Город солнца

Глава 17

Долгое затишье разъедало душу Задиры как раковая опухоль. Ожидание сильно расшатало его нервы. За последние пять месяцев он несколько раз разговаривал с Ригги, и тот просил его «немного потерпеть».

– Ты же понимаешь, мой мальчик, нет ничего постоянного. А в нашем деле на нет и суда нет, и тут уж ничего не поделаешь.

– Понимаю.

– Я должен найти тебе надежного напарника, причем нормального парня.

– Да.

– Ты это усвой. Сейчас для тебя это главное.

– Конечно.

– Если тебе что-то нужно – никаких проблем. Если нужны наличные, любая сумма, – только скажи своему капитану.

– Хорошо.

Однако в обычный арсенал Задиры прием «немного потерпеть» никогда не входил. Последние две недели квартира стала напоминать ему клетку. Это была стандартная холостяцкая квартира в доме на улице, по которой ездили большие фуры, а по тротуарам таскались взад-вперед шлюхи, поджидая клиентов. Двуспальная кровать, телевизор и магнитола на кухонной полке, а над дверью в ванную – турник. Временное жилье – до того как Ригги найдет ему партнера и они переедут на новую квартиру. Но недели шли за неделями, и от скуки он уже начал лезть на стенку, а в последние два дня – громко разговаривать сам с собой.

С другой стороны, временный простой имел и положительную сторону. Он смог увеличить мышечную массу. Одиннадцать с половиной килограммов железных мышц. Занятия в тренажерном зале, пищевые добавки, богатые белками, креатинами, АТФ и цикл приема анаболиков совершенно его преобразили. Теперь, несмотря на свои сто шестьдесят восемь сантиметров, Задира был похож на игрока в бейсбол на первой базе. Он мог поднимать больший вес, выдерживать колоссальные нагрузки и быстро восстанавливаться. В свои тренировки Задира включил плиометрию,[18] о которой прочитал в журнале для бодибилдеров.

В тренажерном зале он настроил степпер на высоту, доходившую ему до груди, и запрыгивал на него с места. Задира прыгал до тех пор, пока ноги не начинали дрожать, а легкие грозили разорваться от напряжения. Тогда он ложился и начинал отжиматься от пола до судорог в руках. После занятий снимал мокрую от пота футболку и по пути в раздевалку любовался в зеркала своими бугрящимися мышцами груди и вздувшимися сосудами на шее. От диких усилий во время тренировок его челюсть выдавалась вперед, и он свирепо рычал в раздевалке на гомиков, которые осмеливались взглянуть на него.

Плохо было только то, что он переполнялся энергией, почти агрессией, и это начинало сводить его с ума. Успокаивал Задира себя тем, что скоро все изменится.

И тут наконец зазвонил телефон.

– Да.

– Это Оскар.

– Что случилось, босс?

– Хочу, чтобы ты кое-то для меня сделал.

– Все, что угодно. – Задира действительно был готов на что угодно, лишь бы выйти из этой квартиры.

– Тэд.

– Хотите, чтобы я его уделал? – спросил Задира, слегка удивившись.

Слюнтяй Тэд свалил, потому что утратил вкус к работе и потому что влюбился как пацан в шлюху-стриптизершу. Не говоря уже о наркоте. Он завалил операцию, а теперь еще, судя по всему, подвел Задиру и Ригги под монастырь.

В трубке послышался треск, но ответа на его вопрос не было.

– Ты знаешь, где он сейчас живет?

– Ага. – Память услужливо нарисовала Задире дешевую многоэтажку прямо за Броуд-риппл-авеню. Конечно, не его помойка, но она хотя бы без претензий, а вот дом Тэда якобы предназначен для успешных профессионалов. «Только придурки яппи и живут в таких домах», – как-то сказал ему Задира, и слабак Тэд чуть не заплакал от обиды.

– Когда я должен это сделать? – уточнил Задира.

– Вчера, – ответил Ригги, – вчера было бы идеально. До того как появился некто и начал задавать ему вопросы.

Слова Ригги вызвали у Задиры холодок страха в груди, за которым прокатилась горячая волна ярости. Да, с Тэдом он разберется на полную катушку.

– Какие вопросы? Кто их задавал?

– Не знаю и знать не хочу. Поговорим после, при встрече… если ты это сделаешь.

– Если?! – Задира ощутил небывалое воодушевление. – Считайте, что все уже сделано!

Задиру немного смущало, что после просьбы Ригги на его щеках появился слабый румянец. Он не стал бы отрицать, что это сильно его взволновало. О таком не попросят кого угодно, да и не всякий на такое способен. В любом случае действовать – лучше, чем тупо сидеть в четырех стенах день за днем, как в тюрьме. Маленькая квартирка вдруг перестала казаться ему убогой. В верхней части кладовки был тайник, куда можно было просунуть только руку. Никакая это не клетка, а его тайный штаб, оперативная база. Ожидание было долгим и изматывающим, но теперь у него есть важное дело. Задира достал спрятанную подальше пластиковую коробку и спустился вниз. Пистолет, серебристый «таурус» тридцать восьмого калибра, был завернут в старый шерстяной носок. Он наполнил магазин патронами с полуоболочечными пулями, взял два комплекта запасных патронов, сделал семьдесят отжиманий, пятьдесят приседаний, сходил в туалет и ненадолго задержался у зеркала. Потом Задира надел ветровку, легкую не по погоде, но с удобными карманами, выключил свет и вышел из квартиры.

Тэд прижал пакет с замороженными картофельными биточками к пульсирующей болью лодыжке и постарался дышать ровнее. Воздух нужно выдыхать с успокоительным шипящим рокотом, как его учили на единственном занятии по пилатесу, которое он посетил три месяца назад. (Из-за Мишель. В тот день заниматься она не пришла, а Тэд был мокрым от пота и чувствовал себя неуклюжим идиотом.) Он делал выдохи с прерывистым подвыванием. Форд был напуган и мучительно думал о том, как бы ему сбежать. В банке у него было семьсот долларов, но за один раз он мог снять в банкомате только триста. Проклятый менеджер-индиец уговорил его на такой лимит, когда он открывал счет.

– Если вы потеряете карту, с нее смогут снять только триста долларов, пока вы ее не заблокируете, – сказал этот выскочка из страны, где так любят коров.

Теперь Тэд жалел, что вообще открыл счет, а не хранил дома наличные. Правда, начав работать в «Голден леди», он все равно должен был его открыть. Через два дня он получит чек – пятьсот пятьдесят долларов после вычета налогов, но время поджимало. Если бы у него было больше денег, он смог бы уехать подальше и надолго. Форд встал и, прихрамывая, прошелся по комнате, сожалея, что выкурил последний косяк перед работой. Из шкафчика на кухне он достал бутылку виски «Уайлд Терки», открыл ее и сделал глоток, от которого его бросило в дрожь. Тэд проковылял до кушетки, сел и посмотрел на телефон, раздумывая, не позвонить ли Мишель. С ней дела вроде продвигались неплохо, правда, медленно – пара слов, пара взглядов, но он не хотел торопить события. Все же, может, стоит позвонить ей и предложить поехать с ним? В кармане Форд нащупал деревянный брелок для ключей с надписью: «Гостиница „Ля Фронтера“, Сьюдад-дель-Соль». Такой же он дал Мишель. Тэд считал, что это их сближает, хотя она, конечно, об этом не догадывалась. Он поднял трубку и набрал ее номер, который несколько недель назад, раздобрившись, дал ему Руди из клуба.

Тэд опять попытался взять дыхание под контроль, и опять у него ничего не получилось. Он подумал, что скажет Мишель, если та возьмет трубку. «Эй, Шель, это Тэд… Конечно, мы всего лишь друзья по работе, но, может, ты поедешь со мной в путешествие на машине?» Нет, глупо и неубедительно. После четырех гудков включился автоответчик. На фоне какой-то композиции Райана Адамса голос Мишель, низкий и сексуальный, попросил оставить сообщение. Тэд даже обрадовался, что ее нет дома. Он повесил трубку, взял бутылку и задумался.

Сидение в засаде – это интеллектуальное занятие, требующее сосредоточенности и терпения, не то что рукопашные схватки. Бер сидел за рулем и смотрел на освещенные окна квартиры Форда, постепенно выходя из эйфории, вызванной мощным выбросом адреналина. Он знал, что после драки непременно наступит «отходняк». Чтобы не расслабляться окончательно, сыщик достал банку «Ред булл» из сумки-холодильника «Литл иглу», в которой всегда возил запас энергетического напитка. «Булл» был теплый и сладковато-приторный, но он выпил его залпом и настроился на выполнение основной задачи – наблюдение.

Бер включил полицейскую волну. Это позволяло немного разогнать скуку и навевало воспоминания. Детектив следил за окнами, слушая переговоры полицейских.

Не важно, как долго это продолжается, думал Бер, к этому все равно никогда не привыкнешь. То же самое и со смертью. Уж сколько он с ней сталкивался, но так и не смог избавиться от ощущения пустоты под ложечкой, которое каждый раз возникало у него при виде трупа. Сыщик вспомнил свою первую неделю службы в полиции, когда он был совсем молодым. Тогда он работал в районе парка «Меридиан», тихом и спокойном, где насилие было редкостью. И за первую неделю – два трупа. Во время его второго вечернего дежурства мотоциклист столкнулся с огромной фурой. Первыми на месте происшествия оказались Бер и его наставник Джин Сассо, представительный ветеран предпенсионного возраста. Когда они прибыли, мотоциклист был уже мертв. Его шея и ноги были вывернуты под немыслимыми углами, он был бос, потому что ботинки слетели от удара и валялись поодаль на асфальте. Водитель фуры сидел на обочине, обхватив голову руками, и плакал.

– Поищи у него документы, – скомандовал Сассо.

Бер нервно сглотнул и полез в задний карман брюк мотоциклиста. На мгновение ему показалось, что тот сейчас оживет и схватит его за руку, но мотоциклист свое уже отхватал. Он лежал бездыханной неподвижной кучей, когда полицейский вытащил его бумажник. «Куча мяса», – подумал молодой и впечатлительный тогда Бер. А еще он вдруг осознал, что всех, и даже его самого, в будущем ожидает такое же состояние.

На пятый день его работы в полиции позвонила очень обеспокоенная женщина и сказала, что уже третий день не может ни достучаться, ни дозвониться до своего приятеля. Бер и Сассо вскрыли квартиру на третьем этаже и обнаружили белого мужчину двадцати шести лет. Он лежал, свесившись через подлокотник софы. Умер от передозировки наркотиков, что довольно необычно для такого хорошего района, где наркотиков по определению и быть не должно. Молодой полицейский Бер в тот день узнал, что после смерти из тела выделяются все жидкости, собираясь в лужу с ужасным запахом. Труп окоченел в очень необычной позе, и они никак не могли решить, как же его выносить.

– Ломайте, – сказал семидесятилетний коронер, прибывший на место происшествия. – Ломайте и выравнивайте.

– Что вы сказали, сэр? – изумился Бер.

– Потопайте по суставам, и они сломаются.

Бер стащил тело на пол и, без всяких эмоций, как могут только молодые, сделал это. Ощущение было такое, будто топчешь картонную коробку от холодильника. Сассо даже не думал ему помогать. Сейчас-то Бер понимал почему. Чем становишься старше и ближе к смерти, тем сильнее цепляешься за жизнь.

Через восемь месяцев его перевели в район Ховелл, где смерть была гораздо более частой гостьей. И все равно Бер с ней не свыкся. Он просто научился забывать о ней сразу же после того, как застегивали молнию на мешке с трупом.

Задира, прежде чем остановиться у дома Тэда, объехал вокруг него на небольшой скорости. В этой части города красно-коричневый «шевроле-эль-камино» вряд ли привлечет чье-то внимание. И все-таки после проверки он планировал припарковаться за несколько кварталов от дома, чтобы никто не запомнил номер машины, и пойти к Тэду пешком, держась в тени. Пока Задира не очень ясно представлял, как он все сделает. Может, незаметно войдет в подъезд и просто постучит в дверь. Тот его не ждет и, удивившись старому знакомому, может сразу открыть дверь. Или стоит позвонить ему снизу и под каким-нибудь благовидным предлогом попросить спуститься. В любом случае сначала следует провести разведку. Когда он медленно проезжал мимо дома Тэда, что-то ему не понравилось. Он не понял, что это было, – может, просто нервы. Задира сделал три правых поворота подряд и вернулся к началу квартала. На последнем повороте выключил фары и подъехал к бордюру, заглушив двигатель. С этой точки Задира мог видеть дом Тэда, который был от нее в нескольких сотнях метров. Поблизости стояло довольно много машин, однако не патрульные или оперативные. Людей на улице не было, но Задира некоторое время посидел в машине, сгорбившись и барабаня пальцами по рулю. Прошло пятнадцать минут. Еще полчаса. Торопиться тут незачем. Вот так взять и зайти в здание с пистолетом будет слишком самонадеянно, а Задира знал, что всегда лучше перестраховаться.

Прошло уже пять с половиной часов, и Бер стал обдумывать, что ему делать дальше. На встречу с Фордом никто не ехал. Похоже, что и сам Форд никуда не собирался. Тактика давления, которую избрал сыщик, явно себя не оправдала. Для полицейского управления Индианаполиса вечер тоже был довольно тихим. Несколько арестов за вождение в нетрезвом виде; сработавшая сигнализация в закусочной «Хутерс», где приехавший наряд никого не обнаружил; водитель, превысивший скорость, оказал сопротивление при аресте; бытовые происшествия; мелкое хулиганство у бара на Лафайет-роуд. И вдруг сквозь шипение и треск прорвалось сообщение:

– Всем патрульным машинам. Парк Игл-Крик.

Это была зона отдыха в шестнадцати километрах от центра города с гольф-клубом, водоемом для лодок, стрельбищем для лучников, а также с тропинками для бега трусцой по пересеченной местности.

– Человеческие останки. Обнаружил мужчина, который выгуливал собаку. Сильная степень разложения. Предположительно белый юноша. Судебно-медицинский эксперт уже выехал…

Ледяные мурашки пробежали по рукам Бера. Он завел машину и включил первую передачу.

Черт! Задира вздрогнул от звука заводимого двигателя. Наверное, он уже начал клевать носом и не заметил, но теперь был почти уверен, что прямо сейчас в машину никто не садился. Он не слышал звука закрываемой двери. Нет, водитель старого «олдсмобила», который стоял недалеко от дома Тэда, сидел в машине. И уже давно. На совпадение это не похоже. Сукин сын следил за Фордом. Задира хотел было тоже завести машину, быстро подъехать, заблокировать «олдсмобил» и прикончить водителя, но передумал. «Олдсмобил» выехал на дорогу, и на улице вновь стало тихо. После нескольких часов ожидания мышцы Задиры приятно расслабились. Теперь же он собрался, задышал часто и прерывисто. Стараясь справиться с волнением, Задира ощупал рукоятку пистолета в правом кармане куртки и запасные патроны в левом. Подумал, что, может, стоит сначала отогнать машину подальше отсюда и уж потом пешком пройти к дому Тэда.

К черту! Он и так уже сидит здесь целую вечность. Задира достал из-за сиденья выцветшую бейсболку, надвинул ее на глаза, резко выдохнул и вышел из машины. По тротуару шел почти бесшумно. Подходя к дому, осмотрелся. На улице не было ни души. Он подошел к двери подъезда и потянул ее на себя. С легким дребезжанием дверь распахнулась. Щеколда в открытом положении приржавела к лицевой панели. Задире повезло, а вот Тэду – нет.

Задира поднялся по лестнице. Он был здесь лишь однажды, но все казалось ему знакомым, как будто он прожил в этом доме всю жизнь. По пути подумал, кто же мог разговаривать с Тэдом в баре – не тот ли парень, который сидел в машине? Скорее всего он. Конечно, даже такой тупица, как Тэд, после подобного разговора будет настороже, поэтому Задира решил зайти в квартиру незаметно. Он тихо пересек холл и подошел к двери. Окрашенная в белый цвет дешевая пустотелая щитовая дверь с шестью мозаичными филенками. Простая латунная ручка с замком, но без дополнительного внутреннего дверного засова, открываемого ключом. «Крохобор ты, Тэд», – подумал Задира и, затаив дыхание, прислушался к звукам, доносящимся из квартиры. Приглушенные шаги, шелест. Задира сконцентрировался на точке в нескольких сантиметрах справа от ручки и, согнув ноги в коленях, почувствовал, как здорово накачаны его бедра.

Виски почти закончилось. Тэд заплакал. Беззвучно и обреченно. Воздух в квартире был спертый. Тэд, не решив, что надеть, а что взять с собой, снял футболку и джинсы и остался в одних трусах и носках. Он потрогал свой вываливающийся из-за резинки живот и всхлипнул. Тэд чувствовал себя обманутым. Он оказался в этом дерьме по собственной глупости. И жадности. Тэд делал плохие вещи, ему за это платили, но он не смог вовремя остановиться. Продажа велосипедов была самой большой глупостью, да и деньги за них он получил никудышные. Наркотики не помогли, и с этим он тоже не смог завязать. И теперь, когда срочно нужно валить отсюда, он окончательно осознал, что и с Мишель у него тоже ничего бы не получилось.

– Мне нужна помощь, – сказал он вслух, и собственный голос показался ему чужим. Тэд не был набожным. Он не ходил в церковь, как мистер Ригги, и не знал, как нужно молиться. Слова вырвались непроизвольно. Может, Иисус его услышит?

Тэд поставил бутылку на стол и сполз со стула на колени. Когда синяя от побоев лодыжка коснулась пола, он застонал.

– Мне нужна помощь, – повторил Тэд. – Пожалуйста, помоги мне. Я постараюсь стать хорошим. – Он замолчал, не зная, как продолжать, какие слова говорить. Он не ждал знака свыше – так, может быть, какого-то озарения. Вдруг раздался громкий удар, и входная дверь содрогнулась. От ужаса Тэду показалось, что через него пропустили ток. Еще один удар. Замок оторвался от двери и отлетел в сторону. Дверь медленно распахнулась, и в проеме нарисовался крепыш в бейсболке и ветровке.

«Задира», – почти сразу узнал его Тэд, мгновенно превратившийся в комок мышц. Он вдруг увидел себя со стороны – в трусах и с заплаканным лицом. Краска стыда залила его лицо.

– Задира, – сказал он вслух и увидел, что губы его бывшего партнера сложились в самодовольную ухмылку. Рука Задиры скользнула в карман куртки и вынырнула, как ему показалось, с ножницами, которые он направил на Тэда. «Это не ножницы, – быстро дошло до Тэда. – Это пистолет!» Мелькнул язычок пламени…