факт возникновения Вселенной из сингулярности.

Специальная теория относительности (СТО) возникла как обобщение житейского опыта. Обедаете ли вы у себя дома, в купе поезда или в салоне реактивного самолета, процедура остается неизменной. К тому же Земля с огромной скоростью движется вокруг Солнца. Кому-нибудь это мешает? Следовательно, все инерциальные системы отсчета (ИСО) – равноправны. Нет привилегированной системы отсчета во Вселенной. Самой знаменитой идеей в этой теории стал вывод, что ход времени меняется в двух ИСО, движущихся с разной скоростью. Мы уже говорили, что в условиях бесконечных скоростей существование нашей Вселенной невозможно, поскольку время уничтожается в нуль. После экспериментального подтверждения того, что скорость света как максимальная скорость передачи энергии (информации) является конечной и абсолютной в том смысле, что к ней нельзя ни прибавить, ни вычесть другую скорость, теория о замедлении времени вытекала из достаточно простой и наглядной логики.

Если свет от звезды А летит к нам год, а от звезды В – два года, то это значит, при постоянной скорости света, что звезда В в два раза дальше от нас, чем А. Допустим, что А движется в сторону В и через тысячу лет достигает того же места. Это значит, что свету от нее так же понадобится уже не один, а два года, чтобы достичь нас. Очевидно, это не произошло мгновенно, но накопилось в течении той тысячи лет, которые прошли на звезде А, пока она двигалась. У нас же эта тысяча лет оказалась равна тысяче и одному году. Очевидно, они не равны: 1000 ( 1001. Это значит, что время на звезде А замедлилось. Если мы мысленно соединим звезду А, звезду В и нашу собственную точку в космосе между собой, то получится треугольник. Для треугольников существует знаменитая теорема Пифагора (рассказывают, что этот древний философ, доказав свою теорему, принес в жертву математическим богам сто быков). Исходя из этой теоремы, физик Лоренц вывел свои знаменитые преобразования для времени, пространства и массы, которыми и воспользовался Эйнштейн для своей теории. Но дело в том, что сам Лоренц связывал абсолютную скорость света с системой абсолютного покоя, который тогда называли эфиром. Эфир как среда для распространения волн полностью дискредитировал себя после опытов Майкельсона. Эйнштейн отказался от эфира в своей теории, никак не объяснив, почему скорость света такая важная и почему у нее не может быть ускорения, как у всех остальных скоростей. Не удивительно, что почти у каждого, кто знакомится с этой теорией впервые, всегда возникает ощущение, что это – какой-то фокус, и в действительности те два куска времени (1000 и 1001) должны быть одинаковыми. Ведь альфа-ритм его мозга говорит ему, что время не может растягиваться и сжиматься как резиновое. Оно для всех одинаковое. И поэтому хочется спросить: кем измерялось время на звезде А? Это - риторический вопрос, но за его условностью стоит уже фундаментальная проблема: как отсчитывается время в нас? С другой стороны, мы всегда вправе задать вопрос: что же видит гипотетический наблюдатель на звезде А? Имеет ли он какую-то другую Вселенную или просто оказывается в нашей на год позади нас?

Во-первых, не следует путать теорию эфира как неподвижной среды, которая экспериментально не подтвердилась, и абсолютный покой. Эфир – это физическое состояние вакуума, абсолютный покой в остановленном времени – идеальное состояние пространства-времени. Все во Вселенной, включая наше самосознание, движется во времени и пространстве над абсолютным покоем. Замедление времени в преобразованиях Лоренца наводит на мысль, что никакого эталонного времени нет. Эйнштейн построил СТО на двух постулатах: на неизменности скорости света (принцип инвариантности) и на равноправии всех ИСО (принцип относительности). Эфир как некая привилегированная система отсчета был отвергнут. Впоследствии для Общей теории относительности (ОТО) Эйнштейн вывел свое знаменитое уравнение для гравитационной Вселенной. Но поскольку гравитация только притягивает тела друг к другу и никогда не отталкивает их, то он ввел в уравнение космологическую константу «лямбда» для компенсации гравитационного сжатия, чтобы получить статичную, то есть вечную и неизменную Вселенную. По сути, эта константа требовала нового постулата о некой привилегированной системе отсчета для Вселенной в целом. Но вскоре он от нее отказался, и вовсе не потому что она требовала идеального пространства-времени, а в связи с результатами Хаббла о красном смещении в спектре галактик, которое трактовалось как ускоренное расширение Вселенной. Но и это оказалось недоразумением, поскольку именно эту космологическую константу стали считать вакуумной характеристикой, ответственной за расширение. Просто теперь она должна была превосходить по мощи гравитацию. Позже эту лямбду стали считать характеристикой «темной энергии», которая действует в пространстве-времени как антигравитация. Основанием для этого было то, что вакуум в квантовой неопределенности должен обладать виртуальной энергией. Но сам вакуум никак не связывается с абсолютной системой отсчета.

Между тем, главным постулатом в ОТО стал принцип эквивалентности инерциальной и гравитационной масс. А инерциальная масса со времен Ньютона понимается как сопротивление тела, находящегося в относительном покое, изменению этого состояния, т.е. ускорению, поскольку всякое изменение скорости означает ускорение. В этом смысле, гравитация оказалась связана с ускорением. А ускорение – с тем самым изменением скорости, которое по преобразованиям Лоренца сопровождается замедлением времени, т.е. искривлением континуального пространства-времени. Итак, СТО говорит о скоростях. ОТО говорит об ускорениях этих скоростей. Но если в СТО благодаря принципу равноправия всех ИСО возникал «парадокс близнецов», то в ОТО его не было, поскольку ускорение абсолютно, и гравитация искривляет пространство-время однозначно. Для масс во Вселенной существует порядок, и если с точки зрения СТО Земля может покоиться, а Солнце двигаться, то в ОТО Солнце не может вращаться вокруг Земли под воздействием ее искривляющего воздействия на пространство-время. А поскольку в СТО все ИСО определяются через скорости, то и для этих скоростей должен существовать (квантовый) порядок. А порядок предполагает начальное, базовое состояние. Фактически, этой базовой величиной и является скорость света. Все скорости должны начинаться со скорости света. Начинаться с нее они могут только в том случае, если скорость света – это скорость мгновенного покоя.

Этому оксиморону есть объяснение в дискретном времени с «дырами» (дхармами), в которых время остановлено. Если поток самосознания мы записываем как бесконечную череду дхарм и квантов:

ПС = D + dt + D + dt + …

То физическое время, тождественное потоку самосознания, должно быть суммой нулей и квантов времени:

T = 0 + dt + 0 + dt + …

Почему вообще оказывается так важна столь обыденная величина как скорость? Формально, любая скорость – это отношение пространства к времени. Они не свободны друг от друга. Например, в истории с Ахиллесом и черепахой речь идет о скоростях. Эта апория выстраивается на бесконечном дроблении времени или пространства. Важно то, что дробя одно, мы дробим и другое. Чем меньше времени, тем меньше пространства. И наоборот. Так появилось единое пространство-время и разные ИСО, которые определяются их скоростью и только скоростью. Для двух ИСО можно определить скорость любой из них, если только считать, что другая находится в относительном покое. Собственно, все скорости так и определяются. Когда, например, мы говорим о скорости автомобиля, мы подразумеваем, что скорость Земли равна нулю. Все скорости, о которых мы говорим, всегда относительные. По-другому скорости определить просто невозможно.

Сейчас для нас важно то, что для квантового «твердого» времени его замедление может означать только изменение плотности времени в ИСО, поскольку квант dt не может сжиматься и растягиваться как резиновый. Формально все скорости определяются отношением отрезка пути (суммы квантов пространства) к интервалу времени (сумме квантов времени). Именно это мы имеем ввиду, когда говорим, что наш автомобиль едет со скоростью столько-то километров в час. В этом смысле скорость света должна быть предельной. Мы определим ее как отношение одного кванта пространства к одному кванту времени:

с = ds/dt

Это значит, что если мы замерим скорость любого тела как мгновенную, то фактически мы должны получить этот объект как событие в дхарме, где времени нет. И тогда его скорость окажется скоростью мгновенного покоя – световой. Но кванты времени и пространства каким-то образом неравномерно складываются для других тел, обеспечивая им самые разные скорости. В этом смысле странной оказывается не скорость света, а, наоборот, все остальные скорости. Как нам удается выбирать себе скорость? Кажется, все в этом мире должно иметь скорость света, т.е. находится в мгновенном покое. Зачем Вселенной понадобилось выходить из этого состояния? Что послужило толчком к Большому взрыву?

Проясним для себя еще раз смысл покоя. У нас есть уже три вида покоя: относительный, абсолютный и мгновенный. Относительный покой – это фикция. Солнце находится в относительном покое для Земли, Земля находится в относительном покое для движущегося по ней поезда. Поезд находится в относительном покое для пассажира и т.д. Все находится в относительном покое. Любому движущемуся телу можно приписать собственную инерциальную систему отсчета (ИСО), и тогда оно будет находиться в относительном покое. Важно то, что, как установил еще Галилей, законы физики одинаковы для всех ИСО, будь то поезд, Земля или Солнце. Поэтому-то в СТО все скорости были признаны равноправными, а абсолютный покой отвергнут.

Но мы уже пришли к выводу, что отрицать абсолютный покой можно только с помощью его же самого. В чем разница между абсолютным покоем и мгновенным покоем? Мгновенным покоем обладают все тела, включая нас самих. В каждой дхарме мы переживаем мгновенный покой. Абсолютный покой – это мгновенный покой навсегда, в котором нет прошлого и будущего, но только одно настоящее (его световой конус развернут как плоскость). При скорости света время останавливается. Если мы привяжем гипотетического наблюдателя к абсолютному покою, то мы должны понимать, что этот наблюдатель не только остановился во времени, но и не начинал двигаться в нем. Он остался в сингулярности Большого взрыва, и с его точки зрения (если у него может быть в таком состоянии точка зрения) возраст Вселенной равен одному кванту времени, а не нашим 13,7 млрд. лет. Собственно, это и есть тот наблюдатель, который убежден, что иллюзорная Вселенная находится в одном-единственном кванте времени между двумя событиями – Взрывом и Хлопком.

С учетом этих рассуждений об абсолютном покое, предположим, что скорость любой ИСО может быть измерена не просто для любой другой ИСО в относительном покое, поскольку такая скорость ничего не значит, но для абсолютного покоя. Условно говоря, это будут скорости тел с точки зрения фотона. Но с точки зрения фотона пространства нет, и поэтому он будет «видеть» скорости всех тел не в пространстве, а в «чистом» времени. А теперь предположим, что все полученные абсолютные скорости (скорости времени) можно сравнить и те из них, что равны друг другу, объединить в группы. Иначе говоря, все абсолютные скорости во Вселенной, разложенные по классам эквивалентности, должны образовывать вполне упорядоченное множество, на нижней границе которого лежит скорость света – скорость абсолютного покоя, в которой время остановлено. Несколько слов о классах эквивалентности. Язык состоит из слов, слова означают понятия, а понятия есть классы эквивалентности. В сущности, мы почти всегда говорим о классах. Если, например, я упоминаю «розу», не указывая при этом на какой-то конкретный физический предмет, то я, по сути, говорю о классе всех роз. Когда мы говорим о мужчинах и женщинах, мы фактически делим человечество на два класса эквивалентности. Затем всех мужчин (или всех женщин или вообще всех людей) мы можем абстрактно разбить на классы по росту, приведя их в соответствие с нашими мерами длины.

Возвращаясь к нашему суперконусу, представим себе, что он разбит на бесконечное множество плоскостей, будто заполнен стопкой листов бумаги, между которыми вместо воздуха находится квант времени. Каждый такой лист есть тот самый класс эквивалентности. Это – обобщенная ИСО с собственной плотностью времени. По сути речь идет все о том же слоенном пироге языка, только теперь этот пирог состоит из времени. Инерциальное движение с постоянной плотностью времени происходит именно по такому листу. Ход времени меняется лишь при переходе из одного листа в другой.

СТО была основана на абсолютности скорости света и равноправии всех остальных относительных скоростей, хотя при этом подразумевалось, что все эти скорости должны быть меньше световой. Меньше же они могут быть только в каком-то абсолютном смысле. Возникает ощущение, что в теории относительности что-то осталось недосказанным. Различие между СТО и ОТО заключается в том, что в первой все скорости, кроме световой, относительные, а во второй ускорения всегда абсолютные. Но изменить скорость (и плотность времени) можно только через ускорение. Именно ускорение, которое и было положено в основу гравитационной ОТО, позволяет телу перейти из одной ИСО в другую.

Наш суперконус, заполненный листами обобщенных ИСО, устраняет эту относительность. А теперь представьте себе гвоздь, который вы вбиваете в эту стопку листов. Догадываетесь, какое сопротивление вас ждет? Неудивительно, что при ускорении человек подвергается нагрузке, которая (как, например, у летчиков) может вызвать у него потерю самосознания. В сущности, это «техническая нирвана», из которой он может и не вернуться. Ведь в этом состоянии его поток самосознания так же тормозится. Можно остаться в одной-единственной дхарме, в вечном нулевом настоящем, так и не шагнув через квант времени в следующую дхарму.

В невесомости мы лишаемся гравитационной массы, находясь в свободном падении. Казалось бы, с чего нам испытывать нагрузки? Но при ускорении мы даже в невесомости опять проходим через множество плотностей времени и можем обнаружить инерциальную форму массы. Результат будет тот же: нас раздавит. Вывод: масса связана со временем. Из ОТО это известно как гравитационное замедление времени. Спутники на орбите Земли движутся в другой плотности времени, чем мы с вами на поверхности планеты. Эта разница положена во все расчеты спутниковой связи.

В СТО время замедляется в ИСО с ростом ее скорости, потому что ИСО переходит в другую плотность времени при ускорении. Поток самосознания такого наблюдателя тормозится, грозя ему нирваной (в данном случае не важно то, что смерть будет констатирована патологоанатомами как инсульт или инфаркт). Последнее подразумевает рост релятивистской массы в преобразованиях Лоренца. Однако это понятие релятивистской массы в современной физике вышло из употребления, выглядя бесполезным на фоне принципа равноправия всех ИСО в смысле известного «парадокса близнецов», в котором не только время, но и массы можно поменять местами. Допустим, что из двух близнецов один остается на земле, а другой отправляется в путешествие вокруг солнечной системы и через десять лет по земным часам возвращается. Поскольку время замедляется при движении, то на часах путешественника оно должно быть меньше, чем на земных, скажем, в десять раз. Это значит, что близнец-космонавт постарел лишь на один год, в то время как его брат-домосед состарился на десять. Но можно считать, что космонавт оставался неподвижен, а земля, солнце и весь Млечный путь облетели вокруг него. В этом случае время замедлялось на часах близнеца-домоседа. Значит, на часах второго брата должно пройти в десять раз больше, т.е. вовсе не 1 год, но, в обратной пропорции к 10 земным годам, 100 лет. Неизвестно, какой из близнецов – «домосед» или «путешественник» – замедлялся во времени и соответственно утяжелялся. Еще одна забавность релятивистской логики заключается в том, что «путешественник», развивая свою скорость, чтобы улететь подальше от «домоседа», мог погибнуть при чрезмерном ускорении от перегрузок, но СТО говорит, что мертвым может оказаться любой из близнецов.

В присутствии абсолютного покоя, плотность времени которого по предельной в нашем мире скорости света равна нулю, этот парадокс становится невозможным. Для любых двух абсолютных скоростей они либо равны, либо одна больше другой. Это значит, что если они не равны, т.е. не находятся в одном классе эквивалентности – листе, то одна из них должна быть признана привилегированной, но, конечно, не в ущерб законам физики. Просто покойник в этом релятивистском детективе должен быть один, но смерть его в ракете может ничем не отличаться от смерти на земной постели. Естественно считать, что преимущество у того листа, который лежит в стопке ближе к скорости света. Но можно думать и наоборот. Это ничего не меняет в «принципе неравноправия» инерциальных систем отсчета.

Возможны два прямо противоположных взгляда на то, что «главнее» в пространстве-времени. Ощущения подсказывают нам, что пространство «выглядит» главнее. Время ему нужно лишь для того, чтобы началось движение тел. Время все свое время бежит. Пространство стоит на месте. Если в одну реку нельзя войти дважды, то виновато в этом время. Река ведь движется во времени, но сохраняет свое положение в пространстве. Река Ганг уже тысячи лет стоит на одном месте. Понятно, что без времени не было бы и пространства. И все же пространство кажется «главнее».

Обратный взгляд говорит, что все дело во времени. Физическая скорость определяется отношением времени к пространству. Каким образом можно делить пространство на время? Объект Х можно делить на другой объект Y, если Y является частью Х. Нельзя поделить хлеб на воду. Хлеб можно поделить только на хлеб. Пространство уже должно состоять из времени, чтобы мы могли делить его на время. Именно так: время все свое время бежит. Пространство – это «память времени». Почему при этом пространство оказывается трехмерным? Ниоткуда не следует, что оно должно быть именно таким. Допустим, что Я может порождать самосознание-оно с другой размерностью. Тогда это самосознание строит над дном языка свою Вселенную, отличную от нашей. Такую Вселенную нельзя назвать «параллельной», поскольку «параллельными» являются как раз все наши Вселенные, образуя при этом «Розу Мира».

Наша Вселенная находится под знаком π. По отношению к нашим π-самосознаниям такое х-самосознание уместнее назвать «перпендикулярным». Его следует сравнивать не с инопланетянином (который так же параллелен нам), а с потусторонней силой, которая не подчиняется законам нашей Вселенной, потому что у нее свои законы. Собственно, сама эта идея о потустороннем мире только так и могла родиться в наших умах. Откуда ей было еще взяться?

Где находится потусторонняя х-Вселенная? Нигде и везде. Как это возможно? В современной психологии применяются так называемые «пятна Роршаха». Они представляют собой чернильные кляксы на белом поле. Их показывают испытуемым, предлагая сказать, что они видят в этих рисунках. Этот тест призван оценить наклонности личности. Один испытуемый видит бабочку, другой – каракатицу, третий – секс-символ, а четвертый – лужу крови. Но это всего лишь бесформенные кляксы. Допустим, что клякса – это дно языка. Все остальное зависит от оператора восприятия, которым пользуется наше самосознание. Если оператор – другой, то Вселенная будет тоже другая. Например, плоская с 2-мерным пространством (мне больше нравится е-Вселенная, где е = 2,71). Нам нет в ней места, а ее творцам нет места в нашем мире. Возможны ли при этом какие-то точки соприкосновения? Только одна – дно языка. Можно сказать, что другая Вселенная – это зазеркалье вакуума. Возможны ли контакты через такое окно? Мы не узнаем это, пока не узнаем закон нашего оператора. Но кое-что можно предположить. Допустим, земные физики ставят на своем коллайдере опыты с высокими энергиями. Что-то в эксперименте пошло не так. Физики остановили опыт, отключили оборудование и пошли в кафе, чтобы за чашкой кофе или кружкой пива обсудить возникшую проблему. А тем временем на головы жителей е-Вселенной упал «Тунгусский метеорит». Они долго гадали, что это было. Одни говорили, что это было космическое тело. Другие утверждали, что это – проделки вражеского государства. Третьи настаивали на том, что это был корабль инопланетян. А самые ученые е-вселенцы предполагали, что это была шаровая молния. И эта шаровая молния есть энергетический зонд из другого мира. Может, они были правы? Но земные физики пили кофе с пивом и не догадывались, какую катастрофу устроили в потустороннем мире.

Еще сто лет назад фраза о «скорости мышления» вызвала бы у читателя недоумение. Тогда казалось, что мышление является некой константой (божьим даром или физиологическим явлением). С появлением компьютеров «скорость мышления» стала техническим термином. В футуристических прогнозах киборг, мыслящий в десятки раз быстрее человека, в десятки раз медленнее видит реальность, как в замедленном фильме. В сущности, это опять история про Ахиллеса и черепаху, поскольку такой суперкомпьютер вкладывает в единицу нашего времени десятки своих единиц времени. Предположим, что киборг мыслит в бесконечное число раз быстрее, чем мы. Это значит, что одно наше мгновение он должен видеть целую вечность. Но в одном нашем мгновении, кажется, ничего не происходит. Что же он будет видеть целую вечность? Ничего! С этой историей связан один забавный рассказ Борхеса. Некий писатель, приговоренный к расстрелу, хочет лишь одного: дописать свою книгу и уж потом умереть. Ему даруется эта возможность. Утром его выводят на расстрел в тюремный двор, но пуля, которая летит, чтобы оборвать его жизнь, застывает во времени вместе со всем остальным миром. Теперь этот человек может мысленно дописывать свою книгу сколько ему угодно. Пуля поразит его, когда он поставит последнюю точку в своем романе. Разумеется, никто никогда не прочтет его роман, ведь он пишет его в своем лепестке «Розы Мира» и лишен возможности вынести свое субъективное творение на всеобщее обозрение в желтое соцветие R. Что будет делать киборг, оказавшись на целую вечность в нашем мгновении, где ничего не происходит? Выстроит свою собственную Вселенную как роман и будет жить в ней? И какая нам польза от этого сверхскоростного мыслителя из другой Вселенной? Что нам Гекуба? Что мы Гекубе?

Означает ли замедление времени в теории относительности, что с ее наблюдателями должно происходить нечто подобное? И тогда это подразумевает, что чем быстрее вы движетесь, тем быстрее вы мыслите и тем медленнее должны происходить физические процессы в вашем мире. А при скорости света уже вообще ничего не происходит, зато мыслите вы поистине как бог. Вот только вопрос: как можно мыслить в остановившемся времени?

В конце концов, две ИСО с разными «скоростями времени» – это два потока самосознания с разными метрономами. Будем называть первый поток йогом, а второй – контролером. Если метрономы работают с разной частотой, то они, конечно, будут отсчитывать время по-разному: пока один маятник качнется только раз, второй успеет сделать несколько качаний. Но нас это не устраивает, ибо нам нужно, чтобы периоды колебаний обоих метрономов были одинаковыми. «Скорость времени» для каждого из них определяется частотой дхарм, которые создает каждый из них за эталонный интервал времени. Каждый шаг метронома – это квант времени. С квантом времени dt ничего не происходит, поскольку сама «пространственная» фраза о замедлении времени вызывает недоумение. Интервал времени как сумма мгновений становится «длиннее» или «короче» при этом? Допустим, ваша минута стала равна моему часу. Ваше время замедлилось. Но если в вашей минуте я прожил целый час, то замедлилось мое время, а не ваше. Очевидно, мой час не должен помещаться в вашу минуту, и поэтому разница между нами в том, что вы остались в моем прошлом и находитесь в той Вселенной, где я был 59 минут назад. Тогда мне может быть известно, что через полчаса вас застрелят, вы же не можете знать свое будущее. Как мне вас предостеречь? Но возможно, что если вы не умрете через полчаса, то через 40 минут вы убьете меня. Стоит ли вас предупреждать? Изменить ваше будущее – значит изменить мое прошлое. Но это невозможно! Во всех этих мысленных играх интуитивно угадывается лишь наше абсолютное непонимание того, что есть время. Мы ничего не знаем о времени. И самый простой ответ всем этим недоразумениям дал Гаутама: Вселенная – иллюзия самосознания. Нет общего времени. Нет даже общей Вселенной. Время (реальность) и самосознание едины.

Но вернемся к двум потокам самосознаний, одно из которых занимается практикой дзен. Медитация позволяет менять число вневременных дхарм, задерживаясь в каждой из них. Остаться в дхарме навсегда – значит остановить время и не сделать следующий шаг вообще. Но это уже будет нирвана. В медитации время йога замедляется по отношению ко времени контролера, создавая фиктивное отставание в общем ходе времени, так что частота дхарм йога уменьшается. Ни йог, ни контролер не смогут констатировать разницу в их времени и уж тем более эффективно ее подсчитать. Но даже если мы, в лице третьего «независимого» наблюдателя, подсчитали бы количество дхарм в обоих потоках, то ни один из этих потоков нельзя было бы принять за эталонный. Относительность этих «инерциальных» потоков самосознания в абсолютности знака равенства, который мы только что между ними поставили. Вы можете проверить теорию относительности, не выходя из дома. Медитируйте, пытаясь остановить взгляд на кончике своего носа. Обморок – это другая ИСО, а летаргия – машина времени. Из невозможности для человека достичь скорости света всегда делается вывод, что он погибнет, но следует сказать, что еще раньше он окажется в нирване. Время, пространство и скорость света – это и есть «святая троица»: Инь и Ян со знаком тождества между ними.

Отождествление скорости света с абсолютным покоем многое проясняет. Во-первых, особый статус этой скорости, которая так не похожа на все остальные скорости, что даже неудобно называть ее так. Ведь она ни с одной из них не складывается. Во-вторых, это могло бы объяснить эффект замедления времени. Приближаясь к абсолютному покою, вы должны замедляться во времени с точки зрения гладкого и упорядоченного пространства-времени, т.е. это не должно происходить скачком: только что был в белом, но вот уже в черном без промежуточных оттенков серого цвета. Тогда понятно, почему приближаясь к скорости света, вы замедляетесь во времени, ведь по достижении ее вы окажетесь в абсолютном покое, где время больше не накапливается. Это – вечное настоящее без прошлого и будущего. Понятна тогда и фундаментальная роль ускорения: всякое ускорение приближает вас к абсолютному покою.

Где же находится этот абсолютный покой, который Иисус называл Царством Небесным? Помните, что он говорит своим ученикам? Если скажут вам, там находится Царство Небесное, не ходите туда; если скажут вам, завтра настанет Царство Небесное, не ждите его. Ищите Царство Небесное внутри себя. Что это значит? Человек живет в пространстве-времени, но не он непрерывно движется в пространстве-времени, как гласит физика, а пространство-время движется в нем. Даже когда человек спит, он продолжает это движение. Нет ему абсолютного покоя. Представьте, что человек в момент смерти проходит через бесконечно тонкую стену из этого мира в какой-то другой. Где находится эта стена? Человек может умереть в любом месте и в любое время. Ему не нужно придти в какую-то точку пространства в точно назначенное время, чтобы выполнить условия перехода в другой мир. Где бы и когда бы он не умер, он пройдет через эту стену. Это значит, что Царство Небесное не имеет портала. Никто не может его приватизировать и выставить собственную охрану с таможней, как это делают все человеческие религии. Это значит, что абсолютный покой не имеет локализации в нашем пространстве-времени. Царство Небесное везде и нигде.

Еще один пример. Черная дыра – это массивная холодная звезда, достигшая такой плотности вещества, что гравитация в ней подавила все остальные силы. Традиционно, для демонстрации того как гравитация искривляет пространство-время в теории тяготения, используется резиновая поверхность, на которую помещено тяжелое тело. Естественно, эластичная поверхность вытягивается в конусообразный рукав, глубина которого определяется весом этого тела. А в художественной иллюстрации используются рисунки с пространственной сеткой, которая прогибается под гравитацией так, что черная дыра свисает в этой сетке как капля вязкой патоки, которая вот-вот оторвется от поверхности. При такой картинке у зрителя возникает бессознательная иллюзия, что пространство должно прогнуться куда-то вниз. Но пространство не имеет, по крайней мере, в космосе низа или верха. В какой же вселенский низ проваливается черная дыра, создавая вокруг себя горизонт событий, из которого ничто не может вырваться наружу? Она проваливается в абсолютный покой. Эта свисшая капля находится в том самом суперконусе, разбитом на множество плоскостей (листов), каждая из которых соответствует квантовой ИСО. И это вполне соответствует тому, что время в ней замедляется или, возможно, даже останавливается. Но не следует связывать абсолютный покой с каким-то низом или верхом во Вселенной.

Представим себе, что некое тело свободно падает в черную дыру. Согласно СТО и ОТО, оно подвергается гравитационному замедлению времени (проходя через разные плотности времени подобно электрону, проходящему через множество атомных орбит – квантовых ИСО на пути к ядру). Это будет сопровождаться красным смещением в его свечении. В конце концов, тело на горизонте событий черной дыры должно остановиться во времени для инерциального наблюдателя, находящегося на безопасном расстоянии от этого проклятого места. При этом само тело в своем времени не должно заметить какого-либо замедления (как мы не замечаем каких-либо изменений в собственном времени и в законах природы, будучи в поезде или в самолете), а затем это тело должно провалиться в дыру, достигнув скорости света. Его ускорение станет равным нулю, а масса – темной. Но если бы это тело каким-то фантастическим образом вернулось к наблюдателю, то их часы показали бы разное время (история все тех же близнецов). Возникает интуитивное ощущение, что здесь что-то не так. Если объект остался в нашем прошлом, то как он вернулся к нам? Вчерашний день не вернешь. Это и наводит на мысль, что пространство состоит из времени. В нашей земной суете это не заметно, но на космологическом масштабе такая версия выглядит правдоподобно. Отставая во времени, тело удаляется от нас и в пространстве. Иначе говоря, накапливая время, мы накапливаем и пространство.

7. Квант, дхарма и абсолютный покой

До сих пор мы записывали поток самосознания как бесконечную последовательность дхарм и квантов. Но в действительности все мы смертны. А это значит, что бесконечным поток самосознания можно считать только теоретически. Практически же он всегда конечен:

ПС = D + dt + D + dt + … + D.

Мы также идентифицировали дхарму с мгновенным физическим покоем в нулевом времени, а нирвану отождествили с абсолютным покоем. Это значит, что абсолютный покой находится не только в конце нашего потока самосознания, он присутствует в каждой дхарме этого потока. У нирваны нет портала. Именно поэтому последней в принципе может стать любая дхарма. Смерть лишь ставит в этом потоке фигуральную точку. Дзен-буддисту нет заслуги в том, чтобы умереть. Все умрут, у каждого будет последняя дхарма. Заслуга в том, чтобы принять эту дхарму как дар. Для этого Джеку нужно познать Я и освободиться от оно. Для этого Джеку нужно понять, что он иллюзорный бог, который носит в себе Святой Дух.

Проясним еще раз смысл физического и психологического времени. Физическое время выражает тот общий факт, что материя движется. В отсутствие времени движение невозможно. Банальный вывод: Вселенная движется – следовательно, она движется во времени. Будучи материальными телами, мы тоже движемся в этом физическом времени. Психологическое время выражает, в сущности, такой же общий факт, что поток самосознания движется. Мышление есть движение во времени. Мы мыслим – следовательно, мы движемся во времени. Совмещая эти два времени, мы и получаем знаменитое высказывание Декарта: Я мыслю – следовательно, существую (двигаюсь во времени). Но когда мы в своих ненаучных фантазиях отправляем литературный персонаж в прошлое, мы фактически отделяем два эти времени. В физическом времени этот герой движется обратно, но психологическое время для него остается прежним, и его поток самосознания продолжает как обычно накапливать дхармы, а не терять их, как это должно бы происходить по смыслу обращения физического времени.

Именно в такой раздвоении времен он фантастически может увидеть свое рождение, то есть увидеть тот мир, каким он был в момент его рождения. Говоря еще точнее, он должен получить свою первую дхарму в какой-то очередной дхарме ПС. Но для этого нашему герою совсем не обязательно двигаться обратно во времени. В принципе, ему достаточно памяти. Правда, почему-то наша память не хранит эту первую дхарму, более того, она не хранит очень большой начальный отрезок ПС, и наши смутные воспоминания начинаются с 2-3-4-летнего возраста. Но это уже другой вопрос. В данном случае важно то, что физическое и психологическое время всегда совпадают по направлению.

На языке физики это можно переформулировать как единство трех стрел времени: термодинамической стрелы, космологической стрелы и психологической стрелы. Согласно первой невозможен вечный двигатель, потому что материя во Вселенной стремится придти к равновесному и однородному состоянию, к «тепловой смерти». Поэтому разлинованный аллеями парк со временем превращается в джунгли, а джунгли – в пустыню. Согласно второй Вселенная расширяется, но не сужается. Согласно третьей мы видим причинно упорядоченный мир, в котором из прошлого следует будущее, но не наоборот. «Следовательно, - заключает Хокинг,- наше субъективное ощущение направления времени – психологическая стрела времени – задается в нашем мозгу термодинамической стрелой времени. Как и компьютер, мы должны запоминать события в том же порядке, в котором возрастает энтропия. Второй закон термодинамики становится при этом почти тривиальным. Беспорядок растет со временем, потому что мы измеряем время в направлении, в котором растет беспорядок. Трудно спорить с такой логикой!»

Но поскольку мы не остановились на логике Декарта, а пошли дальше к интуитивному прозрению Парменида: бытие и мышление тождественны, – а от него к Логосу-Майе-Языку, то наша логика гласит, что все три стрелы являются одной иллюзией самосознания. Даже если время объективно, а мы лишь движемся в нем, то наше восприятие реальности зависит исключительно от скорости нашего мышления. В любом случае картина Вселенной оказывается совершенно субъективной.

1) Если мы мыслим слишком быстро, то, пожалуй, мы наделяем реальность свойствами собственного восприятия, заполняя мгновение объективного времени, в котором ничего не происходит, нашим собственным содержанием. Быть может, вся наша жизнь буквально укладывается в один миг объективного времени Вселенной. И тогда наша реальность – не более чем сон.

2) Если мы мыслим слишком медленно, то события в объективном времени попросту проскакивают мимо нас незамеченными. Так мы не видим столбы вдоль дороги, если движемся слишком быстро (и соответственно согласно теории относительности замедляемся во времени). Наше восприятие действительности подразумевает причинность. По этому же принципу выстраивается наша логика, а значит, и наше познание действительности. Но если мы движемся слишком быстро и соответственно слишком медленно мыслим, то большую часть причинных событий в этом мире мы попросту не замечаем, как если бы из покадровой съемки какого-то процесса исчезли некоторые фрагменты. Например, яйцо, которое мгновенно превращается в омлет, показалось бы нам чудом. Впрочем, вскоре мы привыкли бы к этому чуду и считали бы мгновенное превращение разбитого яйца в омлет нормальным физическим явлением. Но какая потусторонняя сила взбила это яйцо и пожарила?

Представим себе, что столбы вдоль дороги, по которой мы движемся слишком быстро, стоят так часто, что зазор между ними меньше их собственной толщины. Тогда мы будем видеть не дощатый забор с щелями, но одну сплошную монолитную стену. Дыры исчезнут из нашего восприятия. Это значит, что должна существовать некая постоянная и оптимальная скорость нашего мышления, которая позволяет нам не замечать дыры в потоке самосознания и проходить через дхармы, не умирая в них.

Как в случае 1), так и в случае 2) объективность оказывается субъективной. Чтобы быть ей такой, как она есть, скорость времени должна точно совпадать со скоростью нашего мышления. Иначе говоря, чтобы объективность была объективной, время во Вселенной должно двигаться не только в одном направлении с нашим восприятием, но и в одинаковой скорости.

Гладкость нашего мышления выражается в том, что поток самосознания является связанным переходным множеством. Наше бытие заключается в непрерывном движении от дхармы к дхарме. Настоящее – это та дхарма, которая переживается нами. Будущее – это те дхармы, в которые нам предстоит попасть. В этом смысле наше прошлое – это всегда конечный отрезок потока самосознания, для которого настоящее является последней дхармой. Движение заключается в приращении к потоку новых дхарм в постоянной скорости. Тогда наша память – это световой конус прошлого. Этот конус тоже непрерывно пополняется. Ведь если бы мы не запоминали тут же, что с нами происходит, то оказывались бы постоянно в ситуации, когда мы не понимаем, где мы находимся и как сюда попали.

Именно поэтому душа воспринимается нами как нечто законченное, совершенное. Но этот начальный отрезок непрерывно удлиняется, получая новые «приращения души» в виде новых дхарм. Душа – это временной процесс. Души как чего-то законченного попросту нет. Душа ребенка составляет часть души того человека, в которого этот ребенок вырос, и т.д. до дхармы, которая оказывается физической смертью, возможно, совершенно случайной и уж точно никак не принципиально последней. Эта последняя дхарма должна обладать каким-то особенным смыслом. Но никто еще не умер от того, что пришел к логическому завершению всей своей жизни. Нужно еще очень постараться, чтобы умереть. Совершить физическое самоубийство или погрузиться в медитацию, которая успешно закончится тем, ради чего собственно и нужна, – нирваной.

Об этой последней дхарме следует говорить отдельно, поскольку именно с нее кончается известное нам бытие и начинаются спекуляции о потустороннем мире. Но сейчас нас интересует то, что говорить о душе в строгом смысле можно с тем же успехом как и о последнем числе бесконечности. Бессмертная душа – это совершенный вздор уже потому, что души как таковой нет. Именно об этом говорил Гаутама. Его собственное учении не следует путать с буддизмом, как не следует путать Иисуса с христианами (по выражению Ницше: «Был один-единственный христианин, и того распяли»). У Гаутамы нет никакой реинкарнации, поскольку нет никакой души. Есть непрерывно прирастающая совокупность дхарм, которые идентифицируют себя как личность во времени. Именно это позволяет человеку говорить: «Я».

Но наша память может сохранить новую дхарму лишь после того, как она была пережита нами как настоящее и стала прошлым для той дхармы, которая переживается нами сейчас как настоящая. Это значит, что наша память П всегда имеет на одну дхарму меньше, чем есть в потоке самосознания и отстает от него на один квант времени:

П = D + dt + D + dt +…+ D ) dt + D +…

Это можно выразить иначе, сказав, что поток самосознания состоит из памяти и еще одной дхармы:

ПС = П + D

Но наша память хранит только дхармы и не хранит время. Однако дхармы в ней упорядочены. Мы не помним, сколько времени прошло от одного события до другого, но помним, что одно предшествовало другому. Таким образом память накапливается как упорядоченное множество разных дхарм. Вероятно, наш мозг архивирует долговременную память в целях экономии, так что мы перестаем помнить порядок отдаленных событий, но наша текущая память этот порядок сохраняет. Обычно мы точно помним, что за чем следовало в течении последних минут (есть версия, что такая короткая память составляет 8 минут). Фрагмент такой памяти должен иметь вид последовательности (как непрерывный рост конуса прошлого):

…) X ) Y ) Z )…

Если мы смотрим на какой-то объект, мы делаем его своей текущей дхармой. Но запомним мы его только тогда, когда перейдем в другую дхарму. Конечно, это не зависит от нашего волевого усилия, поскольку переход в следующую дхарму происходит спонтанно, автоматически пополняя нашу память. Сказанное является настолько важным, что нам следует еще раз прояснить его смысл. У нас «двоится в глазах» поскольку мы оказываемся для одного и того же объекта его внутренним языковым наблюдателем (ВН) и наружным языковым наблюдателем (НН) в двух соседних дхармах. Все зависит от того, как мы смотрим на него. С точки зрения ВН, смотрящего «снизу», куча камней – это множество целых камней. Для НН, смотрящего «сверху», – это одна целая куча, в которой никакие камни уже не различимы. Стул, на котором вы сидите, – это целый объект. Если вы станете утверждать, что стул и все его части существуют одновременно, то я предположу, что вы сидите сразу на двух стульях. Так, если вы покупаете некий прибор и получаете к нему полный комплект запасных частей, то вы фактически имеете уже не один прибор, но два прибора, из которых один существует в разобранном виде. Всмотреться в объект – значит стать его внутренним наблюдателем. Именно тогда у стула обнаруживаются ножки, седалище и спинка, а сам стул «исчезает».

Физический мир огромен и разнообразен. Кажется, что он состоит из целых тел (АЦ). Но как же мы смотрим на него с точки зрения нашего языка? В нашем зрительном восприятии реальности каждый материальный объект (тело) Y является частью чего-то и сам состоит из частей. Он не может быть тем и другим одновременно, то есть не может быть тем и другим в одной дхарме. Все остальное – это вопрос фокусировки нашего взгляда. Чтобы объект Y стал множеством, состоящим из других объектов, нам необходимо перейти в другую дхарму. А именно в данном случае опуститься вниз до условного языкового дна для Y, где существуют его элементы Х. Тогда мы видим, что тело не является неким монолитом, но имеет составные части. Пусть Y – это человек. Тогда его (целой) частью Х может быть голова, рука или нога. Наоборот, языковой потолок объекта Y находится в другом объекте Z, для которого сам Y является частью. Таким (целым) объектом для человека может быть толпа. Переход вверх или вниз требует кванта времени. У нас буквально двоится в глазах. Y – это целый элемент или целое множество элементов внутри него? Вы не сможете определить это в одной дхарме вашего самосознания. Буквально: вам нужно время, чтобы подумать. Подумать – значит сделать шаг dt. Мы живем в принципе неопределенности. Он встроен в функции нашего мозга. Только поэтому мы живы. Дхарма - Инь и квант - Ян всегда с нами. Именно это превращает нашу реальность в слоенный языковой пирог. Пусть иллюстрацией сказанного нам послужит картина Босха «Сад земных наслаждений».

Во-первых, мы видим здесь физический мир. Это – верхний слой языкового пирога (его совсем не следует путать с верхом картины или с небом, которое в реальности мы видим над собою). Элементами этого слоя являются фигуры людей. Это – второй слой нашего восприятия. В третьем слое мы можем увидеть части тел этих фигур: их головы, тела, руки и ноги. В четвертом разглядеть части этих частей: глаза на лицах, пальцы на руках. Дальше, в принципе, мы должны увидеть части частей частей (например, зрачок глаза или ноготь пальца) и т.д. Каждый раз, меняя слой своего языкового восприятия, мы переходим от дхармы к дхарме и совершаем движение «по вертикали» нашего языка. При этом множество тел находится «по горизонтали», образуя сам слой пирога. Но «Толпа» как одно целое находится уровнем выше образующих ее фигур и, соответственно, двумя уровнями выше голов и рук этих фигур и тремя уровнями выше глаз и рук. В сущности, Босх писал эту картину точно так же, фокусируя свой взгляд на разных уровнях восприятия. Подвергая такому языковому анализу все существующие картины и фотографические изображения, мы обнаружим, что они используют лишь четыре-шесть языковых уровня. На языке фотосъемки это называется «степенью разрешения».

Естественно, двигаясь «вверх по языковому пирогу», мы должны выйти из картины, обнаружив, во-первых, что она является частью триптиха, триптих – частью стены, стена – частью зала, зал в здании, здание на улице, улица в городе, город на планете и т.д. до глобального горизонта Вселенной в целом. Это – потолок нашего языка.

Физическая реальность имеет очень много таких уровней. Технические приспособления, вроде телескопа и микроскопа, помогают нам увидеть их, но они ничего не прибавляют нам в языке. Мысленно мы «видим» гораздо шире, чем позволяют нам наши органы зрения. Именно в этом смысле мы вправе говорить о «дне языка» как о чем-то конструктивном. Математика – это самый высокий из достигнутых человеком уровней словоупотребления. В сущности, математический универсум всегда ограничен несколькими уровнями. Этот универсум начинается с первичных сущностей, которые, вообще говоря, никак не определяются, ссылаясь у интуитивному понятию: элемент, число, точка. Все они – терминологические единицы того языкового аппарата, с которым работает математик. Над ними появляются множества, уравнения и пространства. Алгебра множеств, полиномов и пространств порождает следующие уровни. Их общее число в математике не превышает четырех-пяти уровней. В частности, это выражается и в том, что математики не слишком интересуются функциями с большими экспонентами. Да и физикам они не нужны: их формулы пишутся в пределах 3-4 степеней. Но именно поэтому математика применима к чему угодно. Необходимо лишь оговорить сразу, что будет считаться первичными сущностями. Если «точки» – это биологически признаки, то можно математически выразить генетические законы Менделя.

Дном языка, с которого все начинается, включая первичные сущности, являются ничто, нуль, точка, пустое множество, вакуум, абсолютный покой. Можно предположить, что для мозга все эти понятия – физиологические «синонимы», а затем добавить сюда Брахман, Дао, Софию, Святой Дух, Сознание и наше общее Я. И тогда станет тавтологичным то, что все произошло из Дао: самосознание – из Сознания, Вселенная – из абсолютного покоя, частицы – из вакуума, элементы – из пустого множества, точки – из ничто, числа – из нуля. И все – из единого Я. А если мы еще раз вспомним ваш портрет, на котором у вас голова младенца, тело – зрелого человека, а ноги – старика, который невозможен в нашей реальности, то еще раз поймем, как сложно устроено Время в нашей Вселенной.

Благодаря памяти, мы постоянно меняем свою позицию по отношению к языковым объектам – дхармам, но по отношению к языку, тождественному Вселенной, мы всегда остаемся внутренними наблюдателями. Мистицизм зеркал заключается именно в этом: мы видим свое оно снаружи, находясь при этом внутри оно. Именно поэтому мы не только не можем выйти из языка, но не можем даже приблизиться к его границам. Провести границу бытия – значит, уже стать внешним наблюдателем бытия: зайти за смерть и при этом не умереть. Для этого нужно иметь по крайней мере еще одну дхарму после смерти, то есть оказаться именно в том положении, в каком мы всегда находимся по отношению к нашей памяти: ПС = П + D. Более подробно эту тонкость мы обсудим в главе «Нирвана-шунья-кун-смерть».

Во всей этой рефлексивной филологии для нас важно понять то, что самосознание непрерывно скачет по языковым уровням – от условного дна к условному потолку и от него к новому условному потолку, генерируя самые причудливые сочетания дхарм-имен. Формального математика эта рефлексия может только сбить с толку, как ту сороконожку, которая захотела узнать, как она ходит, - и разучилась ходить. Изучая временные функции, математик не следит за временной функцией собственного потока самосознания (поскольку это очень похоже на шизофрению), но физику, занимающемуся квантами, придется стать немного буддистом. Почему, ковыряясь в своих формулах, то есть в своем самосознании, физик находит некий формальный объект и свято верит, что ему должен найтись аналог в реальности? Потому что он нашел дхарму, а дхармы самосознания и мира единосущны. Тождество будды и Вселенной. Если вы отвергаете это тождество, вы – не будда. Когда вы осознаете его справедливость, вы сами станете буддой.

С некоторых пор стало популярным связывать корпускулярно-волновой дуализм с асимметрией мозга, в котором левое полушарие является логическим или дискретным (цифровым), а правое – образным или аналоговым (континуальным). В наших рассуждениях этот дуализм и его логическое следствие - принцип неопределенности - можно выразить так. В потоке самосознания каждая дхарма D двойственна как частица (элемент) и как волна (множество), и она не может быть точно определена в самой дхарме D.

Если «роза» - это дхарма, то «имя розы» - это уже другая дхарма. Чтобы объект замкнулся на себя, необходимы две дхармы, между которыми находится квант времени. Змее нужно время, чтобы схватить себя за хвост и стать абракадаброй @. В конце концов, все зависит от того, как мы смотрим на данную дхарму уже из другой дхармы: как НН или как ВН, сделав при этом шаг dt. Буквально: чтобы сосредоточиться на дхарме, нам нужно время, чтобы перейти в другую дхарму. И в этом вся сложность достижения нирваны, скажет дзен-буддист, цель которого – не выйти из дхармы и остановить время, став абсолютно застывшим метрономом. Можно неподвижно смотреть в одну точку, но продолжать двигаться во времени. Можно закрыть глаза, чтобы остаться в темноте, но темнота станет светом дхармы. Если мы делаем дхармой сам квант времени, то нас от него тут же отделяет другой квант времени.

В сущности, каждая дхарма – это абракадабра, змея-кольцо @, в которой начало и конец стали едины. На уровне бытия это давно уже привело философию к парадоксальному выводу: настоящего нет. Наше ощущение настоящего – это дхарма, в которой нет времени. Сзади и спереди ее окружают кванты времени. Настоящее не существует во времени (аксиома иллюзорности). Это – нуль между прошлым и будущим. Абсолютный наблюдатель между Инь и Ян. Зенон с его Ахиллесом, который не может догнать черепаху, пошел еще дальше, отрицая движение вообще: движущееся тело не движется ни в том месте, где оно есть (настоящее), ни в том месте, где его нет (будущее). Следовательно, движение невозможно. Если нет движения, то нет и смерти. Пока есть мы, смерти нет. Когда есть смерть, нет нас. Пиррон пришел к выводу, что смерть невозможна, но нирвану он так и не открыл. Между тем, утверждение Пиррона основывается все на том же отрицании настоящего. В кванте с номером n вы еще живы, а в следующем кванте n +1 уже мертвы. Если бы между ними было настоящее, то вы были бы живы и мертвы одновременно.

Единовременный снимок Вселенной, создающий у нас иллюзию «настоящего», – это снимок в один квант времени, который мы сделали дхармой. Но в дхарме нет времени! Настоящее не содержит в себе даже квант времени. Настоящее – это нуль, отсутствие движения. Нет настоящего, - нет смерти, которая по определению есть последняя дхарма – «последнее настоящее» потока самосознания, нирвана. Единовременный снимок Вселенной – это мгновенный снимок потока самосознания, который мы называем «душой». А теперь приготовься, читатель, к безумству будды.

Душа – это «настоящее» самосознания. Душа – это Вселенная. Иллюзорность души эквивалентна иллюзорности Вселенной. В нашем самоощущении душа и Вселенная есть одно. Душа – это абсолютный покой. Душа – это смерть.

То, что мы называем душой, и то, что мы называем смертью, есть одно и то же. Об этом и говорил Гаутама. Именно поэтому у нас двоится в глазах. Мы пьяны жизнью, в каждой точке которой находится смерть. Дальше начинается то, что математики называют рекурсией – бесконечным повторением одно и того же действия, - наше бытие, наш поток самосознания, наше оно. Мы умираем невообразимое число раз за свою жизнь. И это число можно будет даже подсчитать, когда мы определим временной размер кванта времени. Мы бежим впереди своего отрицания. Человеческое оно опережает бесчеловечное Я на один квант времени. Это – гонка на выживание.

Но как эффективно измерить квант времени? Как измерить часы этими же часами, да еще если независимый наблюдатель сам является этими часами? Три – в одном. Это - абракадабра @. Сколько метров в метре? Очевидно, один. Но это лишь круг в определении. Сколько квантов времени в кванте времени? Очевидно, один. Но эта констатация факта нам ничего не дает. Возможно лишь косвенное вычисление кванта времени dt через фундаментальную длину ds и скорость света, которые могут иметь какое-то экспериментальное подтверждение. Тогда мы узнаем, где кончается язык по отношению к нашим секундам и метрам. Иначе говоря, мы точно узнаем, где именно Ахиллес догонит и тут же перегонит черепаху. Это кажется вполне естественным. Ведь в реальности именно так все и происходит. Формально же это означает, что мы сможем эффективно назвать «последнее число бесконечности». Но это невозможно. Для числа ∞ всегда найдется число ∞ + 1. Провести границу – значит, уже переступить ее.