Гоген в Полинезии

беспорядочно были вкраплены воспоминания. Это произведение Гоген назвал «До и

после». Подразумеваемой линией раздела была, разумеется, его первая поездка на Таити в

1891 году.

Первый случай дать сдачи Клавери и обратить против него общественное негодование

выдался в середине января 1903 года. Толчком послужило редкое в этой части Тихого

океана стихийное бедствие: вечером 13 января с севера на архипелаг надвинулся циклон.

Так как Атуона лежит на южном берегу Хиваоа, высокие горы прикрыли ее от бешеного

ветра. Но от последовавшего затем ливня спасения не было, и к полуночи обе речушки в

долине разлились. Потом западная речка, тоже Атуона, перегороженная в устье камнями и

стволами, совсем вышла из своего русла и соединилась с восточной, Макемаке, как раз

возле дома Гогена (см. пунктир на карте Атуоны). Поток смыл хижину Тиоки и дом

жандарма, где в это время была только мадам Клавери; муж отправился с проверкой в

другую долину. Мадам Клавери с трудом спасла свою жизнь и кассу. Мостик,

переброшенный Гогеном через Макемаке, унесло, он оказался отрезанным от всей деревни

и провел очень неприятную ночь без света в своем щелеватом доме.

Когда наконец рассвело, воды еще было столько, что он не решился спасаться вплавь.

Единственными в поле зрения были двое туземцев на веранде лавки Варни, а они делали

вид, будто не слышат его зова. Но Гоген по опыту знал, как привлечь внимание

островитян. Он достал несколько бутылок рома и помахал ими в воздухе. Тотчас оба

туземца прыгнули в воду и переправили его на себе. Благодаря своей высоте «Веселый

дом» устоял против паводка. На следующий день вода спала, и оказалось, что

причиненный ущерб незначителен. Во всей Атуоне утонул только один ребенок, а

разрушения были пустяком перед тем, что происходило в других долинах, не говоря уж о

низких островах Туамоту, где погибло 517 человек257.

Правда, и в Атуоне были серьезные последствия: буря уничтожила посадки хлебного

дерева, бананов, ямса и батата, от которых зависели местные жители. Гоген предложил

Клавери отложить отработку атуонцами обязательных десяти дней на строительстве дорог

(заменяемых уплатой двадцати франков), пока не удастся раздобыть продовольствие. Но

жандарм наотрез отказал, возможно, потому, что совет исходил из столь

предосудительного источника. Гоген разумно ограничился тем, что велел своему повару

Кахуи не ходить на работы и не платить никаких денег258. Его искреннее сочувствие

туземцам выразилось и в том, что одновременно он сделал щедрый подарок своему соседу

Тиоке, уступив ему часть своего участка (квадратик в северо-западном углу, обозначенный

на карте прерывистой линией). Тиока не хотел заново строиться на старом месте, боялся,

что его там опять затопит.

Гогену не пришлось долго ждать, когда Клавери снова подставит себя под удар. В

конце января жандарм совсем опростоволосился. Еще при Шарпийе из ревности была

убита женщина, и Гоген с помощью Тиоки, Рейнера, Варни и Ки Донга, которые владели

местным языком и хорошо знали атуонцев, терпеливо собирал все сведения и слухи.

Самое важное свидетельство представил Ки Донг, лечивший убитую за несколько недель

до ее гибели. Он клятвенно заверял, что кроме двух ножевых ран у женщины были

внутренние повреждения половых органов. Шарпийе наскоро провел поверхностное

расследование и поспешил арестовать мужа убитой, беглого матроса-негра, хотя все улики

указывали на ее любовника259. Клавери усугубил ошибку своего предшественника - он

отказался выслушать Гогена и всячески старался обличить арестованного.

Должность мирового судьи, которой Гоген безуспешно добивался в 1892 году, по-

прежнему оставалась вакантной; власти решили, что достаточно «при надобности»

присылать судью из Папеэте. В этом случае было ясно, что столь трагическое

преступление должен расследовать человек квалифицированный, и 5 февраля 1903 года на

новом роскошном пароходе с гордым и многообещающим названием «Эксцельсиор»

(«Превосходный») прибыл молодой судья Орвиль260. Гоген заблаговременно составил

длинный доклад, изложив все известные факты; заодно он обвинил «заносчивого,

ограниченного и деспотичного» Клавери в том, что тот возмутительно небрежно вел дело.

Этот доклад он не мешкая вручил судье. К его великому и естественному негодованию,

проходили дни, а Орвиль не вызывал ни его, ни других поименованных в документе лиц,

которые могли дать ценные сведения. Очевидно, судья был доволен расследованием

Шарпийе и Клавери и собирался отправить все бумаги в Папеэте; только тамошнему суду

были подсудны убийства. А пока Орвиль наскоро разбирал множество мелких дел,

входивших в его компетенцию. Одно из них, как считал Гоген, основывалось на ложном

доносе. Двадцать девять туземцев из долины Ханаиапа на севере острова обвинялись в

пьянке. Донес на них метис по имени Морис, которого не раз штрафовали не только за то

же самое преступление, но и за ложную присягу и лжесвидетельство. Все двадцать девять

обвиняемых клялись, что они ни в чем не повинны и что Морис попросту хочет отомстить

им за какие-то мнимые обиды. Гоген и на этот раз знал все подробности, так как с одним

обвиняемым, объяснявшимся по-французски, говорил сам, а большинство остальных

были протестанты и исповедовались пастору Вернье.

Горя желанием постоять за правду, а заодно крепко досадить Клавери, Гоген решил

выступить защитником двадцати девяти, что вполне допускалось законом. Процесс

начался неудачно для него. Он пришел на суд в будничной одежде - полосатой и не очень

чистой рубахе и цветастой набедренной повязке - и сел на пол по-туземному, скрестив

свои распухшие, покрытые язвами ноги. Судья отказался утвердить защитника, который с

таким явным пренебрежением относился к суду. Ворча себе под нос, Гоген захромал

домой, чтобы надеть брюки. Но все его усилия пропали даром, потому что Клавери,

представлявший обвинение, неожиданно вызвал еще одного свидетеля, самого вождя

долины Ханаиапа, по имени Тумахуна. Правда, вождь не видел пьяных, но уверял,

что слышал их, дескать, они в ту ночь подняли такой шум, что несомненно были пьяны в

стельку. В итоге всю компанию приговорили к пяти дням заключения и ста франкам

штрафа с каждого. Возмущенный Гоген громогласно возразил, что судья неверно

применил закон, судья в ответ заорал, что он может, если недоволен, обжаловать приговор

в Папеэте, а так как защитник продолжал негодовать, Орвиль велел жандарму,

исполнявшему роль пристава, вывести его. Гоген пригрозил дать жандарму хорошего

тумака, если тот его коснется, но в конце концов ушел сам. Однако сперва он заверил

своих двадцать девять клиентов, что напишет жалобу и покроет все связанные с этим

расходы.

А через несколько часов один из самых первых поселенцев, баск по фамилии Гийту,

который занимался охотой и забоем одичавшего скота и лучше других знал маркизский

язык и жителей Ханаиапы, передал Гогену, что вождь Тумахуна в указанное доносчиком

время был в восьми километрах от того места, где, по его словам, происходила пьянка. И

Гийту обещал немедленно доложить Клавери, что Тумахуна солгал. Но когда Гоген

торжествующе явился к жандарму, чтобы проверить, записаны ли показания Гийту,

Клавери, к его удивлению, заявил, что ничего не знает. И это была правда, потому что баск

в последнюю минуту испугался, как бы ему не повредило сотрудничество с Гогеном, и

ушел на охоту в горы. Рейнер и Варни вызвались подтвердить, что они слышали, как

Гийту в разговоре с Гогеном разоблачил Тумахуну. Прошло еще несколько дней, а Клавери

не вызывал ни Гийту, ни вождя. Разъяренный Гоген добрел до жандармерии и потребовал

разъяснений. Клавери зло ответил, что Гоген ему не начальник. Последовал «бурный

спор», который так взволновал Гогена, что дома у него было легочное кровотечение261.

Случилось так, что всего через несколько недель, а именно 10 марта 1903 года,

прибыли два инспектора; так было заведено, что из Парижа время от времени наезжали

чиновники, чтобы проверить, как управляется колония. Гоген тотчас составил новую

пространную жалобу, в которой опять критиковал Клавери и резко нападал на получателя

его предыдущей жалобы, судью Орвиля262. «Из экономии, - писал он, - блюстителей

правосудия присылают сюда только раз в полтора года. И когда прибывает судья, ему бы

только поспеть рассмотреть все накопившиеся дела, хотя о туземцах и о самих делах он

знает лишь то, что есть в материалах, подготовленных жандармом. Увидит татуированное

лицо и говорит себе: «Это бандит и каннибал». Тем более что жандарм его заверил, что это

так и есть. Или жандарм выдвигает против тридцати человек обвинение, основанное на

простом доносе, что они пели и танцевали и будто бы даже пили апельсиновое вино. Всех

тридцать приговаривают к штрафу - сто франков с каждого (сто франков здесь равны

пятистам в других странах), итого три тысячи франков плюс судебные издержки... Я

должен также обратить ваше внимание на то, что 3 тысячи франков плюс издержки - это

выше всего годового дохода целой долины, причем большая часть долины даже не

принадлежит этим туземцам... Итак, прибывает судья, останавливается не в гостинице,

а, по собственному почину, у жандарма, ест у него и общается только с ним - с человеком,

который вручает ему материалы по всем делам со своими комментариями. Мол, такой-то и

такой-то, а проще говоря, все как один - настоящие бандиты. И жандарм добавляет: «Вы

понимаете, мсье судья, если не держать их в ежовых рукавицах, нас всех перебьют». Судья

не сомневается в его словах».

Дальше Гоген вполне справедливо осуждал нелепейший порядок, когда

непросвещенными жителями далекого полинезийского острова пытались управлять на

основе французских законов и постановлений. «На допросе обвиняемого опрашивают

через переводчика, не знающего тонкостей языка, не говоря уже о всех юридических

терминах, которые очень трудно перевести на туземный язык, разве что с помощью

описательных оборотов. Например, туземца спрашивают, выпил ли он. Он отвечает «нет»,

и переводчик заявляет: «Он говорит, что никогда не пил». На что судья восклицает: «Но

ведь его уже судили за пьянство!» Туземцы чувствуют себя очень связано при европейцах,

которых привыкли считать куда более знающими и осведомленными. Язык пушек не забыт

ими, и они приходят на суд, изрядно запуганные жандармом, предыдущими судьями и т. д.

А потому предпочитают признать свою вину, даже если ни в чем не повинны, ибо знают,

что отрицание повлечет за собой еще более строгую кару. Словом, метод

террористический».

Перечислив ошибки и несправедливости, допущенные Кла-вери и Орвилем, Гоген под

конец формулирует три вполне разумных и обоснованных требования:

1. Чтобы судьи впредь не останавливались у жандарма.

2. Чтобы судьи старались вести самостоятельное расследование и проверяли

утверждения жандармов, опрашивая других лиц.

3. Чтобы штрафы были снижены и лучше отвечали доходам туземцев.

К сожалению, инспекторы спешили так же, как губернатор Пети год назад. В день

приезда они потолковали с жандармом Клавери, на следующий день были почетными

гостями католического епископа и уже в пять вечера отправились дальше. Принять Гогена

и его жалобу им было просто некогда263. Зато они несомненно наслушались жалоб на его

поведение. Судя по докладу, представленному в министерство колоний старшим

инспектором Андре Салле, особенно недовольны были Клавери и епископ; это видно по

следующей выдержке: «Маркизские туземцы постоянно предаются пьяным оргиям в

глухих закоулках своих долин. Группы по сорок-пятьдесят человек наполняют самые

брльшие вместилища в деревне апельсиновым вином, иногда тарой служат даже лодки.

Затем и мужчины и женщины, совсем нагие, пьют без меры, дерутся и обнимаются.

Жандармы знают, что лучше не появляться в разгар такого празднества. Художник Гоген,

который живет в Атуоне и защищает все безобразия туземцев, считает эти дикие сцены

всего-навсего развлечением, необходимым для благополучия туземцев. Между тем

поселенец Гийту из долины Ханаиапа в письме на мое имя сообщил, что не смеет никуда

ходить без револьвера.

Просто пытаться подавить эти безобразия мало толку, мы должны повлиять на детей,

чтобы они осудили дикарское поведение родителей. Только школы, включая интернаты,

могут выполнить эту двойную задачу. Администраторы, а также врачи и миссионеры,

работавшие на Маркизах, быстро это поняли. И они собрали всех или почти всех детей

архипелага в наличных школах. Туземцы смирились с тем, что надо отдавать своих детей

на попечение монахинь ордена св. Иосифа де Клюни и монахов из христианского

братства, и обязались раз в неделю снабжать их нужным количеством туземной пищи.

За последние два года все переменилось. Больной художник-импрессионист, мсье

Гоген, поселился в Атуоне, в постройке, которую назвал «Веселым домом». С первой

минуты он принялся подстрекать туземцев против властей, подбивает их не платить

налогов и не посылать детей в школу. С целью добиться последнего он, хотя ему как

инвалиду трудно ходить, приходил на берег и уговаривал жителей Тахуаты возвращаться с

детьми на свой остров. Это подтверждается жандармскими донесениями.

Результат налицо. Четыре-пять лет назад в католических школах Атуоны и Пуамау

училось больше трехсот детей. Теперь осталось только семьдесят. В монастырской школе

(в Атуоне) в сентябре прошлого года было шестьдесят учениц. Теперь я увидел только

тридцать пять»264.

Естественно, губернатор и начальник жандармерии восприняли доклад инспекторов

как прямой призыв обуздать опасного анархиста, и они не мешкая дали понять Клавери,

что он всецело может рассчитывать на их поддержку и одобрение. А Клавери уже точно

знал, как обезвредить своего неугомонного противника. В начале февраля Гоген

потребовал расследовать ходившие в Атуоне слухи, будто подчиненный Клавери жандарм

Этьен Гишенэ на острове Тахута брал взятки и участвовал в контрабанде, когда приходили

американские китобои. Ограждая интересы местных торговцев-французов, закон

воспрещал иностранным (и некоторым французским) судам при заходе на острова

продавать что-либо туземцам и платить им товарами. Между тем упомянутые китобои

вели оживленную торговлю, и многие туземцы из Атуоны ездили на Тахуату за товаром.

Похоже, что Гогена подбили написать заявление его друзья Фребо и Варни; сами они, не

располагая убедительными доказательствами, не решились этого сделать. Так как судья

Орвиль начисто пренебрег предыдущей жалобой Гогена, он теперь обратился к

администратору Пикено, который как раз собирался посетить Хиваоа, Тахуату и Фатуиву.

Пикено пообещал разобраться, но во время своего короткого визита на Тахуату не застал

Гишенэ и оставил ему письмо, требуя объяснения. Через день-два администратор снова

попал на Тахуату, и ему вручили ответ жандарма, почему-то опять отлучившегося по

срочным делам. В своем письме Гишенэ возмущенно отвергал обвинения Гогена и

решительно утверждал, что китобои не свозили на берег никаких товаров, если не считать

разной мелочи, переданной ему капитаном. К письму прилагалась квитанция,

показывающая, что Гишенэ при этом уплатил пошлину таможеннику, должность которого

исполнял... он сам!

Пикено еще раз доказал свое расположение к Гогену, зайдя к нему в Атуоне и

посоветовав взять обратно заявление. При этом он добавил, что Клавери вне себя, так как

считает это непозволительным вмешательством в его дела и не упустит даже малейшего

повода отыграться. Гоген послушался доброго совета и письменно отказался от своих

обвинений265.

Но Гишенэ уже успел переслать Клавери служебную записку Пикено, к которой была

приложена копия заявления Гогена. И, списавшись с начальством в Папеэте, Клавери

решил подать в суд на Гогена за оскорбление жандарма при исполнении служебных

обязанностей. Повесткой, датированной 27 марта 1903 года, Гогену предлагалось во

вторник тридцать первого числа явиться в атуонский суд. Отвергнув его требование

провести тщательное и беспристрастное расследование действий Гишенэ, а также просьбу

об отсрочке, чтобы подготовить защиту, Орвиль принял все доводы обвинителя Клавери и

приговорил Гогена к пятистам франкам штрафа и трем месяцам тюремного заключения266.

Несправедливость этого молниеносного суда становится еще очевиднее, если учесть

(Гоген обнаружил это только позже), что статья, по которой его осудили, касалась только

оскорблений личности в печати.

Окончательно выведенный из себя, Гоген совсем забросил живопись и все силы

обратил на то, чтобы добиться реабилитации. С первым же пароходом, 2 апреля, он послал

жалобу в Папеэте, в следующую инстанцию. Одновременно он написал своему бывшему

политическому противнику, адвокату Леону Бро (он был одним из новых представителей

Маркизских островов в генеральном совете), прося его обжаловать дело267. Затем, в

ожидании пересмотра, он принялся сочинять длинное письмо начальнику жандармерии.

Как это не раз бывало раньше, Гоген обратился также к Шарлю Морису и попросил его

повлиять на общественное мнение во Франции резкими газетными статьями о

скандальном положении на Маркизском архипелаге. Впрочем, уже через несколько

абзацев он перевел разговор на искусство и, в частности, очень верно оценил свое

собственное творчество: «Ты ошибся, когда сказал однажды, будто я неправ, называя себя

дикарем. Каждый цивилизованный человек знает, что это так, ведь в моих произведениях

их поражает и озадачивает именно то, что я поневоле дикарь. Кстати, потому-то мое

творчество и неповторимо... Все, чему я учился у других, только мешало мне. Поэтому я

могу сказать: меня никто ничему не учил. Верно, я мало знаю! Но я предпочитаю то

малое, созданное мною, что действительно мое. И кто ведает, быть может, это малое, став

полезным для других, когда-нибудь вырастет во что-то большое?»

К сожалению, со всеми этими судами и хлопотами Гогену некогда было работать, и он

задолжал Воллару столько картин, что боялся, как бы тот не прекратил ежемесячные

выплаты. Да еще он был должен немецкой торговой фирме тысяча четыреста франков, то

есть почти столько же, сколько требовалось на поездку в Папеэте за справедливостью.

Порывшись в своих сундуках и ящиках, Гоген отыскал девять старых картин; среди них

преобладали вещи 1899 года, но была и одна бретонская. Часть этих полотен он хранил

потому, что дорожил ими, часть - потому, что считал их неудавшимися. Теперь он

отправил все девять Воллару, присовокупив одну из четырех картин, которые написал

недавно268. Остальные три Гоген послал открытому Даниелем де Монфредом богатому

коллекционеру, прося за них полторы тысячи франков.

Одна из картин 1903 года изображает коня Гогена под манговым деревом перед окном

мастерской, две - виды деревни с кладбищем на заднем плане, и последняя представляет

собой сильно уменьшенный вариант его духовного завещания 1897 года: «Откуда мы? Кто

мы? Куда мы идем?»

В это время, когда ему особенно нужны были силы, снова резко ухудшилось здоровье.

Гоген опять послал за Вернье, но тот мог только сменить ему перевязку и посоветовать

быть осторожнее с лауданом. Совет разумный, но как его выполнишь, если нога болит все

сильнее? И когда лаудан перестал помогать, Гоген даже попросил Варни вернуть ему

морфий и шприц, которые нарочно отдал лавочнику на хранение. Памятуя уговор, Варни

сперва упирался, но Гоген не успокоился, пока не настоял на своем269. Морфий принес

облегчение, и к следующему пароходу, который выходил 28 апреля, он смог закончить

свое письмо начальнику жандармерии. На тринадцати исписанных убористым почерком

страницах Гоген красноречиво защищался и яростно нападал.

Судя по этому важному, прежде не публиковавшемуся документу, поворотным

пунктом явилось прибытие Клавери. До сих пор, по словам Гогена: «Немощный, занятый

своим творчеством, не зная ни слова по-маркизски, я жил уединенной жизнью здесь на

островах, вдалеке от дороги, редко встречаясь с людьми». Потом приехал Клавери, и... «с

самого начала я подвергаюсь непрерывным преследованиям. Стоит мне дать отпор, как

меня осыпают бранью, причем в общественных местах, на глазах у европейцев и

туземцев. Моя жизнь становится невыносимой, идет борьба наподобие той, которую

описал Бальзак в «Крестьянах».

Рассказав о стычке с Клавери после суда над двадцатью девятью жителями Ханаиапы,

Гоген продолжает: «Вот почему необходимо известить вас, мсье, что хотя ваши жандармы

исполняют много административных обязанностей, они находятся здесь прежде всего для

того, чтобы бороться с преступностью и нарушениями закона, и нельзя обращаться с

поселенцами как с подчиненными солдатами. Надеюсь, чувство справедливости не

позволит вам стать на сторону ваших жандармов. Если со мной и впредь будут так

обращаться, я попрошу вас заставить этого наглого мерзавца драться со мной на дуэли.

Счастье туземцев, что в моем лице они обрели защитника, потому что до сих пор

поселенцы, люди небогатые, кормящиеся торговлей, боялись пойти против жандармов и

помалкивали. В итоге жандармы, никем не контролируемые (вы далеко, и вряд ли вас

правильно информируют), здесь полные хозяева... Меня осудили только за то, что я

защищал бедных беззащитных людей. Животные хоть охраняются специальным

обществом».

Дальше следовал длинный и яркий обзор всех оскорблений, которые пришлось

выслушать Гогену. Он заключал: «Однако хочу довести до вашего сведения, что я прибуду

на Таити, чтобы защитить себя, и что моему адвокату будет что порассказать. .. Пусть

даже меня отправят в тюрьму, что я считаю позором (это нечто неслыханное в нашем

роду), я всегда буду высоко держать голову, гордясь репутацией, которую заслужил. И я

никому, каким бы высоким ни был его чин не позволю говорить что-либо унижающее мою

честь»270.

Судя по задиристому тону и ясному слогу, можно подумать, что у Гогена было вдоволь

и здоровья и душевных сил. На самом деле это письмо стоило ему больших усилий: по

сохранившимся черновикам и заметкам видно, что он его много раз переписывал. Гоген

настолько ослаб, что, едва ушел пароход, снова заперся в своем доме, чтобы как следует

отдохнуть. Целую неделю он никого не приглашал, но рано утром 2 мая послал Тиоку за

пастором Вернье. Поднявшись по крутым ступенькам в примолкший «Веселый дом»,

Вернье застал хозяина, в кровати. Слабым голосом Гоген спросил, что сейчас - день или

ночь, и пожаловался, что у него «все болит». Сказал, что два раза терял сознание. Потом

вдруг принялся толковать об искусстве и литературе, остановился на романе Флобера

«Саламбо». Как это бывало и раньше, беседа явно ему помогла, боли скоро прекратились.

Гоген не знал, где его слуги, да его это и не очень занимало. Посидев еще, Вернье пошел в

школу, чтобы продолжать урок271.

В одиннадцать часов благодарный друг Гогена, Тиока, который показал себя куда

более преданным и надежным, чем платные слуги, решил опять навестить его. Как

полагалось по местному обычаю, он издали дал знать о себе криком «Коке! Коке!», однако

не дождался приглашения войти. Тиока нерешительно поднялся по лестнице и увидел, что

Гоген лежит на краю кровати, свесив вниз одну ногу. Он подхватил его и побранил за

неосмотрительную попытку встать. Ответа не было. Вдруг Тиоку осенило, что его друг,

возможно, умер. Чтобы удостовериться, он прибег к испытанному маркизскому способу:

сильно укусил Гогена за голову. Тот оставался нем и недвижим. Тогда Тиока

пронзительным голосом затянул траурную песнь. На тумбочке возле кровати стоял пустой

флакон из-под лаудана. Может быть, Гоген принял чрезмерно большую дозу. Намеренно -

говорили одни жители поселка; нечаянно - думали другие. А может быть, флакон давно

был пуст. Нам остается только гадать272. Если в этом вообще есть смысл.

Наконец явились два нерадивых лодыря - слуги Гогена. Они не замедлили оповестить

всю деревню, и через четверть часа маленькая душная спальня была битком набита

любопытными. Потом подошли пастор Вернье (он попытался применить искусственное

дыхание) и, всем на удивление, епископ, которого сопровождали два монаха из мужской

школы. Впрочем, у епископа была уважительная причина нанести своему павшему врагу

последний визит: Гогена крестили в католической церкви, и полагалось схоронить его в

освященной земле. По долгу службы явился и Клавери - проследить, чтобы Гоген и после

смерти не нарушал правил. Выяснив, что первыми нашли покойного Тиока и Фребо, он

тут же заполнил свидетельство о смерти и попросил их расписаться. Неисправимый

педант, он приписал следующие слова, в которых звучит явный укор: «Он был женат и был

отцом, но имя его жены неизвестно».

Как и в большинстве тропических стран, правила предписывали похоронить

покойного в двадцать четыре часа. Однако, к великой досаде Клавери, последний раунд

выиграл Гоген: лишь около двух часов следующего дня, с опозданием на три часа, грубый,

наскоро сколоченный гроб опустили в могилу, вырытую в красной вулканической почве

католического кладбища на холме Хуэакихи, в километре с небольшим к северу от

Атуоны. Кроме четырех туземцев, несших гроб, в эту жаркую пору дня один Эмиль Фребо

дал себе труд подняться на крутой холм273. Речей не было, эпитафии тоже, если не считать

нескольких строк в письме, которое три недели спустя епископ Мартен отправил своему

начальству в Париж: «Единственным примечательным событием здесь была

скоропостижная кончина недостойного человека по имени Гоген, который был известным

художником, но врагом Господа и всего благопристойного»274.

В это же время другой официальный представитель на Маркизских островах, администратор

Пикено, жаловался в докладе своему начальству: «Я просил всех кредиторов покойного

представить в двух экземплярах свои счета, но уже теперь не сомневаюсь, что долги значительно

превысят активы, ибо немногие картины, оставшиеся после покойного, художника декадентской

школы, вряд ли найдут покупателей».

72. Типичные

представители старого и нового порядка: туземный вождь (он нарочно принарядился) и

французский жандарм (в своем обычном мундире).

65.

Натюрморт. 1902 (Попугаи. ГМИИ, инв. № 3371). Когда Гоген хворал и не мог выходить из-за

больной ноги, он часто писал натюрморты. Птицы - маркизские попугаи, а скульптура на заднем

плане - своего рода Будда, которого Гоген задолго до того вырезал из дерева; она никак не связана

с туземным искусством.

61. Отец Пайяр (Распутник)

- скульптура епископа Маркизских островов, упоминаемая в этом посте.

71. Но самым

могущественным лицом в Атуоне был Его Преосвященство епископ Жозеф Мартен, который

совсем не одобрял аморальное поведение и богопротивные взгляды Гогена.

69. Тесная долина Атуона

на острове Хиваоа (Маркизский архипелаг) снята здесь с мыса, куда обычно приходил по вечерам

Гоген. Поселок и теперь, как в то время, совсем закрыт пальмами.

70. Больной, усталый,

измученный человек, который не мог уже писать без очков... Последний автопортрет Гогена,

написанный в 1902 г., когда ему было всего пятьдесят четыре года.

75. Дочь Гогена и Ваеохо,

родившаяся 14 сентября 1902 г., ведет скромный образ жизни в глухой долине на Хи-ваоа. Если

говорить об искусстве, то ее привлекают только лоскутные покрывала, которые ничем не

выделяются среди покрывал, изготовляемых другими маркизянками.

80. На Маркизских

островах нет дорог, нет мостов, и все, от епископа до самого маленького туземного карапуза,

путешествуют верхом. Но после ливня речки становятся такими бурными, а тропы настолько

скользкими, что даже маркизским лошадям трудно пробраться из долины в долину.

73.

Соседи Гогена - американец Бен Варни (верхом) и плотник Тиока перед лавкой Варни.

79. Кто не узнает черных

полинезийских свиней с картин Гогена? Их на островах множество, и они причиняют большой вред,

роясь на огородах. Стоит туземцам приняться за заготовку копры, и они тут как тут.

74.

На одной из последних картин Гогена, написанной в начале 1903 г., вверху ясно видно распятие на

том самом кладбище, где его похоронили через несколько месяцев.

81. Долго могила Гогена

была скрыта сорняками, много лет на ней лежала уродливая цементная плита. Недавно

установлено более приглядное каменное надгробие. Его ближайший сосед по кладбищу - его

злейший враг: с 1912 г. в земле около распятия покоится епископ Мартен.

Автор книги ГОГЕН В

ПОЛИНЕЗИИ Бенгт Даниэлльсон (слева) и Тор Хейердал

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Упоминание Винсента Ван Гога ясно показывает, что это письмо (№ 68) было написано в

Арле, а не в Понт-Авене, как утверждает Маленг.

2 Официальный еженедельник «Всемирная выставка», особенно номера 24 и 25 от 3 и 10

августа 1889 г., содержит хорошее описание французских колониальных павильонов и

яванской деревни, а также иллюстрации. Таитянская секция подробно описана в

таитянском JO 6.II. 1890.

3 МТ 16. XI. 1889.

4 Это письмо (№ 106) написано не в июне 1890 г., как предполагает Маленг, а осенью 1889

г. Это видно как из его содержания, так и из ссылок Гогена на его статьи в «Модернисте»

за 1889 г.

5 Мерете Бодельсен убедительно показала (1957, 202), что это письмо (№ 82) было

написано в ноябре, а не в июне 1889 г., как указывает Маленг.

6 Ревалд, 1961, 272.

7 Лоти, часть I, глава XXIII, и часть II, глава X.

8 Речь идет, бесспорно, о справочнике Энрике и других «Французские колонии», Париж, 1889. Это видно по тому, что в трех письмах Гогена есть дословные выдержки из него.

(См. прим. 11, 12 и 13 со ссылками на эти письма). Цитаты на этой и следующих

страницах взяты из Энрике и других, 24-25, 48.

9 Веене, 305-323. Доклад Ван дер Веене, который Гоген упоминал в своем письме Е.

Виллюм-сену осенью 1890 г., был ему известен только по этой краткой выдержке в

справочнике Энрике.

10 Основываясь на статьях, появившихся во французских газетах в 1891-1895 гг., Перрюшо

(43-44) утверждает, что Гоген побывал на Таити еще в 1867 г., когда был вторым

помощником капитана на «Чили», и тоска по острову повлияла на его решение в 1890 г.

Это логически невероятно, так как ни слова об этом не сказано в собственных письмах и

книгах Гогена, тем не менее я на всякий случай просмотрел Таитянский морской регистр

за 1867 г. В нем нет данных о заходе такого судна.

11 Виллюмсен, 73-74. Лёвгрен, 1959, 163-65.

12 Редон, 193.

13 Дорра, 197-98.

14 Редон, 194-95.

15 Жоаян, 1, 118.

16 Делесемм, 25-51.

17 Морис, 1920, 25-26.

18 Ротоншан, 84-85.

19 Маркс-Ванденбрук, 34.

20 Александр, 154.

21 Долан, 43.

22 Машковский, 24.

23 Виллюмсен, 74; Ревалд, 1961, 286-87.

24 Неопубликованные воспоминания Юдифи Жерар и письмо № 54 Даниэлю.

25 «Эко де Пари», 16.11.1891; «Фигаро», 18.11.1891.

26 MF, март, 1891.

27 ***

28 Роструп, 78; Пола Гоген, 142. 53.

29 Это важное письмо № 99 тоже явно написано после возвращения Гогена из Копенгагена, а не в январе, как указывает издатель.

30 Рей, 49.

31 Морис, 1920, 29-30.

32 Ротоншан, 89-90.

33 MF, май 1891, 318-20.

34 Annuaire, 1891, 164-166.

35 Сведения об «Океании» взяты из архивов французского пароходства «Мессажери Мари-

тим» в Париже. Хорошее описание такого плавания и условий на борту корабля в те

времена есть в статье Шарля Дегра, названной среди источников.

36 JO, 28. V. 1885; Котто, 279.

37 JO, И. VI. 1891.

38 Котто, 279-80.

39 Точные данные о дне и часе прибытия указаны в JO от 63. 11. VI. 1891. Получается, что

плавание из Франции длилось 70 дней, а не 63, как уверяет Гоген в знаменитых первых

строках его книги «Ноа Ноа».

40 Жено, 11-18, а также устная информация от Александра Дролле.

41 Адамс, 478. Рассказ о таитянском этапе кругосветного путешествия Генри Адамса и

Джона Лафаржа можно найти во вступлении Марии-Терезы и Бенгта Даниельссонов к

«Воспоминаниям Арии Таимаи».

42 Repertoire, 247-48.

43 JO, 11. VI. 1891.

44 Точную дату этого письма (№ 125, Маленг датирует его 4 июня) легко определить, так

как оно написано «на третий день после нашего прибытия».

45 JO, 16. VI и 18. VI. 1891; .IME, 1891, 387-89.

46 Эренборг, 2.

47 Repertoire, 186. Доклад Салле от 15 мая 1903 г.

48 Пеллендер, 299.

49 Клавери, 130-33. Отличное описание этих вечеров можно найти у Мативе, 44-46, 92-93.

50 Дефонтен, 118.

51 Клавери, 133-35.

52 Агостини, 1905, 31-32.

53 Письмо № 126 неверно датировано Маленгом. Оно было написано 29 июня, это видно и

по словам: «прошло двадцать дней, как я приехал», и по тому факту, что упоминаемая

почтовая шхуна пришла на Таити в этот день.

54 Следующее дальше описание основано на JO от 11. VI. 1891, заметках в МТ от 11. VII и

18. VII. 1891, на Жено, 124, и на устной информации, полученной от Александра Дролле.

55 Пеллендер, 288-89.

56 Пеллендер, 295-97.

57 Устная информация от родственника Сусанны, Тони Бем-бриджа, и от Анри Бодина.

58 Лоти, часть II, глава 20.

59 Курте, 215-16.

60 Холл - Осборн, 53-54.

61 Гарнье, 353.

62 Курте, 208.

63 Все прежние биографы считали, что это произошло в марте 1892 г., потому что до марта

Гоген нигде не упоминал об этом в своих письмах. Однако его слова о том, что до сего дня

у него не было рецидивов, а также тот факт, что он «время от времени» принимал

дигиталис, ясно говорит, что случай не был недавним. Данные Жено, 125, и устная

информация от Александра Дролле окончательно показывают, что кровотечение

произошло в августе 1891 г.

64 Пола Гоген, 158.

65 Annuaire, 1891, 147; устная информация от Александра Дролле.

66 № 430 по каталогу Вильденштейна, обозначенный Гогеном в его «Таитянской записной

книжке» как «Дровосек у Пиа». Так как название области Паеа обычно произносят Паиа,

упомянутая в перечне Гогена картина «Пейзаж вечернего Паиа», очевидно, была написана

там же. О его пребывании в Паеа свидетельствует рассказ в «Ноа Ноа» о закате за Моореа,

наверно, написанный, когда он гостил у Гастона Пиа, так как Моореа не видно из Матаиеа

на южном берегу, куда он вскоре перебрался.

67 Repertoire, 453; Агостини, 1905, 83.

68 Устная информация от сына Анани и от Путо’ура а Та’и-терефа’ато’а, церковного

старосты в Матаиеа. Через несколько лет бамбуковая хижина исчезла, и когда я в 1953 г.

впервые посетил участок, он был весь покрыт густым кустарником. Зато дом Анани, как

ни странно, еще стоял на месте, его снесли только в 1957 г.

69 Дориваль, 1951, 118, и иллюстрации 15-16.

70 № 491 по каталогу Вильденштейна.

71 Объявления в «Таитянском вестнике» за 1891-1893 гг.

72 Эти сведения сам Гоген сообщил в 1903 г. в длинном автобиографическом письме

лейтенанту жандармерии Бонмезону.

73 Намеренно или нечаянно хронология в «Ноа Ноа» Гогена (приложение к первому

варианту, опубликованное только в 1954 г.) здесь очень запутана. Однако не может быть

никакого сомнения, что этот случай произошел в начале 1892 г., так как заметка в ВО, № 1,

1892, показывает, что именно в это время освободилась должность судьи (и

администратора) Маркизских островов. Из ВО № 3 мы узнаем, что вакансия’ была

заполнена 1 марта 1892 г и удрученный Гоген написал письмо (№ 130) вскоре после этого

(в начале мая, а не в июле, как ошибочно указывает Маленг) Метте: «Два администратора

- Маркизов и Раиа-теа - только что отбыли в отпуск и прибыли их заместители».

74 МТ, 5. III. 1892.

75 Можно добавить, что упомянутый здесь почтовый ящик был установлен на экипаже

только 4 октября 1892 г. (Annuaire 1897, 168). До той поры все жители области вынуждены

были ездить за своей почтой в Папеэте.

76 Курте, 193-96.

77 Repertoire, 439, Гинье, и устная информация от Александра Дролле, который

присутствовал, когда Гоген писал эту картину. Аристид Сюха похоронен в Типаэруи около

Папеэте, надпись на его надгробии еще можно прочесть.

78 Repertoire, 16. Некролог в «Осах» от 18. VII. 1901 и устные сведения от Мэй Вильмот, приемной дочери капитана Арно. Информация о плаваниях капитана Арно в эту пору есть

в JO от 24. III и 7. IV. 1892 г.

79 Грей в изданном недавно каталоге «Скульптура и керамика Поля Гогена» в большой

мере основывает свои толкования на широко известном труде Теуиры Генри «Древнее

Таити», но этот метод сомнителен. Большинство обычаев и верований, описанных в этом

труде на основе записок 1820 - 1830 гг., исчезли задолго до приезда Гогена, а сама книга

была напечатана только в 1928 г. И Гоген не мог консультироваться с Теуирой Генри, так

как она жила в Гонолулу с 1890 по 1905 г.

80 В написанном Марией-Терезой и Бенгтом Даниельссонами вступлении к

«Воспоминаниям Арии Таимаи» рассказано о ее литературном сотрудничестве с Р. Л.

Стивенсоном и Генри Адамсом.

81 Общество ариои описано у Даниельссона в книге «Любовь в Южных морях», глава 8.

82 JO, 12. V. 1892, и квитанция Гогена, хранящаяся у доктора Пьера Кассио. Скорее всего

Гоген в это время совершил экскурсию в долину Пунаруу, о которой говорит в «Ноа Ноа»,

когда описывает свою жизнь в Матаиеа.

83 Моэм, 1949, 130-31. Хотя Вильденштейн (а скорее, Раймон Коньят) цитирует в своем

«Каталоге» (227-28) рассказ Моэма, из которого ясно следует, что недатированная картина

на стекле была найдена в доме Анани, в 40 км от Папеэте, а значит, могла быть написана

только в указанное мною время, он без всяких объяснений относит ее к произведениям

Гогена 1896 г., когда художник жил на западном берегу Таити, всего в 12 километрах от

Папеэте.

84 Заметка в JO от 2. VI. 1892 показывает, что капитан Арно вернулся с Мангаревы 29 мая и

что почтовая шхуна пришла 1 июня.

85 Устные сведения от Мэй Виль-мот. Она же сообщает, что Гоген (дата неизвестна) написал утерянный потом портрет капитана Арно.

86 Рей, 55.

87 Свидетельство о смерти в отделе записи актов гражданского состояния Папеэте, а также

устные сведения от супруга Теха’аманы - Ма’ари а Техеи-ура и ее сына Техеура а Ро’о.

88 Письмо (№ 129) было написано гораздо позднее июня (дата, предложенная Маленгом), это ясно видно из слов Гогена, что отправка картин 14 мая состоялась «три месяца назад».

89 Второй вариант «Ноа Ноа», 1893-1895, в сотрудничестве с Шарлем Морисом, факсимильное издание, 1947, 48-50. Английский перевод сделан с таитянского оригинала,

так как французский перевод Гогена и Мориса очень неточен. Примечательно, что Гоген,

став редактором «Ос», перепечатал из «Ноа Ноа» только эту песню (№ 15, 1900).

90 Роструп, 79-82.

91 Это письмо (№ 128), которое Маленг датирует маем 1892 г., вероятнее всего было

написано в сентябре 1892 г., ведь Гоген говорит, что позади «одиннадцать месяцев

плодотворного труда», то есть период, начавшийся, когда он в октябре 1891 г. поселился в

Матаиеа. Другое верное указание - число картин, написанных им к тому времени, когда он

отправил письмо, а именно 44. К маю 1892 г. было написано только тридцать две.

92 Это письмо (№ XII) тоже было написано в сентябре 1892 г. (а не 31 марта), это видно как

по числу готовых картин, так и по упоминанию об отправке картины 14 мая, о прибытии

которой Гоген теперь успел узнать.

93 Грей, № 98.

94 Описание рыбной ловли, приводимое Гогеном, близко совпадает с Курте, 211-15, и

Дефонтеном, 157-63. Лучше и полнее всех рассказал о таитянском лове тунцов Чарльз

Нурдхофф. Лов всегда происходит в октябре, что позволяет датировать случай,

приводимый здесь в версии Гогена, по факсимильному изданию первого варианта «Ноа

Ноа».

95 Устные сведения от Тераие-хоа Лекерр, род. 1875, и Путо’ура а Та’итерефа’ато’а, род.

1877. Они жили в Матаиеа одновременно с Гогеном и принадлежали к той же группе

молодежи, что Теха’амана.

96 О дате этого письма см. примечание 92.

97 Рей, 53-55.

98 МТ, 15. X. 1892.

99 JO, 15. XII. 1892.

100 Муренхут, I, 428.

101 Repertoire, 432. Позднее Шпиц включил эту фотографию в альбом, изданный в Париже.

Американский исследователь Ричард Филд недавно анализировал источники вдохновения

и методику Гогена в этом и сходных случаях.

102 Написано не в начале апреля, как указывает Маленг, а в начале февраля 1893 г. Это

видно, если сравнить с легко датируемым письмом X Даниелю де Монфреду.

103 Письмо Метте пришло на Таити не в апреле или мае, как полагает Маленг (№ 136), а

месяцем раньше, так как упомянутые 700 франков были отправлены 10 февраля (Луаз,

1951, 94), а почтовая шхуна пришла 21 марта.

104 МТ, 22. IV. 1893.

105 Биографические данные о мадам Шербонье представлены Франс Бро и Пьером

Лёвёрго. Сведения о картине на стекле представлены как английским, художником

Стефаном Хау-эйсом, купившим ее у мадам Шербонье в 1913 г. (Хауэйс, 124), так и

Фредериком О’Брайеном, 1920, 226-27, и 1922, 446-47. Как правило, в редких случаях,

когда она воспроизводилась, показывали только верх, причем половины меняли местами.

Есть полная репродукция в каталоге Виль-денштейна (№ 509), под рубрикой «Париж» (!),

причем следует странное и ошибочное утверждение, что картина «написана Гогеном для

его таитянской хижины». Она четко датирована 1893 г., и Гоген назвал ее «Рупе Тахи-ти» -

первые слова очень популярной в то время песни «Прекрасный Таити».

106 Рей, 51-53.

107 Письмо от Тати Салмон Генри Адамсу, датированное 2 июля 1893 г.

108 Что Гоген в самом деле выехал с Таити на «Дюшаффо» в это время, а не 1 мая на

«Дюрансе», как считали до сих пор, подтверждается его рассказом в приложении к

первому варианту «Ноа Ноа» и заметкой в JO от 22. VI. 1893.

109 Сведения об’ этом плавании Гогена взяты из рапорта капитана Пуадено.

110 Газетная заметка, вклеенная в «Тетрадь для Алины», 42, и письмо от 3 октября 1893 г.

Камилла Писсарро сыну Люсьену.

111 Личное сообщение Иржи Мухи, который готовит биографию отца. Позднее в том же

доме была мастерская Модильяни.

112 Все письма Гогена этой поры написаны, во всяком случае, неделей позже тех дат, которые указывает Маленг, ибо «Арман Бехик» пришел в Марсель только 30 августа (см.

примечание 109).

113 Роструп, 79-82; Пола Гоген, 183-86; Саттон, 1956, 91-92; Стрёмбум, 48.

114 Единственный сохранившийся пригласительный билет № 112 из коллекции автографов

Альфреда Дюпона, проданный в 1958 г., доказывает необходимость пересмотреть

общепринятую хронологию, что и сделано.

115 Две деревянные скульптуры - скорее всего, №№ 94 и 97 из каталога Грея, если учесть, что их фотографии воспроизведены в статье Роже Маркса о выставке, написанной для

«Ревю Энциклопедик» от 1 февраля 1894 г. Полный перечень выставленных картин можно

найти, скажем, у Ротоншана, 136-38.

116 Морис, 1920, 31-32.

117 Письмо от Камилла Писсарро Люсьену, датированное 23 ноября 1893 г.

118 Гоген сам собирал цитированные газетные отклики. Они вклеены в конец «Тетради для

Алины». Другие отклики, которые мне удалось найти, были в газете Клемансо «Жюс-тик»

от 12 ноября (автор Гю-став Жефрой) и в январском выпуске «Фигаро Иллюстре».

119 Ротоншан, 141-42, а также устные сведения от Герды Чельберг, Стокгольм. Статья

Артура Мёллера в шведском еженедельнике «Векко-Журнален» иллюстрирована

отличным фотоснимком этого дома.

120 Леклерк, 1895, 121, а также мемуары Юдифи Жерар. Малоизвестная фотография

Вильяма Молара, сидящего на обитом тапой сундуке в мастерской Гогена,

репродуцирована Гердой Чельберг (между страницами 56-57).

121 Чельберг, 40-42. Ида Эриксон родилась в 1853 г., Вильям Молар - в 1862.

122 Здесь и дальше я цитирую рукописи Юдифи Жерар, любезно предоставленные мне

доктором Гердой Чельберг.

123 Воспоминания Юдифи Жерар.

124 Юдифь Жерар, «Жюльен Леклерк, спутник Гогена».

125 Без каких-либо обоснований Маленг датирует это письмо 5.II.1894, хотя оно

несомненно было написано в начале января, когда, как мы знаем благодаря бережно

сохраненному дневнику Даниеля де Монфреда (Луаз, 1951, 19), Гоген был серьезно болен.

126 И здесь терпеливые изыскания Луаза (1951, 19, 58) позволяют нам исправить неверную

датировку письма де Монфреду (№ XVII), которое, бесспорно, было написано 22 февраля,

а не в сентябре 1893 г.

127 Воллар, 199-202. Дневник де Монфреда показывает, что это произошло не раньше конца

февраля.

128 Вильденштейн, № 506-507; Грей, № 109; рукопись Юдифи Жерар «Разлука с Гогеном».

129 Вильденштейн, № 508. Название отчетливо видно на фотографии, представленной

французской фирмой Жиродон. Гоген разделил слова на две группы так, что это

подтверждает избранное мною написание; к тому же это отвечает строению таитянской

фразы.

130 Личное сообщение сына Юдифи - Жиля Жерар-Арльберга.

131 Эдварде, 4-5.

132 Первый самостоятельный вариант Гогена был обнаружен в начале 50-х гг. французским

историком и литератором Жаном Луазом и опубликован малым тиражом, факсимильным

изданием в 1954 г. (английский перевод - в 1962 г.). К сожалению, сквозь все английское

издание проходит ошибка - Теха’аману называют Техаурана.

133 Гиг, 1951.

134 Лоти, часть I, глава 43.

135 Муренхут, I, 434.

136 Он не ошибся, потому что многие из скульптур недавно были проданы почти за 300

тысяч франков.

137 Мортимер Менпес, 931; Редон, 196.

138 Дороти Менпес, 139, 141.

139 Каталог О’Конора, 1-2; Сат-тон, 1960; Белл, 163-67.

140 Незадолго до своей кончины Сегэн напечатал в журнале «Оксидан» рассказ о своем

пребывании вместе с Гогеном в Понт-Авене летом 1894 г. Саттон, 1964, дополняет этот

рассказ письмами Сегэна, дающими хорошее представление о характере их автора.

141 Большинство отчетов о драке в Конкарно и о Кенперском суде полны домыслов и

прикрас. Моя версия основана на единственных известных первоисточниках - письме

Филижера своему другу Блуа, отправленном через несколько дней после стычки, и статье

Рене Мориса, где приведен приговор и отклики газет.

142 Слова Гогена, что приговор вынесен «в прошлый четверг», ясно показывают, что это

письмо (№ 152) было написано в последнюю неделю августа, а не в сентябре.

143 Написано 20 сентября (см.: Луаз, 1951, 98).

144 Указания на то, что Гоген хотел поселиться на Самоа, косвенны, но достаточно вески, потому что он не только просил Молара (письмо № 152) купить ему самоанский словарь,

но и написал по-английски на подаренной О’Конору гравюре: «Моему другу О’Конору,

самоанцу» (Каталог О’Конора, № 17).

145 Перрюшо, 287-88.

146 Альстрём, глава 6.

147 Хотя Стриндберг хорошо знал французский язык, он написал письмо по-шведски и

попросил Вильяма Молара перевести его (сообщено издателем Альбертом Боньером,

Стокгольм).

148 В издании Маленга в письме о продаже (№ 158) допущена ошибка: «464 Fr 80 dans ma poche», а надо: «464 Fr 80 de ma poche».

149 Луаз, 1951, 25, и Перрюшо, 293-94. Симптомы, в общих чертах описанные друзьями

Гогена, нисколько не спорят с моей гипотезой в главе IV, что он заразился сифилесом еще

до 1891 г. Далее, его ответ (если сведения верны) на предупреждение о риске, инфекции:

«В моем возрасте больше нечем заражаться», - приобретает смысл только, если принять,

что Гоген уже был болен.

150 Грей, № 113; Бодельсен, 1964, 146-52; Морис, 1896, 4. Большинство искусствоведов

проходило мимо недатированной, но очень важной статьи Мориса, так как неверно

исходили из того, что она была напечатана в 1891 г. Но слова Мориса о том, что Гогену 48

лет, доказывают, что статья была написана в 1896 г. Та же фигура овири есть на картине

«Раве те хити раму» (Вильденштейн, № 570), написанной в 1898 г.

151 Это утверждение, приводимое Перрюшо (43), как будто доказывает, что Гоген побывал

на Таити до 1891 г. Однако опровергающие это свидетельства, приведенные в примечании

10, по-моему, достаточно убедительно показывают, что репортер неверно понял Гогена,

если только тот не ввел его в заблуждение нарочно.

152 Вышло два факсимильных издания этой рукописи, последнее в 1947 г. (Издательство

Ян, Стокгольм). Но иллюстрации представляют собой последующее добавление.

Особенно много сделал, чтобы решить сложные проблемы, связанные с созданием «Ноа

Ноа», Луаз (1962).

153 Мажер, 1902, превосходно описывает такое плавание через Окленд. Сведения о

плавании «Австралии» взяты из рапорта капитана Дидье, хранящегося в архивах

пароходства «Мессажери Маритим», Париж. Дата прибытия «Ричмонда» приведена в Ю

от 12. IX. 1895. Письмо № 159 (Маленг датирует его концом июня) должно отнести к

концу августа.

154 МТ, 10-25. VIII. 1895; Агости ни, 1905, Ш-12.

155 Пеллендер, 289-90.

156 Все исследователи проходили мимо этого недатированного письма Молару. Правда, оно

было опубликовано в литературном ежемесячнике «Ле Гулан» (1 марта 1938 г.). Но это

провинциальное издание, которое выпускалось одним поэтом в Бретани, имело очень мало

читателей и быстро прекратило свое существование. Чисто случайно именно этот номер

попал мне в руки, когда я изучал документы о пребывании Гогена в Бретани.

157 Repertoire, 86-87, 342. Прочная симпатия Гогена к этому своему другу и поэту-

любителю ясно видна из того, как он хвалит «Цветы коралла» в «Осах», № 15, 1900.

158 Лемассон, 1950; Агостини, 1905; устные сведения от Александра Дролле.

159 JO, 31, X и 21. XI. 1895.

160 Сегэн, 160.

161 Саттон, 1961, 173.

162 Устная информация от Ма’ари а Техеиура.

163 Неопубликованная переписка между Жюльеном Леклерком и Вильямом Моларом

(приложение: Юдифь Жерар, Жюльен Леклерк, спутник Гогена) поназывает, что Гоген

перед отъездом оставил также много картин на хранение последнему и эти картины вскоре

были переданы Воллару для продажи на комиссионных началах.

164 Устные сведения от Анри Тейсье и А.-Ц. Брильянт.

165 Неопубликованное письмо из коллекции автографов, принадлежащей Альфреду

Дюпону (№ 115), продано на аукционе в Париже 3 декабря 1958 г.

166 Repertoire, 186, и устная информация от дочери Огюста Гупиля, Мадлен Сигонь, род.

1882. Жанна, род. 1887, таитянское имя - Байте, умерла в 1943. Рене Хамон воспроизводит

фотографию Жанны Гупиль, снятую в 1938 г.

167 Врагге, 262-63.

168 Repertoire, 31, Мишель Бешу.

169 Ремсден в газетной статье и устная информация от родственника Пау’уры, Поара’и а

Таи.

170 Продано на аукционе в Отеле Друо, Париж, 5 июня 1962 г.

171 Холл - Осборн, 54-55.

172 Маленг напечатал отрывки из этого письма, но не опубликовал вымышленное

интервью, которое Шарль Морис слегка отредактировал и безуспешно пытался

пристроить в газеты. В конце концов Морис ограничился тем, что включил интервью во

вторую часть «Ноа Ноа», помещенную в радикальном проанархистском журнале «Ревю

Бланш» (номер от 1 ноября 1897 г.). Подробно о войне на Раиатеа рассказано у Кайо, 1909,

и Агостини, 1905.

173 Купчая в земельной конторе Папеэте.

174 Лемассон, № 2, 1950, 19.

175 После смерти Гогена рукопись была приобретена Александром Дролле. Теперь

хранится в Городском музее искусств, Сен-Луи, США.

176 Гоген ясно говорит в письме Даниелю (№ XL), написанном в феврале 1898 г., что

пытался покончить с собой месяцем раньше, «как только пришла почтовая шхуна».

Судовой регистр указывает дату прибытия шхуны - 30 декабря 1897 г. Это позволяет с

большей уверенностью датировать важное происшествие, которое большинство

биографов Гогена относят к концу января или началу февраля 1898 г.

177 Лемассон, № 2, 1950, 19; ВО № 12, 1895, 260.

178 ВО, № 1, 1898, 37.

179 Смотри § 17 и 19 устава (ВО, № 12, 1895, 266-67). Документ о ссуде, ныне хранящийся

в музее Папеэте, был опубликован Жакье, 1957, но без приложений с датами взносов

Гогена.

180 Устные сведения от Тераиехоа Лекерр.

181 Агостини, 1905, 28-31.

182 ВО, № 1, 4, 5, 1898; Repertoire, 20; Дорсенн, 134-35; Лемассон, № 3, 32. А также устная

информация от дочери Жюля Оф-фрэ - Элен Оффрэ.

183 Письмо Пикено Даниелю де Монфреду. Устные сведения от Пьера Лёвёрго и Тераиехоа

Лекерр.

184 Леблон, «Ревю Универсель», 536-37; Дорсенн, 139; Repertoire, 86. Устные сведения от

А.-Ц. Брильянт.

185 Repertoire, 318-19. Устная информация от дочери Амб-руаза Милло - Марсель Пель-тье.

186 Ссудный документ в музее Папеэте и архив больницы Папеэте за 1898 г.

187 Свидетельство о рождении в отделе актов гражданского состояния Папеэте, датированное 21 апреля 1899 г. и подписанное Полем Гогеном, который, однако,

формально не мог признать ребенка, так как не был разведен с Метте.

188 Приводимый рассказ основан на версии, сообщаемой самим Гогеном в его открытом

письме и дополненной информацией из Леблон «Ревю Универсель», 537, Лемассон, № 2,

1950, 19, а также устными сведениями от А.-Ц. Брильянт.

189 Оригинал принадлежит Элизабет Монтроз, Папеэте.

190 Этот экземпляр теперь находится в Лувре, Париж, Кабинет рисунка, Р. Ф. 28, 844.

191 Repertoire, 74-75, 102, и устная информация от Марсель Пельтье.

192 Это было не первое журналистское предприятие Карделлы и Рауля. В 1884-1889 гг. они

вместе владели «Таитянским вестником», но не справились с этим делом, и вестник

перешел в руки их противника, Леона Бро. См. Repertoire, 56, 395.

193 Мативе, 108.

194 «Круа», 14. XII. 1899.

195 ВО, № 10, 1899, 199-206.

196 ВО, № 12, 1899, 327.

197 В художнический талант своего нового сотрудника Карделла верил гораздо меньше; его

портрет той поры; висящий в мэрии Папеэте написан не Гогеном.

198 Эту сумму Гоген называет сам в письме L1X Даниелю, не уточняя, подразумевает ли он

французские или чилийские франки (и те и другие были тогда в ходу на Таити, причем за

один французский давали около двух чилийских франков). Объявление, воспроизводимое

нами (фото 39), показывает, что номер «Улыбки» стоил полтора чилийских франка. Если

верить Гогену, выходит, что он продавал не меньше 30-35 экземпляров каждого выпуска,

или вдвое больше, если он, говоря о месячном доходе в 50 франков, подразумевал

французскую валюту.

199 Часто Гоген писал меню и украшал их забавными рисунками. Одиннадцать таких меню

сохранились и были опубликованы в 1950 г. с вступлением Роберта Рея. Основываясь на

сравнении стиля с рисунками в одном из альбомов Гогена, Рене Гиг (1952, 115) очень

точно заключает, что эти меню были разрисованы «между декабрем 1899 г. и июнем 1901

г».

200 Запись беседы, любезно предоставленная Ивом Мартеном, Папеэте.

201 Коньят, «Гоген», 72; Лоуренс и Элизабет Хансон «Благородный дикарь», 255. Издатель

факсимильной публикации «Улыбок», Л. Буг, в своем вступлении тоже утверждает, что

главной целью Гогена, когда он начал выпускать свою газету, было защищать таитян, хотя

в воспроизводимых выпусках ничто не подтверждает такого взгляда.

202 «Осы», февраль 1901, 1.

203 «Осы», декабрь 1900, 50.

204 «Осы», декабрь 1900, 49.

205 Открытое письмо учителя Жоржа Дормой в «Осах», август 1901, 3. Единственный

беспристрастный гость на острове, отметивший существование этой газеты, - Дуглас

Холл. Он ограничивается насмешливым замечанием (Холл - Осборн, 75), что она в

основном «ограничивается грубой бранью по адресу губернатора и властей вообще».

206 1900 г. - единственный год, за который в каталоге Вильденштейна не названо ни одной

картины.

207 Запись Пьера Лёвёрго, хранится у Гийома Леброннека.

208 Кибл, 771.

209 Как и предвидел Гоген, Пау’ура и ее семья хорошо позаботились о ребенке. Сын Гогена

до сих пор благополучно здравствует. Примерно до пятидесяти лет он жил в Панаауиа на

таитянский лад, но затем произошло неизбежное: он решил, что выгоднее перебраться в

Папеэте и за небольшую плату разрешать туристам фотографировать его. Потом он стал

делать рисунки вроде воспроизведенного на илл. 77. Спрос на них был так велик, что

теперь предприимчивые посредники помогают ему изготовлять и сбывать рисунки и

картины в большом количестве.

210 Луаз, 1951, 164.

211 Ссудный документ в музее Папеэте.

212 Repertoire, 357-58; «Осы», февраль 1901, 1-2.

213 Об истории, культуре и географии Маркизских островов полнее рассказано в моей

книге «Позабытые острова» (русское издание - М., изд. «Наука», 1965).

214 Протокол заседания 13 апреля 1901 г.

215 Гийо, 63.

216 Холл - Осборн, 81.

217 JO, 21. XI. 1901.

218 В литературе о Гогене Хиваоа обычно называют Доминикой. Но это название, данное

острову открывшим его испанцем в 1595 г., не употребляется во Французской Полинезии

и совсем неизвестно туземцам. Часто делают еще две грубейшие ошибки, когда вместо

«Атуона» и «Хиваоа» пишут «Атуана» и «Хивахоа».

219 Repertoire, 470-71; ВО, № 5, 1899, № 1, 1900, и № 7, 1900. Постановление, подписанное

французским генерал-губернатором в Ханое 24 января 1898 г. (Находится у Рауля Тейсье,

Папеэте.)

220 Рукопись, принадлежащая сыну Ки Донга, Пьеру Ван Каму, а также устные сведения от

него же.

221 Жакье, 1957, 13.

222 Не сохранилось никаких фотографий этого дома, а рисунок, иллюстрирующий статью

Леброннека в «Газетт де Боз-Ар», 196, к сожалению, неверен. Автор тут ни при чем, так

как рисунок не его. Хорошее описание дома есть у О’Брайена, 1919, 149, приводящего

беседу с соседом и другом Гогена, «старым поселенцем» Бофре (слегка переиначенная

фамилия Фребо). Проверить точность размеров, сообщенных Леброннеком и Луи Греле,

легко по хранящимся в Лувре панно с одного из торцов дома. Их общая длина около 6 м.

223 Письмо Луи Греле от 1 марта 1960 г. Две описи, сделанные после смерти Гогена и

опубликованные Жакье (1957, 25 - 43), представляют собой самый подробный и точный

перечень имущества Гогена в ту пору.

224 Многие авторы утверждали, что Гоген охлаждал в колодце не воду, а бутылку с

абсентом. Чисто логически это очень сомнительно, потому что именно разбавление

холодной водой придает особый аромат абсенту. К тому же опрошенные мною два

человека, которые лично посещали «Веселый дом» - Тимо и Луи Греле, - настаивают, что

бутылка с абсентом всегда стояла на столе в столовой.

225 О’Брайен, 1919, 109; Леброннек, 1956, 196-97; письмо Луи Греле от 1 марта 1960 года.

226 Устные сведения от Тимо, несколько отличающиеся от версии Леброннека, 1956, 199.

227 Жакье, 1957, 17-23; кассовая книга Варни.

228 Пети посетил Маркизы в середине марта, а не в октябре 1902 г., как полагают Шассе и

Перрюшо. Это видно из JO 6. III. 1902 и доклада Пети от 11 мая 1903 г., стр. 16.

229 Описание его пребывания на Маркизах-в «Вдалеке», 155 - 299

230 Луаз, 1951, 120.

231 Государственные архивы в Папеэте.

232 Ружье Гогена, с украшенным великолепной резьбой прикладом (Грей, № 141), дольше

других обработанных рукой художника предметов оставалось на островах. Только в 1938 г.

его обнаружил и приобрел известный норвежский ученый, исследователь и писатель Тур

Хейердал.

233 JO, 6. III. 1902.

234 «Осы», июль 1900, 30; JME, июнь 1900, 509-14.

235 Repertoire, 479; JME, август 1903, 134-36, сентябрь 1903, 207-08.

236 Annales, ноябрь 1902, 354-55.

237 Кассовая книга Варни. Дву колка прибыла и заприходована 24 мая 1902 г.

238 Annales, ноябрь 1903, 342-51.

239 Доклад губернатора Пети от 26 июня 1902 г.

240 Холл - Осборн, 139-46.

241 Шассе, 1955, 109.

242 Леброннек, 1956, 192. Свидетельство о рождении в отделе записей актов гражданского

состояния Папеэте.

243 Шассе, 1955, 104-105, 109-10.

244 Repertoire, 416; Annales, март и ноябрь 1900 г. Подлинное имя отца Орана - Исидор, а

новое имя он принял по прибытии на Атуону.

245 Рукопись Рулона и рассказ епископа Лекадра.

246 Луаз. 1953, 11.

247 JO, 7. IX. 1901; ВО, 7, 1902, 329.

248 Письмо Пикено Молару после смерти Гогена.

249 Борель, 1942; письмо 1 марта 1960 г. от Луи Греле; O’Брайен, 1919, 148.

250 Шмидт, 251-61. Сведения о происхождении портрета получены от Греле, которому Ки

Донг передал его в 1905 г. Они подтверждаются сыном Ки Донга. Примечание,

цитированное у Леброннека, 1956, 193-94, путаное и неточное, в нем верно лишь то, что

картина была написана в 1902 г.

251 Что последние 20 страниц добавлены в это время, видно не только по изменившемуся

слогу, но и по ссылкам на убийства миссионеров в Китае: они начались в 1900 г. и

продолжались, когда Гоген решил переработать рукопись.

252 Гоген говорит об этом в «До и после». Посредничество Фребо подтверждают Греле и

Тимо. Книга, о которой идет речь, - I том труда Ж.-В. Пиоле «Католические французские

миссии в XIX в.», Париж.

253 Копию письма Гоген послал в «Меркюр», где она была напечатана только после его

смерти, с пропусками и ошибками (MF, август 1904, 569-73). Греле недавно нашел письмо

от брата, написанное в октябре 1902 г., и там есть интересный абзац: «Гоген еще воюет с

епископом. Он написал яростное письмо губернатору. Не знаю, будет ли оно напечатано -

вряд ли, но Гоген в этом не сомневается».

254 ]О, 11-15. XII. 1902.

255 Неопубликованное письмо лейтенанту Бонмезону, датированное декабрем 1902 г.

256 Annuaire, 1891, 105; 1903, 177; Шассе, 1955, 111; устные сведения от Рауля Тейсье.

257 ]О, 12-13. II. 1903; Annales, июль 1903, 211; письмо Гийома Леброннека от 18 мая 1960

г.

258 BSEO, 133-34, 216-18.

259 Устные сведения от Тимо и епископа Лекадра. Факты, которые собрал сам Гоген, изложены им в «До и после».

260 JO, 23. X. 1902 и 12-13. Ш 1903.

261 Самый полный рассказ об этом в недавно обнаруженном письме Рейнера от 26 июля

1903 г. адвокату Бро. Другие важные источники - письмо Гогена Орвиллю. (Луаз, 1955, 12)

и рассказ одного из осужденных (Леброннек, 1956, 197-98).

262 JO, 24. III. 1903. Протест Гогена вошел в «До и после».

263 BSEO, 133-34, 218.

264 Доклад Салле министерству колоний от 4 апреля 1903 г.; рукопись миссионера Рулона.

265 Недавно открытые письма Гогена адвокату Бро (BSEO, 133 - 34) позволяют

восстановить события. Единственная известная мне характеристика Ги-шенэ, данная

приезжим современником, принадлежит перу Холла и она неодобрительна (Холл - Осборн,

157-62).

266 Судебное постановление, архив Управления юстиции, Папеэте. Во многих письмах

Гоген неверно сообщает, что его приговорили к штрафу в тысячу франков. Губернатор

Пети признает в докладе от 11 мая 1903 г., что он поддерживал обвинение против Гогена и

желал выслать его из колонии, но не обладал для этого законными полномочиями.

267 BSEO, 133-34, 223-28; а также отказ на жалобу, датированный 19 сентября 1903 г., архив

Верховного суда Папеэте.

268 С помощью перечня, данного Ротоншаном (221-22), эти девять картин легко привязать к

номерам в каталоге Вильденштейна: 524, 578, 581, 584, 586, 587, 589, 591, 593. Новая

картина, отправленная Воллару, вероятно, № 637, остальные три - № 636, 638, 635.

269 Луи Греле (цитата у Бореля, 1942, 16). Когда я спросил, что он ответил на письмо

пастора Вернье (опубликовано Бомпаром, 188), выражающим сомнения по этому поводу,

Греле прислал мне сообщение, датированное 1 марта 1960 г.: «Могу категорически

ответить, что Варни вернул ему (Гогену) морфий и шприц за несколько недель до его

смерти. Гоген при мне и при моем брате отдал коробку Варни и сказал, чтобы тот ни в

коем случае не возвращал ему ее. Варни ответил: «Так выбрось ее лучше в море!» На что

Гоген сказал: «Нет, она мне может еще понадобиться в самом крайнем случае».

270 Письмо в архивах жандармерии в Папеэте. Черновики найдены Луазом (1953, 11).

271 Письмо Вернье Даниелю де Монфреду, датированное 8 марта 1904 г., приведено

Ротоншаном, 223-27.

272 В 1951 г., когда я беседовал с епископом Лекадром, он все еще считал, что Гоген

покончил с собой. (Даниельссон, М., 1965). Главным сторонником взгляда, что Гоген был

убит, выступал искусствовед Шарль Кюнстлер (см. «Журналь дез Арт» № 85, 1934). Два

других живучих мифа утверждают, что последняя написанная Гогеном картина

представляла собой снежный ландшафт в Бретани и что туземцы Атуоны 8 мая кричали:

«Гоген умер, мы пропали!» Первый миф проистекает из статьи Сегалена в июньском

(1904) номере «Меркюр де Франс». Но Сегален не встречался с Гогеном и пробыл в

Атуоне слишком мало, чтобы исследовать вопрос. Более того, внимательно читая его

статью, видишь, что речь идет всего-навсего о догадке. Вторая, очень трогательная

легенда основана на неверном переводе маркизской фразы в письме Вернье Даниелю де

Монфреду, написанном в 1904 г. (Ротоншан, 225). Вот причитание в правильном

написании: «Уа мате Коке, уа пе те ената» - то есть: «Гоген умер, ему пришел конец».

Смысл станет еще более прозаичным, если вспомнить, что основное значение глагола «пе»

- гнить, разлагаться.

273 В письме пастора Вернье Даниелю де Монфреду, упомянутом выше, тоже описаны

последующие события, включая похороны. Естественно, автор письма резко осуждает

католических миссионеров. Неподписанный рассказ епископа Лекадра, помещенный в

каталоге Гогеновской выставки 1949 г. в Лувре, хотя тоже резок по тону, но в целом почти

не отличается от описания Вернье. Дополнительная информация есть у О’Брайена, 1919,

148; 1920, 228-32, и у Леброннека, 1956, 194. С помощью отца Америго Колза,

архивариуса ордена Святого Сердца в Риме, мне удалось установить, что хоронил Гогена

недавно прибывший на остров миссионер Викторин Сальтель.

274 Архивы ордена Святого Сердца, 47-48; сведения получены от архивариуса и датированы 24

января 1965 г. Цитированный в последнем абзаце доклад Пикено теперь находится в музее

Папеэте.

76.

Эмиль, сын Пау'уры, сфотографирован в возрасте около пятидесяти лет в своем доме на Таити

вместе с женой и некоторыми из своих детей. В руках он держит альбом с автопортретом отца,

который Гоген написал, когда ему тоже было пятьдесят лет.

77.

В последнее время Эмиль играет на любопытстве туристов - рисует картинки в таком роде и

продает их за доллар-два. Этот рисунок должен изображать таитянские привидения - так сказать,

параллель к «Манао тупапау».

Document Outline

Гоген в Полинезии

Содержание

Предисловие автора к русскому изданию

ГЛАВА I. Мастерская в тропиках

ГЛАВА II. Полоса удач

ГЛАВА III. Среди соотечественников

ГЛАВА IV. Среди таитян

ГЛАВА V. Женитьба Коке

ГЛАВА VI. Поворотный пункт

ГЛАВА VII. На ложном пути

ГЛАВА VIII. Повторение

ГЛАВА IX. Унижение и возвышение

ГЛАВА X. Веселый дом

ГЛАВА XI. Последнее слово

ПРИМЕЧАНИЯ