Горе-волшебник

Глава пятая

Осторожно крались они по выстланному линолеумом коридору, куда выходили двери квартир. По правде говоря, осторожничать не было никаких причин, но обоим приятелям так больше нравилось. Словом, они не шли, а прокрадывались. Илюша Кирюша тот даже перестарался — согнулся чуть ли не в три погибели, пока Жужик не велел ему вести себя естественнее: вдруг да встретятся на их пути сказочные приключения и не воспримут притворяшек всерьез. На Илюшу Кирюшу этот довод тотчас подействовал убедительно.

Однако до лестничной клетки они добрались без всяких приключений.

— Теперь куда?

Жужик пребывал в растерянности. Пять этажей сверху, пять этажей снизу — куда же податься?

— Лифт! — воскликнул он торжествующе.

— Что значит «лифт»? — В глазах Илюши Кирюши застыл вопрос.

— Войдем в лифт, а там видно будет, куда двигаться — вверх или вниз.

— Ничего не будет видно. Лифт испорчен.

И действительно, к черной дверце лифта был прикреплен клочок бумаги с надписью:

«ЛИФТ НИ РАБОТАИТ».

— Ага, значит, не работает, — пробормотал Жужик и потянулся к рюкзаку за справочником.

— Ни работаит, — деловито поправил его Илюша Кирюша.

— Да, конечно, — кивнул Жужик. — Это меняет дело.

Однако в справочнике, содержащем советы на все случаи жизни, не нашлось заклинаний применительно к лифту. Устаревшее издание, пора выпускать дополнительный том. А пока пришлось остановиться на волшебной скороговорке, действительной на все времена и случаи:

Дверца лифта тотчас распахнулась, и друзья вошли внутрь. До сих пор все шло как по маслу.

— А теперь? — Илюша Кирюша выжидательно смотрел на Жужика, а тот всякий раз, встречая доверчивый взгляд этих небесно-голубых глаз из-под черного, как вороново крыло, чубчика, чувствовал, что немедленно должен что-то сделать. Он быстренько произнес еще раз вышеупомянутое заклинание и для пущей убедительности добавил про себя, но так, чтобы было ясно, что взывает он к непокорному лифту:

Против этого даже лифт не смог устоять: закряхтел, задребезжал и затрясся, грозя вытрясти из пассажиров душу. Волшебника и мальчика швыряло от стенки к стенке, Илюша Кирюша разок даже полетел кувырком, а затем дверца лифта вдруг распахнулась, и приятели, едва держась на ногах, вывалились на лестничную площадку.

— Эх, ты, растяпа! — укоризненно произнес Илюша Кирюша.

Волшебник покраснел и смущенно пожал плечами. Ему подумалось, с каким злорадством высмеял бы его сейчас Рудик Малый, он же Сигизмунд Самозванный, всегдашний его недоброжелатель. Щеки Жужика вспыхнули еще жарче, когда он увидел напротив выхода из лифта крупную цифру «5»: они по-прежнему находились на том же самом этаже.

Волшебник и мальчик снова брели по коридору, но теперь уже у них не было сил таиться.

Вдоль коридора тянулся длинный ряд дверей, выкрашенных в буро-коричневый цвет. И вдруг произошло нечто странное, а точнее, нечто ужасное: одна из дверей неожиданно распахнулась, и какой-то неудержимой силой обоих втянуло внутрь квартиры.

Они очутились лицом к лицу с высоченным седобородым стариком. Не сводя с них мрачного взгляда, старик железной хваткой держал обоих за шиворот, и хорошо делал: ослабь он хватку, и приятели затряслись бы, как студень.

— Хаха-хаха-хаха-хааа… — наконец произнес старик. И повторил еще раз: — Хаха-хаха-хаха-хааа. — Затем воцарилось молчание.

Старик выпустил их, пригладил свою белоснежную бороду, после чего скрестил руки на груди и в третий раз, но уже более спокойным тоном произнес неизменное «хаха-хаха»…

Жужик собрался с духом, однако Илюша Кирюша опередил его. Выступив вперед, он представился:

— Меня зовут Илюша Кирюша. А это мой друг, Жужик Шуршалкин.

— Дипломированный волшебник, — поспешно добавил Жужик.

— Хаха-хааа, — кивнув, кратко высказался старик и сделал приглашающий жест.

Друзья вошли в комнату, почти пустую, а потому казавшуюся просторнее обычных комнат в малогабаритных квартирах. Прямо посредине возвышалось огромное украшенное искусной резьбой кресло, напоминавшее трон. Старик уселся в кресло и расправил бороду, чтобы выглядела пышнее и живописнее. Но тотчас вскочил, опустился на корточки и принялся шарить под креслом. Оттуда выкатилась корона, вся блестящая и переливающаяся. Старик дохнул на нее, потер рукавом, чтобы сверкала еще ярче, и водрузил на голову. С тем снова уселся на трон — король в полном блеске своего величия.

Жужик отвесил ему глубокий поклон, Илюша Кирюша последовал его примеру.

Король удовлетворенно пробормотал: «Хахаха»… Жужик растроганно смотрел на него. Отвернувшись в сторону, он смахнул предательскую слезинку. Кто бы мог подумать: в этой уныло-серой новостройке, и вдруг настоящий король!..

После некоторой торжественной паузы король прочистил горло и внушительно заявил:

— Сумбур Первый.

— Что? — удивился Илюша Кирюша.

— Сумбур Первый — это мы, — величественно прогрохотал король. — А вы кто такие будете?

Илюша Кирюша снова представился.

— Хаха-хааа! — вскричал король. Судя по всему, это было его любимое выражение. — Значит, это вы шныряли у меня под дверью каждое утро ни свет ни заря?

— Нет, мы сегодня в первый раз… — начал было Жужик.

— И подбрасывали мне газеты…

— Нет-нет, ведь мы…

— И ни слова не написали в защиту моего королевства!

— Ваше Величество, но…

— И не поместили объявление, какое мы, Сумбур Первый, вот уже которую неделю шлем в вашу газету, хахахаха-хоха-хааа! — Голос Сумбура Первого звучал по нарастающей, глаза вспыхнули грозным огнем, а все тридцать три зубца короны воинственно ощетинились.

— Но, Ваше Величество… — испуганно пролепетал Жужик. — Не знаем мы никакой газеты!

— Нет?! — рявкнул король.

— Нет, нет и нет!

— А не врете?

— Нам самим подбрасывают газету, — вставил Илюша Кирюша.

— И вам тоже?

— Ну да. Ведь я живу в одном доме с вами.

— И твой приятель тоже?

— Нет-нет, — поспешил вмешаться Жужик. — Я участковый волшебник, а сейчас временно нахожусь у Илюши Кирюши.

Из глаз старого короля внезапно покатились слезы, тотчас впитываемые бородой.

— Хаха-хаха-хаха-хааа, — рыдал Сумбур Первый. Одинокий, как перст, обливающийся горючими слезами, король являл собою столь жалостное зрелище, что оба приятеля наперебой принялись его утешать.

— Не горюйте, Ваше Величество…

— Не расстраивайтесь!

Илюша Кирюша сунулся было за носовым платком, чтобы осушить королевские слезы, но в кармане небесно-голубой пижамы оказалось пусто, так что Жужику пришлось наколдовать платок буквально из ничего. Платок получился великоватым, больше похожим на тряпичный половичок, однако и слезы у короля лились в три ручья.

— Успокойтесь, Ваше Величество! — утешал его Жужик, а Илюша Кирюша возил половичком по лицу короля. — Полно убиваться, расскажите-ка лучше, какая беда у вас приключилась.

Потоки королевских слез постепенно иссякли.

— Хаха-хаа, хоха-хаа, — тяжело вздохнул Сумбур Первый и повел свой рассказ. — Жил-был… — произнес он традиционный зачин, но тут взгляд его прошелся по пустым стенам, затем остановился на радиаторе отопления, и его королевское величество обреченно махнуло рукой. — Словом, когда-то мы жили вовсе не здесь. А главное, не в одиночестве. Не так давно обретались мы во дворце на курьих ножках, на другом берегу реки. Был у нас прославленный на тридевять земель королевский двор, где кишмя кишели рыцари один другого храбрей и мужественнее и придворные дамы одна другой краше. Были у нас повар, гофмейстер, конюший, придворный шут, с карасями пруд, весь в брильянтах золоченый прут — все честь по чести. Было королевство, было богатство, было сокровищ на все королевское братство — отец наш, незабвенной памяти Обормот Первый, оставил нам в наследство. А главное, была у нас замечательная дочка, принцесса Лореаль, всем красавицам красавица, из всех умниц разумница, старости нашей услада. Жили мы не тужили, когда в охотку устраивали себе охоты да рыцарские турниры, а то и просто пировали, есть-пить не забывали, иногда сражались с соседним королем в карты. Время от времени забредал на наш двор чей-нибудь младший сын… пройдет, бывало, три испытания, а мы ему в жены какую-нибудь из наших дочерей, у нас их была целая дюжина, и тут уж закатывали пир на весь мир, как оно и положено. Словом, жили бы себе поживали и добра наживали, пока не померли, кабы… — Сумбур Первый поднес к глазам половичок и обильно оросил его слезами. — …кабы в один черный день не начали строительство на наших королевских землях.

— Вопреки вашей королевской воле?

— Какая там воля, какое согласие! — выговорил сквозь рыдания король. — Нас взяли да снесли.

— Что значит… снесли? — шепотом спросил Илюша Кирюша.

— Значит, их дом сломали, — также шепотом пояснил Жужик.

— Снесли наш замок на курьих ножках, — неутешно рыдал король. — Понаехали бульдозеры, напустились бульдогами, и от веселой, привольной жизни и следа не осталось. На месте дворца построили химический завод, а в охотничьих угодьях разместили цистерны с серной кислотой. Газеты же отделались одной фразой: «Наш город получил новый химический комбинат!» Получил! От кого, спрашивается? А чего лишился?

Сумбур Первый содрогался от рыданий.

— И очутились мы на улице, почитай что в одном исподнем. Наконец, после долгих волокит-проволочек выделили нам несколько квартир, и весь наш двор перебрался сюда, в район новостроек. В последний раз мы видели своих верноподданных, когда прибыли сюда. Распрощались у автобусной остановки и разбрелись в разные стороны, квартиры свои искать. С тех пор ни с кем из них мы не виделись и не разговаривали. Попробуй отыскать человека среди тьмы тьмущей одинаковых дверей, коридоров, лестничных клеток и мусорных контейнеров! Куда девалась наша раскрасавица дочка, услада нашей старости — ума не приложу.

Сумбур Первый снова уткнулся лицом в половичок.

— Пришлось устроиться на работу, чтобы добывать средства на пропитание, но много ли возьмешь с короля, дворец которого снесли, а королевство стерли с лица земли без следа! В денежных вопросах мы худо ль бедно ль разбирались, поскольку в былые времена даже казначея не держали, дабы избежать казнокрадства, и собственноручно улаживали все финансовые дела королевства. А теперь мы, Сумбур Первый, стали служащим в районном Сбербанке! Король, у которого все королевство заключено в малогабаритной квартире! — Неутешный властитель распростер руки, указывая на пустые стены. — Расхаживать по улицам в соответствующем облачении нам теперь нельзя: народ нас не поймет, поднимет на смех, да и только. А для короля нет ничего страшнее, как сделаться посмешищем. Лишь у себя дома осмеливаешься быть королем; не жизнь, а сплошное раздвоение личности.

И придворным, наверное, тоже приходится туго… А уж мы, Сумбур Первый, старались как могли, лишь бы не выделяться из массы; на работе вели себя тише воды ниже травы, со всеми были приветливы, чтобы — упаси Бог! — не попасть в чудаки, а то и вовсе в классово-чуждые элементы. К чему же привели все усилия? К чему, мы вас спрашиваем? Хаха-хаха-хаха-хааа! В результате нас, Сумбура Первого, назначили профуполномоченным!

Потрясенные Илюша Кирюша и Жужик Шуршалкин внимали этой печальной истории.

— Хахахахахаа… — заикаясь выговорил несчастный король, — хоха, — откашлялся он, — самое грустное, однако, заключается в том, что мы, Сумбур Первый, пребываем в полнейшем одиночестве, тогда как мы привыкли к многочисленной свите, к окружению слуг и придворных и к обществу любимой дочери нашей, прекрасной Лореаль. Похоже, над нашей особой тяготеет злое заклятие, от которого нам не избавиться… вот разве что… — И он с надеждой взглянул на приятелей.

— Разве что… — подхватил Жужик и понимающе кивнул, хотя понятия не имел, куда гнет король.

— Что — разве что? — настойчиво допытывался Илюша Кирюша.

— Вот разве что кто-нибудь вызовется отыскать распрекрасную Лореаль.

— И кто это может быть?

— Странствующий рыцарь. Бесстрашный герой. Младший сын бедняка.

— Нет, — решительно махнул рукой Илюша Кирюша. — Таких не сыскать во всем нашем микрорайоне.

Уж можете мне поверить, Ваше Королевское Величество.

— Тогда, пожалуй, достаточно, если у этого человека есть небесно-голубая пижама, — решил схитрить Сумбур Первый. — По мне так и сойдет. Главное, чтобы он отыскал принцессу Лореаль.

— Уж не меня ли вы имеете в виду, Ваше Величество? — вытянулся во весь рост Илюша Кирюша. — В таком случае вверяю вам свою судьбу и обещаю во что бы то ни стало, хотя бы и ценою собственной жизни, отыскать вашу дочь, прекрасную Лореаль.

Опечаленный король взбодрился, поправил сползшую на ухо корону и сказал:

— Храбрый юноша! Сделай все, чтобы найти нашу дочь, а взамен я обещаю тебе руку прекрасной Лореаль и половину королевства! — Произнеся эти горделивые слова, король испуганным взглядом обвел свои владения, прикидывая, какая же часть малогабаритной квартиры тогда останется ему самому.

Однако Илюша Кирюша угадал эту вслух невысказанную мысль и ответил:

— Благодарю, великодушный король, но такие владения есть и у меня самого на пятом этаже. Чужого мне не надо! — и обратился к Жужику: — В путь, мой верный волшебник! За дело!

Жужик ухмыльнулся. «Мой верный волшебник» — это уж, конечно, слишком, но не в этом суть. Главное, что перед ними открылась перспектива, какая участковому волшебнику и во сне не снилась с тех пор, как он обосновался в этом микрорайоне. Он поправил лямки рюкзачка и коротко скомандовал:

— Вперед!

Сумбур Первый, стоя на пороге своей квартиры, растроганно махал половичком вслед волшебнику и мальчику, направлявшимся к лестнице.