Голый на маскараде

Глава 16

Ночью хлынули дожди. Никто не предполагал, что после жаркого июльского лета, после засухи в центральных и южных областях России август-1998 начнется насквозь мокрым, хляби небесные разверзнуться и дождь будет идти с утра до вечера, без перерыва в темные часы суток.

Но дождь, как оказалось опять же с утра, в понедельник, – это ещё явление в половину страшной беды.

В 09.10, когда Леня явился на работу, оказалось, что фирмы «Кураре» более не существует!

То есть, поначалу все сотрудники (около двух дюжин столоначальников) обнаружили, что двери заперты, охраны нет, как отсутствует и сама вывеска фирмы. В пятницу, по сообщению бухгалтера Сенчуковой, все было в полном порядке, разошлись на уик-энд при абсолютном благополучии и президент Куравель даже сказал напутственное слово: «Отдыхайте спокойно, друзья! На ближайший год наше будущее лучезарно и обеспечено! Через два-три дня мы выходим на высокую орбиту!»

– Что за орбита? – спросил Леня потеряно.

Дряблая и некрасивая Тамара Васильевна Сенчукова ответила со слезой.

– Да кто ж его знает?! Наш президент перманентный оптимист!

Ответ нашелся у Мартынова, которого трясло от горя, но яростного качества.

– Да набил Куравель карманы деньгами и сбежал! Я же говорил, всегда говорил, что наша фирма подставная! Бандитские фокусы прикрывала!

– Чушь вы мелете! – Сенчукова вспыхнула от гнева и закричала, забыв про личные горести. – Ты, Колька, окосел от зависти и глупости! Это ты мне, главбуху, про воровство говоришь?! Без меня ни одной копейки не украдешь! Степан Степанович честнейший человек!

Мартынов этих криков не испугался и заверил убежденно.

– Ничего! Судья разберется! Вы, госпожа бухгалтерша, ещё будете носить своим дружкам передачи в тюрягу, это я вам обещаю!

– Что-о?! Моим дружкам?!

Общего подавленного настроения эта перепалка, натурально, не улучшала. Крикливый скандал давал, понятно, разрядку нервной системе, но трагизма положения не смягчал. Леня подумал, что сбежать, строго говоря, Куравель никуда не мог, а потому закрытые двери фирмы обьяснятся скорее всего неуплатой аренды или ещё какими-то техническими трудностями, которые быстро разрешаться.

Сенчукова оказывалась в испуганной толпе сотрудников за главную Фраков, вице-президент, раньше полудня на работу не приходил, поскольку в первой половине дня бегал по высоким инстанциям. Сенчукова никакого решения принять не могла.

Дождь поливал головы испуганных и потерянных людей, женщины едва не плакали, мужчины нервно похихикивали, но что делать – никто не знал.

В практике сегодняшних дней внезапная ликвидация фирмы для Москвы была обыденным явлением: фирмачи построили «пирамиду», или зарядили лотерею, нахапали денег и исчезли, оставив клиентуру с носом. Как и что можно было украсть в «Кураре», понять было трудно. Но надо учитывать национальные особенности – в России крадут и там, где ничего нет. Каким образом это получается, остальному миру непонятно, однако многовековая история Государства Российского лишь подтверждает уникальную способность россиянина красть из пустоты, из вакуума.

– Господи, – стонала Сенчукова. – Что ж делать-то? Новое место работы искать?

Призрак безработицы, витавший в стране, коснулся и бывших сотрудников «Кураре», но все ещё не верилось, что доброжелательный русофил Куравель выкинул такой фортель, которого от него просто невозможно было ожидать.

– Мужчины! – в отчании закричала кассирша Жанна. – Ну, что вы стоите, как тряпки?! Сломайте дверь хотя бы!

– Зачем? – деловито спросил её механик Петраков.

– Посмотрим, что внутри! Может все начальство убитое лежит?!

Такое в Москве тоже случалось и предположение Жанны никого не ошарашило.

– А ты ответишь за этот взлом? – осведомился Петраков.

Жанна отвечать не собиралась, а мужчин обозвала, тем не менее, недоносками и «облаками в штанах».

Потом обнаружили, что на автостоянке нет ни одной машины, а гараж заперт на висячие замки. Уныние достигло крайней степени, когда во двор вкатился алый «фольксваген», а из него выскочил Илья Фраков, свежевыбритый, пахнущий крепким одеколоном, в широкополой шляпе, веселый и энергичный.

– Что тут происходит?! – напористо осведомился он и к нему кинулись словно к чудотворцу-спасителю. Сенчукова заголосила.

– Илюша, фирма порушена! Президент по домашнему телефону не отвечает! Двери заперты!

Фраков на миг замер, застыл статуей, но оценил обстановку за секунду и тут же истерично захохотал так, что у него шляпа с головы упала.

– Что вы смеетесь, Илья Николаевич?! – завизжала Жанна. – Мы же за прошлый месяц зарплату должны были получать! Тут какая-то афера прокручена, а мы все остались без работы!

– Стоп! – Фраков пришел в себя. – Это какой-то бред! Не может такого быть. Спокойно. Вся наша зарплата слишком маленькая сумма, чтоб президент на неё соблазнился. Домой к нему ездили?

– И там никто двери не отпирает! – прокричала Сенчукова.

Фраков думал менее трех секунд, после чего сказал коротко.

– Топор.

– Что?

– Топор и лом. Принесите со стройки. Будем ломать дверь.

Инструменты доставили вмиг. Лене вручили топор, а Мартынов и Петраков принялись орудовать ломами, так что на вскрытией стальной, патентованной двери ушло менее десяти минут. По ходу этой яростной и громовой работы, Фраков шепнул Лене.

– Это что-то не обьяснимое, неправоподобное, даже для меня, Леня. Я теряю веру в свой ум!

Леня не успел ответить, что в свои мозги он уже давно потерял веру дверь рухнула и сотрудники толпой ринулись на штурм родной фирмы.

В офисе всех ожидал очередной оглушительный сюрьприз. Там ни то что святых икон и пузатого самовара не было, но исчезла мебель, мыло и туалетная бумага из сортира! Все кабинеты были выметены, вычищены, линолиум коридора протерт. Безрадостная картина повергла в шоковое состояние даже Фракова.

– Странно. – сказал он задумчиво. – Ведь сейф у нас был старинный, на сорок пудов, привинченный к полу...

– И деньги в нем были! – бледнея на глазах, подтвердила Жанна и тут же нашла выход. – В милицию звоните!

Но опять же – как звонить, если нет ни одного телефонного аппарата? Фраков достал из кармана свой мобильник и заколебался.

– Господа, а что мы скажем милиции?

– Как что?

– Именно – что?! Владелец фирмы провел ликвидацию, вывез все свое имущество и это его право в системе рыночной экономики! Мы же не в государственном секторе работали!

Простейшая мысль словно всех в чувство привела. Только теперь дошло до сознания, что три года благоденствия фирмы вовсе не гарантировало её пожизненного процветания, это вам не Госбанк и ни Министерство обороны, те то – вечны!

– Илюша, – жалобно позвала Сенчукова и ухватила его за рукав. – Но что ж нам делать? Это же... Это же...

Фраков не успел ответить.

– Нашел! – закричал из торца коридора Мартынов. – Нашел, мужики! Портфель в шкафу уборщицы нашел!

Он размахивал пухлым кожанным портфелем и Жанна тут же его опознала.

– Это для денег пОртфель! Открывайте! Там деньги лежат!

Кассирша – угадала. Когда Сенчукова, срывая ногти, отомкнула оба замка портфеля и раскрыла его, то внутри обнаружили аккуратные пачки сторублевок и мало того:

– Ведомость! – задохнулась Сенчукова. – Ведомость на зарплату! Жанна – выдавай!

Не долго думая, Жанна тут же примостилась на подоконнике, вытерла слезы и приступила к своим обязанностям.

Находка денег как-то притупила горечь минуты, публика даже развеселилась, хотя с точки зрения Лени, ситуация ничуть не улучшилась, если говорить о будущем. Как оказалось, такого же мнения был и Фраков. Он отвел Леню подальше от очереди, выстроившейся к Жанне, и сказал невесело.

– Да, Ленька. Это конец. Нам сунули отступного в зубы и дали пинка под зад. Жаловаться некому.

– Подожди, – у Лени происходящее в голове не укладывалось. – Но если президент смылся, то зачем ему эти деньги нам отдавать?

– А чтоб мы поменьше орали и не заводили скандала. Фирма лопнула, расчет сделан, все вы вольные птицы. Неужели не соображаешь?

Коридор огласился ликующим воплем Жанны.

– Подождите, подождите! Здесь ещё и ведомость на премию за полугодие! Всем нам премия!

Фраков бледно улыбнулся и сказал Лене сквозь зубы.

– Убедился, как все чисто проделано? Ни у кого никаких претензий. Могу тебя заверить, что на квартире нашего президента ты обнаружишь такую же пустоту и новых владельцев жилплощади.

– Но зачем, Илья?! Если Куравель умирает... Если для него всему на этом свете конец...

– Вот именно. Решил гульнуть на прощанье на максимальные обороты. Иной причины просто нет. Но в башке у меня это не укладывается... Хотя бы подал знак близким людям.

– А он подал знак. Подал, Илья. – Лене показалось, что наконец-то все собюятия увязались в одну цепь – Сперва Лимонову придушили, Акмалову бадья на голову упала, со мной всякие события и теперь вот этот крах.

– Какие события с тобой? И с какой стати ты валишь все в одну кучу? раздраженно спросил Фраков.

– Не знаю. – признал Леня. – Подумать надо.

– И думать незачем. Хорошо разработал свою аферу Куравель. Просто первоклассно. – он судорожно хохотнул и сдавленно прошептал. – Да нет же! Дураки мы! Не умирает он, Леня! Врет! Купил меня, как сосунка! Он эту операцию давно задумал, может лет десять назад. Ну, аферист! Высший класс! Даже молодую жену свою мне подсовывал, что доверие внушить! Ах гад! Как по нотам разыграл. – он передохнул, сунул в рот сигарету и закончил ожесточенно. – И боюсь, Леня, как бы мне, вице-президенту, не пришлось за все отвечать! Вот какую он модель выстроил! Ты меня понимаешь?

Лицо у Фракова было бледным и страх выражался в предельной сосредоточенности.

– Тебе отвечать? – спросил Леня. – За Фирму?

– Да. Мне, вице-президенту. Он, гад, меня красиво подставил. Если в этом деле заложена силовая, крупная афера, то сяду – я! И ты! Тоже шансы имеешь. Ах, чорт, да меня-то он зацепил на крючок ещё год назад, как ребенка! Благодетель паршивый, из тюрьмы выручил, из петли вынул, сволочь! Это, Ленька, крупная, давно задуманная операция с многоходовой стратегией! Куравель наш – ворюга международжного масштаба. Не нам чета. Уже небось отдыхает в Майями и похохатывает!

Мимо поспешно проскочил Мартынов, оторвался от пачки денег, которые пересчитывал на ходу, кинул возбужденнно:

– Я не успокоюсь, пока всю банду за решоткой не увижу!

– А ты эту банду в лицо знаешь, обезьяна?! – с яростной издевкой засмеялся Фраков.

– Не твое дело, Куравельский холуй! Я всех знаю! Недолго жулью жировать! – он исчез в коридоре, все так же рьяно пересчитывая последнее пособие, выданное исчезнувшей фирмой.

– Пойду ему морду набью. Может расслаблюсь. – нервно ухмыльнулся Фраков и тоже ушел прочь.

Леня получил свои деньги последним – как раз к тому моменту, когда мужчины обвалившейся фирмы уже «скинулись» и, по русскому обряду, праздник то или тризна, всё одно причина – сбегали за водкой, притащили откуда-то столы, в кафе заказали пиццу, так что горечь утрат быстренько растворилась. Тем мы и сильны, среди прочих народов и басурманов – все нипочем, если можно отметить событие.

В течении этого праздника печали Леню не покидало соображение, что Степ-Степ Куравель никак не мог исчезнуть, никак не мог покинуть свою фирму, чтоб даже не оставить следа. Да и не в следах дело! Степ-Степ Куравель настолько врос в Московскую жизнь, настолько был повязан многочисленными знакомствами, всеми своими сподвижниками по движению «русского пути», что упрятаться где-то, оторваться от своей жизни – не мог. Это было бы для него самоубийством. Счастья русский патриот на пляжах Майями найти себе шансов не имел, не та натура.

Уже опьяневший и успокоившийся Фраков толковал понуро.

– Куравель, Леня, не умрет и не исчезнет. Отсидится где-нибудь, а через годик откроет новую фирму, придумает новый вольт! Ты что не знаешь этой системы? С точки зрения Закона, ему нечего инкриминировать! Он ничего не украл, никого не убил, ликвидировал свою фирму, только и всего.

– Нет. – возразил Леня без особой уверенности. – Какой-то номер он проделал, да мы не знаем какой. Я хочу поискать Степ-Степа. Что-то тут не так. Быть может и его...

– Что – его? – вытаращил глаза Фраков и от удивления даже приостановил движение стакана с водкой в рот.

– Ну, и он, как Лимонова, Акмалов...

– Не уподобляйся ты Мартынову! – рассердился Фраков. – Тот везде видит воров, а тебе кругом трупы мерещаться.

– Все равно, Илья, поискать Степ-Степа надо. Хоть что-то о нем узнать.

– А давай поищем на пару! – с пьяненькой радостью предложил Фраков. В конце концов, если он какую-нибудь аферу провернул, так пусть хоть поделится, как мужчина! Точно?

– Точно. – согласился Леня, а потом смял разговор, поскольку понимал, что предложение Фракова обьясняется лишь выпитой водкой и не более того.

По ходу поминок ещё раза три звонили домой Куравлю, но телефон не отвечал и Леня понял, что и квартира исчезнувшего президента – так же пуста, как офис. Если приниматься за поиски сбежавшего президента, то был некоторый смысл проведать его недостроенную Подмосковную дачу, но Леня никак не мог припомнить, по какой дороге туда надо было ехать – Курской или Казанской. Куравель часто жаловался, как много средств вложил в свое «бунгало», но никогда туда никого не приглашал и где она находится, никто не знал. Пока Леня размышлял над этими вопросами и жевал кисловатую пиццу Его Величество Случай, как это часто бывает, вмешался в жизнь и дал Лене хоть и маленькую, но зацепку.

На другом конце стола, уже изрядно захмелевшая Жанна прокричала истерично.

– Обогатился наш Степ-Степ! Я вам говорю, клёво обогатился! У него дача знаете какая?! В бассейне полк солдат искупать можно!

Никто на её слова внимания не обратил – всем уже было наплевать и на президента, и на его дачу. Действительность сегодняшнего дня всех приучила к калейдоскопической смене события и катастрофическим переменам: сегодня у тебя в кассе банка большая сумма, а завтра меняется курс доллара, или просто банк прекращает операции, очередной кризис – и ты оказываешся босяком. Так что – была фирма «Кураре» и нет её, черт с ней!

За полдень печальное веселье пошло на спад и первыми принялись собираться женщины. Леня вышел из кабинета незаметно, дождался Жанну на улице, догнал её уже возле метро и тронул её сзади за локоть.

От неожиданности кассирша шарахнулась в строну, вскрикнула, а когда признала Леню, не сразу пришла в себя.

– С ума сошел, Ленька?! У меня же зарплата, премия в сумочке, я и без того иду-трясусь, как бы не пограбили!

– Совсем ты свихнулась. Давай я тебя провожу в таком случае.

– Да ты же меня и ограбишь! – засмеялась Жанна. – Сейчас никому верить нельзя.

Не слишком большому мастак в витееватых разговорах Лене потребовалось добрых четверть часа, пока в результате его деланно-равнодушных расспросов удалось установить, что дача Куравля имела место быть в поселке «Красная звезда» по Дмитровскому шоссе, не доезжая Водников. Дача номер тридцать два, то ли по пятой, то ли по шестой линии.

– А как ты там оказалась? – спросил Леня, а кассирша ответила грубо.

– Да обслуживала я его по сексуальной части! Сам что ли не понимаешь? Вступительный взнос платила, чтоб на работу взял. В бассейне своем без воды прямо на мусорную кучу завалил, козел вонючий. Но и то правда, что все потом по честному выполнил. Больше не приставал. И часы позолоченные подарил.

Для достоверности Жанна помахала левой рукой, демонстрируя часы иностранного производства.

– Хорошие часы. – похвалил Леня, никак не улавливая в мозгу своем ещё какой-то вопрос к Жанне, который возник по ходу её рассказа.

– Настоящие часы! Золото без подделки. Мужик он был добрый, ничего не скажешь. Я бы к нему в постоянные любовницы пошла, чего уж там.

Леня – вспомнил:

– Да, Жанна, ты извини, это знать должна. У Куравля татуировки на груди были?

– Никаких. Не единой. Я таких разрисованных мужиков терпеть не могу. – она вдруг захихикала. – Но мы однажды на озерах были компанией, так он себя синим фломастром разрисовал! Какие-то церкви с куполами и крестами на груди выписал и фотографировался, как блатной из тюрьмы! Ворюгу из себя корчил! Вот и оказалось, что вор!

На переходе к Кольцевой линии метро Жанна подала руку и сказала ожесточеннно.

– Ладно, Ленька, прощай. Больше не увидимся. Мне работу искать придется, ребенка кормить надо, мать старуху. Может есть у тебя состоятельный старый козел? Пристроил бы меня по старой дружбе.

– Нет...

– Конечно! Все вы мужики одинаковы!

– При чем тут мужики?

– А при том, что ваша сучья братия в правительстве сидит. Вы двуногие животные миром заправляте, все под свою нужду строите. Была бы баба президентом, так в первую очередь о матерях-одиночках позаботилась.

На этом они попрощались и Леня поехал на Савеловский вокзал.

...Он вышел из электрички на станции «Водники» и первая же старушка пояснила ему, что поселок «Красная звезда» – прямо через лес и направо, что проживает там с незапамятных времен народ военный, участки получили за заслуги в сражениях, но теперь там «одни русские жулики и новые воры».

Шагая по притененной древними елемя дороге, Леня раздумывал над тем, является ли в конечном счете «новым жуликом и вором» Степ-Степ Куравельт? Президент был добр к сотрудникам, незлоблив и если дело не касалось насмешек над его поисками «руского пути», то не обижался, даже когда подшучивали над его бородой, лысиной, иконами в кабинетах и регулярными прострелами в пояснице. То, что он единожды «завалил Жанну на мусорную кучу» тоже не представляло из себя особой трагедии – за счет этих упражнений на мусоре Жанна пользовалась на фирме изрядным количеством исключительных привилегий. К тому же Дины тогда ещё не было, а жена Куравля, как понимал теперь Леня, оставалась в Питере. Куравлю тонкая и хрупкая Жанна пришлась не по вкусу, президент предпочитал мощные женские формы: первая, питерская жена его была могучей дамой в солдатских башмаках да и Дина субтильностью не отличалась.

Полинявшая, некогда помпезная вывеска на воротах заявляла с армейской прямотой:

«Дачный кооператив «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА» Посторонним вход воспрещен»

Леня прошел по центральной аллее, отсчитывая линии, и свернул на пятой. К дому номер тридцать два он подошел как раз, когда из калитки выходила рослая женщина с ребенком за руку.

– Простите, мне нужен участок Куравля Степана Степановича.

Женщина глянула на него снизу вверх и одобрительно засмеялась.

– Ну и дородный мужик! Отрадно даже, не оскудела земля русская. А Куравель на другой строне, по шестой линии. Пройди через наш участок, чтоб не огибать, там калитка есть.

Леня поразился такому смелому гостеприимству, но потом понял, что женщина наверное, была женой военного и никого не боялась. Тем более, что на обширном участке, при наличии куска елового леса, слышались веселые голоса и где-то на задах играли в теннис.

До калитки пришлось пробираться через кусты и она оказалась запертой. Через забор Леня увидел тот самый знаменитый бассейн без воды и понял, что пришел куда надо. Он перелез через калитку и любопытства ради глянул на бассейн. Действительно, капитальное сооружение, даже с трамплином на барьере – можно крутить хоть двойное сальто, если налить воды.

Он уже отходил от этого чуда спортивного сооружения, когда услышал за стеной кустов акации чьи-то голоса и, не отдавая себе отчета в собственных действиях, – сбавил шаг, пригнулся и до кустов добрался, опираясь не только на ноги, но и на руки. Еще невидимые люди разговаривали громко, часто смеясь.

А следом за тем Леня замер и едва подавил желания вовсе плюхнуться на землю, что спрятаться понадежней. Даже не столько сам мужской голос показался ему знакомым, сколько манера изьясняться. Леня выждал с минуту, пробрался в гущу акации и острожно выглянул.

Спиной к нему стояла приземистая пара – мужчина и женщина, явно молодые, но уже раскормленные, уверенно попирающие землю толстыми ногами. Если они не были в родстве, то сошлись потому, что были поразительно схожи фигурами, во всяком слаче, со спины.

А перед ними, тонкий и жилистый, в белом костюме, с желтым кейсом в руках ораторствовал ни кто иной, как адвокат Помяловский. В данном случае он выполнял не адвокатские обязанности, а торговца недвижимостью. Вещал пылко, уверенно, с едва скрываемой легкой насмешкой над профанами покупателями.

– По сути дела, господа, без обид вам будет сказано, ещё лет восемь-девять назад вас не пустили бы сюда дорожки подметать! Здесь проживали чины как минимум в звании полковников и то крайне редко! Генералы, адмиралы и эт сетера! Но, по счастью, времена меняются! И все эти угодья к вашим услугам!

– Ты полегче на поворотах выражайся. – прогудел приземистый покупатель. – Река далеко?

– И река недалече, сударь, и бассейн уже готов! Участок площадью около трех гектаров, как я вам уже сообщал! Дом несколько недостроен, но это даже к лучшему, сможете его подогнать под свои вкусы! Мадам, как вам воздух?! Это же расплавленный нектар!

Из всей этой рекламной чепуховины Леня сделал один вывод: Степ-Степа Куравля искать здесь – дело безнадежное. При опыте президента, его хватке он б ни за что не перепоручил продажу своей собственности посредникам. Никогда бы не воспользовался чужими услугами – если б смог их миновать. Словно в подтверждение выводам Лени, Помяловский сообщил.

– Хозяин этого царства сейчас отсутствует в границах Москвы. Но границы стоимости всей недвижимости определены, размер уступок со мной согласован.

– От комиссионных сам живешь? – грубо спросил покупатель. – Процент от суммы продажи имеешь, да?

– Отнюдь, мой друг! Я выполняю эту работу по причине искренней и давней дружбы со Степаном Степановичем Куравлем!

Вот это заявление настрожило Леню более всего. Допустить искреннюю и давнюю дружбу между русофилом Куравлем и лощеным адвокатом можно были лишь с большой натяжкой.

– Нуте-с, господа, давайте со всей тщательностью осмотрим каждый квадратный сантиметр участка и дома, дабы вы убедились, что все здесь без обмана! Купчая, все документы у меня, так что уже к обеду вы можете стать фактическими владельцами этого кусочка Рая на нашей грешной земле!

Леня решил, что персонально ему – следует из этого Рая ретироваться. Все так же с помощью всех четырех конечностей он двинулся вдоль акаций, когда услышал решительное заявление покупателя.

– Берем! Заверните! Ты как, Зина?

– Как пожелаешь, милый. – распевно ответила женщина.

– Значит – покупаем!

– Силы небесные! – восхитился Помяловсикй. – Да вы хоть осмотрите постройки, бассейн!

– А на кой хрен?! Все под бульдозер снесем! Нам место нравится, генеральское место! Самый раз для нас, чего там пургу гнать?! Берем! Называй цену.

Эти дебаты Леню вовсе не интересовали. Он уже обнаружил, что если будет уходить отсюда той дорогой, которой явился, то наверняка окажется замечен, а потому двинулся в протвоположенную сторону, к мелькавшему за деревьями забору.

Пролезть сквозь забор оказалось делом несложным – два марша были свалены, скорее всего через них ввозили на участок крупногабаритный груз.

Леня оказался на пятой линии, перепрыгнул канаву и оглянулся.

У ворот на участок Куравля стояли две машины – пижонистый низкий «форд» знойно-красного цвета и мощный черный внедорожник – «нисан» или «чероки», Леня не разглядел. По его прикидкам в «форде» ездил будущий хозяин участка, а более интеллигентному Помяловскому прнадлежал внедорожник – хоть и не такой форсистый, но дороже «форда» и надежней. Леня решил присмотреться к автомобилям и двинулся вдоль линии с видом скучаюшего дачника.

В салоне «форда» не было никого. У руля внедорожника курил водитель, а за его спиной – мужчина в кепке на круглой голове, подпираемой мощной шеей. Никакого особого внимания они на Леню не обратили и он прошел мимо, отметив лишь то, что правый, полузакрытый глаз шофера слегка приоткрылся, когда Леня прошел в пяти шагах от машины. Этот воспаленный глаз что-то напомнил Лене, но концентрировать внимания он не стал.

Уже совершенно автоматически Леня оглянулся, когда дошагал до перекрестка. Он увидел, как Помяловский торопливо выскочил из калитки, на ходу открывая кейс. Что-то в суете адвоката было необычное, излишне нервное и Леня свернул в сторону, упрятался за толстое дерево, а потом выглянул из-за него.

Адвокат распахнул дверцу вездехода и что-то говорил, Леня не мог различить слов. Но зато очень четко увидел, как мужчина в кепке зашевелился в салоне, даже встал коленками на сиденье и неожиданно в распахнутые двери машины вытолкнулась голова ещё одного человека, которого Леня до сей поры не разглядел. По той простой причине, что этого мужчину держали на полу. А рот его был залеплен пластырем. Мало того, когда показались руки, то кисти оказались скованными наручниками. Под эти руки Помяловский подсунул раскрытую папку с бумагами и вложил в пальцы плененного мужчины авторучку.

Понятны оказались два факта: пленник был принужден расписаться на документах – это раз. А два – шикарная борода и арбузная лысина пленника могли принадлежать только одному человеку – Степ-Степу Куравлю.

Нелепость происходящего настолько поразила Леню, что перехватило дыхание и он вышагнул из-за дерева, намереваясь было вмешаться в происходящее, да вовремя одумался и метнулся на исходную позицию.

Куравель дергался и видимо мычал, мужик в кепке придавил ему спину коленом и в конечном счете Куравель дважды изобразил на документах свою подпись – это Леня разглядел. Помяловский подхватил папки и побежал сквозь ворота на участок, а Куравля втащили в салон, прихлопнули дверь и вновь со стороны ничего подозрительного видно не было – президента исчезнувшей фирмы «Кураре» так и держали на полу машины.

Что необходимо предпринимать при таких диких ситуациях – Лене и в голову не могло придти. Мужиков в салоне внедорожника было двое, Помяловский – третий. Бычья шея парня в кепке и тяжелое лицо шофера могли только подтверждать, что народец этот достаточно крутой, а действия их говорили о достаточной решительности всей компании, их бесцеремонности в выборе методики действий. Разумней было на данном этапе просто проследить развитие событий. Но столь же очевидным был и тот факт, что эти события будут развиваться стремительно – ещё несколько минут и все рассядуться по своим машинам и промчаться мимо Лени. И что дальше?

Он уже шагал в направлении к воротам, не имея никакого решения в голове. Метрах в двадцати от него перед ажурными воротами остановился зеленый «жигуленок», из-за руля выскочила юная девчонка и принялась плечами, руками, всем телом открывать ворота. Мотор автомобиля оставался включенным.

Последующих своих действий Леня не то чтоб не контролировал разумом, но сам от себя не ожидал. Он поравнялся с зеленой машиной, рывком открыл дверцу и плюхнулся за руль.

– Эй! – испуганно взвизгнула девчонка.

Леня врубил заднюю скорость и крикнул в окно.

– Машину найдешь вечером в Лефортово! В Лефортово, возле тюрьмы!

– Тюрьма?! – закричала девчонка, Леня понял, что она его расслышала, нажал на педаль газа, развернулся и вылетел сквозь ворота.

Через минуту он понял, что украденная машина если и не новая, то в очень хорошем состоянии. А мозги его уже высчитали, что дорога, по которой он катился – единственная к поселку «Красная звезда», а потому ни «форд», ни внедорожник миновать его не могут.

Он проехал ещё с километр, соскользнул с дороги и остановился возле канавы, особождая путь.

Ждать пришлось недолго. Поначалу мимо него промчался, разбрызгивая грязь, алый «форд», за стеклами которого легко различались две такие же красные, радостные физиономии, а через минуту показался и внедороджник. В салоне промелькнули трое – Помяловский сидел впереди. Ну, а Куравель, следовало понимать, занимал константную позицию на полу – на этом участке пути выбрасывать его из салона было бы рисковано. Если вообще такое планировалось.

Леня отпустил от себя внедороджник метров на сто и тронул с места. Похитители президента лишней скорости не развивали даже тогда, когда вышли на Дмитровское шоссе. И покатились не к Москве, а в противоположенную сторону. Уверенно держали ровную и дозволенную скорость, что обьяснялось достаточно просто – имея на полу связанного человека ни к чему привлекать к себе внимания дорожной милиции.

Километр за километром накручивались на колеса машин и Леня никак не мог даже представить себе, что будет происходить дальше и сколь долго продолжится эта езда. Он уже успел разглядеть, что машина похитителей была «нисан», номера московские, но это ему ничего не подсказало.

Еще через полчаса этого малоосмысленного преследования вновь разразился дождь и за завесой сплошного потока Леня рискнул сократить дистанцию до «нисана» метров на двадцать.

Водитель внедорожника был очень аккуратным человеком. Он начал плавное томожение метров за восемьдесят до светящегося огнями блока автозаправки, кафе и небольших ремонтных мастерских. Возле этого пункта дорожной передышки стояло несколько машин, «нисан» свернул и начал парковку с краю.

Леня проехал мимо, а потом круто принял вправо и, заслонившись от «нисана» бортами пары трейлеров, остановился. Он сообразил, что ни заправляться, ни перекусывать в кафе экипаж «нисана» не будет – можно было бы для этого встать удобней и поближе.

Он обежал заправку с тыла, увернулся от лающей собаки возле служебного входа в кафе и осторожно выглянул из-за угла.

Парень в кепке, не обращая внимания на дождь, открывал двери заднего борта длинного трейлера, а в салоне «нисана» не наблюдалось никакого движения. Двери открылись, парень махнул рукой и первым из «нисана» вышел Помяловский, а водитель помог выкарабкаться Куравлю. Руки его оставались скованными, но пластыря на губах уже не было и, что казалось более удивительным, – президент был покорен судьбе. Послушно, никого не призывая на помощь, побрел к трейлеру, его подсадили и втолкнули внутрь кузова. Потом закрыли и повесили на дверцы замки. Помяловский пожал своим спутникам руки и двинулся к кафе.

Водитель «нисана» кому-то махнул рукой и трейлер тут же откатился со стоянки. Почти тот час двинулся и «нисан» – развернулся на Москву и почти разом исчез за завесой дождя.

Леня вышел из своего укрытия, обогнул стену и успел увидеть, как Помяловский вышел из кафе, закурил, уселся за руль стоявшей в сторонке «волги» и тоже помчался в столицу.

Леня растерялся. Кого теперь преследовать стало решительно непонятным. Плененного Куравля увозил в неизвестном направлении трейлер, а похитители сейчас доберуться до города и разойдуться.

Леня поспешно вернулся к своей машине, вырулил на дорогу, и минут через десять догнал трейлер.

То приближаясь к нему, то отставая, Леня двигался следом километров сорок, перебирая в мозгу варианты возможных поступков. Никакой милиции, никакой патрульной службы по дороге, конечно же, не встречалось. Рассчитывать на остановку по причине заправки горючим не приходилось, трейлер только что стоял возле бензоколонки. Там же было и кафе, так что экипаж трейлера мог двигаться, по прикидкам Лени, черт знает сколько времени не испытавая нужды в стоянке.

Но сработало другое – через час дала о себе знать природа. На опушке перелеска, который пронзала трасса, трейлер замигал тормозными огнями, начал прижиматься к бровке и Леня тот час остановился.

Из трейлера выскочили двое мужчин и побежали в кустики с тем торопливым видом, который не оставлял сомнения в их намерениях. Призрев всякую осторожность, Леня добежал до кузова трейлера, провернул запор на заднем борту, рванул дверцу, но навесной замок удержал створки так, что образовалась только щель.

– Степан Степанович! – позвал Леня. – Это я!

Через секунду в кузове послышалось шевеление, а потом в щели показался клок бороды и один глаз Куравля.

– Что делать, Степан Степанович?! Я еду за вами!

– Домой, домой Ленечка! – захлебываясь ответил президент. – Ради всех святых ничего не делай! Будет только хуже! Я тебя умоляю, жизнь дороже всего! Беги, родной, и никому ничего не говори! Если будешь дергаться, нам с женой смерть! Беги, все будет хорошо!

Куравель уже отпрянул от щелки и Леня услышал, как он что-то сказал в глубине фургона, а ему ответил плачущий женский голос.

Вот так – значит и жена Куравля там же!

Леня запер дверцу и вернулся к машине. Экипаж трейлера все ещё заседал в кустах, Леня спокойно развернулся и поехал к Москве.

Никакой логики в происходящих событиях он уловить не мог. Появление Помяловского лишь укрепило Леню в мысли, что все в одной связке. Все, кто был причастен к смерти Лимоновой, Акмалова, Коверкотова. В этой же связке и Виктория Лобова.

Он приехал к себе домой в сумерки, которые сгустили низкие тучи над крышами. Поднялся в квартиру и не сразу вспомнил, что нужно вернуть похищенную машину. Но до вечера ещё было время и Леня решил поначалу перекусить. Едва он раскрыл холодильник, чтоб отыскать там хоть что-нибудь сьестное – зазвонил телефон. Леня решил что это – истомившийся неведением событий Вася, однако ничуть не удивился, услышав вальяжный голос Помяловского.

– Это Помяловский, друг мой. Добрый вечер.

– Здрассте. – процедил Леня.

– Друг мой, – с деланной усталой укоризной заговорил адвокат. Скажите, ну разве вам мало полученного гонорара? Разве не чудесное путешествие на Средиземное море вам обеспечили? Зачем вы мечетесь по Дмитровскому шоссе и суете свой нос в дела, вас вовсе не касающиеся?

– Но наш президент и фирма...

– Ничего с вашим президентом не сделается. Он просто проигрался в карты, потерял свое имущество, за что и наказан. Дружески, по отечески наказан, не более того. Через полгода-годик он вновь обрастет жирком, откроет новую фирму и в благораность за ваши заботы примет вас к себе на работу. Неужели вам нужны неприятности?

– Нет. – признал Леня.

– Наконец-то, слова не мальчика, но мужа. Пора бы понять, друг мой, что каждый ваш шаг – под контролем. И вы дернуться не успеете, как займете свое место рядышком с кем? Догадайтесь.

– Лимоновой?

– И Коверкотова. Абсолютно точно. Будьте здоровы.

Леня положил трубку и почувствовал, что эта светская беседа отняла у него столь много сил, что даже кушать расхотелось! Ощущения опасности, неминуемой беды у него не было. Все это перекрывалось сознанием того, что он оказался замешан в кокое-то непроглядной вранье, предательство со всех сторон, совершенно чуждые ему и непонятные интриги. Свиридов винованых в смерти нескольких человек – толком не разыскивал. Похищенный и скованный наручниками Куравель – не стремился к свободе. Выброшенные на улицу работники фирмы – напились и разошлись по домам, даже не пытаясь отстаивать своих прав. Ну, что за времена?!

И самое скверное, что в сплошном тумане этих событий – никакого просвета, никакого указания даже правильного направления для нахождения хоть какой-то истины.

Да нет, все началось с Лимоновой. С её смерти. Отсюда и следовало плясать. Леня нашел свою дорожную сумку, отыскал в ней два разорваных и скленых листочка, в который раз вчитался в текст. Завещание Лимоновой никаких указующих знаков и теперь не подавало. Квартира с гаражом на Левобережной – любовнику. Фамильная люстра – племяница. Вот и все ценности. Недостаточные, все же, чтоб даже по нынешним временам из-за них ради убивать людей.

Вторая бумажка, с латинским текстом, тоже оставалась тайной, но Леня решил, что она поддается расшифровке.

Он прихватил на кухне банку с остатками растворимого кофе и спустился на девятый этаж. На его стук в двери, открыл тощий молодой человек в несвежей майке на костистых плечах, здровенных очках на горбатом носу и босой. Это и был Анатолий Лопахин, личность по Москве настолько известная, что его физиономия уже надоела – за счет частых появлений на экране телевизора. Знаменит был Толик Лопахин ещё с шестилетнего возраста, когда пришел в школу, свободно разговаривая на английском, французском и немецком языках. Окончил школу он с очень слабыми отметками по всем дисциплинам, однако изьяснялся уже на дюжине наречий мира. После окончания института Иностранных Языков Анатолий Лопахин счет потерял всем языкам, наречиям и диалектам, на которых мог быть понятым в любой точке земного шара. Во всех остальных вопросах бытовой жизни он был законченым лопухом.

– А-а, Ленька. У тебя кофе немного не найдется? – вместо приветствия спросил Лопахин и отодвинулся от дверей.

– Держи. – подал приношение Леня, ступая в неряшливую квартиру. – Ты на одну иностранную бумагу не глянешь?

– Чего не глянуть? Могу. Я сейчас Сахрамаранджу пережу с санскрита.

Кто такой Сахрамаранджа, Леня не знал и любопытства к переводам с санскрита не проявил. Судя по скудной обстановке, эта работа плохо обеспечивала жизнь переводчика, хотя ему мало требовалось.

Леня протянул ему бумагу.

– Глянь, что это такое. Что там написано?

Лопахин уткнулся в бумагу своим громадным носом, словно исследовал её на запах, в течении минуты фыркал, хрюкал и сказал убежденно.

– Такого языка в цивилизованном мире нет! На таком – ни говорят, ни пишут. Это реникса.

– Что? – не понял Леня.

– Это криптограмма. Шифр. Я в таких вещах не специалист. Не попьешь со мной кофе?

– Попью. – ответил Леня. – А если здесь шифр, то как его хоть начать разгадывать?

– Без знания принципа, расшифровке твоя криптограмма не поддается, хотя это что-то очень простое, как я думаю, на уровне детского сада. У меня есть специалист в МУРе, хочешь покажу?

– Обойдемся без МУРа, – внутренне вздрогнул Леня.

Он выпил с Лопахиным по чашке кофе, поговорили о том, что жизнь в доме и дворе стала качественно другой – на чердаке свили гнездо молодые наркоманы, дворники менялись каждый месяц, напряжение в электросети неровное: лампочки мигают, а из старой стабильной жизни остался лишь участковый милиционер Афанасьев, да и тот, поговаривают, научился брать взятки, чего ранее за ним не наблюдалось.

Потом Леня спустился во двор и завел мотор зеленых «жигулей».

Занудливый дождь не прекрашался.

До железных, красиво выкрашенных в светлую краску ворот Лефортовской тюрьмы езды было не больше минуты. А обворованную поутру девчонку Леня увидел едва притормозил. Жалкая и мокрая, она жалась под дождем, стояла у края тротуара и вертела головой во все стороны, ожидая появления своего украденного автомобиля. Сколько она тут уже проторчала – можно было только предполагать. Лене стало так стыдно, что он собрался было издалека кинуть девчонки ключи и убежать, но это было бы вовсе не по мужски.

Она увидела свою машину и кинулась навстречу – по лицу текли то ли слезы, то ли капли дождя.

– Ой, вы правда приехали?! Я вас три часа жду! Ведь машину я у сестры взяла, только в магазин сьездить! Ой, большое, большое спасибо, я бы под поезд бросилась!

Чувствуя себя вполне законченным мерзавцем, Леня пробормотал.

– Да за что же спасибо-то? Садитесь, тут заправка рядом, я вам полный бак налью.

– Не надо, не надо! – залепетала она, упав рядом с ним на кресло. Но я просто не знаю, как до дачи доеду! У меня и прав вождения нет, а сестре боюсь рассказать, что произрошло, вы только на меня не сердитесь.

Леня уже разглядел, что ей и восемнадцати наверное нет – этакий ребенок, но ухоженный, хорошо одетый, из благополучной семьи. Она глянула на Леню громадными глазищами и беспомощно спросила.

– Что же мне делать?

Она выглядела такой беззащитной и потерянной, что Леня понял оставить её посреди залитой дождем улицы, в надвигающейся темноте он не сможет.

– В Москве у тебя квартира есть? – грубовато спросил он.

– Конечно! Мы на Сретенке живем.

– Хорошо. Отвезти тебя на дачу сейчас я не могу, нет времени, я в цейтноте. Поставим машину на платную охраняемую стоянку. Это двести метров отсюда. Утром сама возмешь.

– А что я скажу сестре и маме? – спросила она с такой надежой в глазах, будто уже доверила Лене разрешать все вопросы своей жизни.

– Скажешь, что поехала в магазин, тебя прихватила милиция за то, что нет прав. Вместе с машиной привезли в Москву, а потом оставили машину на стоянке.

Врака была глупой, но девчонка этого не поняла.

– Ой, как здорово! Правильно! А вы не беспокойтесь, я на стоянку привезу сестру и она сама заберет машину!

Они уже подьехали к заправке и Леня влил в бак двадцать пять литров.

– Вот мы с тобой и в расчете, – сказал он, усаживаясь к рулю. – За стоянку я тоже заплачу.

– Спасибо, вы такой добрый!

– Да какой же добрый, дурочка ты несчастная! Я ж у тебя машину украл! Ты меня в тюрьму посадить можешь! – засмеялся Лпня, а она ответила серьезно и почти строго.

– Нет. Я сразу поняла, что вы человек хороший, а машина вам была, ну очень-очень нужна. Может быть судьба жизни у кого-то решалась. Так, да?

– Может быть.

– Ну, конечно! – обрадовалась девчонка. – Вы такой громадный, большущий, я сразу поняла, что хороший человек и вам машина нужна! Я и дома ничего не сказала, сразу в Москву поехала и вас возле тюрьмы ждала! Значит, это Лефортово, и есть место, где особо опасных, политических преступников держат?!

Полная дурочка, подумал Леня, – счастливая дурочка, коли ещё способна в жестокости сегодняшнего дня верить в могучих добряков, которые если и отнимают чужие машины, так не иначе как ради спасения чьей-то жизни.

На платной стоянке машину приняли без разговоров и взяли плату за «до утра».

– Как тебя зовут? – спросил Леня.

– Вика. То есть Виктория. Павлова.

Леню слегка пошатнуло. Это совпадение имен показалось ему нехорошей приметой, чем-то грозным и предупреждающим.

– В школе ещё учишся?

– Нет. Школу уж давно кончила. Я на втором курсе в Университете.

– Так сколько тебе лет?

– Очень скоро стукнет девятнадцать! – гордо сообщила она. – А что я вовсе на дурочку для своих лет похожа, да?

– Хорошо, Вика-вторая, приезжай завтра со своей сестрой за машиной и не обижайся на меня.

– Почему Вика-вторая?

– Потому. Чтоб я не запутался.

– Так ведь вы машину на себя оформили на стоянке! Нам с сестрой её не отдадут!

Леня даже выругался про себя – действительно не подумал, когда получал квитанцию и называл автоматически свою фамилию.

– Возьми документы на машину, сестру и квитанцию, машину вам отдадут без меня. Или позвонят мне, запомни телефон.

Он внятно назвал номер своего телефона, девчонка стрательно повторила и вдруг спросила с огорченным удивлением.

– А мы больше не увидимся?

– Зачем?

– Я не знаю... Как-то так странно познакомились... И теперь расходимся. У меня день рождения через три дня, вы не придете?

Пока Леня осмысливал предложение, окончательно решив, что встретился с ненормальной, у которой «чердак поехал», она сказала быстро.

– Я вам позвоню. Скажу, где будем праздновать, в Москве или на даче. Вы приходите на мой жень рождения, мне все девчонки будут завидовать! Спасибо ещё раз! До свиданья!

Она метнулась чуть не под колеса «жигулей» со светящимся на крыше табло «такси», машина тормознула и Вика-вторая исчезла в сумрачном пролете улицы.

Леня сел на трамвай и проехал остановку до своего дома. Он подходил к паралдным дверям, когда по многолетней привычке кивнул взгляд через улицу и обнаружил, чтов кпвартире Васи Блинова горит свет. Леня подумал, что на сегодня у него просто не зватит сил,чтобы выдержатьб буйный темперамент друга, но возвращаться в свою пустую квартиру тоже не хотелось.

Через минуту вася распахнул дверь и тут же завопил возмущенно.

– Знеашь, тостый, так с друзьями не поступают! Я тебя и искать боялся, чтоб случайно твое убежище не выдать! Где ты был?!

– На острове Крит.

– Брось врать! – отмахнулся Вася, он весь горел от нетерпения. – Пока ты прятался, я провернул такой обьем работы, что ты сейчас окосеешь! Тебя в ближайшие дни – убьют!

– Да? Ну и хорошо.

– Непременно убьют! Ты знаешь, КАКИМ людям ты насолил?

– Ну?

– Пойдем до компьютера, включу и изложу тебе все по порядку.

– Причем тут компьютер? спросил Леня.

– Я все сведен яв него забил! Чтоб не запутаться. Ты офонареешь, когда увидишь мою информацию Леня прошел следом за другом в кабинет его отца сильно соневаясь дорогой – знал, что Вася работать на умной машине не умел, так что теперь не более чем «форс давил».

Через минуту экран монитора засветился и Вася заговрил уверенно.

– Так! С риском для жизни я узнал, что адвокат Промяловский вовсе не адвокат, его пять лет назад турнули из коллегии адвокатов! Тперь он адвокат мафии!

– Откуда сведения? – подивился Леня.

– Значения не имеет! Узнал! Помнишь карточный притон цыгынского варианта?

– Ну?

– Там ни один цыган никогда не проживал! Это воровская малина! Место встречи боссов мафии! Там устраивают ловушки для богатеньких простаков, обыгрывают в карты и туда завлекли твоего шефа Куравля! Вместе с женой! Леня напрягся – вздорные сведения тем не менее сочленялись с тем, что произошло сегодня, Васины розыски походили на правду, если отделять их от неизбежной приправки фантазией.

– Подожди, как ты это узнал?

– Да я же тебя искал, Прыща искал, за Помяловским следил, анализ обстановки вел методом дедукции!

Через четверть часа, ушедшего у Васи на описание своих подвигов, стало более или менее ясно, что и Прыща Вася нашел, и вышел на адвоката Помяловского. Слежка за адвокатом привела Васю в Малаховку на ту самую зимнюю дачу, где он увидел Куравля, но потом его, Васю, на этот раз схватили, избили, травили кровожадными собаками, но он отбился, ранил из пистолета кривоглазого бандита, придушил охранника и вырвался, унося с собой ценнейшие сведения.

– Степ-Степ был там с женой? Диной? – сосредоточенно спросил Леня.

– Ну, да.

– Как она выглядела? Ты ведь её не знаешь.

Описание спутницы Куравля подходило к внешности Дины. Но ничего не проясняло для Лени.

– Хозяина дома не разглядел?

– Сейчас посмотрю на компьютере, я все туда записал.

Вася без особого умения пощелкал клавиатурой управления, несколько раз ошибался, даже терял нужную «картинку», а результат выдал печальный.

– Нет. Портрета хозяина не записал. Я его не разглядел. А Куравель, видишь отмечено – был в костюме «сафари»!

– Ценные сведения. – одобрил Леня. – Сейчас Куравля в костюме «сафари» увозят в неизвестном направлении. Думаю, ему подыскивают могилку.

Вася раскрыл рот, потом вцепился в свою буйную шевелюру.

– Ленька... Мы имем дело с бандой! Куравель в банде, чем-то проштрафился, а может, действительно, просто в карты проигрался.

– Правильно, Вася. Но Лимонова – в карты не играла. Старикашка Коверкотов ни в какой банде не состоял по хилости здоровья. Вот в чем вопрос. Ведь все они в одной компании.

– Допустим. А на чем они специализируются? В картишках друг друга обдирают? Где же общий бизнес, Леня?! Общие цели? Общие способы обогащения?

Вот в чемь основы любой мафии. Где эти основы?!

– Спроси у своего компьютера.

– А он мне уже ответил! – заявил Вася и пощелкал клавиатурой.

– Что ответил? – насторожился Леня.

– Общий бизнес – это наркотики, торговля оружием, проституция, азартные игры, нефть и аллюминий!

– Хватит. – безнадежно остановил Леня. – Такие вещи знает любой ребенок без компьютера.

– Подожди, главное создать программу поиска, найти связи! – Вася принялся менять картинки на маниторе, что-то в его действиях насторожило было Леню, но в способности машины (под руководством Васи) он не верил.

– Пойду домой. Только скажи, кто собирается меня убивать?

– Я знаю имя главаря мафии!

– Ну?

– Помнишь, гадалка сказала Пушкину: «бойся высокого блондина?» Дантес оказался блондин и убил нашего поэта!. А я тебе говорю – «бойся одноглазого Кривого»!

– Кто это? – подозрительно спросил Леня.

– Крестный отец мафии! По его приказу тебя убьет Прыщ!

– Ты нашел Прыща? – недоверчиво спросил Леня.

– Да! Он вернулся с курортов! Станислав Сопунов! Из-за тебя он потерял свою машину! Он тебя и порешит. По приказу Кривого!

– Какой «кривой»? – обозлился Леня. – Прыщ сам от меня награды ждет! Ты видел этого кривого?

– Ну, не то что бы видел...

Возбужденный Вася принялся с такой силой фантазировать, что сам себя обманул и, в конце концов, одноглазый Кривой превратился у него в подобие одноногого пирата Сильвера из романа «Остров сокровищ» – тоже главаря мафии, своего рода.

Леня заверил друга, что тот в своих разоблачениях мафии избрал верную дорогу – и с тем ушел домой.

Уже подымаясь на лифте, Леня подумал, что придется самому разыскать адвоката Помяловского для серьезного разговора. Безнадежное дело, сразу понял Леня. Такие как Помяловский не скажут правды даже под топором палача.

С этими размышлениями Леня вышел из лифта, припоминая, как Васька лихо манипулировал картинками на экране монитора, ошибался, у него даже часто менялся шрифт – с русского на латинский. Ни миг Леня сосредоточился на последней мысли, она даже чем-то задела его, словно подала сигнал.

Но он уже открыл дверь прихожей, собрался скинуть ботинки, когда почувствовал острый укол между лопаток, а потом жгучая боль, пронзившая уже все тело – бросила его на пол, на колени. Он попытался приподняться, услышал над собой свистящий смех, его шеи коснулся какой-то горячий предмет и снова волна судорожной боли пробила все тело. Сознание на несколько секунд отключилось и Леня понял, что лежит на полу.

Сильные руки приподняли его за плечи и прислонили спиной к стенке.

Леня открыл глаза, все ещё ощущая во всем теле передергивающую боль. Поначалу он даже ничего не видел, а только услышала насмешливо-одобрительный голос адвоката Помяловского.

– Я ж вам говорил, господа, что он здоровенный парень!

Через мгновение Леня различил, что Помяловский, как всегда сверх-элегантный стоит посреди гостиной, в кресле сидит спокойный мужчина лет тридцати пяти, а рядом с ним парень в кепке и со странным предметом в руке. Потом Леня узнал этот предмет – электрошок, приборочик самооброны, который в данном случае дважды шарахнул Леню, пробивая его тело насквозь разрядом электротока достаточной силы, чтобы парализовать настолько, что ни рукой ни ногой не двинешь, даже через минуту.

Хорошая игрушка, не по делу подумал Леня, заграничная, конечно, и это уже не самооборона, а настоящее нападение. Следом за тем он обнаружил, что ящики письменного стола открыты, дверцы буфета распахнуты, беспорядка как такового не наблюдалось, но то, что в квартире провели тщательнейший обыск – сомнений не составляло.

– Ну вот, господа! – весело продолжал Помяловский. – Позвольте вам представить Леонида Максимовича Волохова, а я с вашего позволения удаляюсь, поскольку свою часть аудиенции завершил.

– Представь и нас. – сказал мужчина у стола, и Леня разглядел, что правый глаз его прикрыт почти полностью, а из под ладони, упертой а колено, торчит дуло пистолета. Это уже не электрошок, а нечто посерьезней. Это уже одноглазый пират Сильвер в натуре, а не фантазии Васи Блинова.

– Пардон, пардон, джентльмены! – высокопарно повинился адвокат. Леонид Максимович, с вашего позволения, рекомендую вам Ивана Ивановича Иванова и Петра Петровича Петрова, который столь решительно применил к вам привентивные меры безопасности!

Парень с электрошоком в руках заражал, обнажая дыры в изрядно прореженных передних зубах.

– Сами понимаете, Леонид Максимович, что мы вынуждены были вас несколько успокоить, поскольку вы проявили себя недавно весьма умелым специалистом рукопашной схватки.

Всю эту галиматью Леня понял плохо, поскольку мозг его, после электро-удара в шею, включался в работу очень медленно. С трудом он осознал лишь две факта: адвокат сделал свое дело и убегает, ибо не желает присутствовать свидетелем в грядущих событиях, второе – имена собеседников не более, чем издевательская ложь. И одноглазый Иванов, и щербатый Петров прикрылись усилиями адвоката простейшей выдумкой. Пусть так.

– Разрешите откланятся! – закончил Помяловский свое высупление и исчез из поля зрения Лени. В прихожей за ним стукнула дверь.

Названный Иванов продолжал спокойно разглядывать Леню открытым левым глазом, а веко правого, как теперь заметил Леня, подергивал легкий тик.

– Действительно, здоровый парень. – согласился со сбежавшим от греха подальше адвокатом Иванов и тик в его глазу прекратился. – Даже здоровенный. Не перевелись ещё богатыри на Руси.

Петров спросил озабоченно.

– Может добавим ему порцию, чтоб не брыкался?

– Зачем? Он не только здоровый, но и не глупый. Не будешь брыкаться, Леонид Максимович?

Леня собрался было ответить в грубом стиле, но в последний момент ощутил, что язык его едва шевелиться и вместо добротной русской матерщины получится жалкий писк, а потому лишь кивнул.

– Вот и молодец. Никакого зла я тебе не желаю. Как и в минувшее время. Даже наоборот. Мои денежки тебе пригодились на Крите? Хорошо отдохнул с любимой женщиной?

Леня опять ограничился кивком, наконец оценив себя со стороны – сидит мешком на полу, прижался спиной к стене, не ощущает ни рук, ни ног, а глаза, скорее всего, – тупо выпучены.

Неожиданно Иванов подался вперед, правый глаз его открылся полностью и он сказал с беспокойством.

– Ты совсем в параличе? Мы что – перестарались? Скажи что-нибудь!

– Дурак. – звучно сказал Леня.

– Отлично! – засмеялся Иванов. – Теперь будем знакомится серьезно.

– Я тебя у фонтана видел. – сказал Леня. – В Александровском саду. Ты прикуривал у меня, надо было тебе сигарету в здоровый глаз сунуть.

– Ну ты и садист, Леня! – Иванов даже покачал гооловой от возмущения. – Человеку – в глаз – сигаретой! Но мы гумманисты и не обидчивые. Извини нас за привентивные меры, все-таки ты человек опасный. А мы не из тех, кто любит рисковать попусту. И более того. Ты, Леня, должен верить и знать, что жизнь твоя со здоровьем вкупе сейчас в полнейшей безопасности. И чтобы так оно и оставалось, тебе нужно всего навсего очень правдиво ответить на пару вопросов. Глупых, абсолютно безопасных для тебя вопросов. Память у тебя Петров не отшиб? Начнем?

– Ну?

Иванов удовлетворенно улыбнулся и начал повестовательно.

– Для начала Леня, я тебе расскажу маленький сюжетик, а ты его закончишь. Слушай внимательно. В один солнечный день на острове Крит, твоя любимая подруга Виктория, встала с постели после прекрасной ночи любви, а ты...

– Заткнись, кривая обезьяна. – невыразительно прервал Леня и по сверкнувшим глазам собеседника понял, что нанес ему тяжелейшую обиду. Но Иванов не сбился с тональности.

– Ты ещё спал, а она пошла в банк «Sollo» и в результате длинных дебатов с тупыми греками ей показали несколько бумаг. Так, Леня?

Запираться смысла не было, излагаемыек факты были очевидны.

– Так.

– Умница. Бумаги ей в руки не дали, сняли копии и с ним она пришла в отель «Олимп», где показала тебе эти документы. Что было дальше, Леня? Вспомни, как следует, и будь осторожен в каждом слове.

– Ничего не было дальше! – с вызовом заявил Леня. – Вика уплыла домой, а я остался.

Иванов терпеливо улыбнулся.

– Ты перескакиваешь через события. Я спрашиваю – что было дальше с этими бумагами? В номере отеля «Олимп»?

Леня приготовился что-нибудь соврать. Не нужды ради, а просто разговоры с такой публикой всегда нуждаются во лжи – это старый криминальный закон. Правду – с этими людьми разрабатывать нельзя, братва в неё не верит. Быть искренним – заведомая ошибка. Братки всего мира приучены искренне врать, положив руку на Библию, Коран или Тору, в зависимости от обстоятельств. И в тот момент, когда Леня уже придумал, как и что ему солгать, он вдруг не столько услышал, сколько почувствовал, что в квартире они не втроем, а кто-то ещё есть – то ли на кухне, то ли в спальне. Леня словно невидимый сигнал в мозг получил, а потому сменил тактику.

Он наморщил лоб, изображая туповатое раздумье, и произнес замедленно.

– Ну-у, там было две бумаги... Одна – завещание Лимоновой... Другая просто абракадабра.... На иностранном языке.

– Так, так! – нетерепеливо подстегнул Иванов и больной правый глаз его уже полностью уровнялся с левым, не дергался в тике, был ясен и пристален.

– Да, абракадабра, латинскими шрифтом...

И когда Леня выговорил последнии слова, его словно вспышкой молнии озарило – показалось, что он понял тайну этой абракадабры, что ключ к ней ему совали под нос сегодня весь вечер. А теперь эта бумага лежала у него в кармане, отчего ситуации обязательно становилась критической. Он принялся говорить ещё медленней.

– Ну, завещание для Вики была пустая бумажка, ей только люстра перепадала... В общем, она порвала обе бумаги.

– Вторую – тоже?

– Я же сказал. Было только два листа. Порвала и выбросила.

– Куда?

– В сортир! – рявкнул Леня.

– Тишен, тише. Мы же приличные люди. – с доброжелательной улыбкой придержал его Иванов. – Дальше что?

– А что дальше? Она уплыла в Грецию, а я остался.

– Опять перепрыгиваешь. – огорчился Иванов. – С бумагами что дальше?

– А я откуда знаю?

Иванов помолчал, правый глаз его закрылся, он сказал тихо.

– Леня. Не может того быть, чтоб после ухода Вики ты не обнюхал эти бумаги сорок пять раз.

– Сорок пять?

– Или сорок шесть. Этого просто не может быть, чтоб ты не проявил любопытства. Ведь ради этих бумажек, ты это знал, Вика полетела с тобой на Крит. И коль одна из бумажек была зашифрована, то я не поверю, что ты её мог там оставить. Или хотя бы не обнюхать сто пять раз. Так, Леня?

– Так. – счел за благо согласится Леня. – Обнюхал, рассмотрел. А потом вернул бумажки на прежнее место, то есть в помойное ведро. Там они ещё и сейчас лежат, если в номере уборки не делали.

Петров подал голос, заметив негромко.

– Все правильно. Совпадает. Наполовину.

– Хорошо! – решительно сказал Иванов. – Ты был правдив, как на исповеди. Приврал лишь частично. Перейдем к следующему этапу. – неожиданно он громко позвал. – Виктория! Твой выход на сцену!

Леня уже и не удивился, когда дверь спальни отворилась и Виктория ступила в гостинную, тут же заявив с порога.

– Я вам все так же сказала! Устроили дурацкие проверки! Все бумажки остались там, я их выбросила! И ему они не нужны.

– Мне они нужны. – ровно, но с нажимом произнес Иванов. – Нужны позарез, дорогие мои щенята. И потому мы переходим к следующему акту комедии. Садись Вика и без разрешения не вякай.

Леня сказал недовольно.

– Мне бы тоже сменить позицию, а то не на равных беседуем.

Иванов негромко рассмеялся.

– Нет, Леня, ты уж сиди на полу. Так нам будет безопасней. Да и тебе спокойней. – он сделал короткую паузу, вновь подался вперед, вновь распахнулся его больной глаз и он почти прошептал. – Леня, мне нужны эти бумаги. Бумаги Лимоновой. Нужны срочно. Прыщ держал их в руках, они в единственном экземпляре... Но он дурак. Знаешь ведь Прыща?

– Да. – не стал упираться Леня. – Но этот документ был без начала, как я понял – Вике выдали вторую страницу, первой не было.

– И того нам достаточно!

– Да что это за бумага? – неприязненно спросил Леня. – Если бы я знал в чем там дело, то может смог помочь.

– Ты не знаешь и это к лучшему. Тем более, что текст зашифрован. Но скажу так... Леня, за этот документ, ты получишь десять тысяч долларов.

Вика язвительно засмеялась, но ничего не сказала.

– Сколько долларов? – наморщился Леня.

– Десять тысяч. А если ты уже расшифровал текст – двадцать. спокойно повторил Иванов. – Я понимаю, что таких суммы выше твоего разумения, поэтому подумай с минутку, чтобы осознать, что двадцать тысяч долларов – это внушительно. И материально в нашем мире. Не торопись, Леня, иначе начнем торопиться мы.

Леня почувствовал, что бумажка с латинским шрифтом, через карман прожигает грудь до самого сердца. Ему казалось, что она так светится фосфорисцирующим пламенем, что Иванов её сейчас увидит – хоть одним, хоть двумя глазами.

– Я знаю, что такое десять тысяч. – проворчал он. – Но помочь ничем не могу.

– Тогда, извини, тебе поможет господин Петров. – уверенно сказал Иванов и кивнул на приятеля. – Начинай, Петя.

Леня ожидал избиений, прикинул, как ему обороняться, как не забыть про пистолет Иванова в его руке, но Петров присел рядом с ним на корточки, улыбнулся щербатым ртом и проговорил.

– Слушай, сопляк дубовый. Я ж тебе намекнул, что ты половину правды доложил. Все правильно, тут вы с Викой в одну дуду пропели поначалу. Она отвалила домой без документа, здесь его у неё не нашли. Она уплыла, а ты через полчаса ушел из номера отеля на море, купаться. И в номере твоем, ни в столах, ни в сортире, никаких, я тебе точно говорю – НИКАКИХ бумажек, обрывков не было! Завещание Лимоновой разорванное – было, а больше ничего. Ты прихватил с собой эту бумагу.

Пока Леня быстренько размышлял, что на это ответить, Петров закончил.

– И не ври, что после тебя пришла горничная и все прибрала. Я с ней говорил – жирная тетка, черная, гладко причесанная. Так?

– Так. – согласился Леня.

Петров замолк, а Иванов спросил терпеливо.

– Как ты это обьяснишь, Леня? Хотя не обьясняй. Сдай документ, получи деньги. Хоть сейчас – десят грандов.

Виктория неожиданно закричала яростно.

– Проси больше, Леонид! Больше! Вдвое, втрое! Не бойся, они заплатят!

Петров дернулся к ней со своим электрошоком в протянутой руке, но Иванов остановил.

– Спокойней. Все спокойней. Наша славная чемпионка всех и вся мерит на свой меркантильный и беспредельно жадный манер. Деньги, дорогая Вика, не всегда решающий аргумент. Для Леонида Максимовича пиастры, драхмы и доллары не являются смыслом жизни. Я, кстати, с ним согласен. Но беда в том, что это не меняет сущности проблемы, Леня. Тебе придется найти этот документ. Если надо – отправим тебя на Крит по второму разу.

– Бессмысленно. – поморщился Леня. – Да я и не поеду туда больше.

– Вот как? – улыбнулся Иванов. – А если мы сейчас свернем шею твоей красавице, тогда как? Или, ещё лучше, – выкинем её из твоего окна? Одиннадцатый у тебя этаж? Хороший будет полет.

Леня кинул косой взгляд на Вику и увидел, что та напряглась и побледнела. Угроза была явно не шуточной, да Леня уже и сам понимал, что эта публика способна на все. Но всякая торговля имеет неукоснительный закон, будь то крикливый Стамбульский рынок, или тихая беседа в московской гостиной – разом не сдавайся! Леня спросил насмешливо.

– А Лимоновой Ольге Федоровне вы как – шею сворачивали, или душили?

Ответил Петров.

– То не твоего ума дело!

– Да нет, отчего же не его ума дело? – поправил Иванов. – Леонид Максимович вправе знать о качествах и возможностях своих деловых партнеров. Вы правы, Леонид Максимович, уважаемую Ольгу Фыелдровну изяшно и почти безболезненно придушили. Руками. В гараже.

– А Коверкотова?

Иванов неприязненно передернулся..

– Этого сквалыжного старикашу имеешь в виду? Прокол в нашей работе, вынужден сознаться. Неряшливая работа. Старикашка заслужил только хорошую плюху по черепушке, но не была расчитана сила удара. Мне очень жаль.

– Железная бадья на голову Акмалова тоже не была расчитана по силе удара? – Леня с удивлением обнаружил, что смеется, хотя и было вовсе не до веселья.

– Да нет, Леня. – укоризненно поправил Иванов. – Бадейка была уготована на твою голову. Покойный Алмас Акмалов посчитал, что ты опасен и знаешь много лишнего. К сожалению, а может – к счастью, произошла техническая ошибка. Обе ваши «волги» белые и бадья попала не в ту. Бывает.

– Акмалов? – обомлел Леня, но вопрос прозвучал в его устах безразлично. – Так он из вашей компании?

Иванов ответил уклончиво.

– Он был нашим другом. Заинтересованным другом. Эту же роль мы предлагаем тебе.

– Кто предлагает?

– Я.

Леня знал, что получит именно такой ответ, но был уже категорически уверен, что имеет дело с исполнителями! Какие бы грозные рожи не корчил Петров, как бы ни был сдержан и деловит Иванов, но оба они не тянули на ту роль, которую разыгрывали. Те, кто оперирует большими деньгами и делами либо попросту удачливая шпана, либо люди высокого, можно сказать государственного полета. А эти недоучки застряли где-то посредине. Нет, они ни крестные отцы мафиии, ни паханы, ни воры в законе. В лучшем случае «авторитеты». И вполне вероятно, что они сами не знают, в чем заключается ценность документа Лимоновой! Получили задание – ДОБЫТЬ – и добывают как могут: грубо, тонко, но все по приказу свыше.

Сознания Лени достигла неторопливая речь Иванова.

– Растяпа и торопыга Акмалов занял твое место. Ну, а потом мы пришли к выводу, что с тобой можно договориться. – он прищурил и левый глаз. Можно с тобой договориться, Леня?

– Можно. Только не надо угроз.

– Ну, стратегию отношений позволь решать нам. Итак, тебе дается денька два-три на поиски указанного документа. Виктория – остается при нас. Остается не заложницей в тюрьме, а гостюет в комфорте, неге и холе на время твоих поисков. А затем....

Вика перебила его, выкрикнув раздраженно.

– Иванов! Да Ленька же ничего не найдет! Ничего! Ты посмотри, какой это олух! Возьмите его в заложники, а искать буду я!

– Неужели? – спросил Иванов, а Петров грубо рассмеялся. – Нет, Виктория, такой вариант не пройдет. Тебе не то что на Леонида Максимовича наплевать, тебе на весь мир наплевать. Ты не будешь стараться нам помочь не то что ради Лени, даже ради Богоматери! А вот Леонид Максимович ради тебя постарается. Он уже и пути поиска знает. Так, Леонид Максимович?

– Допустим. – твердо ответил Леня и многозначительно замолчал, не собираясь проторговаться за просто так: хватит жить олухом!

Иванов его понял сразу и спросил уверенно.

– У тебя есть дополнительные условия договора?

– Да. Я поищу бумагу. И если найду, то пусть Виктория сейчас даст честное слово, что будет со мной. И больше ни с кем. Хотя бы ровно год! А вы, то есть ваша компания, это её обязательство будет контролировать.

– Виктория? – вопроситель глянул на девушку Иванов.

– Я даю такое слово. – ожесточенно ответила она. – Но за двадцать тысяч баксов мне лично, в руки.

– Договоренность достигнута. – кивнул Иванов. – Вика, твой приз в этих скачках мы обсудим в личном порядке, в обиде не оставим. Все остальные пункты договора остаются в силе. Леонид Максимович на сколько дней вы поручаете нам присматривать за Викторией? Вы найдете бумагу за день?

– Нет. Три. – ответил Леня, продолжая торговлю, но, видимо, где-то он допустил ошибку, или последнии слова произнес со слишком радостным облегчением.

Петров выкрикнул со свистом сквозь выщербленные зубы.

– Документ у него здесь! Где-то рядом! Надо ещё раз обыскать всю хату! Все по настоящему вверх дном перевернуть! Или паяльник раскалить, да в зад ему засунуть, пока не сознается!

– Раскаленный паяльник – в зад? Что за методы, дорогой? – укоризненно произнес Иванов. – Тебе стало жалко наших денег, Петя? Но ведь за все положено платить. Лучше заплатим Лене и Вике, после чего своя голова болеть не будет.

– Но я хотя бы его обыщу! – злился Петров. – Мы всё тут осмотрели, а его самого не шманали! Найду документ – ты мне тясячу заплатишь?! Идет?

– Разумная мысль. Пожалуй, ты прав, – начал было Иванов, а Леня не стал дожидаться его согласия на предложение – резко поджал колени и обеими ногами, в сильном броске, угодил пятками в живот Петрова так, что тот рухнул на пол, выронив из рук электрошок.

Реакция Иванова оказалась мгновенной – Леня даже разглядеть не успел, как мелькнул в воздухе пистолет, а рукоятка его ударила ему чуть выше виска.

Когда гул в голове притих, а радужные круги с яркими звездами исчезли из глаз, Леня обнаружил, что Петров, сидя на полу, хрипит с присвистом и держится руками за живот.

Иванов – спокойно рассматривает его, Ленино карманное имущество: пачку сигарет, зажигалку, носовой платок, бумажник, уже выложил на стол водительские права, деньги, удостоверение фирмы.

– Напрасный спектакль, господа. – закончил он свои исследования. Молодец, Леонид Максимович, ценные вещи прячешь в надежном месте. Я был уверен, что грубые методы не сработают. Вставай, Петр Петрович.

Петров закряхтел, встал на ноги и глянул на Леню, опять оказавшегося в своей стойке на полу. Петров сказал одобрительно.

– Ничего, балда, хорошо провел прием. Я полагал, что ты неповоротливый. Как-нибудь поработаем с тобой на ринге. Не против?

– С удовольствием. – пообещал Леня, прикидывая со всех сторон почему в его бумажнике не оказалось документа Лимоновой и куда он в таком случае подевался?!

Иванов пошел к дверям и позвал.

– Пошли, Виктория. Оставим Леонида при его заботах, а тебя посторожим.

Вика капризно дернулась.

– Мне с ним надо поговорить на прощанье один на один!

– Конечно, конечно. – понимающе кивнул Иванов и глянул на часы. – На процедуру прощания, молодые люди, вам дается десять минут... И, пожалуйста, Вика, не устраивай побега, не прыгай из окошка, вообще не делай глупостей. Ты посидишь пару дней в заточении, а Леонид Максимович обязательно выручит тебя из беды. Всем будет хорошо. Десять минут. Мы ждем внизу. Успехов, Леня.

Он вышел, а следом, потирая живот обеими руками и улыбаясь, словно хорошо попарился в бане, покинул гостиную и Петров – парень был рыцарем драки и не печалился, когда проигрывал.

Двери в прихожей захлопнулись за визитерами, Леня поднялся с пола, шагнул к зеркалу и глянул на свою голову, ожидая увидеть собственную кровь. Ни капли! – бил профессионал, рассчитывал силу удара и знал, как его выполнить без следов. только шишка распухала прямо под пальцами. Леня увидел в зеркале отражение лица Вики и спросил, не поворачиваясь.

– Продолжается охота за наследством твоей тетки?

Мгновение она смотрела ему в лицо, потом нервно засмеялась.

– Какой ты ребенок! Все ещё веришь в сокровища, клад капитана Флинта и сундук Тома Сойера?! Никаких кладов на земле уже не осталось! Все разворовано вплоть до Египетских пирамид! А уж в России-то тем более, никакой кубышки не найдешь.

Она метнулась в прихожую, осмотрелась там, вернулась назад и заговорила очень тихо.

– Леня, здесь речь идет вовсе о другом. Я понятия не имею, на что набрела моя тетка, но в её руках было нечто более ценное, чем какие-то древние коллекции.

Она осеклась и глаза её неожиданнол расширились от страха.

– Леня, ты понимаешь, что это зверье меня действительно убьет?

– Да. Но не бойся, я что-нибудь придумаю.

– Придумывать нечего, Леня. Этих людей не обманешь...

– Я не собираюсь обманывать. Да и не умею... Ты мне только скажи они твои враги, или ты с ними в одной компании?

– Что?!

– Не обижайся. Мне нужно знать это для ориентировки. Между нами это ничего не изменит.

Вика ответила не задумываясь.

– А не все тебе равно? На целый год и обещаю тебе даже больше, я буду твоя. Ведь это главное, правда?

– Да. Конечно.

Она так быстро прижалась к нему и поцеловала в губы, что Леня невольно вздрогнул.

– Я верю, Леня, что все будет хорошо. – прошептала Вика и легко прикусила ему ухо, едва слышно, жарко прошептала. – Ленька, найди этот дурацкий документ! Мы получим за него громадные деньги! В десять раз больше чем они сейчас обещают! Эти гаденыши не занимаются мелочами, там – миллионы баксов!

– Да? – он облапил тонкое сильное тело и даже едва понимал, что она ему говорила – пусть говорит, лишь бы этот миг продолжался.

– Да! Да! Да! Миллионы если не миллирады! Ты только найди эту бумажку, а остальное за мной! Я уже все буду знать и мы получим настоящую цену. Улетим на Крит, на целый год если хочешь. Или на два года в такие места, каких ты не видал! Я тебе весь мир покажу, только найди то, что надо!

– Мне ничего не надо, кроме тебя. – с трудом проговрил Леня.

– Хорошо,хорошо! Я убегу от этих дураков! Обязательно убегу, ты за меня не бойся. И сразу буду звонить тебе, без меня – ни одного шага не делай!

Она мягко отодвинулась, улыбнулась и через секунду двери за ней закрылись.

Леня вышел на балкон и смотрел вниз минут десять, стараясь разглядеть в какой из трех машин, стоявших под кронами деревьев, приехали его гости. Но там никто не появился и Леня понял, что Вика со своими спутниками из разумной предосторожности поставили машину с другой стороны дома, во дворе – лишний раз без нужды засвечиваться братве не положено.

Через несколько минут неторопливых размышлений Леня пришел только к двум неопровержимым и четким выводам касательного своего положения: представитель МУРа дал ему срок три-четыре дня, а посланцы оппозиции МУРа определили срок свободы и того короче. Щедрые люди с обеих сторон. И обе стороны оставили бы его, Леонида Волохова в покое, коль скоро получили в свои руки документ покойной Лимоновой – это был третий вывод из размышлений, и, как определил его Леня, – решающий.

Он спустился на девятый этаж, все так же босой Лопахин открыл на его звонок двери, а документ Лимоновой как был оставлен на кухне, так и лежал там на столе, между ещё не помытых кофейных чашек.

Выпили снова по кофе, опять пожаловались на жизнь российскую, обругали правительство и разошлись.

Пора было выйти на связь с другом Васей и едва Леня набрал его номер телефона, как в трубке зазывно прозвучало: «Малышка, это ты, наконец? Я заждался! Презервативы уже пересохли!»

– Малышка, но не та. – ответил Леня. – Ты ещё не спишь?

– Нет. Чего тебе? – Васька очень расстроился.

– Послушай, твой компьютер может давать текст как в русском алфавите, так и латинском?

– Ну да. Одну кнопку нажать.

– Ну, тогда включи машину, я сейчас зайду.

– Приходи. – без обычного энтузиазма ответил Вася.

Леня вышел из квартиры, оказалось, что лифт не работает и он пешком сбежал по лестнице.

Вася встретил его опять же без удовольствия и причина тому оказалась очень простой. Когда Леня вошел в его комнату, то там уже был накрыт стол на две персоны, при шампанском, фруктах и утонченных деликатесах. Явно не для встречи друга.

– Я тебе не помешаю. – сказал Леня. – Дело, быть может, на минуту.

Он подал Васе тот самый лист, который привез с Крита, лист криптограммы, склеенный скотчем.

– Это на иностранном языке. – нахмурился Вася озабоченно. – Я не переведу.

– Это не иностранный. Понимаешь, я подумал, что Лимонова не очень-то хорошо работала на компьютере. Вроде тебя. Но могла сделать просто. Когда печатала русский текст, то перевела компьютер на латинский шрифт. Попробуй сделать наоборот. Можно?

– Отчего ж нет?

Вася кинулся в отцовский кабинет и, кажется, даже забыл про визит ожидаемой «малышки». Уже через минуту он крикнул радостно: «А ведь получается!».

Через двадцать минут вся страничка оказалась русифицированной. На ярком экране монитора текст был понятен по грамматике и синтексу родного языка, но смысл его оставался неясен.

– Первой страницы не хватает. – – возбужденно сказал Вася. – Она у тебя есть?

– Нет.

– Без первой страницы, без обьяснения все это не шифруется.

– Может быть, – ответил Леня. – Отпечатай на бумагу, я как-то с экрана не врублюсь.

– Сейчас запущу принтер.

Через минуту Леня держал бумагу в руках – эдак было привычней и текст даже стал попонятней.

– 2 вероятная часть группы участников аферы:

9) Секретаров В.Н. – фармацевт, Институт Гигиены.

10) Шродер Д. – Америка, Бостон, фирма «Сейбр»

11) Куравель С.С. – президент фирмы «Кураре».

12) Плахова Л.М. – академик.

Общий список лиц представляет из себя часть международной системы, руководимой, как я думаю, из-за рубежа. Однако не исключаю, что подлинное руководство мафией в руках тех, чьи имена указаны выше, номера 1-5. Солдаты-исполнители сотрудники фирмы: А.Акмалов, Л.Волохов, Н.Мартынов и кассир Рекункова Ж. Посредник мафии – адвокат Помяловский К.Я.

Я продолжаю самостоятельную разработку. Остаюсь верной своему долгу. Рапорт составлен на случай моей гибели. Бывший сотрудник органов сержант Лимонова О.Ф.

Вася спросил, не глядя на друга.

– Ленька, солдат мафии, в какую международную авантюру ты умудрился вляпаться?

– Сам не знаю.

– А в чем афера?

– Да спроси ты что-нибудь полегче! – в сердцах ответил Леня. – Не был я никаким солдатом-исполнителем!

– А Степ-Степ? Большой мафиози?

– Хрен его знает. Лимонову понять можно. Вся её жизнь прошла в КГБ, хоть и лифтером, но сержант. Бдительная значит. Чо-то унюхала и решила проявить гражданскую сознательность.

– А может ей что-то приснилось?

– Приснилось. – согласился Леня. – Когда она проснулась мертвой в яме гаража.

Вася помолчал и вдруг спросил изумленно.

– А зачем тебе всё это, в конце концов?

Леня понял, что никаких обьяснений Васе лучше не давать – ради его собственного блага. Выручил осторожный звонок в двери.

– Моя малышка! – рьяно встрепенулся Вася. – Ленька, извини, но посиди в сортире, пока она пройдет в комнату! Нельзя чтоб она тебя видела, то есть – чтоб ты её видел. Спугнешь мое счастье!

– Такая Баба-яга, что на неё и смотреть страшно? – в ернической манере друга спросил Леня. – Горбатая, хромая и косая на оба глаза?

– Нет. Просто она замужем!

Спорить Леня не стал, переждал в ванной комнате, пока Вася провел свою «малышку» к праздничному столу, а потом вышел из квартиры, без стука притворив за собой дверь.

Около часа он неторопливо прогуливался по улицам вокруг своего дома, прикидывая, для кого эта бумага Лимоновой могла представлять из себя ценность. Или – смертельную угрозу. Более всего документ напоминал из себя фрагмент элементарного доноса. Но – какая афера? Какая мафия? Кто во главе?

Но с другой строны, если действителен закон «где много денег, там много крови», то можно было допустить, что Лимонова что-то нащупала серьезное в нелегальной деятельности «Кураре». Отбросив в сторону её увлечение красивыми юношами, Лимонова, судя по всему, оставалась честной СОВЕТСКОЙ гражданкой, а потому всегда готовая писать доносы при первом подозрении на кого угодно. Да ещё неизбывный опыт многолетней работы в органах – пусть даже простой лифтершей в чине сержанта.

После этих умозаключений, Леня принялся прикидывать – хватит ли ему половины документа для вызволения Вики, или потребуются дополнительные пояснения, первая часть доноса? Скорее всего, бумаги должно было хватить. Перечисление фамилий аферистов, которых накрыла Лимонова, начиналась с «девятого» номера. Первые фигуранты оставались неизвестны.. А от «девятого» до «двенадцатого» было всего четыре имени. Секретарова В.Н., Шродер Д., Куравель С.С., академик Плахова Л.М.

Секретарова В.Н. Леня не знал. Д. Шродера из далекого города Бостон тем более. Шеф Куравель был захвачен вместе с супругой и сейчас находился неизвестно где. Оставалась лишь академик Плахова, на которой и можно было проверить значимость документа, до того, как торговаться с Ивановым, Петровым и тем же Помяловским.

Подожди, остановил Леня сам себя, вся эта троица всего лишь питалась отбросами с барского стола, состояла на ставке и, хотя одноглазый лже-Иванов корчил из себя руководителя, но истинные «мозги команды» такую «черную» работу никогда не проводят. Им – докладывают результаты. Они всегда остаются в тени. Можно было лишь предполагать, что в данном случае те, кто был указан на первой (отсутствующей) странице документа Лимоновой те, кто там стоял в начале списка под заглавными номерами – тот и был лидером, мозговым центром, крестным папашей.

Но тогда сподвижниками в афере числились: кассирша Жанна, Акмалов, Мартынов, да и он сам – Леонид Волохов!

Концы с концами как-то не вязались. Получалось, что Лимонова так же ещё блуждала в потемках, когда составляла свой донос. Потому-то, видимо, ещё и не отослала его куда надо, перерабатывала первую страницу, чтобы бумага её была законченной и конкретной.

Секретаров – неизвестен. Шродер – далеко. Акмалов – мертв. Себя за самого мафиози, будем надеяться, не зачислишь. Еще глупей обвинять в принадлежности к мафии кассиршу Жанну. А вот с Мартыновым – интересней. И очень любопытен в смысле носителя информации все тот же адкат Помяловский.

Вывод: академик Плахова Л.М. и коллега Мартынов Н. В. являлись теми, кто хоть что-то мог прояснить. Если пожелают.

До Плаховой можно было добраться завтра, а Мартынову позвонить и сегодня, не смотря на поздний час.

Леня развернулся, быстро дошел до дому, оказалось, что лифт все ещё не работает и пришлось подниматься на одиннадцатый этаж пешком.

Мартынов заорал в трубку так, что казалось телефон разлетиться вдребезги.

– Ты знаешь сколько времени?! Если бы моя жена не были на даче, я б тебя убил!

– Извини, Николай, нам надо поговорить. Я нашел Куравля. Его схватили и держат под запором. Наша фирма...

– Че-пу-ха! – раздельно прервал Мартынов. – Это инсцинировка! Куравель – главный бандит!

– Николай, надо отвечать за свои слова. – осторожно заметил Леня.

– Надо о таких вещах по телефону не болтать!

– Ничего. Но если ты знаешь, в чем заключается афера...

Договорить опять не удалось.

– Я всё и всех знаю! Но только совершенно не собираюсь занять место Лимоновой и Акмалова, ты меня понял?

– Хорошо. Скажи, пожалуйста, ты не знаешь мужчину у которого один глаз, правый, больной? То закрывается, то открывается? Не видел его на фирме?

Затянувшееся молчание Мартынова можно было расценить по разному: или испугался, ищет подходящий ответ, или набивает себе цену.

– Волохов...Одноглазых в Москве, как бродячих собак... Один на фирме появлялся.

– К кому он приходил? – быстро спросил Леня.

– К бухгалтеру Сенчуковой! А деньги получал у кассирши Жанны!

– Какие деньги?!

– За итальянские унитазы, которые нам продал! – захихикал Мартынов. Дурак ты, Волохов, таковым и помрешь! Ведь ты живешь – как спишь! Так что лучше уж и не просыпайся! Тебе так удобней и легче!

– Да. Мне так легче. – ответил Леня и уже опускал трубку, когда Мартынов прокричал.

– Выжги в своих убогих мозгах – тебя раздавят между милицией и мафией. И ты не успеешь понять, кто их них именно!

Никакой другой информации от Мартынова и ожидать не приходилось. Он существовал в стане врагов, в сплошном окружении подлецов, так что Зло Всемирное было для него абстрактно. Однако одноглазый Иванов (?) связи с фирмой «Кураре» имел и – не абстрактные: шикарные финские унитазы действительно украшали туалеты.

Леня решил, что с утра, на свежую голову, разберется в этих проблемах с большей легкостью. А лучшеи и не разбираться, а попросту показать документ академику Плаховой Л.М. – крайне маловероятно, чтоб эта уважаемая дама с её положениенм в обществе, орденамии и заслугами могла оказаться замешана в неблаговидные дела. Тогда уж приходилось на манер Мартынова считать ворьем весь род человеческий.