Горе-волшебник

Глава четырнадцатая

Подвальная дверь была распахнута настежь, и друзья только собрались было войти, как на пути их выросла огромная темная фигура: ни шеи, ни головы, ни рук, ни ног, ни хвоста — одна сплошная чернота.

— Куда это, куда это? — зловеще вопросила фигура, в голове которой не было ни малейшего намека на доброжелательность.

— В подвал, — с готовностью ответил Жужик. Чутье подсказало ему, что следует вести себя учтиво.

— Вот как, вот как, — проворчал в темноте еще более строгий голос, и над ними выросла еще одна черная глыба.

— В подвал, — повторило третье чудище.

— В подвал, видите ли, — язвительно протянул четвертый.

— Больше некуда, кроме как в подвал, — подтвердил пятый.

— Незваный гость… — вздохнул шестой.

— …хуже татарина, — подхватил седьмой.

Теперь уже семеро черных гигантов взяли пришельцев в плотное кольцо.

— Кто это? — клацая зубами, спросил Илюша Кирюша.

— Не знаю, — срывающимся голосом ответил Жужик. За время своей волшебной практики он впервые столкнулся лицом к лицу с недругом. Ведь в том, что они окружены не друзьями, а недругами, сомневаться не приходилось. — Нас обступили со всех сторон. — Голос его звучал хрипло, а не спокойно и уверенно, как хотелось бы Жужику.

— Фу, до чего мерзкие твари! — высказался Капля-Кроха, о присутствии которого друзья почти забыли.

Предводитель мерзких великанов оглянулся по сторонам: замечание невидимого призрака явно задело его за живое. Затем он с угрозой навис над волшебником и мальчиком.

— Значит, мерзкие твари?

— Именно, именно, — ответил Капля-Кроха. — Сейчас я кивнул, — добавил он в пояснение.

— Мы из старинного рода мусорных баков, — сердито и обиженно проговорил вожак черной банды, — и не потерпим оскорблений от каких-то выскочек.

Остальные возмущенно задвигались, и кольцо сомкнулось еще плотней.

— Чтоб ты знал, невидимый шибздик, мы ведем свой род от самого Бака Великого, знаменитого сборщика мусора, воспетого в легендах и сказаниях. Подлинность нашей родословной подтверждена грамотами. Летописцы и хроникеры, всегда склонные к грубому искажению фактов, намеренно дали сказке неверное название «Белоснежка и семь гномов». На самом деле она называлась — «Белоснежка и семь мусорных баков». Более того, правильно следовало бы говорить: «Семь мусорных баков и Белоснежка»! Да и вообще, если на то пошло, девчонку гораздо позднее приписали, этаким добавочным привеском… И нас, отпрысков старинного рода, ты осмелился обозвать «мерзкими тварями»?!

— Простите, мы еще не успели представиться, — попытался исправить положение Жужик. — Меня зовут Жужик Шуршалкин, а это Илюша Кирюша. А вас как звать-величать?

— Неграмотный, что ли? — рявкнул главный Бак. — Ведь ясно и понятно написано, — ткнул он себя в грудь. — Пусть читает любой и всякий, нам скрывать нечего!

И впрямь, поперек каждого бака вкривь и вкось были намалеваны надписи-имена.

Главный мусорный Бак носил следующее имя: ул. Фигля-Мигля Олеандрового, 6/1. Второго звали ул. Фигля-Мигля Олеандрового, 6/2, третьего ул. Фигля-Мигля Олеандрового, 6/3 и так далее.

— Вот и познакомились, — подобострастно хихикнул Жужик.

— Познакомиться-то познакомились, — угрюмо проронил главный Бак. — А теперь готовьтесь к смерти, потому как пробил ваш последний час.

— Но за что, почему?! — вскинулся Жужик.

— Вы ополчились на Тарахтящего Тролля, а мы — его союзники, и уже хотя бы поэтому должны поглотить вас. К тому же внутри у нас пусто — вот вам и вторая причина. Ну и наконец, мы терпеть не можем, когда нас оскорбляют, — за это вы должны быть съедены троекратно.

— Поумерьте свои аппетиты, — вмешался Капля-Кроха. — Слушайте меня внимательно, всеядное, выродившееся племя баков, слушайте, все семеро! Если вы посмеете хоть пальцем тронуть этих двух странников, вам придется иметь дело со мной!

— Хо-хо-хо, — грозно захохотал Фигль-Мигль Олеандровый, 6/1. — Соблазнительное предложение: мне еще не доводилось пробовать на вкус невидимых козявок.

Жужик поспешно выхватил «Справочник для магов», чтобы взглянуть, нет ли там каких способов борьбы против мусорных баков. Он открыл раздел «Враги», но обнаружил только драконов, ведьм, разбойников, злобных карликов, гномов и оборотней. Мусорных баков не было и в помине. Волшебник впал в отчаяние. Наконец он заглянул в сноски. Одна из них гласила: «Прочие чудовища», смотри «Выход из трудных положений». Пока отыщешь подходящее заклинание, подумал он, баки поглотят нас без остатка. И все же перелистал страницы. Нужная инструкция гласила: «Бей по кумполу, рази наповал!»

Жужик с обреченным видом засучил рукава мантии и принял боксерскую стойку. Илюша Кирюша последовал его примеру, и невидимый призрак, вероятно, тоже. Волшебник и мальчик встали спиной к спине.

— Драться, так драться! — издал боевой клич Жужик и с остервенением пнул Фигля-Мигля Олеандрового, 6/6. Тот взревел от боли.

Завязался бой. Ах, какая была схватка, какая славная схватка! Руки Илюши Кирюши били наотмашь, как цепом, Жужик Шуршалкин орудовал волшебной палочкой, как боевой палицей, незримый Капля-Кроха носился, как опустошительный смерч! Мужество их не знало предела. Мусорные баки наступали сомкнутым строем и несли ощутимые потери. Жалобно звякнул помятый бок Фигля-Мигля Олеандрового, 6/4, повисла на одном болте сбитая крышка Фигля-Мигля Олеандрового, 6/2, рухнул наземь и вывалил свое содержимое Фигль-Мигль Олеандровый, 6/7! Выродившиеся потомки Бака Великого падали, как подкошенные, но поднимались вновь, и вот уже у Илюши Кирюши зажегся фонарь под глазом, прожорливый Фигль-Мигль Олеандровый, 6/5 отгрыз полу у мантии Жужика, а Капля-Кроха с трудом переводя дыхание пожаловался:

— Ой, мне заехали по носу!

Вокруг трех героев затягивалась гибельная петля: как бы храбро они ни сражались, все же силы были неравны.

— Эх, сюда бы наших джиннов! — вздохнул Жужик. — Они бы задали жару этим ненасытным железякам.

В то же мгновение в подвале очутились Джинн Папаша и Джинн Сын.

Без вопросов, без лишних слов они сразу же ввязались в схватку, и против них не устоять было мусорным бакам. Ряды черных великанов дрогнули, и не прошло и минуты, как они, стеная и зализывая раны, разбежались куда глаза глядят. Впереди всех и проворнее прочих драпал наглый вожак, Фигль-Мигль Олеандровый, 6/1.

Жужик, Илюша Кирюша и Капля-Кроха настолько устали, что не в силах были слово вымолвить. Зато два храбрых джинна, обняв друг друга за плечи, пустились в пляс, распевая песнь победы: