Голоса в ночи

Глава XI

Голубичка переступила с лапы на лапу. В такой холод было невозможно устоять на месте. Мерзлая земля была припорошена тонким слоем снега. Небо прояснилось, звезды рассыпались над лесом. Продрогшая до костей Голубичка нервно расхаживала вдоль границы, чутко ловя малейшие звуки. Где же Когтегрив? Придет он или нет? Не выдержав, Голубичка отправила свои чувства за буки, мимо сосен, вглубь территории племени Теней, к самому лагерю соседей.

— Подвинься, Соснолапка! Смотри, ты растоптала всю мою подстилку!

— Прими можжевельник перед сном, Перышко. Мне не нравятся хрипы у тебя в груди.

Другие голоса гудели за пределами слуха Голубички. Она сосредоточилась и устремилась глубже.

— Стрижехвостая!

Ветер, гулявший по пустоши, относил в даль голоса воинов Ветра.

— Где Белогрудка?

— Она сегодня спит в палатке Однозвезда.

Волны тихо плескались о берег в лагере Речного племени.

— Ивушка? — звонко звала свою ученицу Мотылинка. — Ты проверила подстилку у Прыткохвоста?

Возле пастбища громко залаяла собака. Ее тявканье напомнило Голубичке о лисице, поэтому она вернула свои чувства обратно в лес и тщательно обшарила окрестности, чтобы морозный воздух не одурачил ее, как в прошлый раз.

Тихие шаги зашуршали по снегу в нескольких хвостах от Голубички. Шаги приближавшегося были тяжки, но крадущаяся поступь легка и осторожна. Голубичка насторожилась, всматриваясь во тьму между деревьями. Шаги ускорились. Голубичка припала к земле, услышав, как когти царапнули по земле.

— Голубичка?

Когтегрив!

— Ты меня напугал!

— Я думал, ты слышала, что я иду, — басовито проурчал полосатый кот. — Ведь у тебя самый острый слух из всех, кого я знаю!

«Даже слишком острый», — грустно подумала Голубичка. Она так старательно прислушивалась, что едва не упустила того, кого ждала! Ей следовало бы помнить, что порой слушать все бывает гораздо менее полезно, чем услышать кое-что.

Высоко над их головами коготь луны сиял в бескрайнем небе, черном, как соболья шкура, заливая морозный лес тихим печальным светом. Полосатая шерсть Когтегрива сияла под луной, слепила Голубичке глаза.

— Идем, — шепнул он, маня ее за собой.

— Куда мы идем?

— В одно место, где нас никто не найдет.

Когтегрив вел ее прочь от озера, вдоль границы племени Теней. Земля начала плавно подниматься, деревья редели.

— Тебе там понравится, — прошептал Когтегрив, оборачиваясь к ней. — Об этом месте не знает никто, кроме нас с Огнехвостом.

Запахи Грозового племени и племен Теней становились все слабее. Голубичка обернулась назад. С высоты озеро казалось плоской лужей, блестевшей вдали за деревьями.

— Мы вышли с племенной земли? — спросила она, чувствуя холодок возбуждения в животе. Неужели она сейчас дышит настоящим горным воздухом? Но откуда тогда доносится эта горчинка? Шерсть у Голубички зашевелилась, стоило знакомому запаху коснуться ее языка.

Воробей!

Она остановилась и обнюхала куст боярышника. Отчетливый запах Воробья держался на кончиках ветвей. И запах Львиносвета тоже. Что они здесь делали? Голубичка дотронулась до ветки кончиком языка. Запах был старый. Судя по вкусу, его оставили здесь несколько лун тому назад.

— Быстрее! — крикнул Когтегрив, остановившись выше нее на склоне. Когда он стоял так в лунном свете — коренастый, с гордо вскинутой головой и широко расставленными лапами, то казался похожим на предводителя.

Голубичка поспешила прогнать эту мысль.

— Бегу!

Она поспешила вверх по склону. Впереди, похожее на огромный трухлявый пень, высилось полуразрушенное каменное гнездо Двуногих. Голубичка сразу заметила, что это гнездо было заметно меньше брошенного жилища Двуногих на территории Грозового племени, да и разрушено гораздо сильнее. Стены на половину обвалились, крыши почти не осталось.

— Ух ты! — взвизгнула она и, обогнав Когтегрива, припустила по заросшей каменной тропке, ведущей к входу в гнездо. Но очутившись на пороге тьмы, притаившейся внутри, Голубичка остановилась и обернулась к Когтегриву.

— Там безопасно?

Он кивнул.

Голубичка перешагнула через гладкий камень, лежавший у входа, и вошла в палатку. Озеро лунного света стояло на каменном полу. Задрав голову, она увидела над собой усыпанное звездами небо, перечеркнутое прямыми длинными бревнами. Должно быть, когда-то эти деревяшки придерживали крышу.

— Как ты узнал об этом месте? — спросила Голубичка у Когтегрива, вошедшего следом за ней.

— Мы с Огнехвостом нашли его, когда были оруженосцами. — Он легко вскочил на камень, торчавший над дырой в стене. — С тех пор мы приходили сюда играть. — Еще один прыжок — и вот уже Когтегрив стоит на одном из бревен. Это странное бревно было плоским со всех сторон, а судя по тому, с какой уверенностью Когтегрив шагал по нему, он не раз проделывал этот трюк в прошлом.

Не слушая бешено колотящееся сердце, Голубичка крепче впилась когтями в балку и с опаской посмотрела вниз.

— Тут не очень высоко, — сказал Когтегрив с другого конца балки. — Не бойся.

Он взмахнул хвостом и вдруг прыгнул. Красивым длинным прыжком он, словно птица, перелетел на соседнюю балку, мягко приземлился и обернулся к Голубичке.

— А теперь смотри! — В тот же миг он оттолкнулся и перепрыгнул через все пространство каменного гнезда на самую дальнюю балку, потом развернулся и полетел обратно, с такой же легкостью, с какой коты прыгают с валуна на валун на речной переправе.

— Осторожнее! — прошептала Голубичка. Сердце у нее прыгало с каждым прыжком Когтегрива.

— Для меня это пустяки! — мяукнул полосатый кот, приземляясь на балку рядом с ней. Он посмотрел вверх, туда, где встречались две балки. Не говоря ни слова, Когтегрив поднялся на задние лапы, подпрыгнул, уцепился когтями за наклонную балку и, подтянувшись, вскарабкался на самую вершину.

— Перестань, прошу тебя! — еле слышно выдохнула Голубичка. Она была едва жива от страха и восхищения. Никогда в жизни она не видела такого сильного, ловкого и смелого кота!

Когтегрив сполз вниз по наклонной балке и снова запрыгал по стропилам к Голубичке. Когда он вскочил на соседнюю с нею балку, раздался скрип. Этот звук перенес Голубичку в овраг, когда во время падения большого бука, когда огромный ствол со стоном и скрипом обрушился на лагерь.

— Берегись! — испуганный визг сам собой вырвался у нее из горла. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Голубичка перепрыгнула на соседнюю балку, обхватила Когтегрива лапами — и они вместе рухнули на пол. Слава Звездному племени, они приземлились прямо на мягкую моховую кочку. Облако пыли взвилось к черным потолочным балкам.

Глаза у Голубички слезились, в горле першило. Она с трудом пошевелила лапами.

— Ты цел?

Когтегрив не отозвался.

«Великое Звездное племя, не дай ему разбиться!»

— Когтегрив!

— Кажется, цел, — послышался сдавленный голос откуда-то из-под нее. — Но тебе придется встать с меня, чтобы я мог точно убедиться.

Голубичка в ужасе вскочила.

— Ой, прости меня, пожалуйста! — пискнула она. — Я не хотела тебя раздавить!

Когтегрив сел. Медленно поднял одну лапу, потом другую. Потряс головой.

— Я жив! — объявил он, наконец. Его круглые глаза смотрели добродушно, но растеряно.

Голубичка подавила желание отвернуться.

— Что случилось? — спросил Когтегрив. — Зачем ты это сделала?

Она подняла глаза и посмотрела на балку. Та была цела.

— Я услышала скрип, — виновато пролепетала Голубичка. — Мне показалось, балка сейчас переломится.

Когтегрив посмотрел наверх и прищурился.

— Ничего себе, — негромко охнул он.

— Что — ничего себе?

— Видишь вон ту маленькую трещинку?

Голубичка присмотрелась и, действительно, заметила в лунном свете едва заметное расщепление в древесине.

— Выходит, слух у тебя еще острее, чем я думал, — пошевелил усами Когтегрив. — Ты спасла мне жизнь! Ты — моя героиня! Как я могу отблагодарить тебя, моя несравненная спасительница?

Голубичка мгновенно приняла игру.

— Ты должен будешь ежедневно приносить мне по мыши, — высокомерно отчеканила она. — И по свежей белке каждый день в течение луны. И не забудь о свежем мхе для постилки. И еще… — Она подперла подбородок кончиком хвоста. — Ты должен будешь целый день сопровождать меня и вытаскивать колючки у меня из шерсти!

Шутливость исчезла из глаз Когтегрива, и Голубичка замерла, испугавшись, что зашла слишком далеко в своих шутках.

— Я с радостью сделаю это все для тебя, — голос полосатого кота был так же тверд, как его взгляд. — И для этого тебе не нужно было спасать мне жизнь.

Голубичка смущенно посмотрела ему в глаза.

— Но ведь я не спасала тебе жизнь, — прошептала она. — Там всего лишь крошечная трещинка. Бревно запросто выдержало бы твой вес.

— Возможно, — согласился Когтегрив. — Но ты беспокоилась обо мне. Значит, я тебе не безразличен, верно? — Голубичка увидела, как тень тревоги промелькнула в янтарном взгляде воина племени Теней. — Я значу для тебя больше, чем просто друг? — настойчиво спросил он.

Голубичка сглотнула. Впервые в жизни она действительно почувствовала силу звезд в своих лапах.

— Да, — выдохнула она. — Да, больше. — У нее защемило сердце, радость и боль переполняли его. — Так не должно быть, но это так.

Глубокое мурлыканье пробудилось у нее в груди, когда Когтегрив вытянул шею и прижался щекой к ее щеке. Их дыхание слилось в единое белое облачко. Он обвил хвостом ее хвост, и Голубичку бросило в жар.

— Нам пора возвращаться, пока нас не хватились, — вздохнул Когтегрив. — Он слегка отстранился от Голубички. Вместе, касаясь друг друга боками, они побрели к выходу из гнезда.

Возле гладкого камня они оба остановились, и Голубичка задумчиво посмотрела на простиравшийся внизу лес с блестящей лужицей озера посередине.

— У нас все получится, правда? — прошептала она.

— Да, — пообещал Когтегрив. — Никакие границы не смогут разлучить нас.

Голубичка доверчиво подняла на него глаза.

— Правда? — Ей хотелось в это верить. Она должна была в это поверить! Сейчас это было для нее важнее всего, что есть и будет на свете.

— Давай встретимся снова, — предложил Когтегрив.

— Завтра! — не задумываясь, выпалила Голубичка.

— Ты думаешь, мы сможем тайком уходить из своих лагерей две ночи подряд? — округлил глаза Когтегрив. — Ты готова пойти на такой риск?

— Ради этого — да, — осмелев, шепнула Голубичка и потерлась носом о его щеку. Его теплый запах ласкал ее язык. Теперь Когтегрив был ее. Он больше не принадлежал племени Теней. Он принадлежал только ей — так же, как она ему.

— А наши соседи по палатке? — продолжал сомневаться Когтегрив. — Они заметят, что мы куда-то уходим.

— Я теперь сплю только с Искролапкой, — ответила Голубичка, стряхнув когтем клочок мха со шкуры Когтегрива. — Она никому не расскажет.

Она почувствовала, как Когтегрив на миг оцепенел.

— С Искролапкой?

Голубичке показалось, будто кусок льда с размаху шлепнулся ей в живот. Внезапно она вспомнила взгляд, которым ее сестра обменялась с Когтегривом во время битвы.

— Т-ты знаешь Искролапку?

Когтегрив с неуклюжей заботой стряхнул сухую травинку с ее плеча.

— Видел на Совете.

— И это все? — резко спросила Голубичка.

Когтегрив отстранился и твердо посмотрел ей в глаза.

— Ты хочешь спросить, не встречаюсь ли я с ней по ночам, не привожу ли сюда и не рискую ли для нее жизнью на гнилых балках? — спросил он, склонив голову набок. — Дай-ка подумать…

Голубичка с трудом сдержала желание броситься на него и как следует встряхнуть.

— … Нет, пожалуй, я этого не делаю. Скажу больше, я совершенно в этом уверен. — Когтегрив потерся носом об ухо Голубички. — Из двух сестер меня интересует только одна.

Его дыхание было таким теплым. Как она могла сомневаться в нем? Он стольким рисковал, придя сюда и признавшись ей в своих чувствах! Наверное, она просто придумала себе тот дурацкий взгляд, и ей должно быть стыдно за свои подозрения.

Ведь она доверяет ему.

Верит ему.

— Идем.

Голубичка первой пошла вниз по склону, а когда они добрались до леса, Когтегрив зашагал рядом с ней, убирая плети ежевики с ее пути. Когда запахи племен стали сильнее, Голубичка затосковала, а когда впереди показались знакомые пограничные деревья, у нее заныло сердце. Завтрашняя ночь стала казаться далекой, как горы. Когда они подошли к букам, возле которых встретились, оба замедлили шаг.

— Ты и опомниться не успеешь, как наступит завтрашняя ночь, и я буду ждать тебя здесь, — ласково прошептал Когтегрив.

«Даже мысли у нас общие», — с умилением подумала Голубичка.

Она прижалась щекой к его щеке.

— До встречи, — прошептала она на прощание.

— До встречи, — отозвался он. — Сладких снов тебе, Голубичка.