Голоса веков

Над белоснежною Меккою гибкой планеты хвост,

Дух песков накалённых и острых могучих звёзд.

Звёзды вонзают в душу тысячи звонких жал….

Благоговейный трепет сердце пророка сжал.

Слышится ближе, ближе шум непомерных крыл:

Конь с человеческим ликом россыпи неба скрыл;

Грива — белыми волнами, сам он — словно туман;

Имя коню — Молния, эль-Бохран.

Мчит пророка на север десятикрылый гонец,

Хлещет сирийский ветер, душит, и наконец,

Весь запылён пустынею, сполохами палим,

Сходит ночной наездник в спящий Иерусалим.

В уединённом храме ждут Моисей и Христос,

Вместе молятся трое до предрассветных рос.

И в выси, откуда Солнце чуть видимо, как роса,

Конь ездока возносит на Первые Небеса.

Иерархии гигантские ширятся впереди:

Между очами ангела — тысяча дней пути…

Но на последнее Небо глагол непреклонный звал:

Скрывают лицо Аллаха семьдесят покрывал,

И за покрывалами — голос, как ста водопадов шум,

Как опоясанный громом и молниями самум:

— Восстань и гряди, избранник, вдоль всех городов и стран,

Провозглашай народам Мой истинный Аль-Коран!

Головокруженье… омут… отпрянувшие Небеса,

Звёзды, летящие вверх… Гаснущие голоса…

Толща холодных туч… Старый кирпич стен…

Ещё не остывшее ложе и плоти свинцовый плен.

По-прежнему бдит над Меккой белой кометы хвост,

Дух песков остывающих и острых могучих звёзд.