Голубиная книга анархиста

Еще через два дня в полях запели

Еще через два дня в полях запели, зажурчали жаворонки. Эдик целыми днями готовил технику, ходил по уши в мазуте, как черт. Иногда они с Борисом Юрьевичем забивали новозеландцев, и те висели вниз ушами, истекая кровью, – чем бескровнее крольчатина, тем лучше, – на перекладине между шедами. Валя тогда вообще к шедам не приближалась. Борис Юрьевич сердился и грозил ее уволить за прогулы. Но Вася старался в такие дни, работал за двоих. Он снимал мертвых новозеландцев, и Эдик вместе с Борисом Юрьевичем ловко и быстро обдирали их и свежевали. И потом Борис Юрьевич отвозил на стареньком джипе с крытым кузовом тушки в город. Некоторые заказчики сами приезжали, и тогда Эдик демонстрировал свое искусство, если заказчики не возражали. Кроме французского способа, у него были методы такие: колотушкой по затылку, американский – электричеством: тонкий металлический штырь вводят в ягодичную мышцу, а другой втыкают в височную область, – штекер в розетку, и все готово; перелом шеи; воздушный способ: большим шприцем запустить в вену уха порцию воздуха.

Наконец Вася спросил у Бориса Юрьевича про зарплату.

– Да вы же на полном здесь обеспечении, – ответил Борис Юрьевич. – Васильевна разве плохо вас кормит?

Вася насупился.

– Да нет, шучу, – сказал Борис Юрьевич. – Все как обещано. Пять?

Вася кивнул.

– Иди к Светлане, она выдаст.

– А Вале?

– Ну и ей, разумеется… Три тысячи пятьсот.

– Почему?

– Штрафы за прогулы.

– Но… я же за двоих работал, – пробормотал Вася.

– Иди и не спорь, – внушительно ответил Борис Юрьевич.

Вася отправился к дому. Снова на него тяжко лаял пес. Появилась молодая женщина в клетчатой рубашке и джинсах и спросила, что ему нужно. Он объяснил.

– Сколько? – спросила она.

Вася ответил. Женщина повернулась, собираясь уйти, но вдруг остановилась и устремила взгляд синих глаз на Васю в брезентовой робе, большой вязаной шапке.

– Но почему не десять? Вас же двое?

Вася замялся.

– Ну, ей урезали…

– За что?

– За прогулы. Хотя они и вынужденные, проклятье.

– В смысле?

Вася растолковал, что к чему.

– Вот как? Хм… – откликнулась женщина и ушла.

Вернулась она очень быстро с тысячными купюрами и, отдавая, сказала, что сама не может этого терпеть. Вася поднял глаза на нее.

– Пересчитайте, – велела она.

Вася посчитал, было десять бумажек. Он снова возвел глаза на женщину.

– Но…

– Все в порядке. Финансовый директор здесь я, – сказала она и закрыла дверь.

Вася пришел в вагончик и бросил на стол деньги.

– Вот, – сказал он.

Валя посмотрела на деньги.

– Ого, скоко…

– Да копейки на самом деле, – возразил Вася.

Валя брала бумажки и с улыбкой их рассматривала.

– Ой, нет… Это же прям зарплата. Оклад, – говорила она с восхищением. – Я никогда не получала.

– Да ну?.. Что, сразу на паперть после школы?

– Ну не после, но… – Валя замялась и не стала продолжать.

– Говори спасибо его женке, сам-то он назначил тебе штрафы, а она отменила.

– Давай купим вторую мобиблу, – сказала Валя.

– Зачем?

– Чтобы и я могла фоткать сны.

Вася глядел на нее. Глаза у Вали лучились.

– Нам надо купить лодку, продукты, – сказал он. – Сапоги.

– Зонтик, – откликнулась Валя. – И тебе, и мне.

– Зонтики?.. Хыхыхы-хых, – просмеялся Вася.

– Ну как дождь пойдет? Где на лодке спрячешься?

– Да рулоном укроемся.

– А сны расплывутся? Ты же записываешь.

– Так сверху еще и пленкой можно. Дешево и надежно. Надо составить список. – Вася очистил новый клочок на рулоне и оторвал его, уселся за стол, взял ручку. – Первое…

– Сигареты, – сказала Валя.

Вася пристукнул кулаком по столу.

– Еще чего! Мы будем дышать волей полной грудью, а не дерьмом, заразой.

Валя хихикнула и ответила, что не сказала бы, будто у Фасечки грудь полная, – скорее впалая.

– Это потому, что здесь мне дышать нечем, – ответил Вася и решительно записал пункт первый: – Лодка. Пункт второй…

– Лампа, – подсказала Валя.

– Лучше уже электрический фонарик, – возразил Вася.

– Так это покупать надо.

– А лампу ты хочешь стырить?

– Не-а, взять… А взамен… взамен что-нибудь оставить. Рюкзак.

Вася постучал себя по лбу шариковой ручкой.

– Скажи еще лодку обменять. Нет, фонарик купим. Потом веревку.

– Лодку тянуть?

– Хыхыхы-хы, – засмеялся Вася. – Новые бурлаки?.. Лодка сама нас тянуть будет.

Валя всплеснула руками.

– Так мы и мотор купим?!

– Да хотя бы на лодку и провиант хватило! – отозвался Вася.

– Долго плыть, Фасечка?

– Не знаю. Надо и карту купить… Только так все делать, чтобы не догадались. Лодку – скажу, для рыбалки. И ты, смотри, молчи. Ни гу-гу.

Большой город какой-то, размах… Дома высотные. Набережная. Река. По реке идет кораблик, яхта такая. Вдруг начинает тонуть. Никто не реагирует. Да и как-то нет никого… И затонуло судно. Я успел все сфоткать, удивляясь чему-то… Да, вот тому, что фотографирую. Здесь какая-то такая действительность, что не пофотографируешь. Ну или так: это занятие абсолютно бессмысленно почему-то…

Жалобный гнусавый протяжный плач. Что за голос такой? Где эта жалобщица?

Коза. Идет берегом реки и плачет. У нее длинное тело в лохмотьях, рога. Надо и ее сфоткать. Да тут затвор перестал срабатывать. Затвор? Так это фотик? «Фуджи»? Но было что-то другое… другое…

Улица приводит на окраину. Заправочная станция. Заправщик интересуется, что нужно. Провод. Спрашивает: зачем? Чтобы перегнать фотки. «Куда?» – «Одной девушке». – «Она в другом городе?» – «Она вообще в другом измерении». Заправщика это сообщение не удивило. Он сказал, что здесь, на заправке, и в городе таких проводов нет.

Мучительно раздумываю, как быть…

После очередного забоя новозеландцев Вася попросился с Борисом Юрьевичем в город, сказал, что хочет кое-чего прикупить. Тот предложил написать список, да и все, зачем зря ездить, но Вася ответил, что ему надо обязательно самому поехать, он должен купить лодку.

– Какую лодку? – не понял Борис Юрьевич.

– Резиновую. Для рыбалки.

– У Эдуарда есть, с «Ямахой».

– Я хочу свою.

Борис Юрьевич потер в задумчивости нос.

– А в шедах?

– Вальчонок все сделает, а что не успеет – вечером я.

– Ну ладно. Через полчаса загрузимся и поехали.

Валя испугалась, когда прибежал Вася и сказал, что отправляется в город за покупками. Она стала проситься в город.

– Вот прлоклятье, тебе-то зачем?

– Надо, надо, Фасечка, обязательно.

– Ну? Объясни толком.

– Купить кое-что.

– Да я куплю.

Она покрутила головой.

– Почему это не куплю? Тебе что, наркота нужна?

– Прокладки! – выпалила Валя.

Вася начал смеяться.

– А мне не дадут? Указ такой вышел? Мужчинам прокладки не продавать? Гомофобия в голову ударила Обло-Лайя?.. А цветы? Или «Шанель номер пять»? Что, подруге? Жене? А где справка? Хых-хы-хы-хы… Это не снилось Оруэллу.

– Прокладки без номеров, – сказала Валя.

– «Шанель номер пять», Вальчонок, не прокладка.

– А что?

– Духи, Вальчонок, духи, выпущенные мадам Коко.

Валя прыснула.

– Ой, ну и кликуха!

– Коко Шанель? Да это имя одной бабы, Вальчонок. Она духи придумывала, наряды, то, се. У тебя никогда не было французских духов?

– Не-а.

– Может, ты Маугли?.. Ладно, я побежал.

– Я с тобой! – воскликнула Валя, вскакивая.

– А кто будет в шедах новозеландцев кормить-поить?! Меня только на таких условиях берут в город. Ты – здесь, я – там.

– Я тоже поеду.

– Заладила! Прлоклятье!.. Ну куда? Зачем? Куплю я прокладок.

– Фасечка, не оставляй меня, пожалуйста, Фасечка.

– Ты думаешь, я свалю?

– Я боюся.

– Чего?

– Новозеландцев убитых.

– Так мы их и увозим, в городе по ресторанам раскидаем.

– Француза боюся.

– Какого еще?.. Эдика, что ли?.. Вот дерьмо-то!.. Да какой же он француз? Морда кривичская. Они тут все кривичи. Нашествия Наполеона у него нет ни в одной черте. Видно, пращурка в лесах отсиживалась. Нет. Или ты поедешь, но тогда в городе и пойдешь снова на паперть, или ты останешься. Все. Быстро решай. Ну?!

– Нет, нет, Фасечка, хорошо, хорошо. Только мобиблу купи еще.

– Да зачем тебе?!

– Сны, Фасечка…

– Какие еще сны? Это же невозможно, ты что, не понимаешь?

– А я их вижу.

– Что ты видишь?

– Фоточки снов-то. Ты фоткаешь, я их вижу.

Вася вдруг остановился на пороге, пристально посмотрел на девушку.

– Да?.. Так у меня нет провода для перегонки… для отправки, – пробормотал он и, закинув на плечо лямки рюкзака, вышел.

Красный старый переделанный джип с большим кузовом, плотно закрытым металлической задвижкой, уже стоял возле дома. Вскоре появился Борис Юрьевич в кожаной куртке, кожаной кепке, черных джинсах, заправленных в полусапожки на шнуровке. Он потрепал по башке пса и вышел за ограду, окинул взглядом Васю и, кивнув ему, сел за руль и сразу завел мотор. Вася устроился на сиденье рядом. Прогрев немного мотор, Борис Юрьевич тронул машину, поехал, разбрызгивая лужи и грязь.

– Когда-нибудь засыплю дорогу щебенкой, – пробормотал он и быстро покосился на Васю. – Не веришь?

Вася пожал плечами.

– Самому с трудом… – проговорил Борис Юрьевич.