Голем в оковах

Глава 14 ПЧЕЛКИ

Поутру фавны с нимфами вновь столпились вокруг гостей, словно увидели их впервые. Притопал Стэнли.

— Для них каждый день — новый, — пояснил он по-драконьи. — Они не помнят, что было вчера. Поэтому гоблины, огры и все прочие могут беспрепятственно совершать набеги — здешний народ невозможно обучить мерам предосторожности.

— Им действительно необходима защита, — согласился Гранди. Голем понимал, что без дракона мирный народ долины станет легкой добычей всяческих хищников. Но как вернуться в замок Ругна, не завершив Поиск?

Нимфы заново открыли для себя подкроватное чудовище и радостно повизгивали, когда Храповик хватал их за аппетитные лодыжки.

Стэнли сделался темно-зеленым, но на сей счет не высказывался. Фавны устроили великолепный завтрак. Все были счастливы — за исключением гостей, не умевших забывать о своих заботах.

— Если другого выхода нет, то почему бы нам не остаться здесь? — пробормотала Рапунцель.

— Нельзя, — отрезал Гранди. — Мне необходимо завершить Поиск, а тебе воссоединиться со своим народом, каким бы он ни был. У этой проблемы должно быть решение.

— Разумеется, — согласилась Рапунцель, но как-то невесело.

Впрочем, вскоре всем стало не до веселья. Со стороны ущелья послышалось громкое жужжание, и в долину влетел целый рой пчелок.

От обычных пчел эти насекомые отличались огромными размерами, мохнатыми челками над глазами и куда более сильной магией. Каждая была длиной в четверть Гранди и имела устрашающее жало. Разлетевшись по сторонам, пчелки принялись жалить беззащитных фавнов и нимф. Те разразились жалобными криками, а потом повели себя самым удивительным образом. Кто-то начал плеваться, некоторые пустились в пляс, или поплюхались в воду, или распластались на земле. Какая-то нимфа промокла с головы до ног, а один фавн принялся мочиться на траву.

Джордан озирался по сторонам, сжимая в руках меч, хотя клинок вряд ли способен помочь против жалящих насекомых.

— Что тут происходит? — воскликнула Панихида.

— Думаю, это преобразующие поведение пчелки, — ответила Рапунцель. — Я слышала о них, хотя видеть никогда не видела. Они живут в пчельниках и…

— Но все пчелы живут в пчельниках, — возразила Панихида.

— Не скажи. Некоторые живут на пасеках, они летают по лугам и уверяют, будто пасут цветы. Другие, их называют ульянами, обитают в ульямах. Что же до этих, то они совершенно особенные. Их укус преобразует поведение любого живого существа. Рабочие пчелки, их именуют пролетариями, потому что они все время пролетают туда-сюда, называют свои укусы прививками. «Мы прививаем правила приличного поведения» — так они говорят. Мне кажется, сюда прилетели представители разных профессий — плеваки, плясуны, плюшки, пластуны, промокашки… Того бедного фавна, кажется, ужалил писарь.

— Понял! — воскликнул Гранди. — Ужаленные плеваками плюются, жертвы плясунов пляшут, а укушенный писарем… все ясно.

— Разновидностей пчелок очень много, — продолжила Рапунцель. — Перипатетики прививают странную манеру разгуливать под деревьями и толковать о всяких заумных материях, перебежчики заставляют людей двигаться перебежками, а укушенные политими начинают убеждать всех и каждого, будто на земле наступит благоденствие, стоит только сделать кого-нибудь из них королем. Но некоторые укусы очень опасны.

Пчелки могут прививать болезни — подагру, плеврит и пневмонию, не говоря уже о параличе.

Одна из пчелок спикировала прямо на Гранди и прожужжала по-пчелиному:

— Ну что, голем? Как тебе это нравится?

— Морская ведьма! — воскликнул Гранди.

— О нет! — в ужасе вскричала Рапунцель. — Неужто она снова явилась за мной?

— Ты ее не получишь, проклятое пугало! — прожужжал голем.

— Я не правительница пчельника, а только ее посланница, — отозвалась пчелка. — Ее превосходительство велела сказать, что фавны и нимфы будут подвергаться пыткам, пока девчонка не вернется к ней.

— Что она говорит? — спросила девушка, дрожа от страха.

— Она всего-навсего парламентер с ультиматумом, — пояснил Гранди. — А ведьма хочет того же, чего и прежде. Кажется, она вселилась в тело правительницы пчельника, так что эти пчелки повинуются ей.

— Ход ее мысли мне понятен, — промолвила Панихида. — Она намерена мучить невинных фавнов и нимф, пока не добьется своего. Этого допустить нельзя.

— Я отправлюсь в пчельник и разберусь с ней раз и навсегда, — заявил Гранди.

— Мы все пойдем, — возразил Джордан, берясь за меч.

— Просто диву даюсь, какими глупыми и упрямыми бывают иногда мужчины, — фыркнула Панихида. — Если мы двинемся все разом, пчелки это заметят, налетят всем роем и понаделают нам таких прививок, что мало не покажется. Нет, в пчельник надо проникнуть как раз тогда, когда большая часть роя в отлете. Одному Гранди это, возможно, и удастся…

— Но это опасно! — запротестовала Рапунцель.

— Ничего не делать еще опаснее, — угрюмо отозвался голем. — Эй, Храп! Можешь ты вывезти меня из долины незаметно для пчелок?

Храповик не ответил. Было светло, и он прятался под кроватью. Гранди взял щепочку наоборотного дерева и бросил вниз. Храповик машинально поймал ее на лету и тут же выскочил на свет.

— Едем куда угодно, только бы не сидеть впотьмах, — заявил он.

— Очень хорошо, — промолвил Гранди, взбираясь на подкроватное чудовище. — Постарайтесь отвлечь этих кусак, — попросил он остальных.

— Но ты должен управиться до ночи, — напомнила Панихида. — Вечером рой вернется в пчельник.

— Постараюсь. — Голем вцепился в шерсть подкроватного чудовища, и оно устремилось к окружавшим долину скалам.

Цепляясь за каждую трещинку, Храповик легко поднялся по отвесной каменной стене и добрался до вершины. Охранявшие ущелье пчелки ничего не заметили. Сделав круг, Храповик снова спустился вниз и оказался на тропе, далеко позади роя.

— Где тут пчельник? — спросил Гранди у первого встречного растения.

— На юге, — ответил какой-то куст, и Храповик со всех лап припустил в указанном направлении.

Некоторое время он пробирался сквозь джунгли, старательно огибая попадавшиеся на пути путаны, и вскоре выбрался на поляну, где находился пчельник, представлявший собой подвешенную на толстой ветке здоровенную папаху.

Подкроватное чудовище остановилось поодаль, потому что вокруг папахи вилось несколько сторожевых пролетариев.

— Не так-то просто будет забраться в эту шапчонку, — пробормотал Гранди.

— Я могу залезть на дерево и сбросить ее вниз, — предложил Храповик.

— Не выйдет, — отрезал Гранди, — ужалит тебя какой-нибудь прилипала, ты и прилипнешь к ветке. Нет, я должен незаметно пробраться внутрь, запечатать вход и найти правительницу.

— Это опасно, — напомнил Храповик.

— Где наше не пропадало! Подсади меня на ветку, а когда я заберусь в пчельник, заткни чем-нибудь вход.

— Дурачье! — послышался чей-то голос. — Это не сработает.

Гранди огляделся и увидел огромного паука, сидевшего в центре протянувшейся от дерева до земли паутины.

— Ты знаешь этих пчелок? — спросил голем по-паучьи.

— Я ими питаюсь. Правда, в последнее время с этим возникли трудности. Уж где я только ни растягивал паутину, все равно они ухитряются ее избегать.

— Тогда с чего ты решил, будто знаешь, как их сдержать?

— А я не говорил, что знаю, как их сдержать. Я только сказал, что ваш план не сработает.

— От таких советов помощи мало, — заметил Гранди.

— Ас какой стати мне вам помогать? — поинтересовался паук.

— Да с той, что я мог бы помочь тебе, — заявил голем.

— Ты? Как же это?

— Я могу заманить пчелок сюда и устроить тебе настоящее пиршество.

Жвалы паука увлажнились.

— Хм, вообще-то, и я, пожалуй, сумел бы оказать тебе помощь.

— Да ну? Какую же?

— Хочешь, я дам тебе нить, и ты спустишься по ней к входу в папаху?

Гранди задумался:

— Нет, это не годится. Они прилетят, застанут меня и покусают.

— Возьми кусок паутины и занавесь вход.

Ни одна пчелка не сунется, моя паутина опутывает им крылья.

Гранди почесал затылок:

— Стало быть, я залезу, перекрою вход, и снаружи до меня никто не доберется. Звучит неплохо. Но мне придется иметь дело и с теми пчелками, которые остались внутри.

— Я дам тебе еще одну сеть. Накинешь ее на пчелку, та запутается, и ты сможешь поразить ее своим мечом.

— Договорились! — воскликнул Гранди.

Паук вручил голему прочную шелковистую нить и два куска паутины, и тот, спрятавшись, принялся взывать по-пчелиному:

— Бедный я, несчастный цветок. У меня столько пыльцы, столько нектара, и хоть бы одна пчелка прилетела!.

Пчелка прилетела — и не одна. Все они мигом угодили в паутину. Гранди сообразил, что это ему на руку. Чем больше пчелок достанется на обед пауку, тем с меньшим числом придется иметь дело ему. Но не все вившиеся у летка пчелки откликнулись на его призыв. Видимо, остальные являлись постовыми, то есть воинами, которым не полагалось собирать цветочный нектар.

Поняв это, голем усмехнулся и решил пустить в ход свое испытанное оружие — острый язык.

Он знал, что все вояки — забияки, а потому брани не вынесут.

— Эй, проходимцы плюгавые! — закричал он. — Бьюсь об заклад, что вы не сумеете ужалить врага, даже чтобы спасти свои челки.

Несколько постовых возмущенно зажужжали. Они приняли вызов — и попались в паучью сеть.

Гранди на этом не успокоился.

— Я гляжу, никакие вы не постовые, а трутни, — продолжал он дразнить остальных. — Небось у вас и жала тупые.

Еще несколько пчелок клюнули на приманку.

Однако две — то ли слишком тупые, то ли слишком умные — продолжали кружить возле входа в пчельник.

Гранди посетила еще одна блестящая идея.

— На помощь! — зажужжал он, подражая правительнице пчельника. — Я в беде!

Против этого оказались бессильны и самые стойкие. Они поспешили на зов своей государыни — к превеликому удовольствию паука.

— Кажется, возле папахи больше никого не осталось, — сказал Гранди пауку. — Ты доволен?

— Более чем, — отозвался тот, нацеливаясь на самую сочную пчелку с тем, чтобы высосать ее внутренности, которые он уже растворил, впрыснув свой яд.

Гранди отвернулся — сделка сделкой, но обычный для паука способ питания ему, голему, почему-то не нравился.

Храповик поднял Гранди на дерево и посадил на ветку прямо над пчельником.

— Если я не выберусь наружу до возвращения роя, — сказал Гранди подкроватному чудовищу, — уматывай отсюда со всех лап. Возвращайся к остальным и скажи, чтоб отправлялись в замок Ругна без меня.

— Ты очень храбрый, — заметил Храповик.

Гранди рассмеялся:

— Какое там! Я дрожу от страха.

С этими словами он принялся спускаться по прочной шелковой нити. Зависнув у входа в пчельник, голем несколько раз качнулся, но, в конце концов, зацепился за край и залез внутрь.

Лаз оказался тесноватым, ведь Гранди был заметно крупнее средней пчелки, зато и перекрыть его удалось без особого труда. Конечно, голему, имевшему не десять, как у паука, а всего-навсего две руки, пришлось повозиться, прежде чем он как следует навесил паутину, но теперь ни одна пчелка не могла ни попасть в папаху ни покинуть ее.

Однако это не решало другой проблемы: судя по доносившемуся жужжанию, в пчельнике находились другие пчелки. Гранди не знал, сколько их и где он рискует на них наткнуться. Держа булавку в одной руке и метательную сеть в другой, голем двинулся по узким проходам, плавно ведущим наверх.

Оказалось, что внутри папаха разделена на множество слоев — словно набита вложенными одно в другое кольцами из похожего на картон вещества. Кольца соединялись между собой узкими проходами. Голем боялся, что в пчельнике будет темно, но пчелки позаботились и об освещении. На перегородках светились крохотные грибки. С одной стороны, это облегчало задачу, с другой, делало голема более заметным. Впрочем, пчелки могли бы обнаружить его по запаху, однако до сих пор ни одна из них не встревожилась. Видимо, все были слишком заняты своей работой.

Пчельник представлял собой запутанный трехмерный лабиринт, причем изнутри он казался гораздо больше, чем снаружи. Возможно, тут не обошлось без пчелиной магии. Но при всей сложности этой конструкции в ней не было и намека на путаницу. Следуя прямыми, чистыми проходами, Гранди неуклонно приближался к центру.

Там, по его представлениям, должна была находиться резиденция правительницы. Однако близ центральной секции проход оказался наглухо запечатанным — здесь явно начиналась запретная зона. Гранди попытался расковырять перегородку булавкой, но вскоре оставил эту затею. Похожее на серый картон вещество оказалось на удивление прочным. Конечно, оно уступало стали, но булавка втыкалась с таким трудом, что овчинка не стоила выделки. Голем не мог позволить себе попусту тратить время, а потому свернул в боковой проход.

Все бы ничего, но проход оказался таким низким, что пришлось идти, сгорбившись. Кроме того, голем не знал, куда ведет коридор.

Через некоторое время коридор вывел Гранди в просторное помещение с сотнями ячеек — каждая была заполнена какой-то янтарной субстанцией и запечатана прозрачным воском. Это, несомненно, были медовые соты — продовольственный склад пчельника. Гранди любил мед, но сейчас ему было не до лакомства. Он хотел поскорее сделать дело и выбраться наружу до возвращения роя. Правда, сколько у него времени, голем не знал — грибы светили равномерно, и не было никакой возможности проследить, клонится ли солнце к закату.

Неожиданно возившаяся возле одной из шестиугольных ячеек пчелка оглянулась и заметила Гранди.

— Эй, — забеспокоилась она, — Здесь не положено присутствовать посторонним.

— А я не посторонний, а проверяющий, — нашелся голем. — Как тут у вас работа?

— Проверяющий? — Пчелка явно пребывала в сомнении. — Доложу-ка я полуначальнику.

Она поползла к выходу. Гранди выхватил булавку и устремился вдогонку — ему не хотелось встречаться ни с полу-, ни с четверть-, ни с какими другими пчелиными начальниками. Однако он опоздал. Пчелка скрылась в боковом проходе, и вскоре оттуда вылезли сразу несколько, причем одна довольно важного вида.

— Это не проверяющий, а просто презренный преступник и провокатор. — Послышалась уверенная команда:

— Ужалить его!

На голема насели три пчелки разом. Прижавшись спиной к шестиугольной ячейке с медом, он сдерживал натиск — в одной руке сеть, в другой булавка. Однако по тревоге прибывали все новые и новые пчелки. Не приходилось сомневаться, что рано или поздно они одолеют голема благодаря численному превосходству.

И тут Гранди осенило. Вместо того чтобы наносить удары противникам, он развернулся, вонзил булавку в одну из восковых печатей и потянул на себя. Пробка с хлопком выскочила, и из ячейки хлынула густая тягучая жидкость.

— Спасайте мед! — приказал полуначальник.

Некоторые пролетарии не сразу сообразили, о чем идет речь, и полуначальнику пришлось потыкать их жвалами в сладкую лужицу, но, в конце концов, все взялись за дело. Гранди тем временем выковырял еще несколько пробок. Кроме того, он придумал новый способ самообороны: отложив в сторону булавку, голем принялся швырять в пчелок слепленными из меда комками. У насекомых слипались крылья, и им становилось не до Гранди. Он воспользовался всеобщей суматохой и выскользнул из медового склада.

Но вместо центрального помещения голем попал в другую камеру, тоже полную шестиуголвных ячеек. Только в ячейках вместо меда находились жутковатые с виду личинки. Гранди припомнил, что места, где выводят пчелиный молодняк, называются секс-сотами, а самих личинок именуют сексотами.

Присматривавшая за секс-сотами пчелка направилась навстречу голему, но у того не было ни малейшего желания принимать бой. Свернув в ближайший проход, он поспешно удалился и через некоторое время вышел в очередное помещение, не столь просторное, как два предыдущих, но более уютное. Там находилась молодая и удивительно миловидная пчелка.

— А вот и гость! — сладкозвучно прожужжала она, завидев Гранди.

— Хм, да… — пробормотал тот, не совсем понимая, с кем имеет дело. — Я… это… ищу правительницу.

— Ну конечно! — рассмеялась пчелка. — Теперь я вижу, что ты не ко мне. Ты больше похож на голема, чем на трутня.

— Я и есть голем, — признался Гранди, удивленный познаниями этой особы. Размером она значительно превосходила обычных пролетариев и могла доставить ему немало хлопот, однако не проявляла ни малейшей враждебности.

— Меня зовут принцесса Приятная, — представилась пчелка. — Скоро я совершу брачный полет с самым красивым трутнем и заведу собственный пчельник.

— Принцесса пятая? — переспросил Гранди, плохо расслышавший имя. — А где остальные четыре?

— Никакая я не пятая! — рассмеялась пчелка. — Мне посчастливилось вылупиться в числе двух первых, но свою соперницу я убила в честном поединке, а потом отгрызла головы всем прочим, невылупившимся, принцессам. Так что я единственная принцесса и непременно стану полноправной правительницей.

— Но ты выглядишь столь прелестным созданием, — растерянно пробормотал Гранди.

— Я и есть прелестное создание, — заявила пчелка, — и сделала лишь то, что предписывали долг и обычай. Мудрый обычай, ибо ни один рой не прокормит двух правительниц.

— Но в тело правительницы этого пчельника вселился чужой разум, — сказал голем. — Я явился, чтобы захватить эту лжеправительницу в плен и забрать из пчельника.

— Вот как? — заинтересованно прожужжала принцесса Приятная. — То-то я заметила, что с недавнего времени правительница повела себя как-то странно. Послала чуть ли не весь рой кусать фавнов и нимф — прежде мы всегда жили с ними в мире. Но приказы правительницы выполняются беспрекословно.

— Предположим, я уведу правительницу с собой. Что будет с этим пчельником?

— Само собой, им стану править я. Признаюсь, начинать правление не на пустом месте, а в благоустроенной папахе гораздо приятнее, чем лететь неведомо куда. Насколько я понимаю, снаружи обитает множество ужасных чудовищ, всякие там чижи, стрижи… даже говорить не хочется. Каждый рад склевать бедную пчелку.

— А есть еще пауки, — поддакнул Гранди, — и насекомоядные растения. Да, будь у меня такой пчельник, я бы век наружу не высунулся.

Принцесса направила на Гранди свои изящные усики:

— Так чего ты хочешь?

— Скажи мне, как добраться до ячейки правительницы. Убивать я ее не стану, но из пчельника заберу.

— Не станешь убивать?

— Нет. Иначе она вселится в другое живое существо.

— Век живи — век учись, — промолвила принцесса. — Оказывается, иногда пощадить врага полезнее, чем уничтожить. Но ты ее не отпустишь?

— Ни в коем случае.

— Третий проход справа. — Она указала крылышком на тоннель.

Гранди ступил в коридор, миновал два перекрестка и, дойдя до третьего, повернул направо.

Проход вывел в центральную ячейку. Держа в одной руке сеть, в другой булавку, Гранди спрыгнул на искривленный пол. Прямо перед собой он увидел правительницу.

Она была огромна, размером с самого голема, с мощными жвалами и устрашающим жалом.

— Итак, големишка, ты явился, — угрожающе прожужжала правительница.

— Иначе и быть не могло, — задиристо ответил Гранди, пытаясь скрыть охвативший его ужас. Как мог он надеяться совладать с этаким страшилищем?

— И теперь я наконец с тобой разделаюсь. — Пчелка растопырила крылья и стала медленно надвигаться на голема. — Знаешь, как я поступлю?

— Не думаю, чтобы меня это интересовало, — отозвался Гранди, пытаясь угадать, какой способ атаки последует за всеми этими угрозами.

— Я ужалю так, что ты не умрешь, тебя только парализует, — нараспев жужжала морская ведьма. Кажется, она упивалась собственными словами. — Представь себе, ты в полном сознании, но совершенно недвижим — ни ручонкой шевельнуть, ни ножонкой дрыгнуть. А потом я по кусочкам живьем скормлю тебя моим сексотам — надо приучать их к вкусу крови.

Гранди мысленно содрогнулся, но виду не подал.

— Сначала тебе надо меня одолеть, — напомнил он, пытаясь напустить на себя бесстрашный вид.

— Потом я велю ужалить твоих глупых приятелей. Когда Рапунцель увидит, какие муки и страдания придется им претерпеть из-за ее упрямства, она согласится на все. На все что угодно.

— Ты самая гнусная, мерзкая, отвратительная ведьма, какую только можно представить! — выкрикнул Гранди, прикидывая, как бы накрыть ее сетью одним броском. Ведьма казалась слишком большой.

— А когда я заполучу ее юное, нежное тело, у меня появятся и другие возможности позабавиться. Вот, скажем, варвар — деревенщина, конечно, но мужчина видный. Возможно, перед тем как прикончить его, я…

Мысль о том, что тело Рапунцель может быть использовано еще и таким образом, настолько взбесила Гранди, что он бросился в атаку. Чего ведьма и добивалась. Едва голем устремился вперед, она взмыла вертикально вверх, и его удар пронзил пустоту. Прежде чем Гранди успел восстановить равновесие, ведьма налетела сзади.

Голем услышал гул и, не имея времени развернуться, упал на пол. Правительница пролетела над ним — голема обдало поднятым могучими крыльями ветром, Гранди перекатился, сел и увидел, что ведьма снова приближается.

Он потянулся за сетью, которую выронил при падении, но она пропала. Скорее всего, ее отнесло в сторону поднятым пчелиными крыльями ветром. Уворачиваясь от очередной воздушной атаки, голем отскочил в сторону, и его лишь слегка задело краем крыла. Прозрачные крылья пчелки казались тонкими, как паутинка, но были очень прочны, и удар получился чувствительный.

Прежде чем ведьма успела сориентироваться, Гранди был уже на ногах. Он сохранил булавку, но лишился сети, что ставило его в затруднительное положение.

Теперь у него не было шансов пленить ведьму. Правда, можно убить ее, но это означает всего лишь предоставить колдунье возможность переселиться в новое тело. Голем предпочитал знать, с каким противником он имеет дело.

Впрочем, на размышления ему не было отведено и мгновения. Ведьма сделала петлю в воздухе и вновь пошла на сближение. На сей раз она не спешила, то и дело зависая на месте и выбирая удобное положение. Гранди держал булавку наготове, хотя и понимал, что убийство тут не выход. Оба варианта — убить или быть убитым — его не устраивали.

Внезапно пчелка ринулась вперед. Гранди сделал выпад и промахнулся — это была ложная атака. Правительница резко вильнула в сторону и ударила крылом по сжимавшей булавку руке.

Оружие выпало. Голем потянулся за своим мечом, но огромная пчела стремительно налетела на него и сбила с ног. Пол оказался не очень жестким, но Гранди ударился головой, и, прежде чем в его глазах потухли искры, морская ведьма уже держала его всеми своими шестью лапами, угрожающе выставив жало:

— Ага, гнусный големишка, попался!

— Ты умрешь, если ужалишь меня! — закричал Гранди.

— Как бы не так! Пчелы бывают разные, представители этой разновидности — весьма кстати — после укуса не умирают. Дай-ка, я прикину, куда тебя лучше ужалить. Так, чтобы и тебе было больно, и мне приятно. Пожалуй, в живот — он мягкий, его можно проткнуть не напрягаясь. Крепись голем, это будет настоящая мука. Особенно, когда ты начнешь раздуваться, словно пузырь. Что за наслаждение!

Ужасное жало неумолимо приближалось к животу Гранди, а он не мог ни сбросить пчелку, ни уклониться. Она была слишком тяжелой, к тому же ее давление усиливалось постоянной работой крыльев. Голем отчаянно тянулся за булавкой, но та откатилась слишком далеко. Шаря рукой по полу, он нащупал лишь какую-то шелковистую нить.

Нить! Это же краешек паучьей сети!

Жало коснулось его одежды. Ведьма не спешила — парализующая прививка требовала особого старания и строгой дозировки яда — не то что смертельный укус.

Сейчас или никогда! — решил голем.

Подняв руку, он подбросил сеть вверх. Взлетев, паутина расправилась в воздухе, опустилась на пчелиные крылья и прилипла к ним намертво.

Паучья сеть была сработана с умом — она цеплялась только к тому, что могло служить пауку добычей.

Ведьма принялась барахтаться, пытаясь освободиться, но лишь запутывалась еще сильнее. Гранди потянул за кончик нити, и шелковистая сеть туго спеленала правительницу. Голем победил.

Найдя свою булавку, Гранди заткнул ее за пояс и, ухватив за нить, поволок ведьму к выходу.

Только сейчас он понял, что это ему не под силу.

Ведьма тоже сообразила, что к чему, и воспряла духом:

— Рано обрадовался, големишка. Скоро вернется мой рой, и тебя истыкают жалами. Слышишь?. Пчелки уже летят.

Действительно слышался отдаленный гул, становившийся все громче и громче. Голем был близок к отчаянию, но тут его осенило.

— Принцесса! — позвал он. — Я поймал ведьму, но не могу отсюда выбраться. Помоги.

— Почему бы и нет, — прожужжала в ответ принцесса.

— Ужаль этого негодяя! — приказала ведьма.

— Не могу, — ответила принцесса.

— Как? Почему?

— Потому что правительницы не исполняют приказов. Они их отдают.

— Но правительница здесь я.

— Была. Теперь это мой пчельник. — Принцесса спустилась на пол и, орудуя крепкими жвалами, распечатала главный вход.

— Премного благодарен. — И Гранди выпихнул низложенную правительницу в дыру.

Она упала на дно пчельника. Гранди осторожно спустился следом, однако рой уже приблизился. Правда, вход перекрывала паутина, но голему пришлось приподнять ее, чтобы вытащить ведьму наружу.

— Пчелки, — воскликнула связанная ведьма, — приказываю ужалить этого мерзавца! И самозванку тоже.

— Повинуйтесь мне! — прожужжала принцесса Приятная, появившись у летка. — Теперь я правительница.

Гранди балансировал на краю летка. Броситься вниз с такой высоты он не решался, а пчелки уже вились вокруг. Все зависело от того, кого они признают истинной правительницей.

— Прыгай, — донесся снизу голос Храповика, — я тебя поймаю.

Гранди не заставил себя упрашивать. Он сиганул вниз, прямо в волосатые лапы.

— Уматываем! — закричал голем. — Уноси отсюда и меня, и этот гадкий мешок.

Храповик посадил Гранди на спину, схватил узел с ведьмой за нитку и бросился наутек.

— На помощь! На помощь! — вопила ведьма.

Принцесса жужжала еще громче, и рой собрался вокруг нее. Этот кон голем выиграл. Ведьма принялась выкликать пчелок по именам:

— Пачкуля! Придурок! Пугало! Ко мне, мои верные слуги!

Названные пчелки заколебались, потом отделились от общей массы и полетели вдогонку за Храповиком.

— Ах, так! — грозно прожужжала новая правительница. — Отныне и навеки вы изгнаны из пчельника. Попробуйте только сунуть сюда жвалы — вас казнят!

Угроза была ужасна — для пчелы нет ничего страшнее, чем отлучение от сообщества. Однако теперь Пачкуле, Придурку и Пугалу терять было нечего.

— Отмщение! — истошно жужжала ведьма. — Ужальте голема! Освободите меня!

— Уноси лапы, Храп! — крикнул Гранди.

Подкроватное чудовище поднажало, и в считанные мгновения пчельник остался далеко позади. Но погоня продолжалась. Рассчитывая укрыться от приспешников ведьмы. Храповик метнулся в кусты, но тут же с воплем вылетел на открытое место.

— В чем дело, Храп? — спросил Гранди.

— Я боюсь темноты.

— Ах, вот оно что… Ну-ка, отдай мне щепку.

Храповик вручил голему крохотный кусочек наоборотного дерева. На это ушла лишь доля секунды, но ведьма воспользовалась заминкой и зажужжала еще громче, призывая своих слуг.

Одна из пчелок заметила беглецов и спикировала на них. Храповик нырнул под куст и избежал опасности. Однако всякий раз, когда он выскакивал на поляну или прогалину, ведьма возвышала голос, что позволяло преследователям ориентироваться. Наконец, беглецы оказались на тропе, ведущей в долину фавнов и нимф. Кустов здесь не было, а стало быть, не было и укрытия.

Самая быстрая из пчелок сложила крылья и устремилась на Гранди с такой скоростью, что ему оставалось только спрыгнуть с Храповика или принять удар. Но спрыгнуть означало подставить под жало подкроватное чудовище. После того как Храповик получит прививку, пчелки наверняка освободят ведьму, и голем не сможет этому помешать.

Гранди не спрыгнул, он зажмурился и собрался с духом. Острое жало пронзило его правую руку.

Но жгучая боль продолжалась лишь мгновение.

Выпустив яд, пчелка улетела, а Гранди встряхнулся и с изумлением понял, что он, кажется, цел и невредим. Более того, прилипшие к нему грязь, пыль, обрывки паутины и кусочки воска — все пропало неведомо куда. Он был чист от макушки до пяток. Что же случилось?

Но времени на размышления не было — ведьма прожужжала новый призыв, и над головой голема вновь загудели крылья. Храповик удвоил усилия, но теперь он бежал по дну ущелья. Спрятаться было некуда. Гранди съежился, ожидая очередного укуса.

Жало опять угодило в руку. Потом боль схлынула, пчелка улетела, и голем пришел в себя. С ним все было по-прежнему. Нет, не по-прежнему. Мысли удивительно прояснились, словно он неожиданно поумнел. Собственное положение теперь представлялось ему в совершенно ином свете.

Рапунцель полукровка, воспитанная в одиночестве, размышлял он. Она одинаково далека и от людей, и от эльфов. Чего ради я пытаюсь навязать ей общество, которому она чужда? Куда больше ей подошел бы кто-то такой же одинокий. Кто-то единственный в своем роде.

Третий призыв ведьмы тоже увенчался успехом; Теперь беглецов настигала последняя пчелка.

— Жми, Храп! — кричал Гранди. — Мы почти у цели! Попытайся вилять!

Но Храповик бежал по прямой, словно не слышал совета. Он на полной скорости выскочил из ущелья и влетел в долину. Гранди увидел фавнов, нимф, Джордана и маленькую Рапунцель, сидевшую на плече Панихиды. Завидя голема, девушка радостно захлопала в ладоши.

— Бу-бу-бу! — воскликнула она.

— Что? — не понял Гранди.

— Гы-гы-гы, — пояснил Джордан.

И тут нанесла удар последняя пчелка. В отличие от своих предшественниц она метила в Храповика, видимо, решив, что первым делом необходимо обезвредить скакуна. Не размышляя, голем прикрыл подкроватное чудовище своим телом. Жало вонзилось ему в плечо. Гранди свалился с Храповика, упал на землю и выронил наоборотное дерево.

Когда боль отпустила, он увидел неуклюже улетающую пчелку и спешащую к нему Рапунцель.

— Тебе больно, милый? — кричала девушка. — Какой ты смелый!

Теперь она говорила вполне внятно. Не успев удивиться этому, Гранди сообразил — он же выронил наоборотное дерево. Пока щепка была зажата в руке голема, его магический талант действовал наоборот. Вместо того чтобы понимать все языки и говорить на них, Гранди не понимал ни одного и не мог вымолвить ни единого внятного слова. Неудивительно, что Храповик не отвечал — он слышал лишь нечленораздельное бормотание.

— Ой, Гранди, что с тобой стало! — воскликнула Рапунцель. — Ты никогда не был таким красивым. В жизни не видела никого привлекательнее.

Голем растерялся. Будучи не слишком высокого мнения о своей внешности, он никак не ожидал таких комплиментов. Затем просветленный разум подсказал ему ответ — здесь тоже не обошлось без воздействия наоборотного дерева.

Самый последний укус Гранди получил от Пугала. Предполагалось, что после этого один вид голема будет отпугивать всех и каждого, однако магия наоборотного дерева сделала Гранди весьма и весьма привлекательным.

Так же подействовали и предыдущие укусы.

Яд Пачку ли, вместо того чтобы покрыть голема грязью, вычистил его с головы до ног, от укуса Придурка Гранди не одурел, а, напротив, весьма поумнел. Действие яда могло продолжаться до нескольких часов, в зависимости от впрыснутой дозы, но, поскольку ум Гранди был ясен, он решил не терять времени и выпалил:

— Рапунцель, я тебя люблю!

— Конечно, милый! — отозвалась девушка, целуя его. — Я знала это, хотя и боялась, что ты никогда…

Тут Гранди пришлось отвлечься от приятной беседы, поскольку ведьма сумела-таки выбраться из паутины и взлететь.

— Что, голем, — прожужжала она по-пчелиному, — небось надеялся удержать меня в плену. в пчелином обличье? Как бы не так! Ты мне надоел, и сейчас я с тобой покончу. Мое жало полно смертельного яда.

— Смертельного! — в ужасе повторил Гранди по-человечески.

— Знаешь, что я сделаю, гадкий големишка?

— Знаю, — ответил Гранди, отталкивая Рапунцель в сторону и готовясь принять удар.

— Я ужалю тебя, и ты умрешь, — прожужжала ведьма. — Потом я проделаю то же самое с твоими негодными друзьями. Все они околеют на глазах у Рапунцель. Глупая девчонка так перепугается, что я без труда завладею ее телом, а потом использую его самым гнусным и жестоким образом. Ты уж поверь, в таких делах я мастерица.

Гранди выхватил свою булавку:

— Сначала попробуй убить меня, старая лиходейка! Пока я жив, Рапунцель тебе не достанется.

Ведьма рассмеялась, покачиваясь в воздухе.

— Что толку в твоем упрямстве, голем? Даже если мне не удастся ужалить тебя сейчас, даже если ты убьешь меня, я все равно вернусь в другом обличье и добьюсь своего. У тебя нет надежды.

Она устремилась в атаку. Гранди понимал, что борьба с ведьмой бессмысленна, но намеревался стоять до конца.

Огромная человеческая рука внезапно смела пчелку в сторону. Увеличившаяся до человеческого роста Рапунцель поймала ее и теперь держала в своей ладошке.

— Можешь ужалить меня, злая ведьма, — промолвила девушка, — давай, но тогда ты не получишь ничего.

Морская ведьма сердито жужжала, но пускать в ход жало не торопилась. Ей вовсе не хотелось убивать тело, за которым она так долго охотилась.

— Я могла бы тебя прихлопнуть, — продолжала Рапунцель, — но твоя смерть мне не нужна. Ты больше не имеешь надо мной никакой власти. Теперь я знаю, кто ты такая, и никогда не допущу тебя в свое тело. Если ты погубишь моих друзей, я покончу с собой, но тебе не достанусь. — Девушка раскрыла ладонь и отпустила пчелку. — Лети куда хочешь, — с вызовом сказала она. — Надеюсь, ты поняла, что я говорила серьезно.

Пчелка немного помедлила и полетела к озеру. Там она кружила над самой водой, пока ее не проглотила какая-то рыба. Рапунцель встретилась, наконец, с морской ведьмой лицом к лицу и одолела ее.

Как только девушка вновь уменьшилась, Гранди подбежал и обнял ее:

— Надо же! И ты еще называла храбрым меня!

— Ну, она же хотела тебя укусить… — смутилась Рапунцель.

— Сейчас злодейка мертва, — сказал Гранди. — Конечно, со временем она подыщет новое тело, но нас, возможно, оставит, наконец, в покое.

Теперь она знает, что тебя ей не заполучить.

— Теперь нам осталось лишь завершить твой Поиск, — сказала Панихида. — Правда, боюсь, что с этим…

Из ущелья донесся громовой рев. Фавны и нимфы бросились врассыпную. В долину ворвался гигант — человек с головой тигра.

— Р-р-р! — вскричал он на языке тигроголовов. — Славная добыча! Всех р-р-разор-р-рву!

Он устремился вперед, но, когда пробегал мимо кровати, оттуда высунулась волосатая лапа и хапнула его за лодыжку. С перепугу тигроголов взвыл, перевернулся в воздухе и со всех ног бросился прочь. Нимфы облепили кровать.

— Да здравствует Храповик, великий герой и спаситель нашей долины! — кричали они, свешивая вниз прелестные лодыжки и весело повизгивая, когда «великий герой» их цапал.

Стэнли, едва успевший подняться, чтобы дать отпор хищнику, потемнел от разочарования.

— Однако… — начал было Джордан, но поумневший Гранди мигом ухватил его мысль и помчался к кровати:

— Храп, не хотел бы ты остаться здесь — защищать фавнов и нимф? С кусочком наоборотного дерева ничто не помешает тебе действовать как днем, так и ночью. Айви все равно скоро вырастет, а уж по части лодыжек лучшего места не сыскать. Чем не романтическое приключение?

— Оно самое, — радостно согласился Храповик. — Наконец-то я нашел то, что искал.

Гранди обернулся к паровику:

— Видишь, фавны с нимфами теперь под присмотром. Значит, ты можешь вернуться в замок Ругна. То-то Айви обрадуется.

— Стэнли посветлел. Мысль ему понравилась.

— Вместе и отправимся, — заявила Рапунцель. — Теперь я не боюсь оказаться в обществе людей.