Гордость и предубеждение

Глава 8

В пять часов обе леди отправились переодеваться, а в полшестого Элизабет позвали ужинать. Ее забросали вежливыми вопросами, среди которых она с удовольствием отметила искреннее беспокойство мистера Бингли, но ничего утешительного ответить ему не могла. Джейн не становилось лучше. Сестры, услышав это, повторили три или четыре раза, как они огорчены, как печально, что она простудилась, и что они винят себя за неудачное приглашение к обеду. После этого они перестали думать о Джейн, их равнодушие сразу подняло прежнюю неприязнь в душе Элизабет, которая совсем недавно испытывала к ним почти что симпатию.

Их брат был единственным человеком в гостиной, к которому Элизабет могла относиться с благодушием. Он искренне беспокоился о Джейн и с подчеркнутым вниманием заботился о гостье, стараясь скрасить ее непрошеное присутствие в доме и сгладить неудобство, которое, как ей казалось, она причиняет всем остальным. Кроме него, она ни на кого не обращала внимания. Мисс Бингли была полностью поглощена мистером Дарси, как и миссис Херст. А что касается мистера Херста, рядом с которым усадили Элизабет, то он производил впечатление пустого человека, который живет, чтобы есть, пить и играть в карты. После того как он выяснил у гостьи, что жаркое ей нравится больше, чем рагу12, ему решительно не о чем стало с ней говорить.

После ужина Элизабет сразу вернулась к Джейн. Как только за ней закрылась дверь, мисс Бингли принялась злословить о гостье. И манеры-то у нее дурные, и характер – смесь гордости и наглости, и беседу-то она не умеет поддержать, ни стиля-то у нее нет, ни красоты.

Миссис Херст думала то же самое и согласно кивала:

– Ничего хорошего не могу о ней сказать, кроме того, что ее не утомляют далекие прогулки. Никогда не забуду ее появления сегодня утром. Она выглядела как настоящая дикарка.

– Действительно, Луиза. Я едва сдерживалась. Зачем она вообще сюда пришла? Нестись сюда по полям из-за того, что сестра простудилась? А прическа, ты видела? Растрепанная, неряшливая!

– Да! А нижние юбки? Наверное, шесть дюймов налипшей грязи, честное слово! И ты заметила, как она прикрывала подол плащом, чтобы было не так видно, как она перепачкана?

– Мне кажется, ты судишь слишком строго, Луиза, – сказал мистер Бингли, – я ничего такого не заметил. Я подумал, что мисс Элизабет Беннет замечательно выглядит, когда она вошла в столовую этим утром. Ее грязный плащ я совсем упустил из виду.

– Но вы-то заметили, мистер Дарси, я уверена, – сказала мисс Бингли. – Я склонна думать, что вы не хотели бы увидеть свою сестру в таком неприглядном виде.

– Разумеется, нет.

– Пройти пешком три или четыре мили! Сколько тут до Лонгборна? По щиколотку в грязи, одной, совершенно одной! Что она хотела этим показать? Отвратительный пример взбалмошности, деревенское пренебрежение приличиями.

– Это показывает заботу о сестре, что на самом деле очень похвально, – сказал Бингли.

– Боюсь, мистер Дарси, – заметила мисс Бингли, понизив голос до полушепота, – ее выходка несколько уменьшит ваше восхищение ее прекрасными глазами.

– Вовсе нет, – ответил он. – Ее глаза только ярче блестели от прогулки.

После его реплики наступило короткое замешательство, а потом миссис Херст сказала:

– Я глубоко уважаю мисс Джейн Беннет, она действительно очень милая девушка, от всего сердца я желаю ей хорошо устроить свою жизнь. Но с таким отцом и матерью, при отсутствии связей, боюсь, у нее нет ни единого шанса.

– По-моему, кто-то говорил, что дядюшка у нее стряпчий в Мэритоне.

– Да, а другой живет в Лондоне, где-то в районе Чипсайда13.

– О, какая важная шишка, – заметила ее сестра, и обе расхохотались.

– Пусть бы даже весь Чипсайд состоял только из ее дядюшек, – воскликнул Бингли, – это не сделало бы ее менее привлекательной.

– Но зато сильно уменьшило бы шансы выйти замуж за человека с положением в обществе, – сказал Дарси.

На это Бингли ничего не ответил, но его сестры от всего сердца согласились с этим мнением и еще некоторое время отпускали шутки о низких родственных связях их милой подруги.

Вскоре они вернулись в комнату больной, напустив на лица обеспокоенность, и просидели с ней, пока не накрыли стол к кофе. Джейн было настолько плохо, что Элизабет осталась с ней до позднего вечера, до тех пор пока не убедилась, что больная уснула. Только после этого она позволила себе выйти в гостиную. Вся компания играла в карты за ломберным столиком. Ее пригласили присоединиться, но она отказалась, побоявшись слишком высоких ставок, а затем, извинившись, попросила не обращать на нее внимания и уселась с книжкой в уголке. Мистер Херст взглянул на нее с непониманием.

– Вы предпочитаете книгу игре в карты? – спросил он. – Это кажется довольно странным.

– Мисс Элизабет Беннет, – сказала мисс Бингли, – презирает такое низкое занятие. Она много читает и ни в чем другом не находит удовольствия.

– Я не заслуживаю ни похвалы, ни порицания, – ответила Элизабет. – Я читаю не так уж много и умею получать удовольствие от многих вещей.

– Ухаживать за сестрой, несомненно, приносит вам удовольствие, – сказал Бингли. – Я надеюсь очень скоро увидеть ее вполне здоровой.

Элизабет от души поблагодарила его, а затем подошла к столику, на котором были разложены несколько книг. Бингли немедленно предложил к ее услугам всю библиотеку.

– Пусть моя коллекция послужит для вашего удовольствия и заодно представит меня в выгодном свете. Ведь я ленивый книгочей, и хотя у меня не так много книг, большую часть из них я даже не открывал.

Элизабет заверила его, что ее вполне устроят те, что разложены на столе.

– Удивительно, что наш отец оставил после себя такую небольшую библиотеку, – сказала мисс Бингли. – А вот у вас в Пемберли потрясающая коллекция, мистер Дарси.

– Это вполне объяснимо, – ответил он, – ее собирали многие поколения.

– Я знаю, что вы добавили к ней большую часть, вы всегда покупаете книги.

– Глупо было бы забросить семейную библиотеку в такие времена, как сейчас.

– Забросить! Я уверена, что вы делаете все, чтобы украсить ваш славный уголок, – воскликнула мисс Бингли. – Чарльз, когда ты купишь поместье, я надеюсь, оно будет хотя бы вполовину таким прекрасным, как Пемберли.

– Надеюсь, что так и будет, – сказал мистер Бингли.

– Я советовала бы тебе обратить внимание на земли по соседству, взять Пемберли за образец и купить что-то подобное. Во всей Англии нет графства краше, чем Дербишир.

– Полностью согласен. Пожалуй, я куплю Пемберли, если Дарси согласится его продать.

– Я говорю о реальных возможностях, Чарльз.

– При всем моем уважении, Кэролайн, проще купить Пемберли, чем найти что-то подобное.

Элизабет была настолько заинтересована разговором, что не могла сосредоточиться на своей книге. Вскоре она отложила ее в сторону, подошла к карточному столику и устроилась между мистером Бингли и его старшей сестрой, чтобы наблюдать за игрой.

– Должно быть, мисс Дарси вытянулась с весны? – спросила мисс Бингли. – Она, наверное, будет такого же роста, как я.

– Да, она выросла. Ростом она примерно с мисс Элизабет Беннет или чуть выше.

– Как давно я ее не видела! Ни разу не приходилось встречать такую восхитительную девушку! Какая внешность, какие манеры! И с таким здравомыслием в столь юном возрасте. Она играет на фортепиано не хуже профессиональных исполнителей.

– Меня всегда удивляло, – сказал Бингли, – что все юные девушки с такой настойчивостью получают образование.

– Все юные девушки получают образование? Чарльз, что ты имеешь в виду?

– Ну как же? Все они рисуют, раскрашивают ширмы, вяжут кошельки. Я не могу вспомнить ни одной девицы, которая всего этого не умеет делать. Не успеешь познакомиться с кем-нибудь, а тебе сразу сообщают, что она «прекрасно образована».

– Ты привел список женских заслуг целиком, – сказал Дарси. – «Прекрасным образованием» у большинства женщин считается именно вязание кошельков и раскрашивание ширм. Но в целом я не согласен с твоей оценкой. Я могу припомнить не более полудюжины дам, которых в полной мере могу назвать прекрасно образованными.

– Я также, – сказала мисс Бингли.

– Что ж, – заметила Элизабет, – тогда, мистер Дарси, вы можете дать точное определение, что такое «образованная женщина».

– Да, уверен, что могу.

– Что тут сложного! – воскликнула его верная помощница. – Это женщина, которая во всем превосходит окружающих. Она должна хорошо разбираться в музыке, петь, танцевать и говорить на иностранных языках. Кроме того, она должна обладать неким внутренним очарованием, особой манерой двигаться, приятным тембром голоса, правильной речью, иначе она не имеет права в полной мере называться образованной женщиной.

– Все это справедливо, – заметил Дарси, – но ко всему прочему она должна обладать широким кругозором и постоянно оттачивать ум чтением книг.

– Тогда меня больше не удивляет, что вы знакомы с полудюжиной образованных женщин. Более того, я потрясена, что вам все же удалось их разыскать, – сказала Элизабет.

– Вы настолько требовательны к представительницам вашего пола, что не верите в существование таких женщин? – спросил мистер Дарси.

– Я ни одной такой не встречала. Никогда не видела соединения стольких совершенств в одном лице – вкуса, способностей, элегантности и всего того, о чем вы упомянули.

Возмущенные миссис Херст и мисс Бингли приняли сомнения Элизабет на свой счет и начали наперебой уверять, что они знакомы со многими женщинами, которые отвечают всем этим требованиям. Наконец мистер Херст призвал их к порядку, напомнив, что нужно делать следующий ход в игре. Разговор прекратился, а вскоре Элизабет вышла из комнаты.

– Элизабет Беннет, – сказала мисс Бингли, как только за гостьей закрылась дверь, – из тех девушек, что готовы набивать себе цену перед джентльменами, унижая представительниц своего пола. Надо сказать, что на эти уловки попадаются многие мужчины. Однако, по моему мнению, использовать такие средства подло и низко.

– Без сомнений, – ответил Дарси, к которому были обращены эти слова. – Вообще во всех женских уловках с целью увлечь мужчину есть нечто низкое. Хитрость отвратительна в любых проявлениях.

Мисс Бингли получила настолько двусмысленный ответ на свою реплику, что не решилась дальше развивать эту тему.

Скоро Элизабет вновь возникла у дверей гостиной и сообщила, что останется у постели сестры, потому что той стало хуже. Бингли хотел немедленно отправить слугу за аптекарем, мистером Джонсом, но его сестры в один голос начали утверждать, что в деревне не дождешься надлежащей медицинской помощи и нужно посылать в Лондон за лучшим врачом. Отказавшись от этого, Элизабет с благодарностью приняла предложение мистера Бингли. Было решено отправить коляску за мистером Джонсом, если мисс Беннет не станет лучше к утру. Бингли был крайне обеспокоен, его сестры делали вид, что удручены. После ужина они скрашивали свою печаль у фортепиано – пели дуэтом, пока мистер Бингли, не находя себе места, распоряжался, чтобы дворецкий оказывал больной леди и ее сестре всю необходимую помощь.