Голос металла

Глава 16

В кои-то веки Вальхем умудрился не проспать и встал вовремя. Ему предстоял долгий и насыщенный день, а потому он не мог позволить себе роскошь тратить драгоценное время на бесцельное валяние в кровати и сразу же вскочил на ноги.

На сегодня он запланировал посещение привокзального рынка с тем, чтобы прикупить там некоторые из материалов, о которых его просил Аврум. Вальхем до сих пор не мог отделаться от мысли, что работа мальчиком на побегушках у большого говорящего камня – вполне себе повод обратиться к лекарю. Но ему было настолько интересно, что же будет происходить дальше, когда его новый… друг немного восстановится, что он махнул рукой на подозрения в своей умственной неполноценности и всецело отдался охватившему его азарту.

Вальхем выгреб из припрятанной под кроватью шкатулки все монеты, закинул в рот пару наспех состряпанных бутербродов и выскочил из дома. Путь до Цигбела предстоял неблизкий, а он не хотел возвращаться назад в темноте.

Утро выдалось прохладное и ясное, кое-где в низинах еще прятались бледные языки тумана, но все говорило о том, что день будет солнечным и жарким. Так что он поступил абсолютно правильно, что вышел пораньше, иначе полуденный зной мог бы свалить его с ног еще на полпути.

Чтобы хоть чем-то себя занять, Вальхем занялся планированием того, на что именно стоит потратить имеющиеся у него не особо большие деньги.

Большую часть металлов, о которых просил Аврум, можно отыскать в осыпях у Огненного озера, разве что с цинком могут возникнуть проблемы. Во всяком случае, ничего на него похожего Вальхему ни разу не попадалось. За ним придется идти на поклон в эшелон Лажонна, где Торп постоянно закупал материалы для кузницы. Если капитан его узнает, то, возможно, удастся выпросить небольшую скидку. Все остальное стоит поискать у продавцов удобрений и химикатов для кожевников. Также что-нибудь полезное может найтись на прилавках с красками.

Вальхем и сам не знал, каким именно образом он поймет, что именно ему требуется. Спрашивать у торговцев про «серу» или «фосфор» уж точно бессмысленно, он и сам эти слова только вчера первый раз услышал. Но ведь он сразу же сообразил, что именно, к примеру, подразумевается под понятием «цинк»! У него в мозгу буквально вспыхнула картинка с матово поблескивающими брусками, что он неоднократно видел на складе у Лажонна. Некое знание, доселе дремавшее у Вальхема в голове, пробудилось к жизни, едва услышав знакомое название. И он надеялся, что точно так же его постигнет внезапное озарение при взгляде на мешки с различными сортами удобрений, пусть даже внешне они выглядят почти одинаково, примерно как очень крупная и немного грязная соль.

Он, конечно, будет выглядеть несколько странно, покупая по паре-тройке кило в то время, как все прочие оперировали исключительно мешками и целыми подводами, ну да ладно. Что-нибудь придумаем. Можно сказать, например, что он хочет сделать для матери красивую клумбу с цветами или нечто в том же духе.

Кстати, некоторую сумму стоит сразу отложить на дорогу домой. Сейчас, налегке, Вальхем без особого труда дотопает до Цигбела за пару часов, но вот волочь обратно на своих двоих тяжелые мешки с покупками – сомнительное удовольствие. Лучше уж договориться с попутной телегой, благо пока в городе стоит караван, недостатка в них не наблюдалось. Они и сейчас то и дело обгоняли Вальхема, и некоторые возницы даже предлагали подкинуть его до города, но он предпочел сэкономить несколько монет и продолжал бодро топать по обочине.

Трубы каравана, возвышавшиеся над крышами зданий, Вальхем заприметил еще издалека, и у него тотчас же нещадно засосало под ложечкой. Прокатиться через пустыню на огромной скрежещущей, лязгающей и извергающей клубы дыма и пара махине с детства являлось его самой сокровенной, но, увы, несбыточной мечтой. Билет до Кверенса стоил немалых денег, и кузнецкий подмастерье попросту не мог позволить себе такой роскоши. Да и работа в кузнице не предполагает большого количества свободного времени, чтобы вот так запросто потратить почти две недели, бесцельно катаясь туда-сюда.

В отличие от Торпа, откровенно недолюбливавшего всевозможные механизмы, кроме, разве что, своей телеги и мехов, которыми он раздувал горн, Вальхема шевелящиеся переплетения шатунов и тяг приводили просто в неописуемый восторг. Там, где его отчим подозревал скрытую угрозу, мальчишка видел почти живое существо, обладающее собственной личностью, своими эмоциями и чувствами. Прислушиваясь к издаваемым проезжающими мимо него эшелонами скрипам и вздохам, Вальхем словно пытался угадать, в каком они сейчас настроении, о чем думают, не захворали ли часом.

Вот начищенный до блеска и сверкающий на солнце изумрудно-зеленый эшелон Лажонна – он явно счастлив и горд тем, что ему в очередной раз доверили возглавить караван. А вот – тяжко кряхтящие секции, доверху груженые удобрениями или стройматериалами. По их бокам расползаются пятна ржавчины, а сочленения рычагов и кривошипов жалобно лязгают и сочатся темным маслом – эти машины выглядят как древние выбивающиеся из сил клячи, которых нерадивые хозяева вновь и вновь заставляют тянуть ярмо. Вот еще…

Замечтавшись, Вальхем споткнулся о подвернувшийся под ногу камень, и едва не растянулся прямо посреди дороги. Он вполголоса чертыхнулся, возвращаясь к реальности, и зашагал быстрей, спеша собственными глазами увидеть вблизи все великолепие исполинской машинерии.

Спокойно стоящий у перрона караван представлял собой, разумеется, не столь феерическое зрелище, нежели мчащийся на полном ходу, но все равно производил неизгладимое впечатление. Для того, чтобы разглядеть верхние палубы огромных эшелонов, приходилось запрокидывать голову, рискуя вновь обо что-нибудь споткнуться или врезаться в другого человека.

Вальхем позволил себе маленькую роскошь просто прогуляться вдоль состава из конца в конец, разглядывая мощные, изъеденные песками корпуса секций, чудовищного размера колеса и приводящие их в движение сочленения рычагов и стальных балок. Когда они приезжали на вокзал вместе с Торпом, такой возможности ему не представилось ни разу, абсолютно все время отнимала суматоха вокруг лотка с товаром. Ну а к концу дня парень так уставал, что буквально валился с ног, и сил на подобные экскурсии у него уже не оставалось.

Ну а сегодня, будь его воля, Вальхем бы весь день так бы и шатался у стальной вереницы, всматриваясь в механизмы и пытаясь разгадать принцип их работы. Однако у него все же имелись свои дела, требовавшие уделить толику внимания и им, а потому он вздохнул и направился к продавцам удобрений и прочих химикатов.

В отличие от первого дня, когда с каравана сходили прибывшие пассажиры, сегодня на вокзале царила не в пример более спокойная обстановка. После первоначального ажиотажа приходило время неспешной и куда более солидной торговли, когда шла отгрузка основной части товаров и грузов, доставляемых и получаемых по предварительным заказам. По дороге Вальхему встретилось несколько телег, на которые либо сгружали доставленные с караваном мешки и ящики, либо напротив, что-то перетаскивали с них в объемистые трюмы грузовых секций.

Требуемый эшелон можно было отыскать даже с закрытыми глазами, ориентируясь только по запаху. Его неспроста прицепляли, как правило, в самый хвост каравана, чтобы источаемые им запахи красок, растворителей и масел не досаждали другим пассажирам. Вальхему, кстати, данные специфические ароматы где-то даже нравились, но он не был уверен, что согласился бы провести в их компании целую неделю путешествия из Кверенса.

Увы, но озарения так и не случилось, и сколько Вальхем ни всматривался в разные сорта белых, серых и бурых порошков, сколько не тер их между пальцами, сколько ни принюхивался – никакого нового понимания ему так и не открылось. Пришлось ему, не мудрствуя особо, взять по небольшому мешочку каждого вида и, сложив их в рюкзак, поспешно удалиться, буквально спиной чувствуя нацеленные ему вслед взгляды. Похоже, странный мальчуган вызвал у продавцов определенные сомнения в своем психическом здоровье, но это не имело большого значения. Пусть думают, что хотят.

Теперь Вальхем направился в самое начало каравана, к эшелону капитана Лажонна, чтобы заглянуть на его склад металла. Уж там-то будет попроще, в разнообразных железяках мальчишка худо-бедно разбирался.

Он миновал Правительственный Эшелон, чьи украшенные большими Имперскими гербами темно-вишневые борта буквально излучали власть и могущество, и уже приближался к голове состава, как вдруг сердце у него в груди испуганно екнуло.

Ему навстречу шагал полицейский патруль, явно высматривая кого-то среди суетящейся на перроне толпы.

Первым порывом Вальхема было немедленно пуститься наутек, но в последний момент он все же сумел удержать на месте свои обмякшие ноги. В конце концов, с чего он взял, что полицейские разыскивают именно его? Цигбел – городок довольно крупный, тут патрульным и помимо деревенского мальчугана найдется, за кем погоняться. Да и не мог никто знать, что он сегодня сюда притащится. Он же никому ничего не говорил о своих планах, так с чего вдруг?

Сочтя наилучшей тактикой продолжать движение, делая вид, как будто ничего не случилось, Вальхем зашагал дальше, с таким старанием рассматривая колеса ближайшего эшелона, как будто и сам что-то в них потерял.

Патруль миновал его, даже не взглянув в сторону неприметного мальчишки, и Вальхем облегченно выдохнул. Что ни говори, а последние события здорово расшатали всем нервы, заставив шарахаться чуть ли не от собственной тени. Приободрившись, мальчишка ускорил шаг и уже подходил к знакомому зеленому эшелону, как вдруг сзади донесся шум, свистки и громкие крики.

Вальхем обернулся и увидел, как в его сторону по перрону, расталкивая других людей, со всех ног несется невысокий полноватый человечек, за спиной которого мелькали преследующие его патрульные. Его голова с раскрасневшимся лицом и выпученными от натуги глазами была откинула назад, словно ее отбросило встречным ветром, расстегнутый плащ развевался, обнажая торчащий из-под выбившейся рубашки объемистый живот, что подпрыгивал и трясся на каждом шаге. Комплекция не позволяла толстячку развить сколь-либо значительной скорости, а потому его отчаянная попытка побега с самого начала была обречена на провал.

И ровно в тот миг, когда беглец поравнялся с Вальхемом, полицейские его настигли, сбив с ног и повалив на землю. Несчастный по инерции еще немного прокатился вперед, путаясь в полах собственного плаща, после чего был оперативно скручен насевшим на него патрулем.

– Экий ты прыткий, Сварг! – заметил один из полицейских, застегивая наручники на его запястьях.

– Я… я… – прохрипел, задыхаясь, их пленник, – да я же ничего… такого…

– А отчего тогда так припустил, как только нас увидел? Аль грешки какие вспомнил?

– Я… я…

В этот момент Вальхем почувствовал, что внезапно словно оглох на правое ухо. По собравшейся толпе зевак прокатилась невидимая волна, заставлявшая людей резко умолкать и бочком-бочком отползать в сторону. Мальчишка обернулся и увидел, как в их сторону шагает рослый темноволосый человек в армейском мундире. В отличие от Сваргана, ему не требовалось проталкиваться через людское море, народ сам расступался перед ним, безоговорочно признавая его власть.

Вальхему и самому вдруг захотелось куда-нибудь спрятаться, но он смог только еще сильней вжаться спиной в грязные шатуны ближайшего эшелона. Не требовалось особой проницательности, чтобы догадаться, что перед ним – тот самый лорд Голстейн, Имперский Инспектор, прибывший в Цигбел всего два дня назад, но уже успевший привить местным жителям уважение к собственной персоне.

Взгляд Голстейна мельком скользнул по Вальхему, отчего сердце мальчишки судорожно вздрогнуло, и сфокусировался на валяющемся в пыли Сваргане.

При приближении генерала полицейские рывком поставили толстячка на ноги и развернули к Инспектору лицом. Увидев, кто именно стоит перед ним, бедняга жалобно пискнул и попытался снова рухнуть наземь, но патрульные удержали его, отчего Сварган повис между ними бесформенным пыльным мешком. Кровь отхлынула от его круглого и раскрасневшегося точно помидор лица, которое мгновенно стало пепельно-серым и даже немного съежилось.

– Что, охота к перемене мест внезапно обуяла? – с насмешкой поинтересовался Голстейн. – Да еще с такой силой, что ты аж вперед каравана пешком помчался! Думал так до самого Кверенса бежать? Чего испугался-то?

Вместо ответа Сварган только жалобно захныкал. Он выглядел настолько жалко, что в душе Вальхема даже шевельнулось нечто вроде сочувствия, пусть даже смешанного с изрядной толикой омерзения. Ему было прекрасно известно, чем именно промышлял пойманный торговец, и сколь под многими надгробиями на городском кладбище покоятся его скоропостижно ушедшие из жизни клиенты.

– Я всего-то пару вопросов тебе задать хотел, только и всего, – продолжал Инспектор, – вот ты не знаешь, к примеру, откуда в карманах у той троицы, что хотела со мной по душам побеседовать в переулке, нашлись совершенно одинаковые новенькие, еще не распечатанные пакетики с какой-то твоей дурью? И как так получилось, что после посещения твоей лавки у них вдруг проснулась такая неутолимая жажда общения с представителем Империи? Есть какие-нибудь соображения?

Сварган поник еще сильней, и Голстейну даже пришлось наклониться, чтобы заглянуть тому в лицо. Ответов на свои вопросы, впрочем, он так и не получил, поскольку ничего, кроме подвывания и всхлипов, добиться от пленника так и не смог.

– Что ж, ладно, – генерал выпрямился и обратился к полицейским. – Объявите всем, что сегодня вечером на площади перед ратушей пройдет еще одно поучительное… представление. Быть может, хоть там он немного разговорится. Ну а пока посадите этот мешок с навозом под замок.

Патрульные, поудобней перехватив толстяка под руки, поволокли его в участок, и тот, словно проснувшись, вдруг пронзительно взвыл, причитая и моля о пощаде на все лады. Полицейские даже не замедлили шага и очень скоро свернули за угол, но эхо жалобного скулежа, отражаясь от стен соседних домов, еще долго металось над перроном.

Голстейн, поправив мундир, зашагал следом, а окружающая толпа послушно и молча расступилась перед ним. Всеобщее молчание взорвалось многоголосым гвалтом, лишь когда высокая фигура генерала окончательно скрылась из виду.

Вальхем осторожно перевел дух, чувствуя, как предательски подрагивают его колени. Все-таки Торп был прав, когда говорил, что с приездом Инспектора жизнь в Цигбеле ожидают радикальные перемены. Такой человек вполне способен в одиночку разворачивать ход событий, ломая судьбы и просто уничтожая любого, кто осмелится встать на его пути. Лорд Голстейн вселял в душу мальчишки самый настоящий ужас своей холодной и рациональной жестокостью, всецело ориентированной на достижение требуемого результата. И не было никаких сомнений что, если потребуется, генерал положит на этот алтарь и свою собственную жизнь. Его фанатичная преданность Божественным Братьям пугала до колик и, одновременно, вызывала странное восхищение.

И сколь разительный контраст с ним представлял Сварган, чьи перемежающиеся всхлипами завывания совершенно выбили Вальхема из колеи. Всегда такой важный, солидный и самоуверенный торговец в одно мгновение превратился в абсолютно безвольную тряпку, изливающую на свою дорогую рубашку потоки соплей и слез. Парень даже не предполагал, что человек способен так быстро и так низко пасть. Ему всегда казалось, что существуют некие пределы, отступать за которые не пристало даже в самой критической ситуации, но жизнь в очередной раз продемонстрировала Вальхему, насколько мало он на самом деле знает о ней и о других людях.

По мере приближения к голове каравана первоначальный энтузиазм Вальхема начал таять и испаряться. Сверкающий на солнце своими начищенным до зеркального блеска рычагами и латунной отделкой сочно-зеленый эшелон Лажонна словно магнитом притягивал к себе взгляды, ясно давая понять, что свое место он занимает абсолютно заслуженно. И дело было вовсе не во внешнем лоске, хотя и он очень многое говорил как о капитане, так и о его команде, а в огромном уважении, которым Лажонн пользовался среди других членов Гильдии Перевозчиков.

Опытнейший капитан, исколесивший всю пустыню вдоль и поперек, обладатель самого быстрого и прославленного стального экипажа седобородый капитан прекрасно знал себе цену, и Вальхем даже не представлял себе, каким образом лучше к нему подступиться. Он, скорее всего, даже внимания не обратит на путающегося под ногами пацаненка.

Еще издалека Вальхем увидел, что капитан с кем-то разговаривает. Судя по непринужденным позам мужчин и початым бутылкам пива в их руках, они, скорее всего, были давними приятелями. Остановившись в нескольких шагах и опустив на землю тяжелый рюкзак, парень решил подождать, пока они закончат и разойдутся, и только потом пытаться заговорить с Лажонном.

Похоже, что второй человек был его давним клиентом, и они как раз обсуждали драматическую сцену, разыгравшуюся на перроне несколько минут назад. Не то, чтобы Вальхем специально подслушивал их беседу, но порывы налетавшего со стороны пустыни ветра время от времени доносили до него обрывки отдельных фраз.

– …его жена с детьми поднялись на борт Правительственного Эшелона еще вчера, а сегодня ночью его барахло погрузили.

– …полночи спать не давали, все чем-то гремели, ругались.

– …он даже кое-что из мебели решил прихватить.

– …с чего вдруг такая спешка?

– …покушение на Инспектора. Поговаривают, Сварган имеет к случившемуся самое непосредственное отношение.

– …можно понять. За такого рода «травку» в Империи и четвертовать могут.

– …а теперь его прямо здесь разделают. Уже сегодня вечером.

– …с Голстейном шутки плохи.

– …стоит ли обещанный им порядок столь кровавой цены?

– …сидит выше и видит дальше. Мы вряд ли можем верно оценить те цели, которые он перед собой ставит.

– …пойду-ка я, дел еще полно.

– …опоздать на вечернее шоу?

– …как потрошат еще живого человека? Сомнительное удовольствие, доложу я тебе.

– …пользовался уважением в городе?

– …многие, надо сказать, и сами были бы рады выпустить Сваргу кишки, да руки коротки.

– …найдутся и те, кто будет тихо злорадствовать?

– …причем немало!

Мужчины допили пиво, пожали друг другу руки, и покупатель отбыл восвояси. Пришел черед Вальхема. Он нерешительно приблизился, лихорадочно соображая, с чего бы начать. Даже странно немного. Перед продавцами удобрений и красок он подобной робости не испытывал. С другой стороны, капитан головного эшелона – все-таки совсем другое дело! Легендарная личность, овеянная легендами и славой…

– Чего ищешь, парень? – опередил его Лажонн, уже давно заприметивший переминающегося с ноги на ногу мальчугана.

– Мне бы к-кой-каких материалов п-прикупить, – замялся Вальхем, вновь начав заикаться, – д-для кузницы н-надо.

– Для кузницы? – капитан подпер подбородок рукой, задумчиво теребя густую седую щетину. – А ты у нас, получается, кузнец, что ли?

– Н-ну… да, – кивнул мальчишка, вовсе не ожидая подвоха.

Однако в ответ Лажонн только хлопнул ладонями по коленям и громко расхохотался.

– Эй, Траська! – крикнул он. – Смотри-ка кого к нам нелегкая принесла!

– Что случилось, пап? – послышался звонкий девичий голосок, и из-за ограждения второй палубы выглянула взъерошенная голова в массивных защитных очках. Повязанный на нее темно-синий платок тщетно пытался удержать под собой непокорные рыжие локоны, так и норовившие выбиться наружу яркими развевающимися перьями.

– Нас почтил своим присутствием знаменитый кузнец! – капитан отступил в сторону, широким жестом представив опешившего Вальхема.

– Кузнец?! Ты серьезно?! – отполированные перила трапа коротко скрипнули, и, ловко соскользнув по ним, на землю перед ними спрыгнула худенькая девчонка в замызганном рабочем комбинезоне.

Она подняла очки на лоб и окинула Вальхема скептическим взглядом, словно оценивая предлагаемый ей товар сомнительного происхождения.

– Кузнец, говоришь? – подражая отцу, она точно также подперла подбородок рукой в грязной перчатке. – Я полагала, что они должны быть несколько… крупнее, что ли. А этот какой-то откровенно хлипкий.

Девчушка подалась вперед и с видом знатока чуть наклонила голову, изучая стоящего перед ней Вальхема. Парня буквально окатило исходящими от нее запахами машинного масла и гари. На ее правой скуле виднелся тонкий бледный шрам, как будто разогнавший в стороны покрывавшие юное лицо конопушки.

– Ты кузнечный молот поднять-то хоть сможешь? – она вопросительно приподняла тонкую бровь.

– А что вас смущает?! – вспыхнул вдруг Вальхем, позабыв про еще недавнюю робость перед легендарным капитаном. – В кузнице, знаете ли, не только молотом махать надо! Там и других дел хватает!

Его зацепило не столько недоверие, сколько то, кто именно ему его выказывал. Не хватало еще, чтобы всякие мелкие девчонки указывали, где его место! У него, в конце концов, есть своя профессиональная гордость, которую он заслужил своим потом и кровью!

Повинуясь внезапному порыву, Вальхем вскинул перед собой руки, сунув намозоленные киркой и лопатой ладони почти под самый нос рыжеволосой оппонентки.

– А если надо, то я и с молотом управлюсь, не извольте сомневаться! – набычился он. – Давай сюда свою нежную ладошку, и я покажу тебе, кто из нас здесь хлипкий!

– Ах, мою нежную ладошку тебе надо! – взвилась девчонка. – На, попробуй!

Ее перепачканная в саже и масле перчатка взлетела к самому лицу парня, заставив того отпрянуть и даже отступить на пару шагов.

– Эй! Эй! Молодежь! – вмешался в их разгорающуюся дискуссию Лажонн. – Полегче на поворотах! Давайте обойдемся без ненужного членовредительства!

– Мне. Нужны. Материалы. Для. Кузницы, – процедил сквозь стиснутые зубы насупившийся Вальхем. – Я заплачу.

– Еще бы! – фыркнула девчонка. – Задаром мы никому ничего и не…

– Трасси, все! – прикрикнул на нее отец. – Хватит! А то клиента вспугнешь.

Лажонн снова повернулся к Вальхему, игнорируя демонстрируемые своей широкой спине рожи и оскорбительные жесты, щедро отсыпаемые маленькой рыжеволосой бестией.

– Извини, парень, я не хотел тебя обидеть! – капитан прижал руку к груди, демонстрируя искреннее раскаяние. – И я… кстати, мне кажется, что я тебя уже когда-то видел! Ты раньше ничего у нас не покупал?

– Отчим покупал, – кивнул Вальхем, – а я ему помогал.

– Торп, что ли?

– Ага.

– Да что ж ты сразу-то не сказал?! – всплеснул руками Лажонн. – Знай я, что ты пришел за железом для него, я бы и вопросов никаких не задавал! Даже платы бы не потребовал! Ну-ка, Траська, подсоби!

Седобородый капитан подошел ко второй секции своего эшелона и дернул за рычаг, открывающий створки грузового трюма. Рыжая девчонка, что-то недовольно буркнув, запрыгнула на подножку, подталкивая вверх массивное полотно из зеленых панелей.

– Забирайся, парень! – кивнул Вальхему капитан. – Если найдешь что-нибудь нужное – дай знать. И транспорт тебе найдем, и погрузить поможем. Для старины Торпа мне ничего не жалко!

Мальчишка, ухватившись за поручень, в одно мгновение преодолел три ступеньки, что вели в трюм, и нырнул в прохладный полумрак, пахнущий пылью и железом. Ему понадобилось несколько секунд на то, чтобы глаза привыкли к темноте и начали различать стеллажи, загруженные разнообразными прутками, слитками и мотками проволоки.

Окинув взглядом помещение, Вальхем даже слегка покачнулся, точно от удара. На него вновь накатило то самое странное ощущение не пойми откуда взявшегосязнания, когда незнакомые слова, сказанные вчера Аврумом, словно сами собой воплощались в реальности в виде сваленных на полках нагромождений металла. То, что еще недавно выглядело как вполне обычные невзрачные металлические бруски, вдруг обретало имена и оказывалось медью, цинком или оловом. Более того, прикасаясь к разным железным заготовкам, Вальхем мог сразу сказать, какие примеси в них присутствовали и как именно они сказывались на механических свойствах материала.

Раньше он подобные вещи просто… чувствовал, чисто по наитию выбирая из груды ржавых железяк именно те, которые позволили бы выковать хорошее лезвие, однако теперь к его интуитивным озарениям добавилось четкое понимание процессов, приводящих к требуемому результату.

В его голове колотились понятия и образы, для которых он еще не подобрал, не нашел нужных описаний. Перед его внутренним взором вспыхивали странные картины, которые он определенно не мог когда-либо видеть в своей недолгой жизни – пышущие жаром огромные печи, льющийся рекой жидкий металл, ослепительное сияние белых до синевы огней, сшивающих воедино сверкающие листы, невероятной сложности детали, буквально на глазах вырастающие из снопов искр. Вальхем знал, чувствовал, понимал суть происходящих процессов, просто пока не имел в запасе необходимых слов и определений, чтобы их объяснить, но он нисколько не сомневался, что рано или поздно обязательно их вспомнит.

Ведь когда-то давно, много-много лет, а то и веков назад он совершенно точно все их знал!

– Что застыл, парень? – окликнул его Лажонн. – Растерялся, что ли?

Вальхем затряс головой, отгоняя нахлынувшее наваждение. С видениями можно разобраться и позже, а сейчас требовалось отобрать самое необходимое из того, о чем просил Аврум. Особо много на себе унести все равно не получится, а еще и тяжелый мешок с удобрениями…

Мальчишка подошел к стеллажам и принялся перебирать прутки и слитки, отбирая отдельные образцы и складывая их в кучку на полу. Несмотря на то, что он старался брать по минимуму, держа в уме весьма скромный располагаемый бюджет, груда в итоге получилась изрядная.

– Довольно странный набор для кузницы, – заметил наблюдавший за ним Лажонн. – Или вы еще и посуду с прочей утварью теперь делаете?

– Мы в последнее время довольно много… экспериментируем, – уклончиво ответил Вальхем, не имея возможности рассказать все, как есть. Да и не поверил бы ему никто. – Иногда весьма любопытные результаты получаются.

– Что ж, теперь понятно, в чем секрет такого высокого качества вашей с Торпом продукции! Именно те, кто не боится экспериментировать, пробовать что-то новое, и двигают технический прогресс вперед. Верно, Траська?

– Верно-то оно верно, – недовольно проворчала девчонка, – вот только мне любопытно, как он со своими покупками теперь домой двигать будет?

– А ты ему подсобишь! – Лажонн ехидно ухмыльнулся. – Сгоняй-ка до площади и найди подводу, которая поедет мимо… – капитан обернулся к Вальхему. – Как там ваш с Торпом поселок называется?

– Ахово.

– Вот-вот. И пусть они парня с собой прихватят, – он взял дочь за плечо и мягко подтолкнул к выходу. – Тебя там все знают, тебе не откажут.

– Я вам что, мальчик на побегушках?! – девичьи щеки вспыхнули возмущенным багрянцем.

– Давай-давай! Нечего было вредничать – отрабатывай теперь!

Примерно с полчаса спустя Вальхем уже трясся в телеге, сидя на своем мешке с удобрениями и обнимая увесистую связку драгоценных железяк, довольно чувствительно ударявших по его костлявым ногам на каждой крупной колдобине.

– Мы отбываем послезавтра утром, – напомнил ему на прощание Лажонн, – так что, если вдруг еще что-нибудь понадобится – заходи!

Седовласый капитан наотрез отказался брать с него деньги, заявив, что они с Торпом всегда сочтутся, и теперь мальчишка пытался сообразить, как бы ему половчее выкрутиться, когда отчим отправится за покупками в следующий раз.

Кроме того, он никак не мог забыть хмурое личико Трасси, крайне недовольной тем, что отец заставил ее выполнять поручения для какого-то нахального мальчишки. Вальхем нисколько не сомневался, что она ему эту обиду еще обязательно припомнит.